Мариан. Крылья для феникса (СИ)

Эпилог

Мариан стояла у открытого окна и в задумчивости поглаживала перья расположившегося на подоконнике Теито. Девушка невидящим взглядом уставилась в пространство, не отдавая отчёта в собственных действиях. Рядом, прижавшись тёплым боком, пристроился Чокки.

Неожиданно Теито издал клекочущий крик и, коснувшись клювом руки женщины, улетел. Чокки тихонько скользнул с подоконника и беззвучно исчез в темноте.

Мариан оглянулась на звук открывающейся двери.

— Не спишь? — едва слышно прозвучал голос Правителя.

Девушку не удивило обращение на "ты". Последнее время, когда они оставались наедине, он пытался заняться психотерапией.

***

После ранения Мариан никак не могла оправиться. Пришедший на зов Шеххар, вытащил её буквально с того света. Но восстановление организма ещё далеко не закончилось. К сожалению огонь, имевший магическую составляющую, подействовал на землянку так, что залечить следы ожогов не удалось, несмотря на возможности местной техники. Дракон предложил, отправиться с ним на Даржаа и воспользоваться освободившимся теперь, после решения Марины остаться в теле Оссель, саркофагом. Но Мариан так и не решилась. Хотя единственное, чего теперь хотелось, как можно дальше уйти от этих мест.

Марина и драконы отправились на Совет миров. Совет оставшихся миров. Они должны были поставить в известность древние расы обо всём происходившем. Перед древними встал вопрос очистки миров, которые ещё можно было спасти от горгот. Потом Марина и её пара отправились на Землю. К землянам нагрянул целый десант представителей разных рас. Мариан было страшно даже подумать о том, что творилось в её родном мире, когда появились все эти сказочные существа, ставшие вдруг реальными...

К моменту, когда Марина и компания вернулись, Мариан, несмотря на старания дракона, впала в депрессию. Она приказала вынести из покоев зеркала и допускала к себе только Шеххара и Изель, добившуюся этого с помощью жуткого скандала. Ни братьев Чороин, ни господина Кеоталя, никого больше. Дымок некоторое время грустил на конюшне, пока над ним не сжалился Шеххар и не взял на себя обязанность выводить того каждое утро. Как уж они договорились, не знал никто, но жеребец подпустил и позволил дракону сесть верхом.

Когда Марина прибыла в замок, она пришла в ужас, услышав о происшедшем. Естественно, как женщина она понимала, обожжённое лицо и тело, далеко не лучшее украшение, но и засадить себя в тюрьму по доброй воле... Зная свободолюбивый характер Мариан...

Пытавшаяся преградить ей двери в покои супруги Правителя стража, на себе узнала, что такое сила дракона. Марина буквально отшвырнула несчастных, попытавшихся преградить путь и вошла в комнату.

Мариан сидела у окна, даже не повернув головы в сторону двери. Марина медленно подошла к креслу и присела возле него на корточки.

— Здравствуй.

В ответ молчание.

— Мариан, посмотри на меня.

Та только медленно покачала головой.

— Прошу тебя. Не думай, что я тебя не понимаю. Но я говорила с Шеххаром. Он сказал, если ты захочешь сама, то всё можно исправить...

Мариан резко вздохнула и произнесла, словно пробуя слова на вкус:

— Исправить. Всё исправить, — медленно повернула лицо к Марине и прикоснулась к своей щеке. — Исправить это?

Марина задохнулась от боли. Лицо Мариан страшно исковерканное ожогами, местами дошедшими почти до кости, походило на маску ужаса.

Осторожно прикоснулась к щёкам сестры.

— Да именно это можно исправить. Мариан, боже мой, неужели ты не понимаешь? В наш организм заложен огромный потенциал! А ты получила не только природные возможности. Зачем ты сняла венец?

— Мне больно, когда я его ношу. Всё тело ломит, — едва слышно проговорила девушка.

— А что говорит Шеххар?

