Магические притязания

Глава 7

Я поднялась на вершину стены. Солнце быстро садилось, и лес стал выглядеть зловеще в надвигающихся сумерках. После встречи с Джушуром и Римушем мне захотелось немного уединения. Я сказала им, что они могут оставаться в доме, и сбежала.

Я остановилась между двумя башнями и прислонилась к камню.

Хизер Армстронг поднялась по лестнице на стену и направилась ко мне. Временный начальник городской стражи двигалась быстро и выглядела сильной, ее фигура была широкой и крепкой. Ее темно-рыжие волосы были заплетены в косу, которая была очень похожа на мою.

Она кивнула стражнику на башне у ворот, пожилому мужчине с тростью, сидящему на стуле, и направилась ко мне.

Мне действительно хотелось побыть одной, чтобы разобраться во всем, но это явно было не по плану.

Хизер прислонилась к стене рядом со мной.

— Чего нам ожидать?

— Неприятностей. Как только подействует магия.

— Это я понимаю. Я имела в виду, чего конкретно ждать?

— Я не знаю. У вас больше опыта обращения с этими лесами, чем у нас.

Она вздохнула.

— Может, они запустят еще одну капсулу, подобную той, что разрушила городскую площадь?

— Мы разберемся с этим.

— Каким образом?

У меня была очень хорошая идея, как это сделать. Мне просто она не нравилась.

— Вы увидите, если до этого дойдет. Но я не думаю, что будет еще одна капсула.

Хизер нахмурилась.

— Почему нет?

— Потому что вы не убиваете корову, которую доите. Вы продолжаете отдавать дань лесным людям. Если убить вас всех или напугать настолько, что вы рискнете уехать и умереть, источник человеческой дани иссякнет.

Линия подбородка Хизер напряглась.

— Вы же знаете, у нас нет выбора.

Выбор был всегда. Я бы боролась до победного конца, за любым разумным пределом. Вот почему человек, которого я уважала, однажды сказал мне, что из меня получился ужасный лидер. У меня были проблемы с обменом одной жизни на многие.

И теперь вот мне нужно позаботиться и об оборотнях, и о бывших советниках отца. Я не подходила для этой роли.

Я кивнула на сторожевую вышку и пожилого мужчину внутри нее.

— Раньше здесь был подросток.

— Фостер. Его смена закончилась. Он должен выйти утром.

— Он продолжает выбегать из башни. Я продолжаю говорить ему не высовываться, и каждый раз, когда я смотрю, он выходит из-под той крыши на стене.

— Он ребенок. Много энергии.

— Сколько ему лет?

— Семнадцать. — Хизер расправила плечи. — Я знаю, о чем вы спрашиваете. Зачем ставить ребенка на стену, верно? Позвольте мне рассказать вам о Фостере. Он не глупый и не умный. Он обычный. Ему не нравится школа. Он мог бы пойти подмастерьем на какое-нибудь предприятие в городе и научиться ремеслу, но он и этого не хочет. Он никудышный охотник, и у него не хватает терпения на рыбалку. Он должен чем-то зарабатывать на жизнь. Это стена. Это не большие деньги, но стабильная зарплата и хорошие преимущества.

Верно.

— Он хороший стражник. Он не слишком балуется, и если что-то увидит, то позвонит в колокол. Мы не такие, как вы. Мы не солдаты и не оборотни. Мы просто горожане, которые создали ополчение, потому что были вынуждены. Возьмите Йена. Ему за семьдесят. Он работал всю свою жизнь. Теперь у него боли в коленях, опухли руки, и ноет спина. Он больше почти ничего не может делать, но все еще хочет работать. Дело не только в деньгах. Это образ жизни.

Хизер нахмурилась.

— Если хотите знать правду, ни одного из этих двоих не должно было быть на стене, когда пришел лес. У меня есть команда получше, которую я распределяю между воротами. Но эти ублюдки появились на месяц раньше. Если я нарушу график и заменю их, мне придется заменить кого-то еще. В любом случае, чей-то сын, чья-то мать, чья-то супруга окажутся на стене. Как я могу принять решение обменять одну жизнь на другую?

У меня не было для нее ответов.

