Мальвина (СИ)

Глава двадцать четвертая: Влад

Ладно, давайте я вам расскажу еще одну страшную мужскую тайну.

Далеко не всегда сразу после секса нас тянет спать. Степень необходимости во сне прямо пропорциональна нашей удовлетворенности партнершей и желанием повторить. Нет, бывает, конечно, что нас вырубает, но это случается не так часто, чтобы стать частью всем известной поговорки: «Кончил дело — спи смело». Но откуда-то же она взялась, верно? Вот вам святая святых: иногда мы просто не хотим второй раунд. Даже если был охренительный секс. Даже если партнерша красивее, чем Барби, даже если член очень даже «за» — мозг просто говорит: «Прости, чувак, но я пас, дальше — как-нибудь сам». Знаете, что такое секс без мозгов? Особо чувствительные, закройте глаза и заткните уши, потому что секс без мозгов — это дрочилово. Только без рук. Ну, вы поняли, о чем я.

Так вот.

Мой мозг изнутри хватает меня за брови и громко, до звона в ушах орет: «Ты что, мужик, вообще хочешь без яиц остаться?!»

Моя сумасшедшая женушка сладко храпит на подушке (да, вы не ослышались, даже храпит Маша очаровательно, как маленькая газонокосилка), а я лежу рядом на животе и, кажется, близок к тому, чтобы надругаться над кроватью. Так низко я еще не падал. Но у меня просто рука не поднимается разбудить ее. Просто не могу и все.

Вздыхаю и осторожно, чтобы не разбудить Машу, выбираюсь из кровати и иду в душ. Кстати, холодный душ ни от чего такого не помогает. Совершенно. Поэтому я просто споласкиваюсь в надежде, что, когда выйду, Машка перестанет быть бессовестной женой и проснется, чтобы выполнить супружеский долг.

Но где там, не с моим счастьем: она еще больше завернулась в одеяло. Гусеница, ей-богу, завтра точно превратится в бабочку.

Включаю ночник, на случай, если она боится спать в темноте, и выхожу из комнаты, нащупывая в кармане джинсов телефон. От Рэма сообщение: «Ты уже мужняя жена или как?» Как говорится, вместо тысячи слов отправляю ему лаконичный, показывающий средний палец смайлик. Через минуту приходит сообщение от Ени: эта паршивка грозит превратить меня в омлет, если я обижу Машу. Я бы еще как ее «обидел», как минимум раза три за ночь, хоть по ощущениям в штанах, я сейчас приуменьшил свои возможности раза в два. А ведь она у меня невинная.

Захожу в кухню, случайно ловлю свое отражение в темном окне: это у меня вот такая счастливая рожа? Провожу ладонью по щетине. Точно, у меня.

Я не зациклен на том, чтобы быть у девушки первым. Даже больше скажу: я бы вряд ли стал связываться с девственницей, потому что для нее это будет первый раз, а для меня, скорее всего, первый и последний, но с ней. Не каждый мужчина готов взять на себя такую моральную ответственность, и я — среди тех, которые такое чудо бы поцеловали в лоб и отправили с миром к мамке на печку. Но Маша… Маша — моя жена, и меня буквально разрывает от счастья. Осталась сущая малость — не разорваться, пока у нас с ней дойдет до игры в «дочки-матери».

Не удовлетворив сексуальный аппетит, лезу в холодильник, чтобы удовлетворить хотя бы оголодавшего мужчины. И пока изучаю содержимое полок, ловлю себя на том, что слышу странный звук, как будто выводок мышей роет под мой дом подкоп.

Что еще за?..

Первая мысль, которая мелькает в моей голове: мелкий лис решил вырыть себе нору. Но как-то все равно слишком много шума от одного фенека размером меньше кошки. И все же звук не стихает — и после небольшой паузы, понимаю, что раздается он со стороны двери, которая выходит на задний двор, к бассейну. Точнее, из-за двери. Похоже, Изюм каким-то чудом выскользнул наружу и теперь просится назад, не впечатленный свободной жизнью.

Выглядываю наружу через стеклянную панель в двери — и вижу, что насчет фенека я не ошибся. Но ошибся насчет количества, потому что с той стороны, перебирая на задних лапах и царапаясь в дверь, не один, а целых два лиса. На всякий случай осматриваю округу: мало ли, вдруг наш новый член семьи притащил заодно и живого тираннозавра. Я бы, честно говоря, даже не удивился. Где-то же он взял еще одну лису, которые у нас не водятся.

— Влад? — слышу сзади сонный голос Маши.

Помните, я говорил, что моя гусеница окуклилась и превратится в бабочку? Так вот: нет, в бабочку она не превратилась. Зато стала похожей на жутко милую лохматую сову, которую немилосердно стряхнули с ветки.

— Что там? — зевает Маша, поправляя на себе мою футболку, которая норовит сползти на бок и оголить маленькое плечо.

— Визит родственников нашего первенца, я так понимаю, — говорю, открывая дверь.

Фенеки влетают внутрь рыжими торпедами — и Маша подпрыгивает от неожиданности, а потом, забыв о том, что собиралась выпить сок, бежит следом за лисами.

Поднимаю глаза к небу, очень некстати вспоминая старую комедию про Ноя и ковчег. Нет, против двух маленьких лисов я вообще ничего не имею, но поймите меня правильно: пара бегемотов или скунсов вряд ли скрасят наш с Мальвиной медовый месяц.

Но это все фигня, потому что главное — глаза Маши, когда я иду следом и нахожу ее сидящей на корточках перед нашим гостем. Второй фенек такого же размера, но в отличие от нашего вымытого Изюма в щегольском ошейнике с серебряными звоночками, перепачканный и очень худой. Но видели бы вы нашего Изюма: ожил, тявкает и носится вокруг, подбегая к второму, чтобы прикусить за ухо.

