Любовники и прочие безумцы

Глава 8

Тереза проснулась от шипения Дорис Хуан. Сонно моргая, она оглядела комнату, залитую солнечным светом, и заметила Дорис в изножье своей кровати. Кошка сердито рычала на стоявшую рядом фигуру.

Фигуру?

Тереза резко подняла голову и округлила глаза при виде жуткого свиного рыла. Да-да, на нее взирала, мерзко осклабившись, большая розовая свинья с длинными заостренными ушами и огромными желтыми клыками, торчащими изо рта! В следующую секунду Тереза поняла, что это не настоящая свинья, а человек в маске свиньи с капюшоном, но легче ей от этого не стало, ибо непрошеный гость целился в нее из револьвера.

Дорис Хуан прошипела в последний раз, нарушив тем самым звенящую тишину, и со злобным рыком бросилась наутек. Но Тереза была слишком напугана, чтобы обращать внимание на свою кошку. С бешено бьющимся сердцем она потрясенно смотрела на человека в маске, молясь про себя, чтобы это оказалось просто кошмарным сном. Тем не менее она сумела разглядеть мужчину среднего телосложения, в джинсах, темно-зеленой ветровке и черной футболке. Его облик казался ей смутно знакомым.

Но кто он? И чего от нее хочет?

— Ч-что вам нужно? — пролепетала она.

— Сорок восемь часов, леди, — рявкнула свинья низким угрожающим голосом, приглушенным маской.

— Сорок восемь часов? — испуганно переспросила Тереза.

— У тебя есть сорок восемь часов на размышление. Если по истечении этого срока ты не отдашь мне бумаги, я выпущу тебе мозги.

— Бумаги? Какие бумаги? — взвизгнула она.

— Не юли, гадина! — прорычал он, размахивая револьвером у нее под носом. — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Бумаги, которые дал тебе на хранение твой любимый братец Фрэнки. — Он прижал дуло револьвера к ее виску и взвел курок. Тереза замерла от страха. — Через сорок восемь часов я вернусь.

Он медленно отошел к окну и неуклюже вылез на улицу.

Несколько секунд Тереза не могла пошевелиться, потом глубоко вздохнула и заорала во все горло.

Тут же в комнату влетел Чарлз. Он был в одних трусах — боксерских, в красно-зеленую клетку, — с пистолетом в руке и Дорис Хуан под мышкой.

— Что случилось, Тереза?

Тереза натянула простыню до самого подбородка и истерически захохотала. Кошка и пистолет были весьма комичным дополнением к голому Чарлзу с всклокоченными волосами и растерянным спросонья лицом. Впрочем, Дорис Хуан выглядела еще нелепее: шерсть дыбом, морда злобно оскалена.

И все же, несмотря на свой испуг, она не могла оторвать глаз от Чарлза, от его великолепного тела — стройного, гибкого и загорелого, с литыми мускулами и темно-каштановыми волосками на груди и ногах. И этот обнаженный атлет стоял не где-нибудь, а в ее спальне, в то время как сама она лежала в постели, тоже едва одетая.

— Ч-Чарлз, ты неприлично выглядишь, — наконец пролепетала она, заикаясь. — И зачем ты взял мою кошку?

Нахмурившись, он поставил животное на пол. Дорис Хуан зашипела и быстро юркнула под кровать.

— Она влетела в гостиную и разбудила меня, нахально запрыгнув мне на живот. А вскоре мы услышали твой крик, и я бросился тебя спасать, прихватив с собой Дорис. — Он подошел ближе и встревожено посмотрел на Терезу. — В чем дело? Тебе приснился кошмар? Или ты увидела мышь?

Тереза продолжала бесцеремонно его разглядывать.

— Ну что ж, по крайней мере теперь мне не придется ломать голову над тем, какие трусы ты носишь — “боксеры” или плавки, — сказала она с усмешкой. — Но почему в клеточку, Чарлз? Это что, последний крик моды тайного агента?

Его губы сложились в легкую улыбку.

— Будучи человеком жизнерадостным, я предпочитаю веселенькие расцветки, милая. А теперь, Тесс, пожалуйста, избавь меня от своего неуместного юмора и скажи наконец, что тебя так напугало.

Она пожала плечами:

— Ладно. Только что ко мне приходила… свинья.

Он засмеялся:

— Ты шутишь? Думаю, это была кошка.

— Говорю тебе, свинья, да еще с револьвером! — объявила она.

Чарлз сдержал ухмылку.

— А я и не знал, что свиньи носят оружие.

