Милое видение

Глава 20 Джош

Из горлышка прижатой к губам бутылки потекло пиво, смачивая формировавшийся в горле зуд. Зима пришла и ушла. Мартовский воздух казался теплым, но я все равно продолжал носить старую толстовку. Она пахла Эйвери.

- Стопки больше не наливать? – Джинджер протерла тряпкой по деревянной поверхности стойки. Ее губы растянулись в улыбке, но глаза выдавали усталость продолжительного рабочего дня.

- Необходимо сбавить обороты, - ответил я, наклонив бутылку, чтобы изучить этикетку.

- У вас с «подружкой» все на мази?

Кивнув головой, с губ сорвался смех на преинтереснейший выбор слов. В последнее время Джинджер встречалась с «Медведем», одним придурком-байкером, которому практически не знакомо слово «душ». И уже успела нахвататься от него фразочек.

- Она немного волнуется, - признался я.

- Это гормоны.

Я кивнул и сделал еще один глоток. Дело было не только в ребенке. На самом деле, Эйвери наслаждалась каждой минутой своей беременности, несмотря на боли и недомогания, которые пришли на тридцать первой неделе срока. Чем больше проходило времени, тем взволнованней она становилась. Ее даже начали мучать галлюцинации, и случались они все чаще и чаще.

Это было пугающе страшно, но мы посещали врача, сделали столько анализов, сколько позволяла беременность, и единственным выходом стал прием медикаментов, которые она не могла или не хотела принимать.

- Не только гормоны, Джинджер.

- Что показали анализы? - Спросила она.

Плечи приподнялись в неопределенном жесте, и я сделал еще один глоток.

- С такими скачками гормонов врач отказывается ставить диагноз. МРТ так же ничего не выявило. – Я начинаю переживать, что все дело только в наших головах.

- Она все еще много работает? Это может плохо сказаться на здоровье.

- Нет, - только и ответил я. Мне удалось убедить ее сократить рабочие часы, потому что стресс, казалось, усугублял ситуацию. По началу Эйвери стойко придерживалась собственной точки зрения до тех пор, пока не увидела, насколько я переживаю за нее и нашу дочку.

Мысли обратились к Кайле, и воображение подбросило картинку того, как она могла бы выглядеть сегодня, в свой двадцать третий день рождения. Над шестым мартом всегда висело «грозовое облако», но сегодня оно казалось гораздо темнее от осознания, что скоро появится моя собственная маленькая девочка, за которой необходимо присматривать. Я не мог просто взять и перестать беспокоиться только потому, что мое невезение обошло Эйвери стороной, Пенни может пострадать.

Мне стало очень интересно, унаследует ли она от меня темные волосы и светлые глаза, став похожей на Кайлу. Возможно даже кудряшки, за которые я любил тянуть в детстве и смеялся, когда они возвращались на место.

Перед глазами всплыли эти самые кудряшки промокшие и разметавшиеся по траве, по позвоночнику мгновенно пробежала дрожь.

- Ты теперь меня преследуешь?

Я обернулся через плечо, на соседний стул забралась Хоуп, убирая свои розовые волосы в высокий небрежный хвост. Теперь они были скорее цвета фуксии, нежели светло-розовые. На ней все еще были надеты белая футболка и черные брюки, в которых она работала официантом.

- Я первый сюда пришел. Сомневаюсь, что так преследуют.

Приподняв один палец, дал Джинджер знать, что мне необходимо еще одно пиво. Барменша заметила Хоуп и вопросительно изогнула бровь.

- Ее напиток тоже за мой счет, - алкоголь обжигающими волнами бежал по венам. – Но это не означает, что у нас свидание.

- Конечно, нет. Спасибо, - ответила Хоуп, откидывая волосы за плечо.

- Что ты здесь делаешь?

- Мне нужен был отдых, и я вспомнила, как ты упоминал это место в рассказе о начале ваших с Эйвери отношений. – Она глубоко вздохнула. – Обожаю эту историю.

- Где Тоби? – Поинтересовался я.

- Синда согласилась посидеть с ним. Эта женщина – послание Бога. Спасибо за нее. Тоби ее просто обожает.

