Ливень

10

Прежде чем доктор Кинкэйд спустился вниз, прошло полчаса, не меньше. Сестры Данн к этому времени ушли в гости к подруге. Маргарет стряпала на кухне обед и присматривала за Солли. Элла протирала пыль в большой гостиной. Там ее и нашел Мердок Кинкэйд. Молодая женщина смотрела на доктора с тревогой:

— Ну, как он?

Кинкэйд вытащил из кармана носовой платок и аккуратно промокнул им лицо. Было ли это продиктовано только желанием отереть пот или доктору не хотелось сообщать ей плохие новости?

— Я дал ему лекарство. Приступ закончился.

— Видимо, у него очень сильные боли. Как он их выдерживает?..

— Да, это был самый сильный приступ из тех, которые уже были… Я оставил Дэвиду кое-какие препараты. Впрочем, он сказал, что будет принимать их только в том случае, если боль станет невыносимой. Дэвид считает, что так будет лучше. Но это пока, — мрачно констатировал доктор. — Скоро ему придется изменить свое решение.

Элла отвела глаза. Это показалось ей малодушием, и молодая женщина прямо взглянула на доктора:

— Неужели ничего нельзя сделать? Провести какое-то лечение… прооперировать, в конце концов?

— Если бы какой-нибудь способ помочь Дэвиду был, я бы им давно воспользовался.

— Я понимаю. Извините меня, пожалуйста. Я вовсе не собиралась ставить под сомнение вашу квалификацию.

— Я знаю, знаю. Поверьте, миссис Баррон, мне, как никому другому, понятны ваши чувства. Я изучил все, что нам известно об этой болезни. Я проконсультировался со специалистами, чей опыт несравнимо больше, чем мой. Списался с докторами из Нью-Йорка и Бостона, но все они пришли к тому же неутешительному заключению, как и я. К сожалению, первичную опухоль у Дэвида вовремя не выявили, а теперь делать что-либо поздно. Метастазы… Задеты все жизненно важные органы.

Элла откинула со лба выбившуюся из прически прядь волос.

— Скажите, пожалуйста, что я должна делать?

— Вы? Но ведь вы не врач и даже не медицинская сестра, миссис Баррон.

— Я хозяйка пансиона, в котором живет мистер Рейнуотер. И я не могу просто смотреть на то, как он страдает.

— Звоните мне сразу, как только у Дэвида начнется новый приступ. Звоните в любое время дня и ночи, как бы громко он ни протестовал против этого.

— Хорошо.

— Сам он наверняка будет убеждать вас в том, что помощь ему не нужна.

— Я не стану слушать его возражения.

— Прекрасно.

Элла проводила доктора до двери. Помедлив немного на пороге, он с сожалением глянул на молодую женщину:

— Вам совсем ни к чему все эти заботы и хлопоты, миссис Баррон. Наверное, мне не следовало приводить Дэвида в ваш пансион.

Элла знала, что дома у доктора покоя быть не могло — двое его сыновей были очень активными и шумными подростками. Кроме того, пациенты могли прийти на прием и прислать за ним в любое время суток. В приемной около его кабинета постоянно толпились люди. Здесь были получившие раны и переломы костей, женщины в положении, дети и старики, страдающие разными заболеваниями — от очень и очень тяжелых до самых незначительных. Она понимала, что доктор привел к ней мистера Рейнуотера не потому, что хотел, чтобы за него отвечал кто-то другой, а не он сам. Просто Мердок Кинкэйд надеялся, что его родственник сможет жить здесь в покое.

Элла хотела избавить его от чувства вины и сказала, что мистер Рейнуотер — идеальный постоялец.

— Он очень учтив и внимателен, так что все здесь ему симпатизируют. Я уже не говорю о том, как он добр к Солли, — она едва не упомянула о том, что Рейнуотер занимается с ее сыном, но в последнюю минуту передумала. — Если бы не болезнь, с ним вообще не было бы никаких проблем.

