Милое видение

Глава 8 Джош

По моему подбородку стекала вода, когда, наклонив голову и сжав руками колени, я пытался отдышаться. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Блять соберись. Девять. Десять.

Нам пришлось спасать малыша, упавшего в семейный бассейн, но в данную секунду мою грудь сдавило от боли тисками воспоминаний, когда темные волосы мальчика обернулись кудряшками, порожденными моей памятью. Я потер ладонями по мокрой футболке, пытаясь прийти в себя. Мама мальчика обернула своими руками мою шею, и из начального курса испанского мне было понятно, что она выражала благодарность и называла своим героем.

Я ничего не ощущал, только как Куинн оттаскивал ее от моего тела, его голос то пропадал, то появлялся подобно радио, поймавшего не точную волну. Внезапно глаза прорезал яркий свет карманного фонарика, словно ослепляющие фары несущейся на встречу фуры. Эта ассоциация всколыхнула в памяти прекрасное лицо Эйвери, ее нежные прикосновения, так что я мгновенно пришел в себя и, оттолкнув напарника, выпрямился.

- Я в полнейшем порядке. Просто устал.

- Эйвери не давала уснуть всю ночь? – Усмехнулся он.

Я повел плечами, вытягиваясь в полный рост. Мы с Куинном часто обсуждали женщин, но говорить о ней, показалось неправильно.

- Она не такая, - резко ответил я. Затем стянул с себя прилипшую к телу футболку и бросил ее на виниловое кресло машины скорой помощи. Покопавшись в сумке, достал запасную.

- Она тебя отшила? – Удивился Куинн.

Я уставился на него и натянул футболку на живот, прежде чем повернуться и двинуться к задней части фургона.

- Я даже не пытался.

Как только слова сорвались с моего языка, я пожалел об этом.

- Прости, - произнес он, звуча при этом совсем не искренне. – Ты, что, отрастил себе вагину?

Я резко остановился и повернулся к нему. Он практически впечатался мне в грудь. Куинн был не маленьким, но я возвышался над ним, по меньшей мере, на пол фута.

- Если это так, ты просто обязан показать ее мне. Поделись с ближним своим.

Покачав головой, я прошел мимо к водительской двери, задев его плечом.

Куинн захлопнул обе задние дверцы и побежал к пассажирской стороне фургона. Он закрыл дверь и откинулся на сиденье, натянув кепку на лоб.

Я повернул ключ зажигания, и скорая затряслась, когда мы выехали на главную дорогу. – Похоже, у тебя с Дэб полный порядок.

- У этой девушки, рот моряка, только… понимаешь, грудь и все остальное.

Я покачал головой и выдохнул смешок.

- Знаешь, женщины тоже могут быть моряками.

- Как думаешь, она наденет для меня такой мини наряд моряка?

- Дэб? Думаю, она позволит бросить на ее задницу колбаску, если это тебя развеселит.

- Ты прав. – Он задумчиво посмотрел в окно. – Она идеальна.

Работа была слишком утомительна, но мне удалось перезарядиться энергией, стоя в дверях квартиры Эйвери. Она постоянно действовала на меня подобным образом. Я подвез ее до дома после работы час назад, чтобы сменить испачканную форму и привести в порядок растрепанные волосы. Она скрылась в своей спальне и вернулась уже в платье сливового цвета на завязках, свободное на бедрах и чуть не доходящее до колен. Мне сразу же показалось, что я совершенно не соответствую ей в джинсах и серой футболке-поло.

- Что ты на сегодня запланировал? – Спросила она.

- Сложно переплюнуть свалку и игру в двадцать вопросов, но мне кажется, я нашел то, что тебе понравится. Это тебе. – Я протянул свою потную ладонь, на которой лежала маленькая коробочка, в надежде, что она не рассмеется мне в лицо.

Ее брови сошлись на переносице, а тонкие пальчики обхватили синюю бархатную коробочку.

- Надеюсь, ты не делаешь мне предложение руки и сердца, потому что я не успела собрать вещи для Вегаса, - съязвила она, и на ее щеках появились глубокие ямочки.

- Пока нет, - ответил я прежде, чем смог остановить себя. – В смысле, никогда. – Пиздец. Слова извергались из меня тошнотворным потоком, подобно фильму «Изгнание дьявола».

