Лухари

7. Фулл хаус, или Как правильно разыграть карту

Куршевель

Казалось, будто кто-то клещами сдавливал ей виски. За окном громыхали петарды. Взблескивали фейерверки, освещая черно-белую фотографию Бриджит Бардо на стене мрачной гостиной. «Что же я наделала? Зачем?» Все произошло так быстро…

Таш вспомнила широко распахнутое окно, ледяное прикосновение накрахмаленной простыни… Таш показалось, что Филипп был разочарован. Да, она точно помнила – когда они закончили, от его поцелуя повеяло холодом. Она посмотрела на фотографию Бриджит Бардо – какой благородный подбородок! Попробовала закрыть глаза, но это не помогло. Перед ее взором вновь и вновь возникало непроницаемое лицо с четко очерченными нижними скулами. Такое же породистое, как у Фло.

Шорох в прихожей вернул ее в реальность.

– Гот нит ор!12 – громко повторяла Каролина, – неужели так тяжело запомнить. Гот нит ор!

Послышался смех Марка.

Яркий свет люстры ослепил ее. Она не могла не улыбнуться, увидев недоуменные лица Каролины и Марка, застигнутых врасплох ее присутствием, и на миг у Таш на душе потеплело. Вкратце она воспроизвела события этой ночи изрядно хмельной Каролине, которая уловила лишь то, что Таш срочно нужна машина.

– Марк, нужно, чтобы твой водитель отвез Таш, куда она скажет! – громко скомандовала Каролина.

– Конечно, дорогая! Он может ее отвезти хоть сейчас.

Сборы заняли десять минут. Она сгребла из шкафа вещи и закинула их в чемодан. Каролина пришлет оставшиеся. Наскоро расцеловав подругу, Таш поблагодарила Марка за гостеприимство и быстро запрыгнула в машину, уже ожидавшую ее возле входа.

– И почему мужчины приносят столько страданий? – спросила Таш у водителя.

Он улыбнулся:

– А я всегда так думал про женщин.

*****

Машина нехотя карабкалась вверх по серпантину, оставляя за собой две бороздки на хрустящем белом снегу. За ночь его навалило столько, что водителям то и дело приходилось останавливаться, чтобы надеть на скользящую по снегу резину железные цепи. Яркое горное солнце слепило глаза сквозь стекло, покрытое утренним инеем. Таш безразлично смотрела в окно на линию горных вершин, четко прочерченную по голубому небу.

В деревне было немноголюдно. Отдыхающие не успели очнуться от бурных празднеств минувшей ночи – о них свидетельствовали следы разбросанных повсюду хлопушек. Машина свернула налево и стала подниматься по узким извилистым улочкам. Вскоре водитель притормозил возле темных, украшенных серебристыми гирляндами деревянных ворот.

Первой, кого увидела Таш, была Катя. Она лежала на ковре в коротком зеленом платье, задирая ноги под музыку, звенящую из лежащего подле нее телефона.

– Будешь? – Катя протянула Таш свернутую купюру и кивнула на тарелку с белым порошком.

Таш мотнула головой – нет.

– А ну быстро спать! – услышала она голос Анны у себя за спиной. – И приводи себя в порядок, скоро начнут собираться гости.

Анна расцеловала Таш и заботливо стряхнула что-то с мятого бархата ее платья.

Таш быстро оглядела отведенную ей комнату и прямиком прошла в ванную. Ей хотелось поскорее смыть с себя всю ту грязь, в которую она вляпалась нынешней ночью – передоз Фло, предательство Бена и, под занавес, случайный секс с Филиппом.

– Отдохни и давай смотри во все глаза. Тебе надо отвлечься от этого Бена. – Анна повернула кран, чтобы набрать ей воду ванну, размером напоминавшую бассейн.

– Ну уж нет… – Таш скинула с себя платье. – Мне никто не нужен. Все мужчины – предатели. Как же это было трогательно, когда в девятнадцатом веке девушки ездили на воды лечиться от несчастной любви, помнишь, как Кити у Льва Толстого? А у нас свои «воды», – и Таш погрузилась в ванну.

– Давай я позову нашу Кити. Она тебя вылечит быстрее любых вод.

– Да зачем ей с нами время терять, если сейчас начнут собираться женихи? – Таш улыбнулась. Это была ее первая веселая мысль в наступившем году.

– По–моему, ты безнадежно отстала… Ты разве не знаешь? Катя встречается с Сашей.

Таш села и, спохватившись, быстро нырнула обратно.

– С каким еще Сашей?

– Один женатый чиновник с Дальнего Востока.

Таш хмыкнула:

– Зови-ка ее сюда!

Через минуту в дверях показалось белое каре.

– Ты на меня не дуешься? – с ходу начала Катя.

Она присела на край ванны.

– Конечно, нет, за что?

– Саша сначала с тобой познакомился… И я тебе сразу не рассказала, – Катя не успела договорить. Таш прервала ее:

– Во-первых, у тебя не было времени мне рассказать. А во-вторых, ты же знаешь, не в моих правилах встречаться с несвободными мужчинами.

Катя закашляла, и Таш с удивлением наблюдала, сколь молниеносно кашель перекинулся и на Анну. Она взглянула на их ехидные ухмылки и тут же поняла, как забавно в свете последних событий прозвучало ее глубокомысленное заявление. Катю и Анну одолел смех. Катя зачерпнула мыльную пену, и обмазала ею вздернутый носик подруги. Таш, не растерявшись, брызнула на нее водой. Когда Анна подбежала их разнимать, Катино вечернее платье было насквозь мокрым, и, рассудив, что ущерб платью уже причинен, подтолкнула подружку в воду.

