Мир богов

Глава 10

Прошла неделя, а от мужа не было ни слуху ни духу и миссис Вейс не на шутку забеспокоилась. Поступившись гордостью, она дотошно расспросила слуг, но никто из них не знал, где хозяин.

Тогда она взяла Мушку и облетела те места, где дракон бывал вместе с Чаком. Как правило, это были их арендаторы, которые в один голос утверждали, что уже неделю не видели мистера Вейса. Тогда она попыталась расспросить волшебных существ, живущих на их землях, но те отказывались отвечать — под тем предлогом, что договор у них заключён с её мужем, а она для них никто.

В общем-то, это был жест отчаяния. Вифания знала, что так оно и будет, поскольку волшебные существа презирали смертных и без нужды не имели с ними дела.

Расстроенная она полетела к Лиланду Бону: в надежде, что тот подскажет ей, где искать мужа.

Мага она нашла на болоте; он стоял по колено в вонючей воде и самозабвенно выводил лягушачьи серенады, окружённый плотной толпой склизких почитательниц.

Приземлившись на краю рукотворной трясины, которая сплошняком окружала древний замок, Вифания велела Мушке ждать.

Дракон, который вознамерился поохотиться в её отсутствие, сердито фыркнул, но не посмел ослушаться хозяйского приказа. Тем не менее он нашёл себе занятие по душе. Потоптавшись на месте, Мушка плотоядно глянул на боязливо выглядывающих лягушек, и они со стоном порскнули в воду. Тогда он подождал, когда в квакушках возьмёт верх любопытство, и выпустил лазерно-тонкую, но точную струю огня, а затем с наслаждением эстета обозрел стройные ряды поджаренных тушек.

— Вифания! — радостно воскликнул маг, но тут он увидел проделки дракона и его физиономию исказила плачущая гримаса. — Дорогая, я же просил, чтобы ты оставляла свою скотину подальше от моих девочек!

— Извини, Лиланд, я забыла, — пряча раздражение, сказала Вифания и нетерпеливо глянула на свою бывшую любовь. — Можешь уделить мне немного времени? Я хочу поговорить с тобой по очень важному делу.

— Небось ищешь своего благоверного? — с ехидством вопросил красавец-маг.

— Да, ищу, — сдержанно ответила Вифания, хотя ей хотелось отхлестать его по щекам, а затем вновь превратить в толстого лысого карлика.

— Погоди, я сейчас! — воскликнул Лиланд Бон и, прежде чем покинуть любимых лягушек, накрыл болото защитным куполом. После чего он появился рядом с Вифанией и, лучась самодовольной улыбкой, попытался заключить её в объятия, но выражение её лица, которому могла бы позавидовать Снежная королева, заставило его образумиться.

— Думаешь, он узнал про нас и сбежал от тебя? — поинтересовался маг и, маскируя насмешливое хрюканье, сделал вид, что закашлялся.

— Судя по тому, как Чак вёл себя в нашу последнюю встречу… — у Вифании предательски дрогнул голос. — Думаю, да, — сухо закончила она.

— Ну, а от меня чего ты хочешь?

— Помоги мне найти Чака!

Сделав вид, что отряхивает балахон от налипшей ряски, Лиланд Бон искоса глянул на неприступную красавицу.

— Зачем тебе это? Неужели за столько лет ты привязалась к этой образине?

— Лиланд! Не будь большим дураком, чем ты есть! — взорвалась Вифания. — Я люблю Чака! Если нужно, то я на коленях буду молить его вернуться!

— Тогда не вижу в чём здесь мой интерес, — заявил оскорблённый маг и, развернувшись, с решительным видом зашагал к своему обветшавшему, но всё ещё внушительному фамильному гнезду.

— Драконья вытяжка! — бросила ему вслед Вифания, и он встал как вкопанный, а затем стремительно повернулся к ней.

— Что ты сказала?

— Я сказала, что у меня есть драконья вытяжка. Она твоя, если ты поможешь найти Чака, — Вифания брезгливо поморщилась. — Но сначала прими ванну, от тебя так жутко разит болотом, что невозможно находиться рядом.

