Крыло дракона

Глава 14. Воспоминания

Аметист крутил кольцо на пальце и размышлял — оставить Зару в неведении или всё же вызвать и рассказать? Только что рассказывать? Хороших новостей нет, а девочка и так плачет постоянно, глаза и нос опухли и почти заплыли. Леон то и дело слышит её всхлипы, даже во сне. Чего бередить рану? В конце концов, Ти вернулась и магией его подпитала, а значит, теперь Зара не умрёт у него на глазах, как он того боялся. Однако если он скажет, что Ноён вернулась, Рубин душу из Тианы вытрясет, но узнает, куда она утащила тело Тэмира? Леон тоже хотел бы узнать, но его всадница так плохо выглядела, что он решил сжалиться над ней и отложить неприятный разговор.

Ноён смотрела в окно. Она вспомнила, как они с Тэмиром разговаривали в последний раз по-хорошему. Ощущение, что это случилось много веков назад. Но прошло всего две недели — прямо перед свадьбой драконов.

Тэмир смотрел в небо, внимательно следя за двумя точками. Драконы гонялись друг за другом в небесной синеве. Рубин стала сильнее, быстрее, настырнее, опытнее. Леон остался терпеливым, добрым и внимательным. Парень тихо сказал:

— Если бы я тогда прошёл мимо «Крови Дракона», ничего этого не было бы. Даже если Зара нашла бы меня, Аметист остался бы в баре, а Рубин со мной. Где был бы я? Я ни за что не отпустил бы её в этот мир, если бы она рассказала мне, что нас тут ожидает.

Ноён замерла. А действительно, вдруг? Они бы не встретились, Тиана не пришла бы в себя, Леон загнулся бы, не имея возможности пополнить магию. И она, Ноён, никогда не узнала бы, что любит принца. Что тот шестнадцатилетний мальчик навсегда поселился в её сердце. Волшебницу даже передёрнуло от представленной перспективы.

— Может, мы нашли бы друг друга как-то иначе? — предположила девушка тихо. — Я не забывала про тебя. Надеялась на встречу. И в итоге всё же нашла.

Тэмир усмехнулся:

— В баре. У Аметиста. Ты ведь шла к нему, а не ко мне. Чувствовала его, не меня. Это между вами связь. Мы с Зарой могли сидеть напротив вас, и вы не обратили бы на нас внимания.

— Это не так, Тэм… принц. Я бы тебя обязательно заметила! Я твоими серыми глазами иногда все ночи напролёт любовалась. Во снах, конечно. А ты меня помнишь? — с надеждой спросила Ноён.

Тэмир с жалостью посмотрел на воительницу и покачал головой.