– Вот скажи мне, разве белозубая кобылка твоего породистого жеребца способна на такое? – Катя, задыхаясь от смеха, вынырнула из-под воды. – Им до нас, дворняжек, еще далеко! – И она увлекла Анну за собой.

– И вправду, воды лечат, – отдышавшись, заключила повеселевшая Таш. – В позапрошлом веке это уже понимали…

Как выяснилось, после дня рождения Фаины Саша подвез Катю домой и удостоился приглашения на чай, где был подвергнут допросу с пристрастием о серьезности своих намерений.

– Я ему так и сказала – ты мне нравишься, но ты женат. Что ты можешь мне предложить? Он видел мою квартиру и прекрасно понимал, сколько денег я в нее вбухала.

Едва переступив порог «гнездышка», гость оказывался в виртуальном царстве его хозяйки. С каждой стены на него смотрела Катя с обложек модных журналов разных лет. Он мог рассмотреть мельчайшие подробности ее тела в работах лучших фотографов. Она, не стесняясь, просвещала несведущих о своих миллионных рекламных кампаниях и показывала многомиллионную страницу в Инстаграм.

И в правду, долгие годы на подиуме помогли ей сколотить состояньице, ничуть не хуже, чем у дружков Саши. И, хоть зенит ее модельной славы остался далеко в прошлом, на ярмарке тщеславия она все еще выставлялась на витрине, пусть не в центре, но с позолоченной биркой с большим количеством нулей.

– Он сразу понял, что ради красивых глаз общаться с женатым я не стану. Недолго подумав, он сказал, что готов полностью обеспечивать все мои нужды в обмен на наше общение.

– На следующий день, – продолжила Катя, – он предложил заехать в «Графф». Я ему сразу сказала, что «Графф» меня интересует только на праздники, как дополнение. И послала данные своего американского счета.

Зная Катю с детства, Таш не переставала удивляться ее подкупающей прямоте. «Даже если женщина дарит себя мужчине, потом он всегда получает счет», – любила повторять Катя. Таш завернулась в толстое махровое полотенце, и они перешли в комнату.

– В общем, я осталась довольна. И на следующий день мы улетели в Цюрих. С тех пор встречаемся каждый день.

Таш забралась под пуховое одеяло. Ее разгоряченное ванной тело мгновенно согрело шелковистую простыню. Приглушенный свет люстры рассеивался мягкими волнами, подкрашивая мебель в желтоватый оттенок. Ей тепло, наконец-то ей было тепло. Она будто плыла в белом пушистом облаке. Катин голос вернул ее на землю.

– А его жена вполне ничего, но не топ модель! – Катя, довольная, усмехнулась. – Занимается детьми, ходит на йогу и на обеды с подружками, пока он проводит время со мной. Он смешной. Любит поболтать, истории всякие рассказывает.

– Да, – вмешалась Анна, – такой смешной, что приехал сюда с женой и детьми, они в гостинице, а он каждый день приходит к нам со своими историями.

– Как? – Таш опешила. – Жена и дети здесь? И он не боится?

– А чего бояться? – равнодушно уронила Катя. – Он скоро придет. Зашел сегодня часа в четыре утра ненадолго, когда они спать легли. Подарок принес, – Катя вытянула руку. На пальце поблескивало кольцо с изумрудом. – Сказал, под цвет моих глаз выбирал.

– В голове не укладывается… – бесцветно отреагировала на изумруд Таш. – Жена и их дети тут, а он дарит кольцо другой женщине.

Катя небрежно махнула рукой.

– Тут все просто. Чем красивее женщина, тем быстрее с ней пролетает время и деньги! – констатировала Катя, еще раз покосившись на свое кольцо. – Если он гуляет, значит, либо она выходила замуж за кобеля, либо довела его до того, что он стал кобелем. Это не моя печаль, если он хочет рассказывать свои истории мне, а не ей.

– Наверное, она их слышала миллион раз, – с высоты опыта замужней матроны включилась Анна. – Не забывай, со временем супруги наскучивают друг другу и могут неделями не разговаривать. От скуки они заводят друзей, потом детей, а потом внуков. Посмотри на нас с Ником, у нас же все время гости. Мой Ник, кстати, – вдохновилась Анна актуальной тематикой, – тоже звонит каким-то кошелкам и плетет им какую-то чушь, которую я слушать отказываюсь. Но узнай я, что хоть одна копейка из нашего бюджета ушла на какую-то прошмандовку, я бы выгнала его из дома голым. Видимо, жена Саши какая-то клуша, если не следит за деньгами.

– Или он хорошо контролирует финансовые потоки, – выгородила «жену-клушу» Катя.

– Да нет, девчонки, у чиновников обычно все на жен оформлено. Наверняка с ее же счета он тебе деньги и перечисляет. Так, я спать. Еще успеем поковыряться в этом навозе в поисках жемчуга – в нашем случае изумруда…

И она, элегантно сдержав зевок, провалилась в сон.

Когда Таш открыла глаза, силуэты гор едва различались на фоне иссиня- черного неба. Она взглянула на телефон. 19:43. Вотсап взрывался от пропущенных сообщений. Каролина, Вивьен, Дори… И ни слова ни от Бена, ни от Филиппа.

