Мариан. Крылья для феникса (СИ)

Глава 15

Ранним утром группа всадников выехала из города и направилась в сторону гор.

Ещё не проснулись птицы, и светило не поднялось над горизонтом. На западе мерцало несколько бледных звёзд. Было свежо, всадники поёживались в лёгких плащах. Одеваться тепло не имело смысла — день обещал жару, и люди не стали нагружать себя лишней одеждой, предпочитая перетерпеть утреннюю прохладу.

Ехали молча, тишину нарушали только редкие всхрапы килвендов, иногда начинавших состязание в скорости. Люди их не останавливали, стремились как можно быстрее добраться до гор. В горах дорога сложная и передвигаться быстро станет невозможно.

Когда горы нависли над головами путников, день уже был в полном разгаре. Свет и жара становились нестерпимыми. Всадники по одному проехали в расщелину, темневшую между двумя большими чёрными камнями, стало прохладнее. Некоторое время, так же молча, пробирались по узкому ходу, и только изредка над головами мелькала узкая полоска неба.

Выехали в неширокий каньон, покрытый шелковистой травой, по всей длине которого бежала узкая полоска искрящейся воды. Трава сияла голубым, а вода отливала изумрудом.

Проезжая мимо люди с интересом посматривали на струящийся поток, но никто не делал попыток подъехать поближе и рассмотреть это чудо природы. Правитель пресекал любое любопытство одним только взглядом, разговоры по-прежнему находились под запретом.

В дальнем конце каньона всадники оказались далеко за полдень. Правитель поднял руку и, повернувшись к спутникам, отдал приказ расположиться на привал. Даже Егорыч подчинялся ему беспрекословно. Мариан хотела выдать пару высказываний на тему, как ей нравится подобное путешествие, но прикусила язык под строгим взглядом учителя. Всё оставшееся время она провела в раздумьях о том, для чего её наставнику вообще речь, вполне хватило бы глаз. Поразительно, как он заставлял молчать тогда, когда ей больше всего хотелось закатить скандал. Это доводило до отчаяния. Она вынужденно признавала, воля как Егорыча, так и Правителя (это возмущало ещё больше) сильней, чем её. Приходилось подчиняться, а этого она не выносила.

Лагерь разбивали спутники, которых Правитель лично отобрал для поездки. В состав группы входили: три названных брата Мариан, пара сокольничих, которые заботились в основном о взятых с собой Теито и трёх птицах, а так же молоденький, но очень проворный мальчик, заботой которого было обеспечить удобное место ночлега и отдыха для килвендов. Каждый путник заботился о своём скакуне сам.

Даже Мариан сама вычистила и расчесала Дымка, чем доставила тому немало приятных минут. Она удивилась, сколько удовольствия этим животным доставляет забота о них людей, с которыми они связали свою жизнь. Она то и дело слышала ласковые, произнесённые её спутниками полушёпотом, словечки и довольное фырканье в ответ.

Когда расседлали и вычистили килвендов, Правитель отошёл в сторону и присел на большой плоский камень, лежавший на берегу изумрудного потока. Никто не подошёл к нему. Все старались шуметь как можно меньше, и двигались бесшумно. Вода была ещё в одном роднике, именно она пошла в пищу и для животных. Изумрудный поток по-прежнему оставался табу. Никто ничего об этом не говорил, никто к нему и не приближался.

Костёр разожгли, когда уже почти стемнело. Мариан с радостью смотрела на яркие золотисто-красные языки огня, лизавшие привезённые с собой поленья. Килвенды тоже подошли ближе к огню. Некоторые улеглись совсем близко и не проявляли ни малейшего беспокойства по поводу такого соседства.

