Мастер (СИ)

Маркус Солер

Вот это ночка! Они с Манон и раньше проворачивали совместные дела, но там всё было серьёзно, опасно, и чаще всего, с летальным исходом для их жертвы.

А тут… Он с трудом сдерживался, вспоминая алый бантик… Стоял в кабинете Тиграна и получал приказ о прекращении поиска Манон, возобновления нормального выезда и въезда в столицу. Интересно, а он знает, какие слухи курсируют по городу? Нужно будет поделиться с Манон.

Маркус был бесконечно благодарен братьям Аландер за то, что они подарили возможность так часто видеться с Манон. В последние годы они пересекались крайне редко, и уже без всяких посиделок за бутылочкой вина, когда расслабленная Манон могла прикорнуть у него на плече, а он вдыхать запах её волос, перебирать их, украдкой касаться губами её лба и убеждать себя потом, что это было случайно.

Как-то Манон спросила, почему Маркус перестал общаться с бароном. Действительно, за полгода до его гибели они крупно поругались с Жаком. Маркус узнал, что барон с Жюли уговорили Манон посетить Дом Желаний… она рассказала ему.

Вернее, она прислала ему записку, прося о встрече. Когда он пришёл в «Пьяного вепря», она уже была навеселе, её трясло. ТУ ночь они провели в номере для новобрачных. Валялись в огромной постели и пили.

Она рассказала ему про то, что сегодня она первый раз была с мужчиной в Доме Желаний. Первый, потому что не помнит, были ли в её жизни мужчины. Она помнит, что её жизнь началась с Клода. Он не насиловал её. Не мог. Может, и все его садистские наклонности следствие того, что таким образом замещал свою невозможность реализоваться как мужчина. Но, тем не менее, иметь дело с мужчинами она не хотела.

В ту ночь она рассказала ему про Клода. Всё.

Они лежали одетые, она у него на груди. Он обнимал её за плечи. Время от времени передавая друг другу бутылку с вином. Она рассказывала… не рыдала и не истерила, просто рассказывала, а тихие слёзы текли по её щекам. Маркус вытирал их… она не поднимала головы, поэтому не видела, как несколько слезинок скатились по его щекам.

Не одна она мучилась кошмарами. Он тоже, с того дня, как вошёл в комнату и увидел её, висящую в цепях. Кусок мяса. Когда она смотрела на них уже не видящими глазами, на грани — готовая сорваться в смерть, огрызалась, а потом, когда он снимал её с цепей, её зубы вцепились в него. Она словно впрыснула ему яд. Она впрыснула в его кровь Себя.

Его кошмары прекратились, когда барон допустил его к тренировкам с ней. Каждый день видеть, касаться её в спарринге. Временами он намеренно пропускал её удары или приёмы, чтобы поваляться с ней в пыли, снегу, грязи, траве… пропустить её удар кинжала… тогда её руки омывали его рану, втирали мазь, бинтовали.

Барон заметил его странное поведение. У них состоялся серьёзный разговор.

— Маркус, я не могу понять, я так плохо учил тебя или ты преследуешь какие-то свои цели? — спросил Перрэ, задержав его после тренировки.

Маркус молчал, не зная как ответить.

— Можешь не отвечать. Тебе понравилась девчонка. И решил произвести впечатление… или, вернее, потискаться захотелось, — барон сверлил его взглядом.

Маркус почувствовал, как вспыхнули скулы. Но взгляда не отвёл.

— Маркус, я люблю тебя как сына, она стала мне дочерью. Я пытаюсь научить вас работать совместно. Я пока не сказал ей, что ты мой ученик, она думает, ты просто партнёр для спарринга. Нужно, чтоб она думала, что единственная. И только ей под силу быть достойной Ученицей Палача. Ей это необходимо.

Я хочу, чтоб вы стали друзьями, партнёрами, напарниками. Безоговорочно доверяли друг другу. Она алмаз, требующий огранки, ты видишь это. Сам подумай, что вас ждёт? Сколько длились самые долгие отношения у тебя с женщиной? Сам-то помнишь количество этих барышень? Ты даже от помолвки отбрехался, насколько знаю, очень выгодной. И отец тебя проклял, наследства лишил.

