Магия торжествует

ГЛАВА 17

Я РАСЧИСТИЛА пространство между нами за долю секунды. Кэрран, моргая, застонал. Я обхватила его руками, прижимая Конлана к себе, желая сделать все, чтобы сохранить Кэррану жизнь. Не исчезай. Пожалуйста, пожалуйста, не исчезай.

— Кэрран, посмотри на меня. Посмотри на меня.

Он не чувствовал себя цельным. О, боже мой. Это случилось. Баланс внутри него нарушился. Теперь он был больше богом, чем человеком, и божественная часть не могла существовать без магии. Я теряла его.

— Кэрран! — я высвободила магию и направила на него.

Его серые глаза сфокусировались на мне.

Я в отчаянии обняла его и поцеловала в губы.

— Останься со мной. Милый, останься со мной.

Мышцы под моими пальцами набрали плотность.

— Я люблю тебя. Останься со мной.

— Я понял, — сказал он. — Понял. Просто как-то неожиданно, вот и всё.

— Тебе не стоило есть последнего, — вмешалась Эрра.

— Спасибо, очень вовремя. — Он поцеловал меня в ответ. — Теперь можешь остановиться, милая. Я справлюсь.

Я позволила магическому потоку иссякнуть. Вместе с ним ушла и боль. Я даже не осознавала, что мне больно, пока это не прекратилось.

Кэрран схватил меня за руку. Я подняла его на ноги. Он обнял меня. К тому времени, как мы добрались до кухни, он уже шёл сам. Он сел на стул. Я положила руку ему на плечо. Я не хотела, чтобы он исчез.

— Роланд хочет ребенка, — сказал Хью.

— Конечно, он хочет ребенка, — прорычал Кэрран. — Он ударит нам в спину при первом удобном случае.

Они оба посмотрели на меня.

— Я знаю, — сказала я. — У нас нет выбора. Каким бы плохим ни был Роланд, Нейг еще хуже. Нейг — это смерть и геноцид. Роланд хочет править людьми. Нейг хочет съесть нас.

На кухне воцарилась тишина.

— Мы знаем, что Роланд отвернется от нас, поэтому мы этого не исключаем и готовимся, — сказал Кэрран. — Мы не собираемся действовать вслепую.

И даже если бы мы оказались застигнуты врасплох, у нас всегда был ядерный вариант. Отец не смог бы жить без меня.

— Нам нужно решить проблему с Нейгом, — сказал Хью.

— И его многочисленным войском, — добавила я.

— Не считая йеддимуров, — сказал Кэрран. — На его месте я бы сначала бросил на нас йеддимуров, а потом, когда мы размякнем, прикончил бы нас войсками.

— Похоже, такова была его стратегия, когда мы сражались с ними в Кентукки. Йеддимуров трудно убить. Мы можем сражаться часами, прежде чем коснемся его армии, — сказал Хью.

— Сможем ли мы победить? — спросила Элара.

Глаза Кэррана похолодели.

— У нас нет выбора.

— Если сможем заставить Роланда следовать стратегии, — сказал Хью. — Хотя здесь большое «если».

— Он последует ей, — заверила его Эрра.

— Мы хотя бы знаем, куда он придет? — спросил Дерек.

— К старому замку моего отца, — сказала я. — Я сказала ему, что хочу увидеть его армию. Это единственная территория вокруг Атланты, достаточно большая, чтобы он мог разместить там все свои войска. Я хотела избежать нападения с нескольких фронтов.

— Если повезёт, он сделает то же, что и Роланд, — сказал Кэрран.

— Выстроит войска в прямоугольники и бросит их на нас? — спросила я.

— М-м-м. Он, скорее всего, привык полагаться на численное преимущество.

— И на огонь, — сказала я. — Не забудьте об огне.

— Он действительно дышит огнем? — спросила Джули.

— Как подожженный шнур напалма.

— Ты сможешь его сдержать, если будешь на своей территории? — спросил Хью.

— Возможно.

Кэрран откинулся назад.

— Нам нужно созвать еще один Конклав.

— Проблема в том, что мы не можем его убить, — сказала я.

— Кого? — спросил Кэрран.

— Нейга. Если он решит, что близок к смерти, то просто исчезнет, переносясь в своё логово.

Из коридора донёсся шорох, и Ю Фонг вышел на кухню, одетый в джинсы, футболку и светло-коричневую толстовку с капюшоном. Он выглядел не хуже, чем обычно. Он двигался немного скованно, но выглядел хорошо.

— Я пытался сказать вам раньше, — сказал он. — Возможно, есть способ.

Все посмотрели на меня.

— Сайман, — сказала я им. — Он выполнил ритуал, который позволил нам коротко поговорить, пока Ю Фонг был в коме. В каждом логове дракона есть якорь. Это самое ценное владение дракона, его величайшее сокровище, которое ценится превыше всего остального. Они вкладывают в него свою магию, и это основа царства, где дракон устраивает свое логово, но его нельзя уничтожить.

— Итак, я пытался вам рассказать, — продолжил Ю Фонг, — нам не нужно его уничтожать. Если мы сможем украсть якорь на время, царство не будет реагировать на команды Нейга. Он будет пойман в ловушку здесь и сейчас.

Все замолчали, обдумывая это.

— Ты сможешь это сделать? — спросил Хью.

— Нет. Я дракон. Нейг почувствует, как только я войду в его царство. Даже если бы я мог, я бы не стал. Якорь — это могущественная магическая штука, которая не может долго существовать за пределами своего царства. Он будет стремиться вернуться. Чтобы сдержать его, потребуется огромная сила. Для меня это было бы слишком большим искушением. Если я прикоснусь к этому якорю, он затянет меня в царство Нейга, а я не собираюсь покидать этот мир. Мое место здесь.

— Если не ты, то кто? — спросил Кэрран.

— У вас есть книга, — сказал Ю Фонг. — О маленьких людях, которые пробираются в логово дракона и крадут его якорь. Кто-то маленький и незначительный.

— Я маленькая и незначительная, — сказала Джули.

— Нет, — сказала я.

— Да, — сказала она мне. — Кейт, я маленькая, хитрая и тихая. У меня большой запас магии, и я знаю, как ее использовать.

— В словах дитя есть смысл, — сказала Эрра.

— Все остальные заняты, — продолжила Джули. — Ты в Шинаре. Кэрран должен руководить наемниками и вдохновлять оборотней. Хью должен возглавить Железных Псов, Элара должна проецировать магию ведьм, а Ю Фонг не может этого сделать, потому что он дракон. Я же могу.

— Я пойду с ней, — сказал Дерек.

— Это должно быть сделано во время битвы, пока безумец занят, — сказал Ю Фонг. — Я знаю, чем он будет занят.

Я подняла бровь, глядя на него.

— Мной, — сказал он. — Как только он увидит меня, он нападет. Я выиграю вам немного времени.

— В этом плане есть один недостаток, — сказала я. — Как Джули попадёт в царство дракона?

— Ты сохранила осколок его клыка? — спросил Ю Фонг.

— Да.

— Он послужит ключом. Я открою путь. Время должно быть выбрано идеально. — Ю Фонг наклонился вперёд, не сводя с меня взгляда. — Повторяю, унесенный якорь стремится воссоединиться со своим царством. Они не могут существовать отдельно друг от друга. Чтобы удержать якорь, потребуется огромная сила. И мы не знаем, насколько велико царство Нейга. Мы не знаем, где он прячет якорь.

Зазвонил телефон. Джули подняла трубку.

— Да?

Она протянула ее мне.

— Гастек.

Я взяла телефон одной рукой, а другой продолжала держать Кэррана.

— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть что-то.

— Именно, — сказал Гастек.

— Сейчас буду. — Я повесила трубку и повернулась к Джули. — Якорь — это глаз дракона на его троне. Это рубин размером с грейпфрут, который находится в первом зале, в который сразу же попадаешь после пересечения подъемного моста. Нейг высокомерный осел. Он не думает, что должен его скрывать. Без героизма, Джули. Залезла, вылезла, принесла мне якорь, и я удержу его.