Моя голова покачалась в знак согласия.

- Она прекрасно ладит с детьми.

- И спасибо, что позволил воспользоваться вашей сушилкой. Думаю, поискать новую в комиссионке. Жутко неудобно тащить все мокрое белье в прачечную с Тоби на руках.

- Никаких проблем.

- Это очень странно, что у него вещей больше, чем у меня? В моем гардеробе всего пять белых рубашек для работы, две пары джинсов, шесть футболок, две пары хлопковых шортиков, две ночные рубашки, одна фирменная футболка, одно черное платье, четыре пары носков, два лифчика и десять пар трусиков. – Она скорчила гримасу. – Можно признать собственную несостоятельность, если точно знаешь количество своих вещей.

- Я больше предпочитаю слово «экономный».

- Что случилось? – Хоуп подтолкнула мое плечо своим. Я слегка закачался на стуле. – Боишься стать отцом?

В ответ покачал головой, глядя на деревянную поверхность перед собой. Я переживал не о себе. Внутренности скрутило узлом только от одних мыслей об измене Эйвери.

- Я видела, как ты ведешь себя под давлением обстоятельств, Джош. У тебя все получится. И если понадобится помощь… ну, за мной должок или несколько.

Слова Хоуп не возымели никакого эффекта, грудь словно затянуло в тиски.

Джинджер поставила передо мной две стопки и бутылку пива, ее взгляд метался между мной и Хоуп.

- Джош, - в голосе Джинджер звучало предупреждение. – Давай я вызову тебе такси.

Я проигнорировал ее. Ведь мы не делали ничего плохого. Даже не планировали. Затем взгляд поднялся на Хоуп, она смотрела на меня точно так же, как и Эйвери.

Джинджер удалилась в другой конец барной стойки, время от времени поглядывая в нашу сторону в перерывах между обслуживанием других посетителей.

- Так если ты не беспокоишься о предстоящем отцовстве, что тогда?

- Ты веришь в проклятия? – Спросил я, сделав глоток «Будвайзера».

- Я ругаюсь каждый гребаный раз, - ее шутка заставила меня рассмеяться. (Слово «curse» можно перевести как «проклятие» или «ругаться», получается такой каламбур.)

- Выпьем за это.

Хоуп приподняла свою рюмку и стала ждать меня. Стукнувшись стаканчиками, я запрокинул голову и вылил жидкость в рот, не дрогнув от терпкого вкуса.

Лицо Хоуп поморщилось, и она замахала рукой у себя перед носом.

– Так что… ты украл какие-то запретные сокровища, и теперь за тобой гоняются пираты?

- Что-то в этом роде. – Я сделал еще один глоток. – Не знаю. Просто складывается такое ощущение, чтобы я не делал…

- Перестань изводить себя. У тебя есть все, но ты чувствуешь, что не заслуживаешь этого. Я права? И теперь ищешь подвох, какой-то изъян, чтобы свалить на него всю вину и сбежать в Сент-Луис.

- Сент-Луис? – Моя бровь в удивлении изогнулась, и я сделал глоток из бутылки пива.

- Разве не туда сбегают все загнанные папаши? – Она вращала пустую рюмку в руке, упиравшись подбородком в основание ладони второй руки. – Прости. Ты на него не похож. Совсем не похож. Тебе вообще не подходит это описание.

На секунду меня покинуло ощущение безнадежности собственной жизни.

- Тот парень – идиот, - заметил я.

- Мог бы и не говорить. Я ведь жила с ним. – Она захихикала и, выхватив бутылку у меня из рук, допила остатки.

Смех замер поперек горла, стоило моему взгляду скользнуть за Джинджер на знакомое лицо в другом конце бара. За мной пристально следила Карисса Эштон.

- Просто пиздец, - пробормотал, кивнув в том направлении. Улыбка на ее лице становилась все шире с каждым приближающимся шагом.

- Кто это? – Спросила Хоуп приглушенным голосом.

- Одна прилипала.

- Не ожидала тебя здесь увидеть, Джош, - промурлыкала Эштон и посмотрела на Хоуп. – Кто твоя подруга?

