Ледяной Ирис [СИ]

Глава VI: Дорога

Ветер, пахнущий дымом, на удивление тяжёлый и душный, быстро сменился привычным ветерком, несущим запах летней ночи. И сразу становится чем-то призрачным всё, что было до этого, словно бы тает прежняя жизнь, растворяясь в поднимающемся с реки тумане.

Больше нет того, что было, и не стоит даже и думать об этом. Проще забыть, отрезать прошлое от себя, как отрезают гниющую конечность. К чему помнить о том, что виснет мёртвым грузом, мешает будущей, гораздо более славной жизни?

Уже размышлял Сибори о том, как бы ему подобраться к кому-то из правителей, и вскоре сделал вывод: с тем, чтобы покидать дом, он несколько поспешил. С другой стороны, разве не заподозрил бы что-то Шигэру, если бы растратил Сибори большую часть своих денег на то, чтобы приобрести себе доспехи и оружие? Ведь не так и дёшево достойное вооружение. Во всяком случае, уж точно не по карману оно бывшему деревенскому лекарю, даже если он и продаст с себя последнюю рубашку.

Впереди послышался шорох, и Сибори замер. Что, если это зверь дикий, или же разбойники, что в изобилии водятся в этих местах? И неизвестно ещё, что хуже: зверь может и сам сбежать, коли не голоден, а вот с разбойниками уж труднее договориться.

Болезненный стон прорезал тишину леса, и Сибори невольно поёжился, словно ему вдруг стало холодно. Интересно, что же там происходит? Голос, несомненно, мужской, хотя и высоковат немного. Стоит ли рисковать и подходить ближе?

Тем временем стон повторился, и Сибори, не в силах сдержать своего любопытства, осторожно подался вперёд. Возможно, это и было несколько безрассудно со стороны его, но медик не собирался вмешиваться в происходящее на поляне, за деревьями: он желал лишь узнать, есть ли у него шанс обойти стороной беду и незамеченным остаться.

Однако ни разбойников, ни тем более зверей диких на поляне не обнаружилось. В первые мгновения вовсе подумал Сибори, что пуста поляна, однако лишь затем заметил двух юношей, устроившихся у самой реки. Оба были обнажены, и, похоже, наслаждались друг другом. Другой бы смутился, но не Сибори: заинтересовали его эти двое.

Интересно, кто они? Вроде бы не из деревни, где он ранее провёл некоторое время своей жизни. По крайней мере, их лиц, с трудом различимых в темноте, не мог он признать, лишь привлекла внимание серьга в ухе одного из них, крайне необычная, тяжёлая, какие чаще носят женщины. Эта серьга мерно покачивалась, с каждым рваным вздохом, с каждым движением запрокинутой головы, отчего-то привлекая к себе внимание даже более, чем обнажённое тело.

С усилием попытался Сибори отвести взгляд, но тут же скользнул жадный взор по на удивление хрупкому и угловатому телу парнишки с серьгой. Как ни странно, то, что раздет он был не до конца, и приспущенное распахнутое кимоно прикрывало его живот и верхнюю часть бёдер, делало его ещё более соблазнительным. Интересно, его любовник думал о том, каким сокровищем владеет? Эта бледная кожа даже в темноте, кажется, сияет своей удивительной чистотой. Вряд ли этот мальчик крестьянского происхождения: скорее, кто-то из знати.

Похоже, он дрожит, то ли от холода, то ли от удовольствия. Он вздрагивает всякий раз, когда его любовник касается обнажённых участков кожи. Второй участник сего действа, проходящего в почти полной тишине, не считая чуть слышных вздохов и стонов, выглядел несколько старше. На его грубо загорелой коже даже в темноте виднелись багровые полосы шрамов и застарелых ран. Воин, сильный и крепкий: длинные волосы липнут к мокрой и блестящей от пота спине, отдельные чёрные пряди падают на лоб. Да, верно, воин: в стороне видны беспечно оставленные без присмотра доспехи и даже, кажется, снятый с пояса клинок.

В первое мгновение Сибори испытал нешуточный соблазн украсть чужие доспехи и катану, однако он быстро отверг возможность осуществления подобного плана: во-первых, слишком уж близко к парочке влюблённых подойти было бы рискованно, а во-вторых, вряд ли подойдут ему доспехи, по чужой мерке сделанные.

Пальцы воина скользнули по груди мальчика, и тот тихо вскрикнул, жалобно жмурясь. Легко поддающийся на ласки, но не ласкающий в ответ он, похоже, был поглощён лишь удовлетворением самого себя. По крайней мере, именно так всё происходящее выглядело со стороны.

— Ты сводишь меня с ума, — чуть слышно проговорил юноша-воин, и этот его шёпот скрывавшийся за деревьями Сибори хорошо расслышал. Что же, верное предположение: влюблённые, скорее всего, из богачей, решили поразвлечься друг с другом. Хотя смуглый парень более смахивает на какого-нибудь телохранителя, нежели на равному хрупкому и бледному существу, стонущему от одних только прикосновений.

Вроде бы можно спокойно идти дальше, не смотреть на этих двоих и тем более им не мешать, однако же по всему телу разлилась приятная слабость, такая, что не даёт и двинуться с места. Сибори раздражённо закусил губу: не хватало ещё сейчас пожелать чужих ласк.

Тем временем смуглый юноша, придерживая любовника за талию одной рукой, скользнул рукой от колена и выше, выше, к бёдрам, украдкой скользя по внутренней стороне. Рука скрылась в многочисленных складках ткани, но тихий вскрик мальчика с серьгой в ухе, его умоляющий взгляд, говорили куда больше, чем могли бы сказать слова.

Сибори машинально скользнул рукой по своей шее, слегка оттягивая ворот кимоно: ощущения, надо сказать, были не самые лучшие. Нет, это ненормально ведь — вспоминать о том, как и его самого так же ласкали руки ныне покойного человека. Не сейчас, проклятье, не сейчас нужно вспоминать о нём; в конце концов, не может он позволить себе подобную слабость. Ведь многие убивают людей сотнями — и ничего, живут как-то. Тот же мужчина, что бежал с поля боя и пришёл к врачу с уже гниющей заживо рукою. Ведь вряд ли ему не доводилось убивать на войне — но он жил, и желал жить до конца. Интересно, если огонь разгорелся, то дошёл ли до других домов — или же ещё раньше потушили его?

Как можно о подобном думать, глядя на то, как учащённо дышит бледный мальчик, как его губы поминутно приоткрываются в беззвучных вскриках удовольствия?! В конце концов, нечасто можно увидеть столь красивого юнца, да ещё и в подобном положении. Воин склонился над мальчиком, целуя того в губы — и мальчик замер, выгибаясь в его руках. Нет, довольно смотреть на это. Тем более что реакция тела на подобные зрелища и звуки вполне предсказуема.

Надеясь, что не заметили его любовники, Сибори поспешил обойти поляну стороной и направиться к деревне: в конце концов, нет у него сейчас времени на удовлетворение потребностей привыкшего к ласкам тела.

Право, стоит подумать о том, чтобы отыскать по прибытии в соседнюю деревню любовника хотя бы на одну ночь: всё же заниматься самоудовлетворением в такой ситуации — не лучший выход.

По крайней мере, именно с такими мыслями направился Сибори прочь. Но обоих юношей — и смуглого воина, и бледнокожего мальчика со странной серьгой в ухе, — он отчётливо запомнил.