Магия торжествует (Илона Эндрюс) читать бесплатно онлайн полную версию книги

ГЛАВА 10

Я ОСТАНОВИЛАСЬ перед фонтаном Шивы. Когда Кэрран бегает, он принимает странную полуформу, не льва и не человека, а непонятного зверя: компактного, мощного, созданного для скорости. Большинство оборотней имеют две формы, животных и людей. Те, у кого есть талант, могут сохранять форму воина. Я никогда не встречала никого, кто мог придать частям своего тела одну форму, сохраняя при этом остальную часть в другой. За исключением Кэррана. Он перестраивал свое тело для любой цели, которую считал подходящей.

На моем плече образовалась липкая теплая лужица. Конлан пустил слюни во сне.

Раздались автомобильные гудки. Мужчина перепрыгнул через машины, остановившиеся на светофоре. Он пролетел над ними, словно их там не было, приземлился и продолжил бежать, отталкиваясь длинными ногами. Этого не может быть… Да, мой милый зайчик бежит в человеческом обличье.

Я ждала. Увидев меня, он не сбавил скорость, а просто скорректировал курс.

Сто ярдов. Семьдесят пять. Пятьдесят. Черт возьми, он был быстр. Он не должен быть таким быстрым, не после того, как пробежал несколько миль.

Его светлые волосы потемнели от пота. Его более длинные светлые волосы. Его волосы были, по крайней мере, на два дюйма длиннее, чем утром. Может быть, больше.

Что за черт? Единственный раз, когда его волосы превратились в гриву, было во время вспышки. Ее ждать еще два года.

Двадцать пять ярдов.

Трудно выглядеть сексуально с пускающим слюни ребенком на плече, но я старалась изо всех сил.

— Часто сюда приходишь?

Он замедлил шаг. На мгновение я подумала, что он остановится, но он двинулся вперед медленно, уверенно, не шагая, а крадучись. Его волосы определенно стали длиннее. Они обрамляли его жесткое, красивое лицо. Серые глаза оглядели меня, проверяя, нет ли ран. Наши взгляды встретились. Лев посмотрел на меня, и мое сердце забилось быстрее. Внезапно я осознала каждый дюйм расстояния между нами.

Он сократил это расстояние, двигаясь с опасностью, граничащей с дикостью. Он выглядел как мой муж, был моим мужем, но в том, как он держался, было что-то настораживающее. Я повернулась, чтобы не выпускать его из виду.

Он атаковал. Это было молниеносно, и если бы я хотела убежать, я не была уверена, что смогла бы сравниться с ним в скорости. Я не хотела убегать. Его руки сомкнулись вокруг меня, и он поцеловал меня. Поцелуй обжег меня, настолько интенсивный, что был почти укусом. Я ахнула ему в рот.

— Все в порядке? — спросил он.

Все было так, пока он меня не поцеловал.

— Да.

— Конлан?

— Прекрасно. Просто устал.

Он прижал меня к себе.

— Что случилось?

— Столкнулась с сахану в «Биозащите». Ты меня сейчас раздавишь.

Он отпустил меня.

— Такое уже второй раз за два дня. Нам нужно прекратить встречаться подобным образом, — сказала я ему.

— Ты планируешь продолжать ввязываться в драки?

— Я не собиралась. Она выследила меня.

Два автомобиля «Тойота Лэнд Крузер» вынырнули из движения и с ревом направились к парковке. В каждом из них находилось по восемь человек. Отлично. Сначала он драматично подбежал, потом на публике поцеловал меня так, словно наступил конец света, а теперь привел с собой команду наемников, достаточную для небольшой осады. Всем штурманам, пилотирующим вампиров на стенах Казино, должно было понравиться зрелище.

— Ты притащил с собой две машины с людьми? Ты ожидал сразиться с целой армией?

— Они последовали за мной. — Он ухмыльнулся мне, обнажив зубы. — Что случилось с сахану?

— Она мертва. Я нет. Племя подлатало меня. Мне нужно поговорить с тобой. И с Барабасом.

— Хорошо, потому что я никуда не отпущу тебя без себя. — Он осторожно снял Конлана с моего плеча.

— Не отпущу?

— Ты меня слышала.

Двери ближайшего джипа открылись, и люди замахали нам руками.

— Где ты припарковалась? — спросил он меня.

Я указала на наш «Джип» слева.

— Я пойду к машине, — сказал он и ушел вместе с Конланом.

Ладно.