Когда ее глаза расширились, моя рука непроизвольно дернулась прикрыть мужское достоинство, словно она собиралась по нему врезать.

- Я совсем не то имел в виду, - застонал я. – Просто открой чертову коробку.

Подавив смешок, она открыла крышку квадратной коробочки и подняла с крошечной атласной подушечки аккуратную цепочку. Блестящее пенни, найденное мною в тот день в машине, повисло перед ее блестящими зелеными глазами. Ее воображение заиграло, в ожидании моего объяснения

- Это амулет на удачу. Пенни на удачу. Я нашел его в своей машине в день аварии.

- По-моему, у нас с тобой разное представление об удаче. – Ее бровь изогнулась, когда я забрал кулон из ее рук и расцепил замочек.

- Ты стоишь сейчас здесь, так? – Начал доказывать свою точку зрения я, ожидая, когда она повернется ко мне спиной. Она повиновалась, приподняв свои длинные волосы и обнажив шею. Ее кожа казалась шелковистой и идеальной. – И я стою рядом с тобой.

Закинув кулон ее за шею, я завозился с застежкой, мои пальцы оказались слишком большими, чтобы соединить края. Мне выпала удивительная возможность наклониться ближе и вдохнуть медовый аромат ее волос.

- Я бы назвал себя самым счастливым человеком на Земле. – Последовал мой шепот.

Ее плечи затряслись от мелкой дрожи. С третьей попытки, замочек, наконец, поддался. Эйвери опустила каскад своих волос на плечи, поверх моих пальцев. Они были мягкими словно шелк, и мне потребовалось огромное усилие, чтобы не запустить в них свои пальцы.

Повернувшись, она взяла в руку пенни, висевшее на ее груди.

- Очень продумано, Джош.

Я поморщился, пытаясь разобраться, она говорит серьезно или издевается.

- Ты уже говорила так.

- И имела это в виду.

Я пожал плечами, удивляясь, не сделал ли из себя дурака.

- Цветы завянут, к тому же у нас на работе их достаточно. Я подумал, талисман будет тебя беречь, ну знаешь, если меня не окажется рядом, чтобы помочь выбраться из разбитой машины.

Она выдохнула смешок. Мои пальцы приподняли ее подбородок, чтобы она смотрела мне в глаза.

– Пенни за твои мысли?

Ее зубы прихватили нижнюю губу.

– Ты просто… удивил меня. Ты не похож на такого парня.

- Какого? – Я изо всех сил постарался подавить приступ ревности. Мне было прекрасно известно, что она обо мне думала и на кого изначально положила глаз.

- Ну… - она приподняла пенни и провела пальце по отверстию, проделанному в центре. Ее брови сошлись на переносице. – Я просто не представляла, что ты занимаешься рукоделием. Что дальше? Фотоальбомы? Рисунки «розовых» облачков?

Хватка на руле была настолько сильной, что отдавалась болью в пальцах. Мне еще никогда не приходилось нервничать, чтобы произвести впечатление на женщину. Решив посмотреть на Эйвери, я расслабился. Она, не задумываясь, крутила пенни между большим и указательным пальцем.

- Ты выглядишь нервной, - я замедлил ход на Милтон Авеню и свернул к Бродбек Стрит.

- Может так и есть, - своим признанием она заставила меня выпрямиться. – Не в том смысле. – Вздохнула она и закатила глаза для большей драматичности.

- А в каком?

- Просто… я знаю, что это твоя фишка. Вижу, как женщины на работе смотрят на тебя, и сколько всего у тебя за спиной.

- Думаешь, я с тобой просто играю? Претворяюсь, чтобы забраться в твои «бабушкины панталоны»?

- Ну, да… погоди, что? Я не ношу «бабушкиных панталон»! Кто тебе сказал? Дэб?

Я засмеялся.

– Я знаю о своей репутации. Не стану лгать тебе и утверждать, что не заслужил ее. – Поставив машину в режим парковки, обернулся к ней и увидел, что она сцепила на коленях руки, заметно сжавшись.

– Я никому не давал никаких обещаний, Эйвери. Все женщины знали, на что шли.

- Мне ты тоже не давал обещаний, - ее голос едва превышал шепот, но мне удалось разобрать нотку боли в ее словах. – Думаю, я просто хочу сказать… если это все часть игры, не уверена, что хочу играть. Я не такая как остальные медсестры.