- Хоуп, познакомься с Кариссой Эштон. Эштон, это Хоуп, моя соседка.

- О, - Эштон вытянула перед собой руку, и Хоуп неохотно пожала ее. – Я работаю вместе с женой Джоша, Эйвери.

- Понятно, - пожала плечами Хоуп, приподняв пустую стопку так, чтобы увидела Джинджер.

- Ага, как поживает твоя жена, Джош? Она выглядит так, словно собирается родить в любую минуту.

- Еще девять недель, - пробубнил в ответ, мгновенно возненавидев вынужденную болтовню между нами. В тот момент, когда беременность Эйвери стала проявляться, Эштон при любом удобном случае не преминула высказаться по поводу несущественного увеличения веса Эйвери.

Эштон усмехнулась и поднесла бокал мартини к своим неестественно розовым губам.

– Передай Эйвери от меня привет… если увидишь ее сегодня.

Я поморщился.

– Почему бы мне не увидеть ее?

Эштон невинно передернула плечами, глядя на Хоуп.

– Просто ты выглядишь немного не свободным.

Мне не удалось сдержать резкий выдох, виски лишило всякого терпения, к которому я прибегал в разговоре с Эштон.

– Пошла на хуй. А когда доберешься до туда, отправляйся снова до тех пор, пока не сможешь вернуться. А ты вернешься, потому что никак не можешь оставить меня нахуй в покое!

Эштон развернулась ко мне спиной, делая вид, что мои крики были адресованы не ей. И направилась к противоположной стороне барной стойки с удовлетворенной улыбкой на лице.

Брови Хоуп взлетели вверх.

– Это было…

- Глупо, - закончил вместо нее. – Карисса Эштон – маленькая мстительная стерва, - я поднялся со своего стула. – Мне лучше вернуться домой.

- Ты за рулем? – Спросила она, проглотив новый напиток. Вытащив бумажник из заднего кармана, я бросил наличные на барную стойку. – Да.

Хоуп поднялась следом, осматривая меня.

– Я добралась до сюда на такси. И могу отвезти тебя. Ты должен вернуться к Эйвери целым и невредимым.

Я задумался над ее предложением и затем кивнул.

– Иди. Я пока расплачусь. – Отдал Хоуп ключи, зная, что Эштон следит за каждым моим движением. Даже узнай Эйвери правду, она причинит ей боль. Из-за беременности, головных болей и видений, моя жена стала очень ранимой.

Я распахнул дверь в нашу тихую квартиру и, зайдя внутрь, закрыл ее за собой. Луна спряталась за облаками, из-за отсутствия какого-либо источника света мне было очень сложно ориентироваться в пространстве. Стук когтей Дэкса по линолеуму заставил меня замереть на месте. Я наклонился и, потрепав его по голове, позволил облизать пальцы.

- Где Эйвери? – Шаркающий звук привлек мое внимание около ванной.

Дверь была слегка приоткрыта. Я толкнул ее, распахивая до конца, и зажег свет. Как только глаза отошли от яркой вспышки, передо мной предстала Эйвери. Она сидела на полу, подтянув ноги к выступающему животу, все ее лицо было залито слезами.

- Эштон не теряла времени даром, правда? – Произнес я, присев на корточки перед женой.

- Уходи, - всхлипнула она, вытерев щеки тыльной стороной руки.

- Я там был не с Хоуп, - наклонил голову, пока наши глаза не оказались на одном уровне, затем заметил телефон, сжатый в ее левой ладони.

- Ночной разговор? – Я потянулся к нему.

- Не смей, - последовало ее предупреждение. Широко распахнутые глаза дико горели, когда встретили мой взгляд, тушь темными потеками легла под глазами.

- Хорошо, - я приподнял в защитном жесте ладони и опустился на колени.

- Эйвери…

- Я сказала, не смей.

- Я просто хочу поговорить.

- Мне кажется, за сегодняшний вечер ты уже достаточно наговорился.

Я усмехнулся, стараясь ослабить напряжение.

– Да, я разговаривал с ней. Ты тоже разговариваешь с другими парнями весь день, но я знаю, что любишь ты меня. И ты единственная женщина, которую я когда-либо любил и полюблю.

