Ливень

1

Проснувшись в то утро еще до рассвета, Элла Баррон и не предполагала, что этот день будет чем-то отличаться от других.

Она проснулась не потому, что сон ее нарушила подсознательная тревога, резкая перемена погоды или нечто тому подобное.

Сон уходил постепенно, уступая место ясному осознанию действительности. Потягиваясь и позевывая, Элла машинально пыталась найти в постели местечко попрохладнее. Впрочем, ей и в голову не пришло полежать еще хотя бы полчаса — хозяйка пансиона и мечтать не могла о подобной роскоши. У нее было множество дел, которые невозможно не сделать или просто отложить на потом. Элла оставалась в постели лишь до тех пор, пока не вспомнила, какой сегодня день недели. День стирки.

Она быстро заправила кровать, а потом заглянула к Солли. Сын еще спал глубоким сном.

Одежда у Эллы была удобная и простая. Время на то, чтобы прихорашиваться, она не тратила, поэтому просто подобрала свои длинные волосы, сделала узел и закрепила его шпильками на затылке. Затем Элла пошла на кухню, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не разбудить никого в доме.

Это было единственное время суток, когда кухня радовала ее относительной прохладой и абсолютной тишиной. Очень скоро здесь будет гореть плита, и от прохлады не останется даже воспоминания. Горячий воздух проникнет и с улицы — через открытое окно. А еще одним источником жары станет энергия самой Эллы.

Пропорционально температуре будет расти и уровень шума. Пика он достигнет к обеду, когда кухня превратится в этакий остров, живущий собственной, независимой от всего дома жизнью. И долгожданная тишина здесь наступит не раньше, чем Элла выключит наконец верхний свет — через пару часов после того, как ее жильцы отправятся на покой.

В то утро она не помедлила ни секунды, чтобы насладиться прохладой и тишиной. Надев фартук, Элла сразу зажгла газ. Первым делом она поставила варить кофе, после чего замесила тесто для печенья. Ее служанка Маргарет, как обычно, пришла вовремя. Сняв шляпку и повесив ее на крючок, она с благодарностью взяла протянутую Эллой чашку кофе. Сахара в нем было совсем немного — именно такой кофе Маргарет и любила. Выпив его, она сразу же направилась на задний двор — надо было наполнить водой стиральную машину. Пришла пора загрузить в нее первую порцию белья.

Возможность купить электрическую стиральную машину была настолько призрачной, что Элла об этом и не мечтала. В обозримом будущем ей предстояло довольствоваться той, которая досталась в наследство от матери, — с ручкой для отжима простыней, полотенец и всего прочего. Мыльная вода выливалась из бака прямо в канаву, тянувшуюся вдоль того сарайчика, где стояла машина.

В жаркие летние дни в сарае становилось невыносимо душно от паров горячей воды. Зимой, когда руки немели от холода и мокрое белье казалось еще тяжелее, чем обычно, тоже было нелегко. В общем, стирка была крайне утомительна в любое время года. Элла уже знала, что к вечеру спина у нее будет просто разламываться.

Она поджаривала бекон, когда на кухню, все еще в пижаме, пришел Солли.

В восемь подали общий завтрак.

К девяти часам постояльцы были накормлены и вся посуда вымыта и убрана в буфет. Элла поставила на огонь огромную кастрюлю, которой предстояло кипеть практически весь день, и приготовила крахмал. Затем, взяв с собой Солли, она вышла во двор, чтобы повесить первое белье, которое успела выстирать, прополоскать и отжать Маргарет.

Когда Элла вернулась на кухню, чтобы проверить, все ли там в порядке, было уже почти одиннадцать часов. Она пОллила в кастрюлю воду, и в это время в дверь позвонили. Элла вытерла руки фартуком и глянула на себя в зеркало. Лицо у нее было красным и влажным от жары, а уложенный утром узел сполз на шею, но приводить себя в порядок она не стала.

Элла открыла дверь и увидела на пороге доктора Кинкэйда.