— Прекрати смеяться! — вскричала она. — Это действительно было, Чарлз. В мою спальню пробрался какой-то мужчина…

Чарлз выпучил глаза:

— Ты серьезно?

— Черт возьми, конечно, серьезно! У него был настоящий револьвер — огромный, как пушка.

— Ты хочешь сказать, сорок пятого калибра?

— Откуда я знаю? Он приставил его к моему виску, прорычал какие-то угрозы и ушел.

— О Боже! — Побледнев, Чарлз подошел к Терезе и через простыню дотронулся до ее плеча. — С тобой все в порядке, детка?

Согретая его прикосновением и опьяненная тем серьезным участием, которое угадывалось в его взгляде, она слабо кивнула.

— Как видишь, я цела и невредима.

— Ты узнала этого человека?

— Чарлз, как я могла его узнать? На нем была маска с капюшоном.

— Это мог быть один из тех бандитов, которые вчера громили твой дом?

— Да. Такое вполне вероятно.

Чарлз беспокойно огляделся:

— Ты думаешь, он сейчас где-то поблизости?

Она махнула в сторону окна:

— Он вылез в окно.

Чарлз бросился к окну и выглянул во двор. Тереза невольно обратила внимание на его крепкие, упругие ягодицы, обтянутые трусами, и громко застонала. Черт, да у этого парня просто шикарная задница!

— Ага, я понял, как он сюда забрался, — пробормотал Чарлз, навалившись на подоконник. — Он снял оконную сетку. — Установив сетку на место, он закрыл окно и запер его на щеколду, потом выпрямился и обернулся к Терезе. — Но во дворе никого не видно.

— Слава Богу.

— Он сказал, зачем приходил?

— Да, он высказал несколько требований, целясь мне в голову из револьвера.

Чарлз быстро подошел к кровати, сел и ласково погладил Терезу по щеке, сочувственно глядя ей в глаза.

— Бедняжка! Ты, наверное, здорово испугалась?

— Да, — проговорила она чуть слышно, взволнованная его близостью.

— Иди сюда, — шепнул он и притянул ее к себе.

— Чарлз!

Простыня упала, открыв ее легкую, без рукавов, атласную ночную рубашку. Тереза прильнула к теплой твердой груди Чарлза, ощущая своим лицом его небритую щеку. Она понимала, что надо возмутиться, оттолкнуть его, но не могла: в его объятиях было так приятно, так хорошо! Завороженная его запахом и теплом, она почувствовала, как напрягаются ее соски, прижатые к его мускулистому торсу. Она нуждалась в его утешении… нуждалась в нем самом, хотя и боялась себе в этом признаться.

Дорис Хуан запрыгнула на кровать и начала громко мурлыкать и бесстыдно тереться боками об их тела.

Чарлз целовал волосы Терезы, а она млела от его нежности.

— Э… Чарлз, — наконец выдавила она, — тебе не приходило в голову, что мы с тобой полуголые?

— О да, дорогая, — прохрипел он, — и, сказать по правде, мне это нравится.

Он приподнял лицо Терезы и ласково поцеловал ее в губы. Дорис Хуан замурлыкала громче. Тереза забыла про все: про опасность, про свой страх. В это мгновение она думала только о Чарлзе. Она прижалась к нему всем телом, обвив руками его шею. Он застонал от страсти, его рука скользнула по ночной рубашке, лаская ее грудь и живот, потом остановилась на обнаженном бедре.

Столь смелый натиск вернул Терезу к реальности. Она отпрянула, тяжело дыша, и увидела, что он улыбается.

— Ты пугливая, да? — весело спросил он.

— У меня есть причина.

— А я умею успокаивать пугливых дамочек, — прошептал он в ответ, уверенно привлек ее к себе и медленно, дразняще провел губами по ее теплой щеке.

От этой ласки и жаркого дыхания Терезу бросило в дрожь. Откуда у него такая власть над ней? Надо быть осторожнее: он угадывает сигналы, которые подает ее тело!

— Успокойся, милая, ты в безопасности, — проговорил Чарлз. — Даже кошка меня одобряет — ты только ее послушай!

Дорис, казалось, и впрямь пребывала в экстазе. С важным видом расхаживая по постели, она терлась о них и тарахтела, как гоночный автомобиль, набирающий обороты.

— Это потому, что у нее мораль уличной кошки.

Он усмехнулся и пригладил ее растрепанные волосы.

— Ты так сексуально выглядишь! Мне нравятся женщины по утрам, когда они только просыпаются.

Она подалась назад и пригвоздила его суровым взглядом.

— Женщины? Ты что же, проводишь исследование?

