Лухари

10. Как кайфануть в высшем обществе

Ибица

– Hola guapa, que tal?19

Смуглый черноволосый парень с рюкзаком «Офф–Вайт», купленным за десять евро на пляже, громко присвистнул и собрал губы в воображаемый поцелуй. Не добившись желаемой реакции, он завращал тазом, имитируя, что он сделал бы с Таш, вступи она с ним в беседу.

Таш сняла чемодан с багажной карусели. Спустя пару минут из-за шторки выполз коричневый «Луи Вуиттон» Анны. Пассажиры лондонского рейса стали медленно расходиться. Шарлот нервно топталась на месте, не отрывая взгляд от заветной шторки. Вскоре карусель остановилась.

– Эти испанцы! Как можно потерять багаж на прямом рейсе! – Шарлот негодовала. На стойке розыска багажа полная женщина лет пятидесяти с розовыми волосами лениво передала Шарлот формы для заполнения.

– Нет, ну объясните мне, как можно потерять багаж, когда самолет совершает прямой рейс. Его либо не погрузили, либо потеряли здесь. Вы можете попросить работников для начала поискать мой багаж в аэропорту? Может, он ушел на другую карусель?

По выражению лица розововолосой женщины было понятно, что заниматься розыском багажа Шарлот никто не собирался.

– Заполните форму, мы поищем Ваш багаж и, если найдем, пришлем по Вашему адресу. – Женщина посмотрела на старые часы на грязной стене.

– То есть Вы хотите сказать, что сейчас никто не может поискать мой багаж во внутренних помещениях? – не сдавалась Шарлот.

– Заполните форму. Посмотрите, какая за Вами собралась очередь. Следующий, – и с отсутствующим видом она перевела взгляд на очередного пассажира.

Пока Шарлот заполняла бумаги о потере багажа, Таш с Анной пошли обратно к карусели. Таш подошла к дырке в стене, приоткрыла шторку, и, бинго, потерянный чемодан лежал прямо за ней! Счастью Шарлот не было предела, когда чемодан предстал перед ней в целости и сохранности. Она вернулась к стойке, и, растолкав столпившихся пассажиров, закричала:

– Вот, видите, чемодан нашелся! И лежал он за шторкой. Из-за вашей лени аэропорту и авиакомпании пришлось бы терпеть материальные убытки по транспортировке, а мне – эмоциональные убытки по поводу испорченного отдыха. Советую вам всем внимательно поискать ваши чемоданы на территории аэропорта.

Женщина за стойкой, не меняя выражения лица, равнодушно произнесла:

– Поздравляю, – и тут же отвернулась.

*****

Вилла Франческо находилась на севере острова. Раскинувшись на холмах Сан Мигеля, открывавших вид на триста шестьдесят градусов, она заняла несколько гектаров иссушенной солнцем земли. С солнечной стороны изголодавшаяся по влаге почва смогла породить лишь неприхотливые карликовые деревья. Зато противоположный – тенистый – склон был оккупирован высокими зелеными пихтами.

Таш шагала по извилистой дорожке из насыпного щебня. Отовсюду слышался рокот цикад, а легкий ветерок теребил цветки насаженных вдоль дорожки рододендронов.

Вилла состояла из нескольких домиков, построенных в традиционном тайском стиле и расположенных вокруг небольшого бассейна. Архитектор позаботился о приватности гостей, искусно разместив спальни в каждой из построек. Ни в одной из девяти не было повторов, в каждой чувствовалась своя индивидуальность. После осмотра дома, Таш направилась к главному бассейну, где ее уже ждали Анна и Шарлот. Дорога туда составила добрые пять минут. «Интересно, сколько стоит такой гигантский дом?» Наконец она увидела бассейн. Он был настоящим произведением искусства. Длинная синяя полоса, не менее двадцати пяти метров длиной, убегала в бесконечность и на самом краю сливалась с синевой моря, видневшегося между холмами. Cо стороны кортов к ним приближалась мужская фигура в длинных белых шортах.

– У вас есть возможность поспать в каждой спальне, пока не найдете идеальную, – Франческо стер со лба пот. – Размещайтесь, ни в чем себе не отказывайте. А мне надо доиграть матч.

– Ты прекрасно понимаешь, что мы все тут делаем, – прошептала Анна на ухо Таш, – Франческо от тебя без ума и пригласил нас, чтобы тебе было комфортно.

Таш смущенно улыбнулась. Анна была права. Ах, как хорошо знала она правила этой игры! Сколько раз тешила себя надеждой, что в этот раз все будет по–другому, и что для него она не просто удачная комбинация первичных половых признаков. Но каждый раз ее ждало разочарование. Кто-то сдавался быстро, ничего не получив в ответ. Кто-то, не теряя надежды, терпеливо продолжал ухаживания. На протяжении всей игры участники понимали, что конец неизбежен, и кому-то придется капитулировать. Как она мечтала наконец-то стать другой! Женщиной, компанию которой любой мужчина счел бы за честь. Женщиной, которую не хотят, а боготворят. Женщиной – небожительницей.

– Не знаю, от кого Франческо без ума, но он не для меня. – Эта фраза прозвучала как окончательный вердикт. Она взглянула на Шарлот.

В отличие от нее, Шарлот наслаждалась своим положением в доме Франческо. Ей нравилось, что она на Ибице, нравилось, что ей это ровным счетом ничего не стоит, нравилось, что она завалит инстаграм фотографиями с виллы, и друзья поймут, что она чего-то в этой жизни значит.

– Почему бы тебе не окрутить его? Тебе он нравится?

– Я не против… – Шарлот задумчиво посмотрела в сторону корта. – Но вроде ему нравишься ты.

– Ерунда! Пару рассказов о моей любви к воображаемому мужчине, и он перестанет думать обо мне как о потенциальной жертве. Я знаю, как сделать из поклонника друга. – Таш подтолкнула ее по направлению к корту. – Иди, поболей за него, мужчины обожают, когда ими восхищаются.

Шарлот послушно поднялась и пошла поддерживать Франческо.

– У нее нет ни единого шанса! – сказала Анна вслед удаляющейся фигуре Шарлот.

– Шанс есть всегда, главное – правильно разыграть карту. У нее карт-бланш. Мы живем на одной вилле, видимся каждый день. Миллион возможностей себя проявить. И вообще, мы же знаем, что внешность вторична по отношению к личности. Ее глубокий внутренний мир вполне конкурентоспособен.

Анна засмеялась.

– Только, к глубокому сожалению Шарлот, ее глубокий внутренний мир не идет ни в какое сравнение с твоей красотой.

*****

– А так хорошо? – Голова Анны показалась в дверном проеме. За ней последовала нога в черном ботильоне с металлическими деталями на носке. Затем появилась и сама Анна в черных микро шортах и серой майке с цепями.

Таш была вынуждена признать, что Анна преуспела в понимании того, что не надо надевать в «ДС10» – знаменитый клуб на Ибице, переделанный из старого ангара для самолетов. За двадцать минут до этого Анна предстала перед ней, облаченная в белый шелковый халат с бахромой и в шлепанцы со стразами «Сваровски».

– Нет, нет и нет! – Закричала Таш. – Ты порежешь все ноги, камешки потеряются, а белый шелк превратиться в серую рванину. Надень кроссовки и шорты!

Анна разочаровано ушла переодеваться. На этот раз Таш была более благосклонна.

– Ты все еще слишком шикарна для клуба. Сапоги «Шанель»? Их ждет неминуемая гибель.

– Мне все равно. Меня там ждет Карл, и я не хочу выглядеть бомжом. – Анна никак не могла свыкнуться с мыслью, что выглядеть бомжом как раз и было сутью стиля «ДС10».

Шарлот ожидала их на веранде.