— Надеюсь, Дэвид не станет для вас обузой. — Доктор пошел было вниз, но тут же остановился. — А с другой стороны, миссис Баррон, вряд ли бы я посоветовал ему какой-либо другой пансион или гостиницу в нашем городе.

Элла постучала в дверь:

— Можно войти?

— Прошу вас.

Дэвид Рейнуотер сидел на стуле у окна и смотрел вслед уехавшему автомобилю доктора Кинкэйда.

— Ну, что вам сказал обо мне Мерди?

— Он попросил меня подняться наверх и поменять вам постельное белье.

Элла положила на стул около кровати чистые простыни.

— Я что-то сомневаюсь, чтобы вы беседовали о постельном белье.

— В любом случае его стоит поменять.

— Неужели оно так пахнет потом? Мерди помог мне помыться и сменить рубашку, но мне следовало подумать о том, что пропотевшие простыни не впишутся в рамки ваших высоких стандартов.

Элла едва не улыбнулась в ответ, но в этот момент взгляд ее упал на шприц. Он лежал на подоконнике, на небольшой сумке из черной кожи. Молодая женщина догадалась, что в ней, должно быть, лежат ампулы и пузырьки с лекарствами.

Рейнуотер проследил за ее взглядом.

— Стараниями Мерди я скоро могу превратиться в наркомана.

— Просто он не хочет, чтобы вы страдали.

Взглянув на шприц с явным отвращением, Рейнуотер снова стал смотреть в окно. Элла сочла за благо не развивать эту тему. Она подошла к кровати и начала снимать измятые простыни.

— Я бы охотно вам помог, но болеутоляющее Мерди вызвало у меня приступ головокружения.

— Пять минут, и вы сможете снова лечь.

— Ради бога, не спешите. Я и так провел в постели целые сутки. Мне куда больше нравится сидеть здесь, у окна, — Рейнуотер на мгновение замолчал. — Я все смотрел на дерево, которое растет на той стороне улицы. В детстве я часто забирался на такой же высокий дуб. Но однажды, вскарабкавшись примерно на треть, я увидел енота. Изо рта у него шла пена. Мне ничего не оставалось, как спрыгнуть на землю. К сожалению, я тогда сломал руку.

— Лучше получить перелом, чем заразиться бешенством.

Он рассмеялся.

— Если честно, в тот момент я об этом не думал. Просто зверь напугал меня до смерти. Родители тоже похвалили меня, сказали, что я сделал правильно, но на самом-то деле я не столько прыгнул, сколько свалился с дерева. Счастье еще, что сломал руку, а не шею.

— А потом вы забирались на этот дуб? — с улыбкой спросила Элла.

— Сразу, как только сняли гипс. Иначе это был бы слишком сильный удар по моему самолюбию.

Элла снова повернулась к кровати и постелила чистую простыню.

— Мистер Рейнуотер…

— Да?

— Я должна извиниться перед вами за вчерашнюю сцену. — Она даже спиной ощутила взгляд Дэвида. — Ну за то, что я сбросила зубочистки на пол, и за все, что наговорила. Поверьте, я сказала это сгоряча. Даже не знаю, что на меня нашло…

— Вы в последние дни сильно нервничали. Я полагаю, переживали из-за того, что произошло на ферме у ваших друзей.

Элла закончила менять постельное белье. Она выпрямилась и повернулась к Рейнуотеру.

— Все верно. Но дело не только в этом. — Молодая женщина на мгновение опустила голову, но тут же вновь взглянула ему в глаза. — Моя вспышка во многом объяснялась завистью.

— Завистью?

— Да. Завистью к тем успехам, которых вам удалось добиться в занятиях с Солли. Ведь, что бы я ни наговорила вчера, это действительно большие успехи.

Чувствуя, как краска приливает к ее лицу, Элла вновь повернулась к кровати и взялась за подушку. Молодая женщина взбила ее и положила по центру изголовья.

— Не знаю, как далеко вам удастся продвинуться в занятиях, но даже нынешние результаты свидетельствуют о моей собственной несостоятельности.