Я подбежала к ближайшему джипу. На меня смотрели лица, некоторые грязные, некоторые забрызганные кровью. Дуглас, Элла, Родриго… элитная команда Кэррана. Рев зачарованного водяного двигателя был оглушительным, так что мне пришлось кричать.

— Какого черта вы все здесь делаете?!

— Мы последовали за ним! — проорала Элла.

— И что, вы просто набиваетесь в машины всякий раз, когда у него заноза в заднице, и гоняетесь за ним по городу?

— Мы были на работе, — сказал мне Рамирес басом. — Мы заканчивали халтурку, когда он сказал, что у его жены неприятности, и рванул.

— Мы гнались за ним всю дорогу от Пантерсвилля, — добавила Элла.

Все любопытнее и любопытнее.

— Спасибо, что пришли!

— Где будет бой? — спросил Дуглас.

— Я уже всех убила, — сказала я. — В следующий раз надо будет быть быстрее.

Они засмеялись от моих слов, и я побежала к «Джипу». Пять минут спустя мы выехали со стоянки.

— Как ты узнал, где меня найти?

— Просто у меня было предчувствие, — сказал он.

— И все? Предчувствие?

Он кивнул.

Странно.

Возможно, это была я. Возможно, я подсознательно позвала его во время боя. Я должна буду спросить Эрру, возможно ли такое.

— Что происходит с твоими волосами? — спросила я.

— Я не знаю. Они растут.

— У нас скоро будет еще одна вспышка?

— Я не знаю. Насколько серьезной была драка?

— Несерьезной.

— Не вешай мне лапшу на уши, — тихо сказал он. — Ты аж в Казино отправилась.

— Я испугалась. Она сказала, что убьет нашего сына и съест его. Я разбила ей лицо. Это было чересчур.

Он протянул руку и сжал мою.

— Кэрран, он не умеет маскироваться. С тех пор, как он обратился, он сияет как звезда. И я так привыкла к тому, что он со мной, мне даже в голову не приходило, что его можно выследить. Так она нашла нас. Я подвергла нашего ребенка опасности.

— Все хорошо. — Он снова сжал мою руку. — Ты защитила его. Ты всегда будешь защищать его. Ты его мама. Им пришлось бы убить нас обоих, чтобы добраться до него. Подумай об этом.

Они должны будут пройти через нас двоих. Многие пытались раньше, и все потерпели неудачу. Даже мой отец.

— У нас все получится, — сказал он. — Мы убьем их всех.

Наш сын сопел в автомобильном кресле, ни о чем не заботясь. Как и следовало.

Кэрран был прав. Мы убьем их всех.

* * *

КОГДА-ТО Гильдия размещалась в высококлассном отеле на окраине Бакхеда. Высотные здания плохо переносили магию, и отель не стал исключением. Его блестящая башня отломилась и рухнула, оставив пятиэтажный огрызок. Гильдия соорудила импровизированную крышу, немного почистила ее и на этом успокоилась.

Пару лет назад, когда Гильдия балансировала на грани банкротства, гигант своими кулаками произвел несколько захватывающих модификаций крыши, что вынудило ее реконструировать. Примерно в то же время Кэрран и Барабас присоединились к Гильдии и, в конце концов, захватили ее. Барабас руководил административной частью, Кэрран стал мастером Гильдии, а полтора года назад наемники единогласно выбрали меня управляющим, что означало, что всякий раз, когда у наемников возникали проблемы или претензии к кому-либо из них, они бежали ко мне, и я это исправляла. Мне нужна была дополнительная ответственность, как дырка в голове. На самом деле, меня даже не было на собрании, потому что я задержалась, вытуривая домового из местной средней школы. Наемники удачно проголосовали в мое отсутствие, а затем вручили мне свиток управляющего, когда я появилась, истекая слизью и вытаскивая грязь из волос.

Боб из «Четырех всадников» до меня занимал неофициальную должность управляющего и, по-видимому, выставил свою кандидатуру, но после того, как он попытался совершить налет на пенсионный фонд, его репутация на улице сильно пострадала. Он так и не проникся теплотой ни ко мне, ни к Кэррану. Его Пушистость, никогда не тратил ресурсы впустую, отправив его в Джексонвилль, руководить совершенно новым филиалом Гильдии. В течение трех месяцев Боб пытался устроить переворот и провозгласить независимость, и Гильдия Джексонвилля исключила его. Мы понятия не имели, где он был и что делал.

