Мир богов

Глава 21

Чтобы быть уверенной, что мама ушла, я сделала несколько широких кругов в небе.

Ну вот, пора возвращаться домой. Нет, не в Вечернюю Звезду — там меня никто не ждёт — я хочу вернуться на Землю.

Решение пришло спонтанно, после того как я высказала родичам всё, что я о них думаю. Правда, сама мысль о возвращении возникла не сегодня. Я постоянно об этом думала, когда отец… Золотой император пообещал вернуть моих паладинов на Землю, причём живыми и невредимыми. Не то что бы я ему не доверяла, просто хотела лично убедиться, что с ребятами всё в порядке. Ну а главное, чего уж греха таить, я страшно скучала по Алексу, Эдику и Тигрёнку — скучала до такой степени, что пребывание на Фандоре потеряло для меня всякий смысл. Это они были моей семьёй, а раз так, то плевать на родину с её чудесами.

Единственно, кто мог остановить меня — это мама. Вот только она не хочет принять меня такой, как есть, а я не готова меняться в угоду даже ей. Если я останусь здесь, на Фандоре, наши отношения со временем обострятся. Конечно, в моих рассуждениях присутствует изрядная доля эгоизма, призванная оправдать моё желание попасть на Землю. Ну и пусть!

Полная решимости довести дело до конца я направила Мушку к истинной цели своего путешествия. Обрадованный тем, что мы летим домой, он с такой скоростью рванул обратно, что я едва уговорила его свернуть к башне Руха.

После посадки у руин дракон сразу же поднялся в воздух. Правда, прежде чем улететь, он покачал крыльями — будто понял, что я ухожу навсегда и попрощался. Странные они — ездовые драконы; фандорианцы относятся к ним как животным, и всё же они больше, чем просто звери. Уже одно то, что они понимают человеческую речь, говорит об их высоком интеллекте.

Мушка улетел, и я направилась к развалинам башни Руха, которую местные называют Грозолинской.

Мистер Бон как-то сказал, что лишь самоубийцы лезут в их подвалы, — мол, на его памяти оттуда ещё никто не возвращался. Примечательно, что последней жертвой башен Руха стал не кто-нибудь, а сам Верховный маг; правда, достоверно известно лишь то, что он исчез.

С другой стороны, я не знаю иного пути на Землю. Ладно, была не была! Двум смертям не бывать, а одной не миновать; всё равно уже поздно возвращаться. Я шагнула в проём, ведущий в подвал, и, вот зараза! чуть было не подвернула ногу, оступившись на обломке, выпавшем из каменного свода. Кстати, чего это я шарашусь в потёмках? Сейчас вызовем освещение… Чёрт, не получается! Ладно, давай без нервов. Ведь тебя учил не кто-нибудь, а величайший из магов, как величает себя Лиланд Бон. Так, ещё разок. Ура, заработало!

Крошечный магический огонёк набрал силу, и я облегчённо выдохнула. Слава богу, со светом как-то спокойней.

Приободрившись, я глянула вперёд, оценивая предстоящий путь. Похоже, со времён моего первого побега здесь ничего не изменилось, — всё та же полуразрушенная лестница и кучи битого камня вперемежку с мусором, налетевшим с улицы. И тут мой взгляд натолкнулся на скелеты, приткнувшиеся на лестнице у стен. По спине пробежал холодок. Понимаю, смешно бояться мёртвых, но я их боюсь — не разумом, а, как все, на инстинктивном уровне.

Двумя шеренгами скелеты спускались вниз — будто стража, которая до последнего стояла на своём посту. Я присмотрелась к костям. Судя по внушительным размерам и черепам с причудливыми лицевыми костями, это были не люди.

Самое неприятное заключалось в том, что даже сейчас от мёртвой стражи исходила вполне ощутимая угроза. Чёрт! Будь у меня выбор… нет, я не поверну назад и даже не надейтесь!

Преодолев приступ нерешительности, я начала спускаться по лестнице, и тут за моей спиной возникло движение. Проклятье! Превратившись в слух, я с замиранием сердца ловила чуть слышные стуки и шорохи и вздрогнула, когда мимо меня пронеслось несколько мелких камешков. Чем было вызвано их падение, мне не хотелось даже думать.

Апогеем происходящего стал негромкий гортанный голос, — видимо, преследователи решили больше не скрываться — после чего, судя по интонациям, прозвучала команда, отданная на незнакомом языке, и я ощутила мерную дрожь лестницы. Кто бы это ни был, они ступали совершенно бесшумно. Я взмокла как цуцик, но не обернулась — нутром чувствовала, что этого делать нельзя.

Постепенно суеверный ужас уступил место злости. Вот какого лешего мертвяки тащатся за мной? Что им нужно? Если сожрать, то при таком количестве я им на один зуб, да и то вряд ли хватит. Тем не менее меня никто не трогал, и я немного приободрилась.

