Любовь и другие виды спорта

Глава четвертая

Если у меня и оставались какие-то сомнения относительно женщин, на следующий день они улетучились окончательно.

Я бездельничал у себя в конторе, когда в дверь постучали и в кабинет заглянула Карен.

— Можно тебя на минутку? — плаксиво спросила она.

Карен тридцать шесть, и она до сих пор не побывала замужем. По-своему она даже хорошенькая: маленькая, худенькая, с рыжеватой шевелюрой (понятное дело, крашеной) и темными испуганными глазами. Я уже несколько лет подрабатываю ее главным консультантом по мужикам. А их в жизни Карен пруд пруди. Обычно треп с Карен меня нисколько не напрягает, пожалуй, даже наоборот. Я ощущаю себя одновременно вуайеристом и великим психоаналитиком. Но в то утро у меня не было настроения выслушивать ее нытье. И если бы Карен не выглядела так жалко, я бы просто вытолкал ее за дверь.

Итак, она бухнулась в кресло напротив и залилась слезами.

— Что на этот раз?

— Меня бросил Дана, — прохныкала она.

— Это который по недвижимости?

Карен мрачно кивнула. В жизни не видел этого Дану, но мне он не нравился. Я инстинктивно опасаюсь типов со странными именами.

— Мои соболезнования, — соврал я.

— Все шло так чудесно, — всхлипнула Карен, утирая нос бумажной салфеткой. — И вдруг, ни с того ни с сего, он бросает меня.

Она зарыдала с удвоенной силой. Я молчал и думал о своем.

— Ну что за народ эти мужики, — горько выдохнула наконец Карен. Потом еще раз высморкалась в салфетку и сверкнула на меня глазами, требуя проявить солидарность.

Но вместо того чтобы поддержать ее, я выложил все напрямик. Сколько можно наступать на одни и те же грабли? В конце концов, не девочка уже, минимум двадцать лет стажа в любовных делах. Так почему — нет, это просто уму непостижимо — приходится втолковывать ей одно и то же?

— На какой раз ты запрыгнула к нему в постель?

Карен разве что не вздрогнула. Посмотреть на нее — оскорбленная невинность, да и только.

— Вот только не надо смотреть на меня так, — предупредил я.

Карен уставилась в пол.

— И врать мне не надо.

— На втором свидании, — мрачно буркнула она.

У меня вырвался невольный смешок:

— Ну тогда все понятно.

У Карен вытянулось лицо.

— Это почему?

— Господи, да потому! Мы же с тобой уже это обсуждали. Сколько можно?

— Но после этого прошло четыре месяца.

— Ну и что?

— И он постоянно звонил мне. И мы встречались.

Карен замолчала и уставилась на меня.

— Что с того, что встречались? — устало сказал я. — Это ничего не меняет.

Тут она выложила свою козырную карту:

— Он клялся, что любит меня.

— Карен, я тебя умоляю.

— Но…

— Мужчины не женятся на доступных женщинах. И ты это знаешь.

Она гордо вскинула голову и прожгла меня взглядом. Ни одна женщина не признает, что она доступная, даже если переспала со всем городом.

— Чему тебя учили всю жизнь, а? Чем меньше предложений, тем выше спрос. — Я перешел на язык финансов — может, так до нее дойдет. — Инфляция неизбежно приводит к девальвации. Понимаешь?

Карен снисходительно кивнула, будто я читал ей лекцию о пользе регулярной чистки зубов.

— Мужчины по своей природе — собственники. Мы любим то, что принадлежит исключительно нам. Свою территорию. Своих женщин. — Я как можно строже посмотрел на Карен и сдвинул брови. — Доступные женщины — это слишком ненадежно. Ты уже это проходила.

— Но как он догадался, что он далеко не первый?

— Ну, если ты прыгаешь к нему в койку на втором свидании, поверь, тут есть над чем поразмыслить.

Карен еще выше вздернула подбородок, глаза ее уже буквально полыхали ледяным огнем. Но я не дрогнул.

— Мужчина убежден: если женщина согласилась переспать с ним, значит, она спит со всеми подряд. Вряд ли именно он оказался таким исключительным.

Припертая к стенке, Карен ушла в глухую оборону.

— Знаешь, он ведь тоже не сопротивлялся. — Она чеканила каждое слово. — Сам был не прочь, еще как не прочь.

— А ты думала! Если ты сама навязываешься, что ж ему отказываться?

— Но в этом же нет никакой логики!

— Как раз наоборот, абсолютно логично. С какой стати мужчине отказываться от того, что женщина преподносит ему на блюдечке с голубой каемочкой? И с какой стати ему думать, будто очередная куколка, запрыгнувшая к нему в постель, — та самая, единственная? Пойми, самый надежный способ убедиться в том, что ты достойна стать его женой и матерью его прелестных деток, это испытать тебя. Спровоцировать. А если ты поддашься и не выдержишь испытания, то он просто получит удовольствие. Ситуация беспроигрышная.

Я замолчал. Карен сидела с остекленевшим взглядом.

— Выходит, ты предлагаешь мне вообще ни с кем не спать? — наконец спросила она.

Я тяжело вздохнул:

— Господи, да нет же! Ведь мужчина никогда не женится на женщине, с которой он ни разу не переспал.

— Что?

— Согласись, это вполне естественно. Брак заключаешь на всю жизнь. Ну или надолго. Надо же убедиться, что вы совместимы.

— То есть если я запала на парня, то мне не следует спать с ним слишком рано, иначе он подумает, что я шлюха, и бросит меня. Так, что ли?! Но в то же время я обязана забраться к нему в штаны, иначе он решит, что я фригидная, и отошьет меня. Так, да?!

— Зришь в корень.

— И как же определить, когда не слишком рано, но и не слишком поздно?

— А вот это загадка. У каждого свой таймер.

Карен даже не потрудилась скрыть свое презрение:

— По-твоему, я должна подстраиваться под эгоистичные прихоти мужиков?

— Ты просто должна контролировать себя. Тебе самой решать, когда, с кем и сколько раз. Если тебе приспичило перепихнуться — твое право. Но если ты хочешь кольцо на палец, может, не стоит так гнать?

— Но вам-то, кобелям, позволяется гулять налево и направо!

— Не то чтобы позволяется. Просто большинство женщин ничего другого от мужчин и не ждут. Они привыкли считать, что мужики — сволочи, что это норма, с которой приходится мириться. Мол, все они одинаковы, и чего с них взять. — Я пожал плечами. — У нас же более высокие требования.

— Это несправедливо! — заорала Карен.

— Никто и не говорит, что справедливо. Но такова жизнь.

— Да пошел ты!

Несколько секунд мы сверлили друг друга взглядами, потом я откинулся на спинку кресла и распахнул окно позади себя. Затем мы молча поменялись местами — как всегда после тяжких психологических сеансов. Карен уселась за мой стол, порылась у себя в сумочке, вытащила сигарету и закурила. Она судорожно затягивалась и выдыхала дым в окно.

— А почему ты ни разу не сосватал меня кому-нибудь из своих приятелей? — вдруг спросила она.

— Думал, тебе не нужна помощь.

Карен сделала еще одну длинную затяжку. Она выглядела измученной и обессиленной.

— Теперь нужна.

Вечером я обнаружил в почтовом ящике большой пухлый конверт. Моя последняя рукопись. Очередной журнал отослал ее обратно.

Я механически открыл конверт и заглянул внутрь. Так и есть. К первой странице моего творения кто-то прилепил записку следующего содержания:

Вот интересно, будучи «однобоким» и «плоским», мог ли мой рассказ не разочаровать их?