Одним из первых, что мы втроем сделали, было восстановление самой Гильдии. Кэрран укреплял каждое место, в котором обосновывался. Мне пришлось отговорить его от возведения стен в нашем районе. Но с Гильдией мы с Барабасом дали ему полную свободу действий. В некоторых битвах не стоило участвовать.

Стены были укреплены, новая каменная кладка органично вписалась в остовы отеля. На верхнем этаже были прорези для стрел. Здание венчала совершенно новая крыша, оснащенная четырьмя гаубицами и четырьмя магическими баллистами. Вход преграждала массивная металлическая дверь, а за ней была вторая дверь на случай, если кто-то взломает первую. Удивительно, что он не вырыл ров вокруг этого места.

Мы припарковались и зашли внутрь. Конлан все еще дрых, поэтому Кэрран нес его в автокресле. Внутри Гильдия соответствовала внешнему виду: чистая, функциональная, профессиональная. Я кивнула Клерку за стойкой, и мы повернули налево, к стеклянным стенам офиса Барабаса.

Бывший юрист Стаи и нынешний администратор Гильдии сидел за своим столом. Худощавый, жилистый, бледный, Барабаса хотелось назвать одним словом: острый. Острые глаза, острые зубы, острый ум. Даже его ярко-рыжие волосы, которые стояли торчком, похожие на лес иголок, производили впечатление остроты.

Кристофер сидел в кресле и читал книгу. Когда я увидела его в первый раз, он был заперт в клетке. Он выглядел хрупким, словно призрак человека, с такими светлыми волосами, что они казались бесцветными. Несмотря на то, что мы с Барабасом пытались заставить его есть, он выглядел так примерно два года, пока, наконец, не вспомнил о своих способностях. Кристофер был теофагом. Мой отец пытался объединить его с Деймосом, греческим богом ужаса. Кристофер сопротивлялся, и в последнем отчаянном акте неповиновения Кристофер разрушил свой собственный разум. В наказание Роланд отдал то, что осталось от Кристофера, под нежную опеку своего военачальника, Хью д'Амбрея.

Теперь он был широкоплечим и мускулистым, с мощным атлетическим телосложением. Там, где Барабас был воплощением резких линий и быстрых, точных движений, Кристофер обладал своего рода тихим спокойствием. Сейчас, сидя в кресле с книгой, он казался почти неподвижным. Конечно, затишье длилось только до тех пор, пока Барабасу или кому-то из нас не угрожали, а затем у Кристофера вырастали крылья и клыки, и он впадал в неистовство. Человеческое и божественное слилось в Кристофере, но человек одержал верх над божеством. Барабас всегда был параноиком, опасаясь, что люди начнут поклоняться Кристоферу и равновесие качнется в другую сторону, но пока этого не произошло.

Они были такими разными. Кристофер был влюблен в Барабаса. Барабас любил его в ответ, но поскольку он заботился о Кристофере, в то время когда его разум был разрушен, он столкнулся с этической дилеммой. В последний раз, когда мы говорили об этом, он беспокоился, что чувства Кристофера были не любовью, а неуместной привязанностью к смотрителю. Барабас не хотел пользоваться ситуацией. Они продолжали жить в том же доме. Они выглядели как пара. Они вели себя как пара. Ни один из них добровольно не сообщил никакой информации о своих отношениях. Мы уважали их частную жизнь, и никто не спрашивал.

Оба мужчины посмотрели на нас.

— Плохие новости? — спросил Барабас.

— Да. — Я закрыла за нами дверь. Кэрран осторожно положил Конлана на большую подушку на полу. Оборотни питали нечестивую любовь к напольным подушкам, и хотя Барабас большую часть дня проводил в кресле, он не отказывался от них.

Я села на другой стул.

Барабас фыркнул в сторону Конлана.

— Что изменилось? Что-то изменилось.

— Он перекинулся, — тихо сказал Кэрран.

Барабас сел прямее. Светлые брови Кристофера поползли вверх.

— Он такой же необычный, как ты? — спросил Барабас Кэррана.

— Хуже, — ответила я.

— Чем хуже? — спросил Кристофер.

— Он может сохранять форму воина, — сказал Кэрран.

Барабас поперхнулся воздухом.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он может сохранять форму воина? Как долго?

— Столько, сколько захочет, — сказал Кэрран.

— Кроме этого, он не умеет маскироваться, — сказала я. — Получается, любой, кто знаком с моей магической подписью или Роланда, может выследить его. Сегодня утром на нас напала сахану. Я убила ее, но, по словам Роберта, в городе Рейзер. Мой отец, должно быть, отдал общий приказ убить моего сына. Так что их будет больше.

