Лухари

14. Как покорить новые высоты

Санкт–Мориц

Два белых лебедя грациозно проплыли мимо нее, изогнув свои длинные шеи. Утята смешно бултыхались в воде и отвлекали утку-мамашу, сторожившую возле берега хлебные крошки. Но вдруг в воду плеснули алым, пустили по алому золотистый мазок… В голубом пространстве над верхушками деревьев повис огненно–желтый шар, поднявшийся со стороны Квинс гэйт.

Так вот откуда Тернер брал свои краски! После месяца в Америке Таш никак не могла перестроиться на европейское время, и ранняя пробежка в Гайд–парке заманила ее сюда. Устав, она села на лавочку в Кенсингтонских садах полюбоваться рассветом. Таш взглянула на телефон и улыбнулась. На заставке красовалась фотография Бенни – ее нового друга, которому пришлось остаться гостить у Зака в Нью-Йорке во избежание шестимесячного островного карантина. Забавная рыжая мордочка с высунутым языком еле вмещалась в широкий экран.

Таш вспоминала вчерашний звонок Лулу. Ее голос звучал на редкость бодро. Лулу получала свои дозы вакцины, и они делали свое дело. Она чувствовала прилив сил и была готова к новым свершениям. На вакцинации она познакомилась с Томасом, проходившим тот же курс, что и она, и вот уж как месяц они встречались. Бета-версия их модельной платформы была готова, и тесты прошли на ура. Выкупив долю Франческо, команда Зака ждала окончательных результатов тестов для принятия решения о дальнейших инвестициях. Но Лулу звонила совсем по другому поводу.

– Мисс Романов, у вас будет обложка. Журнал «Спорт». Съемки в конце месяца в Санкт-Мориц с игроками поло. Они хотят только тебя! И платят очень хорошие деньги. Я тебя подтверждаю?

У Таш защемило в груди. Санкт-Мориц … Там живет семья Фло. Они уже, наверное, объявили о свадьбе.

*****

Машина ждала их в аэропорту Цюриха. Карл сообщил, что приезжает в Энгадин30 на уикенд, и Анна пожелала составить компанию Таш. Связь Стеллы и Карла больше ее не беспокоила. С недавних пор Таш официально стала агентом Стеллы, и теперь ее имидж, ее Инстаграм, да и вообще вся ее жизнь должны были согласовываться с агентством. Идея Таш представлять помимо моделей еще и лидеров мнений приносила свои плоды. Неделю назад с ней связалась звукозаписывающая компания, пожелавшая записать со Стеллой сингл. Таш была в курсе всех передвижений своей подопечной и готова была поклясться, что после Сен-Барт ее маршруты и маршруты Карла не совпадали. Но окончательно Анна успокоилась лишь после того, как в одном из разговоров с ней Карл высмеял Стеллу, сказав, что эта сумасшедшая малолетка возомнила о себе бог весть что.

Через три часа девушки были в номере. Таш распахнула балконную дверь. Зимнее солнце залило заснеженную долину теплым светом. На заледеневшем озере разбили шатры для гостей турнира. Открытие его намечалось на завтра. Единственное в мире поло на снегу привлекало в Санкт-Мориц гостей со всего света. Швейцарские банки развлекали здесь своих клиентов, арабские шейхи хвастались богатством, часовые и автомобильные компании – командами по поло. Будь то реклама, статус или просто азарт, содержание команды выливалось владельцам в круглую сумму.

Съемочная группа ждала Таш в лобби гостиницы. Сегодня она будет сниматься одна, а завтра к ней присоединятся игроки команды Дойче Банк. Пока фотографы настраивали свет, она убивала время, листая местный журнал на открытой террасе отеля. Ее взгляд привлекла небольшая фотография из раздела светской хроники. С черно-белого фото на нее смотрели холеные лица с белозубыми улыбками Бен, одетый в светлый пуловер, одной рукой обнимал Фло в клубе «Корвилья».

– Наташа, – фотограф был готов к съемке. – Пойдем делать твою обложку!

Таш заулыбалась. «Они так и останутся на страницах местечкового журнала в разделе светской хроники. А я буду блистать на обложке журнала «Спорт»!

