Мастер не приглашает в гости

Эпилог

Девица выскочила из дома, будто ею из пушки выстрелили, и дверь за ее спиной оглушительно хлопнула.

Нет, это не уволившаяся горничная позволила себе столь вопиющее поведение — это одушевленный дом желал ей всего наилучшего, но подальше от нас.

Мне в окно было видно крыльцо, и потому я прекрасно рассмотрела всю сцену, включая даже красные пятна злости на её щеках. Даже отложила ради этого все бумаги. Ладно, не столь захватывающа была сцена за окном — я просто устала и с энтузиазмом ухватилась за предлог, дающий возможность законно отвлечься от всех дел!

Проводив взглядом гневно удаляющуюся фигуру, я ностальгически вздохнула: ну только кружащих в воздухе и повисших на кустах панталон не хватает, а эмоциональный настрой у картины ровно тот же, что был, когда я впервые познакомилась с домом на улице Механических Дроздов.

…из которого по-прежнему бежит прислуга, взывая к высшим силам и поминая сумасшедшими и сам дом, и его обитателей, с той лишь разницей, что нынче от нас бежали не экономки, а горничные.

Мне оставалось только вздохнуть и тихонько порадоваться, что это теперь забота Пенни — которая, по счастью, прижилась. И в доме, и в экономках.

Возвращаться к вороху отчетов с фабрики я не спешила. Хватит на сегодня, пожалуй. Управляющий, которого подобрал мистер Райли, прекрасно справлялся со своими обязанностями, дела на фабрике шли хорошо, и от меня в принципе ничего не требовалось, но чувство ответственности и опыт, полученный за время работы экономкой, не позволяло полностью положиться на него и не вникать. Позже, когда я все-таки наконец закончу обучение в королевской академии, у меня будет возможность вникнуть в документы тщательнее и найти свою роль в производстве, если я этого захочу, но пока что глубокое погружение в дела, увы, придется отложить до момента, когда я получу диплом мага-ритуалиста.

К тому же сейчас меня все равно отвлекут. В доме, где слуг в подчинении у экономки ровно два человека, увольнение горничной — это событие, ведь аж пятьдесят процентов персонала потребовали расчет!

Вскоре действительно Пенни постучалась ко мне в кабинет.

Строгое добротное платье, строгая прическа, вид аккуратный и представительный. Пенни очень дорожила своим статусом и тщательно следила за тем чтобы ему соответствовать, не посрамить и не подвести. Ей это вполне удавалось — к моему глубокому удовлетворению и ее собственному некоторому удивлению. Вот и сейчас передо мной стояла не недавняя горничная, а молодая, но квалифицированная экономка, уверенно ведущая хозяйство в сложном доме.

Ценная работница!

Я предложила ей сесть.

— Слушаю вас, мисс Каптен.

— Миссис Эмма Браун нас покинула, — уведомила меня Пенни.

Не слишком-то скорбно звучал ее голос. Скорее, прохладным.

— За прошедшие две недели она упала, запнувшись о ножку кресла, упала, споткнувшись о ковер (дважды), прищемила дверью подол платья и чудом не упала. А сегодня на нее упал оконный карниз, после чего миссис Браун запросила расчет и немедленно его получила.

По мере перечисления мои брови поднимались все выше: что за вредительство? Мне казалось, что Эльза такого рода пакости давно переросла, а Айрис в подобном никогда замечена не была!

Так. Так. Происходящее мне совершенно не нравилось.

— И почему мне не доложили сразу же, после первого случая?

— Потому что миссис Эмма Браун не сочла нужным кому-то сказать об этом. Несмотря на то, что была должным образом проинструктирована!

Ноздри Пенни рассерженно дрогнули, и стала понятна прохлада с которой она говорила о расставании — Пенни терпеть не могла, когда горничные не соблюдали инструкции сэра Кристофера.

С точки зрения мисс Каптен, если уж наемному работнику объяснили, что делать и чего не делать, то нужно просто добросовестно выполнять указания, и тогда всё будет хорошо. Этого подхода она придерживалась в горничных, благодаря этому подходу она удержалась в доме сэра Фаулера и выбилась в экономки. И такого же поведения она ждала теперь от работниц, которых нанимала.