– Я хорошо выгляжу? – Сексуальный джинсовый комбинезон обтягивал ее аппетитную попу, а кроссовки на платформе прибавляли дополнительные десять сантиметров к ее росту. – Он, наконец-то, на меня посмотрит? – Она кивнула в сторону спальни Франческо.

Несмотря на усиленные старания всех участниц заговора «против», а на самом деле, «во благо» – ведь именно благими целями руководствовались девушки – недели пребывания на вилле не приблизили Шарлот к Франческо ни на йоту. И Таш, и Анна всячески способствовали этому сближению, то внезапно оставляя их наедине, то придумывая самые невероятные предлоги, чтобы вовлечь «предназначенных друг другу небесами» в увлекательные мероприятия. Лулу, как и обещала, организовала для своей протеже и теперь уже бизнес-партнера съемки, и Таш целыми днями пропадала на них иногда как модель, а иногда и в качестве продюсера. Этот факт, как нельзя, кстати, способствовал неотвратимому сближению двух одиноких сердец.

– Прекрасно! – Подбодрила Таш растерянную Шарлот, увлеченная ролью хитроумной сводницы.

Франческо вышел из спальни.

– Ну что, мои курочки, готовы к выходу?

Ощипанные курочки, а именно так выглядели наши героини, дружно закивали своими прелестными головками. Пока Франческо, удовлетворенный видом своего курятника, доставал из футляра солнечные очки, одна из курочек незаметно ущипнула свою соседку за ягодицы, давая ей сигнал к действию.

– Ах, я запомню эту ночь навсегда! – Шарлот, томно прищурив глаза, произнесла эту фразу с таким придыханием, что чуть не поперхнулась.

Анна еле сдержала смех, а пребывающий в неведении Франческо лишь широко улыбнулся в ответ.

– Andiamo!20

Водитель уже ждал их в машине.

– «ДС10», – Франческо включил Джэйми Джонса. – Это для настроения, – он протянул каждой курочке по маленькой бутылочке сока. – Сами отрегулируйте, кому сколько надо. Я выпиваю всю.

– Сколько мне надо? – Анна с ужасом рассматривала содержимое. – Я не знаю! – Она в растерянности то открывала, то закрывала крышку, никак не решаясь глотнуть.

– Выпей полбутылки, подожди минут тридцать. Если ничего не почувствуешь, выпей еще, – Шарлот с профессиональным видом давала инструкции по приему МДМА21.

Возле входа в клуб выстроилась длинная очередь. Оказаться в хвосте было бы настоящим кошмаром. Еще в машине Таш почувствовала слабое головокружение. Вибрации от доносившегося из клуба громыхания достигали ее барабанных перепонок, сигнал тут же отправлялся в мозг, который, мгновенно конвертировав, разносил его по телу в виде множества реакций, порой противоречивых. Ноги ритмично шагали, кисти вырисовывали воображаемые круги, а тело постепенно лишалось земного притяжения. Здоровый охранник продавливал им путь сквозь толпу. Всего за пару минут они оказались на террасе. Анна и Шарлот глазели по сторонам, как дети в Диснейленде, то и дело оборачиваясь на улыбавшихся людей в необычных нарядах.

– Теперь я понимаю, почему это называется «circoloco»22, – сказала Анна, указывая на мужчину в кожаных шортах с зеленым эрокезом на голове и его подругу, микро-бикини которой сливалось с покрывавшим все ее тело тату.

Танцпол кишел людьми. Накаченные мужчины и поджарые женщины с бутылками воды в руках вышагивали в такт разлетавшимся по террасе из мощных колонок битам. Все глаза были устремлены на ди-джея. Разноцветные лучи светодиодов ритмично пронизывали танцпол и тут же растворялись в спертом от пота воздухе. Таш ощутила прилив легкости. Постепенно все ее существо сливалось с окружающей атмосферой. Все происходящее вокруг переставало иметь значение, лишь музыка и неоновый свет оставались источником неисчерпаемого блаженства.

– Что-то на меня не действует, – Анна почти маршировала на месте, жадно допивая остатки сока. Ее зрачки полностью закрыли радужную оболочку, а челюсть была плотно сжата.

– Не переборщи, тебя уже вставило, аккуратнее!

Меньше всего Таш хотелось заниматься чужими проблемами в момент священного единения с музыкой. Для нее существовали лишь она, танцпол, ди-джей и вселенная. Все остальное было не важно. Таш прикрыла глаза солнечными очками, и, улыбаясь, продолжила двигаться. К ней подходили люди, что-то говорили, она улыбалась в ответ, не переставая танцевать. Она была счастлива, она любила эту сумасшедшую обстановку, любила своих подруг, любила музыку.

Чьи-то руки обвились вокруг ее талии. Она продолжала танцевать, ведь, охватившая ее вселенская любовь распространялась на всех, включая и обладателя рук. Все еще под чарами всеобъемлющего чувства, она развернулась. Он продолжал держать ее за талию, пока она внимательно рассматривала его. На нем был бордовый марокканский халат, а на голове – турецкий тюрбан, из-под которого выбивались русые кудри. Глаза были скрыты за голубыми очками, но она хорошо знала эти глаза. Не сказав ни слова и продолжая улыбаться, Таш развернулась. Бен прижался к ней сзади, и они продолжили танцевать.

– Возьми еще чуть-чуть, – Бен передал ей целлофановый пакетик с серыми кристаллами.

Время будто бы замерло. Она не видела, что происходило вокруг. К ее совершенному миру прибавился лишь он, его голубые очки и марокканский халат. Она не знала, сколько часов пролетело, но, как только содержимое заветного пакетика было опорожнено, призрак суровой реальности неуютно замаячил вдали. Во рту пересохло. Бен потянул ее за руку, и она послушно последовала за ним.

Первой навстречу им бросилась назойливая подруга Грегори. С неподдельным любопытством она рассматривала неоновые кроссовки Таш, ее леггинсы в сеточку и розовую туту и, наконец, спросила:

– А где же Филипп? И где Фло? – децибелы ее высокого голоса задребезжали у Таш в ушах.

Она не была готова отвечать на вопросы и продолжала глупо улыбаться. Бен что-то пробурчал в ответ и, схватив Таш за руку, направился к бару.

– Я никого не хочу видеть и слышать, кроме тебя! – Он снял очки, и Таш увидела его глаза. Из-под огромного черного зрачка робко светилась тонкая голубая кайма. – Как же я по тебе соскучился!

– Я тоже, – она ни за что не хотела возвращаться обратно в реальность, – давай сбежим отсюда.

По дороге к выходу они натолкнулись на Анну и Карла.

– Вы куда? – Карл обращался к Бену. Анна в черных очках жадно отглатывала воду из горла бутылки. Факт того, что Таш была с Беном, почему-то нисколько ее не удивлял.

– Шарлот уехала с Франческо домой, – вставила, было, Анна.

– Давай обсудим все завтра, – Таш махнула Анне рукой и последовала за Беном к выходу.

– Кала Жондал, пер фаворе, – сказал Бен таксисту и, не мешкая, притиснул ее к себе.

То ли от МДМА, то ли от прилива чувств на его глазах выступили слезы.

Всю дорогу до Кала Жондал Бен ласкал ее лицо, шею не решаясь опуститься ниже. В ответ на эти легкие прикосновения Таш медленно водила кончиками пальцев по его груди.

Как только ворота за таксистом закрылись, Бен подхватил ее на руки и понес в сторону дома. Она-то откидывала голову назад, любуясь пятнистым лунным диском, пылающим в черноте звездного неба, то поднимала, чтобы поцеловать Бена в щеку. В дальней части дома играла музыка и звучали громкие голоса. На секунду он замешкался, раздумывая, куда ему пойти, но, взглянув на улыбающуюся Таш, направился прямиком в спальню.