Кристофер наклонился вперед и положил свою руку на мою.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

— Норм.

Кристофер встал, налил в чашку горячего чая из чайника и принес ее мне.

— Спасибо. — Я взяла чай и отпила.

— Стая говорит, что Роланд мобилизуется, — сказал Кэрран. — Что говорят разведчики?

Разведчики?

— У вас есть люди, которые следят за Роландом?

— У нас, — сказал мне Кэрран. — У нас есть люди, которые следят за Роландом.

— Он занят тем же самым, что и год назад, — сказал Барабас. — Привлекает персонал из соседних штатов. В прошлый раз из этого ничего не вышло. На этот раз слишком рано говорить.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

— Он должен перебросить большое количество войск в Атланту со Среднего Запада. В прошлый раз он отправил людей оценить маршрут прохождения лей-линий, — сказал Кэрран.

Имело смысл. Лей-линия несла вас вперед на высокой скорости, но как только она заканчивалась, она выплевывала вас в лей-точке в поджидающие объятия того, кто устроил вам там засаду. Избежать этого было невозможно.

— И ты мне не сказал?

— У тебя были схватки, — сказал Кэрран.

— Дулиттл категорически запретил, — сказал Барабас. — В любом случае, из этого ничего не вышло. Должно быть, он решил, что маршрут слишком уязвим. На этот раз он поедет на грузовиках. Он обхаживает местные гильдии водителей, и ходят слухи, что он нанимает механиков.

— Если он начнет активно привлекать механиков и водителей, я хочу знать об этом, — сказал Кэрран.

Барабас кивнул.

— И грузовики, — сказала я. — У него недостаточно грузовиков, и он не будет удовлетворен какими-то простыми грузовиками. Он получит лучшие модели, возможно, напрямую от производителя, так что все они будут соответствовать друг другу. Возможно, он даже покрасит их в золотой цвет.

— Он может их украсть? — спросил Барабас.

— Нет, — сказал Кристофер. — Это ниже его достоинства. Он может забрать их как военные трофеи, но он не опустится до воровства.

— У нас есть еще две неотложные проблемы. — Я ввела их в курс дела по коробке и горящему изнутри парню. Кристофер наклонился вперед, внимательно слушая. Когда я закончила, Барабас взглянул на него. Кристофер покачал головой.

— Такого не припоминаю.

— Итак, в чем соль? — спросил Барабас.

— Хрен его знает. Они убили мистера Такера. Нет ответов, — сказала я ему.

Барабас взглянул на Кэррана.

— Что собираешься предпринять?

— Мы ничего не предпримем, — сказал Кэрран. — Мы подождем, пока этот козел не покажется.

— Ты сказала, что есть две проблемы, — сказал Кристофер.

— Мы должны защитить Конлана, — объяснила я. — Он как маяк, сияющий в ночи. Сахану будут тянуться к нему. Мы с Кэрраном должны иметь возможность передвигаться по городу.

— Мы можем отвезти его в дом клана медведей, — сказал Кэрран.

Ему не понравится эта часть. Я полезла в карман, достала сложенную фотографию и положила ее на стол. Они втроем наклонились, чтобы рассмотреть ее.

— Аваг Барсамян, — сказал Кристофер, его глаза потемнели. — Помощник Лэндона.

— Насколько он опасен? — спросил Кэрран.

Кристофер откинулся назад, закинув ногу на ногу, сложив длинные пальцы в кулак на колене.

— Он один из Златого легиона, так что он потрясающий навигатор. Он искусен в дипломатии так, как мало кто. Когда Аваг ведет переговоры, он переходит от здравого смысла к искусству. Он хитер и осторожен, и у него почти безошибочное чутье. Я использовал его несколько раз. Его присылают, когда ситуация сложная.

— Его сопроводили в Крепость с портфелем, а вышел он без него, — сказала я.

— Насколько ты уверена? — спросил Кэрран.

— Фотографии сделал вампир Ровены. У них есть другие. На следующий день Роберт принес нам предложение Стаи о союзе.

Повисло молчание. Барабас нахмурился. Лицо Кэррана стало непроницаемым. Кристофер задумчиво уставился в стену.

— И еще, это может быть связано, а может и не быть, — добавила я, — а Рафаэль попросил меня отпустить Асканио.

— Когда? — спросил Кэрран.

— В тот же день Аваг принес им предложение.

— А ты?

— Дала добро. Дело не во мне или клане буда. Этого хочет Асканио.