*****

Поднос выскользнул у официанта из рук, и куски пиццы вывалились на деревянный пол. Это все Анна с ее уговорами произвести фурор! Вот и произвели! Официант бросился приводить пол в порядок, счищая с него сыр. Это ведь надо было одеться в стиле героинь фильма «Розовая пантера»! Под нажимом Анны Таш облачилась в трикотажный просвечивающий комбинезон, обозначающий все ее выпуклости, и сапоги из монгольского барана, сама же Анна надела короткую кожаную юбку с лаковыми сапогами. Казалось, вот–вот зазвучит всем знакомая песня, и посетители пустятся танцевать. И все бы ничего, не уговори ее Анна на шапки. Лисьи шапки – это был перебор. Молоденького официанта мотнуло при виде их, таких сексапильных, с осиными гнездами на голове, вот он и не удержал поднос.

– Карл уже должен быть здесь, – произнесла Анна, перешагнув через официанта, счищающего сыр с пола, – наверное, они наверху.

Еще на лестнице она уловила резкий запах трюфелей и, едва ступив на порог комнаты, обнаружила его источник. Столы с клетчатыми скатертями были уставлены тарелками с пиццей – пицца с трюфелями была фирменным блюдом ресторана «Чеза Вилья». Карл подошел поприветствовать девушек.

– Таш, ты присаживайся к Кристьяну, – распорядился он, заключив Анну в объятья.

Таш послушно села рядом с неопрятного вида шатеном. Анну он усадил рядом с собой. От Таш не ускользнуло, как в ее глазах зажегся тот самый дьявольский огонек, едва рука Карла бесцеремонно нырнула под ее короткую юбку.

– Эээ… Меня зовут Кристьян, – представился шатен.

Из всей фразы ей удалось разобрать лишь его имя, и то благодаря тому, что Карл его уже назвал. Изо рта Кристьяна вываливалась какая–то звуковая каша. Место слева пустовало, и ей ничего не оставалось, как присмотреться к собеседнику. По лицу Кристьяна блуждала растерянная улыбка, красивые миндалевидные глаза болотного цвета излучали грусть и смирение.

– Ты здесь живешь? – Таш понимала, что завтра он и не вспомнит о ней, однако старалась говорить отчетливо, помогая ему вникнуть в суть.

– Эээ… нет, я живу в Дюссельдорфе, но здесь тоже живу… Я везде живу. В Лос–Анджелесе живу. Да, везде… И еще в Лондоне… – Кристьян бубнил себе под нос, загибая пальцы и пытаясь припомнить все места, где он когда–либо жил.

На мгновение Карл отвлекся от Анны:

– Кристьян, покажи нам что-нибудь. Вон тарелка с фруктами.

По столу прокатилась волна смеха, взоры обратились к Кристьяну. Он оглядел всех непонимающим взглядом. И вдруг вскочив, закричал:

– Что вы хотите, чтобы я сделал? Я все могу!

– Да знаем, что можешь! – крикнул молодой человек с дальнего конца стола. Карл что-то нашептывал на ухо Анне, от чего ее лицо вытягивалось больше и больше. Кристьян пошел обходить каждого, выясняя, чего бы они хотели, а Анна взяла телефон и принялась строчить сообщение Таш.

«Он наследник самой богатой семьи в Дюссельдорфе. Но здесь он всеобщий шут. Все смеялись над его историей с манго. Однажды он на спор разделся и обмазал все тело манго. Но Карл утверждает – его все любят». Анна подмигнула Таш.

«Да уж, я заметила, как его любят» – ответила Таш.

Она следила взглядом за Кристьяном, как тот бродит по залу, и тут от дверного проема прозвучал мужской голос:

– А вот и мы! Вы соскучились?

Ее сердце забилось сильнее, она не решалась поднять глаза. Не придумав ничего лучшего, она завела беседу с Карлом о его бизнесе и предстоящих аукционах. Карл был польщен неожиданным интересом Таш к своей персоне и только начал рассказывать ей об одном подающем надежды художнике, как был вынужден подняться, чтобы поздороваться с вновь прибывшими. Ей все-таки пришлось посмотреть наверх. На долю секунды их взгляды встретились, но он поспешил отвести глаза. На Бене были голубые джинсы и свитер крупной вязки, почти такой же, как в их первую встречу на лодке Альберто Висконти, отца его, наверное, теперь уже невесты. Сколько раз она прокручивала в голове эту встречу, и каждый раз ее сердце щемило. Но сейчас на душе было на удивление спокойно. Она безучастно наблюдала, как Фло тащит Бена на свободные места рядом с ней, а Бен неохотно плетется, покорный. Как символично.

