Любовь и лёд

Глава 19.

Яррен не ругал Кандара, нарушившего его приказ и впустившего императорского лекаря. Тем более, что многострадальный товарищ еще не совсем отошел от залпа ледяной магии, превратившей его в статую.

Пострадала и Мара, получив сильный удар по голове, и даже крошка Зи. Эйхо пыталась привести Кандара в чувство и обожралась магии до обморока.

И тем более нечего было ворчать на принцессу, позволившую взять у нее драгоценную кровь. Толку ругать после того, что случилось. Он сам виноват: покинул свой пост. Решил спасти глупую шаунку вопреки клятве охранять дочь Роберта. И теперь, когда Виолетте был причинен явный вред, магическая клятва сочла, что виноват прежде всего младший лорд Яррен фьерр Ирдари, и жгла его беспощадным огнем в том же месте, где у девушки была поранена рука.

И это он еще вовремя успел! Страшно представить, сколько крови мог выкачать из наивной девчонки так называемый лекарь! Мало его Яррен отделал — ловкий гад успел нырнуть в снежный портал.

Небольшой порез на девичьей руке полукровка быстро излечил, Кандара тоже почти привел в чувство, как и Мару. Малышку эйхо оставил сладко спать.

А вот помощника лекаря, грудью защитившего своего мастера и поймавшего брошенный Ярреном сельт, полукровка крепко-накрепко привязал к стулу в каморке телохранителей.

Вынув парализующий сельт, ученик вейриэна остановил кровь пленнику, потом парой оплеух вернул ему сознание и приступил к допросу.

Это была неприятная процедура. Яррен терпеть не мог насилия над слабыми, а молодой ласх был совсем хил и слаб, как девчонка. Но даже Рагар не гнушался жесткими допросами врагов. Впрочем, ученик вейриэна избрал иную тактику:

— Мы же с тобой одного возраста, парень. Вполне можем стать друзьями, правда? А у друзей нет друг от друга секретов. Зачем вам понадобилась кровь принцессы? Для какого-то ритуала?

Разумеется, ученик целителя, назвавшийся именем Миливх, ничего не знал. А то как же. Он же всего лишь подручный, мелкая сошка. Таким тайн не доверяют.

Но горец, на первый взгляд, никуда не торопился, хотя глубоко в сердце зрело предчувствие беды.

— Ну хорошо, Миливх, — отступился Яррен-дознаватель. Так волна отступает от берега, чтобы нахлынуть с новой силой. — Не хочешь рассказать мне, как другу, давай попробуем иначе. Представь, что ты – ученик, а я – твой учитель…

Как бы в задумчивости Яррен играл сельтом, отражавшим в глаза ласха блики факелов и жаровни, отодвинутой в дальний угол. И только белый вейриэн мог бы заметить, что рисунок отраженных «зайчиков» совсем не случаен, а создает вокруг пленника эфемерную световую сеть. Белая магия света могла быть воистину коварной.

Взгляд ученика Рагара оставался радушно-спокойным, голос тихим, но твердым, вопросы неиссякаемыми. Они лились как вода на мельницу, и воля завороженного пленника постепенно размягчилась, язык развязался и начал молоть как жернова.

И пусть Яррен так и не узнал всего, но теперь у него имелось запечатленное в «зерне памяти» признание свидетеля, что император Алэр — великий маг и ученый, что в его тайных лабораториях создается из мертвого льда и снега живое. Точнее, пока псевдоживое. И имя этим созданиям — снежить.

«Ирдан, ты слышал? — уточнил горец, хотя прекрасно чувствовал присутствие духа предка. — Снежить мы уже видели. Сообщи нашим, тут явно темный след. Кто еще мог научить синего мага создавать псевдоживое? Это еще одно косвенное доказательство, что Алэр находится под темным воздействием».

Ученик целителя рассказал и об императорской коллекции заготовок с лицом и фигурой принцессы Виолетты, за состоянием которых поручено следить его учителю, императорскому лекарю Дихию, словно это живые девушки, а не будущая снежить.

