Волосы спутались, все внутренности отдавались болью, а пол комнаты был усыпан разбросанным бельем, когда я потянулась, лежа в кровати. Моя квартира выглядела знакомой и незнакомой одновременно. От простыней исходил сладкий смешанный аромат: моего лосьона, одеколона Джоша, пролитого недорогого вина и секса. Взгляд метнулся к часам, и я обрадовалась выходному дню.
Джош ушел. Мне не известно, во сколько начиналась его смена, но он успел предупредить, что не настолько удачлив, прежде чем я попросила бы его остаться.
Дотянувшись до его подушки, ранее не использованной, прижала ее к груди и, перевернувшись на спину, уставилась в потолок. В голове вспыхнули картинки прошлой ночи: стук его ботинок о мой пол, вкус его кожи, прикосновения на тех частях моего тела, которых уже давно никто не касался. Мне припомнилось совершенное давление его пальцев, впившихся в тело, ощущение удовольствия, когда он скользнул в меня, как с каждым толчком его живот терся о мой, напряжение рук и звук, который он издал, когда кончал. В ответ на воспоминания бедра напряглись. Мне бы хотелось, чтобы прошлая ночь не заканчивалась, хотелось вернуться в прошлое и повторять все снова и снова.
Я отпустила его подушку и, скатившись с кровати, направилась в ванную. Трубы заскрипели и заныли, когда я повернула ручку своего крошечного душа. И замерла, наткнувшись взглядом на мусорную корзину. Там лежал использованный презерватив. Мыльница оказалась сдвинута с места. Капли воды на раковине. Кто-то еще помимо меня пользовался моей квартирой. Это было странно волнительно.
Я ступила под струи воды, мгновение оплакивая, удаление всех доказательств того, как Джош делал меня своей. Этой ночью мы сплелись воедино. И перешли от почти незнакомцев до любовников спустя месяц – со времени аварии.
Вода обжигала, но она не смогла избавить меня от дрожи. Было еще кое-что похуже Джоша, поддерживающего свою репутацию. Он изменился так быстро за очень короткий промежуток времени. Раньше мы не были так близко знакомы, но что я знала… он все оставил позади. Почему со мной? Один из преподавателей в медицинской школе рассказывал нам о синдроме Флоренс Найтингейл, когда человек, ухаживающий за больным, начинает испытывать романтические чувства к своему пациенту.
Я смыла волосы и тело, после чего выключила воду, оставшись стоять в душе, покрытая каплями воды и в полном одиночестве - опять. Я не была параноиком. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и в любой момент, сон мог прекратиться. Голова заболела, и я сделала мысленное замечание найти ибупрофен.
Обернув тело белым пушистым полотенцем, в душЕ зародилась огромная дыра, как только спало воодушевление после пробуждения. Джош вел себя по-другому, потому что не был собой. Он стал свидетелем, как машина женщины, с которой он флиртовал, столкнулась с фурой, и потом помогал ей до прибытия помощи. Для любого человека подобное станет травматичным событием. Самое грустное, что он этого даже не подозревал.
Я подскочила, когда раздались три стука в дверь. Убрала мокрые пряди волос за ухо и прошлепала из спальни мимо дивана и журнального столика. Оказавшись у двери, открыла ее, до натянутой цепочки. По ту сторону стоял Джош с улыбкой на лице и двумя стаканами кофе. Он был одет в темно-синюю футболку с белым логотипом, темно-синие брюки-карго и зашнурованные черные ботинки.
- Привет, - поздоровался он, опуская голову. – Все в порядке?
- Я, эм… Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть на работе?
Он приподнял руки.
– Я принес завтрак. Извини, что пришлось так рано уйти. Мне следовало принести с собой вещи, но, знаешь… я не ожидаю ничего. И не ожидал. У меня сейчас смена, но мы привезли пациента в Святую Анну, и я начал по тебе скучать так что… - Он все бубнил и бубнил, когда заметил выражение моего лица. Его взгляд сразу же изменился. – Что происходит, Эйвери? Ты в порядке?
- Да, - Я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой.
- Давай поговорим. – Он осмотрел меня с головы до ног, и обратно, задерживаясь взглядом на капельках воды, капающих с кончиков волос. Он наклонился вперед, заглядывая мне за спину, и внезапно на его подбородке под загорелой кожей заходили от напряжения желваки.
- Просто голова болит. Я правда в порядке.
- Эйвери. Впусти меня.
Я потянула цепочку, пока дверь не открылась. Джош сразу же распахнул ее, оглядываясь по сторонам. Он прошел мимо меня в спальню, провел несколько секунд в ванной, затем вернулся в гостиную, запнувшись о коврик, лежащий под моим диваном.
- Что ты ищешь? – Не выдержала я.