Я потянулся к ней, притормозив ненадолго, прежде чем убрать прядь ее медового цвета волос за ухо, мои пальцы коснулись нежной щеки. Она смотрела на меня с беспокойством в глазах. Не знаю, как описать то, что происходит между нами, но она разделяла мои чувства, и это пугало нас обоих до ужаса.

- Эйвери, думаешь, меня волнует? Причина, по которой ты мне нравишься.

В ее глазах все еще горела неуверенность, но девушка собиралась довериться мне и дать шанс. Это все, о чем я мог просить. Между нами что-то изменилось в тот день, когда она лежала на моих руках без сознания. Я не мог причинить Эйвери боль. Если бы все зависело от меня, ей больше никто не смог бы причинить боли.

Она посмотрела за окно на ряд деревьев перед нами.

– Ты привез меня… в лес.

- Да. – Я вышел из машины и направился в ее сторону, чтобы открыть дверцу.

Она замешкалась прежде, чем подать мне руку и позволить вытащить из машины.

- Я совсем не одета для прогулки по лесу. Ты должен был предупредить меня. Я бы переоделась перед уходом.

- Ты выглядишь идеально. Просто доверься мне, Эйвери. – Соединив наши пальцы, я потянул ее через зеленые кусты и деревья и по сосновым иголкам, хрустящим под ногами. Ее рука сильнее сжала мою, когда из-за веток показались мигающие огоньки.

- Что это? – спросила она. После чего ускорила шаг, теперь уже тянув меня за собой. С моего лица не сходила улыбка, когда в поле зрения попало ее собственное настоящее рождественское дерево. Я очень старался очистить территорию вокруг небольшой сосны. Самой сложной частью было найти в середине лета подходящие украшения. Моя семья нечасто отмечала праздники после смерти сестры, и я особо не старался поддерживать традиции со времени переезда.

Она охнула, и моя улыбка стала шире.

Я не признался Эйвери на нашем последнем свидании, но у меня были собственные причины возненавидеть Рождество. Неважно, насколько мне хотелось превратить ее старые воспоминания в новые счастливые, мне самому было необходимо то же самое. К счастью у матери Куинна оказалось достаточно огоньков, шариков и мишуры. Она заполнила принесенную мной коробку всем, чем смогла, включая сделанного из пенопласта снеговика, чтобы добавить к декорациям. На остальное потребовалось немного фантазии. Мне пришлось опустошить почти все больничные ящики из-под шредера, чтобы создать импровизированный снег вокруг сосны. Я пообещал убрать все, прежде чем вернуть дерево в «Эймос Три Фарм».

Я протянул руку к веревке, свисающей с ветки, и из картонной коробки с отверстиями на дне посыпалось содержимое. Вокруг нас закружился искусственный снег, изготовленный по видео уроку. Восхищение Эйвери, при виде полиакрилата натрия сделанного из упаковки качественных подгузников, заставило меня почувствовать себя просто феноменально. Снег вышел не идеальный. Некоторые части образовали сгустки, но она все равно оценила жест.

- Джош, - раздался ее шепот. Интонация, с которой она произнесла мое имя, заставила волоски на шее встать дыбом. – Это невероятно.

- Чуть не забыл. – Вытащив из кармана сотовый телефон, я пробежался по списку музыки, после чего вставил наушник в ухо и протянул второй ей. Она вставила его, и ее глаза загорелись, стоило заиграть песне «White Christmas». Улыбка сияла на ее лице от уха до уха, свободная рука скользнула в мою, а ее голова прижалась к моему плечу.

- Рождество не так уж плохо, - прошептала она.

Уголком глаз я заметил, как переливались ее глаза, отображая разноцветные огоньки над нами.

Она посмотрела вверх, потом на меня, борясь с разочарованием.

- А где омела?

Она была подобна гравитации. Все мое тело подалось вперед, и единственное что мне оставалось сделать, это обернуть ее руками и прижаться своими губами к ее.

Даже закрыв глаза, я мог представить наше с Эйвери будущее. Все, что говорили о первых поцелуях и влюбленности, вспыхнуло передо мной: фейерверки, электричество, музыка, беспричинное счастье и даже звон колокольчиков. Ее губы разомкнулись, пропуская внутрь кончик моего языка. Сжав мою руку, она тем самым практически довела меня до предела.