Снова воцарилась тишина.

Я постучала пальцами по столу.

— В том портфеле было что-то важное.

— Возможно, это был подарок, — сказал Барабас. — Они принесли подарок, Джим взял безделушку, выслушал, что они хотели сказать, и отправил их восвояси. Я видел, как Кэрран делал это дюжину раз.

— Мой отец не присылает безделушек. Он отравляет цветы в вашем саду, и когда ваш ребенок нюхает один из них и заболевает, он посылает противоядие во флаконе, вырезанном из аметиста и закупоренном бриллиантом, в качестве жеста доброй воли и дружбы. Что бы это ни было, Джим забрал это.

Барабас нахмурился.

— Выбор времени Робертом явно подозрителен.

Я кивнула.

— Есть два варианта: либо они сказали Роланду «да» и собираются предать нас, либо они не имели в виду то, что сказали Роланду, и они не собираются предавать нас.

— Три, — сказал Барабас. — Возможно, они обдумывают это.

— Им даже не нужно сражаться с нами. Они могут просто не появиться, и это ослабит нас.

— Если Стая воздержится от конфликта между нами и твоим отцом, и победит Роланд, Стая будет следующей, — сказал Барабас.

Кристофер выдал.

— Gallia est omnis divisa in partes tres…

— Вся Галлия разделена на три части? — спросила я.

— Вступительная строка к «Галльским войнам» Юлия Цезаря, — сказал Кристофер. — Цезарь завоевывал Галлию племя за племенем. Если бы они объединились с самого начала, первый император Рима никогда бы не вернулся в Рим. В библиотеке Стаи есть копия этой книги. Я видел, как Джим читал ее. Он знает, что разделенные, мы падем.

— Джим не идиот, и он был другом Кэррана более десяти лет, — сказал Барабас. — Я этого не понимаю.

— У Роланда есть способ разрушать дружеские отношения, — сказал Кристофер. — Это политика изоляции. Он становится твоей семьей, твоим другом, твоим доверенным лицом.

Тень пробежала по его глазам.

— И после предает тебя, — сказала я. — Он сделал так с тобой, Эррой, Хью, со мной. Список можно продолжать.

— Хью был особым случаем, — сказал Кристофер. — Мы были взрослыми. Хью был ребенком.

— Хью мог бы уйти. Вместо этого он совершал одно злодеяние за другим.

— Все не так просто, — покачал головой Кристофер.

Там было что-то еще, но сейчас было не время докапываться до этого. Я повернулась к Кэррану. На его лице отразились все разнообразные эмоции, как за каменной стеной. Он перешел в свой режим Царя Зверей.

— Есть ли способ убедиться, что Джим нас не предаст? — спросила я.

— Нет, — сказал Кэрран.

Так я и думала. Если мы ткнем его носом в фотографии, он будет все отрицать, и мы никогда не узнаем, что из этого правда. Если он играет с нами, то прикинется разъяренным; если нет, будет разъярен, что мы ему не доверяем. Это ни к чему нас не приведет.

— Нужно считать, что Джим нас предал. Это единственный надежный способ составить план. — Барабас потер лицо.

Я посмотрела на Кэррана.

— Есть ли у него уязвимости в защите?

Муж повернулся ко мне, и на меня взглянул Царь Зверей.

— У всех есть уязвимости. Наша спит на подушке. Хочешь ударить Джима в больное место?

— Нет. Но если Роланд давит на чувствительную точку, нам нужно о ней знать.

Кэрран откинулся назад, его голос был спокойным и размеренным.

— В краткосрочной перспективе, принять сторону Роланда было бы выгодно для Джима. Они потеряли много людей, и союз позволил бы избежать дальнейшей резни. В Стае есть те, кто приветствовал бы такое решение. В этом случае, не показываться никому на глаза было бы для него лучшим вариантом. Однако, Джим думает наперед. Если он проиграет, поддержав нас, то столкнется с Роландом как с победителем. Твой отец не заключает союзов. Он жаждет покорности. Джим будет этому противиться, как и большинство остальных. К тому же, если Джим предаст нас, клан медведей, клан буда и клан волков восстанут.

— Не уверена насчет клана волков.

— Десандра всегда голосует в твою пользу, — обратился ко мне Барабас. — Она часто говорит провокационные вещи, чтобы взбаламутить воду, но она всегда тебя поддерживает.

Клан буда, клан медведей и клан волков — это примерно половина Стаи. Джим столкнется с гражданской войной.