— Тиана, я не помню той ночи. Вернее, я помню то, что хотелось бы забыть, но оно почему-то осталось в памяти. В тот вечер я встречал маму с работы. Да, — горько усмехнулся тогда принц, увидев её изумлённый взгляд, — принцесса царственной крови Тэсса вынуждена была работать в больнице, ведь она была целительницей. К тому же нам нужно было на что-то жить в том мире. Часто мама работала допоздна. Ей было страшно возвращаться с ночных дежурств, и я ходил встречать её к автобусу. В тот вечер она сильно задержалась. Уходил автобус за автобусом, а её всё не было. Мобильный был выключен. Она часто забывала его зарядить. Когда мама, наконец, приехала, было совсем темно. Она сильно устала, но делала вид, что всё хорошо. Я помню, как она сняла туфли и босиком пошла по тротуару, убеждая меня, что это ради массажа ступней, что это полезно, но я уже был достаточно взрослым и понимал, что это была единственная пара приличных туфель в её гардеробе. Мы шли по остывающим улицам, и она рассказывала, что перед самым концом её смены привезли маленькую девочку с открытыми переломами обеих ног. Она даже плакать не могла, только часто дышала и не реагировала ни на что. У неё был болевой шок. Как маме сообщили, девочку забрали соседи от пьяных родителей. Кто из них виноват в травме девочки — непонятно. Добрые люди рассказывали, что крики малышки часто слышались из этого дома, но её родители были настолько жестокими, что никто на улице не хотел с ними связываться. Но в эту ночь крики слишком резко оборвались, и соседи встревожились. Они дождались, пока отец уйдет за новой порцией спиртного, и пришли в дом. Мать спала на диване, а девочка лежала на полу в разодранном платьице на голое тело, и её ножки были раскинуты слишком неправильно, чтобы посчитать, что с малышкой всё в порядке. Они тут же вызвали «скорую» и до приезда медиков удерживали беснующегося алкоголика у входа в дом, чтобы он не натворил ещё чего-нибудь. Больше соседям нечего было сказать, и медики забрали ребёнка. Это всё, что рассказали медики, сама она, естественно, отвечать на вопросы не могла. Мама взяла на себя ответственность и магией поправила ей ножки. В карточке написала, что были многочисленные гематомы, а в рекомендациях — чтобы социальные службы разобрались, что произошло с ребёнком. Обследование показало ещё что-то, но мама тогда не решилась мне сказать прямо, что ребёнок, наверняка, подвергался насилию. С этим мама тоже справилась, сказав мне: «Я постаралась избавить её от всех негативных последствий». Конечно, пришлось всем свидетелям изменить память, поэтому она так задержалась и не вспомнила про телефон. Мы шли медленно, поэтому долго, разговаривали тихо. Вдруг мама остановилась и сказала: «Ты это слышишь? Тэмир! Они нас нашли!» И тогда выскочили морнезоги. С этого момента я смутно помню, как она стояла между ними и мной и всё что-то кричала мне. Я помню голос, но не помню слов. Помню вспышку. А потом прибыли полицейские и отправили меня в приют. Но сначала бесконечные приёмники и перераспределители. Они для меня тоже были, словно картинки, выпавшие из альбома с фото: что-то знакомое, что-то кажется вымыслом, и совершенно непонятно — что в какой последовательности происходило? Я тогда, наверное, от шока замолчал, не мог говорить, и многие считали меня психом, не зная, куда отправить. Дети меня ненавидели и боялись одновременно, учителя считали психом и уродом, а я ничего не мог исправить, потому что всё время видел, как ошмётки от тела мамы летят во все стороны! Этого я никак не сумел забыть… Я был тогда на похоронах мамы, кто-то устроил так, что социальные службы привезли меня на это мероприятие… Принцессу хоронили так скромно, что я возненавидел себя за то, что родился и подверг её, принцессу истинной царственной крови, стольким испытаниям! И, в конце концов, это ведь меня хотели убить, а умерла она…

Он говорил тихо, глядя вверх, от этого его рассказ казался безэмоциональным, но Ноён видела, как его пальцы сжимались в кулаки до побеления костяшек.

— Ты ни в чём не виноват, Тэмир, — постаралась успокоить парня Тиана. — Это был выбор принцессы Тэссы: она могла отдать тебя королю и спокойно жить дальше. Тэм, не вини себя в том, чего ты всё равно не смог бы предотвратить.

— Тиа, спасибо, что утешаешь меня, — очень искренне и по-доброму поблагодарил её тогда принц. — На самом деле я уже давно считаю тебя своим другом. Зря ты, конечно, привела сюда Эля. Я был зол на тебя. Этот эльф почти три года любил меня, — начал он зачем-то объяснять. — Безответно и безнадёжно. Мне было так жаль его. Я мечтал, чтобы он забыл о своих чувствах, ведь я исчез из его жизни, но ты ему этого не позволила!

— Да он и не забыл тебя! — возмутилась Тиана наивности юноши. — Он ждал, когда ты появишься в соцсетях. Тэмир, ты ведь не знаешь, как сложно тебя разлюбить. Особенно, когда узнаёшь не только твою внешность, но и душу.

Видар снова с какой-то тоской посмотрел на неё — как на неизлечимо больную и сказал:

— Ноён, ты ведь понимаешь, что это не любовь? Привязанность, которую ты не можешь ко мне не испытывать, — вздохнул принц. — Я должен сделать тебе великую пакость, чтобы ты от меня отказалась. Или должна прийти твоя настоящая любовь. В нашем случае будем надеяться на второе. Я ведь не хочу ранить тебя.