Маркус молчал. Да, он отказался, не мог он жениться на другой. Прожить жизнь с другой… ложиться с другой в кровать… иметь детей от другой… Когда в мыслях только ОНА. В кошмарах ОНА. В самых сладких снах тоже ОНА.

— Маркус, ты слышал, что я говорю тебе?

— Наследства лишил… — повторил последние слова барона Маркус.

— Нет, ты ничего не слышал, Маркус. Я говорил, что нет у вас совместного будущего. Она — Ученик Палача и Ты — Ученик Палача. Вы напарники, друзья, товарищи. Доверие. Доверие. Доверие. Маркус, вот что должно быть между вами. Не шашни на пару раз. Хочешь бабу? Бери коня и скачи в Тирин, сними на ночь лучшую шлюху и отымей. Но про Манон забудь. Нет у неё простой женской доли. Не любить ей, не рожать. Она не сможет допустить мужчину в душу. Мёртво там, Маркус. Ты помнишь, какой мы нашли её? Знаю, помнишь. Я не могу забыть. Она вся в шрамах, ни один мужчина не захочет ласкать такое тело. Со временем рубцы сгладятся. Но она не будет простой женщиной. Она боец. Что ты можешь предложить ей, Маркус? Вы одинокие волки. И не быть вам вместе. Трахайтесь на стороне. Но не друг с другом. Это разрушит всё. Вы будете едины. Но как напарники, не любовники.

— Я люблю её, — выдавил Маркус, прикусив до крови губу, рубиновая капля побежала по подбородку. Перрэ подхватил её указательным пальцем и показал Маркусу.

— Кровь, Маркус, она всегда будет между вами. Хочешь быть с Манон? Тогда клянись мне, что забудешь о своей любви. Иначе не увидишь её больше. Я разделю вас. Не будет тренировок и вечерних посиделок, не будет купаний в озере по ночам, да-да, я знаю всё, Маркус. Ничего этого не будет. Хочешь быть с ней? Тогда клянись мне, Маркус, что будешь ей только другом, только братом. Не коснёшься её как женщины. Слышишь меня, Маркус? Клянись мне, Маркус, своей кровью клянись. И быть вам неразлучными. Нет для вас иного будущего, ПАЛАЧИ. Казнить и миловать, служить закону или вершить правосудие, если закон куплен. Незамутнённый чувствами разум нужен. Без ревности и обид. Только так ты останешься рядом с ней. Выбирай. Она рядом как друг. Или ты никогда более её не увидишь. Клянись мне, Маркус!

— Клянусь! — закричал Маркус, падая на колени перед Перрэ, ноги не держали. Он только что отрёкся от части себя, чтоб быть рядом с ней.

Перрэ схватил его за волосы и задрал голову вверх, заглянул в яростно блестящие зелёные омуты

— Ты поклялся мне, Маркус. Помни.

Маркус смотрел в спину уходящего учителя и ненавидел его, но себя он ненавидел гораздо, гораздо больше.

Трус. Трус. Трус. И пусть уговаривал себя, что мог потерять даже возможность быть рядом с ней. Мог бы попытаться. Но здравый смысл говорил, что тогда она бы его однозначно отвергла, не готова была к отношениям с мужчиной, не нужен ей был любовник, а друг — нужен, и очень. Поэтому Маркус сделал свой выбор. А признайся он тогда ей в любви? Не смогла бы она принять его как друга…

Когда же узнал о Доме Желаний… у него сорвало крышу, он примчался к учителю рано утром, оставив Манон досыпать в «Пьяном вепре».

Звон шпаг разбудил ранним утром респектабельный дом. Слуги толпились в дверях, наблюдая за схваткой хозяина и Маркуса. Оба были в крови… Учитель и ученик — последний бой не был тренировочным. Маркус пришёл убить его. Но когда Перрэ лежал на полу у ног Маркуса, он остановил клинок в последний момент… Манон не простит ему смерти учителя.

Мужчины испепеляли друг друга взглядами.

— Ты поклялся, Маркус.

Маркус смотрел и ненавидел этого человека. Он сплюнул на пол, не говоря ни слова развернулся и ушёл. Это была последняя их встреча.