— Сказать прямо, леди Фаулер, если бы миссис Браун не уволилась, я бы выгнала ее сама. Сэру Фаулеру ни к чему слуги, не способные соблюдать его указаний. Я лично подробнейшим образом донесла их до миссис Браун. Я объяснила ей, что дом живой, он требует особого подхода и что любые сложности будет проще решить, когда они только начались, не давая им разрастись! Но миссис Браун решила, что она самая умная. Так что в том, что дело дошло до падения карниза на голову миссис Браун, виновата только пустая голова миссис Браун!

Нет, ну это же невозможно! Две безобразницы в очередной раз добавили Пенни работы, а Пенни их же и защищает! Да с таким пылом, будто я тут с розгами на изготовку стою!

Кошмар. Безобразие. Спелись. Вот как мы с сэром Кристофером и миссис Доул на конференцию уехали — так и спелись. И теперь Пенни этим невоспитанным девицам потакает и выгораживает!

Надо сказать об этом мужу. Пусть, что ли, жалованье ей повысит… За такую экономку следует держаться.

А пока…

— Я поняла вас, мисс Каптен. По вашему мнению, миссис Браун следует поискать другое место службы, где нарушение инструкций не обойдется столь дорого и ей, и работодателю. — Я нахмурилась. — И все же необходимо разобраться, в чем причина такого деструктивного поведения обеих душ.

Шторы на окне настороженно дрогнули: пусть потерянные души не понимали таких сложных конструкций, как “деструктивное поведение”, но интуицией обладали отменной, по крайней мере, конкретно эти две. А уж увязать в одно выжитую из дома горничную, визит Пенни ко мне и мой строгий голос могли как дважды два!

Пенни сосредоточенно о думала, а я подбросила дровишек в костер кое-чьих переживаний:

— Мне ведь нужно что-то докладывать обо всей этой ситуации сэру Кристоферу!

Шторы дернулись снова, тревожно скрипнула дверь.

Хорошо, правильно, волнуйтесь, безобразницы!

— И, я боюсь, сэр Кристофер будет очень расстроен…

Пенни охнула, дверь нервно щелкнула замком туда-сюда, а шторы сами собой сменили положение, восстанавливая тот самый уровень освещенности, который я любила больше всего и настроила для себя утром — и который успел измениться, потому что солнышко тоже не стояло на месте.

Ну, это точно Айрис.

Подлиза.

И взяточница!

Но приятно, что есть заклинание, которое в этом доме действует на всех.

Да, и на меня тоже. А что, я не из этого дома, что ли?

— Мне кажется, я могу предположить, почему девочки отнеслись к миссис Браун так… так недобро, — сказала наконец Пенни неуверенно. — Хотя, конечно, не могу утверждать, что это именно так и есть!

— Тогда просто поделитесь со мной своими предположениями, мисс Каптен.

— Дело в том, леди Фаулер, что миссис Доул упоминала, будто новая горничная боится Мистера Ящерицу. И вроде бы даже назвала его мерзкой пакостью… или пакостной мерзостью — простите, леди Фаулер, но я точно не запомнила, — Пенни виновато моргнула. — Но разговор они вели на кухне, так что девочи точно не могли его слышать!

— Так-так… Разговор на кухне наши безобразницы слышать, конечно, не могли. Но где одна нарушенная инструкция, там и другая — я не удивлюсь, если миссис Браун хватило соображения обругать Мистера Ящерицу там, где это вполне могло достигнуть их ушек.

На потолке энергично замигала люстра, а шкаф подтверждающе хлопнул дверцами.

— Или не только обругать… — мрачно предположила Пенни.

— Полно вам, мисс Каптен, — отмахнулась от подобной перспективы. — Если бы миссис Браун любимца сэра Кристофера не только обругала — карниз рухнул бы ей на голову в тот же день. Или даже не карниз.

Свет прекратил мигание, и дверцы шкафа тоже смущенно притихли.

Пенни смешалась:

— Да, пожалуй…

И тут же исправила неподобающее, по ее мнению, обращение к хозяйке:

— Вы, конечно, правы, леди Фаулер!

Люстра льстиво мигнула, а дверь согласно скрипнула.

Подхалимки. Обе. Две малолетние подхалимки!

Я хмыкнула:

— Что ж, с причиной мы разобрались. Но это не отменяет совершенного проступка. И наказания не отменяет тоже, — строго добавила я.

Всякие посторонние шевеления и звуки в комнате тут же прекратились, а девицы сделали вид, что никаких потерявшихся душ в этом доме нет, не было да и вряд ли когда появятся. Но я была неумолима:

— Мисс Каптен, я уверена, что вы, конечно, рано или поздно наймете новую горничную — но, боюсь, со сложившейся у нашего адреса репутацией, скорее поздно. А до тех пор пока это не случится, обязанности горничной предстоит исполнять умницам, которые выжили из дома квалифицированную прислугу с опытом и рекомендациями.