* * *

ГАСТЕК НЕ ХОТЕЛ рисковать, приводя посторонних в стойла вампиров. Вместо этого они поселили йеддимура в одну из боковых комнат. Он сидел в клетке для луп и смотрел на нас своими совиными глазами. Когда-то это был человеческий младенец. В Атланте было много младенцев.

Гастек, Лютер, Сайман и Филипп расположились вокруг стола, заваленного записями. На некоторых заметках остались круглые отпечатки от чашек с кофе.

Кэрран понюхал воздух. Его губы растянулись, обнажив кончики зубов. Вонь йеддимура. Я сжала руку Кэррана. Он все еще был здесь, со мной. Пока технологиям не удавалось украсть его у меня.

Позади меня Хью скорчил гримасу при виде йеддимура. Он настоял на том, чтобы пойти. Мы высадили Элару у ковенов. Теперь нам противостояли йеддимур, Лютер, Гастек, Филипп и Сайман. Четверо экспертов выглядели самодовольными.

— Мы выяснили, как это было сделано, — взволнованно сказал Филипп.

— Яд, — сказал мне Сайман.

— Драконий яд, — поправил Лютер. — Введён сразу после рождения, вероятно, при вдыхании.

— Это еще предстоит определить, — сказал Филипп.

— Сосредоточьтесь, — сказала я им, прежде чем они пустились в очередную перепалку.

— Это собака, — сказал Гастек. — Во всех смыслах он ведёт себя как собака. Собака должна уметь распознавать команды.

— Однако, согласно заметкам д’Амбрея, воины никогда не указывали им жестами, — сказал Лютер.

— Мы предположили, что команды подаются беззвучно, — сказал Сайман. — У них чрезвычайно чувствительные уши, способные уловить шёпот.

— Я мог бы тебе это сказать, — вставил Хью.

— Как все это поможет нам? — спросила я.

— Подожди. — Гастек нажал кнопку на телефоне. — Приведите испытуемого Б.

Двойные двери в стене открылись, и двое подмастерьев втащили вторую клетку, в которой тоже был йеддимур.

— Где ты взял второго? — спросил Кэрран.

— У Бо Клейтона, — сказал Сайман. — Его помощники поймали одного.

Подмастерья соединили две клетки, замкнув их. Они взялись за стальную ручку, отодвинули её в сторону, и перегородка между клетками открылась. Йеддимур слева подбежал и сел на корточки рядом с йеддимуром справа.

— Они — это мы, а мы социальные животные, — сказал Лютер.

— Они вполне счастливы жить в одной клетке, — сказал Филипп. — Они спят вместе и едят вместе.

— Мы должны были спросить себя: если они управляются субвокальными командами, то что будет полной противоположностью этому? — спросил Сайман.

Гастек повернулся к Лютеру.

— Пожалуйста.

Лютер кивнул, потянулся за стол и достал набор волынок.

— Ты играешь на волынке? — спросила я.

— Нет, но в ходе эксперимента было установлено, что из нас четверых я издаю самый неприятный звук. — Лютер сунул трубку в рот и подул в неё. По комнате разнёсся пронзительный звук.

Йеддимуры завизжали.

Лютер подул в трубку. Пространство заполнила какофония звуков. Кэрран зажал уши руками. Йеддимуры рычали и стали рвать друг друга на части. Шерсть и кровь летели в разные стороны.

Лютер прекратил.

Йеддимуры ещё несколько раз ударили друг друга и разошлись, каждый в свой угол соединённых клеток.

— Мы испробовали более пятидесяти различных звуков, — сказал Гастек. — Волынки — самые эффективные. Мы пробовали их пятнадцать раз, и каждый раз получали один и тот же отклик.

Внезапно волынка на камне друида обрела смысл.

— Звук сводит их с ума, — сказал Лютер.

— Он и меня сводит с ума, — сказал Кэрран, его глаза сияли золотом.

Я посмотрела на него и Хью.

— Мы можем их использовать?

— Попробовать можем, — сказал Хью.

— Еще бы сделать звук достаточно громким, — сказал Кэрран.

Гастек посмотрел на Филиппа. Маг улыбнулся.

— Колледж магов предлагает тридцать семь специальностей. Одна из них — усиление звука и света. Как только вы найдете волынщиков, мы сделаем их звук достаточно громким, чтобы разбудить богов.

— Потрясающе, — сказала я им и имела в виду именно это.

Все, что нам нужно было сделать сейчас, это собрать город и подготовить армию к встрече с Нейгом. У нас в запасе было три дня. Этого должно было хватить.

Атланта объединилась. Мы были не просто чем-то одним. Нас было много: оборотни, некроманты, ведьмы, маги, наёмники… Мы были разных форм и размеров, всех возрастов, всех рас, во всех проявлениях магии, и в этом была наша сила. Мы были удивительными и неоднозначными, но мы были едины.

Атланта выстоит. Так было всегда.

* * *

— ДЕТКА, — ПРОШЕПТАЛ КЭРРАН мне на ухо.

Я открыла глаза. Мне было так тепло и уютно в его объятиях. Пока мы оставались в постели под одеялом, ничего не могло пойти не так.

Магия была в зените. Это был пятый день. Нам наконец-то повезло, и после короткой магической волны в первый день нашего трёхдневного эксперимента технология продержалась три дня и четыре ночи. Смена произошла, когда мы бодрствовали, и на этот раз с Кэрраном ничего не случилось. Технология, как и магия, наполняла мир с разной интенсивностью. Сильная технологическая волна могла оторвать его от меня. Эти дни я жила в состоянии постоянной паранойи.

Остальное время мы вели переговоры, объяснялись, демонстрировали, создавали альянс. Мы с Кэрраном, наверное, за последние семьдесят два часа спали не больше двенадцати часов, но прошлой ночью, когда бульдозеры наконец-то уехали с поля и все приготовления были завершены, мы наконец-то легли спать в палатке на окраине поля боя. Марта и Мэхон взяли Конлана, чтобы мы могли отдохнуть. Мы были одни.

Нейг приближался.

Я потянулась к Кэррану. Он поцеловал меня. Мы обменялись вздохами. Я поцеловала его в ответ, а потом снова и снова, его губы, заросшую щетиной челюсть, его лицо. Его волосы за ночь превратились в спутанную гриву, и я запустила в них пальцы.

Он притянул меня к себе, и наши тела с привычной легкостью слились воедино. Он поцеловал меня в шею и в губы. Три дня я была Шарратум, потому что так было нужно. Я встречалась с мэром и губернатором в составе делегации Конклава. Я просила о помощи. Я обещала за помощь небо и луну. Но сейчас я была Кейт, и я целовала его с отчаянной потребностью. Он отреагировал так, будто я подожгла его, и ему не терпелось сгореть.

— Это не в последний раз, — сказал он.

— Нет, если я смогу помочь, — сказала я ему.

— Я обещаю тебе, — сказал он низким, почти рычащим голосом. — Это не в последний раз. Ты мне доверяешь?

— Во всем.

— Это будет не в последний раз, — поклялся он.

Мы занимались любовью, горячей и дикой. Затем мы встали, привели себя в порядок, оделись и вышли из палатки.

Перед нами и позади нас поля по обеим сторонам дороги были усеяны палатками. Море палаток. Солнце едва поднялось над горизонтом, и в его лучах мир казался новым. Я взяла «Саррат» и вторую саблю, которую принесла, и пошла на восток, к вершине невысокого холма, протянувшегося с севера на юг. Эрра уже была там и смотрела на поле боя.

Оно простиралось перед нами, уходя вдаль. Отец расчистил его два года назад, потому что планировал построить там Висячие сады — место, с которым у него были связаны самые любимые детские воспоминания. Обычно все бы уже заросло, но когда отец хотел, чтобы что-то оставалось расчищенным, так и происходило. Это было широкое прямоугольное поле, две мили в ширину и шесть миль в длину. Посреди него торчали неровные остатки каменной башни, всё ещё чёрные от копоти — всё, что осталось от замка отца. Мы оставили его на поле. По словам Андреа, он служил удобным маркером для её баллист.

