Мастер (СИ)

Маркус Солер, Манон Авье

Манон успела искупаться и переодеться в чистую рубашку и бриджи, когда в дверь постучали.

— Войдите, — крикнула Манон, переставляя подсвечник со стола на каминную полку. В комнату вошли служанка с подносом, заставленным едой, и Маркус, он нёс два кувшина. Женщина вертела задом, стреляла глазками то в Манон, то в Маркуса. Они посмеивались и молча наблюдали за тем, как она накрывает на стол. Маркус поставил кувшины в середину стола и подошёл к Манон. Закончив, женщина развернулась к ним, окинула многообещающим соблазнительным взглядом и голосом с томным придыханием спросила:

— Господа-а желают что нибудь ещ-ё-о? — облизнула полные губы и похлопала зазывно ресницами.

Манон не выдержала и прыснула. Маркус сдержанно улыбнулся.

— Спасибо, вот тебе за труды, — сунул в руку женщины медяшку и выпроводил из комнаты. Глянули друг на друга и захохотали.

— В отличие от тебя, она от двух бы не отказалась, — заметил Маркус, присаживаясь за стол.

— Ты правда хотел меня разделить с Илианом? — спросила она, садясь напротив.

— Нет, я планировал нажать на одну волшебную точку на шее и отрубить его на несколько часов, — ответил он, начиная делать для них бутерброды. Манон нарезала мясо.

— Маркус, ты коварный свинтус. А может, я хотела с вами двумя? — бросила хитрый взгляд.

— Если бы хотела, то не гонялась бы за нами с плетьми.

— Ты мог запросто остановить меня, — нож замер, не дорезав кусок.

— Мог, но ты сама понимаешь, что заслужили, — Маркус посмотрел на неё так же хитро. — Но если бы можно было всё переиграть… я бы не стал ничего менять.

— Я знаю тебя кучу лет, а оказывается, совсем не знаю, — задумчиво произнесла Манон.

— Я всё тот же, — ответил Маркус, протягивая ей готовый бутерброд. — И что бы ты ни решила относительно НАС, я не перестану быть твоим другом и напарником.

— Даже если я влюблюсь в другого?

Маркус посмотрел на неё очень-очень долгим взглядом.

— Я не собираюсь тебе навязываться, я хочу просто, чтоб ты посмотрела на меня не только как на друга, но как на мужчину. Между нами есть притяжение, ты это сама ощутила вчера. Но мне мало этого. Мне мало твоего тела, Манон. Я хочу тебя. Всю. Без остатка…

Манон смотрела на него в некотором шоке. Маркус помолчал, потом заговорил снова.

— Это случилось в тот момент, когда я снимал тебя с цепей, а твои зубы вонзились в мою шею, — Маркус расстегнул куртку и отодвинул ворот рубашки, обнажая правое плечо. Манон разглядела в основании шеи дугообразный шрам. — Каждую ночь я снимал тебя с тех цепей, просыпаясь с воплем и в холодном поту. Кошмары прекратились, когда Перрэ пригласил меня в твои спарринг-партнёры.

— Маркус…

— Подожди… Подожди, Манон… мне нужно сказать сейчас… Я молчал всё это время потому, что Перрэ, поняв, что я чувствую к тебе, потребовал дать ему клятву, что я никогда не буду смотреть на тебя как на женщину и никогда не скажу, что испытываю… у меня был выбор. Молчать и быть рядом. Или сказать — и никогда больше не увидеть тебя…

Манон накрыла его руку своей и сжала.

— Маркус, я благодарна за то, что ты тогда промолчал. Я бы не оценила, мне не нужен был влюблённый мужчина… — она чувствовала, как его рука напряглась и дёрнулась, но она крепко держала и не выпустила, — мне был нужен надёжный друг, и ты стал им. Ты стал лучшим другом, Маркус. Сейчас я другая, и теперь у НАС есть шанс. Время покажет. Ничего не буду обещать.

