Лисы и львы

Глава 8

Больше всего капитану Хиббиту хотелось остаться одному. И собраться с мыслями. Но это было невозможно. Прекрасный цветок по имени Клементина начинал увядать буквально на глазах, стоило хотя бы на минуту прерваться с подбадриванием, успокаиванием или, на худой конец, с отвлекающей болтовней. С имитацией какой-то деятельности, ложью – на самом деле – во спасение, потому что…

Собираться ему было практически не с чем.

Кого им действительно сейчас следовало искать, так это не Идали, а помощника. Крутого мага, способного вычислить местонахождение его страшного хозяина. Кароль был почти уверен, что Идали задержался именно там – и, скорей всего, не по своей воле. И уверенность эта крепла в нем с каждой минутой. Клементина пока еще цеплялась за хилую надежду, но сам он видел предполагаемый ход событий все яснее.

Демон дал Идали задание – найти универсус. После чего обещал отпустить его на волю. Брат задание, конечно, выполнил. Но… когда и какой представитель Тьмы, особенно подобного ранга, делал то, что обещал?!

Вот так просто – взял и отпустил неверного подручного? Отказался от власти над его бессмертной душой?

Немыслимо…

Чем Феррус продолжает удерживать Идали, вообразить было трудно.

Еще труднее было представить себе, чем он, Кароль, в подобной ситуации мог бы помочь… М-да, вот уж о чем он точно никогда не думал, так это о том, что ему придется однажды выручать старшего брата из беды!

Да и сейчас об этом думать возможности не было. Едва он замолчал ненадолго, пока выезжали из дачного поселка, как Клементина вновь пригорюнилась, и Кароль, спохватившись, с бодрым видом посмотрел на часы.

– Давай-ка заскочим к Юргенсу, – предложил он и назвал водителю адрес. – Поговорим – вдруг что-то да знает.

Клементина вяло кивнула.

– А потом я отвезу тебя домой и разберусь с кошками.

– Зачем? – чуть оживилась она. – Сама справлюсь.

– Не спорь со мной, пожалуйста, – устало попросил Кароль. – Я не могу оставить тебя с ними одну. Не могу, и все. И ничего страшного я с этими… – он проглотил крепкое словцо, – не сделаю. Мадам, поди, уже выспалась, и, если помнишь, она сама хотела уйти. Вот и проводим подобру-поздорову. А за второго кошака волноваться и вовсе ни к чему. Судя по повадкам, он из тех, кто нигде не пропадет. И кто бы он ни был, в гости к себе мы его точно не звали. Жалеешь выставить на улицу – так отвезу в специальный приют… если не сбежит по дороге.

– Да неужели они могут меня обидеть?

Кароль вздохнул:

– Считай меня параноиком, но я не исключаю такой возможности. И выбор у тебя невелик. Или я их выпроваживаю, или… нет, пожалуй, ночевать оставаться мне все-таки не стоит. А вдруг Идали как раз вернется?… Не хочу даже и думать, что будет. Надеюсь, жизнь моя тебе хоть чуточку дорога?

Клементина снова кивнула, улыбнулась.

– В таком случае выбора у тебя нет, – закончил Кароль.

– Ладно… убедил. Ох, хоть бы он и вправду вернулся…

Таксист им попался идеальный. Старательно делал вид, что не слышит этих странных речей у себя за спиной, не вздрагивал, не тормозил, не просил психованных пассажиров выйти. Лишь время от времени Кароль ловил в зеркальце его напряженный взгляд.

Увы, молчать в дороге было невозможно. Как и найти хоть какую-то нейтральную тему для разговора. Ведь, даже рассказывая Клементине о любимой дочери, приходилось упоминать о ее необыкновенных способностях… Оставалось одно – воспользоваться-таки магией и, расплачиваясь, помочь доброму человеку забыть о них обоих. Просить об этом Клементину было бесполезно – та, уж конечно, исповедовала принцип абсолютного ненасилия над беззащитными иномирянами!