— Зачем же нужна императору армия снежити с лицом его невесты, —вслух задумался полукровка, — как ты думаешь, ученик лекаря?

— Ну как зачем? Это традиция, учитель. Чтобы у императрицы, не ласхини по рождению и даже не магини, были двойники на ритуалах и празднествах, дабы сберечь ее жизнь. Раньше-то в священные храмы ласхов не допускались ни люди, ни маги иного цвета пламени. Вместо них отправляли снежных баб. Но наш великий владыка усовершенствовал кукол до полной неотличимости! Они двигаются и говорят, как живые. Они даже могут быть теплыми, как простые люди из настоящей плоти! Но тссс! Это пока тайна! Никто из подданных не знает, как выросла сила императора!

— Тут нет подданных императора, никто не узнает — успокоил горец. — А ты помнишь, зачем нужна кровь принцессы, ученик?

Ласх моргнул осоловелыми глазами и поторопился с ответом:

— Конечно, помню, учитель! Любой древний ритуал скрепляется кровью. А уж императорский священный брак — всенепременно. Чтобы не брать невесту прямо на алтаре, на глазах у всех, жених берет у нее заранее несколько капель крови и во время ритуала бросает в огонь очага магии. Только тогда, если пламя примет жертву, брак считается свершенным. А у принцессы Виолетты и нашего владыки с-совсем с-скоро с-с-свадьба. С-с… с-се…

Ученик широко зевнул и свалился бы со стула, если б не был привязан — так внезапно и мгновенно уснул. Яррен проверил пульс, он бился неестественно медленно. Значит, сработала все же магическая защита у болтуна, как ни обманывал ее полуинсей. И сработала на самом важном. Какое слово не успел сказать пленник? «С-се»… Совсем скоро свадьба. «С-се»… Сегодня?

В тот же миг, не успел Яррен пристроить спящего свидетеля на диван, в караульной появился Кандар. И по его возмущенной физиономии сразу стало ясно, что товарищ без стеснения подслушивал, оставаясь невидимым на тропе духов. И почему-то дэриэн Ирдан не счел нужным предупредить своего младшего лорда!

— Твой наставник научил тебя тайному и запретному знанию гипноза? — слегка неприязненно и в то же время завистливо спросил Кандар. — Это преступление против разума! И часто ты позволяешь себе воздействовать на чужой разум?

Как же невовремя взыграла ревность чистокровного риэна! — вздохнул про себя полукровка.

— Видишь ли, Кандар, любой человек воздействует на разум другого человека, стоит только ему открыть рот и заговорить на понятном собеседнику языке. Для этого даже не обязательно быть магом.

— Не вздумай меня обманывать! Я видел, что этот парень был под гипнозом!

— Разве? — искренне удивился фьер Ирдари. — А мне казалось он просто мне дружески доверился. Послушай, Кандар, у нас нет времени на споры. Принцесса в опасности!

— Она всегда в опасности, как только мы пересекли границу империи, — фыркнул младший лорд.

— Этот парень не успел сказать кое-что важное, ты слышал? О том, что свадьба Виолетты и Алэра совсем скоро. Я полагаю, сегодня.

— Невозможно! Тут толпились бы камеристки и придворные дамы, но никого нет. Да и какая может быть свадьба, когда император и кронпринц едва живы, принц Даэр мертв, и потому в империи должен быть траур, а вместо этого принцесса Эмерит вместе с асарами собирается взять власть в свои руки?

— Самое время, друг мой. Брачный ритуал императора — магический. Пламя упрочит его силу. Церемония отвлечет и успокоит народ. Император покажет, что жив и при власти. Причем, если он провернет это с подменной невестой, то обряд будет иметь законную силу, ведь совсем недавно принцесса Виолетта согласилась на это. И мы согласились. А если старый интриган захочет и брачную ночь? И как назло, Игинир выбыл из игры! Что же задумал Алэр? — Яррен, бегавший кругами по комнатушке, резко остановился. — Что ты тут делаешь, Кандар? Я же тебе велел не спускать глаз с принцессы!