- Ага, - кивнула она, тяжело сглотнув прежде, чем снова посмотреть на меня. – Я прекрасно знаю, что тех женщин до меня ты не любил, но это не помешало тебе с ними переспать. Почему сейчас должно что-то измениться?

- Потому что у меня есть ты.

Длинные волосы Эйвери упали на лицо, мешая внимательно следить за выражением ее лица.

– Расстройство может плохо сказаться на ребенке.

Ее тело затрясло от сдерживаемых рыданий, она обняла колени руками, крепко прижав их к себе.

- Я могу объяснить. Прошу, Эйвери, поговори со мной. Что тебе сказала Эштон? Джинджер была рядом и видела все происходящее. Я выпивал в баре. Потом пришла Хоуп. Мы разговаривали. К нам подошла Эштон и начала мутить воду, я сразу же послал ее куда подальше и пошел домой. Конец истории.

Стук в дверь привлек мое внимание на долю секунды, но я быстро вернул его к Эйвери.

– Малышка…

- Эйвери? – Голос Дэб эхом прошелся по квартире, когда в гостиной загорелся свет.

- Я здесь, - крикнула Эйвери. Ее взгляд не отрывался от моих глаз, пока она кричала, словно прочла в них предательство.

- Что ты делаешь? – Спросил я. – Зачем пришла Дэб?

Моя беременная жена поднялась на ноги, меня затопило волной паники.

- Эйвери? – продолжила звать Дэб, после чего остановилась, заметив свою подругу. – Ты готова?

- Так, ладно, - начал я, стараясь сохранять спокойствие. – Не торопись и подумай, как следует. Позвони Джинджер. Она может все объяснить.

- Мне не интересно слушать историю, которую вы с Джинджер придумали. Она твоя подруга, Джош. Не моя.

Я вздрогнул, ее слова выбили из меня весь воздух.

– Я должен был догадаться. Оно все разрушит.

Брови Эйвери нахмурились, злость становилась все очевиднее.

– Оно?

- Я проклят, Эйвери, - вырвалось у меня. – Я должен был тебе рассказать, но думал, если буду вести себя правильно с тобой, если изменюсь… оно разрушает все к чему я прикасаюсь.

- Проклят? Думаешь, это смешно?

- Моя сестра, родители, Брук, малыш… меня наказывают за то, что я сделал с Кайлой.

- Никто тебя не наказывает, Джош, - фыркнула Эйвери. – Ты был ребенком.

- Я подумал, если буду поступать правильно, не стану ничего портить, то тогда, возможно, мы… - не в силах закончить, я покачал головой.

- Невезение – это оправдание для трусов, которые не хотят брать ответственность за свои собственные поступки.

- Ты не понимаешь, Эйвери, - я потянулся к ней. – Звучит безумно, но это моя жизнь. С людьми, которые мне дороги, происходят несчастья. Я перестал пытаться изменить это, пока не встретил тебя.

- Несчастья всегда случаются, Джош. Нельзя просто взять и прекратить поступать правильно.

Эйвери неловко наклонилась подобрать сумку, незаметно стоявшую у двери спальни.

Сильное подавляющее чувство окутало мое тело.

– Не уходи, - умолял я. – Я могу это исправить, Эйвери. Только… не оставляй меня.

Эйвери прикрыла рот рукой, как только оттуда вырвался всхлип, и повернулась к двери.

Дэб выглядела очень грустной, обернув рукой плечи Эйвери, она направила ее к выходу.

Я съехал по стенке вниз, сжав волосы в кулаки.

– Я все исправлю, - шептал сам себе. – Должен исправить.

Яркий свет гостиной поймал отблеск серебренной цепочки, лежавшей на журнальном столике. Пенни Эйвери осталось на стеклянной поверхности. Сердце сильно заколотилось о грудную клетку, и я зажмурился.

– Должен… что же мне теперь делать?

Я поднялся и спотыкаясь поплелся к кулону. Под ним оказалась пара кружевных трусиков, которые, могу заявить со всей уверенностью, принадлежала не Эйвери. Я взял их в руку и перевернул.