Она провела рукой по влажному лбу. Лицо покрылось толстым слоем холодного пота. В груди все сжималось от разрывавшей ее изнутри боли. «Катя про Фло верно сказала – породистая кобылка. Две породистых особи! Конечно, он выбрал ее! Да они как брат с сестрой. Они с детства ездят на охоту и на Мустик. А я даже не знаю, где этот чертов Мустик, – Таш схватила с тумбочки телефон и потыкала в поиск. – Ну, хорошо, теперь я хотя бы знаю где он…»

*****

Таш спрыгнула с кресла подъемника. Идеальный день для катания. Снег скрипел под ее лыжами, яркое солнце грело щеки. Ей хотелось побыть одной, вдоволь насладиться своим новым состоянием – открытости для новой жизни.

Утром ее разбудил звонок Лулу из Лондона.

– Мисс Романов, – услышала она хриплый голос в трубке. Лулу, ее агент, любила обращаться к ней по фамилии. Таш подозревала, что она неоднократно намекала клиентам, что Таш – одна из чудом уцелевших потомков царского рода.

– Я забила для тебя охрененную работу. Не благодари! На следующей неделе привози свою задницу сюда, в Лондон. Много не пей! Тебе надо выглядеть по высшему разряду. Они тебя очень хотят. Заплатят хорошие деньги! Побудешь здесь месяцок-другой, так что готовь свою стоячую задницу к горячим съемкам!

Таш улыбнулась. Она вспомнила, как долго не могла привыкнуть к этому грубоватому тону Лулу, но, узнав ее поближе, уже не могла представить ее без туалетного юмора и экстравагантных выходок.

Таш решила использовать технику йоги, и сделать свое катание осмысленным. «Я посвящаю свой первый спуск в новом году моему новому счастью, моей новой жизни и моей новой любви!» – торжественно провозгласила она и тронулась с места.

Большинство лыжников в этот час только продирали глаза, так что она летела вниз по почти пустой трассе. Скорость нарастала, с ней усиливалась и ее вера в себя и в свое счастливое будущее. Впереди замаячил главный подъемник, и последний участок она решила пройти побыстрее, перестав кантоваться на поворотах, перейдя в скоростной спуск. Она неслась в новую счастливую жизнь, и ничто не могло помешать ее счастью.

– Мама!.. – раздался истошный крик. Через секунду Таш кубарем летела по склону, прихватив по пути что-то меховое и очень пушистое…

Очнулась она в сугробе. «Интересно… Все в новую жизнь влетают вот таким сальто мортале?» Таш пошевелила руками, затем, ногами – вроде все цело. Она осмотрелась. В метре от нее сидело то самое существо в собольей шубе, которое так некстати нарушило все ее планы на будущее. А слева от него отчаянно заливался слезами ребенок лет четырех.

– Мамочка, я так больше не буду! – Он садился на колени, потом снова вставал, и снова садился, тряся маму обеими руками.

Таш не знала, с чего начать разговор: то ли выругать это безмозглое создание, неожиданно выскочившее на трассу, то ли поинтересоваться, все ли у нее в порядке. В конце концов, проникнувшись эмпатией, Таш обратилась к соседке по сугробу:

– Вы целы? – спросила Таш у мамаши.

– Простите меня ради бога… Вот сорванец! Ведь сказала ему, идем тихо, держимся за руки!

– Не ругайте его, он и так плачет, – Таш встала. Ребенок и правда тихонько скулил свое «мамаябольшенебуууду…». – У вас точно все в порядке? Помощь не нужна? – она протянула руку, чтобы помочь женщине подняться.

– Спасибо Вам огромное! – женщина поднялась на ноги. Она была хороша собой, ростом примерно с Таш, немного постарше, лет тридцати–тридцати двух, с чудесными светлыми волосами. – Дайте мне ваш адрес, я должна, как минимум, прислать вам цветы.

– Не вздумайте. Все обошлось. Лучше приходите к нам в гости. Я Наташа.

– Я Лиза. – Лиза стряхнула с куртки снег, – приходите к нам в гостиницу, хоть ужином вас угощу. Мы остановились в «Шеваль Бланк»

.

Веранда была многолюдна. Отовсюду гремела музыка. Разгоряченные лыжники и сноубордисты выплясывали под Дрэйка. Анна, в белом костюме с металлическим блеском, отражавшим солнечные лучи, устроилась во главе стола и напоминала прилетевшую то ли с неба, то ли с показа мод звезду. Рядом с ней в синем пуховике и черных очках «Рэйбан» сидела Фаина, всего лишь час назад она приземлилась в Шамбери. Ей хватило буквально пары дней, чтобы понять, что Новый год с родителями и их друзьями в Лапландии оказался не самым лучшим планом. Вечером первого января она уже летела на папином «Гольфстриме» по маршруту Ивало – Шамбери, бесконечно довольная решением оставить родителей на родине Санта Клауса, а самой улететь в Куршевель.

По другую руку от Анны – Катя, укутанная в соболя и со свежей укладкой, всем своим видом показывала, что катание – не ее удел, она – топ–модель, а не человек из толпы лыжников. Ник, в красном горнолыжном костюме, напоминал инструктора, которого богатые клиентки пригласили с собой на обед.

Таш пришлось согласиться поужинать с Лизой в ее гостинице.

– Правильно, сходи развейся! Что тебе с нами сидеть!? Фаина – с дороги, – Анна кивнула в сторону Кати, – и даже Катя никуда не выходит теперь. А тебе обязательно надо в свет, потому что…

– Какая встреча, – прервала их беседу Катя, взглядом указывая на вход.

Фаина издала короткий смешок. Он – в черном, она – в голубом. «Опять голубой. Похоже, это ее любимый цвет», – подумала Таш, с ног до головы осмотрев Эллу и равнодушно взглянув на Алекса.