— Мне этого достаточно… пока достаточно, — Маркус дотянулся, щелкнул её по носу, Манон возмущённо фыркнула.

— Договорились.

— Скрепим договор дружеским поцелуем? — предложил Маркус, вздёрнув бровь.

— Маркус, не наглей, — в тон ответила Манон, выгнув бровь.

— Ну, попробовать-то должен был, — усмехнулся он, наливая ей в глиняную кружку воду.

— Вода? — удивилась Манон.

— Ага, тебе пить нельзя. Ты сразу секс предлагаешь, сама понимаешь, сейчас я от такого предложения уже не смогу отказаться. — откровенно ржал Маркус. Наливая и себе воду. Манон усмехнулась.

— А сам почему воду пьёшь?

— По той же причине, я буду настоятельно предлагать и ты не сможешь отказаться.

Манон расхохоталась.

— Марку-ус…

— Мано-он…

Он ТАК на неё посмотрел, что кровь прилила к щекам. Манон бросила ему в лицо салфетку, чтоб разрядить обстановку… кажется, зря она это сделала… он перехватил её на лету, многозначительно усмехнулся и стал медленно подниматься из-за стола. Глаза его блестели.

— Эм… Марку-ус?.. — Манон тоже медленно, осторожно начала вставать. — Воды?

— Угу, и побольше-е… — проговорил Маркус и кинулся к Манон, она от него. Бегали вокруг стола. Хохотали. Дарк наблюдал за ними с безопасного расстояния, лёжа у кровати.

Сделав обманное движение, Манон пробежала мимо бадьи с остывшей водой, Маркус бросился следом. Манон резко развернулась, подсечка в ноги, корректирующий толчок в грудь — и шумный плюх в остывшую воду, расплёскивая её вокруг… Из бадьи торчали ноги, руками он успел задержаться за край и не уйти с головой в воду. Манон стояла, зажав рот рукой, сдерживая хохот, такого растерянного Маркуса она ещё не видела, но он быстро взял себя в руки.

— А я всё думал, как помыться, чтоб тебя при этом не смутить, простирнулся заодно. Как думаешь? До завтра высохнет? Сменную я не успел захватить, — Маркус попытался выбраться, но не смог. — Поможешь?

В голове вспыхнула картина: лежащий беспомощный Тигран. «Один поцелуй, Манон, прощальный поцелуй. Ты же не откажешь мне в такой малости?..»

(Если дёрнет в бадью… шанса не дадим…)… а если нет? (протяни руку и узнаем)

Манон подошла и протянула руку Маркусу, сердце замерло. Вроде, пустяк. Но это своего рода тест на доверие.

Глаза его смеялись, он хитро прищурился и ухватил Манон за протянутую руку, пальцы их сжали ладони друг друга.

— Тяни, — попросил Маркус, упираясь свободной рукой в край.

Манон потянула его на себя, делая шаг назад, как только ноги Маркуса коснулись пола, он оттолкнулся рукой от края бадьи и с хлюпом выбрался из неё, тут же выпуская руку Манон и делая шаг в сторону, чтоб не замочить её. Она шагнула к нему и обняла.

— Манон, зачем, ты вымокнешь, — Маркус попытался отстраниться.

Она вжалась в него плотнее, обнимая за спину, и заревела.

— Манон?! — растерянный голос, правая рука легла на её лопатки, а левая провела по волосам, успокаивая. — Манон, я вообще-то и так сырой, но если ты думаешь, что недостаточно…

— Дурак, — прошептала, хлюпая носом. Втягивая его запах степной полыни, смешанный с её цитрусовым бергамотом. — А ты пахнешь вкусно.

— Абсолютно нелогичная женщина, — пробормотал Маркус, прижимая её голову к своему плечу и целуя в макушку.

Стояли обнявшись, рука Маркуса поглаживала спину Манон.

— Стоял бы и стоял, — сказал Маркус в её волосы, — но может, мы разденемся?