Я взглянула направо, где располагалась батарея. Андреа уже была там, указывая на что-то и споря с полковником ВПСЗ. К нам присоединились военные. Национальная гвардия пришла первой. Гвардейцы не были солдатами на постоянной основе. Большую часть времени они были механиками, учителями, полицейскими, офисными работниками. Когда мы собрали город для битвы, многих из них это коснулось. На второй день генерал-лейтенант Майерс, подтянутая чернокожая женщина лет под пятьдесят, вошла в нашу штаб-квартиру в Гильдии. Я пыталась прочесть сложносочиненный документ, составленный друидами, в котором излагались условия их сотрудничества, и, в конце концов, швырнула его в лицо Дресту, сказав, что либо он сражается с нами, либо он может разбираться с Нейгом самостоятельно после того, как тот сожжет Атланту дотла. У меня не было времени на его махинации. Он выругался и выбежал, и тут появилась она. Мы долго смотрели друг на друга, а потом она спросила: «Что вам нужно?»

Никаких условий. Никакого торга. Просто «Что вам нужно?». Я ответила, и она это сделала.

Нам нужно было все. Теперь у нас есть все, что только можно иметь: ВПСЗ, Национальная гвардия, люди-добровольцы, наемники, Красная гвардия, Стая, Племя, Орден, маги, пифии, волхвы и другие язычники. У нас даже есть друиды, вот почему, если я достаточно сильно прищурюсь, я смогу разглядеть маленькие белые камешки, разбросанные по обеим сторонам поля.

Мы были готовы настолько, насколько собирались.

Этого будет недостаточно, если не появится отец. Он приезжал в гости во время той короткой магической волны в первый день, чтобы обсудить стратегию. Он сидел за нашим кухонным столом, пока Хью, Кэрран и Эрра пытались объяснить ему что-то на двух языках. В какой-то момент он заявил, что мы слишком всё усложняем, и тогда Хью нарисовал фигурки на бумаге, пытаясь объяснить. К концу отец понял стратегию, но будет ли он её придерживаться, оставалось только гадать.

— Как думаешь, отец появится? — спросила я ее.

— Должен.

К нам присоединилась Марта, за ней Джордж с Конланом на руках. Я забрала его у нее и обняла сына. Я думала о том, чтобы попытаться отправить его из города, спрятать где-нибудь, но это было бесполезно. Сын сиял слишком ярко. Либо мой отец, либо Нейг найдут его, а если не они, то кто-то другой. Чтобы Конлан выжил, мы должны были одержать победу.

На кону было все.

Клан волков начал выстраиваться перед холмом, прямо на границе моей территории. Большая часть наших сил уже заняла стратегические позиции, но клан волков был впереди и в центре, поддерживаемый кланом шакалов, наёмниками Гильдии и Национальной гвардией. Я видела светлую гриву Кэррана внизу, когда он двигался среди рядов. Оборотни смотрели на него с благоговением. Он был их ожившим богом.

Маги расположились на холме слева. Многие из них выглядели совсем юными. Филипп привёл с собой студентов.

Пифии ждали позади, в окружении Железных псов Хью.

Андреа зашагала вверх по холму.

— Привет тебе.

— Привет.

— У нас с тобой все пучком? Или ты собираешься дуться на меня из-за той штуки с Хью?

— Все пучком. — Сейчас на Хью мне было наплевать. — Порви их всех, как Тузик грелку.

— Ты все еще должна мне обед.

— О, ради всего святого… Ладно. Когда и где?

— Ты знаешь, где.

— Прекрасно. «Парфенон», через две недели.

— Забились.

Она подняла кулак. Я стукнула по нему своим. Она вернулась к своей батарее.

Тётя повернулась ко мне, оскалив зубы в злобной ухмылке.

— Явился.

На другом конце поля, на горизонте, мелькнула полоска света.

Я обняла Конлана.

— Я люблю тебя. Мама так сильно любит тебя.

Он прижался ко мне, внезапно встревоженный.

Вспыхнул свет и высветил на поле шеренгу людей в доспехах. С такого расстояния они выглядели как игрушечные солдатики.

С нашей стороны протрубили клаксоны. ВПСЗ поднял красный, белый и синий цвета, Национальная гвардия добавила флаг Джорджии, а затем в разных частях поля появились индивидуальные штандарты: серый — Стаи, алый — Красной гвардии, черный — Гильдии и мои собственные зеленые знамена Ин Шинар вместе с Племенем.

Из света выступила ещё одна шеренга. Ещё одна. Ещё одна. Они продолжали появляться.

Хавьер взбежал на холм в сопровождении двух подмастерьев и пяти только что созданных мертвецов. Хавьер склонил голову.

— Ин Шинар.

— Пора, — сказала тетя.

Я не хотела отпускать сына.

— Кейт, — позвала Эрра.

Я поцеловала Конлана в лоб и передала его обратно бабушке. Марта поцеловала его.

— Веди себя хорошо со своей тетей. Бабушке нужно надавать по головам нескольким плохим людям.

Джордж взяла Конлана на руки и улыбнулась ему.

— Помаши на прощание бабушке.

Нежить опустилась передо мной на колени. Я порезала руку и подняла «Саррат». Глаза нежити вспыхнули красным, когда навигатор соскочил, высвобождая разум. Я взмахнула мечом и перерезала горло нежити. Моя кровь смешалась с кровью нежити, и магия, которая дала нам обоим жизнь, вспыхнула. Я притянула кровь к себе, придавал ей форму, растекая ее по своему телу.

Солдаты все еще продолжали появляться.

Слева Барабас посмотрел на Кристофера, затем на ряды солдат. Лицо Кристофера было спокойным, но мышцы на его обнажённых руках были напряжены.

— Ты выйдешь за меня? — спросил Барабас, всё ещё глядя на армию, заполнявшую поле.

— Да, — сказал Кристофер.

Барабас повернулся к нему. Кристофер наклонился, и они обнялись.

Запыхавшаяся Джули подбежала к нам. На ней была усиленная нагрудная пластина, выкрашенная в зелёный цвет, точно подогнанная под её миниатюрную фигуру. Дизайн показался мне знакомым, хотя цвет был другим. Я уже видела такую у Железных псов. Хью заказал её для неё.

— Где ты была?

— Прощалась, — сказала она.

Я вскрыла второго вампира, смешала свою кровь с его кровью и продолжила. Последняя капля застыла на моей коже. Я потянулась, проверяя кроваво-красную броню. Достаточно гибкая.

— Хорошо, — одобрила тетя.

Я вскрыла третьего вампира и позволила крови покрыть «Саррат» и другую саблю, закалив их до сверхъестественно твёрдого, но острого как бритва, состояния.

— Меч, — сказала я Джули.

Она передала мне свой клинок и копье. Я окунула оба в кровь и запечатала их магией. Я не могла создавать оружие длительного действия, как отец. Пока нет. Но их хватило бы на всю магическую волну, и этого должно было быть достаточно.

— Ты знаешь, где быть и что делать? — спросила я.

Она кивнула.

— Я люблю тебя, — сказала я ей. — Будь осторожна.

Она обняла меня и побежала вниз по холму, обратно к Железным псам. Сегодня её место было с пифиями и Эларой.

Солдаты Нейга всё ещё продолжали появляться. Я даже не могла сосчитать их. Пятнадцать тысяч? Двадцать? Тридцать? Перед ними клубилась тёмная масса, пробираясь сквозь ряды к авангарду армии. Йеддимуры.

Кэрран прыгнул, преодолев холм тремя огромными скачками. Он поцеловал меня.

— Удачной охоты, — сказала я ему.

— Тебе того же.

Он снова спустился вниз.

Я взглянула на магов. Филипп собрал всех волынщиков Атланты. Они толпились за шеренгой студентов. Остальные маги отошли дальше влево. Филипп поймал мой взгляд и кивнул.

Я оглянулась на поле боя и стала ждать.

Ник поднялся на холм и остановился рядом со мной.

— Я беру свои слова обратно, — сказал он.

— Какую часть?