Он ринулся в покои Виолетты и облегченно выдохнул. Девушка полулежала на диване и читала вслух Маре с выражением, явно гордясь своими умениями. И Яррен снова почувствовал укол неприязни к ее отцу, вымещавшему ненависть к навязанной ему в жены «горной ведьме» Хелене на ее и своих дочерях.

При виде телохранителя, Виолетта закрыла книгу. На обложке крупными рунами сияло название: «История Северной империи для детей». Что ж, надо с чего-то начинать.

— Что-то еще случилось, фьер Ирдари? — поинтересовалась Летта. — Моя камер-фрейлина вернулась?

— Пока нет, ваше высочество. Ее магия понадобилась для лечения императора, боюсь, это надолго.

— Понятно, — кивнула девушка и опустила глаза, но полукровка успел заметить мелькнувший гнев. Летта отложила книгу, запахнула поплотнее на груди шерстяную шаль. — Мой жених своего добился. Я осталась без подобающей свиты. Боюсь, мне придется принять помощь принцессы Эмерит, вернее, ее приближенных дам.

— Это будет ошибкой, миледи. Лучше уж принять предложение от принцессы Осияны.

— Не получится. Осияна слишком мала, чтобы распоряжаться своей свитой. Да и зачем мне ее няньки? Во избежание насмешек и недоразумений, мне нужны обученные полному придворному этикету фрейлины.

— Это самая малая из наших проблем, принцесса. Полагаю, император больше притворялся немощным и переиграл и нас, и своих внутренних врагов, и заговорщиков.

— Что вы имеете в виду?

— Алэр слишком хитер, чтобы сдаться. Кровь, которую вы позволили у себя взять…

— Вас не было рядом, сэр рыцарь! — упрекнула Виолетта.

— Нет мне прощенья, — покаянно склонил голову Яррен. — А потому нам нужно приготовиться к худшему: к тому, что император потребует от вас подтверждения брака.

— Что? — побледнела Летта. — Но…

— Думаю, в данный момент вашу роль исполняет леди Исабель. Вы сами дали согласие на подмену. А ваша кровь позволит провести ритуал, как если бы вы сами стояли у алтаря. У нас осталась только две зацепки для того, чтобы оспорить брак. Первая: отсутствие свидетелей со стороны Гардарунта и Белых гор. Впрочем, мы не знаем, кого притащит в свидетели Алэр в обход этого условия. Мало ли пленников в тайных ледяных застенках…

— Этого мало, чтобы считать недействительным ритуал, если магия Севера его примет. Я читала правила. А вторая зацепка?

— Вторая — не дать завершить брак консуммацией.

Летта покраснела, но упрямо закусила губу и сжала кулачки.

— Ни за что! Я… я лучше умру!

— Этого мы не допустим. Мы поклялись охранять вашу жизнь и честь. Кроме того, если вы, не будучи риэнной и не обладая белой магией, совершите такую глупость, как добровольная смерть, нас с Кандаром в тот же миг убьет данная вашему отцу клятва. А я еще ничего не успел сделать в этом мире, — усмехнулся полукровка. — Нет, это не выход.

— Простите. Я должна была помнить об этом… Но у вас ведь есть идея, фьер Ирдари?

— Конечно. Их две. Мы можем, например, похитить вас. Спрятать для начала на тропе духов. Причем, теперь вам не надо будет расплачиваться с духами самой. Я нашел способ оплаты помощи предков, который не навредит никому из горных детей. Больше никогда. Но есть еще одна идея. Видите ли, в договоре не сказано, что вы должны выйти замуж именно за Алэра вер Лартоэна. В договоре фигурирует император Севера. И если им станет кто-то другой…

Неожиданно Летта звонко рассмеялась:

— Например, принцесса Эмерит? Боюсь, мой брат и король Лэйрин никогда не даст огненное благословение за неимением детей от такого брака. Да и владыка Севера Алэр никогда не отдаст власть, пока жив. Он слишком любит власть, больше всего на свете, больше своих детей и даже самого себя.

— Вы мудры, — поклонился Яррен.