— Разве это возможно? Только не с твоим ангельским характером! — рассмеялась Тиана. — Мне кажется, мы с тобой впервые разговариваем, как приятели.

Если бы она тогда знала, что этот первый раз окажется и последним!

Дамир ждал кузена уже второй час. Где носит этого самозванца? Конечно, он сейчас прибудет и начнёт рассказывать о каких-то проблемах, обрушившихся на каких-нибудь зверолюдов. Так начинались и заканчивались их разговоры почти всегда, но в последнее время — это было законом!

С тех пор, как король оставил трон, отток населения из этого мира прекратился, и у старшего кузена вдруг образовалось немного свободного времени, ведь больше не нужно носиться по мирам: собирать излишки материи, времени и пространства, надстраивать и расширять тот мир, куда они с Намиром прятали беглецов от короля. К тому же Дамир прежде то и дело перешифровывал координаты созданного им мира, опасаясь шустрых морнезогов. Ведь на большую часть беглецов уже велась охота. Царственные кузены занялись спасением опальных жителей королевства, как только Намиру исполнилось двенадцать лет, и он случайно услышал разговор, как его отец расправляется с теми, кто им недоволен. И мальчишки, тогда ещё очень близкие и добрые друзья, нашли заклинание создания мира и начали воплощать его в жизнь, чтобы спрятаться там самим, но так уж вышло, что мир начал населяться словно сам по себе, потому что кузены знали всех, кого преследовал король. Естественно, спасти получалось не всех, но мальчишки старались, и на сегодняшний день Дамир может похвастаться тем, что создал для нескольких сотен тысяч существ вполне пригодный для жизни мир!

Тэмир рассказал им, что в том мире он смог уйти от преследовавших его морнезогов с помощью копирования. Этим заклинанием Тэм с ними делиться не стал, уверяя, что принцип им не понравится. Дамир знал: чтобы создать что-то, нужны материалы. Это он понял. К примеру, эльфы состоят из воздуха и света, кровь нужна, как клей, на котором будет держаться всё остальное. Поэтому у Тэма не было особых проблем с копией Эля.

Но если создавать, к примеру, кентавра, то нужно много материала. И магически это, наверное, очень истощает. К тому же, пусть копии и не имеют разума какое-то время, они всё же живые. И это слишком тяжело — видеть, как морнезоги расправляются с ними.

Не всем так повезло, как им: для них создали тварей, даже призвали, но натравить не успели. Вот и бегают за ними уродцы в растерянности. Его морнезог таскался за ним, как добрый пёс. Многие уже привыкли. Кто-то ещё вздрагивал. Никто не знал, как теперь от них отвязаться? А если честно, уже и не хотелось. Даже какая-то гордость брала, что у тебя есть личный морнезог, который тебя не сожрал!

Наконец, зашёл Намир. Он молча прошёл мимо, упал в кресло. Посмотрел на старшего, и кузен даже присвистнул: Самозванец был похож на панду, такие огромные и тёмные круги залегли у него под глазами.

— Что на этот раз? — искренне поинтересовался Дамир.

— Драконы, — устало ответил Намир.

— Ой, да ладно! — изумился кузен. — Что им-то нужно?

— Они хотят наездников. В этом мире их взять негде, они просят поискать в мире людей, — потёр лоб средний наследник. — Кто-то слышал, что там многие мечтают о драконах.

— Это было бы выходом, — согласно кивнул Дамир. — Запускай Холина и его службу, они найдут, кого надо.

— Дамир! Ну, хоть ты-то не тупи! — аж подскочил от возмущения ИО короля. — Люди понятия не имеют, что такое магия! Как они смогут поддерживать драконов? Это вам что, пони игрушечные?

Дамир нахмурился. Что-то в его голове мелькнула. Магия… Люди… Но ведь среди людей тоже есть маги! Только они не всегда об этом знают. Надо просто объяснить сначала этому упрямцу, а потом Холину. И он начал говорить, как с маленьким дебилом:

— Намир, в мире людей маги есть, просто их надо найти и объяснить им суть вещей. Может, подучить чему-то. Они не знают о своей силе и, чаще всего, боятся её и скрывают от всех, даже от себя. Не знаю, то ли наши туда перебрались, да со временем забыли, кто они и откуда, то ли люди тоже раньше всё умели, а потом забыли, но это реально выход! Хочешь, я помогу тебе?