Стеклянная настольная лампа освещала просторную комнату. Бен бережно уложил Таш на кровать и нерешительно прижал ее к себе. В этом объятии не было ничего эротичного, лишь нескончаемое чувство близости. Так они пролежали несколько минут – молча, обнявшись как близкие родственники.

По комнате разнесся запах марихуаны. Затяжка за затяжкой ее веки стали тяжелеть. В голове мелькали странные видения. Она почувствовала, как что-то теплое и мягкое забралось под ее розовую туту. Она протянула руку к источнику тепла, и нащупала густую шевелюру Бена. Она различала лишь перепады температуры в теле. Она то поднималась, когда раскаленный поток энергии проникал в ее тело, то опускалась, когда он покидал его. Ее тело парило в воздухе. Вместе с источником энергии они неслись, пересекая пространства, как единое целое. Таш не хотела просыпаться.

Солнце уже почти добралось до зенита, и раскаленный, как угли, воздух пробирался в комнату через распахнутое окно. Толстые лопасти вентилятора медленно двигались под потолком, гоняя по кругу спертый от пота и марихуаны воздух. Не обнаружив рядом с собой Бена, Таш потянулась за телефоном. Батарейка была полностью разряжена.

За дверью слышались голоса. Таш припомнила: да, кажется, Бен остановился в доме у друзей. Она поднялась с кровати и побрела в ванную комнату. На столе возле кровати среди остатков папиросной бумаги и табачной крошки лежал листик в клеточку:

«Таш, у меня ранний вылет, я решил тебя не будить. Друзьям сказал, что мы с тобой приехали на афтепати и, пока всех ждали, заснули. Они тебя довезут до дома. Было приятно тебя увидеть! До скорой встречи!»

Она перечитала записку несколько раз. От сухости во рту она не могла сглотнуть, голова трещала от боли, но похмельные недуги были не сравнимы с болью, жгущей ее изнутри. Она снова легла и попыталась подняться, но будучи не в силах справиться с дрожащим от гнева и обиды телом, грохнулась обратно на кровать. Таш закрыла глаза. В голове звенела музыка, перед глазами мелькали разноцветные лучи света, а над диджейской будкой неоновым светом в такт мелодии загоралась надпись: «Было приятно тебя увидеть! До скорой встречи!».

Она очнулась от чувства жжения внутри. Простынь под ней промокла насквозь, а обезвоженное за ночь тело покрылось каплями плотного от соли пота. Должно быть, так она провалялась на не один час. Кондиционер не работал, и раскаленный воздух с улицы захватил все пространство. Она почувствовала, как остатки содержимого желудка поднимались вверх по пищеводу, и приближались к горлу. Таш попыталась сдержать себя, но было поздно.

Она сидела на полу из серого песчаника. Каштановые волосы спутались в плотный колтун. Она заглянула в унитаз, ко внутренней поверхности которого прилипли остатки вчерашнего ужина. «Как он мог так со мой поступить?! Бросить, сбежать, не сказав ни слова?!» Она не чувствовала ни температуры раскаленного от жары пола, ни тошнотворного запаха собственной рвоты, ни сухости глаз от непрерывных рыданий. Единственным, что она могла распознать была пронзительная боль в груди, вернее, в том самом месте, которое героини любовных романов называли сердцем.

Собрав волю в кулак, она медленно поднялась. Холодный душ привел ее в чувство. Когда голоса обитателей виллы растворились в глубине коридора, она вышла из комнаты и на цыпочках добежала до выхода.

Сделав несколько шагов навстречу свободе, Таш с облегчением вздохнула и затворила за собой тяжелую входную дверь. Она одернула мятую розовую туту, подняла глаза и поймала на себе взгляды обитателей дома, внимательно следивших за происходящим из-за длинного обеденного стола.

Немую сцену разрядил молодой человек с каре, казалось, возглавлявший это застолье:

– Доброе утро!

Таш тщетно пыталась найти хоть одно знакомое лицо, но поняла, что поддержки ей ждать неоткуда. С дальнего конца стола донесся едкий смешок. Тонкий, скривленный в ехидную ухмылку рот принадлежал рыжей Камилле, прошлой ночью так рьяно интересовавшейся местонахождением Филиппа и Фло.

– Доброе утро! – смущенно произнесла Таш. Она нервно поправила свою толстую косу – единственное, что ей удалось соорудить этим утром из спутавшихся в колтун волос.

– Присаживайся, мы как раз сели обедать – молодой человек привстал, чтобы проводить ее к столу.

– Прошу прощения, что прервала ваш обед. Спасибо, я не голодная, лучше поеду домой.

Ее щеки пылали то ли от полуденной жары, то ли от внезапно охватившего чувства стыда. Под прицелом пронзительных взглядов любопытствующих зрителей Таш почувствовала себя обнаженной.

– Мы сочли бы за честь, если бы ты к нам присоединилась, но, если хочешь поехать, водитель тебя сейчас же отвезет.

– Спасибо, вы очень любезны, но мне действительно надо ехать.

Молодой человек проводил ее к машине.

– Алан, довезите, пожалуйста, эту леди, куда ей надо, – он повернулся к Таш, – приятно было познакомиться, Чарльз.

Машина плавно вписывалась в повороты извилистых дорог Кала Жондал. В любой другой день Таш любовалась бы изрезанным скалистым берегом, наслаждалась бы запахом цветущих рододендронов и стрекотом цикад, но сейчас, испытывая острую боль и жгучий позор, она ненавидела эту красоту. Ее раздражала яркость солнца, синева моря и голубизна неба. Когда Са Калетта осталась позади, Таш на минуту прикрыла глаза.

– Здесь налево или направо? – Вопрос водителя разбудил ее. Они миновали Сан Мигель и остановились на развилке.

– Сколько я проспала? – Таш протерла глаза. – Налево, – она улыбнулась водителю.

– Полчаса максимум! – Он повернул налево.

– Я старался ехать аккуратно, мисс, чтобы Вас не разбудить. – Водитель говорил по-английски с сильным испанский акцентом. – Мистер Чарльз позвонил и попросил взять у Вас номер телефона, чтобы пригласить сегодня на ужин. Он оставил свой номер. – Водитель протянул ей бумажку с телефоном. – И просил сказать, чтобы Вы обращались, если что-то нужно.

– Какой любезный мистер Чарльз. Вы не знаете, сколько он еще будет на Ибице?

– Он здесь все лето, я работаю на него каждое лето уже несколько лет, он очень хороший клиент и друг.

Машина подъехала к массивным воротам виллы. Таш выглянула, чтобы охрана пропустила их вовнутрь.

– Спасибо огромное! И передайте спасибо мистеру Чарльзу.

С корта доносились глухие звуки теннисного мяча. Увидев Таш, Франческо помахал рукой и, что-то сказав напарнику, направился к Таш.

– Ну, рассказывай, где тебя носило? – дежурная белозубая улыбка не сходила с его лица. Только на подъезде к вилле Таш вспомнила о существовании других людей во вселенной и подумала, что Франческо вполне могло расстроить ее поведение.

– Пошли на террасу, – он взял ее под руку и увлек за собой. Таш внимательно следила за каждым движением его лица, пытаясь угадать настроение. Почему он ее тащит на террасу? Как это некрасиво с ее стороны не прийти ночевать домой, даже не предупредив хозяина виллы. Уже второй раз за день она почувствовала сильный прилив стыда. Чертов Бен! Все из-за него… Но и она хороша … Потупив взгляд на замызганные кроссовки, она следовала за Франческо.