— Он не знает, почему так. Пробовал выяснить, но я не могла больше терпеть и сняла венец.

Гостья осмотрела комнату.

— Где он?

Мариан поднялась и, с трудом разогнувшись, хромая, дошла до небольшого шкафчика в стене. Достала венец и подала его Марине. Та взяла его за тонкий обруч. Провела пальцами по покрытому копотью металлу. Вынула из оправы остаток опалённого пера и осторожно опустила венец на голову Мариан. Не отнимая рук от украшения, задумалась, анализируя ощущения. Потом напряглась.

Бережно помогла хозяйке дойти до кресла и опуститься в него. В окно влетела золотая птица. Едва коснувшись пола, Феникс принял более привычный облик. Он подошёл к супруге своего потомка.

— Приветствую, Мариан.

— Вы меня узнали? — горько усмехнулась та.

— Разумеется. Марина, ты меня звала?

— Мариан жалуется. Когда носит венец, у неё болит тело. В чём дело?

Феникс кивнул и осторожно взял Мариан за руки. Несколько минут он стоял неподвижно, потом с его пальцев в руки девушки скользнула искра. Мариан вскрикнула. Феникс выпрямился и осмотрел комнату.

— Должен быть ещё один камень, надо замкнуть цепь, — произнёс он, говоря сам с собой.

Феникс прошёлся по комнате, остановился у шкатулки, стоявшей рядом с кроватью. Открыв её, достал остатки какого-то украшения. Марина рассмотрела оплавленный комочек металла.

— Что это было?

Мариан с трудом повернувшись, посмотрела на предмет в руках Феникса.

— Талисман. Мне подарили его братья. Он сгорел, когда я... — Мариан запнулась.

— Он принял на себя основной удар. Если бы не он, тебя не осталось бы в живых! Твой долг вернуть его к жизни.

— Как? — в один голос проговорили опешившие от такого заявления девушки.

— Для чего? — добавила Марина, удивленная подобной сменой темы.

— Пока он не восстановлен тебе трудно восстановить себя. Как только он примет первоначальный вид, ты вернёшь здоровье и внешность.

Девушки переглянулись.

— Хорошо, я позову ювелира и...

Феникс рассмеялся.

— Ну, нет, госпожа! С подобными вещами ювелиры не помощники. Вам придётся сделать это самой. Только с помощью силы. Кстати, когда талисман примет прежний вид, то пройдут и боли. Он связан с венцом, и их разъединение приносит боль. Вы звенья одной цепи. Как такое случилось, не знаю, но если убрать звено — плохо всем. Пока же могу посоветовать, — повертел оплавленное украшение, — не выпускайте его из рук, будет легче.

Феникс ещё раз обвёл глазами покои.

— И советую вернуть зеркала, они помогут восстановить утраченное.

Через мгновение золотая птица бесшумно выскользнула в окно, оставив ошеломлённых женщин.

— Так, — Марина была готова действовать. — Сейчас я зову сюда наших, и попробуем решить, как быть с тобой. Хватит киснуть. Надо работать.

— Кого ты имеешь в виду под словом "наших"?

— Как кого? Шеххара, Правителя, Ашшаха...

— Будь добра, остановись. Неужели ты не понимаешь... — Мариан всхлипнула, и не удержала слёзы.

Марина тут же оказалась рядом. Она обняла исхудавшие плечи сестры и прижала к себе. Мариан плакала и никак не могла остановиться. Сильнее всего мучило осознание, что всё произошло так глупо, и собственное бессилие.

— Не надо, слезами горю не поможешь. Ты всё сможешь вернуть. Вот и Феникс сказал то же самое. Поверь, уж он-то знает, что говорит. Как и Шеххар.

— Они не люди, им легко изменить себя, а я...

— Люди имеют не меньше возможностей, чем древние расы. Только мы о них забыли так крепко! Теперь считаем, будто ничего с собственным телом сделать не можем. Можем, поверь мне. Возьми себя в руки! Где та самая сильная Мариан?!