Намир задумался, посмотрел в окно, затем его взгляд переплыл на стену, а потом совсем потерялся. И когда Дамир решил, что кузен заснул, он вдруг спросил:

— Дам, никто не желает из твоего мира вернуться назад? У тебя же там маги тоже есть?

Дамир от неожиданности подскочил, но сделал вид, что только покачал головой: все уже обжились и притёрлись друг к другу. К тому же, он для каждого создавал его идеальный мир, так что, вряд ли кто-то решит вернуться сюда.

— Почему ты так не хочешь принимать людей? — настаивал старший наследник.

— Тэмир… — чуть запнулся Нам, произнося это имя, — рассказывал, что люди — очень испорченные существа. Они могут стать для нас внутренней угрозой. Если честно, этот мир и так стоит на грани разрушения. И любой конфликт приведёт его к тому, что мы потеряем себя. Я мало бывал в том мире, но мне совсем не понравилось то, что я видел: злобные, эгоистичные, готовые на подлости. И у них нет реальных ограничений, только какие-то «законы», которые мало, кто соблюдает. Люди в нашем мире могут стать спусковым крючком для его уничтожения. Поэтому, пусть маги из людей остаются там, где они сейчас. Мы поищем другой выход. Ты пришёл не просто так, верно?

Дамир кивнул и принялся объяснять причину своего визита:

— Мне не даёт покоя мысль о том, что король жив. Как такое случилось? Тэмир ведь точно умер? Эль сказал, что это он остановил его сердце, чтобы Зара не убила себя раскаянием. Но то, что я вижу сейчас, ничуть не лучше. Если Тэм жив, то ему нет оправдания!

Тиана рассматривала своего дракона. Почему-то в человеческом облике он был каким-то обычным, ничего страшного. К примеру, Астр — высокий и очень строгий, Ноён боялась его с самого детства. Да и сейчас приходилось задирать голову, чтобы поговорить с ним, несмотря на то, что Тиана была гораздо выше любой знакомой ей девушки. К тому же Ноён ни разу не видела, чтобы Астр Корунд улыбался. Нет, оно понятно: быть драконом опального мага — история совсем не весёлая, но Тиана помнила его, когда отец ещё был жив. И хотя его всадник после короля был самым важным в королевстве, Астр и тогда не улыбался. И Тиана чаще всего видела таких же хмурых драконов, поэтому считала своего каким-то неправильным.

Аметист, вроде бы, тоже всегда серьёзный, даже суровый, но бывали у него закидоны, когда он расплывался в самой очаровательной улыбке. Особенно, когда пялился на свою Зарубинчик — просто зефирка в сахарной вате! И кожа у него такая светлая, что для дракона просто неприемлемо! Даже ноги… Так, что за чудо в тапках?

— Леон, что у тебя на щиколотке? — взволнованно спросила волшебница.

— Чего? — не сразу понял дракон, вырванный из своих грустных размышлений.

— На правой ноге что у тебя? — настаивала Ноён.

— А, это? Родинки, — успокоился Аметист.

— И давно они у тебя? — не унималась девушка.

— Всегда. Ноён, ты чего пристала?

Тиана стащила с правой ноги сапог, сняла носок и показала на точно такие же родинки, создававшие созвездие Дракона, под которым родились Ноён с Аметистом:

— Смотри! Похоже, мы с тобой тоже Истинные. Тогда понятно, почему мы залипли на наших. Намир что-то пытался рассказать про пары Истинных, которые создают что-то новое. Они боевые, мы тоже. Но между собой можем создать что-то ещё. К примеру, любовь. Может, это и не кровь вовсе, а Истинность на меня так влияет?