Свет яростно мигнул — люстра вспыхнула и погасла. И еще раз. И еще раз. И еще!

— Будут. Как шелковые будут! — Железным голосом отрезала я. И угрожающе добавила: — Иначе проблему с поведением его воспитанниц все же придется решать сэру Кристоферу. И не сомневаюсь, что сэра Кристофера ваше поведение расстроит!

Свет обреченно затих, и только диван в углу уныло скрипнул пружинами.

Я удовлетворенно кивнула. Пенни подскочила со своего места:

— Благодарю вас, леди Фаулер! Вы очень добры, леди Фаулер!

И я, не удержавшись, задала вопрос, который вертелся у меня на кончике языка чуть ли не со дня нашей свадьбы. Вернее, с того момента, как я обратила внимание на одну маленькую странность:

— Мисс Каптен… — я смутилась, и от смущения перешла на то обращение, которым пользовалась, будучи секретной экономкой и экономным секретарем, — Пенни, скажи, почему ты так часто зовешь меня леди Фаулер? Нет-нет, я понимаю, как же тебе меня еще звать, это и уместно, и прилично, и соответствует истине! Но… ты используешь это обращение даже тогда, когда без обращения можно вовсе обойтись.

— Ах, это! — Пенни, не успевшая уйти, как мне показалась, тоже смутилась. — Я просто ужасно рада, что леди Фаулер стали вы, а не какая-то там мисс Лоуренс!

И Пенни упорхнула из кабинета, счастливая тем, что неприятное для ее профессионального самолюбия разбирательство осталось позади.

А я вздохнула, потому что для меня-то вся эта ситуация еще не закончилась: мне предстояло еще иметь дело с двумя мужчинами с хрупкой душевной организацией. Мистера Ящерицу следовало найти у утешить, а сэру Кристоферу — отчитаться о произошедшем и о принятых мной мерах на будущее. Ну и, пожалуй, тоже утешить.

Благо, искать мужа не надо — он либо в кабинете, либо в лаборатории.

-

— Цып-цып-цып! Кис-кис-кис… Кося-кося-кося… да как же тебя подзывать, вредина чешуйчатая?

Впрочем, как ни подзывай, эффект один: не таков он, наш Мистер Ящерица, чтобы являться на зов! Вот залезть ночью в постель между мной и мужем — это да, милое дело. А облегчить собственные поиски — нет-нет-нет, он же не какая-то там собака!

Причем я была уверена, что Мистер Ящерица меня отлично слышит и прекрасно понимает, чего я от него хочу. Просто не видит ни единой причины выполнять хозяйские пожелания.

Но если начистоту, то не буду врать, что эта демонстративная строптивость меня расстраивала — иначе из всех обязанностей экономки я бы не оставила себе обязанность опрыскивать кое-кого чешуйчатого. Ведь даже сама не заметила, как она превратилась из пугающе-тягостной в самую любимую.

Да и независимость — независимостью, а спать, хе-хе, Мистер Ящерица приходит не к Пенни!

Девицы, обидевшись на назначенное наказание, демонстративно дулись и подсказывать не спешили, хотя в другой день уже обе толкались бы локтями, помогая с поисками и портя мне всё удовольствие. Но сегодня никто не мешал мне обходить дом из комнаты в комнату, ненавязчиво покачивая бутылкой с распылителем.

— Цыпа-цыпа-цыпа. Ути-ути-ути… Ах, вот ты где!

А всего-то и понадобилось — в гардеробной встать на стул и заглянуть поверх шкафов.

Дремавший в укромном уголке за шляпными коробками Мистер Ящерица появлению хозяйской головы не обрадовался.

Ну, если и обрадовался — то очень сдержанно.

Он моргнул, и мигательная перепонка ненадолго обволокла глаз, увлажняя и очищая глазное яблоко. Я испытала уже привычное какое-то умиление, и спросила:

— Обижала тебя неприятная женщина? Слова нехорошие про сладкого котика говорила? Ну, иди сюда, иди! Я тебе клубнички принесла…

Я покачала блюдцем с клубникой, которую заранее прихватила на кухне, заботливо порезала на порционные кусочки и подогрела до комнатной температуры.