— Сломалась...

Мариан ещё некоторое время сидела, прижавшись к тёплому плечу. Потом, пару раз судорожно вздохнув, отстранилась.

— Давай попробуем. Надеюсь, хоть боль пройдёт, смогу передвигаться. Устала уже сидеть.

— Ну, слава богу! Тогда я позову...

— Шеххара, прошу, больше никого.

— Хорошо, — легко согласилась Марина, и вылетела из комнаты.

С этого дня жизнь завертелась колесом. Мариан едва успевала выполнять задания, которыми загружал дракон. Он не знал жалости. Иногда прилетал Феникс, проверяя, как идут дела. Марина проводила со страдалицей иногда целые сутки, особенно тогда, когда Мариан валилась с ног от боли и усталости.

Через некоторое время Марина настояла и было позволено приходить другим визитёрам. В покои по вечерам стали приходить братья, господин Кеоталь, правитель, Ашшах, и кое-кто из друзей. Приходившие старались изо всех сил поддержать Мариан. Особенно Правитель, лучше многих догадывавшийся, каких усилий стоит женщине исцеление.

Сначала Мариан не замечала изменений. Её до безумия утомляли упражнения, как физические, так и ментальные. Целитель заставлял прорабатывать каждый сантиметр тела, стараясь заставить его вернуть прежний вид. Но несколько месяцев спустя однажды утром, после на удивление спокойной ночи, Марина потрясённо уставилась на сестру. Мариан бросилась к зеркалу. Слёзы хлынули из глаз. Последние дни появилось ощущение, словно под кожей бегают муравьи. Мышцы подёргивались, а кожа, шевелилась порой сама по себе. И вот теперь Мариан замерла перед зеркалом.

На лице почти не осталось рытвин и вмятин. Лицо всё ещё не очистилась от шрамов, но они уже не выглядели так устрашающе. Это снова она, Мариан. Счастливые слёзы лились сами собой, и только глянув на Марину, поняла, с той происходит то же самое.

С этого дня, Шеххару уже не было необходимости заставлять Мариан сделать ещё одно упражнение. Теперь её приходилось останавливать. Оставив в покое лицо, она занялась телом, восстанавливая подвижность мышц и связок. Работать, получив первые результаты, девушка была готова и днём и ночью, поэтому врач принял решение почаще допускать гостей для её отдыха.

Ещё через месяц Мариан в первый раз вечером отправилась на прогулку. Дымок настолько обрадовался возможности побыть с девушкой, что был готов носиться по предгорьям сутки напролёт. Только вмешательство присутствовавших там же Правителя и Марины с Ашшахом, заставило пару вернуться в город ещё до полуночи.

Марина и Ашшах ехали на каптларах, вызвавших сенсацию, когда впервые въехали на них в город.

Люди поражённо смотрели вслед, как они уже знали, разумным существам, которые несли на своих спинах всадников. Причём по городу эти огромные, грозно выглядевшие существа, пробирались осторожно, что было совершенно непривычно для жителей, привыкших к сумасшедшим гонкам верховых. Нет, никто, разумеется, не боялся попасть под копыта, разве только по совершенно невероятному стечению обстоятельств (от повозок люди страдали гораздо чаще), но деликатные манеры каптларов удивляли и завораживали...

***

И вот теперь Правитель снова, как он привык это делать по вечерам, пришёл к супруге. Первое время он постоянно рвался оказать ей хоть какую-то помощь. Пока Ашшах не провёл с ним обстоятельную беседу, и не объяснил — самая лучшая помощь Мариан, до тех пор, пока она сама не согласится принимать посетителей, оставить её в покое. Правитель вынужденно смирился, но тревога его не оставляла.

До тех пор, пока он не смог, хоть и под присмотром Шеххара, бывать у супруги, чувство вины за произошедшее не оставляло молодого человека. Угрызения совести мучили. Он, сильный мужчина, позволил пострадать женщине, так много для него сделавшей. Не могли успокоить никакие уверения окружающих, что его личной вины тут нет. Правитель даже Ашшаху не признался, о своих муках. Впрочем, он не сомневался, дракон и сам во всём разобрался, так как поделился некоторыми наблюдениями, полученными при общении с такой же землянкой, как и Мариан.