Я отстранился, глядя на наши покрытые «искусственным» снегом ноги.

– Ого.

Эйвери вытащила белые фантики из волос и посмотрела кругом, с каждым мгновением становясь все счастливее и прекраснее.

– Еще я ненавижу маленькую морщинку, которая появляется над верхней губой, когда я улыбаюсь, - усмехнувшись, произнесла она, указав на нее. – Это ты тоже собираешься изменить?

Я покачал головой.

- Я бы ничего не стал в тебе менять. Что еще?

- Дорожные путешествия.

Я отклонился назад.

- Серьезно?

- Не переношу их. Сомневаюсь, что это возможно изменить.

- Составь список, - без колебаний предложил я. Изображать спокойствие, равнодушие или недостижимость больше не выглядели заманчиво. Эйвери не собиралась притворяться, и без сомнения я хотел быть с ней. Готов ради нее на все, и надеюсь, девушка имела в виду то, что говорила, в противном случае, моя несдержанность окажется неуместной.

- Глобальное потепление, запах кокоса и сигаретного дыма, белые рифленые мужские майки, быть в центре внимания, перезрелые бананы, пауков, бейсбол, орущих детей, бекон, когда несут всякий вздор, остроты, слизняков, крошки, Говарда Стерна, статическое напряжение, ужасные стрижки, уходить из «Костко» не купив пончики и слово «локоть».

- Это все? – Мое лицо вытянулось.

Она усмехнулась.

- Что будет, когда мы закончим со списком вещей, которые я ненавижу?

В голову пришло много интересного. Но портить момент, сказав что-нибудь неподобающее, не входило в мои планы. Мозг все еще гудел от воспоминания ее вкуса. Не в силах продолжать функционировать в таком состоянии.

- Что-нибудь придумаем.

Я потянул ее в сторону парковки.

- Мы уже уходим? – спросила она, и ее нижняя губа немного выпятилась.

Я засмеялся над обиженным выражением ее лица.

- Я пытаюсь быть джентльменом. Эйвери и джентльмен не могут завершить вечер вытаскиванием сосновых иголок из моей шикарной задницы, если последовать моим мыслям. – Я подмигнул ей, и ее губы растянулись в широкую понимающую улыбку.

- У меня дома есть какао.

Я не мог отвести взгляд от ее мягких губ, отчего она изогнула бровь. Мне хотелось быть милым парнем, таким, который ей нужен, но становилось невероятно тяжело по нескольким причинам.

С губ Эйвери сорвался тихий вздох, когда я резко развернул ее лицом к себе. Дверца с пассажирской стороны хлопнула, стоило мне прижать к ней девушку, застывшую на месте. Мы дружно засмеялись, после чего я нагнулся вновь отведать вкус ее губ и насладиться их сладостью.

Я инстинктивно отстранился, удивляясь произошедшему. Чем дольше времени мы проводили вместе, тем прекрасней она становилась. Я прижался своим лбом к ее, мечтая никогда не пробуждаться от этого сна. Но на нас посыпались тяжелые капли дождя, разрушая волшебство момента. Эйвери засмеялась и подняла лицо к небу. Я поспешил собрать вещи миссис Чиприани, Эйвери мне помогала. Наш смех становился все громче с каждой убранным украшением.

- Вот, - я протянул ей коробку. Затем потянулся снять стеклянные шары с сосны и осторожно бросал ей. Эйвери сияла все сильнее, с каждым пойманным украшением.

Упаковав все игрушки, я забрал у нее коробку и поцеловал в лоб.

- Горячий какао звучит заманчиво, - прошептала она. Из-за дождя воздух стал холодным, ее волосы и платье облепили тело.

Я смахнул мокрую, золотую прядь волос с ее лица.

- Пошли.

Внутренности скрутило узлом, когда мы подъезжали к дому Эйвери. Она не проронила ни слова за всю поездку обратно. Возможно, у нее появились сомнения, стоит ли впускать меня внутрь и заслуживает ли такой парень как я … шанса с подобной Эйвери женщиной.

Припарковавшись около тротуара, поспешил к ее стороне и открыл дверцу. Она, широко улыбаясь, вылезла наружу и одернула шелковую ткань платья.