Дракон с раздражением посмотрел на наездницу, на свою отметину, на её и заявил:

— Не знаю, Ноён. Да и какая теперь разница? Мне лично параллельно и перпендикулярно, почему для меня Зара — самая лучшая во всех мирах! Я её когда в первый раз увидел, сразу понял, что пропал. Даже подумывал грохнуть её, не думая, чтобы не мучится! Но она встряла за Тэмира, и я понял, что опоздал! Уже просто не смогу причинить ей боль. Когда я с ней дрался, то представлял твою рожу, между прочим! Так что, я бы на твоём месте не думал про это.

Тиана мотнула головой и упрямо перебила:

— Ну, не скажи! Хотя, конечно, хрен редьки не слаще. Всё равно какая-то принудиловка получается. Пойду-ка я поищу в библиотеке книжку про эту Истинность. Что-то она в мою жизнь так настырно лезет, а я и не в курсе, что с ней делать! — вскочила девушка с места и пошла в комнату, в которой не была… да ни разу не заходила туда по её прямому назначению!

— Тиана, — позвал её дракон, — я расскажу Заре?

— Про что? — тормознула наездница.

— Ну… — замялся Леон. — Что ты вернулась.

— Как хочешь, — равнодушно бросила волшебница. — Но я скоро снова уйду. Так что можешь и опустить это событие.

— Это куда ж это ты опять намылилась-то? — снова аж подпрыгнул дракон.

— Как куда? Назад. Я пришла подпитать вас магией. На пару недель вам хватит, потом я опять вернусь. Можешь говорить Заре, можешь промолчать — питать её тебе придётся. Вы уже с ней как, обменивались магией?

— Нет, — хмуро ответил Аметист.

— О как! А что так? И как она это терпит? — изумилась волшебница.

— Ты опять бросила меня, Ноён! — набросился вдруг Леон на наездницу. — После обмена магией она станет от меня зависимой. Она — дракон без наездника. Я могу ещё отпустить её, и Рубин станет одиночкой с собственной магией. А если мы хоть раз обменяемся, она ведь погибнет, если я…

— Так, стоп! — перебила дракона Тиана. — Я чего-то не понимаю. Во-первых, я тебя не бросила! Память я не потеряла, про обязательства свои помню. Во-вторых, я в конце концов всё равно вернусь. А что это за разговоры: «Отпущу»? Ты Зару спросил? Девчонка, наверное, с ума сходит от непоняток: любимый есть, а любви нет! И что это за прикол, что у неё нет всадника? Я его найду в любом случае, от меня не так-то просто спрятаться надолго!

Леон смотрел на Тиану, как на идиотку. Хотя, кажется, идиотом тут был как раз он сам.

— Я не понял. Тэмир что, жив?

Ноа счастливо смеялась. Рядом с ней Лэмир молодел день ото дня, и волшебница жалела лишь об одном — о годах, потерянных в ненависти и злобе. Всё можно было сделать иначе! Но что теперь жалеть об этом? Нужно наслаждаться тем, что есть.

Король нашёл её, практически мёртвую, и привёл в чувства до прихода целителей. В тот вечер он признался, что, несмотря на наложенное ею заклятие, он не переставал любить свою Ноа ни на одну секунду в течение трёх тысяч лет! Король был очень слаб и то и дело замирал так, что Ноа стала переживать за его жизнь. В итоге он свалился ей на руки, и она, прислонившись спиной к дереву, так и уснула, держа его голову у себя на коленях.

На следующее утро Лэмир проснулся рано, но ничего не помнил. Не про вчерашнее, а вообще! Чистый лист вместо памяти. Ноа попробовала рассказать ему правду, но король лишь смотрел на неё влюблёнными глазами, тихо повторял имена, словно пробуя их на вкус, но только качал головой и снова пялился на волшебницу мутными расширенными зрачками. Когда-то этот волшебник был прекрасен, однако теперь…

Не обращая внимания на восстанавливающих её жильё гномов, Ноа провела ритуал по снятию очарования. Ей пришлось постараться, потому что основная её сила копилась в доме, который сейчас был развалинами, и магия клочьями летала в пространстве. Наловив несколько обрывков магии, Ноа произнесла заклинание, и вдруг король показался ей более молодым и не таким уж уродом — что-то даже приятное проскользнуло в его лице. Она набрала ещё немного клочков, собрала их в одно и опустила на бывшего возлюбленного с новым заклинанием. Король лишь икнул, опять слегка помолодел и продолжил мечтательно глазеть на неё.