Так он и сделал, когда доехали, – таксиста успокоил, отпустил, после чего они постучались при помощи старинного дверного молотка в мастерскую Юргенса, откуда чуть слышно доносилось ритмичное, приглушенное толстыми стенами металлическое лязганье. Знать, началась уже обычная ночная работа…

Молоток был, разумеется, фикцией – кто бы его за громыханием внутри услыхал? В мастерской взревела сирена, возможно, корабельная. Тоже приглушенно, к счастью для жильцов соседних домов.

Учитывая напичканность Юргенсовой обители всевозможными хитроумными устройствами, можно было ждать, что дверь откроется автоматически. Ан нет – хозяин отворил ее сам. Настороженно выглянул наружу. Выпучил глаза, увидев их вдвоем. Но тут же опомнился, сказал:

– Здрасте еще раз, – и отступил от двери, давая им возможность войти.

Что они и сделали, морщась от ставшего очень даже громким шума, и поспешили, лавируя между рабочими верстаками, стеллажами и станками неизвестного назначения, к лестнице в дальнем углу, ведущей в жилые комнаты наверху.

В непосредственной близости от нее тюкали молотами по небольшой наковальне два гнома, производя то самое лязганье. Они поздоровались с посетителями, не отрываясь от работы, – один просто кивнул, второй, разглядев деву-асильфи и расплывшись в улыбке до ушей, еще и галантно дрыгнул ножкой.

– Приветствую вас, благородные кавалеры! – повысив голос, чтобы перекричать шум, ответила им Клементина с царственным наклоном головы.

Воистину прекрасный цветок – при ней это захламленное, мрачноватое, сугубо рабочее помещение, казалось, превратилось вдруг в усыпанную золотом и драгоценными камнями пещеру Алибабы…

Когда поднялись наверх и оказались в гостиной, шум снова стал приглушенным. Разговаривать, во всяком случае, можно было без крика.

На столе капитан увидел бокалы, из которых они с Юргенсом недавно пили коньяк.

– Домового завел бы, что ли! – с шутливой сварливостью выговорил он брату. – Опять я должен их мыть?!

– Не переломишься, – отмахнулся тот, успев оценить утомленный вид Клементины и с готовностью подхватив предложенный тон. – Домовые у меня не задерживаются. Слишком шумно по ночам, говорят.

– А днем работать ты не пробовал?

– Не оскорбляй в моем лице весь совиный род. Днем – скажет тоже!.. Присаживайся, Клем. Что будешь – чай, кофе? Вино, виски? Чистый спирт?

Она удивленно подняла брови, услышав последнее предложение, потом слабо улыбнулась.

– Ничего не буду, благодарю.

Подсела к столу, превращая своим присутствием в райский уголок и эту неуютную комнату, обставленную хотя и не дешево, но без единого помысла о дизайне.

– И я благодарю, – проворчал Кароль. – Меня тут, значит, теперь за домового держат. К хозяйскому столу не зовут…

Юргенс хохотнул.

– Тебя еще и звать надо? По мне, и без того зачастил!

Клементина вновь улыбнулась, на этот раз – терпеливо, и стало ясно, что пора переходить к делу.

– Вообще-то мы к тебе с вопросом, – начал Кароль, усаживаясь и отодвигая бокалы в сторону. – Насчет Идали.

Юргенс вмиг посерьезнел.

– Слушаю.

– Ты – один из немногих, кому он доверяет. Да что там немногих, единственный человек, наверное, не считая жены. Так вот – не случалось ли ему рассказывать тебе… о каком-то своем тайном убежище? Где он скрывается, когда хочет поработать над таким делом, о котором не должен знать никто? Даже… его хозяин?

Юргенс вздрогнул, слегка напрягся. Но ответил без раздумья:

– Нет. Не случалось. Не настолько он мне и доверяет. Думаю, такой секрет открыл бы лишь Клементине, – и бросил на волшебную деву вопросительный взгляд.

Та горестно покачала головой.

– Мне не открывал. Может, и сказал бы, к слову, если б речь между нами зашла о каких-нибудь убежищах вообще, но… Такого не было.

– Подумай, – предложил Кароль брату. – Убежище могло и не упоминаться. Вдруг он поведал тебе о своем излюбленном месте отдыха, к примеру… о лесной заимке, скажем? В глухой тайге?

Юргенс добросовестно подумал. И тоже покачал головой.