Ее снедало волнение, так что я переплел наши пальцы, осторожно сжимая ее ладонь, пока она вела меня по лестнице к своей квартире. Завозившись с ключами, она почти упала, когда тяжелая металлическая дверь поддалась, и Эйвери начала заваливаться вперед.

- Замок заедает, - пробубнила она, пока я закрывал дверь позади себя.

- Я могу починить.

Она покраснела.

- Ты не обязан это делать.

- Но я хочу.

Я сделал шаг в ее сторону, провел ладонями по теплым щекам и приподнял ее лицо навстречу своему. Ее тело на мгновение замерло, но в тот момент, когда наши губы соприкоснулись, расслабилось. Она пробежала руками по моей груди, и я втянул в себя воздух, почувствовав удовольствие от прикосновения ее теплых ладоней сквозь влажную ткань моей футболки. Мне хотелось почувствовать ее тело своим, открыть каждую впадинку и округлость ее фигуры.

Схватив сзади воротник футболки, я стянул ее через голову и бросил на пол. Взгляд Эйвери пробежался по моему торсу, а пальцы прошлись по вытатуированным полосам на ребрах. Ее брови сошлись на переносице, на губах начал формироваться вопрос, но мне не хотелось прерывать этот момент. У нас впереди будет достаточно времени для разговоров. В данную минуту мне хотелось в полной мере и без каких-либо отвлечений наслаждаться ей, прежде чем она обратится к здравому смыслу и поймет, что заслуживает кого-то гораздо лучше меня.

Скользнув пальцами к задней части ее шеи, мои руки медленно потянули завязки сиреневой ткани, пока те не расслабились и упали. Мой палец прошелся вдоль ее позвоночника, и по ее коже побежали мурашки. Ее губы поджались, и она отстранилась. Руки приподнялись и удержали платье поверх груди, когда она отступила на шаг.

Я потянулся к ней.

- Боже, Эйвери. Я не хотел… - Слишком быстро. Я всегда действую слишком быстро. Обычно девушек мало волнует, сколько времени мы знакомы после наступления темноты, когда мои руки оказывались у них под одеждой, но с Эйвери мне хотелось быть лучше. Ей не нужно, чтобы я трахал ее в надежде, что это заставит меня возвращаться до тех пор, пока не появятся чувства. В нашей ситуации, это мне предстояло ждать взаимности.

- Нет. Все в порядке. То есть, ты… - ее голос дрожал, когда она отбросила назад волосы свободной рукой.

Сократив между нами расстояние, я накрыл своими ладонями ее руки, опуская их вниз, чтобы завязать платье.

Она не отвернулась, но глубоко дышала через нос, сражаясь с собственным смущением.

Я поправлял ткань, пока та не встала на место, и взял лицо девушки в свои руки.

- Я ничего не жду от тебя, Эйвери. Ничего. Сегодня был идеальный вечер, и, если мы остановимся прямо сейчас, у нас еще останется… - Вечность. – куча времени. Я не хочу спешить, если это все испортит. – Меня одолевали противоречивые чувства по поводу своего признания, но завтрашний день казался таким незначительным по сравнению с тем, что я желал приобрести с Эйвери. Казалось, даже вечность могла рухнуть. И каждая проведенная без нее секунда начинала растягиваться и разрывать на куски пространство и время.

- Очень похоже ты собираешься отираться рядом какое-то время. – Она попыталась улыбнуться, но не смогла.

- Эй, - мне пришлось приподнять ее подбородок. – Ты можешь поделиться со мной.

- Я просто… - она сделала глубокий вдох, ее улыбка погасла, и все тело замерло от напряжения. – Я видела женщин, которые тебя увлекают, Джош. Я не такая. Я… - она затихла, поморщившись от унижения.

Мне потребовалось время, чтобы стереть замешательство со своего лица, переваривая ее слова. И хохотнул.

- Слава Тебе Господи. Это то, что мне в тебе нравится, Эйвери. – Проведя большим пальцем вдоль линии ее челюсти, я заметил, как усилился розовый цвет на ее щеках.

- Я, скорее всего, не делала… много чего, - последовали ее слова.

Я покачал головой, не сдержав смешок. Выражение ее лица мгновенно сменилось с встревоженного на разозленное. Она оттолкнула меня, и я сразу же возненавидел это.

- Ты смеешься надо мной? – зло бросила она.