Он притянул ее к себе:

— Иди сюда, и я тщательно тебя изучу.

Она нашла в себе силы вырваться.

— Не надо, Чарлз. Или ты забыл, что сейчас произошло?

Он со вздохом сдался:

— Ладно, милая. Расскажи мне, что говорил этот нехороший человек.

Все еще остро сознавая его близость, Тереза откашлялась.

— Теперь, когда опасность миновала, я полагаю, нам следует одеться, прежде чем обсуждать подробности.

— Да, конечно. Я оставлю тебя одну, чтобы ты могла одеться, а сам…

— Оденешься тоже?

— Вот именно. А заодно приготовлю чай… или кофе.

— Лучше чай. Хорошо, иди.

— Иду.

Но когда он встал, Тереза кинула взгляд на его трусы и не удержалась от смеха.

— Что это, Чарлз, салют королю и державе?

Он обернулся. На лице его не было и тени смущения. Напротив, оно лучилось от восторга.

— А ты шалунья!

— Так что же?

Он подмигнул.

— Это салют тебе, милая. Желаешь получить все почести сполна?

— Убирайся!

Он послал ей воздушный поцелуй и вышел. Тереза со стоном откинулась на подушку. Дорис Хуан потянулась и лизнула ее лицо.

— Подглядывала, бессовестная? — укоризненно спросила Тереза, гладя кошку. — Впрочем, мы обе хороши.

Судя по гортанным звукам, которые издавала Дорис Хуан, она была согласна с хозяйкой.

Тереза улыбнулась. Просто невероятно: в этот момент она не испытывала ни тревоги, ни страха. А ведь совсем недавно в ее спальню проник вооруженный незнакомец и грозился ее убить!

Все ее мысли были заняты другим мужчиной, который только что вышел из ее спальни. Она вспоминала волшебный поцелуй Чарлза и упивалась сознанием того, что смогла завести такого красавца. Впрочем, ее немного пугало столь сильное влечение к человеку, которому абсолютно нельзя доверять.

Двадцать минут спустя Тереза и Чарлз сидели в кухне, пили чай, ели блинчики с бананово-ореховой начинкой и обсуждали ужасное происшествие. Чарлз был в зеленой рубашке и брюках цвета хаки. Тереза надела голубую блузку с короткими рукавами, белые слаксы и босоножки.

Радуясь, что после скандальных объятий в спальне они наконец-то вернулись к делам, она задумалась над его вопросом.

— Все это довольно странно. Он сказал, что ему нужны бумаги, которые дал мне на хранение мой брат Фрэнк.

— Что это за бумаги?

Она пожала плечами:

— Понятия не имею. Единственное, что приходит на ум, — это рукопись из его сейфовой ячейки, которую я вчера получила у адвоката.

— Можно мне на нее взглянуть?

— Конечно. После завтрака. Она в моей сумке.

Чарлз молча встал, прошел в гостиную и вернулся, протягивая ей большую сумку:

— Ты имеешь в виду эту?

Тереза удивилась.

— Ты слишком услужлив.

— Чтобы тебе помочь, Тереза, мне надо посмотреть рукопись.

В сердце ее закралось подозрение.

— А кто сказал, что я хочу твоей помощи?

Чарлз посмотрел на нее с укором и снова сел за стол.

— Послушай, Тесс, не будь такой упрямой. Двадцать минут назад, когда я прибежал тебя спасать, ты, кажется, не возражала.

Она расхохоталась.

— О да, сэр Ланселот в модных подштанниках победил всех врагов!

— Дай, пожалуйста, рукопись, — спокойно попросил он.

Она застонала, открыла сумку и нахмурилась, глядя на ее содержимое, которое было уложено чересчур аккуратно.

— Ты что, рылся в моей сумке? — спросила она, внимательно посмотрев на Чарлза.

Тот побледнел.

— Ты о чем? Я всего две секунды назад взял ее в руки.

Она смотрела на него с недоверием.

— Да, но она всю ночь пролежала в гостиной. Я вижу, что кто-то пристегнул на место мою цепочку.

Он с отсутствующим видом помешивал чай.

— Ты хочешь сказать, что раньше она не была пристегнута?

— Я не настолько педантична.

На его лице появилось смущенное выражение.

— Ладно, признаюсь. Когда вчера вечером я убирал с дивана твою сумку, из нее выпали кое-какие мелочи. Разумеется, я уложил все на место и пристегнул цепочку.

— Подумать только, какая забота! — насмешливо проговорила она.

— Ты мне не веришь?