— Джим, скорее, мыслит в долгосрочной перспективе, — сказал Кристофер.

Кэрран повернулся к нему.

— Поясни.

— Люди всегда скучают по старым добрым временам, — продолжил Кристофер задумчиво. — Мы смотрим на прошлое сквозь розовые очки.

— Я не собираюсь отбирать Стаю у Джима, — сказал Кэрран. — Он это знает. Джим параноик, но он куда более толковый Царь Зверей.

— Но у него нет твоего очарования, — возразил Барабас. — Он очень редко рычит и заставляет всех подчиняться.

— Люди как личности умны, — сказал Кристофер. — Однако, как политические единицы — очень привередливы. Их тянет к символам силы и власти. И того, и другого у тебя больше, чем у Джима.

— Полагаете, он надеется, что Роланд меня устранит? — невозмутимо спросил Кэрран.

— Причем тут ты. — Кристофер посмотрел на Конлана.

Нет. Я бы могла поверить, что Джим не станет лезть в бой, но он не посмеет зайти так далеко.

— Он не посмеет, — прорычала я.

— Сейчас он знает, что Конлан может оборачиваться или подозревает, что он сможет сделать это в будущем, — продолжил Кристофер. — Оборотни уже сейчас слагают о тебе истории. Через пару десятилетий, они превратятся в легенды. Если Конлану позволят вырасти, то он будет сыном первого Царя Зверей, человека, который создал Стаю, человека, который правил и не знал себе равных. Он будет обладать физической силой Первого и улучшенной способностью оборачиваться. Он будет прирожденным лидером. Если ты увидишь сорняк у себя в саду, то сразу же его вырвешь, пока он маленький и слабый, или же подождешь, пока он вырастет?

— Бред, — фыркнула я.

— В своей прошлой жизни я был легатом Златого Легиона, — вкрадчиво напомнил мне Кристофер. — Мое существование зависело от устранения соперников до того, как они набирали силу. Я мог бы устранить вашего сына сейчас так, что вы бы никогда не догадались о моей причастности. К примеру, налет тайной команды Роланда на клановый дом бабушки и дедушки, пока ваш сын там. Все были бы убиты. Ужасная трагедия, настоящее зверство. Конечно, это вызвало бы гнев, но еще и подпитало страх. Напуганные люди цепляются за знакомых лидеров. Что касается вас двоих, то мало что может быть более серьезным испытанием для брака, чем смерть ребенка.

Как я это ненавижу. Ненавижу сидеть и представлять, как люди, которых мы считаем друзьями, планируют убийство моего ребенка. Что-то очень не так с миром, если в нем просто допускается такая возможность.

— Что нам делать? Мы должны предупредить их, что это может случиться, но мы не можем рассказать Мэхону, — сказала я. — Если он что-то заподозрит, то с ревом ворвется в Крепость и сам окажется убитым или убьет кого-то еще.

— Мы предупредим Марту, — повернулся ко мне Кэрран.

Марта будет защищать Конлана до последнего дыхания. В моем воображении промелькнула картина ее искореженного, окровавленного тела, свернувшегося на полу вокруг моего сына. Это уже слишком. Я встала.

Кэрран с тревогой посмотрел на меня.

— Дайте мне минуту.

Я открыла дверь и ступила на главный этаж Гильдии. Наемники перемещались туда-сюда, некоторые усталые и покрытые грязью или кровью после халтурок; другие, чистые и скучающие, ждущие своего часа. Группа элитной команды Кэррана сидела на возвышении, набивая рты. Еда в столовой Гильдии превратилась из помоев в легендарную. Оборотни могли бросать друг другу смертельный вызов за власть и превращаться в психопатов-убийц, но они смертельно оскорблялись, если им давали плохую еду. Когда Кэрран впервые почувствовал запах еды из старой столовой, его затошнило. Он произвел капитальный ремонт столовой, как только у него появилась такая возможность.

Наемники ухмылялись. Элла, миниатюрная и хорошенькая, что-то сказала. Чарли парировал в ответ, его глаза сузились до щелочек. Дуглас Кинг откинулся на спинку стула своим массивным телом шести футов пяти дюймов и рассмеялся, свет отразился от его лысой головы и от беспорядочно вытатуированных на ней глифов и рун. Мужчина был одержим «магическими рунами». Торговцы оружием в Атланте знали это и всегда продавали ему барахло, потому что он покупал все, что угодно, лишь бы на нем была какая-нибудь таинственная надпись. На последнем мече, который он купил, было выгравировано слово на древнем футарке[5]. Он принес его мне прочитать. Там было фонетически написано «ПРИДУРОК» скандинавскими рунами. Он едва пережил разочарование.