- Нет. Боже, Эйвери. Ты из-за этого так переживаешь? Знаешь, много чего из того, что мы делаем, и для меня в новинку. Я бы хотел быть твоим первым парнем. Но даже если в чем-то это невозможно… - я сжал зубы, стараясь вести себя как мужчина.

- Что?

Ее злость утихла, но во взгляд вернулось беспокойство. Мне стоило поаккуратнее выбирать слова. Если я буду вести себя как прежний Джош, она пошлет меня подальше. И если расскажу ей правду, сделает то же самое.

- Нет, - вздохнув, признался я. – Я просто пытаюсь сказать тебе… блять, я действительно собираюсь признаться. Ты мне не безразлична, понятно? Все это для меня впервой и пугает до ужаса. И, честно говоря, я просто не представляю, что буду делать, если ты не разделяешь мои чувства.

Ее губы разомкнулись, резко втянув в себя воздух. И, наконец, спустя вечность заговорила.

- Да. Имею в виду, что разделяю их.

- Правда? – переспросил я, с плеч словно спал груз напряжения.

Она кивнула.

- Меня это тоже пугает. Но что-то между нами изменилось. Я хочу этого. Хочу тебя.

Мои брови нахмурились, когда я выдохнул. А губы обрушились на ее рот, словно тот был единственным источником кислорода в горящем здании. Мне хотелось стать поглощенным неистовым пламенем, бушующим между нами.

Я отбросил ее платье в сторону, и проследил каждый изгиб тела. Единственным звуком стало наше дыхание; единственным движением - отражение в ее глазах, когда она следила за мной. Я без труда приподнял ее, обернув ногами свою талию. Не отрывая своего рта от ее, пронес через гостиную и проем спальни. Неохотно опуская, пока она не встала на ноги.

- Что случилось? – Спросила она.

- Кое-что новенькое.

- Что именно?

- Спальня.

Эйвери закусила губу и захихикала, когда моя рука скользнула ей за спину, сражаясь с маленькой застежкой бюстгальтера, прежде чем расстегнуть его и опустить к талии. Она отстранилась только для того, чтобы сбросить лифчик на пол и прижаться ко мне всем телом.

Член болезненно упирался в жесткую ткань джинсов, но с Эйвери мне не хотелось торопиться. Ее руки нежно прошлись по мышцам моего живота, инстинктивно сжавшихся под ее руками.

- Джош, - прошептала она мне в губы, когда ее пальчики забрались за пояс джинсов. Я мгновенно расстегнул пуговицу и молнию и отбросил их с пути.

Засмеявшись мне в губы, Эйвери вцепилась руками в мои плечи. Я опустил ее спиной на кровать, и наши тела потонули в мягких удобных простынях.

Не было никакой необходимости в спешке. Мне хотелось запечатлеть каждый ее вкус, начиная с шеи и заканчивая нежным изгибом груди.

Я прошелся дорожкой поцелуев вниз по животу, который поднимался и опускался в такт ее неравномерному дыханию, длинные, тонкие пальчики запутались в моих волосах, помогая мне спуститься ниже.

Прижавшись губами к бледно-розовым кружевам, украшенным маленьким подходящим бантиком спереди ее трусиков, почувствовал, как напряглось в ожидании ее тело. Мои грубые мозолистые пальцы оттянули край ткани, стягивая трусики с ее бедер и раздвигая ноги. Опустив их до накрашенных ноготков на ногах, бросил в темноту. Мне хотелось поцеловать вершину бедер, но я поднялся по ее телу, отчаянно желая почувствовать ее под собой.

Даже несмотря на то, что Эйвери была значительно ниже меня, ее ноги показались нереально длинными, обернув мою талию и крепко прижав к себе. Мягкие губы, все еще блестящие и влажные, оставили за моим ухом серию поцелуев. Член затвердел еще сильнее, когда прошелся всей длиной по внутренней стороне ее бедер.

Она втянула в себя воздух и издала тихий сексуальный стон.

Я замер.

- Сделаешь так еще раз, и мы закончим еще до того, как начали, - пошутил я и был вознагражден ее тихим хихиканьем, прошедшим по моему уху легким дуновением.