– Какого хрена?

Как только раздался стук в дверь, я пулей пересек комнату и распахнул ее. Эйвери не стала бы стучать, но в тот момент, мне было все равно. Мне просто хотелось, чтобы моя жена стояла по другую сторону двери.

- Привет, - произнесла Хоуп. Она заметила выражение моего лица и просунула голову внутрь. – Ты один?

- Я не в настроении разговаривать, Хоуп, - ответил и, развернувшись, закрыл дверь. Но она не закрылась. Вместо характерного щелчка, позади раздались звуки шагов Хоуп.

- Ээ… это мое, мм… у тебя в руке.

Я замер и повернулся к ней, глядя на тонкое кружево. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы не повысить голос.

– Почему твои трусики находятся в моей квартире, Хоуп?

Она пожала плечами, ее лицо выдавало смущение, но не удивление.

– Должно быть обронила их, когда закончила стирку.

Я сжал клочок ткани в своей руке.

– Моя жена нашла их. И ушла от меня, Хоуп.

Хоуп сделала шаг в мою сторону.

– Мне очень жаль. Я могу позвонить ей, если хочешь. – Ее рука сжала мой бицепс. – Она ведет себя неразумно, Джош, даже для беременной женщины. Она… мне не хотелось говорить этого раньше, но она очень резка с тобой. Невыносимо смотреть на твое подавленное состояние. Ты такой хороший и заботливый. Эйвери не замечает этого. И не уверена, заметит ли. Не хочешь зайти и поговорить? Тоби спит.

За все время, я впервые обратил внимание на желание и определенные намерения в глазах Хоуп.

- Я просто хочу, чтобы ты почувствовал себя лучше, - мягко произнесла она. – Мы можем посидеть на диване или же… поступить так, как тебе нужно, Джош. Иногда необходима всего одна ночь, чтобы на время отключить мысли и чувства.

Я посмотрел на нее.

Ее взгляд упал на мои губы.

– Я могу сделать так, что ты почувствуешь себя лучше.

Стоило ей только наклониться ближе, я высвободил свою руку из ее хватки.

– Ах ты, фальшивая стерва. Ты сделала это специально.

- Что? – она притворилась удивленной.

- Ты говорила, что в точности знаешь количество своего белья. – Я швырнул в ее сторону кружевом, она поймала их на уровне груди. – Ты нарочно оставила их здесь, чтобы Эйвери нашла!

- Джош, - начала она. – Ты расстроен. И ведешь себя глупо.

Мой палец указал на дверь, внутри клокотала ярость.

– Убирайся. Убирайся, пока я не вышвырнул тебя отсюда пинком по зад.

- Псих, - отступила она. Затем замерла в холле и возмущенно продолжила. – Вы с Эйвери стоите друг друга.

- Да, стоим, - ответил я, хлопнув перед ее носом дверью.

Спина болела от долго сидения на полу, но эта боль была необходима, чтобы выжить. Эйвери ушла три дня назад, примерно столько же продолжался мой запой.

Руки дрожали, когда я прижал горлышко «Джека» к губам и зажмурился, стоило жидкости проделать обжигающий путь к желудку.

Янтарная жидкость едва сочилась, но я усердно пытался высосать ее содержимое. Отбросив стеклянную тару в сторону, она грохнулась и застучала по полу, присоединившись к остальным около кухонного островка.

Я опустил взгляд на свои руки, согнув пальцы, почувствовал, как открылись раны на содранных костяшках. Несколькими часами раньше, после того, как я оставил Эйвери очередное голосовое сообщение, пошел с Дэксом на прогулку и решил сорвать злость на дереве на заднем дворе.

Мне удалось принять вертикальное положение только со второй попытки, придерживаясь справа от себя, постарался удержаться на ногах. Мир вокруг стал расплывчатым и закружился, когда я попытался проморгаться от слез.

У меня было все, чего можно желать. Была Эйвери, женщина, которую я не заслуживал, и скоро должен был родиться ребенок. Каким-то непонятным образом мне удалось все это потерять.