— Ты не преувеличивала угрозу.

— Успокой мое сердце. Означает ли это, что ты готов поверить в существование дракона?

— Я поверю в него, когда увижу.

— Ты такой засранец.

— Рыбак рыбака видит издалека. Постарайся не умереть, Дэниелс, — сказал он.

— Ты тоже. С кем бы я дралась, если бы тебя здесь не было?

Свет вдалеке вспыхнул ярко-красным. Солдаты расступились надвое, пропуская колесницу. Она была огромной и богато украшенной, и светилась бледно-золотым.

— Смотри, золотая колесница, а папы нет, — сказала я Эрре.

Она проигнорировала меня. Ну, мне это показалось забавным.

Колесница, запряжённая четвёркой белых лошадей, двинулась вперёд. Она проехала мимо разрушенной башни отца. Голос Нейга прокатился по полю боя. Мы не должны были его услышать, но внезапно он оказался повсюду, наполняя воздух, касаясь нас.

— УЗРИ МОЮ АРМИЮ.

Ряды защитников Атланты замерли. Мы смотрели на ряды солдат, море доспехов и оружия.

— КАКОВ ТВОЙ ОТВЕТ, ДОЧЬ НИМРОДА?

Я втянула в себя магию земли и ответила, послав свой голос на поле боя.

— ТЫ ХОЧЕШЬ АТЛАНТУ? ПРИХОДИ И ВОЗЬМИ ЕЕ, ЕСЛИ ОСМЕЛИШЬСЯ.

* * *

АРМИЯ НЕЙГА ДВИГАЛАСЬ как единое целое, продвигаясь вперед, мимо него, целясь в наши ряды. Йеддимуры бросились врассыпную, роясь, как пчелы. Он натравливал их на нас, полагаясь на численность. Я чуть не закричала от облегчения.

Слева отчетливый голос Филиппа скомандовал:

— Приготовьте сферы усиления.

Магия изменилась. Студенты подняли руки. Над каждым из них образовалась прозрачная сфера шириной в метр, мерцающая, как горячий воздух, поднимающийся от тротуара, и вращающаяся.

Йеддимуры неслись на нас, издавая пронзительные крики.

— Держите ровно, — сказал Филипп.

Восемьсот ярдов до моей границы.

Шестьсот.

Я хотела быть там, на поле, на передовой с оборотнями и Кэрраном.

Четыреста ярдов.

Ю Фонг встал справа от меня, не говоря ни слова.

Батарея Андреа выпустила залп магических разрядов. Ярко-зеленые взрывы пронзили линию йеддимуров, но их было слишком много. Сама она не стала стрелять. Залп был просто для галочки, Андреа хотела поберечь болты.

Рой продолжал приближаться. Позади него солдаты Нейга маршировали, как неудержимая стальная лавина.

Триста.

— Дамы и господа, — сказал Филипп. — Волынки, пожалуйста.

В ответ раздался пронзительный вой волынок. Я спрашивала Филиппа, что они собираются играть, и он ответил мне: «Кровавые поля Фландрии». Это был старый марш для волынки, сочиненный во время Первой мировой войны. Позже он превратился в другую песню Freedom Come-All-Ye[9], историю нации, которая любила свободу больше, чем войну.

Эрра поморщилась рядом со мной. Ник скривился.

Двести ярдов. Йеддимуры были почти рядом с нами.

— Вступайте в бой, — закричал Филипп.

Сферы замерли. Волынки рядом с нами внезапно почти смолкли, поскольку сферы усиления впитали их звук. Мгновение спустя оглушительный взрыв звука обрушился на йеддимуров.

Рой остановился, распадаясь.

— Продолжайте играть, — сказал Филипп бодрым голосом. — Продолжайте играть. Преподаватели, продолжайте проектировать. У всех всё отлично получается. Для меня большая честь работать с такой талантливой группой.

Рой распался. Те, кто был впереди и в середине, набросились друг на друга; те, кто был сзади, развернулись и бросились на передовую линию войск Нейга. В центре армии Нейга завязалась битва.

По нашим рядам прокатились неровные возгласы одобрения.

Войска Нейга разделились, обходя ряды йеддимуров, словно ручей, разрезанный пополам скалой. Они держались на краю поля и продолжали наступать, приближаясь к камням друидов.

Ближе.

Ближе.

Почти рядом.

Они были в сотне ярдов от нашей линии, когда земля под обеими шеренгами солдат провалилась. Сотни людей рухнули в двойные траншеи. Мы вырыли их бульдозерами и взрывчаткой за последние три дня. Они были на десять футов в глубину и на двадцать пять ярдов в ширину, целиком поглотив наступающие шеренги.

Поднялись вопли боли, почти перекрывающие звуки волынок. Снизу появились черные блестящие щупальца, затягивая в траншеи ближайших солдат.

— Что это, черт возьми, такое? — спросил Ник.

— Тебе лучше не знать. — За траншеи отвечал Роман.

Солдаты Нейга отошли от окопов, продвигаясь дальше по полю, почти к линии деревьев с обеих сторон.

Слева затрещали кусты. Огромные косматые тела разрывали закованных в броню людей, толкая их к траншее и извивающейся внутри смерти. Прибыл клан тяжеловесных. Воины Нейга сопротивлялись, но на стороне оборотней были масса и инерция.

Справа вампиры выскочили из леса, рубя другую шеренгу. Натиск солдат Нейга замедлился. Мы разрезали их пополам и пустили кровь. Но их было слишком много. Так много.

Минуты ползли незаметно. Медведи-оборотни и вампиры перегрызли двойные зубцы авангарда Нейга. Трава была залита кровью.

Нейг сошел с колесницы. Черт.

Я схватила Ника за руку.

— Смотри.

Нейг шагнул вперед, его меховая мантия развевалась позади него. Его тело раскололось, выпуская тьму внутри. Она вздымалась, уплотняясь, растя, расширяясь, создавая саму себя. Черный дракон приземлился на поле боя, возвышаясь над линией фронта, такой огромный, что мой разум отказывался верить, что это реально.

У Ника отвисла челюсть.

Солдаты Нейга разбежались в стороны, отползая от дракона, но передним рядам, сдерживающим обезумевших йеддимуров, некуда было деться.

Колоссальная рептилия открыла пасть. Поток огня ударил в корчащихся йеддимуров и его солдат. Они исчезли в пламени, став тенями, поглощенными белым адом.

Нейг поливал поле, как колоссальный огнемет, сжигая все на своем пути. Он расчистил завал. Это стоило ему йеддимуров и доброй половины солдат, но теперь поле боя было чисто, и мы облажались.

Ник закрыл рот.

— Он собирается прорваться. Я должен спуститься туда.

Он бросился бежать.

Массивные крылья Нейга раскрылись.

— Отступаем! — заорала я Филиппу.

Волынки издали единственную чистую ноту. Клан тяжеловесных отступил и побежал, несясь к нам. С другой стороны к границе устремилась нежить.

Я подняла руки в стороны, собирая магию и формируя из неё щит. Я уже делала так раньше. Я сдерживала отца, когда он пытался обрушить на Крепость огонь и камни. Я ничего не могла сделать с солдатами Нейга — их было слишком мало, и они были слишком слабы в магическом плане, но он был огромным и переполненным магией. Он представлял собой очень заметную мишень. Если Нейг думал, что собирается поджарить нас, его ждал сюрприз.

Крылья Нейга взмахнули раз, другой, и он взмыл в воздух, устремляясь прямо вверх.

Клан тяжеловесных спасался бегством. «Быстрее», желала я. «Быстрее».

Нейг спикировал с неба, поджег лес слева, сделал круг и поджег лес справа.

Нежить успела, но клан тяжеловесных двигался медленно. Два оборотня отставали. Огонь настиг их в двадцати ярдах от границы. Их косматые тела исчезли, мгновенно сгорев дотла. Нейг взмыл вверх, набирая скорость.

Надеюсь, моей магии будет достаточно.

Дракон спикировал, как нападающий ястреб, и плюнул огнем. Я рывком подняла магический щит. Огонь брызнул на него. Земля придавила меня. Я стиснула зубы и держалась.