На террасе был накрыт десертный стол, видимо, оставшийся от только что закончившегося обеда. Анна и Шарлот в тени играли в нарды. Как только фигура Франческо оказалась в поле зрения Шарлот, она подскочила и, как кошка, прыгнула ему на шею.

– Мой любимый, как же я по тебе соскучилась!

Опешившая Таш не без интереса наблюдала, как Шарлот не выпускала Франческо из своих объятий, чему он вовсе не сопротивлялся. Похоже, не у одной Таш ночь изобиловала событиями! Она перевела глаза на Анну, мечтательный взгляд которой терялся где-то за горизонтом. Таш почувствовала прилив сил. Она дома в окружение друзей. Пусть немного странных друзей, которым нет до нее дела. На секунду она даже надулась – никто не поинтересовался, где ее носило всю ночь, но тут же забыла про свою обиду, глядя на целующуюся новоиспеченную парочку.

– Мне кажется, нам всем есть, чем поделиться друг с другом! – Таш подмигнула Франческо, нежно перебиравшему волосы Шарлотт. Казалось, они были созданы друг для друга! Таш села на диван.

Шарлотт присела рядом с ней. Ей не терпелось посвятить Таш в детали.

– Вчера в клубе между нами как будто сверкнула молния. Мы поняли, что очень нравимся друг другу, – она с любовью посмотрела на Франческо, – и решили провести ночь вместе… – Шарлот замолчала.

– Разумеется, молнией был «джи»23! – саркастически заметила Анна, очнувшаяся от своих мечтаний. «Джи», славилось своей силой вызывать сексуальное влечение к оказавшемуся поблизости человеку и часто использовалось нехорошими людьми для совращения неопытных девушек.

– Неправда, – Шарлот взглянула на Франческо в поисках поддержки, –оно просто дало нам понять, что мы не безразличны друг другу, а дальше все уже зависело от нас самих. – Она встала с дивана и плюхнулась на коленки к Франческо.

– Как у тебя все прошло с Беном? – Анна понизила голос, дабы не ставить вопрос на публичное обсуждение.

– Да, нас интересуют детали! – Франческо поглаживал круглую попу Шарлот, обтянутую в голубые джинсовые шорты.

– Ничего интересного не произошло, – но ее заплаканные глаза были лучшим ответом.

– И где же он сейчас? – Пристальный взгляд Анны, словно рентген, пронизывал лицо Таш, а ее нравоучительный тон возвращал Таш к мысли о том, какой же надо быть идиоткой, чтобы в очередной раз довериться Бену. Слезы крупными каплями потекли по щекам Таш. Она зарыдала. Все утренние переживания выплеснулись наружу в полном объеме.

Франческо ласково снял Шарлот со своих коленей и подошел к Таш.

– Это же сколько слез помещается в женских глазах! Ни один мужчина на свете, слышишь, ни один мужчина, не стоит того, чтобы из-за него так расстраиваться. Тем более такой красотке, как ты. Расскажи мне, что произошло? – Он сел рядом с ней и обнял ее за плечи.

Немного успокоившись, она вкратце поведала Франческо свою историю с Беном. Анна периодически поправляла ее, добавляя комментарии.

Франческо на минуту задумался.

– Я уверен, что он тебя любит, просто для нас, мужчин, всегда тяжело разорвать уже устоявшуюся связь. Мужчины редко уходят. Лишь в том случае, когда женщины их выставляют за дверь и отказываются терпеть. Бен убежал, потому что испугался последствий, того, что опять в тебя влюбится, а предложить ему тебе нечего. Пока ситуация с этой его девушкой не решится, тебе там нечего ждать. Все так и будет продолжаться. Тебе надо строить свою жизнь, а иначе ты так и остаешься второй женщиной в его жизни.

Таш ничего не ответила. Только кивнула.

– Спасибо тебе, ты настоящий друг. – Она мягко погладила его по руке. – Мне надо переодеться и зарядить телефон.

Таш затворила за собой дверь. Она легла на нетронутую со вчерашнего вечера постель и уставилась в потолок. Она вспомнила, как когда-то по утрам просыпалась и смотрела в потолок, а когда ей надоедало одиночество, начинала громко кричать. Тогда над ней возникало розовое лицо мамы. Иногда мамины длинные темные волосы падали в ее кроватку и щекотали ей щеки. И Таш смеялась и старалась их поймать. Мама брала ее на ручки и нежно убаюкивала. В моменты объятий мамы маленькая Таш не боялась ничего на свете.

Через двадцать минут девушка уверенно поднялась с кровати. За это время телефон успел немного подзарядиться. Она вытащила из сумки бумажку, которую ей передал водитель, и написала сообщение Чарльзу: «Было очень приятно познакомиться. Еще раз спасибо за все. Таш»

На террасу Таш вернулась свежая и улыбающаяся.

– Дом, в котором мне довелось провести ночь и познакомиться с его обитателями, – в ее интонации отчетливо слышались шутливые нотки, – принадлежит другу Бена – Чарльзу. Он оказался очень славным молодым человеком и, чтобы сгладить мои впечатления от сегодняшнего утра, приглашает сегодня с ними отужинать.

– Я надеюсь, ты приняла приглашение? – с момента сближения с Шарлот Франческо находился в прекрасном расположении духа.

– А как же я? – Анна жалобно посмотрела на Таш, – Эти голубки теперь пара, – Анна кивнула в сторону Франческо и Шарлотт. – Я им как третье колесо!

– Конечно же, ты едешь вместе со мной.

*****

Анна посмотрела на подругу и подумала: «Все-таки у чертовки отменный вкус! Умеет подобрать вещи лучше любого стилиста!» Шорты цвета хаки и бронзовые сандалии подчеркивали ее золотистый загар. Врожденный вкус и знание основ гармонии, унаследованные от родителей, не раз помогали Таш в жизни. Освоив на уроках труда основы шитья, с шестого класса она обшивала себя и своих подруг, а с восьмого – уже шила вещи на продажу. Анна смутно догадывалась, что ее собственный вкус не так безупречен, и свято следовала советам Таш – носила широкие брюки с высокой талией, чтобы удлинить ноги; телесные туфли с острым носом – чтобы сделать форму ноги неотразимой; водолазки с высоким воротом – чтобы визуально увеличить грудь. Анна обожала гулять с Таш по магазинам, зная, что та не позволит ей купить то, что не сделает из нее королеву вечеринки. Именно по совету Таш Анна купила сегодняшнее, похожее на рыбацкую сеть, платье, из-под которого просвечивало тонкое телесное боди.

– Очень сексуально, королева моря, – Таш дотронулась до кожи Анны сквозь одну из дырочек на платье. – Я обожаю Ибицу за то, что тут можно носить все, что угодно, и на тебя не будут смотреть косо, даже если придешь в ресторан в нижнем белье.

– Ты на меня намекаешь? – Анна приподняла подол платья, чтобы забраться в «Рэнж Ровер». – Я вовсе не в белье, – она удобно устроилась на пассажирском сидении.

«Ла Палома» был любимым рестораном Таш на всем острове. Продукты с собственной органической фермы, простая семейная обстановка, расслабленные гости и удаленность от туристического центра делали его привлекательным для старожилов, приезжавших на Ибицу на протяжении десятилетий. Ресторан находился всего в пятнадцати минутах от виллы. Они миновали поворот на Балафию, в которой, по ее мнению, еще теплился дух хиппарской Ибицы, и подъехали к ресторану.

Чарльз ждал ее возле входа.

– Приятно тебя снова увидеть. – Чарльз поднес ее руку к губам. – Надеюсь, ты отдохнула?

– Да, спасибо, прекрасно! – Анна обошла машину, чтобы присоединиться к ним. – Познакомься, это Анна.

Чарльз улыбнулся.

– Очень приятно. Пойдемте, все уже ждут нас за столом.