— Солер, Вы меня слышите? — недовольный голос герцога вернул Маркуса из воспоминаний.

— Разумеется, милорд. Мне повторить Ваши последние слова?

— Не нужно. Раз вы всё слышали, ступайте исполнять, — настроение у герцога было не ахти. Родственники приехали.

— Слушаюсь, — Маркус поклонился и вышел из кабинета.

Вечером Маркус застал Манон, валяющуюся на диване в гостиной. Несмотря на жару, она приказала Леону разжечь камин. Полулежала, пила чай и уплетала Ирмины пирожки с малиной.

— Отдыхаешь от трудов праведных? — спросил мужчина, присаживаясь напротив Манон в кресло. Налил себе чай и взял пирожок повертел, понюхал… мясом не пахнет. — А можно, меня покормят в этом доме мясом?

Манон посмотрела на него оценивающе, прикидывая, заслужил или нет?

— Покормят, это я себе перед ужином аппетит порчу, для тебя Ирма там расстаралась.

— Спасибо, а то устал, проголодался, — Маркус блаженно потянулся, как ему не хватало этих вечеров!

— Что слышно в столице? Герцог в ярости?

— Нет. Как ни странно, спокоен. Все распоряжения, касательно твоего розыска и задержания, отменил… А где Дарк? Он же обожает у горящего камина валяться?

Манон удивлённо вздёрнула бровь.

— В смысле — отменил? Вообще? И я могу уехать из города? — не поверила она.

— Можешь, — кивнул Маркус, отпивая чай, подумал и взял пирожок. Голод не тётка.

— Дарк на кухне, как настоящий мужчина, там, где кормят… мясом, — Манон села и вперила взгляд в Маркуса. — Рассказывай.

Маркус поведал о том, что герцог совершенно спокоен, сверкает лысым черепом. Придворные и слуги в шоке. Резиденция и город полон невероятными слухами.

— Рассказывай! — Манон забралась на диван с ногами, устроилась поудобнее, приготовилась слушать.

Первый слух: герцогиня изменила герцогу с братом, они давно были влюблены и сбежали. Поэтому их разыскивали.

Второй слух: герцогиня спала сразу с двумя братьями Аландер и разгуливала голой по коридорам резиденции, соблазняя стражу.

Третий слух: герцогиня ведьма, сглазила герцога, он облысел и убил её в гневе.

Четвёртый: герцог застал жену с братом и посадил её в подвал, там она сошла с ума от чувства вины. Герцог тайно спрятал её в дом для умалишённых. Есть другой вариант — в монастырь.

Ну, и дальше по мелочи.

Манон с удовольствием посмеялась. В гостиной появился Эмиль и доложил, что ужин готов. Манон с неохотой завозилась.

— Может, устроим ужин здесь? Помнишь, как в замке барона? — предложил Маркус.

— А давай. Так надоел этот официоз, — согласилась Манон. — Эмиль, мы будем ужинать здесь.

Эмиль поклонился и покинул комнату.

Через несколько минут в комнату вошли Леон с Миленой. Парень убрал с чайного столика использованную посуду на большой поднос, блюдо с остатками пирожков. Милена перестелила скатерть. Расставила чистые приборы, бокалы для вина. Эмиль внёс большое серебряное блюдо с ароматным мясом, запечённое с овощами. Поставил его в середине стола. Леон разлил вино по бокалам, оставил бутылку рядом с Маркусом. Милена принесла хлеб, сыр, фрукты, свежие овощи и зелень. Закончив приготовления, они удалились.

Маркус и Манон не сговариваясь, поднялись, скинули диванные подушки на пол, устроились на них. Стол был прямоугольным, так что они уместились рядом.

Маркус занялся мясом, нарезая тонкими пластами от большого куска и укладывая на их с Манон тарелки. Манон накладывала туда же овощи.

— Ты правда уверен, что это не ловушка? С отменой облавы на меня? — спросила она, пододвигая тарелку к себе.

— Похоже на правду, но стоит всё же проявить осторожность. И на твоём месте я бы пока не ездил в поместье. Он отправил туда соглядатаев, — ответил Маркус положив в рот мясо, блаженно зажмурился пережёвывая. — Мне кажется, он сменил тактику.