Элла застелила кровать покрывалом, аккуратно отогнув его на две трети около подушки. Довольная наведенным порядком, она обернулась… и замерла. Дэвид Рейнуотер стоял прямо перед ней. На ногах у него не было ботинок — одни носки, поэтому Элла не слышала, как он встал со стула и подошел к кровати. И вот теперь они стояли почти вплотную друг к другу.

— У вас нет никаких причин для зависти. Если мне и удалось чего-то добиться от Солли, это только потому, что у меня достаточно свободного времени. Вы — другое дело. У вас так много забот по хозяйству! И все это ради того же Солли, — он сделал паузу и все-таки закончил свою мысль: — Вы жертвуете собой ради сына.

Элла могла бы возразить, что это вовсе не так, но не хотела развивать данную тему. Вдруг бы Рейнуотер заговорил о той стороне ее жизни, которой она, по его мнению, пожертвовала ради Солли? Слишком опасной была такая беседа — особенно с этим человеком… и уж тем более здесь и сейчас.

Немного помолчав, она вернулась к разговору о Солли:

— Вы уделяете моему сыну так много внимания. Это очень великодушно с вашей стороны.

— Дело не в великодушии. Я просто вижу ситуацию такой, какая она есть.

Элла отвела взгляд в сторону.

— Так вы принимаете мои извинения? — спросила она.

— Конечно, хотя в них вовсе не было необходимости.

— Спасибо.

Она уже собралась было поднять с пола грязные простыни, как вдруг Рейнуотер шокировал ее еще больше — взял за руку. Эллу это настолько испугало, что она невольно глянула на их руки… и тут же начала сравнивать — длину и форму пальцев, размер ладоней. Она вдруг ощутила, с какой силой рука Рейнуотера сжимает ее собственную. Элла подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

— Это ужасно, что вы видели меня таким беспомощным, — тихо сказал Дэвид.

— Вам было больно.

— Держались вы очень спокойно.

— Увы, мое спокойствие было кажущимся.

— Протерли мне лицо…

— А чем я еще могла вам помочь?

— Не знаю, но мне действительно стало полегче.

— Я очень рада.

— Благодарю вас.

— Не стоит благодарности.

Так они стояли еще несколько минут — держась за руки и не сводя друг с друга глаз. Затем Элла выдернула свою ладонь и стала торопливо собирать грязное белье. Уже стоя в дверях, она сказала:

— Я скажу, чтобы Маргарет принесла вам обед в комнату.

— Не надо. Я спущусь в столовую.

— Мистер Рейнуотер, вам нужно отдыхать.

— Я спущусь вниз.

Так он и сделал.

На первый взгляд этот приступ прошел без серьезных последствий. Элла не знала, принимал ли Рейнуотер болеутоляющее (по ее предположениям, это был морфин) и делал ли уколы, однако его самочувствие улучшилось. Уже на следующий день Дэвид возобновил занятия с Солли, правда, предварительно обговорив это с Эллой.

— Я не хочу, чтобы вы снова разбрасывали наши учебные пособия.

Сказано это было с такой поддразнивающей улыбкой, что Элла ничуть не обиделась.

— Обещаю, что не стану швыряться зубочистками. Можете заниматься с Солли в любое удобное для вас время.

С тех пор эти занятия не прекращались ни на один день.

А еще Рейнуотер стал часто уходить из дома. Даже если он предупреждал Эллу заранее, то сообщал только то, когда вернется назад. Дэвид ни разу не упомянул о том, куда и зачем ходит. Впрочем, завтракал и обедал он по-прежнему в пансионе. Может быть, он ездил в Вако, где имелся кинотеатр, но зачем делать из этого тайну?

Иногда Рейнуотер уходил ненадолго, а иногда покидал пансион сразу после ланча, а возвращался уже затемно. Конечно, он мог распоряжаться своим временем, как ему было угодно, однако Эллу мучило любопытство, в котором она готова была признаться только самой себе.

— И что, по вашему мнению, происходит? — спросила у нее однажды Маргарет.