И в самом деле, она с трудом удерживалась от желания зажать нос.

Лиланд Бон, по-своему истолковавший её слова, расплылся было в улыбке, но Вифания напустила на себя чопорный вид и он, вздохнув, исчез, чтобы через мгновение объявиться на бортике небольшого, но глубокого бассейна, который служил ему ванной.

Пока маг смывал с себя болотные миазмы, Вифания, не вынеся болотной вони, переместилась в лабораторию замка. Поначалу она бесцельно бродила по захламлённому помещению, оставляя следы сапожек на толстом слое пыли на полу, пока не обратила внимание, что они все чаще сходятся в одном из углов. Там стоял громадный железный котёл, из которого торчало множество труб. Когда-то он служил для отопления многочисленных помещений замка.

Котёл был ржавый, с остатками чёрной краски по бокам и рельефной надписью «Магик Грозолинь Инкорпорейтед», окружённой помпезными завитушками. Вифания взлетела вверх и, опустившись на крышку котла, внимательно её оглядела. Судя по проплешинам на пыли, кто-то здесь недавно побывал. Она заглянула в тесный угол между стеной и котлом и заметила там золотую искорку. И хотя вещица почти полностью утонула в пыли, у неё ёкнуло сердце. В волнении она никак не могла призвать магию и, схватив валяющийся поблизости моток проволоки, соорудила крючок. При виде улова у неё вырвался сдавленный стон. Это был браслет, который она собственноручно сделала и подарила мужу во время их медового месяца. Глаза Вифании наполнились слезами. «Выходит, Чак действительно видел нас с Лиландом, если выбросил залог моей любви», — подавленно подумала она.

Прижав браслет к щеке, миссис Вейс закрыла глаза и представила себе облик мужа. «Родной, можешь сколько угодно злиться и ненавидеть меня, но я не дам тебе похоронить нашу любовь. Вот увидишь, я обязательно найду тебя и, чего бы это ни стоило, вымолю у тебя прощение!» С решительным выражением на лице она надела браслет на руку и, достав платочек, аккуратно промокнула глаза. «Так, голубушка! — обратилась она к самой себе. — Если нужно, вынь душу из Лиланда, но пусть он найдёт Чака».

Лёгкий на помине маг возник в лаборатории и Вифания смерила его оценивающим взглядом. «Святые Небеса! Как только меня угораздило влюбиться в этого болвана, помешанного на лягушках?» — мелькнуло в её мыслях.

Обнадёженный Лиланд Бон ответил ей масленой улыбочкой.

— Дорогая, прежде чем искать твоего мужа, может, мы с тобой того… немного разомнёмся в моей спальне? Ты же знаешь, секс — это лучшая настройка перед манипуляциями с магией.

— Разминайся со своей ridibunda sapiens, а сейчас за дело! — вновь обломала его Вифания

При упоминании его драгоценной царевны-лягушки улыбка мага увяла сама по себе.

— Но-но-но! Вот только не надо приплетать сюда мою девочку! Она для меня как дочь! — сказал он сердитым тоном.

Видя, что её любвеобильный дружок настроен поскандалить, Вифания, чтобы ускорить процесс, спланировала вниз и, ухватив его за балахон на груди, потащила к хрустальному шару с лупой.

Неожиданно маг заупрямился и, остановившись, с подозрением уставился на неё.

— Вифания! — с пафосом воскликнул он и закатил глаза. — Если с моей девочкой что-нибудь случилось, ты мне за это ответишь!

— Кончай дурить, Лиланд! Ничего не случилось с твоей разумной хохотушкой. Знай себе сидит в колбе и, как всякая порядочная лягушка, исправно лопает мошкару, — последовал хладнокровный ответ.

— Лучше верни её, пока не поздно! И вообще, пока не вернёшь мою ridibunda sapiens, я ничего не буду делать!

— Пятьсот золотых, Лиланд, пятьсот золотых! — жёстко проговорила Вифания. — А до тех пор, вот тебе! — и она, в нарушение всех правил приличия, сунула ему дулю под нос. — И вообще, не испытывай моё терпение, сейчас же приступай к поискам Чака!.. Ну, я кому сказала?!