— Я поговорю с Фостером, — сказала она. — Скажу ему, чтобы оставался в башне. Я надеюсь, вы готовы ко всему, что произойдет, потому что мы не готовы.

Она отошла от меня.

Я смотрела ей вслед. Дом, в котором мы остановились, был освещен, окна мягко светились. Оборотни выспались и теперь готовились к позднему ужину.

Словно по сигналу, дверь балкона распахнулась. Кэрран вышел наружу. Наши взгляды встретились. Он улыбнулся и вернулся внутрь. Проверяет, как я.

Я снова повернулась к лесу. Хизер было за двадцать, но она казалась старше. Подвергая людей опасности, ты, как правило, взрослеешь. Я хотела спросить ее, почему она была временным начальником. Должно быть, что-то случилось с первоначальным шефом. Ну что ж. В следующий раз.

Если бы мне пришлось отвечать за подбор людей для охраны стены, я бы никогда не заснула, потому что, если бы возникла реальная угроза, не имело бы значения, кто из них на стене. Никто из них не смог бы сделать многого. Не с этим врагом. Они умрут на месте.

Кэрран был в этом лучше меня. У него был стальной стержень, необходимый для этого. Он никогда не хотел никого терять, и когда это случалось, потеря беспокоила его, но он также принимал ее. Меня это ударяло сильнее. Пару недель назад мы с Конланом говорили о Роланде, и он сказал мне, что его дед потерпел неудачу как король, потому что не смог справиться с невозможностью защитить всех. Это было очень точное наблюдение.

Возможно, я унаследовала от него больше, чем предполагала.

Краем глаза я увидела фигуру в темно-серой одежде, выскочившую из окна второго этажа нашего дома. Он бесшумно приземлился, легко взбежал по лестнице и проскользнул мимо Йена. Старик вообще не почувствовал его присутствия.

Фигура приближалась, как тень. Я позволила ему приблизиться на расстояние пятнадцати футов.

— Вам что-нибудь нужно, Джушур?

— Шарратум, — произнес начальник разведки. — Ваши чувства как всегда остры.

Он подошел ближе и запрыгнул на край стены, опустившись на нее и скрестив ноги, с проворством человека на сорок лет моложе. Я понятия не имела, сколько ему лет на самом деле. Пятьдесят? Шестьдесят? Восемьдесят?

— Я так понимаю, что ваше сердце настроено на то, чтобы помочь Римушу с моим одобрением, но посвятить себя мне будет немного чересчур, вам не кажется?

Он смотрел на лес.

— Это не входило в мои планы.

Я взглянула на него.

— Тогда почему вы здесь?

— Мы пришли, потому что сейчас поворотный момент для вас. Как летописцы вашего путешествия, мы должны стать свидетелями этого.

— Поворотный момент?

— Конечно, вы чувствуете это. Даже сейчас, когда магия ослабла.

О, я чувствовала. Оно было очень слабым, но все еще было там, дрожало между травинками и покрывало камни, тонкое, как паутинка. И это раздражало меня. Сильно.

— Это тот момент, когда вы возвращаете себе свое наследие.

— Вы, кажется, очень уверены в этом.

Джушур пожал плечами.

— Возможно, я ошибаюсь. Увы, я не непогрешим. Но если это случится, мы не должны этого упустить.

— Тогда почему бы просто не сказать это? Зачем преклонять колени и клясться?

— Я передумал.

— Почему?

Джушур улыбнулся.

— Ваш отец несколько раз угощал меня кофе в качестве особой награды в знак признательности за мою службу и верность. За все время, что я служил ему, он ни разу лично не подал мне напиток так, как вы сделали мне кофе.

Я подняла бровь, глядя на него.

— Он никогда не забывал о пропасти между нами. Он был Шаррумом. Он стоял на вершине самой высокой горы и видел во мне слугу внизу. Это никогда не менялось.

— Он тверд в своем мировоззрении.

— Вы видите в оборотнях своих союзников. Так случилось, что вы отвечаете за них, но они не являются вашими подчиненными. То, как вы разговаривали с моим сыном, говорит мне, что вы смотрите на него в том же свете. Я решил, что было бы интересно связать свою жизнь с вашей. Кроме того, ваш дискомфорт был довольно забавным. Нам придется поработать над этим. Если что-то столь тривиальное, как человек, стоящий перед вами на коленях, может вас встревожить, это будет легко использовано нашими врагами.