Теито подлетел к девушке, не решаясь потревожить, всё ещё сидевшего на камне, Правителя. Он пристроился у Мариан на колене и, довольный, тихонько клекотал, принимая из её рук пищу и выпрашивая, чтобы она погладила гладкие перья. Девушка шёпотом произносила самые нежные слова, какие только знала, на всех известных языках. Не заметила, как подошёл Правитель и с лёгкой улыбкой некоторое время наблюдал за общением. Он смотрел на то, как женщина проводила рукой по голове и крыльям птицы. Как птица тянулась к её губам грозным клювом. Как они нежно ворковали, донельзя довольные друг другом.

Егорыч привлёк внимание ученицы к реальности, из которой она на некоторое время выпала. Заставил поесть, и приказал спать. Их троих завтра ждал трудный день.

Утром подъём опять объявили чуть свет. Мариан заметила, поднялись все, хотя в путь отправились только трое: она, Правитель и Егорыч. Сопровождали их три птицы. Они не делили людей на персональных спутников, но каждая явно проявляла к кому-то склонность.

Дорога поначалу не предвещала трудностей. Пройдя в дальний конец каньона стали подниматься на скалу синеватого цвета. Тропа вела наверх играючи. Только когда путники добрались примерно до середины подъёма, начались сложности. Дальше двигались по едва заметным уступам, которые знал только Правитель. Поэтому он поднимался первым, в самых трудных местах подавая женщине руку.

Ученицу Егорыч отправил второй, подстраховывая снизу. Хотя, о какой страховке на такой крутизне могла идти речь, она не понимала — держаться не за что, они даже не связались верёвкой. Мужчины двигались молча, только она сквозь зубы бормотала ругательства, которых успела наслушаться во времени Марины. Ругалась чуть слышно, мужчинам приходилось старательно скрывать улыбки, которые вызывал столь непроизводительный расход энергии. Ни тот, ни другой не решались высказаться по поводу произносимого. Оба чувствовали — приближается буря. Ещё немного и женщина взорвётся, тогда тяжко придётся обоим. Чего ждать от её ярости, представляли хорошо.

Наконец, подъём закончился. Оказалось, подниматься на самую вершину, необходимости нет. Где-то в трёх четвертях пути от основания скалы темнело отверстие, в которое проскользнул Правитель. Принял Мариан и помог Егорычу, не отличавшемуся, такой как он сам и молодая женщина, гибкостью, протиснуться в проход. Дальше дорога, к искреннему возмущению Мариан, пошла вниз.

— Нет, это же надо — лезть на верхотуру, только за тем, чтобы потом прогуляться вниз, — возмущёно бормотала она во время спуска. — Да, ваши предки существа с оч-чень странным чувством юмора. Ломая руки и ноги лезть вверх, потом, так же под угрозой переломов, спускаться вниз. Неужели нельзя сделать дырку там, где пересекаются эти маршруты!

Её ворчание слышалось ещё долго, и веселило Егорыча, тогда как Правитель был вынужден в полной темноте посвятить всё внимание помощи ворчунье. Несколько раз девушка едва не навернулась с крутых ступеней. Каждая новая вспышка её возмущения соответствовала очередной заработанной ссадине или попытке свалиться с лестницы.

К счастью спуск не мог быть бесконечным и, в конце концов, оказались внизу. Теперь перед ними шёл коридор, со светящимися неровными полом и стенами. С потолка свисали окаменевшие потёки расплавленного камня, так что всё время приходилось быть начеку. Всё это вовсе не улучшило настроения Мариан. Такие приключения не в её вкусе.

Коридор резко повернул и сразу за поворотом разделился на несколько более узких проходов. Все внимательно рассматривали совершено одинаковые отверстия. Дальше, насколько было видно, коридоры абсолютно гладкие, похожие на круглые трубы, прорезанные в податливой глине, а не в камне.

— Куда пойдём?

Мариан вздрогнула и с недоумением перевела взгляд на Правителя:

— Мне казалось, уж вы-то знаете, куда нас завели, — сказала она.

— До этого места знал, а вот дальше, каждый сам выбирает куда идти.

— Мне не кажется разумным разделяться, — рассудительно проворчал Егорыч.