Зная, что лучше не доводить её, маг перестал спорить и прикрыл глаза, настраиваясь на нужный поиск.

— Что же ты сама его не ищешь? — ворчливо спросил он, прежде чем полностью погрузиться в сплетение магических потоков. — У тебя же есть Вещее Око…

— Было, да сплыло, — вздохнула Вифания. — Я его разбила, когда следила за такотой-дотой. Между прочим, это твоя вина. Это ты подсунул нам распроклятую девчонку.

— Моя дорогая, это называется валить с больной головы на здоровую, — рассеяно отозвался маг и победно вскрикнул. — Вот он, твой благоверный! Можешь сама полюбоваться на него!

— Слава Небесам! — воскликнула Вифания.

Оттолкнув мага, она глянула в магический шар и её лицо отразило целую гамму чувств: от начальной радости до последующей жажды убийства.

Чак Вейс протягивал руку их бывшей рабыне, которая лежала на полу и с восхищением смотрела на него. Когда девушка воспользовалась его помощью и, встав, по инерции припала к его груди, лицо миссис Вейс превратилось в маску эринии[8].

— Спокойно, дорогая! Только не нужно нервничать! — забеспокоился Лиланд Бон. — Не похоже, что они любовники. Смотри, они сразу же разошлись. К тому же ты сама говорила, что девчонка под властью Антероса, а ты знаешь, что ещё никому не удалось вырваться из его плена. Значит, её дни так или иначе сочтены.

Но было уже поздно, в Вифании проснулась кровь волшебных предков, среди которых действительно числились василиски.

Как только её глаза начали зеленеть, а зрачки приобретать веретенообразную форму, Лиланд Бон исчез из лаборатории, но тут же вернулся, держа под мышкой чёрного петуха. При виде Вифании его гребешок налился кровью, и он захлопал крыльями.

Рвущийся в бой петух издал воинственное «ку-ка-ре-ку!» и она испуганно отпрянула. Маг рассчитал всё правильно. Из-за петушиного крика её трансформация остановилась, а затем и вовсе пошла вспять. Первым исчезло белое пятно на лбу, которое имело форму короны, затем исчез рисунок чешуи на коже и в последнюю очередь потемнели глаза.

Вернув себе человеческий облик, Вифания вспомнила, что она миссис Вейс и, вновь обретя манеры утончённой воспитанной дамы, вежливо поблагодарила мага и тот с серьёзным видом поклонился ей в ответ.

Как друг детства, Лиланд Бон знал не понаслышке, что творит его приятельница в образе василиска. К тому же у него был свой интерес. Когда такое случалось, первыми от превращения Вифании страдали его любимые лягушки. Окаменевшие под её взглядом страдалицы градом сыпались на дно трясины.

Как-то раз, ещё в их студенческую бытность, перепало от Вифании и самому Лиланду. Одержимый исследовательским пылом, он не остановил её трансформацию и, приблизившись, попал под выдох василиска, за что поплатился двухмесячным беспамятством, а его родители — кучей золота на его лечение.

После того, как они чуть не потеряли единственного сына, Лукреция и Виллард Бон страстно возненавидели Вифанию. Отец заявил Лиланду, что он женится на «этой гнусной заносчивой девчонке» только через его труп, а мать добавила, мол, если Вифания в качестве невестки перешагнёт порог их дома, то она сделает всё, чтобы та недолго задержалась на этом свете.

Поскольку Лукреция Бон слов на ветер не бросала, и к тому же была знаменитой, но ни разу не уличённой в том отравительницей, то Лиланд, как он ни любил Вифанию, не посмел ослушаться родителей. Ну а когда отец и мать погибли в результате несчастного случая, было уже поздно. Любимая девушка успела выйти замуж. Причём это были не единственные потери Лиланда Бона. Стоило умереть родителям и на него, как стервятники на добычу, налетели ростовщики и дочиста ограбили его. В результате фамильное гнездо Бонов осталось без устройств, которые сдерживали разрушительное влияние времени. Как только магическая подпитка кончилась, замок сразу же пришёл в запустение и выставил на всеобщее обозрение свои обветшалые стены и обстановку. Магия, при всём своём могуществе, не могла повернуть время вспять. Так что Лягушачьей Заводи срочно требовались рабочие руки, способные провести ремонт стен при помощи обычных инструментов, а мебель нуждалась в краснодеревщике, который без особых магических ухищрений вернёт ей изначальную молодость.