Он так и не вспомнил о себе ничего, зато прекрасно осознавал, что влюблён в эту женщину. И когда пришли юноши, сказали, что они его сын и племянник, Лэмир с надеждой посмотрел на Ноа, желая услышать, что этот прекрасный взрослый мальчик — их сын! Но она лишь печально покачала головой. Видар сник. Ему твердили, что он — король и должен вернуться на престол, но маг обнял любимую и сказал:

— Я счастлив здесь. Зачем мне что-то ещё? Ты уже достаточно взрослый и умный, сын мой. Думаю, ты справишься и без меня. Тем более, я не помню и не знаю ничего, кроме любви к этой женщине.

Намир успокоился относительно отца — тот не вспомнил, как это — передать свою магию правителя. Да, наверное, это больше и не в его власти. Но вот Тэмир мог бы. И если король жив, это значит… Значит, он тоже жив, просто… Просто, как и отец, он ничего не помнит!

Кил посматривал на парня, который так внезапно прибился к нему. Было в нём что-то знакомое, как будто из прошлой жизни. Что-то важное, из-за чего жизнь мужчины резко пошла не в ту сторону. Что-то пробивалось в его сознании, но потом снова уплывало, стоило очередной порции алкоголя влиться в его организм.

Если честно, он не помнил, как и почему мальчишка появился в его квартире. И когда, а главное — зачем он притащил его к себе? Кил только спросил однажды:

— Как звать?

— Аметист Рубин, — ответил парень.

И больше Кил ни о чём его не спрашивал. Пацан работал официантом в какой-то забегаловке. Вместе с ним в доме появились продукты, а не только спиртное. Парень привёл его квартиру в относительный порядок и уже дважды заплатил за него. Выгодный оказался квартирант!

Но иногда, вот в такие минуты недолгого отрезвления Килу казалось, что этот Аметист прибился к нему не просто так — что-то кому-то из них нужно!

— Рубин, а где твои родственники? Почему ты не живёшь с ними? — спросил Кил.

— Я — приютский. Нет у меня родни, — тихо ответил Рубин. — Поэтому, дядя Кил, не гони меня. Я рядом с тобой чувствую себя, как дома.

— Рубин, — задумался дракон. — Имя такое знакомое. Хотя и не совсем. А как и где мы с тобой познакомились?

— В моём баре. Ну, где я работаю, — уточнил парень, увидев недоумённый взгляд. — Вы прочитали, как меня зовут и стали рассказывать, что у Вас была приёмная дочь, Рубин. Но Вам пришлось бросить девочку, поэтому Вы чувствуете себя очень виноватым. И Вы стали звать меня к себе жить. А у меня как раз с квартирой проблемы были. Я в подсобке жил, но хозяину это не нравилось. Вот я и согласился.

— Жалеешь теперь, поди? — хмуро бросил дракон, понимая, как много он рассказал про себя парню. Зачем? Только потому, что у него и его приёмыша одинаковые имена?

— Нет, что Вы. Я рад, что познакомился с Вами, — очень уверенно ответил ему парень. Слишком уверенно, чтобы быть правдой.

— Эх, парень, знал бы ты, кто я на самом деле! — решил припугнуть Кил гостя.

— А кто Вы? — сразу заинтересовался тот.

— А ты сам что, не видишь? — Кил располовинил глаза зрачками, показывая юному магу свою сущность.

Но пацан продолжал смотреть на него так, словно ничего не произошло. Он что, ошибся? Мальчишка не маг? Или он — человеческий маг, который смотрит, но не видит? Кил хлебнул прямо из горлышко обжигающе-вонючую жидкость, сказал парню:

— Забей! — и унёсся в мир иллюзий, где всё у него прекрасно.

Наездник жив и счастлив — скоро у него будет ребёнок. И не просто ребёнок — дитя самой любовной магии! Иначе и не могло быть, так сильно он любил свою супругу! И наездник от всей души мечтал, что после ритуала получит прекрасную девочку, которую он сможет вырастить в любви и гармонии. Не повезло, появился мальчик. И его всадник только и успел взять сына на руки и произнести его имя так, чтобы услышала жена.