– Нет. Никаких заимок. Да и что это за тайга, настолько глухая, чтобы… – он не договорил. – А в чем дело-то?

– Да прячется где-то наш Идали, – как можно более небрежным тоном объяснил Кароль. – Домой носу не кажет. Хотелось бы убедиться, что с ним все в порядке. Просто занят чем-то важным, не желает, чтобы беспокоили…

Никакой помощи от Юргенса он на самом деле не ждал.

Самым близким человеком для их старшего брата была жена. Друзей тот отродясь не имел. И раз жена о подобном убежище не знала, значит, оно было по-настоящему тайным. Если существовало вообще.

И даже если существовало, и удалось бы его найти, казалось крайне сомнительным, чтобы Идали там сейчас и вправду отсиживался…

Можно было прощаться и уходить.

Но Юргенс вдруг сказал:

– А знаешь… есть еще один человек, которому он мог бы довериться. Спросить, во всяком случае, не мешает.

– И кто же это? – Кароль скептически поднял бровь.

Услышал неожиданный ответ:

– Наша няня. Помнишь Илишну?

– Илишну?

– Идали так ее называл, когда был маленьким, – воодушевился Юргенс, – а за ним и мы с тобой подхватили. Легче выговорить было, чем «Ирина Ильинична»…

– Да помню, конечно! – перебил Кароль. – Смутно, правда. И она еще жива, наша Илишна?

– Жива! – засветилась и Клементина. – Хотя совсем уже старенькая. Идали ее часто навещает, иногда и меня с собой берет. Я и адрес помню. А ведь он ее действительно очень любит! Больше, кажется, чем родную мать…

– Что немудрено, – меланхолически пробормотал Кароль, с удивительной ясностью припомнив в этот миг ласковые руки нянюшки, ее напевный голос, исходившее от нее ощущение бесконечной доброты… Вот только лицо никак не желало всплыть из тумана памяти. Ему было, наверное, всего лет восемь, когда няню уволили. За что?…

– Девять тебе было, – угадал Юргенс его мысли, – когда мать ее выставила. Илишна посмела какое-то замечание сделать – мол, нельзя так с детьми. Ну, та и взбеленилась. А Идали уже тринадцать стукнуло, и тогда-то он и вовсе перестал родителей признавать. За Илишну обиделся. Очень переживал… Слушай, может, у нее он и жил потом – когда из дому ушел?

Клементина расцвела. Помолодела лет до шестнадцати.

– А вдруг он и теперь у нее?

Кароль подавил вздох. Надейся, как же…

– Проверим, – деловито сказал он вслух и посмотрел на часы. – Но не сию секунду. Уж полночь близится, в такое время старушек беспокоить нельзя. Ты адрес точно помнишь?

– Да, – радостно сказала Клементина.

– С утра поедем, – постановил он. – А сейчас – домой.

– Хорошо. – Радости в ее голосе поубавилось.

Кароль встал, повернулся к брату.

– Что ж, это больше, чем я рассчитывал от тебя узнать. Спасибо!

И тут внизу взревела сирена.

За мгновение до этого Дуду, торчавшего в углу Юргенсовой гостиной и внимательно слушавшего их разговор, окликнул Димыч – еще один местный неприкаянный, который взял на себя труд сортировать известия, поступавшие из разных миров в ходе поисков Идали Хиббита.

– Старик, – донесся его голос из невообразимых далей, – глянь-ка тут на одного. Похож вроде!

Дуду ринулся на зов, только и успев, что крикнуть Элис, оставшейся заниматься своей безумной акробатикой снаружи, у входа в мастерскую:

– Отлучусь! Смотри в оба – они сейчас выйдут!

После чего стремительно полетел прочь, сквозь немые серые пустоши, клубящуюся мертвенную мглу, на голос Димыча, сигналивший ему маяком:

– Сюда… сюда… сюда…

К мастерской подъехал автомобиль.

Увидев тех, кто вышел из него, Элис застыла в кувырке вниз головой и хихикнула.

– Балда, – беззлобно обругала она Дуду. – Разве от судьбы увернешься?

Ибо это были его подопечные девицы и шаман Прохор…

Предупредить Дуду она не успела. Услышала его удаляющийся вопль:

– Отлучусь!.. – и пожала плечами.