— Если бы, — с горечью возразила девушка. — Я с рождения видела почти такое же чудовище на троне. С той разницей, что мой отец больше всего на свете любил свою магию… и своего единственного сына, который ее унаследовал.

— Роберт Рыжий хотя бы был способен любить. И он искупил все свои грехи в Ночь Святых Огней.

— Да. Искупил, — Виолетта вздохнула, а на ее длинных ресницах повисла капелька слезы.

— Но мы отвлеклись, ваше высочество, — спешно отвлек ее Яррен, не выносивший женских слез. — Нам не справиться с императором без сторонней помощи, если он придет за вами. Сегодня решающая ночь.

Рука Виолетты коснулась выреза платья, с изнанки которого был приколот амулет принца Игинира.

— И нам уже не у кого просить помощи, — вздохнула она. — Кронпринц болен, а кроме него никто не сможет…

— Есть еще принц Ниэнир, он собирается выступить обвинителем против императора. А значит, он на нашей стороне. Но нам некого отправить к нему с просьбой. Вас я не оставлю ни на миг… Если бы я мог не только читать послания зримой речи от Рамасхи, но и отправлять их любому ласху! — задумчивый взгляд телохранителя остановился на эйхо. Но снежные драконыши — не разумнее младенцев, и уж точно они не владеют зримой речью. — У вас ведь есть подарок от кронпринца, ваше высочество?

— У меня есть защитный амулет. Он даже смог защитить меня от червеящера.

— Значит, уже потратил резерв и бесполезен. Прошу вас отдать мне эту вещь, я попробую передать ее с эйхо принцу Ниэниру. Он неплохой боевой маг, надеюсь, он может считать остаточные ауры. И надеюсь, сможет понять, что вам нужна его помощь. Правда, он не настолько, скажем так… хитроумен. Но я напишу записку, в которую и заверну амулет. И молитесь вашему Безымянному, чтобы эйхо и Ниэнир правильно поняли, что от них требуется.

Да, Яррен был невысокого мнения об умственных способностях прямолинейного солдафона, среднего сына Алэра. Впрочем, теперь уже младшего — до рождения очередного императорского наследника.

Но написать записку и прикрепить ее к ошейнику эйхо младший лорд не успел. В комнату ворвался перепуганный Кандар:

— Яррен, там… Простите, принцесса, за нарушение субординации, но дело срочное…

— Так говорите же! — нетерпеливо топнула ножкой Летта.

— Там, на лестнице… Я такого еще не видел. Они пока не нападают, но все наши замки и магические запоры, вся наша защита оказалась против них бесполезна. Лучше тебе увидеть самому!

— Оставайся с принцессой и забаррикадируй дверь, — скомандовал Яррен, повернул кольцо Роберта камнем наружу, активировал и ринулся навстречу новой напасти.

***

Он прыгнул по тропе духов из покоев сквозь дверь, не потревожив последнюю, и ошеломленно замер. На мгновение показалось, что ледяные стены сдвигаются, медленно поглощая и лестницу, и холл, но через миг Яррен осознал, что это преображаются сами стены, состоявшие из векового льда. Из них вырастали, громоздясь друг на друга, чудовищные, безглазые, зато шестирукие твари с острейшими пиками в когтистых лапах. Огромные пасти лязгали острыми игольчатыми клыками.

Но продвигались почему-то медленно, словно преодолевая чье-то невидимое сопротивление. Вряд ли защита двух юных неоперившихся магов могла их так сдерживать — их защитная сеть была давно разорвана и сметена.

«Ирдан, что это? — полукровка позвал духа-покровителя. — Какая-то разновидность снежити?»

Дэриэн угрюмо подтвердил: «Это не боевая ипостась ласхов, но и не снежить. Снежить относительно разумна. А это всего лишь форма боевой синей магии. Во время войны с империей мы столкнулись с подобной атакой, но более слабой. К тому же, ласхи тогда попытались управлять горным льдом Белогорья и, разумеется, потерпели поражение. Тут их собственный строительный материал, потому мы помешать не сможем. И бесполезно уничтожать это поштучно — обломки будут срастаться в монолит, пока не уничтожен управляющий ими маг-создатель».