– Привет, меня зовут Фло. – Фло была абсолютно трезва. Короткое трикотажное платье подчеркивало ее складную фигуру. Девушка устроилась рядом с Таш.

– Фло, вы знакомы. Ты познакомилась с Таш на прошлый Новый год.

По лицу Фло было видно, что она с трудом припоминает события прошлого Нового года, но, будучи хорошо воспитанной особой, непринужденно заулыбалась:

– Да, конечно, как дела? Давно не виделись…

Таш улыбнулась в ответ.

Целый вечер Фло занимала Таш разговорами. Бен пытался было вклиниться, но, встретившись с их безразличием, пересел к Кристьяну.

Бен безотрывно смотрел на Таш. Первый раз он наблюдал ее в компании себе подобных и, к своему удивлению, обнаружил, что она не только ничем от них не отличается, но и, кажется, одной из них. Она всегда была ухожена, красива и одевалась по последней моде, но раньше что-то выдавало в ней чужака. И тут его осенило! Взгляд. Куда исчез тот робкий, полный восторга взгляд, еще год назад с любовью устремленный на него из-под длинных ресниц? Теперь этот взгляд был равнодушный, как и принято в их кругу. Она сидела рядом с Кристьяном, и их легко можно было принять за брата с сестрой.

– Бен, тебе не кажется, что Таш и Кристьян похожи? – неожиданно облекла ее мысль в слова Фло.

Видимо, сходство заметил не он один.

Предложение пойти в клуб Таш отмела на корню. Как бы ей ни хотелось продолжения вечера, мысль об отекшей физиономии на обложке журнала «Спорт» не оставляла ей выбора.

– Я доведу тебя до номера, – предложила Анна, но инициативу перехватил Бен:

– Я ее провожу. Мне надо поговорить с консьержем.

Карл недоуменно взглянул на него, надеясь услышать какую–либо вразумительную оговорку.

– Я хотел сделать Фло сюрприз на День Святого Валентина, хотел попросить консьержа кое-что подготовить для меня, – тихо сказал он.

Бен надел пуховик и помог Таш одеться.

– Увидимся в «Дракуле»! – прокричал Бен им вслед. Он придержал тяжелую деревянную дверь, чтобы Таш вышла, и, едва дверь затворилась, хватко притянул ее к себе для поцелуя.

– Ты в своем уме? – Она оттолкнула его от себя и зашагала к гостинице.

– Мне все равно, я еле сдерживал себя весь вечер. Я изнемогаю от желания тебя поцеловать! – Он нагнал ее и опять потянулся к ее губам.

– Мне тебя искренне жаль. Как же ты мучился все эти полгода, изнемогая от желания позвонить и по-человечески объяснить свой внезапный побег с Ибицы. – Ее лицо скривилось в язвительную гримасу: – Или же твои желания возникают только при виде меня? – Таш прибавила шаг.

Снег хрустел у нее под ногами. Бен молча шел сзади.

– Можно, я провожу тебя до номера? Я хочу с тобой поговорить. – Выражение его глаз напомнило ей глаза ее маленького Бенни, воспоминания о котором вызвали на ее лице улыбку умиления.

– Хорошо, но недолго.

– Договорились! – Из побитой собаки Бен тут же превратился в довольного щенка, вилявшего хвостиком.

– Может быть, сядем в баре? – предложила было Таш, проходя мимо бара, и тут же съязвила: – Ах, ну да, ты же не можешь появляться со мной в общественных местах, у тебя же есть девушка!

Таш скинула полушубок и открыла дверцу мини-бара.

– Будешь что-нибудь пить?

Он не сводил с нее глаз, но она не чувствовала в себе волнения или смущения.

– Водка, сода, – Бен устроился в кресле с ручками из махагона. – Хочешь, я сделаю?

– Справлюсь! Открой, пожалуйста! – Таш подала ему маленькую бутылку воды, а сама смешивала водку с содой.