За столом были не меньше тридцати человек, большую часть которых она помнила с сегодняшнего утра. Соотношение мужчин и женщин, как водится на Ибице, составляло примерно 1: 3, то есть на одного мальчика приходилось три девочки.

– Тебе интересно узнать, кто есть кто? – Он был готов представить ей каждого из присутствующих. – Большинство из нашего дома, я думаю, ты помнишь с утра? – Таш кивнула. – Напротив нас сидят мои друзья из Лос–Анджелеса, они тут уже месяц. Дэн – галерист, рядом – его девушка и ее подруга. Возле них мой друг Эндрю, которого я знаю с рождения.

– А кто эти три девушки на том конце стола? – Таш повернула голову влево.

– Это отдельная история. – Чарльз налил Таш вина, – Это три бразильские инста–модели, одна из них пытается захомутать Эндрю, чтобы переселиться к нам в дом. Другие вроде не против провести время со мной.

– Как это переселиться к вам в дом? – Таш удивленно посмотрела на Чарльза.

– Ты не знаешь, как это работает на Ибице? – Чарльз сделал паузу. – Все они приезжают сюда либо к кому-то в дом, либо снимают квартиру. Как только этот кто-то уезжает или деньги на квартиру заканчиваются, начинаются судорожные поиски новой жертвы – того, к кому можно переселиться. Пока у этих особ есть крыша над головой, они строят из себя недотрог, – добавил он, – но ближе к роковому моменту они уже готовы на все, лишь бы остаться в чьем-то доме. Да еще и притащить своих подруг, – он сморщился. – Но Эндрю вроде понравилась одна из них. Вон та, с большой силиконовой грудью, и он не против провести с ней недельку. – Чарльз взглянул на Таш. Ее миндалевидные глаза сделались круглыми, а пухлые губы приоткрылись и сложились в сердечко.

– Я не могу понять, – в ее голосе звучало искреннее удивление, – почему они не уезжают?

– Во-первых, они любят тусовки, наркотики и веселье. Во-вторых, они любят богатых мужчин, которые для них – лишний шанс пробиться. А для мужчин это – прекрасный ничем не обязывающий вариант. Они красивые, голодные и готовые на все … Никаких проблем и просьб по поводу серьезных отношений.

Чарльз был прав. При ближайшем рассмотрении в их действиях не было ничего такого, чего не делали бы остальные женщины, просто условия для этих девиц были экстремальнее.

– Ты такой циничный! Мне это нравится, что ты говоришь то, что думаешь!

– Дорогая, моя последняя девушка была известной моделью, вернее, стала известной моделью, пока общалась со мной. – Он лукаво посмотрел на Таш, – а познакомились мы, кстати, на Ибице. – Чарльз посерьезнел: – Сегодня утром я посочувствовал тебе и послал Бену сообщение, что он поступил как последний трус – не по-джентльменски. Я не знаю, что у вас там произошло, но оставлять тебя в чужом доме было последним делом. Я бы, на твоем месте, после этого с ним даже не здоровался бы.

– Ты ему написал?! – Ее сердце заколотилось, – и что же он ответил?

– Он в присущем ему стиле ответил, что виноват. Что очень плохо чувствует себя из-за этого, но сделать ничего не может.

Чарльз и Таш понимающе посмотрели друг на друга.

– Ты давно его знаешь, Таш?

Таш улыбнулась – второй раз за день ей пришлось рассказывать свою историю с Беном, но на этот раз, к ее удивлению, ей не захотелось плакать.

Чарльз внимательно слушал, любуясь ею, стараясь не отвлекаться на протяжении всего рассказа.

Дослушав до конца, он попросил:

– Давай вернемся к этой теме за обедом послезавтра? Это долгий разговор, а мне надо хотя бы немного пообщаться со своими гостями.

– Ты представляешь, Анна – жена Ника Стоу. – Эндрю был очень доволен своим открытием и спешил поделиться им с Чарльзом.

– Как замечательно, мы с Ником соседи. Мой дом находится по соседству в Оксфордшире. – Надо будет устроить соседский ужин, когда вернемся. – Чарльз поднял бокал. – Мои дорогие друзья, – он обратился к гостям. – Я бы хотел поднять этот бокал за дружбу, спасибо вам, что вы почтили своим присутствием наш скромный ужин, я очень надеюсь, что это не последняя наша встреча, и, пожалуйста, знайте, двери моего дома всегда открыты для вас!

Таш посмотрела на трех инстамоделей на противоположном конце стола. Будет ли это для них сигналом взять его дом на абордаж? Девушки о чем-то перешептывались.

– Ты сейчас думаешь о том же, о чем и я? – Он кивнул в сторону девушек. – Давай поспорим, сегодняшний день одна из них закончит в постели Эндрю и за этим последует утренняя история про то, что ей негде жить.

– Я не буду с тобой спорить, так как я уверена, что так оно и будет, дальнейшее зависит только от Эндрю.

– Так вот, значит, как… Анна замужем за Ником… – протянул Чарльз и присвистнул. – Наши отцы были очень близки. Но случилась эта трагедия…

История о том, как партнер отца Ника размыл его пакет акций, пока тот развлекался на Лазурном берегу, а отец Ника не смог этого пережить и покончил с собой, долго обсасывалась английской прессой.

– Мы всегда находили с Ником общий язык, но, к сожалению, потеряли связь. Я слышал, он женился на американке, но ни разу не имел удовольствия. – Он кивнул в сторону Анны.

Как только дверь машины захлопнулась, Анна повернулась к Таш:

– Ты знаешь, кто это был?! – она нервно сжимала пачку жвачки. – Чарльз Монтагю, наследник одной из самых известных семей Англии, их дом – минимум пятьдесят спален, но проблема не в этом. Эндрю и тот парень из Лос-Анджелеса – близкие друзья Карла. Я думаю, Чарльз тоже дружит с Карлом! Что мне теперь делать? – У Анны начиналась истерика.

– То, что кто-то с кем-то дружит, еще не значит, что кто-то кому-то расскажет. Не думаю, что Карл будет об этом распространяться. Но чем больше народу знает о твоем романе, тем больше вероятность, что Ник тоже о нем узнает. – Таш сделала паузу, – Карл не стоит и мизинца Ника! Чем раньше ты остановишься, тем лучше. – Таш посмотрела Анне в глаза: – Я твоя подруга, но ты знаешь мое отношение к изменам. Вранье – это грех. Я никогда не буду изменять.

– Не зарекайся! Ситуации бывают разные. Рассудительные женщины не должны выходить замуж без согласия разума и заводить любовников без согласия сердца. Вначале я радовалась каждому дню с Ником: новые знакомства, новые дома, белье с монограммами … А потом все приелось. Ник – хороший, но мне с ним скучно! Карл – это просто какое-то наваждение. – Анна вздохнула. – Есть ли на земле нормальные мужчины?

На этот раз Таш не смогла сдержать смеха:

– Анна, мне иногда кажется, что либо ты живешь в другом измерении, либо у тебя Альцгеймер! – Она достала телефон и начала там что-то искать. Через несколько секунд Таш протянула его Анне, на его экране была открыта фотография. – Есть. Нормальные мужчины. Один, по крайней мере, и это – твой муж, если ты забыла.

Она открыла глаза. Шарлотт и Франческо, проходившие мимо ее окна, дискутировали: была ли модель, с которой Лео сидел вчера в «Чиприани», моделью «Виктория Сикрет» или нет.