— Что?! — Манон сердито отстранилась, убрала руки с его спины. — А кто же говорил:.. подожду… пока достаточно, — передразнила она.

— Подожду, но как-то здоровым хочется ждать, Манон, мы мокрые. У тебя есть запасная одежда?

— Не-ет уже.

— И у меня нет… чувствуешь проблему?

Манон чувствовала, и даже очень… хорошо так упиралась, настойчиво и горячо.

— Чувствую, — ответила, сглотнув.

— Манон… с этой проблемой я справлюсь, — усмехнулся Маркус чуть севшим голосом, — нам переодеться не во что, а постель одна, а мы голые, а постель одна. Я, конечно, кремень… — рука его скользнула на её поясницу и прижала, доказывая — да-а-а, кремень… — но, Манон, — Маркус наклонился к её уху и зашептал, горячо так зашептал: — ты мне ведь в кошмарах давно не снишься, ты мне совсем-совсем в других снах снишься… где я не сдерживаю себя… и ты мне отвечаешь… так вот представь… спим мы в одной постели голые, и мне снится сон: сплю, никого не трогаю, и чувствую, как ты во сне прижимаешься ко мне, а мы голые, Манон…

И рукой так по спине вверх провёл кончиками пальцев. И мурашки за ними следом по позвоночнику.

— А ведь ты не специально прижалась, ты спишь, Манон. И я сплю… — ладонь Маркуса легла на затылок Манон и помассировала, загребая пальцами волосы. — Ты прижалась, ища тепла… и я ищу тепла… — мужская ладонь скользнула по её плечу, опускаясь вниз, пальцы сомкнулись на запястье, прижали её ладонь к мужскому бедру и медленно повели руку женщины вверх по влажной ткани, цепляясь за складки, по животу, по рёбрам, прижали к груди, в том месте, где в рёбра барабанило сердце. Хриплый шёпот: — Твоя ладонь легла на мою грудь… голую, горячую грудь…

— Вовсе она у тебя и не голая, а холодная и сырая… — проворчала Манон, с трудом выходя из транса, понимая, что пальцы её поглаживают эту самую грудь в реальности и ещё в самом таком месте, где сосок под мокрой тканью топорщится, а она его и поглаживает.

— Так я к этому и подводил… проблема… раздеваться нужно.

— Щаз-з-з, как тресну больно, — пообещала Манон, не отрывая пальчиков от напряжённого соска мужчины.

— Мано-о-он, сосок не трога-ай, а то я тоже потрогаю, — честно предупредил Маркус, переводя дыхание.

— А вот угрожать не надо, не надо угрожать, — и ущипнула Маркуса за многострадальную горошину, он втянул воздух сквозь зубы, рыкнул.

— Зря ты это сделала, — не успела она дёрнуться, как он уже стягивал с неё мокрую рубашку через голову, на полпути остановился, когда ткань закрыла её лицо и задранные вверх руки зафиксированы, горячий язык коснулся каждого торчащего соска, согревая и заставляя затвердеть ещё сильнее…

Влажная рубашка была сдёрнута с головы и рук. Всё это заняло несколько секунд. Не успела возмутиться, а он уже дёрнул за шнуровку на её бриджах. Кинул на постель, стянул, на секунду задержав взгляд на чёрном треугольнике, белья на ней не было. Запихнул под одеяло, отошел к столу, схватил кувшин с водой, пил жадными глотками, остатки вылил себе на голову.

Не глядя на Манон, которая пристально следила за ним из-под одеяла, натянутого до глаз, подошёл к кровати, взял полотенце, использованное Манон и висевшее на спинке. Собрал её мокрые вещи, развесил на стуле. Повернулся к ней спиной и стал раздеваться. Когда он снял рубашку, у Манон перехватило дыхание. На его спине были старые шрамы… такие же, как на её спине.

— Откуда? — спросила она тихо.