Бедственное положение дел в немалой степени уязвляло самолюбие Лиланда, но он не держал зла на Вифанию, которая, по сути, послужила причиной не только его разорения, но и гибели его родителей.

Желая быстрей восстановить потерянное состояние, Лукреция взяла на заказ сложный яд. Соблазнившись крупной суммой золота, она не проверила как следует заказчика, за что поплатилась головой, причём не только своей. На деле это оказалась хорошо продуманная месть. В замок Бонов подсунули катализатор, который вызвал спонтанное накопление магической энергии. На такой случай Лукреция держала поглотители, но подкупленный слуга сумел их испортить. В результате погибли все, кто находился в замке и поблизости от него.

Таким образом Лиланд Бон в одночасье лишился всей семьи. Немногочисленные родственники Лукреции жили вместе с ними, а у его отца их попросту не было. Виллард Бон тоже был единственным сыном в семье потомственных магов и после смерти родителей остался один как перст. Правда, его одиночество длилось ровно месяц. Захожая отравительница, случайно забредшая в их края, сразу же положила глаз на замок Бонов, а затем вдруг обнаружила, что без памяти влюбилась в самого хозяина замка. К слову сказать, красотой Лиланд пошёл в отца, хотя Лукрецию тоже нельзя было назвать уродиной.

Сам Лиланд избежал общей участи лишь потому, что во время катастрофы находился в МАГе и сдавал последние экзамены на звание бакалавра. На него даже пало подозрение, что это он организовал магический взрыв. К счастью, следствие, проведённое грозолинским магистратом, доказало, что он здесь ни при чём, и его оправдали. Тем не менее арест основательно подпортил ему репутацию и беднягу, несмотря на его немалые таланты в магии, не оставили в МАГе, как поначалу было объявлено. Вдобавок из-за облика карлика, заполученного по вине всё той же Вифании, его нигде не брали на службу, а потенциальные клиенты отказывались иметь с ним дело.

Чтобы не умереть с голоду, Лиланд поначалу перебивался тем, что продавал аптекарям омолаживающую вытяжку из лягушек. Ну а когда скандал забылся, он уже настолько увлёкся научными исследованиями, что наплевал на честолюбивые юношеские мечты о славе и богатстве.

Самое грустное для злосчастного мага заключалось в том, что он по-прежнему любил Вифанию, хотя поверить в это было сложно. Ведь Лиланд ни дня не был ей верен и по МАГу до сих пор ходили легенды о его сексуальных подвигах. Не угомонился он и впоследствии. Правда, в последние двадцать лет по окрестностям замка гуляли слухи не о похождениях красавца-мага, а о забавном распутном карлике, который не пропускал ни одной юбки.

Тем не менее Лиланд действительно любил Вифанию и был готов на всё, чтобы вернуть её себе. Зная об этом, Чак Вейс зорко присматривал за соседом и когда тот появлялся в поле зрения его жены, ни на мгновение не оставлял их одних. Мало того, он не давал ему рассказать об опрометчиво данном обете. Стоило Лиланду открыть рот, и он помимо своей воли нёс всякую чепуху. Когда Чаку надоело развлекаться подобным образом, он наложил на Вифанию заклятье невнимания к словам Лиланда Бона, из-за чего тому пришлось проходить в шкуре карлика без мало тридцать лет.

И всё же долготерпение злосчастного мага было вознаграждено. Чак Вейс либо забыл о наложенном заклятии, либо не успел его вовремя обновить. Уже ни на что не надеясь, Лиланд вновь рассказал о своём обете и тут случилось чудо — Вифания его услышала.

Донельзя счастливый он несколько дней крутился около зеркала, всё ещё не веря, что избавился от мерзкой личины.

Особое удовольствие ему доставляло воспоминание о том, как Вифания согласилась переспать с ним.