Мариан повернулась к супругу. Теперь, когда ей осталось совсем немного до возвращения былой внешности, она уже не стеснялась своего вида. Но и показываться на свету особого желания ещё не имела. Она смотрела на приближавшегося мужчину, всё ещё не до конца выйдя из раздумий. А подумать было о чём.

Вернув прежнюю внешность, она собиралась вернуть и прежний мир. Но было дело, которое необходимо прояснить, а именно, как возродить род фениксов. Насколько она помнила, это только в её силах, и лишь потом возвращаться домой.

Правитель остановился у окна.

— Опять болит?

— Нет, просто думала.

— А где твои приятели?

— Разбежались. Хотела бы знать, почему. Едва вас завидели, как один в окно, другой здесь где-то прячется.

Правитель усмехнулся.

— Знают, свою вину. Шеххар приказал не мешать тебе спать по ночам, а они тут околачиваются.

Мариан смерила мужчину с ног до головы ироничным взглядом.

— Тут и ещё кое-кто околачивается.

— Я почувствовал — ты не спишь, и пришёл посмотреть, в чём дело. Однако если хочешь, — он осторожно коснулся волос девушки, — я уйду. Хочешь? Только правду.

Пару минут Мариан прислушивалась к себе. Необычное настроение Правителя удивило.

— Правду?.. Не знаю.

Так и не поняла, чем настолько его обрадовала. Обрадовала настолько, что загорелись в темноте его глаза. Её вообще поражала способность его глаз загораться, словно у кошки, когда он взволнован. Они могли гореть яростью, интересом, а сейчас светились радостью. Мужчина осторожно коснулся её щеки. Потом как-то неуловимо переместился и оказался близко-близко позади. Осторожно положил тёплые ладони на плечи и стал разминать их.

— Так?

Мариан застыла от блаженного тепла, струившегося через его руки. Смогла только кивнуть. Она не увидела, как глаза мужчины разгорелись ярче. Он осторожно обнял девушку и едва заметно прикоснулся лицом к её волосам. Мариан замерла, почувствовав внезапно себя маленькой беззащитной девочкой. Так пронзительно захотелось, чтобы он не уходил... Она несколько мгновений пыталась сдержать себя, но сдалась и прижалась к такому сильному телу...

Рассвет проник в комнату туманом. Удивительное явление, которое она здесь наблюдала впервые. Мариан хотела пошевелиться, и тут же ощутила — она не одна. Осторожно повернула голову. Правитель ещё спал. Его лицо впервые расслабленно-спокойное, выглядело юным. Это существо раз в пять старше её! Невозможно представить. Стараясь не разбудить спящего, выскользнула из кровати, едва не наступив на устроившегося поблизости Чокки, и вернулась к окну. Что же теперь делать?

Мариан, несмотря на свободу нравов своего времени, не могла почему-то просто так отмахнуться от происшедшего, что-то мешало посчитать эту ночь проходным моментом в жизни. Мол, уйдёт, и они оба забудут обо всём.

Раньше было проще. Она никогда не ощущала ни малейшей ответственности перед мужчинами. Что же произошло на этот раз?..

— Я не сплю.

Тихий голос напугал. Мариан обернулась. Правитель, заложив руки за голову, пристально и сурово смотрел на неё. Так, глаза в глаза, они промолчали несколько минут. Мариан не могла понять, происходящего, а потом, неожиданно для себя, тихо произнесла:

— Я тебе нужна?

Быстро откинув одеяло, он поднялся и подошёл к жене. Ещё раз посмотрел в глаза и, словно увидев там нечто важное, светло улыбнулся и спокойно, твёрдо ответил:

— Да.