Обе они находились в это время в большой гостиной — передвигали мебель, чтобы как следует вымыть полы и плинтусы. Минутой раньше мимо них прошел Рейнуотер и сообщил только то, что постарается вернуться к обеду. Понаблюдав в окно за тем, как отъехала его машина, Маргарет и задала Элле свой вопрос.

— Что значит происходит? — переспросила хозяйка с напускным равнодушием.

— Я спрашиваю, что происходит с мистером Рейнуотером? Куда это он вдруг повадился?

— Не знаю, Маргарет. В конце концов, это его личное дело. Уж никак не мое и не твое, — попробовала улыбнуться Элла.

Служанка старательно терла мокрой тряпкой плинтус.

— Может быть, он завел себе в городе подружку?

— Может быть.

Маргарет, фыркнув, покачала головой:

— Ох уж эти мужчины!

Элла предпочла на это ничего не отвечать.

Через несколько дней, зайдя на почту, она увидела там Лолу Томпсон. Лола держала за руку сына, дочка цеплялась за ее юбку, и при этом подруга Эллы перебирала целую пачку писем, которые только что достала из своего ящика.

На приветствие Эллы Лола, как всегда, ответила широчайшей улыбкой.

— Я получила письмо от кузины. Она снова беременна. Представляешь? И к чему им в такое время еще один ребенок? — Изнывая от жары, Лола обмахивалась конвертами, как веером.

— Я много думала о тебе в последнее время, — сказала Элла. — Ну как вы там живете? Как Олли?

— Олли? Чинит ворота. Заделывает дыры в стенах. Только что муравейник не помогает восстанавливать. Впрочем, муравьи сами справились. Олли работает не покладая рук, чтобы со временем мы могли завести новое стадо. Прибыли мы пока не получаем, но и тратим тоже немного. В общем, делаем все, чтобы выжить. Собственно, и выбора-то у нас нет.

— Я восхищаюсь вами, Лола.

— Думаю, самое плохое уже позади, — улыбнулась подруга. — Конечно, и мне бывает нелегко, но я стараюсь не расклеиваться при Олли и детишках.

— Если вдруг захочешь поговорить, позвони мне. Или лучше приезжай.

— Не хватало только того, чтобы я рыдала у тебя на плече, — фыркнула Лола. — Как будто у тебя и так мало проблем! Это с твоим-то Солли, ведь он отсталый паренек, да с хозяйством, которое ты ведешь без помощи мужа. Если уж кем и нужно восхищаться, так это тобой, Элла.

На «отсталого паренька» Элла не обратила внимания — она знала, что Лола Томпсон сказала это не со зла.

— Все равно приезжай, когда хочешь. Я буду рада.

Лола снова улыбнулась подруге:

— С удовольствием воспользуюсь твоим приглашением. Это так важно — поговорить с кем-то по душам. Мы, женщины, всегда поймем друг друга, правда?

Элла кивнула.

Подумав минуту-другую, Лола добавила:

— Думаю, то же самое можно сказать о мужчинах. Я так рада, что Олли познакомился с мистером Рейнуотером. Они встретились в тот самый момент, когда Олли так нужен был друг. Их беседы здорово помогли мужу.

Элла в удивлении воззрилась на свою приятельницу:

— Ты хочешь сказать, что мистер Рейнуотер видится с Олли?

— Ну да. До собраний и после них. Иногда он приезжает пораньше, а иногда остается после того, как все расходятся.

Удивление Эллы переросло в недоумение.

— О чем ты говоришь, Лола? О каких собраниях?

— Ну как же, — Лола украдкой оглянулась, как если бы проверяя, не подслушивает ли их кто-то. — Собрания.

Темноту прорезал свет фар, и к дому подъехала машина. Время было позднее, в соседних домах уже давно не светилось ни одно окно. Город затих, только в отдалении было слышно, как идет по железной дороге поезд.