Он тяжело дышал через нос, его тело слегка потряхивало, глаза дико горели.
- Ты злишься? – Удивилась я.
Он отвел взгляд, его челюсть напряглась. Не задумываясь, я сняла через голову подаренный кулон и протянула ему. Его рот распахнулся, словно он получил удар по лицу.
- Погоди, Эйвери. Давай не будем торопиться и пороть горячку.
Я изогнула бровь, в замешательстве. Пенни все еще раскачивалось на цепочке в моей руке, в нескольких дюймах от его груди.
- Ты шутишь, да? И это все?
- Ох, пожалуйста, - безразлично заметила я. – Так легко ты от меня не отделаешься. – Поднялась на носочки и надела кулон на его шею, после чего опустилась обратно на пятки, уперев руки в бока. – Пенни за твои мысли.
Подняв небольшой медный кругляшек в своей большой ладони, он изучал его какое-то время и на его лице появилось тень улыбки, так же быстро погаснув.
Он побежденно вздохнул, сдавшись в только что начавшейся борьбе.
- Что?
- Здесь кто-то был.
- Что? – Поежилась я. Единственное, кто оставался в квартире не совсем в обычном состоянии после его ухода – это я. Как в его голову пришла эта мысль? Платье, которое он с меня снял до сих пор наполовину свешивалось с деревянного журнального столика, лифчик, кружевным комком валялся в дверях спальни, а трусики вообще затерялись среди простыней.
Джош выдохнул, стараясь усмирить характер.
– Ты открыла дверь только на цепочку и заставила меня стоят в холле, словно какого-то незнакомца, которого не хотела видеть у себя… Ведешь себя нервно и странно! Что я нахрен должен был подумать? – Его голос становился громче, раздражение все сильнее прорывалось с каждым словом.
- Что я впустила кого-то к себе утром после того как мы… ты серьезно? – Что-то внутри меня перевернулось. Похоже, что ему подобное не впервой. Он выстроил твердые стены вокруг себя, которые я слегка задела. Его глаза расширились, словно он понял, что я слишком многое увидела.
- Ого, - произнес он, выставив перед собой кофе. – Давай начнем сначала.
Я скрестила на груди руки.
- Что с тобой, Эйвери? Почему ты так странно себя ведешь? Всему виной прошлая ночь? Сейчас все стало слишком необычно? Ты не уверена? Во… мне?
- Перестань. Не переигрывай, - ответила я, выставив перед собой руки ладонями вверх.
Он посмотрел на часы и вздохнул, в груди завибрировал глубокий рык.
– Мне нужно идти. Расскажи, что не так. Я свихнусь от беспокойства за целый день.
- Почему? – Я опустила руки и застонала от усталости.
Он поморщил нос.
– Не понял?
- Почему ты будешь беспокоиться?
Его лицо исказилось, словно я заговорила на незнакомом языке.
– Эйвери, какого черта?
- Ты ведешь себя не как обычно.
- Так же, как и ты, - не остался в долгу он. – Вчера все было хорошо. А теперь… пытаешься от меня отделаться.
- Ничего я не пытаюсь. Но ты… у меня уже были отношения. А у тебя нет…
- Когда? – обвиняющим тоном перебил меня он.
От оскорбления я нахмурилась.
– Я уже прожила достаточно долго до твоего появления, Джош Эйвери. Наши отношения для меня не первые, если это действительно то, что происходит между нами.
- Если это то, что происходит? А чем еще это может быть, Эйвери?
- Разумеется, самоуверенность никуда не делась.
Он отошел от меня, сцепив руки на затылке. Он уронил их по бокам и повернулся ко мне. – Возможно, у тебя и были до меня парни, но ты не была такой ни с кем. Мне это известно. Тебе тоже. Так что хватит гнать. Какого хрена с тобой происходит?
- Никто не может измениться за одну ночь, Джош. Никто не живет всю жизнь по одним принципам, а потом меняется ради одного человека.
Его лицо потемнело от разочарования.
– Я не играю ни в какие игры. Я честно во всем признался, а теперь ты… Что ты делаешь, Эйвери? Это та часть, в которой ты посылаешь меня куда подальше?
- Нет, - ответила я, в глазах защипало от слез. В груди продолжало нарастать напряжение. – Подумай. Почему тебе так легко? Почему ты ведешь себя со мной не так как с другими? Совсем не так. Во что мне верить? Хочешь услышать откровение?
- Да, чертово откровение! Поделись со мной! – Заорал он.
Я сглотнула, опасаясь, что, если признаюсь вслух, сон окончится.
– Это случилось из-за аварии? Потому что ты увидел меня без сознания?
- Да, - без колебаний признался он.
Как предсказуемо, я резко втянула в себя воздух; его признание причинило боли больше, чем авария, подтолкнувшая наши отношения.
