Это, наконец, произошло. Брук называла меня эгоистичным ублюдком. Несколько лет спустя Эйвери повторила ее слова. Хоуп, наверняка, думала так же. У них все было хорошо. Я же оказался ядом, но, тем не менее, все равно не перестал добиваться Эйвери.
Я надеялся, что, если пойду верной дорогой, буду честным и стану обращаться с ней с должным уважением, возможно, тот, кто меня проклял, подарит второй шанс.
Взгляд опустился на Эйвери, окруженную аппаратами, трубками, равномерными и раздражающими звуками, означавшими ее жизнеспособность, но все равно вне зоны моей досягаемости. Я взял ее хрупкую ладонь в свои руки, сомневаясь, что после пробуждения она примет меня обратно. Если проснется.
Позади меня со скрипом открылась дверь, и раздались шаги. Звук не соответствовал тапочкам медсестер, скорее ботинкам Куинна.
- Как дела, напарник?
Я вздохнул.
- Без изменений.
- Хочешь я посижу с ней? Пока ты нормально поешь.
- Нет.
- Подышишь свежим воздухом. Примешь душ.
- Нет.
- Джош, тебе надо…
- Что если она придет в себя через несколько секунд, а меня не окажется рядом? – Резко ответил я.
- Что если она придет в себя, а от тебя будет вонять протухшими салями? Она сразу же решит вернуться ко сну, только чтобы избавиться от запаха.
Я покачал головой, глаза отекли и щипали.
- Я не могу оставить ее, Куинн. Не могу… - Голова упала вперед, дыхание сбилось. Одеяло оказалось зажато с такой силой, что костяшки моих пальцев побелели.
Куинн стиснул мое плечо.
- Прости. Не представляю, через что ты проходишь. Но ей понадобиться твоя помощь, когда она проснется. - Он выдохнул. - Ты не сможешь позаботиться о ней в таком состоянии. Тебе надо отдохнуть.
Я поднес руку Эйвери к губам и, зажмурившись, прижался к костяшкам пальцев.
- Ладно, - произнес я, поднимаясь. – Ты не оставишь ее одну?
Куинн занял мое место и взял ее за руку.
- Ни на секунду. Даже в туалет не выйду. Буду здесь вплоть до твоего возвращения. Не забудь побриться и почистить зубы. Серьезно. Видок у тебя преотвратительнейший.
Я кивнул, попытавшись рассмеяться его шутке. Если Эйвери не придет в себя, не уверен, что когда-либо снова смогу смеяться.