Когда они в один момент протянули друг другу напитки, Бен задумчиво произнес:

– Ты знаешь, а у нас был бы неплохой быт, мы понимаем друг друга с полуслова. Я еще в Лондоне заметил, что у нас все идет как по маслу…

Но закончить фразу она ему не дала:

– За исключением одного незначительного факта. У тебя есть девушка, с которой, судя по всему, все тоже неплохо ладится!

Он опустил глаза.

– Таш, послушай. Я тебе уже говорил. Все не так просто. Мы с Фло давно вместе, и она мне – родной человек, наши семьи дружат. Все вокруг, включая ее, ждут моего предложения. А сделать я его не могу, потому что не уверен, что хочу провести с ней остаток своих дней. Ты отлично знаешь, как я к тебе отношусь, пожалуйста, не делай ситуацию еще более болезненной для меня. Мне, правда, очень тяжело, я постоянно думаю о тебе. На Ибице я сбежал, потому что боялся, дождись я, пока ты проснешься, я мог дать слабину. И это было бы неправильно…

– Знаешь, мой дорогой, что было бы правильно… – Она сделала паузу. – Не начинать роман, когда ты состоишь в отношениях.

Он молчал. Потом заговорил:

– Ситуации бывают разные… И… я не знал, что это так далеко зайдет…

– Ты не знал, что это так далеко зайдет?! – Таш подошла к нему вплотную. – Ты абсолютно безответственный человек, который играет с жизнями других людей! Ты виноват перед всеми. Виноват передо мной за то, что хотел поиграть со мной и бросить, виноват перед Фло, что изменял ей и позволил своим отношениям зайти так далеко, виноват перед вашими родителями, которые надеются, что их дети поженятся, и даже сейчас ты сидишь и строишь из себя жертву. «Мне было тяжело»… «Я не знал, что это так далеко зайдет»… Ерунда! Ты – конченый эгоист, который думает только о себе и заботится лишь о своих чувствах. Настоящий мужчина в состоянии принять решение и следовать ему, а не мотаться, как маятник. Хочешь спасать животных в Африке – спасай, а не таскайся с богатой наследницей по всему миру! Мне очень жаль, что на Ибице произошло то, что произошло, я думаю, виной тому алкоголь и наркотики. Теперь ситуация усугубилась и тем, что у нас много общих друзей, нам придется постоянно натыкаться друг на друга. Но я тебе обещаю – с этого момента никаких интимных разговоров и встреч у нас с тобой больше не случится. Ты будешь встречаться с Фло, а если и станешь ей изменять, то не со мной. А я буду жить своей жизнью. А теперь тебе надо спешить, чтобы твоя настоящая девушка не заподозрила что-нибудь неладное! – Таш подошла к входной двери и отворила ее. Он неохотно поднялся из кресла и, подойдя к Таш, хотел было ее обнять.

– Удачи! – Она подтолкнула его через порог и захлопнула дверь перед его носом.

– Вау! – выдохнула она и села на кровать. Прощай, Бен. Я начинаю новую жизнь, в которой тебе места не предусмотрено! Еще раз мысленно попрощавшись с Беном, Таш пошла в душ.

Будильник зазвонил ровно в семь. Таш открыла глаза и взглянула на соседнюю кровать. Она была пуста. На телефоне было три сообщения. От фотографа, что съемка переносится на девять. От Анны: «Уже поздно, не хочу тебя будить, я останусь у Карла, приду, как проснусь. Удачи на съемке!» И, наконец, третье сообщение – от Бена: «Я тебя люблю». Нет, Бен. На этот раз ты меня не проведешь. Я свободна. Она поставила будильник на восемь и сразу же заснула.

Разбудил ее вовсе не будильник, а хлопок входной двери. Из прихожей появилась Анна, встрепанная, небрежно одетая.

– Ой. Ты не на съемке. Прости. Я не знала, что ты в номере. – Анна присела на свою кровать и начала приглаживать волосы. Под глазами чернели круги от расплывшейся туши.

Таш приподнялась и облокотилась на спинку.

– Скажи, ты понимаешь, чем ты рискуешь? И из-за кого? – Она окончательно проснулась. – Ты играешь с огнем. Теперь весь Санкт-Мориц будет знать, что ты спишь с Карлом. Ладно, разбирайся сама, мне пора…

Анна потупила взгляд. Похоже, только сейчас до нее начало доходить, во что могли вылиться ее поступки.

– А как у вас с Беном?