Мариан указала рукой на проход, который привлекал её. Почему-то больше не хотелось говорить. Егорыч, так же молча кивнул, подтверждая выбор. Правитель ещё раз осмотрел проходы и двинулся в тот, на который было указано.

Шли долго. Постепенно пропало ощущение времени. Казалось, они провели здесь уже дни.

Одинаковый камень вокруг не давал возможности ориентироваться во времени и пространстве. Иногда Мариан казалось, пол и потолок меняются местами. Стены, потолок, пол равномерно слабо светились, и она перестала ощущать реальность. Правитель резко остановился. Девушка налетела на него. Повернулся к Мариан, схватил за плечи и резко встряхнул.

— Нельзя поддаваться магии этого места. Если вы поддадитесь, то, когда выйдем, вы попадёте в беду.

Мариан потрясла головой. Только теперь почувствовала, как внутри образовалась пустота, в которую заползают сомнения в себе, в спутниках, появилась ожесточённость против них. Егорыч тоже потряс головой.

— Да, твои предки знали, как вытащить из каждого всё самое потаённое.

Правитель только кивнул в ответ.

— Надо следить за собой, за своими чувствами. Это единственный способ удержать здесь сознание.

Двинулись дальше.

Теперь Мариан внимательно следила за тем, что делается внутри её сознания. Она чутко отслеживала мысли и чувства, которые посещали её, сменяясь как в калейдоскопе. Теперь знала, в чём опасность, и не позволяла подсознанию брать верх. Контроль давался нелегко. Слишком много у неё недостатков (так утверждали её противники). Иногда начинало казаться, это правда, но тут же останавливала себя и вспоминала тех, кто её любил. Ведь нельзя любить совершено пропащего человека?

Иногда поглядывала на шедшего впереди Правителя. Только теперь постигла, насколько верным было решение идти вместе. То, что рядом кто-то двигался в одном направлении, поддерживал, иногда под руку, бросал внимательные взгляды, стараясь оказать поддержку, всё это помогало. Мариан ощутила, она является для спутников такой же поддержкой, как они для неё, и стало легче идти.

Когда труба закончилась, все, казалось, уже потеряли надежду на окончание муки. Даже Егорыч проявлял нетерпение, а уж он-то никогда не показывал, если что-либо было не так, как он считал должным.

Они стояли рядом у выхода. Других выходов не видно. Похоже, каждый коридор ведёт в своё место.

Перед ними гладь подземного озера, в центре которого островок, на котором нечто вроде алтарного камня, или стола. На нём фигура из камня золотистого цвета, и две поменьше, тёмно-синие или зелёные. Мариан попыталась рассмотреть фигуры, но не удалось. Освещение всё же слабовато.

Правитель подошёл к самой воде, ведя её за руку.

— Теперь молчите, что бы ни происходило, — шепнул он девушке.

Егорыч остался стоять у выхода, охраняя пару, подошедшую к воде.

— Мы пришли!

Голос Правителя стал насыщенным и разнёсся над водой как удар колокола. Он выпрямился и стал ещё выше. Волосы его слабо засветились в полумраке. С волосинок стали соскальзывать крохотные искорки.

Мариан ощутила, как и её волосы наэлектризовались. По телу пробежали мурашки. Стало зябко, но больше ничего не произошло. Всё было также как и до их появления. Неожиданно внимание девушки, до того момента обращённое на остров, привлекло едва заметное движение у собственных ног. Вода стекленела. Не превратилась в лёд, а именно в стекло. Вода не теряла ни цвета, ни прозрачности, она просто становилась твёрдой. Мариан захотелось дотронуться.

Правитель повернулся к ней и легко поднял на руки. Он ступил на эту хрупкую переправу.

— Главное не бояться, — шёпот обжег ей ухо. — Не дайте страху жизнь.

Девушка внимательно смотрела на происходившее под его ногами. С каждым шагом медленно, но верно, всё ближе и ближе пара подходила к острову. Вода так же неотвратимо твердела, давая мужчине с его ношей пройти. И тут Мариан, она не знала каким — шестым, седьмым, или десятым чувством, почуяла беду.