Благодаря специальной настойке всё из тех же многострадальных лягушек он прекрасно видел незваного гостя. С каменным выражением на лице Чак Вейс стоял на крышке парового котла и не сводил глаз с жены, которая не подозревала о его присутствии в лаборатории. Когда Вифания согласилась пойти в спальню, он, вопреки опасениям Лиланда, не вышел из себя. Присев на корточки, Чак сложил руки на коленях и закрыл глаза. Выражение печали на его лице лишь усилило триумф мага. Он понял, что соперник готов отказаться от борьбы, и дальнейшие события подтвердили правильность его выводов.

Чего он не ожидал, так это того, что Вифания любит мужа и будет за него цепляться. Но это открытие не слишком его обескуражило. Лиланд по-прежнему считал Чака Вейса наглым захватчиком, который похитил его любимую женщину. И поскольку он был умён, терпелив и к тому же талантлив в магии, причём настолько, что мог в этом деле потягаться с богами, то не удивительно, что он ни минуты не сомневался, что сможет вернуть любовь Вифании.

На всякий случай маг не стал избавляться от петуха, который помог ему приструнить строптивицу, и усадил его поблизости.

Вифания, видя это, недовольно фыркнула, но ничего не сказала. Немного походив по лаборатории, она не выдержала и вновь подошла к хрустальному шару.

Пока она наблюдала за мужем, Лиланд тем временем подошёл к полке с разнокалиберными склянками и взял оттуда круглый флакончик, наполненный искрящейся пурпурной жидкостью. Ко всем прочим своим талантам он унаследовал талант матери-отравительницы и в случае нужды прекрасно управлялся с зельями.

Вернувшись, он встал позади Вифании и коснулся губами её шеи. Когда она недовольно передёрнула плечами, а затем вновь погрузилась в наблюдение за Чаком, он незаметно откупорил приготовленный флакон.

Понимая, что от быстроты действий зависит его жизнь, маг крепко прижал Вифанию к себе и вылил содержимое флакона ей за шиворот. С яростным криком она рванулась прочь, но было уже поздно — волшебная отрава мгновенно растеклась по её телу и, проникнув внутрь, начала свою разрушительную работу.

— Я же сказал, дорогая, ты зря переживаешь. И вообще, какое тебе дело до того, где и с кем сейчас Чак Вейс? — вкрадчиво произнёс Лиланд, не выпуская любимую женщину из рук.

Выждав пару минут, он развернул Вифанию к себе и удовлетворённо кивнул. Гневное выражение на её лице почти изгладилось и спустя ещё минуту сменилось недоумением.

— Чак Вейс? Ты это о ком? — спросила она и наморщила лоб, стараясь вспомнить, откуда ей знакомо это имя.

— Чак Вейс? Я не говорил ничего подобного.

— Но я слышала своими ушами! — стояла Вифания на своём.

— Нет, любимая, тебе послышалось, — улыбнулся красавец-маг и одарил её таким страстным поцелуем, что она сразу же перестала думать о каком-то Чаке Вейсе, а затем это имя и вовсе изгладилось из её памяти.

Наутро зелье завершило свою работу, и Вифания уже без тени сомнений считала, что вышла замуж за Лиланда Бона и тридцать лет прожила с ним в законном браке. Правда, во время инспекции своих владений её удивило, что одежда в гардеробной давно устаревших фасонов. Вдобавок платья даже по прикидке на глаз были ей коротки, причём часть из них были для неё слишком узки в груди и бёдрах, а другие, наоборот, слишком широки. Главное, что одежда никак не отвечала её вкусу, а расцветки тканей она вообще нашла ужасными.

Подойдя к зеркалу, Вифания внимательно рассмотрела платье, которое было на ней. Вот оно полностью соответствовало её вкусу. К тому же ткань платья была совершенно новой и, судя по золотому шитью, очень дорогой. Ничего подобного даже близко не было в остальном её гардеробе.

Затем её взгляд приковал витой золотой браслет. Она подняла руку, чтобы разглядеть его поближе, и заодно уловила запахи, исходящие от него и рукава платья.