Таш, одеваясь, рассказала ей о событиях прошлой ночи.

– Я ему сказала, что он обманщик, его поведение безнравственно и болезненно для всех сторон.

Таш услышала глухой грудной звук и, обернувшись, увидела искаженное обидой лицо Анны.

– Прости, я не хотела тебя обижать. Твое поведение не безнравственно, вернее, безнравственно, но по-другому. – Таш пыталась успокоить подругу, – у тебя совсем другая ситуация. Твоя ситуация болезненна только для Ника, и даже не для него, так как он не имеет о ней ни малейшего понятия. В жизни бывают разные ситуации… – неожиданно для себя повторила она слова Бена.

Первый матч начинался в одиннадцать, и съемочной группе надо было успеть приготовиться до перерыва. В час дня, облаченная в костюм от Ральф Лорен и с клюшкой в руках, Таш позировала на льду рядом с пони. Снимали в основном ее, игроки присоединились к ней на несколько минут, чтобы обсудить завтрашнюю диспозицию. Через час начался второй матч, и она была свободна до следующего дня.

После съемки она заскочила в номер, запрыгнула в лыжный костюм и понеслась прямиком в клуб «Корвилья», где обедали Анна, Карл и компания. Легкий морозец разрумянил ее щеки. Укатанный лыжниками снег был настолько тверд, что она почти скользила по нему в своих луноходах. Впопыхах она оставила солнечные очки в номере, и теперь ей приходилось нещадно щуриться. Клуб «Корвилья» был родоначальником всех членских клубов в горах и с тридцатых годов прошлого века сохранял за собой традиции избирательности. Забреди сюда обычный смертный, он никогда не поверил бы, что попал в один из самых эксклюзивных клубов планеты, а простые лыжники в разноцветных комбинезонах, что сидят на скамейках, – представители лучших королевских домов и значительные персонажи из мировой культуры.

– Таш, – Карл замахал ей рукой. – Как прошли съемки? Анна сказала, ты снимаешься для журнала «Спорт»?

Карл подозвал официанта и попросил принести еще один стул.

– Пойдем, я пока познакомлю тебя с родителями. – Фло схватила Таш под руку и повела в другой конец ресторана.

Фло пошатывалась из стороны в сторону.

– Мы с Кристьяном не спали, – шепнула она. – Все пошли спать, а мы разговаривали, пока все не проснулись. Я приняла душ – и прямо сюда.

Фло подвела ее к большому прямоугольному столу.

– Пап, познакомься. Это Таш. Она модель, снимается здесь для обложки журнала «Спорт». И еще, она подруга Дори.

Таш показалось, что Фло прихвастнула ею перед отцом, показав, что и у нее есть друзья с нормальной работой и отличным от их с Кристьяном образом жизни.

Красивый седовласый мужчина лет пятидесяти поднялся и попросил официанта принести еще два стула. Потом повернулся к Таш:

– Альберто Висконти.

Таш протянула ему правую руку, которую он поцеловал.

– Таш… Таш… Сокращение от Наташа? Как Наташа Ростова?

Последний раз она слышала это сравнение от Бена. Она украдкой посмотрела на соседний стол. Глаза Бена просверливали ее насквозь.

– Вы знакомы с творчеством Толстого? – спросила она с улыбкой.

– Я не просто знаком с его творчеством, а более чем знаком со всей русской литературой.

Официант принес стулья.

– Присаживайтесь, Таш. Давайте я вас познакомлю со всеми.

Компания на девяносто процентов состояла из мужчин, и ее присутствие вызвало у них живой интерес. Друзья Альберто расспрашивали ее о работе, увлечениях, жизненных ценностях. А ведь тридцать лет назад они с такими же надменными лицами, как их дети сейчас, не подпускали таких, как она, и на пушечный выстрел. Теперь же, умудренные опытом и побитые жизнью, немолодые мужчины ни в какую не хотели выпускать молодую обаятельную женщину из своих клещей. Через полчаса разговоров об искусстве, политике и путешествиях ей на помощь пришла Фло, сказав, что Таш срочно требуют за другим столом. На прощание Альберто сказал:

– Обязательно приходите завтра к нам в гости. Мы делаем небольшой ужин. Скажите Фло, куда прислать за вами машину.