Вот тебе. Как тебе это нравится, придурок?

Нейг поднялся выше, развернулся в воздухе и бросился на мой барьер.

Люди вокруг меня инстинктивно пригнулись.

Дракон врезался в щит. Удар отдался во всех моих костях. Казалось, что весь мой скелет переломился. Я зарычала и удержала щит на месте. Он отскочил от него обратно в небо, развернулся и снова ударил. Щит выдержал.

— Приготовьтесь, — взревела тетя.

Поле было чистым. Все йеддимуры были мертвы. Между нами и воинами Нейга не было ничего, кроме дымящихся трупов.

Армия Нейга бросилась в атаку.

* * *

ОГОНЬ.

Когти.

Огонь.

Огонь.

Таран на полной скорости.

Огонь.

У меня шла кровь из носа. Дыхание было прерывистым, как будто я пробежала марафон с весом в сто фунтов на плечах.

Подо мной бушевал бой. Траншеи вытянули армию Нейга на поле боя в пятьсот ярдов, и обойти траншеи снаружи было невозможно. Нейг поджег лес. Деревья горели, как факелы. Воздух наполнили сажа и дым, смешиваясь с кровью и жаром. Магические баллисты завыли, посылая заряженные стрелы в массу войск, сопровождаемые непрерывным грохотом взрывов. Андреа пыталась попасть в Нейга, но он был слишком быстр.

Войска Нейга привели в действие осадные орудия и стали бросать в нас огненные валуны. Я отразила первые три залпа, поэтому они сменили цель и стали стрелять по передней линии своих войск, сразу за моей защитной границей. Камни летели в наших людей, и я не могла одновременно останавливать их и сдерживать Нейга.

Мы оказались в ловушке на пятистах ярдах ада на земле, и военная машина Нейга превращала нас в кашу. Маги бросали свои заклинания, а солдаты Нейга плевались огнём в ответ. Ведьмы призывали чудовищ, язычники взывали к своим богам, военные обстреливали воинов передовым магическим оружием, но неудержимые и бесконечные войска Нейга продолжали наступать. Их всегда было больше.

Началась кровавая бойня. Воздух наполнился криками, воплями и рычанием. Волынщики давно перестали играть. Теперь был слышен только шум битвы. Он висел над нами, как гнетущий гул, песня смерти, боли и ярости.

Где, черт возьми, отец?

Я не знала, сколько времени прошло, но, должно быть, несколько часов. Солнце достигло зенита. Мой мир сузился до Нейга и магии. Я хотела быть там, внизу, в бойне, но Нейг увидел Ю Фонга рядом со мной, и мы были слишком заманчивой мишенью. Всё, что я могла сделать — это сдерживать его.

Он устал. И я тоже. Я не знала, сколько ещё смогу продержаться.

В поле моего зрения появилась женщина-оборотень, вся в крови и чьих-то кишках. Она схватила ведро с водой, стоявшее рядом со мной, и выпила, расплескав воду по своему чудовищному лицу.

— Мы больше не выстоим, — прорычала она голосом Десандры.

Нейг бросился на меня, выпустив поток огня. Я сдержала его.

— Вам придется держаться, — сказала я ей.

— Если у тебя есть козырь в рукаве, сейчас самое время.

Ко мне подбежала нежить.

— Мы несем огромные потери, — сказал он голосом Хавьера. — Лейтенант. Генерал Майерс мертва. Гастек заявляет, что через полчаса у нас закончатся вампиры.

Нейг закричал и врезался в мой щит. Я сделала шаг назад, зарычала и направила магию обратно на него.

Отец не собирался приезжать.

Нам придется отступить. Если была хоть какая-то надежда на то, что кто-то выживет, нам надо отступать.

Еще одна вспышка огня. Черт возьми, неужели этот гребаный дракон никогда не устанет?

Группа солдат Нейга внизу распалась на части. Появился Кэрран, окровавленный, огромный в форме воина, похожий на демона. Оборотни сплотились вокруг него, но даже он начал уставать.

Роланд не пришел. Он снова предал нас.

— Кейт, — прорычала Десандра. — Мне нужно решение.

Вампир завис у моих ног.

Слева ждали Джули и Дерек, оба покрытые кровью.

Мы проиграли. Если мы сейчас повернем назад, по крайней мере, кто-то выживет.

Я открыла рот, чтобы сказать им отступать.

Магия взорвалась на дальнем конце поля. Небо над нами потемнело. Огромные камни обрушились с облаков, сгорая при падении, и раздавили войска на поле перед нами.

О, Боже мой.

Камни врезались в землю, раскололись, и светящиеся рои блестящих зеленых пчел выплеснулись наружу, жаля воинов Нейга. Камни расплавились, превратившись в светящуюся слизь. Слизь вырвалась наружу, хватая оставшихся солдат, и они кричали, когда их тела таяли. В центре сил Нейга открылась огромная дыра, и через нее я увидела своего отца.

Я забыла, как дышать.

Он ехал на светящейся колеснице, запряженной механическими лошадьми. Он был молод и красив и полон магии такой мощи, что на него было больно смотреть. Он сиял, яркий и пронзительный, как второй восход солнца. За его спиной поднялась целая армия.

Рядом со мной появилась тётя.

— Смотри! Это твой настоящий отец! Это брат, которого я не видела целую вечность. Смотри, дитя!

Мой отец поднял руку. Из нее вырвалась змея чистой светящейся магии, которая поползла по полю боя, пожирая все на своем пути.

Он пришел. Он не бросил меня. Отец пришел сражаться.

Нейг крутанулся в воздухе. Ужасный визг вырвался из челюстей дракона.

— Твой папа горяч! — удивленно сказала Десандра.

Я пришла в себя.

Нейг набросилась на отца.

Я повернулась к Ю Фонгу.

— Пора действовать.

Ю Фонг вытащил осколок зуба из-под одежды и провёл вертикальную линию от того места, куда он мог дотянуться, до земли. В ткани мира открылась светящееся отверстие. Дерек оскалился, обнажив зубы. Джули нырнула в дыру, и он последовал за ней. Свет исчез.

Ю Фонг отбросил зуб в сторону. От его кожи исходил невыносимый жар, воздух струился от него прозрачными потоками.

Я попятилась.

Тело Ю Фонга лопнуло. Оттуда вывалилось существо двадцати пяти футов длиной, мускулистое львиное тело, покрытое чешуей. Огромная голова, увенчанная рыжей гривой, сидела на толстой, но подвижной чешуйчатой шее, ее лицо представляло собой смесь дракона и льва. Змеевидный хвост щелкнул.

Зверь, который раньше был Ю Фонгом, выскочил на поле боя. Его тело вспыхнуло, красное пламя окутало его, как мантия. Воины Нейга расступились, как вода, пропуская его.

На другом конце поля Нейг отвернулся от моего отца.

— Я — Повелитель Огня! — взревел суанни, проносясь сквозь воинов, словно комета. — Встреться со мной лицом к лицу, трус!

Я схватила мечи и выбежала на поле через брешь, которую проделал Ю Фонг. Мне нужно было найти Кэррана.

Ряды воинов приближались. Мгновение — и они окружили меня. Я выплюнула магическое слово «Осанда». Они опустились на колени, и я прорубила себе путь сквозь них, продвигаясь вперёд, к центру поля боя. Брызнула кровь. Тела падали под хриплые крики. Я рубила, отрубая конечности и рассекая тела клинками и магией. Над моей головой пронеслись огонь и молнии, рассечённые потоком светящихся зелёных пуль из пулемёта. Бойцы рвали друг друга на части, оборотни потрошили противников, вампиры вгрызались в тела. Царила кровавая бойня, рёв, вопли и стоны умирающих сливались в ужасный шум.

Я разрубила тело надвое, открыла рот и закричала. Слово силы вырвалось из меня, прямое, как стрела, обжигая бойцов Нейга, калеча их тела. Я ворвалась в брешь, рубя, как дервиш, знакомым молниеносным движением, отсекая конечности и разбрызгивая кровь, неудержимо и безжалостно.