От ткани исходил аромат изысканных духов и едва уловимый букет запахов, который оставляет дом на своих хозяевах. Самое примечательное, что в его составе не было ни пыли, ни плесени, ни вездесущей болотной гнили, которые в доме Лиланда окружали её везде и повсюду.

От браслета пахло драконами и мужчиной, но это был не Лиланд Бон. Вифания была готова поклясться в этом. Она снова принюхалась к браслету и на мгновение перед ней предстал атлетически сложённый рослый мужчина. На смуглом лице с резкими волевыми чертами читались надменность и сила, тем не менее тёмные глаза незнакомца смотрели на неё с такой любовью и нежностью, что она всей душой рванулась к нему.

«Святые Небеса! Это ещё кто?» — в панике Вифания приложила руку к груди, стараясь успокоить сердце, которое колотилось как сумасшедшее. «Чего вдруг я так разволновалась, если даже не знаю, кто он такой?.. Хотя постой! Кажется, похожий тип преподавал нам в МАГе водную магию. Как же его звали?» — она напрягла память, а затем снова попыталась вызвать образ незнакомца, но магическое зелье исподволь погасило прорвавшееся воспоминание.

Волнение постепенно улеглось и Вифания, как добросовестная хозяйка, приступила к дальнейшему обходу своих владений. В самом дворе смотреть было не на что. Кроме обширных болот и затопленных построек там ничего не было. Старательно обходя грязь, лужи и замызганных тощих кур, она направилась к кухонной пристройке.

Немного поколебавшись, она толкнула покорёженную тяжёлую дверь и заглянула внутрь. При виде запустения, царящего в огромном помещении, её глаза округлились от ужаса. Мутные стёкла, засаленные стены, грязные полы, усеянные дохлыми мухами, чёрные от сажи котлы и кастрюли, громоздящиеся на столах, вызвали у неё такой приступ паники, что она стремительно развернулась и бросилась бежать. Опомнившись, она остановилась и после того, как дыхание успокоилось, степенным шагом направилась к входу, ведущему в замок.

Лиланд Бон уже ждал её в столовой. Просияв, он вскочил со стула и усадил её напротив себя. Это было место хозяйки дома, вот только Вифания совсем не чувствовала себя ею. Царящие вокруг бардак и запустение настолько претили её натуре, что у неё не укладывалось в голове, как она могла жить во всём этом столько лет. Здравый смысл говорил ей, что она уже давно навела бы здесь порядок или… сбежала к родителям. Тем не менее она не сделала ни того ни другого и это пробудило в ней подозрения. Поскольку они не были связаны с Чаком Вейсом, зелье их не трогало.

Стараясь не выдать себя, Вифания выпрямила спину и напустила на себя чопорный вид. Завтрак запаздывал, но она упорно молчала, игнорируя попытки Лиланда завести разговор.

Наконец появилась угрюмая некрасивая девица, облачённая в тёмно-коричневое платье и серый от грязи передник.

Служанка водрузила на стол поднос с едой, после чего повернула голову и смерила Вифанию неприязненным взглядом. Обслужив Лиланда, она подошла к ней и, вооружившись половником, вывалила на её тарелку бурую массу, в которой с большим трудом можно было опознать овощи, настолько они были переварены.

— Это что такое? — спросила Вифания ледяным тоном.

— Брюква, мэм, — равнодушно ответила служанка и, немного подумав, победно добавила: — С курятиной. Видите, кости торчат!

Вифания быстро глянула на Лиланда, который ел и при этом делал вид, что не слышит их разговора.

— Брюква и куриные кости? — переспросила она, из последних сил стараясь сохранить самообладание.

— Да, мэм! Что ни на есть брюквенная брюква и куриная кура, — сообщила служанка с плохо скрытой издёвкой.

— Мы едим это каждый день? — решила уточнить Вифания.

На лице служанки появилась злорадная мина.

— Нет, мэм! Обычно я подаю хозяину брюкву с лягушатиной. Курица у нас только по праздникам.