Вставать Таш не хотелось. Она еще немного понежилась, затем встала. Собственное отражение в зеркале заставило ее остановиться. Да, пусть она не чистокровная английская лошадка, уходящая с аукциона за миллион, но уж, как минимум, поджарая африканская газель. Длинные голени с четким рельефом плавно переходили в крутые бедра, узкая талия и упругая грудь – ее особая гордость… Все было пропорционально, красиво. Две круглые розово-коричневые кнопочки смотрели прямо в зеркало, и маленький бугорок зазывно выступал из-под тонкого шелка белья. Она была возбуждена. Слегка прикоснувшись к налитой груди, она чуть надавила на сосок тихонечко пробежалась вдоль тела, очутившись в самом низу. Она почувствовала влажность шелка, когда дотронулась до заветного бугорка. Таш закрыла глаза.

…В комнате было темно, кто-то задернул шторы, напольной лампой освещалась лишь кованая кровать, стоящая посередине. На ней лежала светловолосая девушка с мальчишеской фигурой. Дверь отворилась, и девушка улыбнулась гостю. Таш привстала и подалась вперед. Его русые кудри опустились на плоскую грудь девушки, а крепкие кисти скользнули вниз по бедрам. Таш хотела двинуться, но не смогла сделать ни шагу. Она молча наблюдала, как он ласкал трепещущую плоть своей любовницы. В ярости Таш отворачивалась, но какая-то невидимая сила возвращала ее взгляд назад. Наконец ей удалось шагнуть и дотронуться до его плеча, чтобы объявить о своем присутствии. Не останавливаясь, он повернул голову и, усмехнувшись, оттолкнул Таш со всей силы. Она лежала на полу, захлебываясь в слезах, а они, смеялись над ней…

Таш показалось, что от реальности происходящего она на какое-то время потеряла сознание. Она сидела перед зеркалом на полу. Слезы текли по ее щекам. Она бросилась на кровать и зарылась головой в подушку, чтобы никто не услышал ее крика.

Таш распахнула деревянные жалюзи, впустив утренние лучи в комнату.

– Ты проснулась? – Шарлот услышала скрип ставень. – Все встали, ждем тебя, – улыбаясь, сказала она. – Сегодня у нас день на море. Но выезжать надо прямо сейчас. – Ты не против позавтракать на лодке?

Таш понадобилось ровно пять минут, чтоб собрать пляжную сумку. Две пары бикини и вязаное бежевое платье, которое она наденет на обед. Кажется все! Она запрыгнула в джинсовые шорты и подошла к шкафу. Три высокие стопки футболок ждали ее на полке. Провозившись в них несколько секунд, Таш вытащила голубую хлопчатобумажную, на которой кириллицей было написано “МОЯ ДЕВОЧКА”. Она нежно прижала футболку к щеке. Это был папин подарок на день рождения. Черт, она же забыла перевести ему в этом месяце деньги! Он, должно быть, умирает там с голоду.

Ее тревожило, что в последнее время отец почти совсем забросил рисование и все время посвящал помощи бездомным. Покойная бабушка Ханна любила ворчать: «Клошар – типичный представитель пролетариата. Он – «левак» в самом худшем его проявлении. Сам без гроша в кармане, а при этом бежит помогать нищим! А потом государство должно содержать этих тунеядцев! Главное, – она обращалась к Таш, – смотри, чтобы он не сел тебе на шею!»

Таш взяла со стола телефон и открыла онлайн-банк. Она внимательно просмотрела остатки по счетам. С ее переезда в Лондон финансовые дела определенно шли в гору. Доход от многочисленных съемок, а теперь еще и от совместного с Лулу бизнеса стал ощутимым.

За несколько недель на острове атмосфера всеобщего декаданса начала засасывать Таш в свои сети. Ведь на Ибицу приезжали за тем, чтобы расслабиться, опуститься до своих самых низменных желаний и забыться. И Таш небезосновательно опасалась, что, проведи она тут месяц-другой, манящий аромат эскапизма мог прийтись ей по вкусу.

Каждый день она справлялась о здоровье Лулу, а та, в свою, очередь, докладывала ей последние новости. Лулу была счастлива, что в теперешнем ее состоянии часть работы свалилась с плеч. Она не уставала повторять, что Таш оказалась не просто способной ученицей, но и инициативным партнером, который тут же нашел пути для дальнейшего развития. Даже на отдыхе она умудрялась поработать и сделать нужные телефонные звонки.

«Папочка, я перевела тебе деньги. Люблю тебя и скучаю. Твой пирожочек».

Форментера, или средиземноморские Мальдивы, – небольшой остров по соседству с Ибицей, пляжи которого в течение всего года, за исключением августа, когда их заполняли итальянские туристы, были ничем не хуже пляжей коралловых островов, – находился всего в тридцати минутах ходу на лодке. Перед туристами открывались пещеры, белоснежные пляжи и сказочные пейзажи для фотографий в Инстаграм, а также рестораны со свежайшей рыбой.

Таш вышла на корму. Капитан замедлил ход. Со всех сторон доносилась музыка, заглушавшая звук выезжающего якоря.

Сезон был в самом разгаре: лодки стояли настолько близко друг к другу, что тендерам приходилось замедлять ход, протискиваясь между ними. Безупречная картинка Форментеры не менялась из года в год, правда, лодок и отдыхающих становилось все больше и больше. Белейший песок и мелководье придавали морской воде ослепительный лазурный цвет, в котором голубое небо отражалось еще более интенсивными красками.

– Вода – просто чудо, – констатировала факт Шарлот, создавая своей изящной ступней круги в прозрачной воде.

Таш стояла на краю кормы и, казалось, пристально всматривалась в голубую бездну. На самом деле она проверяла воду на наличие медуз. Удовлетворенная, что оных не было обнаружено, она разбежалась и рыбкой нырнула в пленящую гладь. «Как же я люблю море! Это и есть счастье – болтаться поплавком на волнах, устремив взгляд в бесконечность небесной голубизны и не задумываясь, куда тебя несет течение. Вот оно – блаженство!»

Ровно в два тендер ресторана пришвартовался к лодке.

Несмотря на «детское время» – а два часа для Ибицы считалось детским, потому что мало кто продирал глаза раньше полудня, зачастую к этому моменту отдыхающие лишь возвращались после вечеринок, – народ уже толпился при входе в ресторан. Загорелые поджарые мужчины в светлых льняных рубашках и шортах, мускулистые женщины в купальниках и парео. Хотя большинству гостей уже давно перевалило за сорок, в ресторане царила вполне себе молодежная атмосфера.

По дороге к столу Таш с любопытством разглядывала посетителей. Веселые, подтянутые, беззаботные – так про себя охарактеризовала их Таш.

Появление Таш с друзьями также не осталось незамеченным. Плотный мужчина за столом, за которым сидели три на вид семейные пары, не отрывал от них взгляд. Поравнявшись со столом, они услышали громкую испанскую речь.

– Луисито, querido24! – крикнул плотный мужчина.

Франческо посмотрел на него и тут же отвернулся.

Когда принесли паэлью, Таш поинтересовалась, кем был тот плотный сеньор, так бурно отреагировавший на их компанию. Франческо с подчеркнуто итальянским акцентом ответил, что это те еще прощелыги. Несмотря на то, что Франческо сидел к ним спиной, он описывал каждого с такой точностью, что девушки сразу понимали, о ком шла речь.

– По нему давно плачет мексиканская тюрьма, – он говорил о моложавом мужчине с вьющимися волосами, – второй сбежал из Италии в Монако из-за налогов, – Франческо имел в виду его соседа. – Он перестал ездить на Сардинию потому, что, как только его лодка зайдет в итальянские территориальные воды, его тут же схватит за шкирку налоговая полиция. Та женщина, – он описал сидящую в золотом парео женщину с огромными бриллиантами в ушах, – бывшая модель из Колумбии. Приехала в Италию, будучи несовершеннолетней девочкой, на одной из известных вечеринок умудрилась переспать с Берлускони, именно так взошла звезда ведущей главного итальянского телеканала. Рядом с ней ее подружка. Закрутила этого лоха здесь, на Ибице, когда он был совсем свеженький – только что сбежавший с расхищенными миллилонами венесуэльский чиновник. – Франческо говорил о плотном мужчине. – Всей компашкой они его поили и дурманили наркотиками, – он ухмыльнулся, – а потом отвезли в Лас-Вегас под предлогом поиграть в казино. Там их и поженили. Вот так и попал бедный венесуэлец в паутину разврата и декадентства! – Франческо многозначительно посмотрел на Шарлот, ища в ее глазах одобрения его моральных устоев.