«Ирдан, передай дэриэну Кандара, чтобы они были наготове увести Виолетту на тропу духов». Дух предостерег: «Она не риэнна! Она не сможет!» «Она дочь риэнны!». «И что? Она не нашего рода и не рода Кандара, вы не брали ее под покровительство ваших родов. А ее мать давно не откликается на призыв Белогорья, она не сможет гарантировать ее безопасность на тропе духов. Для принцессы и ее рассудка это слишком рискованно!»

Но не в такой момент спорить с упрямым полукровкой. «Я беру на себя все риски, дэриэн. Плачу жизнью». «Ох и дурак же мне достался в потомках!» — простонал Ирдан, но приказ немедленно исполнил.

Долго беседовать им, разумеется, не дали. Почуяв тепло живого тела, ледяной кулак из сотен пальцев, каждый из которых был оснащен пастью, попытался схватить врага, как мошку в кулак, но поймал только воздух.

Тут подходила только тактика «мерцания», когда риэн в единой связке с дэриэном переносится по тропе духов на шаг-два, дезориетируя противника и нанося удар сельтом. Но эта тактика хороша с живым врагом.

С безмозглыми созданиями из льда, управляемыми кем-то, остающимся за пределами поля боя, она бесполезна. Все равно что отбивать удар стального меча иголкой. Недосягаемый враг просто-напросто преобразует в кадавра весь материал башни и раздавит всех защитников. И самое отвратительное, что, пока он тут защищает двери, враг может напасть в абсолютно любом месте. Даже окно может внезапно превратиться в пасть ледяного монстра.

«Кто же его создатель? — лихорадочно соображал Яррен, то и дело выныривая с тропы и отсекая сельтом чересчур длинные когти вместе с лапами. Бессмысленное, в общем-то, занятие, полезное только в качестве совсем недолгой разминки. — Алэр или Эмерит, решившая уничтожить невесту отца, пока он до нее не добрался и не укрепил ритуалом свою магию и власть?»

Интуиция подсказывала, что вряд ли император избрал бы такой убийственный способ склонить невесту к браку. Скорее наоборот — именно его защита, еще недавно самого сильного мага империи, все еще сдерживала атаку. Принцессе и ее полярным волкам-асарам приходилось проламывать сопротивление ледяных же печатей на башне. И тут как с огнем, пожирающим самое себя — нужно ждать, пока синяя магия сама себя поглотит. Лишь бы вся башня, не выдержав, не рассыпалась!

«Мне их не удержать. На контратаку… не хватит сил. Наверное. Хотя, если вспомнить императорские покои… — Яррен покосился на кольцо Роберта с активированной, пышущей жаром искрой внутри алого камня. — Ирдан, надо чтобы враг потерять осторожность и открылся. Я попробую контратаковать. Твоя задача отследить его».

И началось форменное безобразие, как потом оценил безумную битву одиночки принц Рамасха.

Ученик вейриэна дополнил тактику «мерцания» тактикой «рассветного кинжала». Сейчас он атаковал не бесполезным сельтом, а огненной вспышкой кольца. А стоило ледяному зубастому отростку подтаять, следовала вспышка зеленого пламени — не отточенной обучением, но интуитивной инсейской магии. По напиравшему кадавру текла вода, подтачивая заклинания создателя. Или создателей. Напор синей магии усилился, вода снова превращалась в лед, но… ее измененная полуинсеем структура уже не позволяла использовать синюю магию для усиления монстра, и она превращалась в панцирь, сковывающий его движения.

«Я почуял их!» — сообщил Ирдан. «Веди!» — приказал Яррен, напоследок вспышкой расплавив самый грозный зубастый торос так, чтобы перед вражеским орудием выросла стена преобразованного льда.

Краткий миг перехода по тропе, и ученик полукровки оказался в огромном ледяном зале, освещенном синим светом. У одной стены льды складывались в возвышение, увенчанное роскошным ажурным троном, переливавшимся бриллиантовым блеском, словно был целиком выточен из алмаза невероятных размеров.