— Доброе утро, миссис Баррон, — вежливо поздоровался он.

На голове у доктора была белая соломенная шляпа, украшенная аккуратной ленточкой. Здороваясь, Кинкэйд снял ее и галантно прижал к груди.

Визит доктора был для Эллы неожиданным. Она удивилась, но и только — ей по-прежнему и в голову не пришло, что этот день будет чем-то отличаться от остальных.

Кабинет доктора Кинкэйда располагался на Хилл-стрит, в центре города, но он нередко посещал пациентов на дому, в частности, когда принимал роды. А еще он сам ходил к тем, кто подхватил какую-нибудь инфекцию. Доктор Кинкэйд всегда говорил, что изоляция в данном случае препятствует дальнейшему распространению болезни.

Элле и самой приходилось вызывать доктора на дом. Пару лет назад, например, один из ее постояльцев упал среди ночи с кровати. Не сказать чтобы мистер Блэкуэл, очень смущенный этим обстоятельством, получил тогда травму, однако Элла, несмотря на все его протесты, настояла на том, чтобы позвать врача. Ныне мистер Блэкуэл уже не числился среди ее жильцов. Вскоре после того инцидента родственники перевезли его в дом престарелых в Вако — опять же невзирая на протесты пожилого джентльмена.

Неужели за доктором послал кто-то из ее постояльцев? В доме мало что ускользало от внимания Эллы, однако она все утро провела на заднем дворе, занятая стиркой и прочими хлопотами. Не исключено, что кто-то воспользовался телефоном без ее ведома.

— Доброе утро, доктор Кинкэйд. Вы пришли по вызову?

— Нет. Я приехал сюда не для того, чтобы осмотреть больного.

— Вот как… Чем я могу быть вам полезна?

— Я выбрал неудачное время для визита?

Элла подумала о белье, которое ей предстояло еще накрахмалить. Впрочем, крахмал пока еще недостаточно остыл.

— Ну что вы? Проходите, пожалуйста. — Она распахнула дверь.

Доктор Кинкэйд повернул голову направо и призывно махнул рукой. Тут Элла увидела еще одного мужчину — тот вышел из-за кустов олеандров, которые росли возле двери, и не спеша поднялся по ступенькам.

Незнакомец был высоким и казался очень худым, почти изможденным. Несмотря на жару, на нем были черный костюм, белая рубашка и черный галстук. Носки и ботинки коричневые, фетровая шляпа в руке тоже коричневая, в тон. Этим знойным утром такая одежда выглядела неуместно, особенно если ее сравнивать с легким летним костюмом Кинкэйда.

— Миссис Баррон, это мистер Рейнуотер, — представил незнакомца доктор.

— Рад познакомиться, мэм. — Мужчина вежливо поклонился.

Элла немного отступила, приглашая их в дом. Доктор Кинкэйд пропустил своего спутника вперед. Сделав несколько шагов, он остановился, чтобы оглядеться в сумраке прихожей.

— Сюда, прошу вас. — Элла провела мужчин в большую гостиную. — Присаживайтесь.

— Кажется, кто-то пришел?

Элла обернулась на звуки чирикающего голоска. На ступеньках лестницы стояли сестры Вайолет и Перл Данн в светлых платьях и старомодных летних туфлях. Они были практически неразличимы. В руках старушки сжимали одинаковые платки, украшенные затейливой вышивкой. Элла знала, что когда-то эти платки сестрам подарила их мать.

Обе с нескрываемым любопытством пытались заглянуть Элле через плечо в надежде получше рассмотреть посетителей. В пансионе новые люди! Это всегда были интересным событием.

— Это ведь доктор Кинкэйд? — спросила Перл Данн, немного более любознательная и бойкая, чем ее сестра. — Здравствуйте, доктор!

— Доброе утро, мисс Перл.

— А кто это с вами?

Вайолет Данн с неодобрением глянула на сестру.

— Мы спустились вниз, чтобы поиграть до ланча в карты или разложить пасьянс, — объяснила она Элле. — Не помешаем вам?