Дэвид Рейнуотер ушел из дома после обеда, когда Элла еще работала на кухне. Сестры Данн, посидев какое-то время за картами, отправились в свою комнату. Мистер Хастингс, недавно вернувшийся из очередной поездки, поев, сразу ушел к себе. Закончив дела, Элла уложила Солли спать, а потом снова вернулась на кухню. Она дала Маргарет пакет фасоли и корзинку с кукурузными лепешками — служанка по дороге домой собиралась зайти в поселок бедняков и отдать продукты его жителям. Оставшись одна, Элла села на веранде и стала ждать, когда вернется ее постоялец.

Рейнуотер припарковал свой автомобиль сразу за машиной мистера Хастингса. Он вышел и быстро зашагал по дорожке, ведущей к дому. Поднявшись по ступеням, Дэвид потянулся было к дверной ручке, как вдруг за спиной у него раздался голос Эллы:

— Добрый вечер.

Слегка вздрогнув, он повернулся и снял шляпу.

— Миссис Баррон? Я вас не заметил. — Он сделал несколько шагов по направлению к молодой женщине. — Надеюсь, вы ждете не меня. Или все-таки меня? Неужели для того, чтобы запереть за мной дверь?

— Я действительно ждала вас, но вовсе не для того, чтобы запереть за вами дверь. На самом деле я думаю о том, не совершила ли я глупость, когда согласилась сдать вам комнату в своем пансионе.

Он в недоумении воззрился на Эллу.

— Прошу прощения?..

— Где вы были, мистер Рейнуотер?

После секундного молчания Дэвид миролюбиво спросил:

— Могу я сесть?

Элла кивнула. Он опустился на стул рядом с ее креслом-качалкой, а потом придвинулся поближе.

В ответ молодая женщина слегка развернулась, отодвинув свои колени.

— Для начала, мистер Рейнуотер, хочу сообщить вам, что я видела сегодня Лолу Томпсон и разговаривала с ней. Лола упомянула о каких-то тайных собраниях, которые проходят в их доме.

— На самом деле мы собираемся не только у Томпсонов.

Спокойный тон, которым это было сказано, разозлил Эллу.

— Меня не интересует, где именно вы собираетесь. Я бы хотела знать, что это за собрания и с какой целью вы их организовали.

Она сказала все это неожиданно громко.

Рейнуотер бросил взгляд в сторону двора, потом на противоположную сторону улицы, где мелькали какие-то тени, оглянулся через плечо на кусты олеандров, отделявшие участок Эллы от соседнего.

Такая настороженность укрепила опасения молодой женщины. Тем не менее она понизила голос до шепота:

— Ваши загадочные отлучки заботят меня только потому, что вы живете и столуетесь в моем доме. Согласитесь, я имею право знать, не замешаны ли вы в чем-то опасном или противозаконном.

— Уверяю вас, в том, что я делаю, нет ничего противозаконного.

— А как насчет опасного?

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— Но вы так и не ответили на мой вопрос. Что это за собрания?

Положив на колени шляпу, Рейнуотер наклонился к Элле:

— Видите ли, в чем дело. Правительственная программа помощи фермерам была создана с одной-единственной целью — помочь тем, чье хозяйство сильно пострадало от засухи. Именно помочь, а не причинить еще больше вреда. И что же получилось в результате? Их имуществу нанесен серьезный ущерб, а сами фермеры подвергаются угрозам. Все мы знаем, что случилось у Притчетов и Томпсонов. Так вот, пришло время положить этому конец. Мы так решили, и мы это сделаем.

— Кто это «мы»?

— Я, Олли Томпсон и брат Келвин. Ему удалось сплотить людей в поселке. Чернокожих и белых. Всех тех, кто пострадал тогда, и тех, кого бандиты пока не тронули. Вы помните мужчину с тремя детьми, чья жена умерла незадолго до того?

Элла кивнула, вспомнив того, кто рассказал свою горькую историю Рейнуотеру.

— Его зовут Эммет Спрул. Он хорошо знает людей в округе. Притчет тоже с нами. И все они привлекают своих друзей и знакомых.

— Привлекают к чему?