На площадке перед возвышением стояла в плотном круге почтенные полярные ласхи и сосредоточенно поддерживали силой бушующее в центре синее пламя. На троне восседала прекрасная Эмерит в искрящейся синей мантии, в ее руке был императорский скипетр, а на голове — пока еще малая корона Ледяной принцессы. Видимо, корону отца она еще не решилась украсть. А скипетр позаимствовала для работы, не иначе. Именно им она свивала магические потоки пламенных языков в плотный жгут и направляла в снежный портал, раскрытый над магическим «очагом». Им и направляла атаки невероятного, созданного коллективной силой полусотни асаров монстра.

«Безнадежно», — с тоской подумал Яррен, оценив мощь врагов.

Хотя… Почему бы нет?

У него был только один шанс.

Только один удар.

***

Рамасха почувствовал бушующую неподалеку мощь пламени даже сквозь наведенный целителями глубочайший сон.

Эта вспышка и вырвала кронпринца из беспамятства. Но его собственной силы еще не хватало, чтобы прорвать целительный кокон. Он метался внутри, как воздушный змей, то и дело прибиваемый к земле бурей. Пока его не забросило в новое видение.

Он снова перенесся в лучший из пережитых им дней жизни — в Долину Лета, снова с восторгом наблюдал за изящной белоснежной фигуркой, танцующей между разноцветными гейзерами. Снова его душу охватывал благоговейный трепет и предчувствие невероятной тайны. Он понимал, что вот-вот узнает нечто небывалое, невозможное, после чего его жизнь, да и жизнь всего мира Эальр изменится безвозвратно…

Но, как и тогда, тайна так и не раскрылась.

Тогда прозрению помешал резкий и подлый удар Рагара, почти сбивший фигурку с ног. А сейчас… сейчас воспоминание перенеслось на несколько минут позже, когда Рамасха, очарованный, завороженный, забывший обо всем на свете, кроме жажды понять и раскрыть поманившую чудом тайну, предлагал Лэйрин руку и, как ему тогда казалось, сердце.

Он снова слышал собственный голос, которому постарался придать гипнотическую силу: «Прекрасная леди! Не согласитесь ли вы стать женой крон-принца Севера Игинира Алье Дитан вер Лартоэна? Я буду счастлив, если вы отдадите мне руку и, надеюсь, сердце. Мое сердце уже принадлежит вам».

Вот только вместо очаровательногочерноволосого и вихрастого сорванца, одетого в костюм младшего горного лорда, перед ним стояла сама королева Лаэнриэль, последняя королева Белых гор. Но не такая, как на копии ее прижизненного портрета, хранившегося в Книге королевских родов Эальра, а другая, с вышитыми на льняном личике лукавыми глазками — в точности как кукла, выменянная Рамасхой у растерянного Дигеро.

«Леди подумает!» — улыбнулись нарисованные губы Лаэнриэль и сощурились вышитые шелком изумрудные глаза.

А в следующий миг, как оно бывает во сне, видение волшебным образом изменилось: кукла стремительно уменьшилась и оказалась обычной игрушкой в руках бледной, смертельно девушки.

Кронпринц прекрасно помнил, что в Долине Лета вместе с Лэйрин была маленькая фрейлина, нежная, как северный цветок седмичник — то есть, блеклая и невыразительная, чья тонкая красота раскрывается не каждому. Но куклу держала та, которой в Долине Лета быть не могло — принцесса Виолетта. И ее фиалковый взгляд был так горек, полон такого разочарования и боли, что Рамасху словно ножом полоснуло.

И этот невидимый нож разорвал магический кокон, выдрав раненого из наведенного сна.

— Что происходит? — прохрипел он.

Один из целителей метнулся к двури и, приоткрыв створку, громким шепотом позвал:

— Сиагр Ланвир, его высочество очнулся!