— Вовсе нет.

Элла решила отвести сестер в малую гостиную.

— Прошу прощения, леди. — Дождавшись, пока они усядутся и Перл достанет из кармана колоду, она вышла и прикрыла за собой дверь.

Мужчины ждали ее возвращения стоя и молчали. Доктор Кинкэйд обмахивался шляпой. Элла включила вентилятор, стоявший на краю стола, и направила струю воздуха на нежданных гостей.

— Присаживайтесь, — повторила она приглашение.

Сели они только после того, как сама Элла опустилась на стул.

Поскольку на дворе было лето, да к тому же день стирки, чулки она утром не надела, и теперь ей было неловко перед гостями. В замешательстве Элла скрестила ноги и спрятала их под стул.

— Хотите лимонада? Или чая?

— Я бы с удовольствием, миссис Баррон, но все-таки придется отказаться, — улыбнулся доктор. — Мне нужно идти к пациентам.

Элла перевела взгляд на мистера Рейнуотера.

— Спасибо. Нет, — отказался от угощения и он.

Если бы Элла вернулась на кухню, она сняла бы фартук и покрепче затянула узел на затылке. Но поскольку мужчины отказались и от чая, и от лимонада, ей ничего не оставалось, как и дальше сидеть такой растрепой. Интересно, чем сейчас занят Солли, размышляла она, и надолго ли затянется этот неожиданный визит? Оставалось надеяться, что мистер Рейнуотер — не торговец. Какой смысл ему тратить время на разглагольствования, если она все равно ничего не будет покупать!

Жара становилась невыносимой, несмотря на то, что работал вентилятор. Шумел он, кстати, не хуже, чем электрическая пила. Доктор Кинкэйд достал из кармана белый носовой платок и стал промокать им пот на лысеющей макушке. Крупный шмель, случайно залетевший в гостиную, сердито бился о стекло, пытаясь выбраться наружу.

Наконец доктор откашлялся и приступил к делу:

— Я слышал, у вас стало на одного постояльца меньше.

— Это так. Миссис Мортон переехала в Луизиану. Будет ухаживать за больной сестрой.

— В Луизиану? Далековато отсюда.

— Ну, поехала она не одна. За ней приезжал племянник.

— Вот как? Прекрасно. А вы еще никому не обещали комнату?

— Миссис Мортон уехала только позавчера. У меня просто не было времени дать новое объявление.

— Прекрасно, — повторил доктор и принялся энергично обмахиваться платком.

Уяснив наконец, зачем они пришли, Элла повнимательнее посмотрела на мистера Рейнуотера. Он сидел, слегка наклонившись вперед. Коричневые ботинки блестели. Густые волосы были тщательно зачесаны назад, и все-таки одна непослушная прядь упала на высокий лоб. Еще Элла обратила внимание на выступающие скулы нового знакомого и удивительно красивые брови — черные, как вороново крыло, прекрасно очерченные. И глаза голубые…

— Вы хотите снять комнату, мистер Рейнуотер?

— Да. Я подыскиваю себе жилье.

— У меня еще не было возможности как следует прибраться в освободившейся комнате, но, как только я приведу ее в порядок, сразу покажу вам.

— О, я совсем не привередлив! — улыбнулся мужчина. — Готов снять комнату прямо сейчас.

— Нет-нет, что вы! — торопливо возразила Элла. — Я не могу сдать ее в таком виде. Мне нужно проветрить постель, все вымыть и вычистить. У меня есть свои правила, и я их не нарушаю.

— Это касается чистоты или постояльцев тоже?

— И того, и другого.

— Поэтому-то я и привел его к вам, — вставил свое слово доктор. — Всем известно, как безупречно чисто вы содержите свой пансион… Не говоря уж о превосходной еде, которую готовите для постояльцев. Это как раз то, что нужно мистеру Рейнуотеру, — тихое место, где он сможет чувствовать себя спокойно.

И конечно, в этот момент на кухне послышался страшный грохот, а вслед за ним душераздирающий крик.