Мариан осторожно прильнула к мужчине и засмеялась, когда он стиснул так, что стало невозможно дышать. Он в ответ, тоже засмеялся. Так они стояли неизвестно сколько, глядя глаза в глаза, осторожно, словно проверяя себя, прикасаясь друг к другу. Пока за окном не послышалось хлопанье крыльев, и на подоконник не опустился Теито. Правитель улыбнулся, взглянув на крылатого друга.

— На прогулку пора.

Мариан посмотрела на расстилавшийся за окном город. Первые отблески уже золотили крыши.

— А знаешь, я подумала... — и запнулась.

— Что?

— Если я смогла вернуть внешность, возможно Марина права, и ты мог бы вернуть крылья? Кто знает, не уверенность ли, что небо навсегда потеряно для вас, стала вашим роком?

— Вполне может быть, — задумчиво промолвил Правитель. — За последнее время я не раз задумывался об этом. Надо собраться с духом и попробовать...

Немного помялся, но всё же спросил:

— А ты попробуешь со мной вместе? Ты мне нужна и там, — он кивнул на очистившееся от тумана небо.

— Спрашиваешь! Всегда мечтала летать как птица. Интересно, получатся из нас фениксы или нет?

— Они ведь тоже не были одинаковые, — помолчав, он посмотрел на небо. — Представляешь, придёт день, когда мы с тобой взмахнём крыльями и устремимся ввысь.

— Уверена. Теперь уверена. Раньше я сомневалась. Мне казалось, Марина меня успокаивает. Ведь она смогла измениться только когда оказалась в теле дракона.

— Мне кажется, именно это ей помогло освободить сознание. В конце концов, изменения регулировал мозг человека. Значит, он для этого приспособлен. Только подсознательная уверенность в невозможности изменений держит нас в раз и навсегда утвердившемся облике. Старшие расы давно осознали, их тело изменяется по желанию или необходимости, и делают это с лёгкостью.

— Точно. Но и мы это поняли. Может, не до конца осознали, но уверена — этот час придёт. Главное не залететь слишком высоко, как Икар.

— Это кто такой?

— Герой очень древней земной легенды.

— Ну-ка, ну-ка, пойдем, ты мне всё подробненько расскажешь, — Правитель подхватил её на руки и понес к кровати.

Мариан счастливо засмеялась.

— А как же прогулка, — ехидно бросила она.

— А прогулка позже...

Когда мужчина склонился над женщиной, она, осторожно прикоснувшись к его щекам, остановила.

— Может, хоть теперь скажешь — как тебя зовут? — произнесла нерешительно.

Правитель засмеялся.

— Прав Ашшах, любите вы поговорить в самое неподходящее время. Скажу, только с условием...

— Каким, — поторопила она остановившегося Правителя.

— Имя должна знать только ты. Наши дети смогут его узнать. Наши дети и мои сородичи, больше никто...

Мариан, не раздумывая, кивнула.

Правитель опять засмеялся.

— Егорыч тоже был прав. Любопытна как чаут. Ну, хорошо, хорошо, не сердись, скажу, — и, склонившись к жене, тихо прошептал своё имя.

— Не может быть! — обалдело посмотрела на него Мариан.

— Может, — улыбнулся он...

***

— Любопытно, как там Мариан разобралась со своим мужем.

— Она говорила о разводе. Разве не так?

— Ты серьёзно полагаешь, он согласится?

— Так думала она. Судя по его поведению — развода она будет добиваться о-о-чень долго.

— Маловероятно. Насколько догадываюсь я — переживать, если он откажет, Мариан не станет. Забавно получается. Оба не хотят развода и, тем не менее, считают противоположную сторону убеждённым сторонником именно расставания.

— Можно подумать, мне не пришлось так же добиваться твоего согласия остаться со мной! У меня с Правителем состоялся разговор. Он понимает, какое "сокровище" заполучил, но не намерен отступать. Будь уверена — этот мужчина сумеет перевоспитать твою излишне самоуверенную сестру.