Я открыла рот. Мне нужно было сказать что-нибудь умное, что сбило бы его с толку.

— Вам понадобятся союзники, Шарратум, и мы очень полезны. Мы будем вашими глазами и ушами. Я кое-что принес вам. Маленький знак того, на что мы способны.

Он сунул руку под одежду, достал свернутый лист бумаги и протянул его мне. Я взяла и открыла его. С фотографии на меня смотрела потрясающе красивая блондинка. На ней было травянисто-зеленое платье, и, несмотря на гриву золотисто-светлых волос, ниспадающих каскадом по спине, кровь Шинара была очевидна. Это была какая-то кузина, о которой тетя забыла упомянуть?

Было что-то знакомое в ее глазах и выражении лица. Такое знакомое… Джули. Это была она. Лицо было не ее, волосы не того цвета и текстуры, глаза зеленые, тело казалось слишком мускулистым, но это была она. Это была моя девочка.

— Как?

— Она умирала. Эрра погрузилась с ней в глубокий сон на девять месяцев, чтобы исцелить ее. Когда они проснулись, Джули стала выглядеть вот так.

И они мне ничего не сказали. Почему? Должно быть, была очень веская причина. И Эрра, и Джули рассказывали мне все, начиная с того, с какими врагами они сражались, и заканчивая подробным обзором куриных наггетсов, которые они ели на обед.

Тревога пронзила меня, окатив ледяной волной.

— Сейчас с ней все в порядке?

— Она здоровая и сильная. Ее сила возросла, и она сражается по обычаям старого королевства, с помощью магии и клинка.

Ничто, кроме катастрофы, не помешало бы им рассказать мне о том, что Джули чуть не умерла. Что же произошло?

Джушур нахмурился.

— Мы не знаем подробностей и, самое главное, мы не знаем, почему это произошло. Мы выясним, Шарратум. Я даю вам слово.

* * *

Магия скользнула по моей коже, словно холодная, липкая рука коснулась меня кончиками пальцев. Мои глаза резко открылись. Кровать рядом со мной была пуста. Где мой муж?

Магия сгустилась вокруг меня, подобно свежему источнику, который пробился сквозь поверхность земли и теперь тихо бурлил, затопляя местность. Небо все еще было темным. Часы показывали 5:03 утра, до восхода солнца оставалось около двух с половиной часов.

Медмагия забирала у организма много сил, а я прошла две интенсивные процедуры за один день. Я едва могла держать глаза открытыми, когда солнце село, и около трех часов ночи или около того я вернулась в постель. Когда я поднялась наверх, Кэрран был на втором этаже, ел и наблюдал, как Джушур и Римуш общаются со стаей. Теперь он ушел.

Если бы случилось что-то срочное, Кэрран разбудил бы меня, так что, то, что забрало его, вероятно, не было слишком тревожным. Однако плотные потоки магии, кружащиеся вокруг меня, определенно квалифицировались как чрезвычайная ситуация. Я не могла сказать, только что началась магическая волна или это произошло, пока я спала. В любом случае, источник этого внезапного притока магии не предвещал ничего хорошего.

Я выскользнула из постели и вышла на балкон.

На стене спал Йен, откинувшись на спинку стула. Справа от него, на стене, Андре и Хаким были без сознания, Андре прислонился к камню, а Хаким свернулся калачиком. Шансы на то, что они оба естественным образом заснут там, где стояли, в одно и то же время, равнялись примерно миллион к нулю. Начались магические интриги.

За ними, примерно в сотне ярдов от стены, ждала одинокая фигура. Маг-жрец, как и двое других, одетый в белое и красное и держащий посох. Верхнюю половину лица скрывала маска, представлявшая собой часть черепа какого-то странного животного с двумя острыми клыками, которые были перевернуты вверх ногами и прикреплены к черепу наподобие рогов. Лицо и руки снова были покрыты глиной. По силуэту я не могла сказать, мужчина это или женщина.