Передо мной возник йеддимур, единственный выживший после пожара и волынок. Я разрубила его от плеча до пояса и продолжила идти, собирая урожай жизней, выплевывая магию и принося смерть. Слева взорвалась куча тел, и Хью взревел, весь в крови, с окровавленным топором в руке. Мы сошлись спина к спине. На короткое мгновение мы остались одни в этой бойне, а затем разделились и снова ринулись в бой.

Внезапно толпа воинов вокруг меня распалась. Они в панике бежали. Меня обдал ветер, едва не сбив с ног. Огромный чёрный лев приземлился рядом со мной, расправив широкие крылья, сияющие серебром. Кэрран принял облик бога.

Я подпрыгнула и взобралась по чёрному меху на спину Кэррана. Он побежал, и мы взмыли в воздух. Под нами разверзлась битва. Впереди Нейг непрерывным потоком огня поливал Ю Фонга, кружась вокруг него и взмахивая огромными крыльями. Ю Фонг хромал по земле, его бок был разорван, и он посылал в ответ поток белого пламени. Мой отец стоял посреди всего этого, окружённый защитным магическим пузырём, отражавшим сражающиеся языки пламени. В руках он держал копье.

Кэрран спикировал на Нейга. Я прыгнула, целясь в шею дракона, и промахнулась. Чёрт возьми.

Под моими ногами ничего не было. Я прыгнула. Не было времени бояться. Не было времени ни на что. Я вот-вот должна была умереть.

Воздух подхватил меня. Я больше не падала, я мягко плыла вниз. Я посмотрела вниз. Отец укоризненно покачал головой, словно я разбила дорогую вазу. Надо мной Кэрран врезался в дракона, сомкнув челюсти на шее Нейга. Рядом с Нейгом Кэрран выглядел маленьким. Дракон лягнул Кэррана. Его огромные когти схватили льва, оставив глубокую рану в боку Кэррана. Кэрран зарычал и вырвал кусок из шеи Нейга. Они кружились вместе, царапаясь и кусаясь.

Держись, дорогой. Я иду.

Усталость улетучилась. Осталась только ярость, горячий хищный зверь внутри меня, которого нужно было накормить. Я атаковала. Они падали передо мной, как травинки. Я расчистила путь вокруг колесницы отца. Кровь лилась на нас дождем, Нейг и Кэрран рвали друг друга. Ю Фонг обрызгал поле боя таким горячим огнем, что расплавил доспехи воинов вокруг нас.

Мой отец снял защитное заклинание. Воины Нейга попытались напасть на него сбоку. Он взмахнул рукой, словно отгоняя муху, и они отлетели, упав к моим ногам. Я зарубила их, продолжая плеваться магией и смертью.

Ю Фонг упал на бок, и между его рёбер торчала светящаяся магией пика. Адора вырвалась из толпы и встала над ним с катаной в руках, сдерживая солдат.

Отец поднял свое копье с длинной светящейся веревкой, прикрепленной к одному концу.

Кэрран рухнул на землю. Нейг последовал за ним, широко раскрыв пасть, готовый к убийству.

Отец метнул копье. Оно просвистело в воздухе, вспыхнув ярко-красным, и вонзилось Нейгу в горло. Другой конец веревки вонзился в землю.

Отец выкрикнул команду. Веревка натянулась. Нейг забился на ее конце, как рыба, подхваченная гарпуном. Роланд ухватился за веревку. Это было абсурдно, он был таким маленьким, а Нейг — огромным, и все же отец держал его.

— Кейт!

Я обернулась. Джули хромала ко мне, ее волосы были запекшимися от крови. Позади нее рычал Дерек в форме воина, его левая рука свисала с тела под неудобным углом.

— Кейт! — Джули подбежала ко мне и сунула в руки сияющий рубин. Я схватила его. Магия впилась в меня горячими челюстями. Якорь, без сомнения. Проклятая штука весила пятьдесят фунтов. Его вес грозил сбить меня с ног. Рубин давил на меня, будто пытался высосать мою душу. Он хотел вернуться в свое царство. Он требовал этого, и если я позволю этому случиться, он втянет и меня туда.

Я засунула его в свою броню, над правым бедром, где специально для него сделала карман.

— Он у меня! — закричала я. — Давайте! Мы должны сделать это сейчас!

Надо мной Нейг издал ужасный визг.

Кэрран подбежал ко мне. Половина его тела дымилась, мех исчез, кожа пузырилась от жара. Он перекатился и бросился на Нейга. Я разбежалась, поймала его за крыло и позволила ему унести меня вместе с ним. Передо мной маячила чешуйчатая спина Нейга.

Второй раз должен стать удачным, потому что третьего раза у меня могло не быть.

Я прыгнула. Воздух просвистел мимо меня, и затем я оказалась на спине Нейга в чешуе. Я рванула вверх, скользя к его голове.

Кэрран сомкнул челюсти на шее Нейга и пережёвывал её. Нейг брыкался, пытаясь ударить Кэррана когтистой лапой и вырваться, но отец удерживал его на месте.

Нейг повернул голову, пытаясь стряхнуть Кэррана. Из его пасти вырвался поток пламени. Земля разверзлась подо мной. Адора исчезла в огне.

Нет. Нет, нет, нет, нет…

Пламя погасло. Обугленное тело стояло на коленях в грязи, сжимая в руке катану. Солдат прошёл мимо, и она упала на бок.

Умерла. Адора была мертва. Нейг убил ее.

Боль была такой сильной, что разрывала меня на части. Я закричала и вскарабкалась по массивной шее Нейга, по его рогам, на его голову и лицо. Два огромных янтарных глаза на долю секунды сосредоточились на мне. Я подняла свои кровавые мечи и вонзила их в глаза Нейга. Горячая и магическая янтарная жидкость брызнула на меня.

Дракон взвыл, тряся головой и пытаясь сбросить меня, но я вцепилась в свои клинки.

— УМРИ! — закричала я, направляя магию в свои мечи. — УМРИ, УМРИ, УМРИ!

Нейг взвизгнул и вырвался из рук моего отца, взмыв в небо. Ветер трепал меня. Я держалась за свои мечи, а массивное тело подо мной дрожало и тряслось. Мы поднимались всё выше и выше, к самым облакам.

— Ты убила меня, дочь Нимрода, — прошептал дракон. — Но я заберу тебя с собой.

Мы стали стремительно падать на землю. Поле боя неслось на нас с головокружительной скоростью.

Вот и все.

Темная фигура поднялась с земли и бросилась под Нейга — Кэрран пытался замедлить падение дракона, но Нейг был слишком тяжел.

Чьи-то руки схватили меня за плечи и дернули вверх, освобождая нас с «Сарратом». Внезапно я полетела, а Нейг все еще падал, мой второй меч все еще торчал у него в левой глазнице. Надо мной на своих полуночных крыльях парил Тедди Джо.

Кэрран увернулся. Огромное тело Нейга ударилось о землю, подпрыгнув один раз. Голова могучего дракона упала и осталась лежать неподвижно. Нейг-Легенда был мертв.

Тедди Джо спикировал вниз. Мои ноги коснулись травы. Он отпустил меня, я откатилась в сторону и встала на ноги.

Кэрран рухнул рядом с драконом. Я не могла понять, жив он или мёртв. Меня охватил ледяной страх. Вокруг нас всё ещё бушевала битва.

— ДОЧЬ.

Я обернулась. Отец смотрел на меня с высоты своей колесницы, и лицо его было печальным. Позади него стеной стояли его войска, ряды и ряды людей в тактических доспехах.

— Не делай этого, — сказала я ему. — Не делай, отец.

Его голос прокатился по полю боя.

— Сдавайся, дочь моя.

Он предал меня. Я знала, что он это сделает. Я ожидала этого, но мне было так больно.

— Не надо, — попросила я его. — Пожалуйста, не надо.

— Сдавайся, и я оставлю твоих людей в живых.

— Как ты можешь? Ты же мой отец!

— Это для твоего же блага.