– Я не знаю, чем они занимаются и какие у них грехи за душой, но выглядят они превосходно! И потом, кто из нас не без греха? – риторический вопрос Анны так и повис в воздухе, создав неудобную паузу в разговоре.

*****

Послышался скрип тормозов, из-под колес полетели камни, и пыльный черный «Ранглер» припарковался возле входа. Дверца распахнулась, и белокурый ангел ступил на грешную землю. Настоящий ангел поколения Зет, который общался с Богом через Инстаграм.

– Итак, ланч в «Эс Чарко» обещает быть интересным, – произнес ангел на камеру в телефоне. Пересмотрев стори еще раз, ангелу показалось, что ракурс получился неудачным. Девушка вскарабкалась в джип и с белозубой улыбкой повторила:– Итак, ланч в «Эс Чарко» обещает быть интересным, – на этих словах она снова выпрыгнула из машины. – Я иду встречаться с моей любимой подругой. Как я по ней соскучилась!– рассказывала она своим подписчикам.

Стори номер два вышла живее. Теперь можно показать подписчикам и ресторан. Краем глаза девушка обвела зал, но увидела лишь сорокалетних тюфяков со своими бабками с раздутыми от филеров мордами. Компания справа показалась ей помоложе, но тут она вспомнила, что хотела снять вид. Концентрироваться на одном объекте более пятнадцати секунд было мукой.

– Какой умопомрачительный вид! – она сделала 360–ти градусный обзор для инстаграм.

Вид и правда был «умопомрачительный». Ресторан спрятался в маленькой живописной бухте. Добраться до него можно было либо по крутому спуску с вершины холма, либо на тендере с лодки.

– А вот и Таш! – Она направила объектив в сторону небольшого прохода, из которого появилась Таш. – Та–ааш, Та–ааа–аш, – и она уже неслась по ресторану навстречу Таш, не обращая ни малейшего внимания на осуждающие взгляды посетителей.

Вчера на выходе из ресторана Таш совершенно случайно столкнулась со Стеллой, девятнадцатилетней дочерью Вивьен. Оказалось, что Вивьен, поддавшись модным трендам и уговорам дочери, сняла на все лето на Ибице виллу, но через пару дней пребывания обплевалась, и укатила к друзьям на юг Франции, оставив в распоряжение дочки пустующий дом. Таш для приличия предложила Стелле встретиться на обед, а та неожиданно согласилась. Деваться было некуда. «Чарльз точно не будет против такой красотки!» – подумала Таш и предложила Стелле подъехать к трем в ресторан «Эс Чарко». К Франческо прилетел какой-то важный латиноамериканский политик, и они с Шарлот выгуливали его денно и нощно.

Благодаря связям Вивьен и деньгам своего биологического отца, по слухам, признавшим ее дочерью, Стелла с малых лет была вхожа в самые заветные светские круги. С какой нежностью смотрели на нее ухажеры, с какой самоотдачей дружили с ней подруги, а модные дизайнеры, знавшие ее с пеленок звали ее просто L'etoile25. Ничто не делало женщину более желанной, чем известие, что миллиардер-отец вписал ее в завещание. Ни ее взбалмошный характер, ни отмена планов в последнюю минуту, ни недельные загулы не могли разубедить их в ее полной неотразимости. Будь она простой смертной, ее назвали бы «невоспитанной хамкой», Стелла же была лишь «немного эксцентричной».

– Так это та самая девушка, которая растолкала нас, чтобы занять самую удобную позицию для своей стори? – Когда Чарльз улыбался, на его щеках появлялись детские ямочки, – Я пытался было предложить ей бокал вина, но она была погружена в свой телефон. Садись рядом со мной, – обратился он к Стелле.

Таш и Анна устроились от него по другую руку.

– Какая у тебя красивая подруга, Таш! – Чарльз, как и большинство представителей мужского пола за столом, был заворожен красотой и молодостью Стеллы, упорно продолжающей снимать стори.

– Она – чудо! – подтвердила Таш, – звезда инстаграм.

Услышав знакомое слово Стелла, наконец, соизволила отвлечься от телефона.

– Какая красивая у тебя футболка! – Она бросилась рассматривать кельтские узоры на футболке Чарльза, расправляя ее руками и тем самым поглаживая его по груди. – Давайте пить! Мы же на Ибице. – Она громко рассмеялась и залпом осушила бокал розе.

Пока Стелла изумляла Чарльза своими глубочайшими познаниями: в области культуры – как «Тик Ток» поменял формат социальных сетей; в области семейных отношений – кто из звезд шоу-бизнеса еще не женат; в области географии – в каких странах пройдет тур Билли Айлиш; в области финансов – кто из блогеров в инстаграм берет больше всех за рекламу, – Анна уже в который раз проверяла, не написал ли ей Карл, а Таш рассматривала инстамоделей, сидевших по обе руки от Эндрю.

Как же они походили одна на другую! Все три были среднего роста. Высокие скулы, пухлые губы, силиконовая грудь, гигантского размера попа – эдакие звезды «Плэйбоя». Как любила повторять Анна, интеллигентность мужчины определяется его предпочтениями в женщинах. Чем выше и худосочнее женщина – тем интеллигентнее, по мнению Анны, был мужчина, и соответственно, наоборот. Ник, по ее шкале, стоял на вершине пирамиды интеллигентности, в то время как Эндрю скатился к ее самому основанию. Чарльз поведал Таш, что, как и предполагалось, все три инстамодели технично перебрались к нему в дом. Однако при переселении произошел небольшой конфуз. Пока бразильянка номер один, – Чарльз присвоил им номера, чтобы не заморачиваться с именами – нравившаяся Эндрю, была в туалете, ее подруга, бразильянка номер два, запрыгнула на него верхом и поцеловала. Когда бразильянка номер один вернулась и увидела Эндрю с номером два, она кинулась на номер два с кулаками. Эндрю, находившийся в самом низу образовавшейся пирамиды, утихомирил разъяренную львицу и в качестве выхода из сложившейся ситуации предложил утешить все три номера сразу. На том и порешили.

– Думаю, Карл не звонит, потому что все эти ночи тоже проводит с какой-нибудь инстамоделью, – прошептала Анна, подозревая, что даже Карл мог на деле оказаться люмпеном.

– А я уверена, что Бен каждую ночь тоже приходил не один.

Чарльз оторвался от любования Стеллой и развернулся к Таш.

– Клянусь своей жизнью, с тех пор, как он с Фло, я ни разу не видел его с кем-то еще. А вижу я его не редко. – Он глотнул вина, и, на этот раз окончательно оторвавшись от Стеллы, подвинулся к Таш. – Мы с тобой так и не обсудили.

– Обсуждать ровным счетом нечего, – отрезала Таш.

– Я согласна, – не вытерпела Анна, – его поведение ничем нельзя оправдать.

За годы жизни с Ником мастерство безапелляционных заявлений было отточено Анной до совершенства. Дремавшие доселе лидерские качества взросли на благодатной почве мягкотелости супруга.

Чарльз прокашлялся, дав себе время на размышления.

