Мастер (СИ)

Палач Маркус Солер

Он видел, как её губы шепнули «прости». Взгляд… в нем не было страха, только сожаление.

Он бросился и успел в последний момент ухватить её скребущие по камням пальцы. Перехватил за запястье, и его тоже потянуло вниз. Блондинка вцепилась в Манон одной рукой за раненое плёчо, другая оттягивала за волосы голову назад. Выхватил кинжал из-за пояса левой рукой, на нём ещё осталась кровь графа. Сползая вниз, Маркус напрягся, подтягивая женщин вверх. Как только кинжал смог дотянуться до головы Манон, он полоснул по руке блондинки. Она заорала и выпустила волосы, но при этом сильно задёргалась, и Маркус сполз туловищем с парапета, пытаясь удержать их.

— Маркус, отпусти, — попросила Манон.

Он стиснул её руку ещё сильнее. Кинжал метнуть не мог, боясь попасть в Манон. Стиснул зубы, вновь поднимая их вверх…

Кинжал вошёл в кисть горничной, судорожно сжатые на плече пальцы разжались. Блондинка с криком сползала вниз по спине Манон, путаясь, зацепилась за неё. Манон не шевелилась, понимая — каждое лишнее движение утягивает Маркуса вслед за ними. Блондинка цеплялась за Манон, но скользкие от крови пальцы не могли удержаться на гладкой кожаной куртке. Она дергалась и вопила, пытаясь спастись.

Тело Маркуса почти сползло с парапета. Он каким-то чудом ещё держался ногами за каменную кладку. Выпустил кинжал, зацепился рукой за камни, пытаясь вытянуть Манон и балласт, висящий на ней. Руки уже дрожали от напряжения. Он понимал: не вытащить двоих, но отпустить не мог.

— Пинай её, Манон! — приказал Маркус

— Не удержишься.

— Пинай!

Манон замолотила ногами, блондинка с криком полетела вниз, напоследок дёрнув Манон за ногу.

Маркус не удержался и сорвался, повиснув на одной руке.

— Держись, я вытащу нас, — сказал он, понимая, что не способен это сделать. Кого он обманывал… их глаза встретились… она знала, что без посторонней помощи им не выбраться… а кавалерии всё не было…

Он слабел с каждой секундой.

— Отпусти, Маркус. Слышишь! Разожми пальцы, Маркус. Ты не удержишь нас двоих… Прости…

Она разжала свои, и её рука заскользила во вспотевшей ладони Маркуса. Из последних сил он рванул её к себе и разжал пальцы…

Они падали, обнявшись.

— Зачем?

— Люблю.