- Эйвери, - произнес он, поставив кофе на столик. – У подобных мне мудаков бывают моменты просвещения, если им повезет, конечно. Ты на моих руках после аварии… это стало моим. Не потому что я пожалел тебя или во мне взыграл комплекс Бога. – Он сделал вдох, пытаясь успокоиться. – Я умолял тебя о свиданиях и решил принести кофе, потому что изменился. Изменился, так как хочу соответствовать мужчине, которого ты себе представляешь.
- Ты не мудак, - пробормотала я.
- Но был им. Мы должны признать, что изменение произошли в лучшую сторону. Мне следовало сделать первый шаг давным-давно, Эйвери. Я и так уже потерял слишком много времени. Практически лишился тебя еще до того, как заполучить, помогло мне понять.
Я пожевала губу, ожидая от него совершенно других слов. Все было слишком реальным, слишком стремительным и меня пугало отдавать сердце человеку, способному его разбить.
- Эйвери… малышка… - Он посмотрел на свои часы, и увиденное заставило его челюсть напрячься. – Мне пора на работу.
Я кивнула.
– Все в порядке. Правда. Мне жаль, что я сейчас подняла эту тему.
- Скажи, что все в порядке. Что у нас все в порядке.
Я снова кивнула, и он подошел ко мне. Притянул в свои объятия, и я вдохнула его запах, сразу же почувствовав себя лучше. Это не было игрой, вызовом или пост травматическим синдромом. Он переживал обо мне. Мне просто необходимо поверить в себя, поверить, что я стою его заботы.
Он поцеловал меня в висок.
– Дождись меня. Я вернусь позже. Мы еще поговорим.
- Все нормально. Просто сорвалась, - ответила, почувствовав себя дурой.
Джош схватил мои влажные волосы одной рукой и потянул за них, пока я не посмотрела ему в глаза. Он запечатал своим ртом мой, целуя жестко и стремительно, прикусывая мою нижнюю губу зубами, потом отстранился, оставив новую метку на моем теле.
– Восемь часов, - произнес он. После чего поднял стакан кофе и захлопнул за собой дверь, все еще заведенный после нашего спора и поцелуя.
Я подошла к двери и, вернув цепочку на место, отступала спиной вперед, пока не почувствовала, как в обнаженные икры упирается журнальный столик.
- Полный пиздец, - выдохнула я.
Этого следовало ожидать. Я ощущала, как чувства окружают меня в квартире, по дороге в «ДжейВок», и сидя на свободном кресле во время перерыва, пока доедала оставшуюся курицу с жареным рисом в комнате отдыха. С каждым куском, каждым глотком воды и с каждым вошедшим и вышедшим человеком, они переполняли меня. Я сильно увлеклась Джошем Эйвери, «МакТрусиками», парамедике, которого нельзя приручить.
- Я люблю тебя, но ты такой идиот. И, да, я говорю о Джоше, - произнесла Дэб, сидя напротив меня и облизывая жирные пальцы.
- Он не идиот, - резко ответила я.
- Ты права. У него хороший вкус в женщинах. С последнего месяца. Ты же знаешь, что я бы никогда не обвинила Кариссу «блядскую» Эштон в сходстве с кем-то помимо испускающей газы кошки, замоченной в остатках кандидоза.
Я проглотила образовавшийся в горле комок, просто представив эту картину.
– Дэб, как ты общаешься с людьми, помимо медсестер? Такое ощущение, что мне приходится держать себя в руках, одновременно убирая дерьмо и на всякий случай придерживая мешок для рвоты.
Она замолчала, сделав еще один укус от своего чизбургера.
– Правда?
Я закатила глаза и швырнула в нее пакетик соевого соуса.
– Я ухожу.
- Перерыв еще не окончен! – Крикнула мне в след Дэб.
Я вышла из комнаты отдыха, пошла по холлу и нажала на кнопку лифта. Он открылся, и я оказалась внутри со взволнованным новоиспеченным отцом и совершенно новым пустым детским автомобильным креслом.
- Выписываетесь сегодня? – Поинтересовалась я.
Он просиял.
– Ага.
Я посмотрела на переноску. Она была кремово-коричневого цвета. Никакой подсказки.
– Мальчик или девочка?
Он не мог перестать улыбаться.
– Девочка.
- Примите мои поздравления, - добавила я.
Двери лифта открылись в родильном отделении, и мне пришлось ждать, когда он выйдет, чтобы отправиться следом, останавливаясь возле одного из трех больших окон палаты с младенцами. Половина люлек были заняты.
Вошла Джорджия в яркой форме. Огромная часть золотисто-коричневых волос выбились из хвоста, ее глаза были покрасневшими и усталыми.
- Полный аншлаг? – Спросила я.