Фигура указала на меня и замерла в ожидании.

Это не было похоже на вызов. Больше похоже на просьбу о переговорах.

Я уже убила двоих таких. Этот был один. Даже если бы они были искусны в магии, я могла бы их уничтожить. Кроме того, это был мой шанс выяснить, что случилось с людьми, которых они похитили.

Я вернулась внутрь и натянула одежду. Надела пояс с мешочками, наполненными травами, прикрепила «Саррат» в ножнах за спину, вложила пару ножей, заплела волосы, и была готова идти. Я пошла по коридору.

Стойте-ка. Мне надо будет как-то общаться.

Я развернулась на сто восемьдесят градусов, схватила блокнот и ручку с ночного столика и спустилась по лестнице. Дом был пуст. Все куда-то ушли, и Кэрран, должно быть, оставил Хакима и Андре охранять меня, пока я спала.

Я отодвинула засов на воротах и вышла на открытое место.

Жрец-маг не пошевелился.

Я отошла от ворот примерно на пятнадцать ярдов, вытащила нож и порезала тыльную сторону руки. Для этого мне понадобится моя собственная кровь. Красная жидкость потекла к кончику моего указательного пальца. Я повернулась, позволив ей капать по кругу вокруг меня, и активировала ее вспышкой магии. Кровавая стена ожила, вспыхнув рубиново-красным, затем став прозрачной. Я запечатала ранку и села внутри оберега, скрестив ноги, положив саблю на траву перед собой.

Давай посмотрим, что ты скажешь.

Жрец-маг закружился, сплетая сложный узор посохом. Взад-вперед, поворачиваясь и вращаясь… Своего рода свирепый балет с помощью магии.

Черный дым пронесся по воздуху, волочась за посохом.

Жрец-маг сделал последний пируэт и воткнул посох в траву. Из него вырвался черный импульс и образовал светящийся круг около восьми футов в поперечнике. Какой-то рельеф, сформированный из белого и темного дыма… О. Это был вид Пендертона, окруженного лесом, с высоты птичьего полета.

У них было что-то, что могло летать. У них не было другого способа получить это изображение. Плохие новости.

Жрец-маг уставился на меня в ожидании.

— Ты можешь говорить?

Никакого ответа.

Я указала на карту.

— Город. — Слово «Пендертон» было длинным. «Город» было проще произносить.

Никакого ответа.

Я указала за плечо на стену.

— Город.

Жрец-маг ткнул посохом в карту, а затем в сторону Пендертона.

Я кивнула.

— Да. — Да, я поняла.

Жрец-маг сделал шаг вперед и провел горизонтальную линию через город, разрезав его пополам. Северная половина стала красной, южная половина осталась прежней.

Жрец-маг указал посохом на красную половину и приложил левую руку к груди, растопырив пальцы.

Ладно.

Они указали на южную часть, а затем на меня.

А. Моё и твоё. Они хотели разделить город посередине. Мы их напугали. Хорошо.

Я покачала головой.

— Нет.

Жрец-маг взмахнул посохом. Сферы сформировались над дымчатой версией Пендертона и устремились вниз, взрываясь при ударе фонтанами дыма. Жрец-маг открыл рот и зашипел. Темный дым заклубился вокруг головы, образуя большой призрачный череп с разинутыми в беззвучном крике челюстями.

Делай, как мы говорим, или мы всех убьем.

Я скрестила руки на груди и покачала головой.

Нет. Этого не случится.

Жрец-маг ткнул посохом в мою сторону и указал им на землю, затем снова хлопнул себя в грудь и поднял посох до упора.

Вы там, внизу, а мы там, наверху.

Я закатила глаза, указала на себя, сложила руки вместе, положила на них щеку и на мгновение закрыла глаза, показывая, что сплю. Затем я указала на мага-жреца, изобразила, что иду, указательным и средним пальцами и развел руки в стороны.

Если ты такой могущественный, зачем ты пришел сюда и разбудил меня?

Жрец-маг уставился на меня. Или, по крайней мере, так казалось. Из-за черепа было трудно сказать.

Я взяла блокнот и ручку, нарисовала на нем линию из десяти фигурок-палочек и показала ее жрецу-магу. Затем я оторвала листок бумаги, медленно, намеренно разорвала его на кусочки и подбросила их в воздух.