Да и стоило ли предупреждать?

Закончив кувырок и встав на ноги, Элис, правда, все-таки задумалась на миг – может, хоть шаману сказать, куда он прется? – но тут же от этой мысли и отказалась.

Куда интересней было посмотреть, во что все выльется…

Услышав сирену, Юргенс замер в недоумении, потом хлопнул себя по лбу.

– Черт, совсем забыл. Ко мне же барышни…

– Барышни? – Кароль вскинул бровь.

Жил средний брат анахоретом, как свойственно многим гениям, и в женском обществе его случалось встречать нечасто. Как-то не задерживались при нем подружки – возможно, по той же причине, что и домовые…

Взглянуть на этих, явившихся на ночь глядя, было, конечно, любопытно, однако задерживаться не стоило. Своих дел хватало.

– Секундочку! – сказал он в спину Юргенсу, который уже спешил к лестнице. – Попрощаемся давай, мы уходим. Запасной ход в порядке?

Не стоило также и лишний раз попадаться неведомо кому на глаза. Тем более что из квартиры можно было выйти другим путем, не через мастерскую.

– Да-да, – рассеянно ответил Юргенс, – в порядке. Пока, ребята! Позвоните завтра, как съездите! – И побежал по лестнице вниз.

Кароль повернулся к Клементине. Та опять успела угаснуть, смотрела в пол и выглядела уже не на шестнадцать лет, а на тридцать.

– Все хорошо, – сказал он, сам тому не веря. – Поехали домой, дорогая. Отдохнем, утром встретимся и – к нянюшке!

Клементина подняла на него взгляд, и сердце у капитана дрогнуло. Не зря ли он старается? – она ведь все понимает…

Благодарность в ее глазах мешалась с сочувствием к нему. А дальше, глубже… в них стояла беспросветная тоска. Обреченность.

– Да, – сказала Клементина и отвела взгляд. – Пора домой.

Пока шли коридором к запасному выходу, у Кароля отчаянно чесались сами собой сжавшиеся кулаки. Никогда драться не любил, но сейчас, окажись здесь тот, кто виновен в ее страданиях, с превеликим удовольствием засветил бы в глаз…

Кому – Идали? Или демону?!

Мысленно обругав себя шутом гороховым, он разжал кулаки. Не о драках надо думать, а о помощнике. На поиски у него долгая ночь…

Миновав сумеречные области – мост между мирами, возможность почти мгновенного перемещения, – Дуду оказался у цели.

Неживая мгла рассеялась, забрезжил пасмурный дневной свет, и Димыч замаячил перед ним собственной персоной – восседая на жестяной, средневекового вида вывеске, представлявшей собой некое хлебобулочное изделие. Рядом болтался в воздухе какой-то местный неприкаянный дух, который, надо думать, и вызвал сюда их обоих.

Узкая улочка внизу, под вывеской, утопала в чрезвычайно плотном сыром тумане, но кое-что разглядеть было можно.

– Вон, в нише между окнами, подкарауливает кого-то… Не он? – Димыч ткнул рукой в сторону темной тени, почти сливавшейся с каменной стеной.

Дуду нырнул в туман, подлетел ближе.

Тень оказалась мужчиной в надвинутой на лицо шляпе, из-под которой падали на плечи длинные смоляные волосы. Дуду пал на булыжную мостовую, заглянул под шляпу снизу. Вылитый наемный убийца. Черные злодейские усы, рот, сжатый в ниточку, горбатый нос, пустые холодные глаза. Похож на Аглюса Ворона, но…

– Не он, конечно, – разочарованно сказал Дуду, взмывая вверх и подлетая к собратьям по несчастью. – Черт, совсем забыл предупредить – ведь он наверняка выглядит сейчас по-другому. Вот так, – и, сосредоточившись, телепатировал обоим образ, который удалось подглядеть в мыслях Клементины. – Сделайте только поправку на любовь, которая все приукрашает…

– Да как же ты забыл! – возмутился Димыч. – Мы, дураки, усатого ищем!