«Понятно! Поскольку я терпеть не могу курятину и тем более не стану есть лягушатину, то я здесь, видимо, питаюсь исключительно святым духом», — насмешливо подумала Вифания, окончательно утвердившаяся в мысли, что её обманывают. Заметив, что её взгляд то и дело обращается к явно мужскому браслету, надетому на левую руку, именно там носили залоги любви, она доверилась внутреннему чувству. «Ну, давай! Помоги мне, если ты мне друг!» — взмолилась она и с радостью ощутила, как запястье стало покалывать от тока магии, пришедшей в движение. Вокруг браслета вспыхнула корона света и он, превратившись в крошечного золотого дракона, безболезненно просочился ей под кожу.

Заподозривший неладное Лиланд Бон вскочил на ноги, но повелительный крик Вифании удержал его на месте.

— Если ты посмеешь подойти ко мне, я превращу тебя в камень, — предупредила она и волосы на её голове пришли в движение.

Лиланд снова сел.

— Прости! — проговорил он упавшим голосом, а затем жалобно добавил: — Вифания, пожалуйста, не злись! Ты же знаешь, я люблю тебя.

— А ты знаешь, что я люблю Чака, — хладнокровно отозвалась миссис Вейс, вновь обретшая утраченные воспоминания о муже. — И было крайне подло с твоей стороны заставить меня забыть его таким вот нечестным образом.

— Любимая! Ведь ты всегда хотела детей, а с ним их у тебя точно не будет!

— Ошибаешься! — усмехнулась Вифания. — Чак сказал, что смертные могут иметь детей от богов и я тому подтверждение.

— Твои превращения это всего лишь магия!

— Нет! Чак сказал, что в моих жилах течёт толика божественной крови, и я ему верю.

— Он лгал, чтобы удержать тебя!

Вифания встала и с надменным видом вздёрнула подбородок.

— Лиланд Бон, заруби себе на носу! Я буду принадлежать только Чаку Вейсу. И ты дурак, если до сих пор этого не понял, — отчеканила она.

— Это ты глупишь! Вифания, приди в себя! Чак бросил тебя ради такоты-доты! — в отчаянии вскричал злосчастный маг.

— Плевать мне на такоту-доту! Не отстанет от Чака, составит компанию остальным дурочкам, что теперь украшают мой сад в качестве скульптур, — спокойно заявила Вифания и растаяла в воздухе, чтобы через мгновение появиться во дворе замка.

Сунув пальцы в рот, она залихватски свистнула и Мушка, патрулирующий Лягушачий замок, с радостным рёвом кувыркнулся в небе.

В ожидании дракона Вифания взлетела в воздух и без всякого сожаления глянула вниз, на Лягушачий замок. Радуясь, что вырвалась из его тенёт, она прижала браслет к щеке. «Спасибо тебе, дорогой! Если бы не ты, вполне возможно, я застряла бы у Лиланда навсегда, — прошептала она и покаянно добавила: — Прости, Чак! Это была минутная слабость, если хочешь, воспоминание о юности. Лиланд Бон ничего для меня не значит. Совсем ничего! Пожалуйста, вернись! Дай мне всё объяснить! Чак, если ты и тогда уйдёшь…» Вифания потеряно улыбнулась. «Что ж, значит, такова моя судьба. Я не буду роптать и со смирением приму своё наказание, хотя это будет очень трудно. Так трудно, что даже не знаю, сумею ли я выдержать», — закончила она и затаила дыхание.

Поначалу ничего не происходило, затем браслет под её пальцами потеплел и шевельнулся. Вифания глянула на золотого дракончика, обвившего её запястье, и радостно вскрикнула, приняв это за знак прощения.

Когда Мушка подлетел к ней, она села в седло и, взяв анк, пощекотала ему шею. Страшно довольный он состроил хозяйке умильную морду и, услышав долгожданное: «Малыш, домой!» с готовностью взял курс на Вечернюю Звезду, поместье Вейсов.

Мощные крылья дракона рассекали чистый весенний воздух. Небо манило её безбрежной синевой, цветущая земля — чудом возрождения жизни, но Вифания, подгоняемая надеждой, спешила домой.