— Мы создали своего рода систему оповещения. Как только какой-нибудь фермер или скотовод договаривается о продаже стада, он тут же дает знать об этом своим соседям и друзьям. Они, в свою очередь, распространяют эту новость через своих знакомых. В назначенное время мы собираемся на ферме. Да, мы не можем изменить существующие правила, — улыбнулся мистер Рейнуотер, — однако нам по силам сделать так, чтобы бедняки из поселка получили хоть немного мяса. И, уж конечно, мы в состоянии унять Конрада Эллиса и его дружков.

— Конрад не признает никаких правил, кроме своих собственных. К тому же он и его головорезы хорошо вооружены.

— Мы тоже вооружены. А еще у нас есть вера. Вдобавок к этому нас намного больше. Мы можем противостоять этой банде. Мы добьемся того, что люди, потерявшие заработок и жилье, по тем или иным причинам оказавшиеся на дне общества, снова почувствуют себя людьми.

Элла понимала, что помыслы у них самые благородные. Правда, она не очень-то верила в то, что люди, вооруженные христианскими заповедями, смогут испугать Конрада Эллиса и его дружков, вечно пьяных и оттого еще более агрессивных.

— Но ведь это вовсе не ваше дело — защищать людей и их собственность, — в волнении сказала Элла. — Почему бы вам не обратиться к шерифу?

— Андерсон не станет связываться с Эллисами. Он многим обязан отцу Конрада.

Элла, как и все в городе, знала, что это так и есть. Непонятно только, откуда сие стало известно Дэвиду Рейнуотеру, который совсем недавно приехал сюда.

— Олли сказал мне, что на шерифа рассчитывать не стоит, — пояснил тот в ответ на этот вопрос. — Он полностью зависит от Эллисов. Да и брат Келвин рассказывал, как шериф и его помощники наблюдали за тем, что происходило на ферме Притчета, а потом в поселке, помните? И никто не вмешался.

— Еще бы не помнить, — нахмурилась Элла. — Но это как раз доказывает, что я права, Прошу вас, мистер Рейнуотер, не вмешивайтесь в чужие дела.

— Я уже вмешался.

— Это не ваш город. Вы очень недавно знакомы со всеми этими людьми. Не понимаю, с какой стати они решили посвятить вас в свои замыслы, — Элла внезапно замолчала. Следующие свои вопросы она задала иным тоном, в котором одновременно можно было услышать страх и уверенность: — Кто же все это организовал? Кто создал систему оповещения, о которой вы упомянули?

Рейнуотер промолчал, и она сама ответила на эти вопросы:

— Это сделали вы. Но зачем?

— Так было нужно.

— Но почему именно вы?

— А почему нет?

— Это не ваша битва. Вы же не фермер. Вы не живете в поселке бедняков. Это не вам угрожали дружки Конрада. Вы не имеете никакого отношения к этой ситуации.

— Я сам в нее вмешался.

— Напрасно. Вы не понимаете, насколько все серьезно. Шериф Андерсон может арестовать вас в любой момент.

— За что? — пожал плечами Рейнуотер. — Неужели за то, что я встречаюсь с друзьями?

— Он найдет повод. Хотя бы то, что ему покажется, будто вы плюете на тротуар. Если Эллисы прикажут шерифу упрятать вас за решетку, он так и сделает. Впрочем, они могут заняться вами сами, а это еще хуже.

— Заняться мной? — удивленно переспросил Рейнуотер. — И что они мне сделают?

— Да что угодно! Вы недооцениваете Конрада, мистер Рейнуотер. Уж он отыщет способ испортить вам жизнь, и с удовольствием это сделает! Если вообще решит оставить вас в живых…

— Я не боюсь Конрада Эллиса.

— Ну а я боюсь. И могу дать вам такой совет: держитесь от этого человека подальше.

— Увы, не могу. Даже если бы захотел, отступать уже поздно. Да я и не хочу этого делать.

— Не понимаю я вас! Совсем не понимаю. К чему рисковать жизнью, если… — Элла оборвала себя на полуслове, так и не закончив свою мысль.

— Вот именно, — сказал Рейнуотер, слегка пожав плечами.