Внезапно вода резко превратилась из твёрдой поверхности в обычную воду. Но Мариан уже была начеку! Она не видела схватку, вспыхнувшую у того места, от которого они отошли, но успела всей своей силой, всей волей, удержать твёрдый слой под ногами Правителя. Тут же почувствовала облегчение и только тогда поняла, от неё потребовалось такое усилие, словно она держала на руках их обоих! Правитель пришёл на помощь. Затем им помог кто-то ещё. И ещё. Стало совсем легко. Правитель двинулся быстрее. Вода твердела и легко выдерживала их вес. И вот, наконец, остров!

Только теперь они оба посмотрели туда, откуда пришли. На месте начала пути стоял Егорыч. Показалось, он перевязывает руку. У ног мага лежала тёмная масса. Мариан не имела опыта в таких делах, но поняла, был бой, и выиграл его Егорыч.

"Молодцом, девонька, сама справилась. Если бы мне пришлось вас выручать, я мог бы и не справиться с этими мерзавцами".

Мариан в ответ на мысль учителя постаралась передать ему улыбку. Освободилась из рук Правителя и осмотрелась.

Островок невелик, как и казалось издалека. Хватило места только для алтаря, да ещё поместится человек пять, не больше. Стоя рядом с Правителем, она внимательно следила за его действиями.

Правитель снял с головы тонкий венец. Мариан жутко удивилась — когда успел надеть? В пути не было, выходит, перед переправой. Мужчина бережно положил венец на камень, и только теперь девушка обратила внимание, венец Правителя в чём-то похож, а в чём-то отличается от тонкого венца, ставшего составной частью того, который надели ей при венчании. Птица на его венце не из золота. Металл светлее, а в этом освещении, казалось, птица светится сама, как и всё тело мужчины, не только его волосы.

Протяжным тихим голосом он принялся произносить слова на певучем нежном языке, похожем на пересвист птиц на рассвете. Голос становился тише и тише. Мариан заворожённо смотрела на алтарь. В его глубине проступили очертания ещё нескольких венцов, почти таких же, как лежавший над ними. Камень наливался золотистым светом. Венцы, будто в меду, плавно передвигались по замысловатой кривой. Они двигались, приближаясь к поверхности, снова ускользая вглубь камня. Янтарный свет становился ярче. Голос Правителя стих, и послышалась едва заметная мелодия, перезвоном хрустальных капель, сопровождавшая движение внутри камня.

Правитель взял Мариан за руку и заставил коснуться своего венца. Её как током ударило. Удар оказался весьма чувствителен! Девушка не смогла отдёрнуть руку, та словно примёрзла, и в этот миг один из венцов в камне налился изумрудным сиянием и устремился вверх. Яркая вспышка ослепила всех.

Когда глаза смогли видеть, Мариан увидела, камень снова непрозрачен и мёртв. Только рядом с венцом Правителя лежит ещё один, чуть меньший, такой же тонкий и изящный. Цвет был таким же серебристым, только на головке крошечной птицы укреплено воздушное светящееся перо, лёгкое, с тончайшими длинными волосками. Они шевелились в воздухе как живые. Переливы, от едва заметного желтоватого до густого золота, струились по каждому волоску и сплетались в фантастической красоты вуаль.

Правитель осторожно прикоснулся к своему венцу. Реакции не последовало. Мужчина поднял венец и надел его. Осторожно прикоснулся ко второму, не дыша поднял его и надел на голову Мариан.

Первым порывом было отшатнуться. Венец выглядел устрашающе живым, но сделать этого не успела. Реакция была всё ещё заторможенной. Тёплые руки Правителя бережно расправили струящееся перо.

Венец оказался невесом, в отличие от того, который она носила до сих пор. Металл и камень, казалось, ничего не весили. При малейшем движении струящаяся паутина подымалась в воздух, так что вокруг своей головы Мариан заметила сияние, но она ничего не ощутила ни на физическом ни на каком другом уровне. Она наклонилась к воде. Украшение прекрасно, но преодолеть столько препятствий для того только, чтобы приобрести очередную побрякушку, явный перебор.