Последний раз Таш видела их на том злосчастном ужине. Она снова вспомнила Эллу в голубом твидовом костюме, и ее разобрал смех. Новоиспеченная парочка застыла в нерешительности. Где сесть? Приглашающий жест Таш решил вопрос.

За столом чувствовалось легкое замешательство, и лишь ничего не подозревающий Ник порадовался их приходу.

– Давно не виделись. С Сардинии, да? – Ник встал, чтобы поприветствовать пару. – Сядете с нами?

Алекс теребил в руках шапку, переминаясь с ноги на ногу. Он нервно оглядывался по сторонам в надежде найти поддержку в этой неловкой ситуации. Неожиданно для него поддержка пришла от Таш.

– Да, присаживайтесь! – Ее голос прозвучал как-то по-иному, более уверенно. В ней не было ни капли смущения и, казалось, что она искренне хотела разрядить накаленную атмосферу. «Неужели она меня простила?» – подумал Алекс.

Катя с восхищением посмотрела на Таш, поразившись ее хладнокровию.

Алекс помог Элле сесть, а сам устроился возле Ника, который сразу же увлек его темой горнолыжных трасс. Элла на этот раз помалкивала, и Фаина решила ее разговорить.

– Расскажи, над чем ты сейчас работаешь? Я слышала, ты стала режиссером, Элла?

Таш уловила легкие нотки сарказма в вопросе Фаины.

– Да, давно. Мы только что вернулись из Лос-Анджелеса. Я начала съемки документального фильма о Грэйс Келли.

«Так вот куда она метит, и вот к чему эти нелепые твидовые костюмы! – в голове у Таш потихоньку все вставало на свои места. – Значит, Элла решила стать частью высшего общества и захомутать какого-нибудь принца». Таш усмехнулась своей догадке.

– Завтра я устраиваю небольшой ужин в восемь вечера в своем шале. Почему бы вам не прийти? – Фаина произнесла приглашение громко, чтобы его услышал Алекс.

– Прекрасная идея, – подхватил Ник.

– Я не уверена, мы хотели завтра пораньше лечь спать, – попыталась было увильнуть от приглашения Элла, но Алекс принял решение:

– Ничего страшного, ляжем попозже, – он обратился к Фаине: – Мы непременно придем.

*****

К девяти часам Таш была готова. Водитель ждал ее возле входа, и уже через несколько минут она зашла сквозь крутящиеся стеклянные двери в темное фойе гостиницы «Шеваль Бланк». Она обогнула высокую деревянную перегородку и сразу увидела Лизу. Та сидела с виновником утреннего происшествия на мягком велюровом диване. Она подошла к ним. Мальчик не отрывал глаз от айпада. Увидев Таш, Лиза взяла телефон и набрала номер:

– Мы внизу, спускайся и попроси няню забрать Алешу. – Лиза подозвала бармена: – Двойной виски, пожалуйста. Наташа, что ты будешь?

– Мне, пожалуйста, воды без газа.

Лиза одобрительно посмотрела на Таш.

– Молодец. Я тоже не пью. Перестала получать от этого удовольствие. Зато мой муж старается за двоих. А вот и он.

Со стороны лифта к ним приближался мужчина, заботливо державший за руки маленькую девочку в зеленом платье и мальчика лет восьми. Таш мысленно присвистнула, Саша же сохранял покерное лицо.

– О, так мы знакомы! – Саша подвел детей к Таш. – Знакомьтесь, это тетя Таш, а это Мила и Андрей. – Саша дружески чмокнул Таш в щечку, – никак не мог подумать, что Таш и Наташа – одно и то же лицо. Лиза мне все рассказала. Ты просто ас! Спасибо, не дала моим покалечиться… – Саша посмотрел на недоумевающую Лизу и пояснил: – Таш живет в шале у моих знакомых, к которым я ходил вчера по делам. Там мы и познакомились…

Подошла няня.

– Дети, спать, – скомандовал Саша.

Услышав приказ папы, мальчик тут же оторвался от айпада и подошел к нему в ожидании новых указаний. Няня отвела детей в номер – никаких капризов, никакого нытья. «Надо же какой хороший отец!» – подумала Таш.

После ухода детей взрослые перешли в ресторан.

– Ну, девчонки, как же вы умудрились… На склоне знакомятся – это ж надо? – Саша потягивал второй двойной виски.

– А где нам еще знакомиться. Я либо в гостинице, либо гуляю с детьми. Так кто у вас еще живет в шале? – На протяжении целого ужина Лиза пыталась разузнать, кто еще обитает в шале, где пропадал ее муж.

– Мои друзья – семейная пара, и мы с подружкой.

Лиза бросила яростный взгляд в сторону Саши.

– И кого ж ты там знаешь, любимый?

Саша невозмутимо продолжал потягивать виски.

– Ник, англичанин, мой старый приятель, мы собираемся делать совместный бизнес в Монголии, я обеспечиваю правительственный ресурс, а он будет вкладывать деньги. – Ни один нерв не дрогнул на лице Саши при изложении этого бреда, придуманного им на ходу. – Все для тебя, любимая, ты же любишь красивую жизнь и бриллианты, а для этого надо тяжело работать.

– Мне твоя красивая жизнь даром не нужна. Я с удовольствием провела бы Новый год дома. – Она повернулась к Таш: – Мне много не надо. Чтобы дети были здоровы, и в доме еда была, я неприхотливая.

Саша не мог сдержать смех.