Маркус замер, передёрнул плечами и не ответил. Продолжил раздеваться. Как оказалось, белья он тоже не носил. Манон вновь замерла, на этот раз просто любуясь упругими ягодицами и широким разворотом плеч.

(Он измывается… — простонала Марина)…Манон согласилась, но разглядывать не прекратила.

Маркус обмотал бедра полотенцем, подошёл к столу, сложил на тарелку остатки мяса, поставил на пол и позвал Дарка ужинать. Пёс не заставил просить себя дважды.

Мужчина повернулся и, по-прежнему не встречаясь с Манон взглядом, подошёл к кровати, сдвинул её вместе с одеялом к стене.

— Эй! — возмутилась Манон такой бесцеремонности.

— Сегодня я сплю с краю, — глухо проговорил, ложась на постель и развернувшись к ней спиной.

— А ты свечи забыл погасить, — напомнила Манон.

— Пусть горят, оплачены, — буркнул Маркус.

— Я не привыкла спать при свете, — она вытащила руку из-под одеяла и прикоснулась кончиками пальцев к спине Маркуса. Мышцы напряглись. Она провела по каждому шраму, восемь…

— Откуда? — повторила она свой вопрос.

Маркус поднялся, подошёл к камину, задул свечи и вернулся в темноте в постель.

Лег, по-прежнему спиной к Манон. Она придвинулась ближе, вновь положила ладонь на его спину, чувствуя, как подрагивают мышцы от её прикосновений.

— Откуда?

— Я был очень-очень непослушным мальчиком, Манон, — прохрипел Маркус, — отец таким образом пытался добиться моего послушания.

— Ему это удалось? — она придвинулась ещё ближе.

— Нет.

— Кто бы сомневался, — усмехнулась Манон, надавливая на его плечо, заставляя повернуться на спину, его тело сопротивлялось под её натиском, но недолго. Он развернулся, встречаясь с ней взглядом… пальчики на ногах сами поджались, а на теле все волоски дыбом встали от ЭТОГО взгляда. Манон положила голову на его плечо, обняла.

— Я дам НАМ шанс, — проговорила она, зевнув и закрывая глаза, чувствуя, как его рука обнимает её за плечи. Сказались бессонная ночь накануне, целый день в седле, воспитательный процесс, да и нашёптывания, этого… (КА-а-а…)

— Не упущу, — проговорил Маркус, обнимая второй рукой, стискивая до боли. Опомнился и ослабил хватку, — спи… родная.

— Манон, проснись… к нам гости, — шепнул Маркус. Манон практически мгновенно открыла глаза, словно и не спала. — Не так бы я хотел тебя разбудить, — рука Маркуса прошлась по заброшенной на него ноге Манон. Задержалась на обнажённой ягодице, огладила и ущипнула.

— Вот ты наглый, я только сказала «дам шанс», а ты уже руки распускаешь, — шутливо проворчала Манон.

— Ключевое слово ДАМ, — обозначил свою позицию по этому вопросу мужчина. — Одеваемся, похоже, нас будут пытаться немножко убивать.

— Самое романтичное пробуждение в моей жизни, — усмехнулась Манон. Не дожидаясь, когда встанет Маркус, а перелезла через него, мазнув по его груди своими обнажёнными, услышав его шипение сквозь зубы о наглых голых палачах, безнаказанно ползающих по нему. По пути убедилась, что кремень по-прежнему кремень, за что удостоилась шлепка по ягодице.

За дверью активно, но тихо пытались зайти непрошенные гости.

Дарк стоял возле двери и утробно рычал. Манон в первую очередь взяла дагу, лежащую на столе. Быстро прошла к стене, на которой на крюках висела её куртка, пояс с плетьми, куртка и плащ Маркуса. Она вынула из куртки четыре небольших метательных ножа, обернулась на Маркуса. Тот по-прежнему лежал на постели, забросив руки за голову и не сводил с неё глаз.

— Что?

— Любуюсь.

— Нас вроде убивать пришли, — напомнила Манон. — Кстати, живых оставлять? Допрашивать будешь?