– Я бы не стал так однозначно оценивать, – начал он, – Бен и Фло встречаются с незапамятных времен. За это время его семья успела потерять почти все. А ее семья – одна из самых известных, богатых и влиятельных семей Италии. Фло молода, красива, и… от него без ума. Я знаю Бена со школы. С самого первого дня он пытался попасть в наш круг. Хоть он из аристократической семьи, но кому сейчас нужна аристократия без денег? Разве что какой-нибудь разведенной американке, – ответил он сам себе.

Анна издала звук, слегка похожий на смешок.

– Маленькие злые дети, мы не хотели с ним дружить, ведь его титул был ниже наших, а его родители не держали лошадей. Все изменилось, как только он стал встречаться с Фло. Сейчас никто не вспомнит, как Бен попал к нам в компанию, но, поверь мне, именно Фло послужила его входным билетом в мир его детских грез. – Чарльз продолжал: – У них много общего: ценности, круг друзей. Вот только финансовое положение Бена подкачало! Я по праву его друга констатирую: Бен относится к тебе с особым теплом, иначе он никогда не привел бы тебя ко мне в дом. Но, – Чарльз старался подобрать слова, – он будет последним идиотом, если не женится на Фло. И я буду первым, кто ему это скажет.

Все это Таш знала и без Чарльза, его слова лишь подтверждали очевидность выбора Бена. Но один вопрос все-таки висел у нее на языке.

– А как же любовь? – робко спросила она.

– Любовь он получит потом. От кого-то другого, – цинично ответил Чарльз. – Большинство моих знакомых, включая моих родителей, женились по расчету, а потом либо нашли любовь на стороне, либо просто сублимировали это бесполезное чувство. Таш, жениться по любви могут себе позволить либо баснословно богатые, либо сумасшедшие, – и добавил, – да и то не в первом браке.

– Ты тоже женишься по расчету? – поинтересовалась Анна.

Рот Чарльза постепенно расплылся в самодовольную улыбку.

– Моя мать добавила свои американские миллионы к титулу моего отца. К счастью, благодаря расчетливости моих родителей, я как раз могу позволить себе любовь, – с этими словами он поцеловал Стеллу в щеку.

Стелла наконец-то отвлеклась от телефона и заманчиво посмотрела на Чарльза.

– Я умираю, как хочу сегодня потанцевать, – ее глаза засверкали обожанием.

– Как скажешь, моя принцесса!

– Ты только посмотри, кто тут! – Анна дернула Таш за руку и глазами показала на вход.

– Кто это? – Стелла была заинтригована, кем был этот вновь прибывший парень с взъерошенными волосами, в узких джинсах, вызвавший столько внимания к своей персоне.

Вальяжной походкой Карл направлялся прямо к ним.

– Привет, – Карл пожал руку Чарльзу, исследуя декольте этой новенькой штучки, похожей на Повелительницу Драконов. «Ничего себе, какая хорошенькая!» – подумал он и протянул ей руку:

– Я Карл.

Хорошенькая блондиночка привстала, чтобы его поцеловать. Изрядно выпившая, она обхватила его шею так, что его голова оказалась прямо у нее на груди. Анна громко кашлянула, и тут же отвернулась.

Блондинка провоцировала Карла зазывающим наглым взглядом, мол, что, слабо? Ее юношеская прямота подкупала и обезоруживала. Не один Чарльз казался расстроенным ее внезапным вниманием к Карлу. Глаза Анны искрилась от злости. Она что-то нашептывала на ухо своей странной подруге.

– О чем это вы там шепчетесь? – Карл подозревал, что Таш не в восторге от их с Анной отношений и опасался, как бы ничего не замышлялось против него.

– Обсуждаем щедрость Чарльза, который пригласил весь наш табор на обед.

После такого заявления акции Чарльза взлетели на самый верх. Карл раздумывал, какую тактику стоит выбрать. Животный инстинкт побуждал его соблазнить легкую добычу, а заодно показать этому пижону Чарльзу, кто истинный мачо, но разум убеждал его вернуться к Анне и уступить блондинку богатому другу, который еще не раз пригодится. Не проронив ни слова, он передвинул свой стул к Анне, переключив внимание на нее. Анна тут же простила ему все его прегрешения. Бедной блондиночке ничего не оставалось, как снова заинтересоваться Чарльзом.

Карл обрадовался, что Анна с подругой поехали переодеться к себе на виллу. Ревность Анны душила, как он считал, его свободолюбивый дух. Остальные гости переместились к Чарльзу. Стелла была не против пофлиртовать, а он был свободен делать все, что ему заблагорассудиться. Чарльз включил музыку, и компания перетекла к бассейну. Стелла с хозяином дома резвились в бассейне. «И повезло же пижону с домом», – Карл, устроившийся на лежаке, наблюдал, как раскаленный диск солнца закатывался за горизонт, и выжидал момент, когда Чарльзу придется отлучиться.

В белой марокканской беседке Эндрю, как падишах, развлекался с наложницами номер один, два и три. Карл усмехнулся. Судя по их поведению, они осушили не одну бутылочку с джи. Он удивлялся, зачем Эндрю тратил свое драгоценное время на этих бесполезных созданий, когда вокруг плавала рыбка покрупнее. Стелла давала фору любой из трех номеров, она была хороша собой и богата. Карл поднял голову к небесам: «Спасибо тебе, Господи, что ты создал таких дураков как Эндрю!»

Надоедливый Чарльз ни на минуту не оставлял Стеллу одну, и эта игра уже начала наскучивать Карлу. Солнце зашло, и пора было перебираться в летний домик, отстроенный Чарльзом специально для приема гостей. Стелла наконец-то вышла из бассейна и побежала переодеваться в дом. Карл незаметно последовал за ней. Она нырнула в комнату Чарльза и вышла оттуда в его футболке, затянутой на талии поясом. Этот наряд делал ее еще более соблазнительной. Он хотел было подойти, но услышал, как кто-то позвал его по имени. «Черт!» Он увидел приближающуюся Анну.

Через полчаса шеф сообщил, что ужин готов. Чарльз сел на свое традиционное место во главе стола, а «номер один» и «номер три» тут же заняли позицию по флангам. Стелла расположилась возле Таш, и Карлу пришлось сесть с Анной, которая затеяла разговор о падении нравов современной молодежи. Карл, чтобы не вступать с ней в полемику, вот уже несколько минут тщательно пережевывал салат из свеклы с козьим сыром.

Анна продолжала с рвением доказывать, какое инфантильные нынче молодое поколение, когда ее монолог был прерван истошным криком, раздавшимся откуда-то из глубины участка.

– Помогите! Помогите! – донесся мужской голос.

Карл видел, как резко помрачнело лицо Чарльза. Одним прыжком он оказался на противоположной стороне газона и скрылся за стволами кипарисов.

– По-моему, кричали от бассейна, – тихонько произнесла Стелла.

Несколько мужчин побежали вслед за Чарльзом. За столом воцарилась гробовая тишина. Гости растерянно переглядывались, и только «номер один» и «номер три» о чем-то щебетали на португальском. Чарльза не было уже несколько минут. Ожидание становилось невыносимым, и Карл пошел проверить, все ли в порядке. По мере приближения к бассейну звук голосов усиливался. Яркий свет прожектора ослепил его глаза. Он закрылся от света рукой. На бордюре он увидел кучку людей, собравшихся плотным кругом. Карл подошел поближе. В центре круга голыми коленями на каменной плитке стоял Эндрю. Он стонал, его тело билось в конвульсиях, а дрожащие руки сжимали бездыханное тело «номера два».

– Эндрю отошел взять еще джи, а она решила искупаться и захлебнулась. Когда он вернулся, ее тело плавало на поверхности. Мы все пытались сделать ей искусственное дыхание, но было уже поздно.