Да, я специально для ящерицы приказываю покупать клубнику. Я теперь обеспеченная женщина, могу себе позволить! И да, я грею фрукты магией, перед тем, как угостить Мистера Ящерицу. И что? Кто мне запретит? Ха, да я даже специальное заклинание нашла для резки ягод и пересчитала его, чтобы оно делило клубнику на кусочки, оптимальные по размеру для кормления Мистера Ящерицы!

Мистер Ящерица взглянул на меня чуть с большей благосклонностью (ладно, не на меня, на клубнику, не буду себе излишне льстить) и развернулся в нашу с блюдцем сторону, а я в очередной раз поразилось: как при полном отсутствии мимических мышц это существо умудряется быть настолько выразительным?

Пенни нашла нас, когда Мистер Ящерица доел ягоду и милостиво дозволил взять себя на ручки. Она неловко потопталась на пороге гардеробной, разглядывая, как я осторожно почесываю золотистое горлышко и умиленно отвешиваю ящерице глупые комплименты, а потом нарушила все же нашу идиллию:

— Леди Фаулер. Там к сэру Фаулеру мистер Фаулер пришел. Вас просят прийти в кабинет.

-

В кабинете мужа было сумрачно. Дважды. Во-первых, Кристофер, с его сенсорной чувствительностью, по-прежнему не терпел яркого освещения, во-вторых, его старший братец был мрачен, что просто некуда.

Но потом он обернулся на звук открывшейся двери, увидел меня с Мистером Ящерицей на руках, и оказалось, что дальше очень даже есть куда — мистер Фаулер лицом посрамил бы все грозовые тучи. А взглядом — все молнии.

Я приветливо ему улыбнулась, а про себя вздохнула. Ну, да. Я притащила с собой Мистера Ящерицу, чтобы использовать его как живой щит от Альберта Фаулера — но кто меня осудит? Кроме, разумеется, Альберта Фаулера. О своем поведении во время того неудачного откровенного разговора я пожалела раньше, чем доехала до дома: опять я влезла между братьями со своими поптыками наладить их отношения и только усугубила ситуацию. Напереживавшись от обиды за Кристофера и за свои провалившиеся благие намерения, пообещала себе больше не лезть туда, где оказываюсь как слон в посудной лавке, и с тех пор при редких встречах с мистером Фаулером приветствовала его со всей возможной вежливостью и старалась как можно скорее исчезнуть.

Он, впрочем, вел себя сходным образом.

Так и вышло, что с тех пор пор я со старшим братом моего мужа никоим образом не сталкивалась, дел не имела и теперь отчаянно трусила. Разве странно, что в такой ситуации мне потребовалась поддержка Мистера Ящерицы?

— Добрый день, — я распространяла вокруг себя приветливость, как каракатица — облако чернил, под прикрытием которого так удобно бежать с поля боя. — Кристофер, мистер Фаулер. Пенни передала, что вы просили меня присоединиться к вам в кабинете?

Кристофер не поднял голову от своих чертежей, и это означало только одно: видеть меня хотел Альберт Фаулер.

Боже.

Мистер Ящерица, если ты умеешь превращаться в огнедышащего дракона, сейчас самое время этим воспользоваться!

— Леди Фаулер. — Альберт, безукоризненно выглядящий и ничуть не напоминающий того пьяного мужчину, с которым я говорила в его кабинете, учтиво склонил голову в подчеркнуто вежливом приветствии. — Это я попросил Кристофера пригласить вас.

Что ж, оправдались самые худшие предположения.

Мистер Ящерица, если уж огненного дыхания у тебя нет, может, хоть крылья отращивать ты умеешь? Ну, постарайтесь, что вам стоит.

— Весьма рада встрече, но, честно говоря, не понимаю, чем…

Альберт Фаулер отмахнулся от этой вежливой чуши, как… как от чуши. Вежливой. И, глядя на меня со все тем же выражением “век бы тебя не видеть, гадина”, сообщил:

— Я приказал своим детективам проверить биографию управляющего вашей фабрикой. В его прошлом нашелся... сомнительный момент, расследование показало, что ответственность за инцидент лежит на собственнике производства, ваш же управляющий повел себя в той ситуации в полном соответствии с законом. В целом, согласно отчету, ему вполне можно доверять, но впредь, леди Фаулер, прошу вас помнить о вашей безопасности и отдавать такие распоряжения самостоятельно!

Мои чувства во время этой речи менялись от “Да как он посмел!!!” до “О-о-о, это так ми-и-ило!”.