– Ага, не прихотливая! Посмотри на себя – на тебе сейчас только одежды минимум тысяч на шесть, я уже не говорю за драгоценности.

Таш принялась рассматривать Лизу. Действительно, одета она была с иголочки. Одно шерстяное платье «Валентино» с длинным рукавом вполне тянуло на оглашенную ее мужем сумму. В ушах ее поблескивали бриллиантовые сережки как минимум карата по два.

– Хватит меня позорить перед окружающими, – Лиза повысила голос, – сиди и пей свой виски… алкоголик. Иди лучше проверь детей!

Саша, как давеча его дети, беспрекословно встал и пошел.

– Не обращай внимания, – Лиза повернулась к Таш, – он меня бесит в последнее время. Устала от его вечных командировок и пьянок. Даже тут мы вместе с семьей, а его где-то носит. Но отец он хороший, зараза! Дети его обожают, только он у них в авторитете. На меня вообще не реагируют. Я раньше думала, может, развестись, а потом решила, что семью надо сохранять ради детей. И закрыла глаза на его измены. Главное, чтоб никто постоянный не появился, а так, черт с ним. Его только могила исправит, всю жизнь изменял. Ты извини, что я на тебя все это выливаю, – Лиза поймала взгляд Таш, – просто накипело.

– Да ничего, ничего, я все понимаю, – Таш разрывалась между сочувствием Лизе, оказавшейся жертвой измен мужа, и сочувствием Саше, которого постоянно пилила жена.

Лиза продолжила:

– Я теперь решила все компенсировать. За каждую его измену я что-то себе покупаю. Зато теперь у меня много шуб. Из Москвы с собой сюда их притащила.

Она нервно засмеялась.

Саша вернулся минут через десять.

– Ну что, красавицы? – Он обратился к Лизе: – Все спят, босс. В Багдаде все спокойно. Какие у нас планы? Может, еще где-нибудь по дринку?

– По какому дринку? Ты уже надринкался. – Лиза повернулась к Таш: – Или, может, к вам в шале поехать? И у вас там по дринку выпить?

Только перевалило за одиннадцать, так что ссылаться на поздний час было подозрительно. Саша потягивал виски. Как будто мысль о возможной встрече жены и любовницы его не беспокоила вовсе. Вероятно, она его и не беспокоила.

Таш отошла, чтобы позвонить Кате. Быстро проанализировав ситуацию, Катя скомандовала: «Вези. Разберемся» И Таш вернулась к супругам с приглашением посетить их шале.

Пожалуй, это был первый раз за весь вечер, когда на Сашином лице проскочила тень растерянности.

– Ни хрена себе дела, – произнес он вслух.

Он попросил официанта принести еще одну бутылку вина и расписался в счете, оставив триста евро чаевых.

– Зачем ты раскидываешься деньгами, мы что, наели на три тысячи? – Лизин комментарий в машине так и остался без ответа.

– Вот тут направо, – сказал Саша водителю.

Таш отворила входную дверь. Из гостиной слышались звуки джаза. Когда она вошла, герои пребывали на местах, отведенных им режиссером – Катей. В голове Таш пронеслась аналогия с детективами Агаты Кристи.

Ник открывал дверцы винного шкафа, Анна и Фаина замерли за столом, имитируя игру в карты. Сама режиссерша в коротком шерстяном красном платье с отсутствующим видом разлеглась на белом диване с журналом в руках.

– Добрый вечер. Как прошел ваш ужин? – Анна на правах хозяйки встала встретить гостей. Она представилась и приняла у Лизы одежду. Лиза немного замешкалась и протянула Анне бутылку вина.

К ним подошел Ник:

– Ооо, Саша, «Шато Лафит», сейчас мы ее с тобой…

Он панибратски обнял Сашу за плечи, демонстрируя их «знакомство», и насильно усадил на диван напротив Кати.

– Катя, привет, – Саша попытался вырваться из цепкой хватки Ника, но тот не отпускал.

– Привет, – безразлично бросила Катя, не отрываясь от журнала. Анна с Лизой двигались в ее сторону.

Почуяв опасность, Таш извернулась и кошачьим прыжком успела занять свободное место подле нее. Лизе и Анне осталось сесть на свободный диван, стоящий перпендикулярно.

Катя «с интересом» продолжала читать, ни разу не перевернув страницу с момента прихода гостей.

– Катя, – окликнула ее Анна, – познакомься, это Лиза.

Катя нехотя приподнялась на локте и повернула голову.

– Приятно познакомиться.

Наконец-то Катя смогла рассмотреть соперницу. Ей хватило пяти секунд, чтобы убедиться: топ-модель здесь только одна. Сменив авантажный взгляд на обыденный, Катя вернулась к чтению.

Зрители наблюдали за этой сценой в молчании. Ник с Сашей – с дивана, Фаина – из-за стола, на котором она приготовила нарды для матча с Ником, Анна и Таш смотрели то на Лизу, то на Катю, то друг на дружку.

– Мне тоже очень приятно, – ответила Лиза затылку Кати. Лицо топ-модели было обращено к журналу.

Ник разлил вино, и дискомфортная тишина сменилась горячим обсуждением прошедшего празднования. Лиза поведала, как замечательно они отметили праздник в семейном кругу и как это прекрасно, когда вся семья в сборе. Ее родители тоже приехали с ними, но, к несчастью, свободного номера в «Шеваль Бланк» для них не нашлось, и им пришлось ютиться в соседнем «ужасном» «Лез Арей».