— Подожди, — спокойно произнёс мелодичный голос рядом. — Ты не знаешь всех свойств того, чем теперь обладаешь.

Мариан выпрямилась. Рядом с ними стоял высокий мужчина. Она могла поклясться, мгновение назад они стояли на острове с Правителем вдвоём!

— Не удивляйся, здесь я могу вершить многое, что считаю нужным. Ты действительно не узнала меня?

Мариан присмотрелась. После того как глаза пережили вспышку, она всё ещё не очень хорошо видела, но... В мозгу всплыло изображение из книги. Да! Это он, тот самый Феникс? Родоначальник рода Правителей. Это тот, кто утешал её после гибели господина Чороина вместе с Теито?

— Значит, вы действительно можете летать?!

Ответил ей не незнакомец, а Правитель, не отрывавший взгляда от предка:

— Да, это так. А вот я никогда не смогу этого сделать.

— Кто знает... Впрочем, земля для тебя не менее дорога, чем небо. Порой ты гораздо больше человек, чем феникс. Но вот твои дети... Они могут возродить наш род, — мужчины посмотрели на Мариан и отчего-то смутились.

Она ответила внимательным взглядом. Смущение этих двоих произвело странное впечатление. Мужчины взяли Мариан за руки и осторожно повели к берегу. Мариан не удержалась и оглянулась на свои следы. На поверхности воды тянулись три цепочки едва заметных отпечатков их ног, которые по мере того, как вода теряла твёрдость, расплываясь, сливались с остальной поверхностью.

Когда достигли берега, Егорыч был там уже не один. Рядом с ним находилось двое ошеломляюще похожих друг на друга мужчин. Ещё четверо лежали у их ног. Пара, без сознания, один уже крепко связан, ещё одного связывал моложавый мужчина, с улыбкой посмотревший на Правителя:

— Ну, здравствуй, сын, — медленно распрямляясь, он перевел взгляд на Мариан. — Я вижу, тебе повезло?

— Да.

Она смотрела на одного, на другого, и опять начиная заводиться. Снова она ничего не понимает. Сколько же это может продолжаться?!

Рука Егорыча легла на плечо:

— Не дёргайся, никто тебя не отстраняет от дела. Ты нужна, даже не представляешь как, — усмехнувшись, старик стал опять серьёзным. — Часть тех, кто старался заполучить власть, мы взяли. Теперь надо довести дело до конца.

Мариан неохотно кивнула и пошла вслед за уносящими пленных мужчинами.

— А что сделают с ними?

— Это решат их родичи. Знаю только, жить им осталось немного, — жёстко ответил Егорыч.

Он бросил взгляд на ученицу.

— Тебе, никак, жаль их?

— Они тоже люди.

— Да. А скольким они принесли бы гибель, если бы на твоём месте была Марина?

Тут же перед ней предстала страшная картина: в тронном зале стоит молодая женщина, её руки окровавлены, а рядом с троном лежит поверженный Правитель. Потом появился город, где шла резня — вырезали всех, кто мог оказать хоть малейшее сопротивление. Увидела свою названную семью, вырезанную одной из первых.

Мариан потрясла головой, отгоняя страшные картины, настолько реальные, что казалось, она слышит хрипы и стоны умирающих, чувствует запах их крови...

— То-то, девонька. Приходится выбирать — жизнь многих, причём невинных, или жизнь нескольких предателей. Сомнений в их вине нет.

Они шли позади всех. Мариан заметила только, как Правитель несколько раз оглянулся, затем он свернул за теми, кто унёс пленных. Их с Егорычем поджидал у высоких резных дверей Феникс.

— Прошу, будьте моими гостями, — широким жестом он пригласил пройти в открывшуюся дверь. — Нам есть, о чём поговорить, к тому же вас ждут.