— Она не самоуверенная!

Марина приподняла голову и позволила себе удовольствие заглянуть в глаза любимого. Разговор шёл лениво, ни один из них всерьёз не собирался спорить. Вот ещё, хватало поводов для споров и без того, незачем искать причины в жизни других людей!

Тишина на холме, где они расположились, прерывалась только шелестом листьев и травы. Даже птицы не щебетали. Марина и Ашшах расположились под деревом, и она прилегла на траву, чтобы было удобнее смотреть в полуденное небо, использовав в качестве подушки его бедро. Встречный взгляд был таким же тёплым. Он давал ощущение защиты, поддержки и тепла. Марина уже не представляла себя без всего этого.

— Мариан просто уверена в себе.

— Какая бы она не была, я предупредил её мужа кое о чём. Например, о том, что скучать с этой женщиной ему не придётся. Легко не будет и скучно тоже.

Марина засмеялась, и снова наступила блаженная тишина. И вдруг ей в голову пришла мысль, от которой её бросило сначала в жар, а потом в холод. Девушка резко села.

— Что?

Встречный взгляд был встревожен. Ашшах почувствовал её состояние.

— О чём ты подумала?

— Знаешь, — голос Марины дрожал от охватившей паники. — Я вдруг поняла — если мы с тобой и дальше будем вместе... У нас... У нас ведь будут... Дети!

— Вполне возможно, когда мы оба будем готовы к этому, — теперь его глаза выражали изумление. — И в чём проблема? Неужели это не приходило тебе в голову? Что тебя так встревожило?

— Но ведь мне придётся... — она потрясённо смотрела на любимого. — Мне придётся откладывать яйца?!

Ашшах сначала потерял дар речи, потом упал на спину и захохотал.

Возмущённая такой реакцией Марина подскочила на месте и набросилась на него с кулаками.

— Ну, знаешь! Не вижу ничего смешного!

— Я понял, мне тоже не стоит рассчитывать на скучную и спокойную жизнь! Поверишь или нет, я начинаю понимать...

Он, наконец, справился с приступом гомерического хохота и сев, стал вытирать выступившие слёзы. Продолжал сквозь сдерживаемые взрывы смеха:

— Понимаю, почему ваш мир пользовался среди моих предков таким спросом. Они, даю голову на отсечение, избавлялись там от скуки, — он всё ещё продолжал смеяться, не в силах остановиться.

— Знаешь, я не понимаю, всё же, чем вызвана подобная реакция, — голос Марины стал холоден. — Может для вас это и нормально, но как представлю себе, что мой малыш должен будет, как какой-то цыплёнок, вылупляться из яйца...

Голос задрожал, и она возмущённо замолчала, прерванная новым припадком хохота собеседника. Он буквально катался по земле!

— Прекрати, прошу тебя... Я не могу больше... — Ашшах изо всех сил старался овладеть собой. — Я не могу не смеяться... Представил тебя, разбивающей скорлупу яйца, и... — он снова зашёлся в хохоте.

Марина представила картину: она с чайной ложкой в руке, повязав на шею салфетку, стоит перед большим яйцом, находящимся в подставочке на столе, готовая расколоть его, помогая вылупиться своему малышу. Отправила эту картинку дракону, и теперь уже оба залились хохотом.

Отсмеявшись и немного придя в себя, Ашшах, наконец, заговорил:

— Не смеялся так никогда в жизни. Надо же — прожить столько веков, для того только, чтобы узнать — никогда ещё мне не было настолько смешно. Радость моя, тебе стоит привыкнуть к одной очень простой вещи — надо задавать вопросы, если они есть. Спроси, я тебе всегда отвечу. Я говорил уже, драконы не имеют ничего общего с вашими динозаврами. Мы даже не дальние родственники! И наши дети рождаются точно так же, как и ваши! Поверь, никакой разницы!

Они оба ещё раз представили картину, которая так перепугала Марину, каждый дополняя деталями, и по холму снова прокатился взрыв смеха...