Опасаясь, что второго раза не будет, она почти скороговоркой перечислила все курорты, на которых они побывали, все гостиницы, в которых останавливались, и все бренды, которые они носили, чтобы никто, не дай бог, не заподозрил их в непросвещенности.

– Достаточно… Прям лухари! – иронично произнес Саша. Он в красках представил себе предстоящее обсуждение, как только они выйдут за порог этого дома.

– Да нет, почему же, мне очень интересно послушать, особенно про Нью-Йорк. И что это – «лухари»? – Катя оторвалась от журнала и с неподдельным вниманием посмотрела на Лизу.

Похоже, она решила забить последний гвоздь в гроб соперницы.

– Ну, лухари, ты что, не знаешь? Это как «лакшери», только для колхозников, – произнесла Лиза с презрением в голосе.

И следующие пятнадцать минут Лиза просвещала Катю, куда надо, а куда не надо ходить в Нью-Йорке.

Без четверти три гости отбыли восвояси. После непродолжительного молчания Катя обвела взглядом присутствующих:

– Кто начнет?

Комната ей ответила дружным смехом.

Напряжение, витавшее над ними в продолжение трех часов, испарилось. Вернулся дух дружбы, радости и веселья.

– М-да, – хмыкнул Ник, – задали вы нам задачку.

– Я рада, что так получилось. – Катя снова приняла горизонтальное положение. – Теперь я знаю врага в лицо. А вы слышали, как она кичится своими деньгами?

– Не знаю, мне кажется, это было не совсем этично с твоей стороны, – Таш испытывала чувство вины по отношению к Лизе.

– А вот мне интересно, как себя все это время чувствовал Саша, – опять вступил в разговор Ник. – Он, бедный, сидел меж двух огней…

– Так он теперь еще и бедный!? – Анна развернулась к мужу: – Притащил жену в дом к любовнице! И он теперь у нас бедный, от твоих душевных щедрот… – выплеснув негодование, Анна улыбнулась ему с ехидцей: – Не вздумай семейные деньги на любовниц спускать! Единственный случай, когда я прощу тебе измену, это если женщина тебе заплатит и ты принесешь все в семью! – было непонятно, шутит она или говорит всерьез.

– Подводя итог… – прервала перепалку супругов Катя, – у меня нет конкуренции! А… вот как раз Саша мне написал! Легок на помине… Спрашивает, как я.

– Конкуренция в виде троих детей у тебя будет всегда, – устало напомнила ей Анна. – Лиза – красивая женщина. Да, она не топ-модель, но… прожил же он с ней десять лет…

– Ты думаешь, у нее есть шанс?! – задумчиво уронила Катя. И сама же ответила, словно встряхнувшись от не прошеных мыслей:

– Как муж он мне и не нужен. Пусть живет со своей Лизой! И изменяет ей со мной!.. А не мне с кем-то…

*****

Алекс еще раз оглядел спутницу: «Все-таки умеет она элегантно одеться. Хотя немного претенциозно для лыжного курорта. Жабо и шпильки – это перебор. Девчонки засмеют».

Элла бросила взгляд на часы, затем на Алекса и демонстративно закатила глаза. Уже восемь, а он не собран. «Пунктуальность – вежливость королей», – любила повторять Элла. За эти несколько месяцев, он, казалось, узнал о ней все. Она прекрасно воспитана, талантлива и, в отличие от Таш, амбициозна. Ее новый документальный фильм о Грейс Келли выходит на экраны нынешним летом, и Калифорния на время стала их вторым домом. Консультанты по искусству ЛАКМА13, тщательно подобранные Эллой, стали его лучшими друзьями, пока она пропадала на съемочной площадке. Ее друг, модный арт-дилер, подсобил ему с покупкой пары концептуальных картин, и теперь Алекс всерьез подумывал о создании собственной коллекции искусства.

Манерам Эллы может позавидовать герцогиня, а как изысканно она держит чайную чашку, чуть оттопыривая мизинчик! Алекс мало что знал о ее происхождении, но был уверен: не обошлось без аристократических корней. Как глубоко она была оскорблена выбором сыновей леди Ди! Принцу Уильяму она не могла простить женитьбы на Кейт Миддлтон, а свадьба принца Гарри и Меган Маркл вызвала у нее затяжную мигрень.

Элла стучала шпильками по деревянному паркету, послушно следуя за дворецким в гостиную. Алекс разглядывал картинки, поделки и фигурки, заполонившие собой почти все стены прихожей и коридора шале Льва Розмана. Вглядевшись получше, он опознал детали, заимствованные из картин Марка Шагала. Картины были развешаны в каком-то хаотичном порядке. Отовсюду на него смотрели диковинные русалки, экзотические петухи и фантастические рыбки. Все-таки общение с искусствоведами в Лос-Анджелесе не прошло зря – он научился видеть то, что надо видеть…

Как и обещала, Фаина пригласила лишь близких. Мистера Галвина, своего босса и старшего партнера юридической фирмы, она усадила рядом с Ником, рассудив, что два страстных поклонника виски просто обречены на совместный успех и в бизнесе. Она не нашла ничего предосудительного в том, чтобы посадить Алекса с Таш, а Эллу – по правую руку от Жака, миллионера-холостяка, шале которого располагалось неподалеку. Фаина, занявшая местечко возле Орена, старинного друга ее отца, наблюдала, как Алекс то и дело косился на свою пассию, неприкрыто кокетничающую с Жаком.

– Я считаю, что Дональд Трамп – это позор для Америки, – уверенно заявила Элла на ломаном английском в ответ на ремарку мистера Галвина о главенстве популизма в современном мире, – он ничего не понимает в политике.