Прижавшись щекой к ее щеке, я закрыл глаза. Мне была необходима минутка, чтобы успокоиться и не потерять контроль, перевернув ее задницей кверху и трахнув одним из диких способов, которые представлял себе с тех пор, как впервые заговорил с ней в «ДжейВоке». Эйвери заслуживала лучшего. С ней мне хотелось большего, чем обычный дикий трах. Я хотел смотреть ей в глаза. В первый раз, мне казалось, гораздо важнее было видеть выражение ее лица, когда я скользну внутрь, нежели гнаться за самим удовольствием.

- Не шевелись, - произнес я, больше умоляя, чем предупреждая. Затем слез с нее и завозился с карманом джинсов на краю кровати.

Я безмолвно помолился и поблагодарил Бога, когда пакетик из фольги вывалился мне в руку. Меня беспокоила мысль, что он лежал в бумажнике с целью использования с любой девушкой, которую бы я привел домой. Теперь же не представлял никого, кроме Эйвери. Я не мог предвидеть, что мы окажемся здесь, в спальне Эйвери, но это не помогло подавить чувство вины. Даже наблюдая за мной, действующего как мудак, которых она ненавидит, Эйвери Джейкобс по непонятным причинам лежала подо мной, полностью обнаженная и нетерпеливо ожидающая, когда я займусь с ней любовью. Все каким-то образом встало на свои места, хотя я знал правду: моя жизнь – это череда неудач. Потребуется немного времени, прежде чем Эйвери уйдет.

Мои зубы разорвали пакетик, но рука Эйвери легла сверху моей, останавливая. Сердце пропустило удар, словно девушке удалось разгадать мои страхи. Неужели она только сейчас поняла, что совершает ошибку? И передумала?

Забрав из моих рук маленький пакетик, она осторожно толкнула меня в грудь, переворачивая на спину. Ее гладкие бедра обернули мои, я в восхищении следил за ее движениями, наказав себе оставаться спокойным. Страстные женщины не гарантировали большой контроль. Я знал цель и конечный результат и всегда был готов поддержать инициативу. Позволить Эйвери управлять не то, к чему я привык, что, в свою очередь, действовало очень возбуждающе.

Я ничего не мог с собой поделать и провел пальцами по ее шелковистой плоти, когда она развернула презерватив и раскатала его по моему члену. Не думал, что возможно еще больше завестись, но Эйвери улыбалась так, как никогда раньше, только одним уголком губ, озорной, легкой улыбкой. Она прошлась губами по моему животу, пробуя тело десятками поцелуев. Как только защита оказалась на месте, я схватил Эйвери за талию и перевернул на спину, расположившись между ее ногами. Терпению пришел конец. Я должен был оказаться в ней.

Не отводя от меня взгляд, Эйвери втянула в себя воздух. Я начал погружаться в нее, болезненно медленно, позволяя привыкнуть к своему размеру. Вонзившиеся в спину ногти на ее руках подтверждали реальность происходящего, и теперь девушка, о которой я мечтал, принадлежала мне. Тишину комнаты нарушали только шуршащий от моих движений матрас, наше неровное дыхание и тихие стоны Эйвери, когда я полностью оказывался в ней.

- Ты в порядке? – Спросил я, тяжело дыша.

Она кивнула, и наши губы соединились. Меня накрыло волной облегчения от понимания, что она хотела того же, что и я, и ощущала доверие, которые мы даровали друг другу. Впервые, - по крайней мере, для меня – секс означал гораздо больше, чем просто секс. Ни перед кем я не был настолько уязвимым. Мне было одновременно и страшно, и волнительно, эмоционально гораздо мощнее любого разового развлечения.

Я подался назад, затем снова наполнил ее собой. Наши движения были неторопливыми, подходящие поцелуям. Хотя обычно мне не свойственна подобная осторожность. Я боялся, что прекрасное видение Эйвери разрушится и исчезнет подо мной, оставив после себя груду сожалений и прошлых ошибок.

Ее бедра приподнялись навстречу моим движениям, губы прошептали мое имя прямо мне в губы. Прижавшись своим лбом к ее, я мог различить только одно: маленькое пенни, раскачивающееся между нами.

Наши стоны усилились и стали гораздо громче в небольшом пространстве комнаты, когда Эйвери начала содрогаться подо мной, а наши тела покрылись тонким слоем пота.

Я наклонился, жестко целуя ее и чувствуя, как растет собственное напряжение. Мое предполагаемое занятие любовью начало превращаться в траханье, и Эйвери с удовольствием поддавалась дикому ритму.