— Нет. Это только для тебя.

Хью прорвался сквозь ряды. Позади него Железные псы расступались перед войсками Нейга, как вода, и я увидела Элару. Она сияла белизной: её платье, кожа, волосы — всё было белоснежным, один цвет, пылающий силой. Она не казалась человеком.

Она раскрыла объятия. Я услышала пение, плывущее над полем битвы. Пифии направили свою силу. Она ударила Элару со спины и вырвалась из нее в виде луча чистой белизны. Луч попал в отца. Он ахнул и повернулся к ней. Магия пронзила его, как копье.

Его войска окружили его и обрушились на Железных псов.

Луч усилился, стал таким белым, что на него было трудно смотреть. Отец пошатнулся. Его лицо расслабилось. Глаза остекленели.

Мы почти поймали его. Почти. Еще чуть-чуть. Спи. Пожалуйста, папа, ради всех нас. Просто засни.

Магия хлынула из него, блокируя луч.

Элара закричала.

Недостаточно. Пифий было недостаточно.

Медленно, очень медленно отец выпрямился, его лицо дрожало от напряжения, и он прижал руку к балке.

Если он победит, то тогда у Атланты и Конлана не останется надежды.

Джули пробежала между дерущимися телами, подняв меч над головой.

Я почувствовала, как магия внутри отца вспыхнула, блокируя луч Элары. Если Джули нападет на него сейчас, он её убьет. Он раздавит её, как комара.

Он убьет моего ребенка.

Я увидела, как рука Джули медленно отводится назад, когда она готовится к прыжку.

Если она прикоснется к моему отцу, то умрет. Я должна остановить её. Я должна…

Мышцы её ног напряглись, готовые поднять её в воздух.

Нет!

— Стой! — зарычала я, вкладывая магию в команду.

Я почувствовала, как в тот самый момент моя воля подавила волю Джули. Она пошатнулась в прыжке и упала на землю.

О нет. Что я наделала?

Кроваво-красный свет вырвался из моего отца. Элара отшатнулась. Белый луч погас. Он повернулся ко мне.

— Ты, правда, думала, что это остановит меня, глупый ребенок?

Между нами было двадцать ярдов, а за ним была прорва его солдат. Я не смогла бы добраться до него. Они окружили бы меня, а потом он ударил бы меня магией, и всё было бы кончено. Он мог бы удерживать меня в стазисе, пока его солдаты не схватят меня.

Рубин зашевелился в моих доспехах, словно живой.

Рубин.

Это был мой единственный шанс.

— СДАЙСЯ, ИН ШИНАР. ЗАЙМИ СВОЁ МЕСТО.

Я люблю тебя, Кэрран. Я люблю тебя, сын мой. Я люблю вас обоих больше всего на свете. Я люблю тебя, Джули. Выхода нет.

Я подняла «Саррат» и ударила себя.

Отец закричал.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от меня, и повернула лезвие. Ну вот. Я перерезала брюшную аорту. Смерть будет быстрой.

Я опустилась на колени, вытащила рубин из доспехов, прижала его к груди и повалилась на бок. В поле зрения появилось лицо отца. Он плакал.

— Почему? Почему? — Он притянул меня к себе, обхватив мою голову руками. — У тебя было все, Цветочек. Почему?

Его лицо посерело. Его пальцы дрожали. Он вскрикнул. Я почувствовала, как его магия борется за жизнь, голодная, ищущая любой источник, чтобы прокормить себя. Я знала этот голод. Он ослеплял. Он хватался за любую магию, просто чтобы сохранить себе жизнь, а у меня под рукой был источник магии.

Я развёла руки. Они всё равно были слишком слабы, чтобы удержать якорь. Он увидел рубин. Он потянулся к нему.

Возьми его, отец. Возьми и используй.

Его кожа была цвета раскрошенного бетона. Если бы у него была секунда на размышление, он бы остановился. Но у него не было ни секунды. Мы умирали вместе, и отец хотел жить. Это сделало его беспечным.

Его пальцы сомкнулись на светящемся камне. Малиновое сияние растаяло над ним. Он питался рубином, впитывая каждую каплю, пока все, что делало якорь тем, чем он был, не слилось с отцом.

Я силилась сказать. Нимрод склонился надо мной.

— Я победила, отец.

Якорь не мог существовать без своего царства, и он стремился вернуться в него любой ценой. Отец же поглотил его. Теперь они были одним целым.

Позади него разверзлась пустота. Я видела только ее край, но чувствовала ее. Она охватила отца и поглотила его целиком.

Только что он был здесь, а в следующий миг его уже не стало. И всё было хорошо.

Мы победили. Конлан будет жить. Кэрран тоже будет жить, если он ещё жив. Я сделала это.

Моя кровь была повсюду на земле. Я думала, что будет больно, но больно не было.

Тетя в бешенстве вцепилась в меня.

— Останься со мной. Хью! Позовите Хью!

— Слишком поздно, — сказала я ей.

Эрра уставилась на меня безумным взглядом и бросилась на меня. Боль пронзила моё тело, вырвав из меня крик. Она пыталась влить в меня свою магию, чтобы я не умерла.

— Нет, — прошептала я. Я не хотела ее жертвы, но у меня не было сил бороться с ней. Она побледнела и исчезла. Магия хлынула в меня прохладным потоком.

Этого было недостаточно. Джули плакала. Кто-то держал меня. Свет померк. Наступила темнота.

Жаль, что я не могу обнять Конлана в последний раз.

Жаль, что я не увидела Кэррана. Хотела бы услышать его голос. Держать его за руку. Не оставаться одной перед уходом.

Жаль, что у меня не было еще немного времени. Было так много вещей, которые я хотела сделать. Я бы все отдала за еще один день.

Я люблю вас всех.

* * *

СМЕРТЬ БЫЛА туманом.

Я шла в нем наугад, не зная, куда идти. Она тянула меня, и я позволила ей.

Я угасала. Моя сущность угасала, мягко растворяясь в сером тумане вокруг меня.

«Отпусти», прошептал туман. «Отпусти все это…»

А потом он расступился. Я стояла на обширной равнине, под ногами у меня была зеленая трава. Золотой солнечный свет струился с голубого неба. Вдалеке паслись стада диких зверей, больших косматых фигур.

Я почувствовала чье-то присутствие позади себя и обернулась.

Колоссальный лев шел ко мне через равнину. Он был черным, и его крылья были сложены на теле. Его большие золотые глаза были полны магии. Она сияла вокруг него, покрывая каждый волосок его шерсти. Он был богом.

Он подошел ко мне и опустил голову.

Я подняла руку и приложила ее к его носу. Он пришел попрощаться. Я вижу его в последний раз.

Лев открыл пасть, показав мне сверкающие клыки.

— ЖИВИ, — сказал он.

Серебряная магия излилась из него в меня.

ПРИШЛА БОЛЬ.

* * *

АГОНИЯ РАЗОРВАЛА МОЕ тело в клочья, я кричала и корчилась. Подо мной было что-то твердое.

— Держу ее, — раздался голос Хью.

Он был надо мной. Я была жива.

Я размахнулась и изо всех сил ударила его в челюсть. Он отлетел в сторону. Я перекатилась на ноги.

Кэрран лежал рядом со мной на окровавленной траве, живой и неподвижный. Я подползла к нему на четвереньках и схватила его.

— Кэрран? Кэрран?

Он открыл глаза, увидел меня и улыбнулся.

— Привет, надирательница задниц.

— Ты ранен?

— Да. И очень устал.

— Что ты сделал?

— Я воскресил тебя, — сказал он.

Боль расцвела у меня в животе, и я рухнула ему на грудь.

— Таков был план с самого начала, — сказал он. — Мой план и план твоей тёти. Достаточно божественной силы для одного чуда.

Я свернулась в клубок, держась за него. Если бы это была какая-то предсмертная галлюцинация, я бы воскресла только для того, чтобы ударить судьбу по лицу.

— Прости, что было больно, — сказал он. — Я первый раз.

Я поцеловала его в грудь. Он погладил меня по волосам.