— Нет, почему же? Верю…

Она хотела продолжить, но он поднял руку:

— Клянусь, больше я ничего не смотрел.

— Конечно.

Чарлз отхлебнул чаю.

— Так ты дашь мне рукопись?

Бросив на него сердитый взгляд, она достала из сумки большой конверт и протянула его Чарлзу. Он вынул исписанные страницы и принялся сосредоточенно просматривать их.

— Не понимаю, почему ты придаешь этим записям такое большое значение. Я уже смотрела их в кабинете у адвоката. Это всего лишь фотокопия дневника, написанного Жаном Лаффитом.

Он резко вскинул на нее глаза:

— В ней нет ничего существенного?

— Фрэнк недавно говорил мне, что занялся переводом этого дневника. Как видно по штампу, оригинал хранится в архиве Региональной библиотеки и Исследовательского центра имени Сэма Хьюстона в Либерти.

— Хм-м, — пробормотал Чарлз, листая рукопись, — похоже на то.

— Итак, человек в маске охотится не за этим дневником.

— Почему?

— Но это же очевидно! — воскликнула Тереза. — Зачем ему пускаться во все тяжкие, влезать ко мне в дом и с оружием в руках требовать у меня фотокопию, когда можно спокойно прийти в библиотеку и посмотреть оригинал?

Чарлз вздохнул:

— Да, верно. А твой брат не говорил тебе, зачем он переводит этот дневник? Его попросили об этом библиотечные работники?

— Нет. Помнится, Фрэнк рассказывал, что уже существуют другие английские переводы этого текста. Но, будучи профессором, специалистом по французскому языку, Фрэнк наверняка захотел перевести его самостоятельно. Тем более что Лаффит — интересная личность. В начале девятнадцатого века здесь, на острове Галвестон, располагалась его штаб-квартира.

Чарлз нахмурился.

— Насколько я помню из истории Америки, он оставил после себя клад с сокровищами.

— Да. Во всяком случае, так полагают ученые.

Чарлз сузил глаза:

— А может, Фрэнк взялся переводить этот дневник в надежде найти клад Лаффита?

Тереза засмеялась.

— Нет, Чарлз. Как я уже сказала, этот дневник переводили и до него. — Она постучала пальцем по фотокопии. — Если бы здесь содержалась какая-нибудь ценная информация относительно месторасположения клада, то он уже давно был бы найден.

— Наверное, ты права. — Чарлз уложил рукопись в конверт и отодвинул его в сторону. — И ты ничего не знаешь про другие бумаги, которые могли бы заинтересовать твоего непрошеного гостя?

— Ровным счетом ничего.

Он выглядел озадаченным.

— Разумеется, мы должны сообщить в полицию о том, что случилось сегодня утром. А еще нам надо съездить в Либерти и попытаться что-нибудь выяснить насчет этого дневника. Однако сначала я бы отправился в Хьюстон, поговорил с друзьями и коллегами Фрэнка. Возможно, бумаги, которые нужны человеку в маске, находятся в квартире твоего брата.

Тереза сразу заподозрила неладное:

— Откуда ты знаешь, что у Фрэнка была квартира в Хьюстоне?

Чарлз покашлял.

— Ты говорила мне, что он там учился, и я, естественно, предположил, что у него там была квартира.

— Ага.

Он бросил на нее торжествующий взгляд:

— Ведь у него была там квартира? Или он спал под мостом?

Она разглядывала его с холодным недоверием.

— Тереза, нам надо действовать. Твой утренний гость подтвердил то, о чем я уже догадывался, а именно: что смерть твоего брата была не случайной.

Тереза отодвинула свою тарелку.

— С чего это вдруг ты так заинтересовался моим братом?

— Я просто пытаюсь найти выход из затруднительного положения, в которое мы оба попали.

Она сердито взглянула на него:

— Я попала, Чарлз.

Он твердо встретил ее взгляд:

— Мы попали, милая.

Терезу вдруг охватило смутное чувство тревоги. Похоже, этот человек и впрямь решил не отпускать ее от себя ни на шаг и заниматься ее проблемами. Но почему? Он задает вопросы о ее жизни и о смерти ее брата, стремится помочь… Откуда вдруг такое рвение? Ведь он сам утверждал, что у него только одна цель — не дать ей встретиться с его отцом. Что вообще она знает про Чарлза Эверетта, кроме того, что это опасный человек, а может быть, даже патологический лжец? К тому же, несмотря на его уверения в обратном, она сильно подозревала, что вчера ночью он все же копался в ее сумке.