Ее тихие вскрики удовольствия подвели меня к краю, я врезался в нее один последний раз и застонал в освобождении. Мы замерли, стараясь отдышаться.

Я убрал взмокшие волосы с ее лица, проследив большим пальцем изгиб ее брови. Стоило мне выйти, как в ее взгляде появилось разочарование, отражавшее мое.

- Если я добавлю секс в свой список вещей, которые ненавижу, мы могли бы сделать это снова? – на ее лице появилась дьявольская улыбка.

- Ты так ненавидишь секс? На что же похоже, когда ты наслаждаешься им? – Я наклонился, чтобы поцеловать ее щеку, шею после чего, наконец, добрался до губ.

Эйвери выдохнула, вдруг почувствовав уязвимость и смущение. Я прикоснулся к ее щеке, стараясь придумать что-нибудь, чтобы напомнить ей о том, что я изменился.

- С моей стороны будет полной глупостью прямо сейчас попросить тебя о еще одном свидании?

Она расслабилась, садясь на матрасе. И отрицательно покачала головой, губами образуя вопрос о времени. И прежде чем она успела озвучить его, я произнес.

– Чем раньше, тем лучше. Завтра. Утром. Вообще-то… можно я просто останусь?

- Ты хочешь остаться на ночь?

Я пожал плечами.

– Проснуться рядом с тобой, по-моему, просто охренительная идея.

Она сделала вид, что задумалась на некоторое время и, затем наклонившись, прижалась губами к моим губам.

– Согласна.

Какое-то время я разглядывал выражение лица Эйвери, затем скатился с нее и направился в ванную, чтобы избавиться от презерватива.

Включив свет в ванной комнате, мои глаза зажмурились от яркой вспышки. Я наклонился над раковиной, смочив лицо холодной водой и избегая смотреть в зеркало. Маленькие ручки обернули меня со спины за талию, заставив подскочить от неожиданности. В зеркале появилось отражение Эйвери, ее волосы в полном сексуальном беспорядке, тушь растеклась под изумрудными глазами. Длинные тонкие пальцы прошлись по моим татуировкам, и мышцы напряглись, когда свежих чернил коснулись ноготки.

- Эта похожа на новую.

- Так и есть. Она еще немного чувствительна. Вообще-то, я сделал ее из-за тебя. – В тот момент, когда слова выскользнули из моего рта, я зажмурился и стиснул зубы. Какого хрена, Джош? Зачем ты сюда полез?

Я оперся на край кафельной раковины и дотянулся до девушки, стараясь забрать назад свои слова.

Она замерла в моих объятиях.

– Из-за меня? Это же полосы не из-за всех, с кем ты… - Она прикрыла лицо руками. – Ты был так уверен в случившимся, что уже сделал… о, Боже.

Мне потребовалось время, чтобы понять ее смущение. Я отстранился, но она не смотрела на меня.

– Эйвери. Что ты…? – Когда на меня снизошло озарение, я нахмурился. – Господи, это не какая-нибудь демонстрация, чтобы показать с кем я переспал. Каким самоуверенным ублюдком я был бы, сделав татуировку до того, как между нами что-то произошло.

Она взглянула на меня сквозь пальцы, после чего убрала руки с лица.

- Тогда почему это… - она указала на мой бок. – из-за меня?

Мне вдруг стало тяжело дышать, и я замер, когда она вновь прикоснулась к полоскам. Правда тяжелым грузом осела на моих плечах. Что подумает Эйвери, когда узнает о моем прошлом? Она имеет право знать, хотя бы частично, о том, что со мной произошло. Теперь, когда я проговорился, пути назад не было. Эйвери знала, во что ввязывалась, я заранее ее предупреждал, и она захочет узнать все остальное. Она заслуживает правду, если решит остаться со мной.

Во рту пересохло, и я проглотил несколько десятков комков неуверенности и злобы. Кайла умерла из-за меня, и наша семья развалилась по той же причине. Собственные родители так и не смогли меня простить. Как я мог ожидать от Эйвери понимание?

Она дотянулась до моих обнаженных бедер, прижимая к себе и поднимая взгляд к моему лицу.

- Ты можешь поделиться со мной, - процитировала она мои же слова.

Я прочистил горло.

- Как много у тебя алкоголя?