– Простите, забегался, – вздохнул Дуду. – Ищите теперь такого. А я – обратно. Что-то там непонятное закручивается…

– Проваливай, склеротик, – недовольно буркнул Димыч. – Удачи.

Дуду поспешно ринулся в немую серую пустоту. Через несколько мгновений вновь оказался в гостиной Юргенса.

И разинул рот, обнаружив на той же сцене другие действующие лица…

Катти то и дело поглядывала на подругу с беспокойством – та вела себя довольно странно.

Едва они успели войти в эту удивительную мастерскую, как Пиви, похоже, онемела. Да еще и оглохла. Не потому, однако, что увиденное здесь ее так уж сильно поразило – увидеть она могла немногое, поскольку сразу же уставилась под ноги и глаз почти не поднимала. А когда хозяин дома проводил их наверх, где не было уже никаких загадочных, поражающих воображение железных устройств и диковинных бородатых карликов, – в обычную комнату, обставленную, правда, добротной дорогой мебелью, – Пиви повела себя еще странней. Укрылась за широкой спиной шамана Прохора и приняла такой вид, словно ей тут все не нравится. Категорически.

Не лучшее начало для общения с человеком, у которого им предстоит какое-то время пожить…

Пришлось Катти поддерживать беседу самой. Представиться, извиниться за чрезвычайные обстоятельства, вынуждающие их с подругой искать приюта у чужих людей. По счастью, хозяин – весьма приятный темноволосый и темноглазый мужчина по имени Юргенс, лет тридцати пяти с виду, хотя виски у него были уже тронуты сединой, – излишнего любопытства не проявил. И Прохор, к которому Катти все-таки успела уже немного привыкнуть, оставить их наедине с новым человеком не спешил. Попросил чаю.

Юргенс захлопотал вокруг стола, отказавшись от предложенной помощи. Заставил его конфетами и аппетитными, в отличие от Прохоровых бубликов, плюшками. Собственноручно заварил чай, который он назвал «молочным улуном», оказавшийся невероятно вкусным. Пиви все это время продолжала прятаться за Прохором и в ответ на приглашение к столу только помотала головой. Когда же Прохор за него уселся, лишив ее укрытия в виде своей широкой спины, она пристроилась на диванчике в углу и начала сверлить взглядом пол.

Хозяин дома, конечно же, не мог не заметить этой странности, граничившей с грубостью. Но не обиделся, а наоборот, пока все остальные с удовольствием пили чай, посматривал в сторону своей диковатой гостьи с интересом. Потом спросил:

– А кто из вас, барышни, программист? – глядя опять-таки на Пиви.

Та молча, неловко кивнула, продолжая изучать пол.

– Так я почему-то и думал, – сказал он. – Ну что ж, компьютерщицу мне точно найдется чем занять.

Судя по выражению лица Пиви, ее это сообщение не обрадовало. Даже, кажется, слегка напугало…

– А вы кто по профессии? – обратился Юргенс ко второй гостье.

– Домохозяйка, – ответила Катти, немного подумав. – Могу посуду вымыть, приготовить, убрать…

– Эк мне везет! – Он почему-то захохотал. – Вы знаете страшный секрет – как сделать так, чтобы стекло сверкало?

– Знаю. Показать?

– Э… нет, спасибо. В курсе уже. Спросил не для того, чтобы сослать вас на кухню.

– Мне нетрудно, – пожала плечами Катти.

– Ни за что! Найду развлечение поинтересней…

– Ну, – пробасил Прохор, допив чай и отставляя чашку, – вижу, скучать тут моим девушкам не придется. Поехал я. Нет, погоди, я ж спросить хотел… – и следом заговорил с Юргенсом о чем-то для Катти не понятном, поскольку оба при этом щедро сыпали словами не менее загадочными, чем «компьютерщица» и «программист».

Перестав слушать, она в очередной раз покосилась на Пиви. Та как раз подняла голову, встретилась с ней взглядом и просигналила глазами и бровями нечто невразумительное.

Явно что-то случилось. И самое время, пожалуй, было выяснить – что. Какой-то женский конфуз? Отлетела пуговица, лопнула деликатного назначения лямка? Кто еще и поможет в таком случае, если не подруга…

Катти уже привстала, собираясь к ней подойти, как вдруг, ни с того ни с сего, сообразила, что именно не давало ей покоя по дороге сюда.