Мушка высадил её у крыльца, ведущего в хозяйственную часть поместья, и она без обычных политесов влетела в кухню. Обернувшись, кухарка обрадовано всплеснула руками и Вифания, не чинясь, обняла её. Спустя пять минут она уже сидела за столом, застеленным снежно-белой скатертью, и уплетала за обе щёки деликатесы Божественной Люсиль.

Злоключения хозяйки в Лягушачьем замке возмутили кухарку до глубины души, и она заявила, что за такие проделки мага следует отдать под суд, а ещё лучше взять нож и кастрировать распутного карлика.

Когда Вифания напомнила ей, что он уже не карлик, Люсиль бросила на неё укоризненный взгляд. На правах доверенного лица она уже выговорила ей за Лиланда. Мол, зря она освободила своего бывшего дружка; хозяин и раньше с трудом его терпел, а теперь и вовсе невесть что будет, если маг будет по-прежнему отираться около неё.

Видя, что хозяйка сердится, Люсиль сменила тему и спросила, что именно показал ей хрустальный шар мага. И тут выяснилось, что Вифания помнит только то, как Чак помогает подняться их рабыне. Тогда Люсиль будто невзначай положила ладонь на её запястье — туда, где обретался золотой дракончик — и она вдруг вспомнила, что видела, как Чак входит в великолепный зал, где так много золота в интерьере, что его блеск слепит глаза. С роскошью дворцовой обстановки соперничали наряды собравшихся там мужчин и женщин, которые, судя по их виду, вряд ли были людьми.

Кухарка поспешно отдёрнула руку, но было уже поздно. Вифания увидела, как присутствующие в зале повернулась к Чаку и дружно опустились на колени. Хотя его лицо полностью закрывала золотая драконья маска, она всё равно его узнала.

Поражённая увиденным Вифания замерла. Некоторое время она смотрела прямо перед собой, а затем аккуратно положила столовые приборы и, поблагодарив кухарку, поднялась из-за стола.

— Госпожа! — окликнула её обескураженная Люсиль, но она с надменным видом прошла мимо неё и толкнула дверь, ведущую во двор.

— Скажи служанкам, пусть через полчаса приготовят мне ванну, — распорядилась Вифания, прежде чем перешагнуть высокий порог кухни.

— Хорошо, — с неожиданной для неё прытью дородная кухарка подскочила к ней и с умоляющим видом сложила руки на груди. — Госпожа, не сердитесь! Прошу вас, выслушайте меня!

— Не сейчас, Люсиль! Конечно, если не хочешь, чтобы я прямо сейчас выгнала тебя, — холодно уронила Вифания. — Предательница! — с чувством добавила она и с такой силой хлопнула дверью, что на полках зазвенела посуда.

— Да что б вас всех! — кухарка с досадой швырнула полотенце, которое держала в руках, и плюхнулась на стул. — Говорила же я ему, что обман рано или поздно раскроется! Да разве он когда-нибудь слушал меня? — подперев голову рукой, она пригорюнилась. — Эх, чует моя душа, что добром это не кончится. Вифания — жутко самолюбивая девочка и теперь только Святые Небеса знают, сколько она будет дуться.

«С другой стороны, сам виноват! Люди ему не игрушки, — сердито подумала Люсиль и зябко передёрнула плечами. — Святые Небеса, на вас одних надежда! Не допустите, чтобы Вифания узнала обо всём остальном. Страшно подумать, что тогда будет», — взмолилась она и осенила себя охраняющим знаком.

Решив, что больше нет нужды скрывать истинный облик, она обзавелась ещё одной парой рук и, подбоченившись всеми четырьмя, прикрикнула на помощников.

Поварята с весёлым щебетом разлетелись по кухне и с усердным видом взялись за работу. Но стоило кухарке отлучиться, как они тут же всё побросали и собрались вместе. Одни считали, что хозяин вернётся, другие — что нет. После ожесточённого спора, закончившегося дракой, голоса разделились пополам. Тогда самый храбрый из поварят рискнул спросить кухарку. «Конечно же, он вернётся!» — с негодованием воскликнула Люсиль и, ухватив нахалёнка за длинное ухо, пригвоздила его к стене — в назидание остальным бездельникам, как было сообщено.