Ты больше не заберешь с собой людей.

Жрец-маг указал на меня и провел линию поперек их горла. Ладно, это было ясно. Но что более важно, я хорошо рассмотрела его руки, особенно большой палец. Пальцы были длинными, с толстыми ногтями, похожими на когти.

Хммм.

Жрец-маг ждал моего ответа.

Я махнула правой рукой.

Валяй.

Жрец-маг сунул руку в маленькую сумочку, висевшую на кожаном шнуровом поясе, и швырнул что-то в меня. Объект расширился в воздухе, и камень размером с автомобиль врезался в мой оберег и отскочил.

Оберег вспыхнул багровым и выдержал.

Я зевнула.

Давай посмотрим, что еще у тебя есть.

Жрец-маг швырнул второй камень. Еще один отскок.

Я могу заниматься этим весь день, приятель.

Из-под ног жреца-мага повалил темный дым. Он отшатнулся, внезапно почувствовав неуверенность. Дым обвился вокруг его ног, как щупальца. Жрец-маг развернулся, отчаянно пытаясь освободиться. Из его уст вырывались звуки, чужие, странные слова, которые звучали как мольба.

Дым змеился к его шее. Жрец-маг уронил посох и попытался вцепиться в кольца дыма голыми руками. Пальцы проскользнули сквозь дым.

Дым рывком сбил его с ног, сковав запястья. Он заставил правую руку жреца-мага подняться, залез под мантию и оттянул руку назад, вынудив жреца-мага вытащить большой шар, который был похож на луковицу, но с толстой хрустящей кожурой.

Жрец-маг замахал руками, пытаясь вырваться.

Дым засунул шарик ему в рот.

Череп жреца-мага взорвался кровавым туманом. Обезглавленное туловище дернулось в воздухе, болтаясь, как тряпичная кукла, и сдулось, как пустой мешок, словно все органы и кости превратились в жидкость и испарились.

Дань Пендертона прошлых лет были мертвы. Все они.

Мешок из кожи, который раньше был человеком, снова надулся и взорвался, не издав ни звука. Коричневая пыль осыпалась на мой оберег. Она закружила и осела на траву ровным полукругом, удерживаемая магией крови.

— Я найду тебя. — Сила в лесу, вероятно, не могла понять меня, но мне нужно было это сказать. — Я уничтожу тебя. Тебе конец.

Лес молча наблюдал за мной.

* * *

Хор птиц пел мне серенаду как в стереосистеме, одни из леса, другие из города за моей спиной. Я не думала, что в октябре их будет так много, но вот они здесь, распевают, не заботясь ни о чем на свете.

Логика подсказывала, что они обустраивают и защищают свою территорию, поэтому, когда весной наступит сезон размножения, они будут готовы к спариванию. Они кричали: «Мое место! Мое! Держись подальше!» Но все равно это было прекрасно.

Кэрран вышел из ворот и направился ко мне.

— Вот ты где.

— Я здесь. Возможно, стоит держаться подальше от пыли. Я думаю, это то, чем они разбомбили городскую площадь.

Он остановился примерно в пятнадцати ярдах от меня.

— С тобой все будет в порядке?

— Да.

Он посмотрел на полумесяц коричневой пыли и брызги крови на траве.

— Кровавая защита?

— Ага. Они пришли вести переговоры.

— Очевидно, ты не утратила хватки.

— Это все они. Я ничего не делала. Я немного поговорила с ними, а затем их переговорщик самоликвидировался. Не добровольно.

— Как-то давно я тоже вел с тобой переговоры. Это треш.

— Хa. Хa.

— Что мне нужно, чтобы безопасно вытащить тебя оттуда?

— Сожги пыль. Если у нас получится собрать небольшой образец, это будет здорово.

— Сиди смирно. Никуда не уходи.

Мой муж такой забавный.

Десять минут спустя оборотни вышли из ворот, сопровождаемые двумя заспанными людьми. У Троя были очень длинные щипцы, которые, вероятно, достали из кузницы, и пластиковый стаканчик с крышкой. У оборотней были почти одинаковые напряженные выражения лиц. Андре и Хаким явно хотели найти ближайшую глубокую яму и заползти в нее.