*****

Слайды со съемок вышли лучше некуда. Через каких-нибудь пару месяцев ее лицо будет красоваться на обложке журнала «Спорт». Это первая ее обложка. Как бы ею сейчас гордились мама и бабушка Ханна, будь они живы. Она «пустила в дело» свою красоту. «Бабушка, помнишь, как ты внушала мне это? У меня получилось! Надо сообщить папе, порадовать…»

За целый день на морозе Таш успела продрогнуть, и, едва турнир завершился, она спустилась погреться в хаммам. Пары эвкалипта мягко обволокли ее, мышцы расслабились от тепла горячего мрамора. Окутанная благовониями, она легла и прикрыла глаза под ласковые звуки убаюкивающей музыки. Вскоре послышался шум, и двое мужчин лет семидесяти, прикрытые лишь полотенцами, присели на лавку по обе стороны от нее. Освободившись от полотенец как от лишнего груза, они проложили их между своими морщинистыми телесами и раскалившимся от жары камнем. Пока они, кряхтя, подыскивали удобное положение, даже в толще густого пара их причинные места в различных ракурсах мелькали у нее перед глазами. Она никак не могла привыкнуть к традиции немецкой части Швейцарии ходить в сауне голышом. Наконец один все же прилег, практически уткнувшись костлявым бедром ей в голову. Таш отодвинулась, чтобы освободить ему место, однако он не отстал. Таш спустила ноги на пол и села. Он снова последовал за ней.

– Жарко тут! – Семидесятилетний мужчина с раздвинутыми ногами обращался к Таш. – Тебе не жарко в купальнике?

– Я не думаю, что купальник играет большую роль в вопросе теплообмена! – Вежливость давалась ей нелегко.

– Я уверен, что это синтетика, твоя кожа не дышит. Дай посмотрю. – Он придвинулся ближе, чтобы посмотреть бирку.

Таш вскочила.

– Русская? – закричал старик ей вслед. – Сколько тебе заплатить, чтоб ты ходила в сауну, как нормальные люди?

В номере ее ждало приглашение на ужин к сеньору Висконти. Дресс–код: лыжный шик. Таш с облегчением вздохнула. У нее появился повод выгулять недавно приобретенное платье «Миссони».

– Альберто обещал прислать за нами машину. Не понимаю, откуда столько внимания? – Таш не могла привыкнуть к новой своей популярности.

Анна, потягивая апельсиновый сок, просматривала слайды со съемки. Досмотрев, произнесла:

– Вот посмотришь, после того, как выйдет обложка, начнут присылать самолеты.

Ровно в восемь консьерж сообщил, что машина сеньора Висконти ждет их внизу. Мисс Романов в желтом платье и норковой жилетке и миссис Стоу в коричневых леггинсах и свитере спустились по лестнице отеля, и он лично проводил гостей сеньора Висконти к машине.

Шале находилось всего в нескольких минутах езды. Массивная входная дверь и деревянные окна были украшены сосновыми ветками со вплетенными в них разноцветными лампочками. Дверь отворила девушка в национальном итальянском костюме.

Пройдя через просторный холл со сводчатым потолком, они очутились в уютной гостиной с открытым каменным камином посередине. Стены были украшены деревянными панелями и старинными витражами, каменный пол покрывали персидские ковры.

– Наташа… – Альберто пробрался сквозь группу гостей, – добро пожаловать!

– А вы – Анна, моя соседка по Сардинии. Где ваш замечательный муж Ник? – Альберто лукаво посмотрел на нее.

– Он остался в Лондоне. Много дел, – быстро ответила Анна. – Какой красивый дом, – попыталась она перевести тему разговора.

Красные узкие брюки с национальной швейцарской жилеткой поверх рубашки выдавали в Альберто местного старожила.

Он подозвал официанта.

– Как прошли съемки? Я слышал, прекрасно?

Пока Альберто заказывал напитки, Таш недоумевала, откуда он так осведомлен по поводу съемок.

– Мои друзья сказали, что видели шикарную девушку с командой Дойче Банка. По описанию я понял, что это вы, – Альберто улыбался.

– Слухи о тебе гуляют по всему Санкт–Морицу, – прошептала Анна на ухо Таш. – Местная звезда!