На ладони оказались вытащенные из кармана ключи, принадлежавшие черному «Доджу Дуранго», и я подавился смешком. У меня появился семейный автомобиль, но теперь не было семьи.

«Барракуду» посчастливилось продать за выгодную цену, но после погашения первоначального взноса за «Дуранго» и различные подготовительные расходы, у нас не осталось денег, чтобы купить дом, как я рассчитывал.

Я специально взял дополнительные смены, чтобы увеличить сбережения. Вместо того, чтобы видеться чаще, мы стали видеться гораздо реже. Даже после того, как принять решение улучшить наше будущее, все закончилось неправильно. Я сам все испортил, несмотря на то, как сильно старался удержать.

Отчетливый стук в дверь заставил мою голову резко подскочить, появились мысли, что Эйвери больше не воспринимает это место своим домом. Она ушла без ключей? Я огляделся по сторонам, но не смог сосредоточиться.

- Давай же, приятель, - из холла послышался голос Куинна. – Открой дверь.

Сердце пропустило удар. Мне необходимо услышать голос жены. Необходимо знать, что она в порядке.

Доковыляв через гостиную, повернул ручку двери и распахнул ее.

Куинн прошел мимо меня в квартиру.

– Выглядишь дерьмово, - заметил он.

- Где она? Мне нужно ее увидеть.

Он покачал головой.

– На этот раз ты действительно перешел черту, Джош.

- Нет. Клянусь Богом, Куинн.

Лицо Куинна скривилось в раздражении и неверии.

– Эйвери нашла трусики вашей соседки на твоей тумбочке. Объясниться ты не смог.

- На тумбочке? – Поморщился я, представив реакцию Эйвери, когда она обнаружила их, и какую это причинило ей боль. – Я позволил Хоуп воспользоваться нашей стиральной машинкой в тот день.

- Ваша машинка и сушилка находятся там, - рука Куинна указала на кладовую дверь рядом с холодильником. – Каким образом трусики оказались в спальне?

Я потер заднюю часть шеи.

- Эйвери меня предупреждала. Она пыталась донести, что от Хоуп следует ждать неприятностей. Но я этого не замечал. Не замечал, ослепнув от любви к Эйвери.

Мое объяснение не убедило его.

- Хоуп специально это сделала, Куинн. Оставила трусики, зная, что Эйвери найдет их.

Куинн покачал головой.

– Бог свидетель, я люблю тебя, Джош, но выходит очень удобно. Я понимаю. Но тебя застукали за изменой мисс «клубничному пирожному», ты лишился лучшего, что было в твоей жизни. Так какой теперь смысл скрывать правду.

- Я никогда и пальцем ее не трогал! Ты должен мне поверить. Клянусь своим не рожденным ребенком. Я никогда не изменял Эйвери. Даже не думал о Хоуп в этом плане.

- Не клянись ребенком, Джош. Господи Боже.

- Это правда.

Куинн изучал меня продолжительное время, после чего его лицо изменилось, плечи поникли.

– Я тебе верю.

У меня вырвался выдох облегчения.

– Спасибо. Мне необходимо объясниться с Эйвери. Можешь это устроить?

- Нет.

- Куинн, пожалуйста…

- Тебе надо оставить ее в покое, дружище. Дэб очень переживает. Так же, как и я. Она не в себе. Ей нужно время все обдумать.

- Она может получить время. Может получить все, что хочет, но мне нужно знать, что она вернется. Иначе я просто слечу с катушек, Куинн, - на последнем слове мой голос дрогнул.

На челюсти Куинна заходили желваки.

Меня сразу же начала одолевать тревога.

– Она же вернется… правда?

Куинн снял сумку с плеча.

– Не знаю. Дэб сутки не спала, приглядывая за ней.

- Она не станет вредить себе. У нее бывают приступы головной боли и видения, Куинн. Но она не навредит нашему ребенку.

Куинн расстегнул сумку.

– Тебя не было рядом. Ее истерика продолжалась целых три часа. У нас никак не получалось ее успокоить. Она твердила всякий бред о больнице, никакой связи с реальностью. Это чертовски странно.

- Мне нужно ее увидеть. Рассказать правду. Перенапряжение усугубило ее состояние.