Несколько лет назад я бы пошла и посидела там с ними. Тогда мне было наплевать на весь мир. Больше всего меня беспокоила оплата моих скудных счетов и попытки заработать на новую пару обуви.

Внезапно я почувствовала тоску, но не по дому, а по другому времени и другой себе. Я ни за кого не отвечаю. Я не защищаю город. Я не жена. Я не мама. Я — просто я.

Именно такой меня хотел видеть Ворон. Я была его версией стрелком-одиночкой. Без связей, без корней, без привязанности к друзьям или вещам. Тогда я могла в любой момент сорваться и исчезнуть, и никто бы не забеспокоился. Я была безымянной наемницей, сама себе на уме. Но внутри я была все той же. Все еще убийцей, все еще дочерью Роланда. Руки все еще были в крови, и никакое количество магии не могло превратить эту кровь в пыль.

Тогда я произнесла перед Кэрраном речь. Я не могла точно вспомнить, что я сказала, что-то о том, чтобы затащить свое избитое тело в темный пустой дом. Никого не волновало, доберусь ли я до дома. Никто не дожидался меня, никто не обрабатывал мои раны, никто не готовил мне чашку кофе и не спрашивал, как прошел мой день. Когда я думала об этом сейчас, мои воспоминания о том времени казались серыми, словно из них выщелкали все краски.

Когда я думала о своем доме сейчас, он представлялся мне наполненным теплом и светом. Там всегда пахло жареным мясом, свежим пирогом или свежезаваренным кофе. Это был мой маленький гостеприимный и комфортный кусочек мира, место, которое я построила с Кэрраном. Место для Конлана. Место, которому я принадлежала.

Кристофер был прав. Мы смотрели на прошлое сквозь розовые очки.

Я выбрала эту новую жизнь. Я выстраивала ее день за днем. У меня были друзья, у меня был муж, который любил меня, у меня был сын и город, который нужно было защищать. Стоя здесь, погрязая в жалости к себе и гадая, кто может предать меня следующим, и как я буду с этим справляться, я ничего не добьюсь.

Я не добилась никакого прогресса в деле Серенбе. Я все еще понятия не имела, кто прислал мне коробку. Я должна была придумать, как защитить Конлана. Я должна воспользовался этим моментом, выбросил все свои «горе мне» из головы и сделать все остальные вещи, которые должна довести до конца.

За столом Дуглас обнажил правую руку и согнул, демонстрируя бицепс размером с бейсбольный мяч. Да, да, ты большой и могучий. И еще новая татуировка.

Погодите-ка.

Я оттолкнулась от стены и направилась прямиком к Дугласу.

— Привет, Дэниелс, — ухмыльнулась мне Элла.

— Лен-на-арт, — пропел Чарли. — Она уже Леннарт как два года. Кукушку поправь, Элль.

— Свежая татуха? — спросила я Дугласа.

Он обнажил ровные белые зубы.

— Да. — Он постучал по руке, все еще красной от забивания. Змея в форме косой буквы S. Между петлями змеи сломанная стрела образовывала букву Z, участок с оперением вертикальный, остальная часть стрелы проходит через петли по диагонали, и последняя часть, с наконечником стрелы, направлена вниз.

Я почти услышала щелчок, когда кусочки пазла сложились в моей голове.

— Шотландская, — сказал он.

— Пиктская, — поправила я. — Крутая.

Я развернулась и направилась в свой небольшой кабинет.

— Что, черт возьми, это было? — спросил Чарли за моей спиной.

— Будь снисходительнее, — сказала ему Элла. — Сегодня некая особа пыталась убить ее ребенка. Она руками забила ее до смерти. Я доставляла посылку для «Биозащиты» и увидела тело. У цыпочки не осталось лица. Вместо него сырой гамбургер.

Я вошла в кабинет, оставив дверь открытой, и подошла к книжному шкафу, заполненному моими справочниками. Он был либо здесь, либо в «Новом рубеже». Я провела пальцами по корешкам. Не тот. Нет, нет, нет… Вот. Я сняла с полки зеленый том. В. А. Камминг, «Расшифровка пиктских символов».

Я пролистала его. Вот. Два круга, соединенные вместе, с волнистыми линиями через них, две точки в центре и Z-образный стержень, сломанная стрела. Двойной диск и Z-образный стержень. Выглядит похоже. Пропорции, толщина прямоугольной детали, соединяющей два диска. Кажется правильным.