Простой, но очень важный вопрос!..

Ладно, подождет Пиви еще немного… Она снова повернулась к мужчинам, дождалась паузы в их разговоре. И, поймав взгляд Прохора, быстро спросила:

– Тебя не удивило, что в дом твой собирался кто-то зайти?

Он похлопал глазами, не сразу, видимо, поняв, о чем речь. Потом сказал:

– Да нет…

– У вас так принято – запросто заходить в чужие дома?

– Не то чтобы принято, но бывает. Заглядывают иногда… торговцы бродячие, к примеру, или сектанты. Полиция опять же. А у вас что, не так?

– И по ночам тоже? – ответила она вопросом. – Время-то было уже позднее, когда и торговцы отдыхают. А полицейский, будь он по делу, зайти не передумал бы!

– К чему ты клонишь? – прищурился Прохор.

– К тому, что это, возможно, был… какой-то знакомый человек?

– Возможно. – Тут, видно, и до него дошло. – И даже – скорей всего! Кто-то из соседей?…

– Дуду не назвал тебе его?

– Нет.

– Его зовут Кароль. Знаешь такого?

– Ну… да.

Прохор переглянулся с Юргенсом. После чего оба уставились на Катти во все глаза.

Дуду застонал.

– Что она делает?!

– Уймись! – в который раз сказала Элис. – Имеет право. Против судьбы не попрешь!

Про судьбу она принялась твердить, как только он вернулся, – вместо извинений за то, что не предупредила шамана и не велела ему сразу же, не заходя в дом, отвезти девушек обратно. И самому Дуду не дала с ним поговорить.

Даже кувыркаться на полминуты бросила, расшумевшись, – неужели не видишь, мол, что их ведёт?

Дуду видел.

Их и впрямь вело. Неумолимо. Какое там помешать? – он сам, можно сказать, отправил их вдогонку за кем не надо. И все-таки…

– Да что ты знаешь о судьбе, девчонка? – сорвался он.

– Что надо, то и знаю! – огрызнулась она. – Расслабься, чучело!

Увы, только это и оставалось…

Дуду мысленно скрежетнул зубами и вновь недобро уставился на дерзкую девицу из Ниамеи, рушившую все его планы.

– Нам нужно с ним увидеться, – сказала Катти.

Прохор промолчал.

– Очень нужно, – добавила она.

– А ему? – осторожно поинтересовался Юргенс.

– Вы тоже его знаете, – поняла Катти. – Это хорошо. Не знаю, нужно ли это Каролю, но я и не прошу, чтобы нас сейчас же к нему отправили. Конечно, так не делается. Но можно, наверное… – она замешкалась, припоминая слово, – позвонить? И спросить, согласен ли он встретиться с нами?

– Да, – обрела вдруг голос и поддержала ее Пиви. – Прохор, узнай, пожалуйста!

Тот кашлянул.

– А как к этому отнесется Дуду?

– Неважно!

Прохор скривился.

– Да?… Мне что-то так не думается.

– Боишься? Ладно.

Пиви решительно поднялась с дивана, подошла к столу и посмотрела – впервые за все время пребывания в этом доме – на хозяина.

– Тогда позвоните вы, пожалуйста. Вам за это точно ничего не будет. Человек посторонний…

– Хм, – сказал, слегка смутившись, Юргенс. – Не такой уж я посторонний, как вам кажется. Но позвонить могу… почему бы и нет? – Он глянул на часы. – Да, уже можно. Должны были доехать.

Он встал, подошел к свисавшему с книжной полки клубку из черных шнуров, довольно неприятного вида. Чем-то щелкнул, сказал:

– Идали, – и, помолчав немного, продолжил: – Это я. Приветствую в третий раз. Братишка мой еще у тебя?

Он буквально почувствовал, как после слова «братишка» в спину ему воткнулись два взгляда. Не утерпел, покосился на гостий через плечо. Так и есть, вытаращились обе – и кудрявая, больше смахивающая на молоденькую мисс Марпл, чем на домохозяйку, и рыженький дичок-программистка. На кой им, вот бы знать, Кароль?…

Голос Клементины после первого «алло» утратил напряженную звонкость, потускнел. Явно надеялась, что звонит любимый муж…

– У меня, – устало ответила она. И снова оживилась. – Ты вспомнил что-то еще?