– Но он весьма успешно управлял своими компаниями, – вмешалась Катя, внезапно вспомнив хвалебные слова о Трампе из какой–то новостной передачи, на которую она случайно наткнулась, переключая телеканалы, – это ничуть не легче, чем управлять страной.

– Я не согласна, – не сдавала позиции Элла. – Навыки ведения бизнеса и управления страной не совместимы. Политикой должны заниматься политики! А все его идеи по поводу глобализма… Я – ярый противник глобализма!

– Элла, Трамп как раз выступает против глобализма, – раздраженно поправил ее Алекс.

– По поводу разницы в управлении в бизнесе и политике, Элла, – тихо произнесла Фаина, – можешь подробнее расспросить нашего дорогого Жака. Он передал управление компанией брату, когда занял пост министра внешней торговли Франции. Скажи, Жак, как ты считаешь, может ли успешный опыт в бизнесе пригодиться в другой сфере, например, в управлении государством? – Все взгляды за столом были обращены на соседа Эллы.

– Конечно, моя скромная позиция ни в коей мере не может сравниться с позицией месье Трампа, – Жак виновато улыбнулся, – но, в моем случае, и опыт управления компанией, и мой жизненный опыт просто необходимы мне для работы в министерстве.

Пристыженная Элла, вжавшись в кресло, пыталась найти поддержку у Алекса, жадно ловя его взгляд, но, обиженный ее флиртом с Жаком и неуклюжими ремарками, он нарочито игнорировал ее, беседуя с Таш.

– У противницы Трампа какое-то до боли знакомое лицо, откуда я могу ее знать?

С самого начала ужина Фаина заметила, что Орен, сидевший от нее по левую руку, пытался разглядеть лицо Эллы.

– Вы не помните? Она была замужем за папиным другом. – Фаина хотела было продолжить, но в этот момент раздался звонок в дверь.

– Это, наверное, Саша, – хором предположили Катя и Ник.

Приход нового гостя несколько разрядил обстановку, и гости потихоньку начали перемещаться в смежную гостиную с камином, где их ждали десерты и дижестивы из винных погребов Льва Розмана.

Алекс продолжал не замечать Эллу, заливаясь смехом от каждой шутки Таш. Потерпев фиаско с министром, потерявшим к ней всяческий интерес после ее неудачного высказывания, Элла судорожно искала нового союзника на ставшей враждебной ей территории. Новый гость, Саша, представленный как партнер Ника по монгольскому проекту, произвел на нее впечатление приятного и вполне обеспеченного мужчины. Подсев поближе, она заметила, как на его руке мелькнуло обручальное кольцо, но, не придав этой мелочи особенного значения, уже через пять минут взахлеб рассказывала ему о своем документальном фильме.

Катя весело ворковала с Жаком, боковым зрением наблюдая за Сашиным поведением. Она видела, как от внимания, каким так ловко окутывала его Элла, заискрились его глаза. А ему явно нравится приземленная напористость Эллы! Катя не питала иллюзий по поводу мужчин. Да, Саша плейбой, желающий всех женщин подряд, с одной лишь разницей, что одних он хочет больше, а других меньше. Но ревновать было не в Катиных правилах. Конкурировать было не в ее стиле. Если они когда-то расстанутся, это будет с ее подачи.

Она неспешно поднялась и грациозно проследовала в главную гостиную. Извинившись перед ничего не понявшей Эллой, Саша подскочил и бросился за Катей. Незаметно все гости перетекли туда же, оставив у камина лишь Эллу с Ореном. Элла скромно улыбнулась ему:

– Кажется, нас оставили наедине, – ее ровные белые зубы выглядывали из-под детски приподнятой верхней губы.

Орен внимательно рассматривал ее круглое, едва тронутое филерами, лицо. Да, она сильно изменилась. Если бы не Фаина, он бы, наверное, и не вспомнил.

– Я тебя не сразу узнал, – тихо произнес он.

С самого начала вечера у нее было смутное чувство, что она его откуда-то знает, но никак не могла вспомнить, откуда.

– По-моему, мы где-то встречались… На каком-то приеме в Париже? Я там долго жила… – Элла приблизила чашечку кофе к губам, слегка оттопырив свой изящный мизинец, который так нравился Алексу.

– Да нет, моя дорогая, – усмехнулся Орен. – Гораздо раньше. В Херцлии. Когда ты не то, что в Париже, а, наверное, еще и в Москве не была.

Ее пальцы сильнее вцепились в ручку.

– Я до сих пор вспоминаю ту вечеринку! Повеселились на славу! Я помню, как Владимир… при его скаредности… он умер, правда, недавно, бедняга… позвал на ту нашу встречу самых дешевых стриптизерш, зато много, чтоб на каждого – минимум по три. Полагаю, дальше тебе напоминать не надо, Кристина …

Кто-то кашлянул неподалеку. Остолбеневшая, Элла медленно повернула голову. В дверях стоял Саша, по неосторожности оказавшийся свидетелем их разговора.

– Эээ, я забыл телефон на столе, – он быстро прошмыгнул в комнату и, схватив что-то – видимо, телефон – с журнального столика, метнулся обратно в гостиную.

*****

А в гостиной Фаина посвящала подруг в подробности истории Эллы.