«Совсем иссякли лекари, раз на зримую речь не хватает сил», — понял Рамасха. Но через миг по плеснувшей враждебной магии, до принца дошло, что в покоях установлен усиленный защитный полог, блокировавший чье-то давление. Просочившийся выплеск пресекли стужеи — абрис их тел на миг стал видимым в магическом потоке.

Но синеволосый сиагр успел проскочить, и преклонил колено перед ложем раненого наследника.

— Докладывай, Ланвир, — поморщился принц, приподнимаясь на локте. — Но сначала ответь, где Кайш.

— Ваш оруженосец тайно выслеживает Алэра, — заявил сиагр, и по этой открытости Рамасха понял, что вокруг него только свои, уже когда-то успевшие дать клятву верности на крови. Впрочем, стужеи, раз уж они здесь и на страже жизни наследника короны Севера, наверняка уже вынюхали и устранили и отцовских шпионов, и соглядатаев любящей сестрицы.

— Зачем?

— Ваш отец, точнее, его левая рука, сиагр Диас, вынес из сокровищницы парадную императорскую корону. После чего император вместе с леди Исабель исчез из своих потайных комнат.

— Зачем она ему сейчас?

— Вот это мы и пытаемся узнать. Стужеи не смогли вас добудиться и между охраной короны и охраной наследника сделали выбор в вашу пользу, потому вся надежда на способности и боевую ипостась Кайша. Я имел смелость приказать ему ни во что не вмешиваться, только наблюдать.

— А чем занят Льеос? — Игинир обвел взглядом помещение. Второго оруженосца, отцовского соглядатая не наблюдалось.

— Вашего второго оруженосеца внезапно разорвало на ледяные обломки в тот миг, когда он подносил вам чашу с лекарством. Простите, мы не успели тут прибрать, — Ланвир попинал какие-то обломки на полу. — Целители определили потом, что в чаше был яд.

— Терпеть не могу бардак. Стужеи, предатель ваш, забирайте. — Игинир прикрыл ресницы, и по этому знаку за пару мгновений обломки льда и снежного праха с хрустом исчезли, словно их тщательно перетер зубами гигантский зверь.

— Но, по всей видимости, не только мы следили за сокровищницей, но и принцесса Эмерит, — продолжил доклад Ланвир. — Потому что сразу после исчезновения императора из дворца она и ее асары атаковали ваши покои и Гостевую башню.

Вся сонная расслабленность мгновенно слетела с Рамасхи.

— Гостевую башню? Леди Виолетта жива?

— Пока да. Как ни странно, ее охраняет и наша с вами защита, и горная, и щиты вашего отца. Она нужна императору живой. Судя по магическим возмущениям, он провел брачный обряд с подменной невестой. Мы пока не знаем признала ли обряд корона и магия Севера. Но, раз стужеи здесь…

— Значит, брак не признан! — воспрянул кронпринц. — Лишь бы Эмерит не успела добраться до Виолетты!

И лишь бы отец не успел до нее добраться! — обожгла его мысль.

— Подайте мне облачение и оружие.

— Ваше высочество, вы еще слишком слабы! — попытался возразить старший целитель.

Но принц зверски на него глянул и прохрипел:

— В боевой форме мне и одежда не понадобится, но леди Виолетта может испугаться. Даже в оранжерее я не стал ее пугать. Да и ее телохранители еще не знакомы с моей полной воинской ипостасью.

— Гостевую башню атакует непрерывное заклинание асаров «Многоглавый эйхим», — поторопился синеволосый подать принцу штаны и рубашку. — Ваше крыло, кстати, тоже, но тут мы успешно блокируем. Бессмысленно идти в башню. Нужно сразиться с Эмерит и асарами в тронном зале, они имели наглость воспользоваться магией трона и скипетра Севера.

— Тогда не будем терять времени! — Рамасха, едва успевший надеть штаны и накинуть рубашку, отшвырнул камзол, выхватил у ближайшего к нему ласха из охраны ледяной кинжал и… хотелось бы ему помчаться, но увы, ноги еще плохо слушались, и он поковылял к дверям, поддерживаемый силой и волей невидимых стражей-стужей.