– Нет, к сожалению, – вздохнул Юргенс. – Скажи Каролю, им тут барышни интересуются. – Еще раз глянул на обеих. – Красавицы. Встретиться хотят.

– Барышни? – удивилась Клементина. – Те самые, которых ты ждал?

– Ну! Представляешь, оказались его знакомыми.

– Что ж, я скажу, конечно… – Она слегка замялась. – Но кто они? Вдруг не из тех знакомых, кого он хотел бы видеть…

– Зовут их Катти Таум и Пиви Пим.

– Катти?! Пиви?! – Голос Клементины вновь зазвенел. – Силы небесные, откуда? Как они попали к тебе?

– Переночевать было негде… Ты тоже их знаешь? – удивился в свою очередь Юргенс.

– Конечно! Мы вместе… впрочем, это неважно. Уж я-то с ними встретиться точно не откажусь! Ведь девочки издалека, им помощь наверняка нужна, не только ночлег. Тебя не затруднит проводить их ко мне?

– Сейчас?

– Ну да! Ночевать у тебя им будет неудобно.

– А Кароль что на это скажет?

– Что бы ни сказал, он все равно собирается уйти. И просто не задержится, если почему-то не захочет их видеть. А я буду очень рада… Да, – спохватилась она, – девочки знают меня под другим именем. Передай им приглашение от Фиалки. А когда приедут, познакомимся заново. Я жду!

– Погоди, – несколько растерялся Юргенс. – Может, все же позовешь Кароля?

– Он занят. – Клементина помолчала, словно бы прислушиваясь. – С кем-то разговаривает. Странно… а, наверное, по мобильнику! Подождешь?

– Перезвоню, – ответил Юргенс. – Спрошу сперва у барышень, поедут ли они к тебе. Чтобы ты не ждала понапрасну. Пока!

Он отключил связь, повернулся к своим гостьям. И сообщил, с интересом наблюдая за их реакцией:

– Кароль занят, подойти не смог. Зато вам с большой радостью предлагает ночлег и всяческую свою помощь… Фиалка.

– Кто?! – хором вопросили они, вытаращив глаза еще больше.

Изумленно переглянулись.

Кудрявая «мисс Марпл» осторожно уточнила:

– Фиалка – здесь, в этом городе? И Кароль – у нее?

– Ответ на оба вопроса – да. Но он там не задержится в любом случае. Особенно, если мысль о встрече с вами его не обрадует. А Фиалка ждет. Поедете?

Рыжая программистка решительно кивнула.

– Да! Прохор, отвезешь нас?

Тот шумно вздохнул.

– Хоть бы ваш командующий явился, – проворчал себе под нос, – высказал свои пожелания. Так нет же, молчит…

– Пешком пойдем! – рассердилась рыжая. – Скажи только куда!

Юргенс усмехнулся – забавно она выглядела, когда сердилась. Лучше, чем когда сидела букой в углу. Этакий грозный ежик… в котором есть что-то интригующее. Как, впрочем, и в ее подруге с невинной внешностью и хваткой доморощенной сыщицы. Как и во всей этой странноватой истории, начавшейся с внезапного появления младшего брата – всего-то несколько часов назад!.. – в подробности которой посвящать его явно никто не собирается.

Как всегда, его дело – сторона. Вечный нейтралитет. Все знают, что Юргенс Хиббит лишних вопросов не задает. Ну что ж…

– Я отвезу, – сказал он неожиданно для себя. – Раз уж я посторонний и мне за это ничего не будет.

«Грозный ежик» вспыхнул, покраснел до ушей – интересно, с чего бы это? – и уставился на Прохора почти умоляюще.

– Ладно, – сдался тот. – Поехали. Двум смертям не бывать… Только я и сам не знаю куда. Юргенс, подскажешь?

– Конечно…

Ну вот. Хотел, в кои веки, хоть в чем-то поучаствовать, так не дали.

– Сейчас, – вздохнул он. – Позвоню еще разок… может, братец освободился?