— Влад, наверное, этот тот, который потерялся?! — Взгляд Маши сверкает.

— Ну я слышал, что кошки могут найти дом, даже если их отвезти за несколько километров… — Прикидываю в уме расстояние до фермы: она не так далеко, мы за десять минут добрались на машине. Мало ли, как эти фенеки в природе ориентируются на местности.

— Мы его оставим, да? Оставим ведь?

С такими глазами она бы, пожалуй, упросила меня оставить дома хоть нильского крокодила.

У женщины в арсенале есть безотказный способ получить то, что она хочет. И я сейчас совсем не о постели, потому что даже после секса далеко не все мужчины охотно разбрасываются ключами от новенького «Порше» или «БМВ» или спешат скупать половину ювелирного салона. И дело далеко не всегда в жадности. Я бы даже сказал: совсем не в ней. Знаете, что мы любим больше всего? Видеть звезды в ее глазах. Гламурная силиконовая девочка, которая ртом «напросила» у нового любовника новый айфон или шубу, никогда не порадует нас радугой из глаз. А искренняя радость даже от простого шарфика или двух билетов в кино подделать просто невозможно.

Поэтому, когда Мальвина смотрит на меня вот так, как сейчас, я готов оставить и фенека, и скупить всех черепах на птичьем рынке, даже если потом придется выпустит их на свободу.

— Конечно же, мы оставим фенека, — говорю я, отчаянно пытаясь справиться с растущим возбуждением.

Да, это кощунство: хотеть ее в такой романтичный и трогательный момент воссоединения семьи фенеков, но «Владу-младшему» это никак не объяснить. Присаживаюсь на корточки и очень вовремя отвожу в сторону руку Маши, когда она пытается погладить нашу новую лисицу. Видимо, зверек немного одичал от свободы, потому что мигом выставляет зубы и воинственно рычит.

— Его нужно показать ветеринару, — говорю я, мысленно высчитывая, сколько времени займет дорога туда и обратно, обследование и последующие процедуры.

Я рад, что теперь у меня будет два лиса, и я рад, что рада моя очаровательная женушка, но я правда понятия не имею, смогу ли спать спокойно.

— Мы поедем сейчас, — деловито говорит этот маленький Наполеон в плаще из одеяла.

Поверьте, ее меньше всего интересует, что нас могут банально не принять посреди ночи. Если Маша решила, что мы «куда-то должны поехать», то остается только сесть в машину, взять лиса-путешественника — и ехать по принципу «сориентируемся на местности и по ходу дела».

— Ты одета как раз для миссии «Спасите фенеков», — подмигиваю я.

Кстати, красивее всего женщина выглядит не в первые пять минут, когда выходит из салона красоты, и не когда собирается на встречу выпускников а-ля «приди через десять лет и утри всем нос!» Нет, красивее всего она выглядит затрах… гмм… залюбленная своим мужчиной. Даже если последствия такой любви превратили ее волосы в воронье гнездо. И, если честно, при всем моем положительном отношении к семейному счастью лисов, мне не хочется никуда ехать прямо сейчас. Прямо сейчас я хочу и дальше украшать мою жену румянцем от вполне определенных действий.

Но Маша уже все решила, и уже деловито топает наверх.

— Ну а кем у нас будешь ты? — смотрю на забившегося в угол лисенка. — Изюм у нас уже есть, так что, наверное, Арахис?

Пытаюсь перевести это слово в женский род, потому что, судя по рассказу заводчика, этот лисенок — девочка. Арахиска? Бррр…

Через десять минут, после звонка на ферму, мы с Машей уже сидим в машине, и я чувствую себя бурундуком-спасателем из детского Диснеевсего сериала. А моя Гаечка сидит на заднем сиденье и что-то уютно щебечет в переноску, куда непостижимым для меня образом заманила лисицу с первого раза.

Чтобы не вдаваться в подробности, скажу только, что домой мы вернулись часа в четыре ночи. Или уже утра? С антибиотиками, наставлениями и обещанием привести лиса на осмотр через неделю. Мне кажется, заводчик раз сто сказал, что это просто невероятно, и случай исключительный, и вообще так не бывает, чтобы фенек взял — и пришел сам. Но, знаете, после того, как мне на голову свалилась Мальвина и я, тридцатилетний мужик, потерял от нее голову, слова «невозможно» и «не бывает» теперь будут редкими гостями в моем лексиконе.

Кстати, к слову сказать, Рэм и Ени уже приехали, и судя по всему, примерно в том же настроении, что и мы до них. Полосатые гольфы Ени задорно свисают с перил, словно линялые уши сумасшедшего зайца. А чуть дальше еще и туфли Рэма.

— У нее такие мягкие уши! — восторгается Маша, когда мы, наконец, заходим в комнату и отпускаем зверя на пол. Изюм уже тут как тут и издает такие звуки, что у меня мозги закипают. Никогда бы не подумал, что это мелкое безобразие способно выдавать такие ультрачастоты. — Назовем ее Фисташка.

«Главное, чтобы до конца года наши Изюм и Фисташка не превратились еще и в Ваниль, Арахис, Фундук, Кешью и так далее», — мысленно отвечаю я, но правда в том, что даже такой вариант меня вообще не смущает.

— Будет много меховых нянек для наших близнецов, — говорю я совершенно неосознанно, полностью на своей волне.

И слышу в ответ удивленное:

— Наших… кого?

Кажется, самое время рассказать ей о моем грандиозном плане положительного влияния на демографический кризис в нашей стране.