— А меня в расчёт не берёшь? Предлагаешь лежать и любоваться тобой? — Маркус встал, взял пояс, висящий в изголовье, вынул из ножен шпагу. — Одеться не желаешь?

— Оружие в руках предпочтительнее, а нагота с некоторых пор не мой комплекс, — усмехнулась она, вспоминая выступление перед братьями. — Дарк, ко мне.

Не успел пёс выполнить команду, как щеколда на двери поддалась титаническим усилиям «гостей», дверь распахнулась, в комнату ввалилось четверо в масках. И застыли. Картина мира у них явно не такая планировалась. Застать двух спящих парней, прирезать по-быстренькому, и убраться. Встретили их два голых не совсем парней. Один-то был парень, со стоящим внушительным подтверждением к мужскому полу. Но второй оказался девкой… голой.

Двое первых не успели ничего додумать, рухнули на пол, получив по ножу в горло.

Третьего прикончил Маркус шпагой в сердце, а четвёртый замер с поднятыми вверх руками… Дарк вцепился в его мужскую принадлежность.

— Ну вот, этого и допросим, — сделал вывод Маркус, перешагивая через тела и хватая уцелевшего «гостя» за шкварник.

— Дарк, выплюнь каку. Ко мне, — дала команду Манон. Пёс рыкнул и подошёл к хозяйке.

Маркус протащил пленного на середину комнаты, обезоружил, обыскал, конфисковал пару ножей. Толкнул на пол в угол. Мужчина не сопротивлялся. Дарк занял свой пост напротив него, вздыбив загривок и оскалившись. Манон закрыла дверь. Маркус и Манон не спеша надели чуть влажные вещи. Маркус ушёл к пленному, Манон вытащила свои ножи, обтёрла их, сунула обратно в специальные крепления в куртке. Обула сапоги, натянула куртку, пояс с оружием. Дага заняла привычное место справа.

Манон всегда восхищалась, как Маркус допрашивал. Она подошла и встала рядом. Голос его был тихим и проникновенным, почти ласковым. Но от этого было ещё страшнее, его лицо и взгляд были холодны. А кинжал упирался в то самое место, где недавно были зубы Дарка.

— Господин барон, приказал, — услышала Манон, подойдя.

— И как часто господин барон отдаёт такие приказания?.. Мы же не первые, к кому вы заглянули пожелать покойной ночи?

Мужчина сглотнул и ойкнул, когда Марк усилил нажим на кинжал.

— Не первый, но я ничего не скажу, он убьет меня!!

— Мне кажется, ты неправильно мыслишь. Он, может быть, убьёт тебя, а вот МЫ — точно убьём, — Марк кивнул на тела, лежащие у входа. — Но у тебя, в отличие от них, есть шанс выйти из этой комнаты живым. Слово начальника Тайной Стражи.

Глаза пленного округлились от удивления и страха.

— Вижу, ты даже не знал, к кому идёшь. Шансы твои возросли. Итак?

Он оказался мелкой сошкой, ничего особо ценного не поведал, но то, что молодой барон Боне часто расправлялся с неугодными ему людьми подобным образом, подтвердил. Ещё слышал краем уха, что оба барона недовольны правлением герцога, своим положением при дворе. И есть, якобы, человек, который может переменить всё в лучшую для них сторону. А когда старшего барона арестовали, младший словно взбесился. У него есть свой отряд, с которым он разъезжает по округе и наводит «порядок». На вопрос, где сейчас барон, «гость» сказал, что он с ранеными людьми уехал в замок.

Манон и Маркус переглянулись.

— Даже не думай, — покачал головой Маркус, — едешь в поместье, отдыхать.

Манон приподняла бровь с таким выражением на лице… Маркус вздохнул и отвернулся.

Из открытого окна донесся шум. Манон метнулась к нему.

— А вот и кавалерия, — проговорила она, возвращаясь. — Твои люди, Маркус.