Аккуратно спустив на пол Мистера Ящерицу, солидную кожаную папку, которую Альберт взял со стола и протянул мне, я приняла, испытывая чувство глубокой благодарности и… благоговения, что ли?

Как принимают протянутую оливковую ветвь мира от того, с кем не хотят воевать и не могут просто разминуться.

У Альберта на лице явственно читалось “Боже, мои глаза, из них сейчас хлынет кровь от твоих гримас, бери уже этот идиотский отчет, дура!"

— Я непременно последую вашей рекомендации, — пообещала я. — И, прошу вас, зовите меня просто Анна, мистер Фаулер!

Потому что… ну грех же не сделать ответный жест, когда человек так явно переломил себя и пошел на уступки!

Мистер Фаулер скривился. Будто я предложила ему съесть живого слизняка. Но почти не скрипел зубами, когда ответил:

— Надеюсь, вы действительно последуете. В конце концов, прислушался же я к вашим… советам. Некоторым. И, полагаю, я должен… полагаю, вы тоже можете звать меня по имени.

— О, благодарю вас, Альберт! Я бесконечно рада вашему предложению. Скажите, как вы поживаете? Как там поживает мисс Петерсон? Вы так оживленно беседовали на прошлом званом ужине Гильдии…

— Мисс Петерсон просила моего совета. Она задумала добиваться исключительной лицензии под часть патентов на разработки ее отца, и интересовалась, как это делал я. Она, знаете ли, ведет финансы своего отца…

— Да-да, я об этом слышала! Мисс Петерсон — чудесная, чудесная девушка, просто исключительная…

Неловкая светская беседа давалась нам обоим мучительно, и мы оба — и я, и Альберт, — вздохнули с облегчением, когда по истечении некоторого времени стало приличным откланяться и Альберт покинул кабинет Кристофера и наш дом.

Кристофер, хитрец, ловко пользуясь своими исключительными привилегиями, за все время этой душераздирающей вежливой демонстрации ни разу не поднял головы от чертежей.

Когда дверь кабинета закрылась за Альбертом Фаулером, я еще некоторое время стояла в обнимку с кожаной папкой мира, а потом опустилась в кресло (поискать описание кабинета, вспомнить, было ли там кресло для гостей или его поставили специально для Анны уже недавно).

— Все-таки, Кристофер, ваш брат вас очень любит!

Муж не отвел взгляда от чертежей, но замер, остановив работу. Слегка нахмурился:

— Я знаю. Но не понимаю, из чего вы делаете этот вывод в данный момент.

— Альберт по-прежнему предпочел бы, чтобы меня, к примеру, поразила молния, но ради вас сделал только что шаг мне навстречу.

Кристофера Фаулера, гения-артефактора, одного из умнейших ученых исследователей своего времени, это нехитрый вывод озадачил.

— А мне показалось, Альберт вас отчитал… Мне было неприятно это слушать. Но я не был уверен, могу ли я вмешаться. Обычно с людьми вы справляетесь куда лучше, чем я.

Углы губ кристофера дрогнули в почти неуловимой улыбке, и мое сердце растаяло, затопив меня горячей, болезненной нежностью, стало кристально ясно, ради чего я только что продиралась через муки неловкости, распинаясь перед не слишком приятным мне человеком и стараясь наладить с ним контакт.

Из любви.

Все — из любви.

Вот к этому человеку, странному — и невероятному. Из желания делать его счастливым. Из потребности доставлять ему радость. Обеспечивать его покой.

Господи, да ради его душевного комфорта я босая по углям пройдусь, а не то что примирюсь с существованием его брата!

К тому же, у нас с Альбертом Фаулером больше общего, чем кажется на первый взгляд. По крайней мере, он тоже любит этого человека и тоже готов на многое ради него и его душевного равновесия. В этом я убедилась, когда он первым пошел брату навстречу и все же наладил отношения.

Внизу что-то поскребло мою ногу, сбивая с пафосно-розового настроя: Мистер Ящерица хотел на ручки и не собираясь ждать милостей от судьбы, на них карабкался.

Ну, надо же! Это первый раз, когда Мистер Ящерица проявил подобную инициативу!

И бережно подхватив увесистое, приятное на ощупь тельце, я устроила ящерицу на коленях и улыбнулась мужу:

— Кристофер! Когда человек, который мечтал бы выпихнуть меня под кислотный дождь, всего лишь меня отчитывает и, несмотря ни на что, проявляет заботу — это и есть шаг навстречу!