Трой задержал дыхание, зажал стаканчик щипцами, зачерпнул немного пыли с травы, а затем прикрыл нос и осторожно защелкнул крышку. Он попятился, а двое сонных людей взмахнули руками и вызвали две конические струи пламени. Маги огня — современный ответ на магическую защиту.

Поджигателям потребовалось еще десять минут, чтобы полностью сжечь всю пыль. В конце концов, я оказалась в полукруге почерневшей травы.

Оборотни на всякий случай смочили обожженное место водой. Я убрала защиту и вышла.

— Рад видеть вас в безопасности, консорт, — сказал мне Килан.

— Хорошо быть в безопасности. Мне нужен тот пластиковый стаканчик.

Трой протянул его мне.

Джийнкс, которая рылась в изодранных одеждах жреца-мага, подбежала и протянула мне небольшой матерчатый мешочек, покрытый красными иероглифами. Я взвесила его. Очертания подсказали мне, что внутри находится еще одна из этих сфер. О том, чтобы открыть мешочек, не могло быть и речи. Вытаскивать камень, а затем быть раздавленным им, когда он расширяется, сегодня не входило в повестку дня.

— Благодарю.

Я взяла мешочек, и мы с Кэрраном пошли обратно к дому.

— Где ты был? — спросила я.

— Мы обошли периметр. Я хотел посмотреть, есть ли еще какие-нибудь места, откуда они могут по нам ударить.

— Я не думаю, что сложная тактика является их сильной стороной.

— Согласен. Стена — это граница. Одна сторона защищает ее, другая атакует. Красиво и просто.

Я потянулась к его руке и обхватила своей. Немного уверенности.

— Я оставил двух человек присматривать за тобой, — сказал он.

— А что насчет Римуша и Джушура?

— Джушур в трансе, медитирует. Римуш бегал с нами.

Хммм.

— Как он справился?

— Он не отставал. — Он слегка согнулся, сжимая мою руку на сгибе своей руки. — Я вернулся, мои охранники спали, а тебя не было. Я пошел по твоему запаховому следу. Как ты там оказалась?

— На самом деле довольно просто. Я что-то почувствовала. Может быть, магия вернулась, может, что-то вроде призыва к стене. Охранников не было, и один из высокоуровневых магов ждал у края.

— Значит, ты пошла одна?

— Все спали или ушли.

— Достаточно справедливо. — Он снова сжал мою руку.

— Это не вина Андре и Хакима. Это была очень сильная магия.

— Мы расставим часовых поочередно. Один на стене, другой на некотором расстоянии.

Я рассказала ему о разговоре с жрецом-магом, о разлетевшейся голове и пыли.

Кэрран улыбнулся.

— Оно обеспокоено. Оно предложило половинчатый мирный договор. Оно, вероятно, не выполнило бы его. Оно хотело выиграть время, чтобы изучить нас и подготовиться.

— Мы не отдадим им половину Пендертона. Ни одним человеком больше.

Он остановился и посмотрел на меня.

— Они мертвы. Все, кого отдали как дань, мертвы. Оно послало одного из своих людей более высокого ранга на переговоры. Маги-жрецы не носят ошейников. Они искусны и ценны, и оно убило этого человека, просто так. Будто это ничего не значило. Оно уже пробовало с камнями и ничего не добилось, но все равно отбросило человека на тот случай, если пыль проникнет за оберег.

— Человеческое жертвоприношение, — сказал Кэрран. Выражение его лица было жестким, серые глаза потемнели.

Я кивнула.

— Мне нужно поговорить с отцом.

— Иди. Мы будем удерживать оборону.

— Я постараюсь одна нога тут, другая там.

Кэрран усмехнулся.

— Ты не разговаривала с отцом три месяца. Единственное, что он любит больше разговоров — это читать лекции. Он собирается удерживать тебя там так долго, как сможет.

— Оно нападет, как только перегруппируется. Он может читать лекции сколько угодно, но я решаю, когда приходить и когда уходить. Тридцать минут.

Он кивнул.

— Ни пуха, ни пера.