— И в последний раз тоже, — сказал он. — У меня не осталось божественной силы, так что пусть Хью тебя исцелит, потому что, если ты умрёшь сейчас, я ничего не смогу с этим поделать и буду очень зол.

Я просто обнимала его. Постепенно до меня дошло.

— Я обещал тебе, что сегодня утром это будет не в последний раз, — сказал он мне. — Я держу свои обещания.

Кто-то ещё кричал. Я, наконец, поняла, что это не я, и обернулась. Тётя лежала на траве, сотрясаясь от судорог, голая, чертовски злая и очень даже живая.

— Упс, — сказал Кэрран.

Я заплакала. Я лежала у него на груди и плакала.

* * *

Я сидела на нашем крыльце и смотрела, как Конлан играет в траве в угасающем вечернем свете. Он набрасывался на светлячков, как большой человеческий котёнок. Кэрран сидел рядом со мной, обняв меня за плечи. С момента битвы прошла неделя.

Когда Нейг и Роланд ушли, их войска рассеялись. Мы победили, но потеряли так много. Мы похоронили прах Адоры на небольшом холме за нашим домом. Я плакала на её похоронах. Я плакала каждый раз, когда вспоминала об этом.

Кристофер тоже попал под драконий огонь. Он не умер, но потерял крыло. Никто из нас не знал, отрастёт ли оно снова. Он оплакивал свой полёт так, как люди оплакивают смерть ребёнка. Десандра потеряла бету. Они были друзьями, и её горе было ещё свежо. Джим потерял сестру. Пифии потеряли Марию. Из-за потери сил она не смогла восстановиться. Из элиты Кэррана в живых осталось только пятеро.

Сайман так и не вернулся с поля боя. Он всегда боялся физической боли, но по какой-то причине принял свой истинный облик и бросился в самую гущу бойни. Может быть, он запаниковал, может быть, пришел в ярость, может быть, пытался защитить кого-то. Мы никогда не узнаем. Они принесли его тело ко мне. Он был пронзен четырьмя копьями. Я скорбела. Он оставил завещание. Он хотел, чтобы его похоронили на Юникорн-лейн. Мы выполнили это буквально. Это было наименьшее, что мы могли сделать.

Бог-Кэрран не выжил. От его божественной силы ничего не осталось. Его волосы больше не росли неестественно быстро, хотя он пока сохранил свой увеличенный рост, надолго ли, оставалось только гадать. Он потерял мистическое осознание нас. Его божественность позволяла ему всегда знать, где мы с Конланом, но он больше не мог сверхъестественно ощущать нас. Он сказал, что у него было такое чувство, будто он ослеп. Это была своего рода смерть, но я не могла не быть счастливее от этого.

Была ещё одна смерть, которую я не оплакивала. Шарратум тоже погибло на том поле боя. Когда Кэрран воскресил меня, я больше не чувствовала притяжение земли. Притязание не пережило мою смерть. Я снова была самой собой. Я сохранила свою силу, но теперь была свободна от Атланты и части Кингз-Роу.

Гастек пришёл ко мне после резни. Он казался потерянным. Он сказал мне, что я всегда буду Ин Шинар. Я сказала ему, что он по-прежнему мой друг, но теперь он свободен.

Мы хоронили друзей и горевали, но постепенно, шаг за шагом, Атланта просыпалась от кошмара. Дракон был мёртв. «Биозащита» забрала его кости, и Гастек с Филиппом чуть не подрались с Лютером из-за этого.

Хью и Элара выжили и вернулись в свой замок в Кентукки. Хью не исцелил Дали. Джим попросил её отложить это на шесть месяцев. С моей точки зрения, это дало ей ещё шесть месяцев, чтобы убедить его, и интуиция подсказывала мне, что Джим проиграет эту битву.

Кристофер и Барабас назначили дату свадьбы. Барабас поднял ужасный шум из-за травм Кристофера и продолжал кормить его галлонами куриного супа, надеясь, что его крыло восстановится. Друиды прошли по улицам в своих мехах и заявили, что они внесли свой вклад в победу. Марта была серьезно ранена, и Мэхону пришлось ухаживать за ней, пока та не выздоровела. Он пытался испечь для нее медовые кексы, и они были ужасны. Тетя не разговаривала ни с кем из нас. Она приняла свое воскрешение близко к сердцу. Очевидно, она хотела остаться мертвой.

Джули тоже со мной не разговаривала.

Я это заслужила. Я взяла назад свое слово. Я пыталась поговорить с ней, но она просто ушла от меня. Я дала обещание и нарушила его. Я не знала, оттает ли она со временем. Я надеялась, что так и будет, но даже в этом случае пути назад от того, что я сделала, не было. Время поможет. Я надеялась.

— Лучше я это сделаю, — сказала я Кэррану. — Прошла неделя. Должно быть, он остыл.

— Дай ему еще год, — сказал он.

— Если неделя не поможет, то и год не поможет. — Я отставила стакан с чаем. — Я ненадолго.

Я закрыла глаза, а когда открыла их, я шла по подъемному мосту замка Нейга. Место было пустым. Никто не поздоровался со мной. Никто не пытался меня убить. Отсутствие драматизма разочаровало.

Камни задрожали у меня под ногами. О нет. Рано радовалась.

Замок разверзся и поглотил меня. Я пронеслась сквозь него, или, скорее, я остановилась, а он пронесся мимо меня, пока я не оказалась лицом к лицу с отцом в тронном зале. Он вернулся к своему прежнему я. Должно быть, он ждал моего появления. Он был якорем царства. По сути, он и был царством. Он никуда не мог уйти. И поскольку нас связывали кровные узы, я могла приходить и видеться с ним, когда захочу. Конлан, Джули, Хью, все мы, у кого была капля его крови, могли призвать его в любое время и вальсировать в его царстве, когда пожелаем. Это, должно быть, убивало его. Я изо всех сил старалась не рассмеяться, но это было действительно тяжело.

— Ты выжила, — сказал он.

— Мой муж воскресил меня, — сказала я ему. — Он отказался от своего божественного статуса ради меня. Он воскресил и тётю Эрру. Она пожертвовала собой, чтобы сохранить мне жизнь, и, очевидно, мы были в одном теле достаточно долго, чтобы нас обоих задело одним и тем же воскрешением. Она очень расстроена из-за этого.

— Ты изгнала меня, — сказал он. В его голосе звучала ярость.

— Это не изгнание.

— Тогда что же это?

— Пенсия, отец. У тебя была целая жизнь. У меня первая жизнь, и если бы все было по-твоему, я бы даже этого не получила. Это очень красивый замок. За библиотеку стоит умереть. Подумай обо всем, что ты можешь сделать с этим местом.

— Я нужен миру. Я спасу его. Я сделаю его лучше.

Я вздохнула.

— Я люблю тебя, папа. Я приведу Конлана, когда он подрастёт.

— Кейт, — сказал он. — Я найду выход.

— Возможно. Если кто-то и может, так это ты. Но это займет у тебя много времени. Тем временем у нас будет мир. Это то, чего ты всегда хотел, не так ли? Мирное идиллическое существование, свободное от вездесущей обреченности?

— Это еще не конец, — сказал он.

— Да, это так, отец. И если ты когда-нибудь найдёшь дорогу обратно, я буду ждать.

Я закрыла глаза и прислонилась к Кэррану.

— Как все прошло? — спросил он.

— Примерно так, как и следовало ожидать. Он в ярости. Ему быстро становится скучно, а в царстве Нейга у него в распоряжении вся власть. В следующий раз, когда я приду, это место, скорее всего, будет похоже на Водные сады. Думаю, Конлану понравится там играть, когда он станет немного старше.

Я поцеловала мужа. Мы сидели вместе на крыльце и смотрели, как наш сын играет со светлячками.

— Нам нужно завести еще одного, — сказал Кэрран.

Я улыбнулась ему.

— Возможно.

— Разве ты не хочешь маленькую девочку?

— Да. Как только Конлан немного подрастёт. У нас ведь есть время, верно?

Кэрран ухмыльнулся мне.

— У нас полно времени.