Я плюхнулась в кресло, книга лежала передо мной. Никто ничего не знал о пиктах. Все знали о стене Адриана, но римляне построили еще одну, стену Антонина, в 142 году нашей эры. Она разделила Шотландию пополам. Римляне называли «раскрашенных» людей по другую сторону этой стены пиктами. Позже их стали называть каледонцами. Никто не знал наверняка, кем они были и как долго жили в Шотландии. Одни утверждали, что они кельты, другие утверждали, что пришли из Галлии. Пиктские мифы упоминают Скифию и прибытие в Шотландию примерно за тысячу лет до нашей эры. Никто не знал наверняка.

Они оставили после себя металлические украшения и пиктские камни. Десятки древних каменных стел, покрытых таинственной резьбой. Большинство из них расположилось в восточной части Шотландии. Но самые ранние пиктские камни датируются шестым веком. Слишком поздно для захватчиков Эрры.

На коробке не было Z-образного стержня, но нож соответствовал ему. Нож выглядел так, словно был привезен с Британских островов.

Пикты не носили тог. Некоторые из археологических находок, связанных с ними, содержали сверхпрочные цепи, но никто не знал их назначения. Однако кельты определенно носили накидки, и в конечном итоге они распространились по Британским островам.

Мне нужен был эксперт по пиктам. К сожалению, такого не было. Следующим лучшим выбором были друиды, но им не нравилась. Им никто не нравился. Призрак человеческих жертвоприношений нависал над ними, и поэтому они изо всех сил старались создать благожелательный образ. Они носили белые одежды, размахивали ветками деревьев и благословляли предметы. Но никого из моих знакомых никогда не приглашали на собрания друидов. Они также никогда не отвечали на вопросы о своих ритуалах или происхождении. Если я появлюсь на пороге их дома и попрошу помочь мне расшифровать пиктские символы, то получу приятное похлопывание по спине, за которым последует дверь перед моим носом. Я даже не знала, где может быть этот порог.

Мне нужна была помощь. Кто-то, кто был бы связан с язычниками. Кто-то, знакомый со старой магией… Кто-то, кто не боялся истории друидов, и кого они не могли обмануть.

Роман. Он был язычником, черным волхвом, а его мать была одной из пифий.

Мне в любом случае нужно было посетить ковен, теперь, когда мой отец перешел в наступление. Мы разработали план вместе: ковен, тетя и я. Но ведьмы, похоже, затягивали с его реализацией.

В дверях появился Кэрран. Он обошел стол и прислонился к нему.

— Я подумываю о том, чтобы сходить к пифиям, — сказала я ему.

Он нахмурился.

— Это плохая идея.

Это была ужасная идея. Я избегала пифий, как огня. Консультироваться с пифиями, словно бросать кости. Что бы они ни сказали, это изменит твой выбор. Это всегда было точно, это всегда применялось к ситуации, но никогда не так, как вы ожидали. Пифия могла предупредить вас, что вода в будущем станет проблемой для вашего дома, поэтому вы готовились к наводнению, но затем ваш дом окутывал пожар, и у вас не было достаточно воды, чтобы потушить его. Тот факт, что пифия была права, не вернет дом обратно. В девяноста девяти процентах случаев вам было лучше вообще не получать пророчество. К сожалению, я опустилась до одного процента по шкале отчаяния. Мне нужны были ответы по коробке, мне нужно было заручиться помощью Романа, и я должна была поговорить с пифиями о том, чтобы приступить к нашей окончательной стратегии борьбы с моим отцом.

Кроме того, мы должны были предотвратить повторение Серенбе, и если пифии могли помочь с этим, я бы целовала им ноги.

— Мне нужно поговорить с Романом о друидах. И я хочу спросить пифий о Серенбе. — И еще паре вещей. — Кэрран, я не могу просто сидеть сложа руки. Погибли люди. Мы должны что-то с этим сделать.

— Я присмотрю за мальчиком, — сказал он.

— Спасибо.

— Ты вечером вернешься домой?

— Собираюсь.

— Хорошо, — сказал он. — Потому что у меня есть планы.

— Какого рода планы?

Его серые глаза потеплели.

— Приходи домой, и я продемонстрирую.

— Ты ненасытен, — сказала я ему.

— Может, ты просто неотразима.

— Бесспорно.

Он наклонился и поцеловал меня, вызвав во мне дрожь. Забавно, что мир останавливался, когда он целовал меня. Каждый раз.