- Усугубило? Джош, да она ведет себя так уже долгое время. Я пытался тебе сказать. Мы все пытались. Нельзя продолжать игнорировать ее состояние. Эйвери нуждается в помощи.

Мне сложно было бороться с алкогольным дурманом, мешавшем мозговому процессу. И я снова разозлился на себя.

- Приведи себя в порядок, приятель. – С гримасой отвращения проговорил Куинн. – Ты только сильнее ее расстроишь своим внешним видом. – Он направился к корзине с чистым бельем.

- Она не сможет возненавидеть меня сильнее, чем уже ненавидит.

Куинн запихнул несколько футболок Эйвери в сумку.

– Не побоюсь предположить, не сильнее, чем ты ненавидишь себя.

- Глубоко внутри Эйвери знает, что я не стал бы ей изменять. У нее просто… тяжелое время.

- Ненавижу себя за эти слова, брат, но все знаки указывают на совершенно другое заключение. Возможно у нее и «тяжелое время», но женщин не имевших травм головного мозга подозревали в худшем и с меньшими доказательствами.

- У нее сейчас тяжелое время.

- Своими оправданиями ты ей совершенно не помогаешь. Не надо защищать ее психическое состояние перед всем миром. Ей нужны лекарства, Джош.

- Я ее не защищаю. Она не сделала ничего плохого, - резко ответил я.

Куинн опустил голову, сжав переносицу пальцами.

– Джош, мне прекрасно это известно. Но вот это… - он махнул рукой на перевернутые столы и пустые пивные бутылки. - … ничем хорошим для нее не обернется.

- Знаю. Я все исправлю. – Я присел на край кровати, голова опустилась вниз под давлением разрушавшегося вокруг меня мира. – Если бы только знать, как. – Голос едва превышал шепот, мысли снова вернулись к Кайле. Ей мне тоже не удалось помочь.

Суровое выражение лица Куинна смягчилось.

– Сначала, протрезвей. Она не станет слушать бешеного пьяницу.

Я кивнул.

- Дай ей немного времени, и когда она будет готова, придешь. Расскажешь о Хоуп. После чего обязательно запишешь ее на прием к неврологу.

- Она не пойдет. Она боится того, что они могут сказать. – Мои ресницы опустились на глаза, позволив слезам, резавшим глаза, заскользить по лицу.

- Она боится, потому что не понимает происходящего с собственным здоровьем, теперь еще и брак трещит по швам. Она может чертовски сильно злиться, но ты ей нужен.

Я снова кивнул, проглотив комок в горле.

- Пойду… пойду приму душ и протрезвею. Сделаешь кофе? – Я посмотрел на Куинна, стоявшего напротив меня, сумка висела сбоку.

- Проспись. Она никуда не денется. – Друг сжал мое плечо своей рукой, после чего исчез за дверью спальни. Спустя несколько секунд входная дверь захлопнулась, а я опустился на матрас, позволяя печали одержать над собой верх.

Вопреки пьяному угару, мне с трудом удалось уснуть. Сознание всплывало и уплывало обратно в забытье, в прекрасных сновидениях Эйвери возвращалась домой, а в кошмарах никогда этого не делала.

Когда солнце, наконец, начало отбрасывать тени на стены, я схватил телефон. Экран показывал 7:04 утра. Не так уж и рано, чтобы ехать к Куинну. Эйвери не спит и, надеюсь, тоже успела по мне соскучиться.

Я принял душ, побрился, почистил зубы, чувствуя себя так же, как перед нашим первым свиданием. Нашел ее любимую рубашку и набрызгался одеколоном, от которого, по ее словам, она не в силах держать при себе руки. Если мне предстоит снова ее завоевать, я должен быть во всеоружии.

Натянул джинсы и ботинки, схватил бумажник, телефон и ключи и направился к двери. Распахнул ее, ощущая некоторую уверенность. Если мне поверил Куинн, Эйвери тоже сможет.

Ключи выскользнули из рук, когда до меня дошло кто, запыхавшись и с раскрасневшимся от подъема по ступеням лицом, стоит в другом конце холла.

- Эйвери, - выдохнул я.