Таш осмотрела комнату. Средний возраст присутствующих – пятьдесят. Она узнала многих – из публикаций в прессе: греческие магнаты, в нескольких поколениях застолбившие свое присутствие в городе, американские бизнесмены, скрывавшиеся от правосудия в Европе, итальянские аристократы, немецкие промышленники и швейцарские банкиры. Всех их объединяла любовь к высоким горам и низким налогам.

– Прошу всех к столу! – Альберто проследовал в обеденный зал. Пока приглашенные искали свои имена на карточках, возникло небольшое замешательство.

Таш сразу нашла свое имя. Согласно карточкам, слева от нее сидел мистер Грулер–Ройф, справа – мистер Спенсер. Интересно, кем они окажутся. Анне досталось место между Кристьяном и Беном. «Хорошо, что меня не посадили к Бену», – подумала Таш.

Она озиралась по сторонам, пытаясь отгадать, кем будут ее соседи.

– Вы, должно быть, Наташа? – раздался приятный баритон у нее за спиной. Чисто английский акцент, принадлежащий представителю высшего класса, которым мог быть не кто иной, как мистер Спенсер. – Очень приятно, Александр.

Высокий голубоглазый мужчина сел на стул рядом.

– Мне невероятно повезло оказаться рядом с вами за столом. Я никак не ожидал, что моей собеседницей будет такая красивая девушка. Где вы остановились?

От смущения ее лицо залилось розовым румянцем. Таш не могла скрыть удовольствия от столь приятного соседства.

– Мне тоже крайне приятно. Мы остановились в гостинице «Кульм». А вы? – Она мило улыбнулась.

– У вас к тому же прекрасный вкус. «Кульм» – моя любимая гостиница. Вам положить карпаччо или брезаолу? – Александр держал в руках блюдо с мясными закусками.

Таш посмотрела налево. Стул слева до сих пор пустовал, вероятно, мистер Грулер-Ройф так и не доехал до ужина. Мистер Спенсер положил Таш закуски.

– Я живу в этом шале. Альберто и его семья были так добры приютить нас под своей крышей.

– Как это мило! Вы счастливчики! Такое прекрасное шале, и такие гостеприимные хозяева.

Она не кривила душой. Шале и впрямь было роскошным. Просторное, но уютное. Таш на минуту показалось, что она в сосновом бору, где накрыт званый ужин. Темная древесина создавала иллюзию единения с природой. Все продумано до мелочей, каждая деталь. В отделке чувствовалась рука итальянского дизайнера. Все-таки итальянцы и стиль почти тождественны. Сколько известных дизайнеров, будь то промышленный дизайн, дизайн интерьеров или одежды, породила Италия. Судя по размаху ужина, гостеприимство хозяев тоже было итальянским.

– Да, мы с женой очень это ценим. Вот сидит моя жена, – мистер Спенсер показал на плотную блондинку в бежевом пиджаке, а вот мой сын Бен. – Таш чуть не поперхнулась. Мистер Спенсер указывал ей на Бена.

– Бен – ваш сын?!! – Она не смогла скрыть изумления.

– Да, а вы его знаете?

Она не знала, что и ответить.

– Очень поверхностно, из Москвы.

– Ну да, это все объясняет, наш Бен работал там какое-то время. Он такой славный мальчик. Мы всегда знали, что из нашего сына получится что-то ладное, что он нас не подведет. Ведь он наш единственный сын.

В его голосе звучала гордость за Бена. Очевидно, под «ладным» мистер Спенсер понимал способность сына с помощью женитьбы принести в семью деньги, которые мистер Спенсер и плотная блондинка в бежевом пиджаке промотали в погоне за счастьем. Ничего другого «ладного» в Бене Таш припомнить не могла.

– Сейчас я даже не знаю, где они решат жить, когда поженятся. Его невеста живет между Санкт-Мориц и Миланом. Вы знакомы с Фло?

Ее забавляла комичность ситуации, в которой она оказалась. Всего два дня назад Бен признавался ей в любви, а сегодня она с его отцом обсуждает его планы на жизнь после женитьбы.

– Да, мы знакомы.

– Мы ее очень любим. Ее и всю ее семью. Нам так повезло с родственниками!

Она потихоньку начала понимать слова Бена о том, что их семьи уверены, что они поженятся.

– Да, они замечательные. Лучше и не найдешь.

– Вы позволите..! – слова сопровождались грохотом отодвигаемого стула. Таш обернулась. Перед ней стоял ее знакомый из хаммама. – Прошу любить и жаловать!