– Я не хотела говорить сразу, чтобы ненароком никого не задеть. Хотела сверить все факты с мамой. Элла – это… – Фаина выразительно покрутила в воздухе кистью и, не найдя подходящего слова, продолжила: – Впервые я увидела ее в нашем доме в Херцлии. Папин друг представил ее как Ольгу. Она была молода и очень хорошо сложена. Но моя мама, в лице которой Мосад потерял лучшего из агентов, ее сразу узнала. Когда-то давно она рылась у папы в телефоне и нашла их переписку. Эта Ольга, под именем Кристины, присылала ему свои голые фотки. Мама выяснила, что они пару раз переспали, он ей заплатил, но это не вылилось ни во что серьезное.

О похождениях Льва Розмана ходили легенды. При этом ни разу за всю его долгую жизнь мысль расстаться с женой, набравшей за последние годы лишние тридцать кило, ни разу его не посещала его изрядно облысевшую голову.

– Эта Ольга–Кристина умудрилась захомутать папиного друга. И на следующей нашей встрече она уже была Эллой – респектабельной дамой с манерами, одетой подчеркнуто консервативно. Она купила диплом, совершила гиюр, став иудейкой, и написала книгу. К сожалению, для нее и к счастью для читателей, ее литературная карьера провалилась. Но, не привыкшая так просто сдаваться, Элла, недолго думая, решила переквалифицироваться в режиссера – у мужа было полно связей в кино. Она все-таки сняла фильм, а супруг сбежал от нее к очередной стриптизерше, оставив Элле квартиру и скромное содержание.

Оторопевшая Катя открыла, было, рот, чтобы высказаться, но, ничего не произнеся, закрыла его и дальше сидела молча.

Таш, не говоря ни слова встала и вышла на балкон. Ей захотелось остаться одной и привести в порядок мысли, поднятые этим рассказом с самого дна ее души. Какая-то полоса «срывания всех и всяческих масок» – возникла в памяти фраза из школьного сочинения, которое ей помогал писать отец. Вспомнив его, Таш тихо заплакала. «Что происходит в моей жизни? Папа всеми силами внушал: главное – быть, а не казаться! Ну, вот я и стараюсь… И что с того? Где счастье?.. Бен… Он выглядел таким искренним, а вышло что? Лицемер, гнусный предатель!

А весь антураж в Гштааде? Вивьен с ее темным прошлым. Дори, таскающая меня с собой на манер входного билета! Все эти девочки-мальчики, измеряющие все количеством денег … Тьфу!

Саша, мечущийся меж любовницей и женой. Да и Катя хороша! Надо же, выставить счет за право общаться с собой! Впрочем, Катю можно пощадить – она-то никого не обманывает, просто четко знает, чего хочет.

И вот теперь Элла! Интересно, есть ли вокруг нормальные люди? Или поза и есть норма?»

Снег крупными хлопьями кружился в ночной мгле и неторопливо ложился на деревянные доски балкона. Есть ли любовь? Или она – иллюзия? А может, и вовсе придуманная для достижения целей конструкция?

Таш закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании – на маленьком треугольничке между верхней губой и носом. Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох – выдох…

Таш посмотрела кругом – пригорок был занесен толстым слоем серебристого снега. Мороз покалывал раскрасневшиеся щеки, но ей было тепло. Она словно села в санки, и мама, укутав ее теплым пледом, легонько подтолкнула с горки. И вот Таш уже несется вниз, ветер свистит в ее ушах. Хлоп! Она уже катится без санок. Не порвать бы полушубок – бабушкин подарок, он привел в восторг всех подруг. А еще все знают, что ее родители – самые молодые и красивые во всем дворе. Таш быстро карабкается в горку. Сейчас мама и папа вновь ее подтолкнут, и она понесется вниз стрелой. Но вместо этого они стоят под деревом, не обращая на нее ни малейшего внимания. Как они могли забыть о ней? Таш подбегает и начинает колотить маму по ноге. «Зачем ты его целуешь? Ты меня больше не любишь?» – плачет она. Мама расплывается в улыбке. Она приседает на корточки, поправляет ей съехавшую на глаза шапку и тихонечко шепчет на ушко: «Когда ты вырастешь, у тебя тоже будут дети, и ты будешь любить их сильно-сильно. Так же, как я люблю тебя». Мама целует Таш в лобик. «Но и муж будет очень дорогим человеком. И ты тоже будешь его целовать, чтобы не подумал, что ты любишь его меньше».

Что-то мягкое легло Таш на плечи. Она открыла глаза и увидела рядом с собой рослую фигуру Фаины, накинувшую на нее плед. Подруга, не задумываясь, схватила оледеневшие руки Таш и принялась их хорошенько растирать. Как только они согрелись, вместо того, чтобы выпустить, Фаина робко поднесла их к губам. Таш звонко рассмеялась и попробовала вырвать свои руки, но Фаина не отпускала. Пробежав подушечками пальцев по краю браслета, того самого золотого браслета «Картье», презентованного после дня рождения, Фаина наконец-то осмелилась поднять взгляд. Таш испугалась. В нем она увидела то, чего давно так опасалась увидеть.

Снежинки продолжали свой медленный танец вокруг двух фигур на балконе, замерших в полной тишине. Мысли Таш путались. Она знала, что в формуле надо что-то менять. Она больше не может доверяться судьбе и плыть по течению.

Таш высвободила свои кисти из рук Фаины, крепко обняла подругу и тотчас же скрылась за стеклянной дверью.

Телефон чирикнул, и на экран выскочило сообщение от Лулу: «Мисс Романов, ты готова к съемкам? Лондон ждет тебя». Вот он – ответ!

– У меня новости, – сообщила она в гостиной. – Я переезжаю в Лондон.