- Позволь кое-что предложить, - начала она сильным южным акцентом. – Сегодня полнолуние. Если вдруг тебе в скорой станет скучно, приходи сюда, я найду, чем тебя занять.
Я усмехнулась, а она, подмигнув и зашуршав формой, направилась в одну из родильных комнат.
- Милые, правда? – Позади меня раздался голос доктора Розенберга. – Я часто прихожу сюда, чтобы собраться с мыслями и перезарядиться.
- А я просто прячусь от Дэб, - пошутила я.
Доктор Розенберг засмеялся.
– Последнее время тебя не видно в «Корнер Хоул». Похоже, ты занята.
- Похоже на то, - ответила я, глядя сквозь прозрачное окно с улыбкой на лице. Малыши, конечно, милые, но мысли витали вокруг Джоша. Выражение моего лица резко изменилось, и я посмотрела на доктора. – С каких пор вы стали частым посетителем «Корнер Хоул»?
- С тех самых, как перестал тебя видеть.
Мои губы поджались, но уголки все равно поползли вверх.
– Знаю. Я была занята.
- Как у вас дела? – Спросил доктор Розенберг.
Я не собиралась, но все равно вздохнула. После чего меня понесло. Поток слов не иссякал, даже когда выражение лица доктора сменилось с вежливого до смущенного.
- Это замечательно, - ответил он. Тон его голоса соответствовал тому, как он общался с Дэб и другими медсестрами, когда они пытались его разговорить.
– Желаю вам всего наилучшего.
- Вы желаете мне всего наилучшего? – С каждым словом мой голос становился все больше пронизан отвращением.
Моя реакция снова зажгла искру в его глазах.
– Нет, на самом деле, нет, но ты раньше не прислушалась к моему совету. И не думаю, что послушаешься сейчас.
- О чем вы говорите? Какой совет?
- Чтобы ты держалась от него подальше. Он плохой, Эйвери. Понимаю, что сейчас все в новинку и весело, но… - он оглянулся по сторонам и, бережно взяв меня за руку, повел за угол. – Выслушаешь меня? Мы когда-то были друзьями.
- Правда?
Он выглядел уязвленным.
– Я так предполагал.
Затем прикоснулся кончиками пальцев к моему лицу, и я отстранилась от него, оглядываясь по сторонам. Я сжалась, когда увидела Джоша в десяти шагах от нас с убийственным выражением лица.
Сделала шаг назад.
– Вы ведь знали, что он здесь, так?
- Разумеется, нет, - ответил доктор Розенберг. – Джош.
Джош кивнул, и доктор, извинившись, направился в сторону лифтов.
Когда Джош подходил, я указала рукой на то место, где только что стоял доктор.
– Это ничего не значит. Он вел себя крайне странно, но я не… это не… - пока я пыталась подобрать слова, заметила, как дрогнул подбородок Джоша.
– Понимаю, как это выглядит.
- И как же? – Наконец выдавил Джош. Его слова были резкими. Он изо всех сил старался сдержать характер.
- Вижу, что ты зол, но я на работе. А он – мой начальник.
Джош засунул руки в карманы и пожал плечами.
– И что, блять, это значит, Эйвери?
Я наклонилась вперед.
– Тон снизь! – Прошипела я. И пошла мимо него, но он потянулся к моей руке и схватил ее.
Я обернулась посмотреть, заметил ли нас кто-нибудь, а затем вновь повернулась к нему.
– Отпусти меня, пока нас никто не увидел.
- Ты все еще влюблена в него?
Мой рот распахнулся.
– Я никогда не была в него влюблена. Он женат. Кем ты меня считаешь?
Брови Джоша сошлись на переносице.
– Да брось, детка, открой глаза. Он тебя хочет.
Я посмотрела по сторонам.
– И что с того? Я похожа на робота? Раз красивый доктор, которого хотят другие медсестры, заинтересован во мне, значит, что я должна упасть перед ним на спину и раздвинуть ноги? Я заслуживаю большего доверия, Джош. И если я открылась перед тобой, не означает, что я наивна.
Джош неуверенно моргнул, стараясь разобраться, польстили ему или наоборот оскорбили. – Не представляю, как воспринимать твои слова.
- Воспринимай как тебе угодно. Мой перерыв закончился.
- Позволь проводить тебя вниз.
- Доктор Розенберг, скорее всего, там. И будет лучше, если ты станешь держаться от него подальше, - сказала я.
- О, ему пиздец как понравится, если я уйду с пути.
- Нравится тебе или нет, но я с ним работаю. Если ты не можешь вести себя как профессионал, держись от доктора Розенберга подальше. Не порть все.
Мои слова его не убедили, так что я прошла мимо в сторону лифтов.
- Эйвери, - позвал он через плечо. Но когда обернулся, двери лифта уже закрывались.