Так почему, черт возьми, она ему доверяет? Он постоянно намекает на то, что Фрэнк умер не своей смертью. Может быть, ему что-то известно? Может быть — о ужас! — он сам его и убил? Ей стало дурно при мысли о том, что она приютила у себя в доме убийцу своего брата, да еще охотно целовалась с ним, позволяла ему себя утешать!

Потом ей пришло в голову, что Чарлза не было в комнате, когда появился мужчина в маске, а в этом таинственном госте угадывалось что-то знакомое… Что, если к ней в спальню под видом человека-свиньи приходил Чарлз? Ее начало колотить. Она играет в кошки-мышки с маньяком-убийцей! Неужели Чарлз устроил эту жуткую сцену в спальне, а потом ворвался к ней голый и стал утешать? Тереза похолодела.

Боже правый, что же ему нужно? Дневник Лаффита? Но зачем? А если и так, он мог преспокойно украсть его вчера ночью или съездить в Либерти и посмотреть оригинал…

Нет, концы с концами не сходятся… Впрочем, одно она знает точно — ей следует держаться подальше от этого человека — во всяком случае, до тех пор, пока не выяснится, кто он такой и можно ли ему доверять…

Тереза лихорадочно соображала, а Чарлз смотрел на нее с удивлением и участием.

— Тереза, тебе не кажется, что нам надо ехать в Хьюстон?

Она помедлила с ответом. Хотя на открытом пространстве будет легче оторваться от Чарлза, особенно если она найдет свой автомобиль.

— Да, мы должны забрать мою машину.

— Конечно. — Он усмехнулся. — Извини, я на минутку. — Чарлз вышел из комнаты.

Она с удивлением смотрела ему вслед.

Через несколько мгновений он вернулся и протянул ей сотовый телефон.

— Я подумал, что перед уходом ты захочешь позвонить шерифу — сообщить ему о таинственном человеке в маске и хозяину дома, чтобы он договорился о ремонте окон и телефонной линии.

Тереза заворожено смотрела та трубку. Наконец ока обернулась к Чарлзу.

— Мобильник! Точно! Вчера, когда ты гнался за мной от бензоколонки, ты разговаривал по мобильнику!

— Правильно. Ну и что?

— Почему же ты не позвонил в полицию вчера, как только увидел мой разгромленный дом? Или потом, после того как нас обстреляли?

Он избегал ее взгляда.

— Ну, не знаю. Билли Боб вызвался заехать в полицию и сообщить о том, что здесь произошло.

— Да, но ты даже не предложил мне свой сотовый! Боялся, что я сдам тебя полиции?

Он смущенно улыбнулся:

— Ты меня упрекаешь?

— Да нет, — холодно бросила она. Лицо его окаменело.

— Ладно, Тереза, я тебя понял, а теперь скажи: ты будешь звонить или нет?

Тереза схватила трубку. Пока она звонила шерифу и хозяину дома, Чарлз мрачно стоял рядом и размышлял. Их последний разговор прошел не очень удачно. Он потерял бдительность, проявив чрезмерное любопытство и слишком пылкую готовность помочь.

Теперь она доверяла ему еще меньше, чем раньше, и эта подозрительность была вполне оправданна. Однако ему придется остаться с ней и выяснить, что она знает.

Чарлза сильно беспокоило утреннее происшествие в спальне. Кто был этот таинственный человек в маске свиньи, который угрожал Терезе револьвером? Может, он из банды громил-мексиканцев? Или даже, чем черт не шутит, его сослуживец?

В любом случае Чарлзу не терпелось добраться до этого негодяя. Ему хотелось его убить, из чего следовало, что он утратил не только профессиональную беспристрастность, но и обычное самообладание.

Он слишком увлекся Терезой Фелпс. Их отношения перешли в разряд личных. То обстоятельство, что ее жизни грозила опасность, вызывало в нем сильную тревогу, а когда он пытался ее утешить, его буквально распирало от желания. При виде ее растерянности и беззащитности в нем просыпались нежность и стремление защитить, то есть как раз те чувства, которые в данных обстоятельствах он просто не мог себе позволить.

Эта женщина затронула его сердце. Ему было приятно ее общество, он находил ее умной и привлекательной. Черт возьми, ему нравилась даже ее кошмарная кошка! Эта смесь романтики и домашнего уюта вызывала в нем угрызения совести.

Ибо на самом деле он действовал не только в интересах Терезы Фелпс, но не мог ей об этом сказать.

Интересно, что же в конце концов победит — долг или страсть? К несчастью, Чарлз Эверетт не относился к числу особо ответственных людей…