А потом его забрали и казнили. И он, Кил, стал очередным «порхуном»! Дракон хлебнул ещё спасительной жидкости. Двенадцать долгих лет он искал их, исполняя свой долг, которым обязала его жена всадника — вырастить малышку-драконшу, как собственную дочь! А чтобы девочка не осталась ящеркой на долгие годы, мать собственными руками поранила крошечный пальчик сынишки, накапала его крови в в маленький сосуд, произнесла заклинание и велела надеть на шею девочке, и никому не позволять снимать с неё этот кулон, пока её сын не вернётся в этот мир. За это время Кил должен обучить драконшу боевому искусству.

Однако когда девочка подросла, оказалось, что крыло Рубин было сильно повреждено, и чему-то её научить Кил просто не мог, поэтому оставил девочку и пошёл искать жену всадника. А когда нашёл, принцесса Тэсса сказала, что по дракону их будет найти гораздо легче. И попросила уйти.

Куда уйти? Дракон без наездника, что пчела без крыльев — жало есть, а мёда не дождёшься! И Кил принял самое верное, на его взгляд, решение: остаться неподалёку, присматривать за ними, но не пересекаться. Он нашёл жильё и работу, при этом находил время присматривать за семьёй своего всадника. Видел, как рос мальчик — красивым и добрым. Однажды заметил, как тот использует магию, и сильно перепугался за него — в этом мире такое не принято! Принц тогда принёс в парк мёртвую белочку. Судя по измученному виду животного, она долгие годы была обитательницей живого уголка какой-то школы, но пришёл её час, и животное перешло в другую реальность, оставив тут свою бренную тушку. Но мальчикам так сложно воспринять реальность, где есть смерть, и можно потерять кого-то навсегда! Маленький маг решил исправить несправедливость, и вскоре белочка зашевелилась, а потом бросилась на дерево, естественно, не признав своего спасителя. Однако Кил уже знал, что если существо погибло, то оживить его никак нельзя! И если белочка резво убежала, то это какой-то не особенно разборчивый дух занял её тело, и теперь начнёт пакостничать, пока мёртвое тело не разрушится. Кил решил показать Тэмиру, что в этом мире магия не работает, поэтому он взял с земли камень и с силой швырнул его в белку. Естественно, он попал, разможжив голову зверьку. Белка упала под ноги перепуганному мальчишке, а Кил подошел поближе и сказал:

— Ну надо же, никогда не видел, чтобы у белочек взрывались головы! Что-то с ней не так. Ты запихал ей в ухо петарду?

Тэмир смотрел на дракона испуганными серыми глазами и качал головой, шепча:

— Я ничего с ней не делал! Я больше не буду! Не буду!

Мальчик убежал, а Кил поднял убитое животное, отнёс трупик к мусорному баку и на всякий случай поджёг его, старательно поддерживая огонь такой мощности, чтобы бак не расплавился, но от тушки не осталось ничего — духи такие привязчивые! Ни к чему, чтобы пошли слухи, что по парку носится белка с разбитой головой!

Потом Тэмир помог какому-то мальчику усвоить урок, уверенный, что просто объясняет ему непонятные моменты. Однако Кил прекрасно понимал, что принц снова использует свою магию. Он тогда пошёл к принцессе Тэссе и рассказал ей, на что юный принц тратит бесценную магию. Принцесса всегда относилась к нему хорошо, но в этот раз потребовала уходить в их мир и заниматься своим делом — воспитывать дракона для его сына! Однако Кил со злостью ответил принцессе, что она безнадёжно искалечила дракона своего сына, и в том мире Килу делать нечего! Он ушёл, дав себе клятву вмешиваться в жизнь беглецов только в самом крайнем случае.

Откуда же ему было знать, что в тот вечер, когда его начальник задержит дракона на работе, случится то, после чего он проклял сам себя и решил уничтожить даже воспоминания о себе в самом себе.

До этого получалось. Ежевечерне. Пока в его разрушенный мир не заявился этот Аметист Рубин!