— Кто бы сомневался, — хмыкнула Манон и переменила тему. — Скажи, что с графом Филирр? Ты установил за ним наблюдение?

— Да, а также за всем их окружением. Включая нянек малолетнего виконта Филирр.

— Зачем такой тотальный контроль?

— Я предполагаю, что Филирр задумал в этот приезд избавиться от герцога, а если повезёт — то от обоих Аландер.

— Какие мероприятия запланированы на ближайшее время?

— Бал в честь гостей, охота и ещё парочка раутов. Они, якобы, планируют пробыть в столице месяц.

— Охота — весьма удобное мероприятие для покушения. Когда планируют её организовать?

— Недели через две. В загородной резиденции.

— Я вернусь к тому времени.

— Решила-таки поехать в поместье?

— Я слишком хорошо знаю герцога, — Манон вздохнула, — поэтому мне нужно съездить туда, передать все дела по поместью управляющему, поговорить с Жюли, попрощаться с детьми.

— Ты решила уехать из Аландера?

— Да.

— Навсегда?

— Скорее всего, да. Но я буду приезжать, инкогнито, — Манон грустно улыбнулась.

— Манон, — Маркус взял ей за руку, — нам надо серьёзно поговорить.

— О чём?

— О нас.

Манон развернулась к мужчине. Он был серьёзен.

— О нас? — переспросила она. — В каком смысле, Маркус?

— Барон тебе говорил о том, что кроме тебя, был ещё один ученик?

Манон, не отрываясь, смотрела на него, он видел по глазам: вспоминает, сопоставляет.

— Покажи, — приказала она.

Маркус выпустил её руку. Вытянул левую ногу, достал из-за голенища сапога стилет, сдвинул навершие. Из рукояти тут же выдвинулся металлический штырь с клеймом Палача. Как у неё, один в один.

Манон смотрела во все глаза, не в силах поверить.

— Маркус, я не понимаю… — растерянно проговорила она. — Отец… учитель говорил мне, что я единственная его ученица, что… — Манон посмотрела на Маркуса, — он мне лгал?

— Я был его учеником в течение шести лет, когда появилась ты. Я не знаю его мотивов, почему он скрывал от тебя тот факт, что ты не единственная… Хотя, догадываюсь.

На лице Манон отражалось столько эмоций… и самой сильной было… разочарование.

— Скажи мне, Маркус… а мужчины вообще способны не лгать?

— Так же, как и женщины.

Между ними повисло напряжение. Маркус видел, что она решает для себя нечто важное. Манон поднялась и отошла к камину. Пламя почти погасло, пожирая обуглившиеся остатки.

Маркус подошёл к ней, встал за спиной, близко-близко, но не прикасаясь.

— У всех есть тайные мотивы, Манон. Тем более у Перрэ. Более сложного и скрытного человека я не встречал. Манон, я думаю, что он хотел дать тебе цель. Стать лучшей, раз он возложил на тебя такую ответственность быть единственным его учеником. И ты отдалась этой цели всем своим существом. Он необыкновенно гордился тобой.

— Маркус, вот только не нужно этого пафоса, — вздохнула устало она, развернувшись к нему. Положила голову на его грудь, руки её висели безвольными плетьми. — Ты мне тоже лгал всё это время.

— Я так же уважал Перрэ, как и ты. Он просил не рассказывать тебе, а потом… я не знаю, почему я молчал. Наверное, я боялся твоей реакции на это.

— ТЫ — БОЯЛСЯ? — Манон чуть отодвинулась, подняла на него глаза. — Маркус, никогда бы не подумала, что ты можешь бояться. Барон всегда ставил тебя в пример, твою выдержку, самообладание, здравый холодный разум, умение сдержать эмоции.

— Если б ты только знала, какой я трус, Манон, — Маркус прижался лбом к её лбу. Манон нашла его ладони и сжала, он сжал в ответ.

— Маркус, что с тобой происходит в последние дни, ты сам не свой?..

— А может, в последние дни я как раз настоящий? Не холодная маска Палача, а живой человек… Может, в эти дни я начал жить, а не существовать?