Сиагр Ланвир тяжко вздохнул, раскрыл снежный портал точно посередине пути принца до дверей.

— Ваше высочество, порталом сподручнее, да и выход из покоев под непрерывной атакой, говорю же. Только вы печатью своей подтвердите, так просто в зал не войти.

Рамасха кивнул с благодарностью и, на ходу превращаясь в дымчато-белого с лунными иглами-перьями дракона, прыгнул в портал. За ним последовала его соратники и невидимая охрана.

Мощные магические потоки помешали раскрыть портал в центре тронного зала. Центр был занят бушующим синим пламенем и кругом полярных асаров. Пьедестал, увенчанный троном, тоже был защищен императорской магией. И Эмерит, скипетром направлявшая немыслимую силу асаров Заполярья в раскрытый над магическим очагом портал, была окутана аурой пламени и недосягаема для атаки.

Рамасхе и Ланвиру удалось подобраться максимально близко, почти к подножию тронной лестницы. Но лишь затем, чтобы увидеть, как внезапно в воздухе рядом с троном и сосредоточенной дочерью Алэра появилась стройная, знакомая до зубовного скрежета фигура старшего телохранителя леди Виолетты.

Никто и моргнуть не успел, как Яррен, оставаясь висеть в воздухе, — а значит, вне досягаемости ледяных ловушек тронных ступеней, — взмахнул полупрозрачным сельтом, на котором невыносимо ярко сияла хорошо знакомая Рамасхе печать его младшего брата Рагара, и… перерубил замороженное магией древко скипетра у самого навершия.

Миг, и произошло две непоправимые вещи.

Вся мощь свитого в жгут магического пламени асаров освободилась и свирепой змеей хлестнула по создателям, расшвыряв их по всему залу. Отдача была такой, что у магов лопались глаза и уши, разрывались сердца. Крики и стоны потрясли морозный воздух зала.

И одновременно с этим обломком разрубленного жезла Эмерит, не сумевшая справиться с отдачей, выбила себе глаз. Своей же рукой!

Полуослепленная, она выронила обломок и закричала. Но ее выпученный, оставшийся целым глаз смотрел не на Яррена, уничтожившего символ императорской власти, — его она даже не заметила! — а на отброшенное взрывом почти к ее ногам бездыханное тело молодого ласха со свернутой набок головой и торчавшим из груди навершием скипетра. Оно пробило его насквозь.

— Эйтан! — страшно закричала Эмерит. Поднялась, размазывая кровь по лицу одной рукой и вытянув вперед правую, в которой все еще держала обломок скипетра с алым от ее крови . — Эйта-а-а-ан!

Споткнувшись на верхней ступеньке, принцесса покатилась по лестнице и упала рядом с трупом. Но она была еще жива! Не выпуская ообломок скипетра, поползла к мертвецу, упала на него и горько зарыдала, омывая возлюбленного и слезами, и своей кровью.

Ошеломленный Яррен, явно не ожидавший такого разгромного эффекта от одного-единственного удара оружием учителя («Как мог предатель Рагар доверить ему оружие ласхов и пропуск в тронный зал?» — скрипнул зубами кронпринц), вместо того, чтобы скрыться туда же, откуда явился карающим духом, сел на подлокотник опустевшего трона и потер висок.

«Беги, дурак!» — Рамасха отправил ему сполох зримой речи, но полукровка только отмахнулся. Что-то с ним было не так. «Магическое истощение? — догадался северянин. — Потом разберусь».

— Лекарей сюда! — Кронпринц и его свита пришли в себя и кинулись на помощь к поверженным асарам.

И тут Рамасха не поверил ушам, услышав с другого конца зала властный окрик:

— Стража! Добейте их! Всех! По обвинению в измене и попытке переворота.

Он оглянулся. На пороге распахнутых парадных врат в тронный зал стоял его отец в иммператорском венце и ритуальном брачном одеянии и крепко держал за локоть… принцессу Виолетту в свадебном платье. А позади них толпились придворные, стражники и старейшины в парадных жреческих одеяниях.