В одежде он выглядел гораздо импозантнее, чем без нее. В красном клубном пиджаке, с выглядывающим из кармана синим шелковым платком в цвет брюк, он напоминал ей клоуна из цирка. Новый гость слегка покачивался, переминаясь с ноги на ногу. Вероятно, перед ужином он пропустил бокал–другой.

– Боже мой, кого я вижу!? Моя таинственная незнакомка! – Он обращался к Таш. – Судьба нас сводит второй раз за день, это неспроста! – Он подошел к ней сзади и принялся массировать ее плечи. Таш наклонилась к столу и развернулась к мистеру Спенсеру.

– И какой красивый дом! Я представляю, какое счастье гостить в таком прекрасном доме! – Таш сказала это достаточно громко, чтобы Альберто и его жена услышали ее похвалу.

– Да, пожалуй, это одни из самых замечательных каникул, которые у меня были. – Александр поднял бокал. – За гостеприимных хозяев, благодаря которым мы собрались за этим столом!

Гости подняли бокалы за хозяев. Не успела Таш глотнуть вина, как сосед слева схватил ее за локоть.

– Все-таки интересные у нас получаются встречи, сначала в спа, а теперь здесь. Не ожидал тебя тут увидеть… – Он придвинул свой стул к ней поближе. – У тебя такая красивая фигура, я готов на тебе жениться. И готов заплатить сколько хочешь, чтобы увидеть, что находится под теми маленькими розовыми трусиками, в которых ты была сегодня в сауне, – нашептывал он ей на ухо, перемешивая слова со вздохами, напитанными перегаром.

Терпеть это становилось невыносимо. Таш схватила телефон и со словами «Извините, у меня срочный звонок» выбежала из-за стола. Со скоростью ракеты она пронеслась к выходу и, лишь добежав до гостиной, перевела дух. Она присела на пустой диван. Как ей правильно выкрутиться из сложившейся ситуации, чтобы не поставить хозяев в неудобное положение?

Вскоре раздался звук приближающихся шагов.

– Наташа, – Альберто опустился рядом с ней на диван, – не обращай внимания на Лютца, – так, очевидно, звали мужчину из хаммама, – у него съехала крыша, после того как его бросила жена ради молодого тренера. Он мой старый друг и хороший человек, но я полностью разделяю твои чувства – его поведение неприемлемо. Пойдем обратно, хочешь, я тебя пересажу? Или давай посидим тут, посплетничаем? – В голосе Альберто слышалась теплая озабоченность. – Расскажи мне о себе, мне интересно узнать о твоей жизни.

И она рассказала ему все. Об отце, о компании, о приложении, о Лулу и ее борьбе с раком.

– Ты знаешь, ты хорошая девочка. Пришли мне документы по твоей компании. Я всегда открыт для новых инвестиций, тем более в таких талантливых людей, как ты. Я знаю Зака Коэна. Он не стал бы инвестировать в плохие проекты. А теперь пошли обратно, нас слишком долго нет, это может вызвать всякие домыслы.

– Я, пожалуй, пойду. Завтра опять рано вставать, спасибо вам огромное за гостеприимство и за поддержку.

– Давай перед уходом по «Мейдофф шот»? – Альберто повел ее к бару. – Сделай нам пару «Мейдоффов».

Таш смотрела на него с удивлением.

– Ты не пила «Мейдофф шот»? – засмеялся Альберто. – Стоит попробовать! Наш фирменный коктейль. Помнишь Берни Мейдоффа?

– Это который построил финансовую пирамиду, а потом всех кинул? – Да-да, она припоминала! Его имя гремело в новостях, когда оказалось, что он десятилетиями выплачивал проценты предыдущим вкладчикам из денег вновь привлеченных.

– Он самый. Так вот, большинство тех, чьи деньги он потерял, сейчас от нас на расстоянии каких-нибудь двух километров. Все они мои близкие друзья. Зато после истории с Берни я, как никто другой, стал чувствителен к фальши. А в тебе ее нет!

Перед уходом она попрощалась с мистером Спенсером:

– Приятно было познакомиться. Надеюсь, мы с вами еще увидимся.

Мистер Спенсер расцеловал ее в обе щеки:

– И я на это очень надеюсь, дитя.