Лестница, спуск по которой показался мне бесконечным, наконец привела в подвал. Я подняла магический светильник. Да, дела! Подвал был не просто большим, он был громадным, вдобавок с кучей боковых ответвлений. Чёрта с два найдёшь здесь хранителя, если он вдруг захочет поиграться в прятки. И вообще, нет никакого желания лезть в воду, которая чёрным зеркалом отблескивает на полу. Брр! Какая-то она… мёртвая, что ли? Да, пожалуй, это самое верное определение.

Что ж, придётся встретиться со своими страхами лицом к лицу, нельзя же вечно торчать на лестнице. Решившись, я обернулась и увидела Золотого императора.

Если бы не вычурный шлем, закрывающий половину лица, и мрак, едва рассеиваемый светильником, я бы не обозналась. Тем не менее я почти сразу поняла, что это не он. Конечно, я не слишком хорошо знаю отца, но, думаю, попугайский стиль не в его вкусе. А тут чего стоил один только плащ из павлиньих перьев, который широким хвостом пластался по ступенях лестницы. Правда, были отличия не только в одежде, но моё внимание сразу же приковало сопровождение двойника отца. Воины его отряда выглядели так, что если приснятся ночью, то наутро есть все шансы проснуться заикой. Высоченные, здоровенные, вместо лиц жуткие чёрные маски. При виде доспехов, светящихся в подвальной темноте как угли в печи, на ум сразу же пришли байки, услышанные в Тартаре. Слуги из смертных, что прислуживали мне в греческой преисподней, тоже были греками. Неудивительно, что они не отличались лояльностью к Золотому императору, который разгромил их пантеон богов. Несколько раз я слышала, как они ворчали, мол, он занял трон благодаря лишь Огненной страже. Спрашивать напрямую не имело смысла; завидев меня, слуги разом превращались в глухонемых, особенно поначалу. Все мои попытки завязать приятельские отношения разбивались о стену отчуждения. Тогда я, пользуясь привилегированным положением, перешла к жёстким мерам, и это сработало.

Но никакой шантаж и угрозы не могли развязать слугам языки, если речь заходила об Огненной страже. Что само по себе уже говорило о многом. И всё же я узнала, что Огненной стражей называют тысячу непобедимых воинов Золотого императора, причём за ними закрепилась такая слава, что даже боги боялись их упоминать. Рассказал мне о них мистер Эгеон; гекатонхе́йр относился ко мне очень хорошо и даже опечалился, что я ухожу из Тартара.

Чёрт! Плохо дело, если это Огненная стража. Судя по виду, парни свирепы как бульдоги. Между прочим, их лица действительно смахивали на собачьи морды.

От множества горящих глаз, устремлённых на меня, пробежал мороз по коже. Брр! Натуральные монстры! Я поспешно перевела взгляд на двойника Золотого императора и у меня зародилось подозрение, что это и есть мой настоящий папочка. У этого типа были такие же светлые волосы и синие глаза, как у нас с Алконост. Но двойник тут же развеял моё заблуждение.

— Твой отец Шолотль, а я твой дядя Кецалькоатль.

Ба! Знакомое имечко! Про Шолотля я ничего не слышала, а вот Кецалькоатль совсем другое дело.

— Рада знакомству, — сказала я, удивлённая лицезрением легендарного Пернатого Змея.

— Вижу, ты слышала моё имя, но не знаешь, как зовут твоего отца, — пророкотал он с укоризненным видом.

— Ничего удивительного, — ответила я и в душе всколыхнулась горечь. — Зачем жертвенной овце знать имя своего мясника?

— Ты слишком строго судишь Шолотля. Он дал тебе жизнь; за одно это ты должна быть ему благодарна.

— Должна? — усмехнулась я. — Не вижу повода для благодарности.

— Это не значит, что его нет. Шолотль дал тебе прожить двадцать семь лет, а это немало для смертных. В моё время великие воины умирали, куда раньше, и не жаловались.

— Я бы тоже не жаловалась, будь это мой выбор, — парировала я и на смуглой физиономии оппонента появилось до боли знакомое надменное выражение.

— Да, тут ты права. Выбора у тебя нет.

— Зачем вы здесь? — спросила я.

С появлением разлюбезного дядюшки и его банды во мне будто включился внутренний таймер. Не знаю, откуда взялась уверенность, но я знала, что нужно спешить. Время на исходе. Если я хочу остаться в живых, то нужно пошевеливаться.

— Ты должна пойти с нами, — сдержанно ответил Кецалькоатль.

— Куда?

— Куда приказано.

У меня упало сердце.

— И куда же Золотой император приказал отвести меня?

— В наш загробный мир.

Я засмеялась. Чёрт! Лишь при наличии родственников начинаешь понимать, какое это благо, когда их нет… Стоп! Хватит истерить! Часики тикают, пора приниматься за дело.

Итак, вперёд или назад? Я оглянулась и вдруг поняла, что подвальная вода обладает той же способностью, что и Лета, текущая по землям Аида. Это вода забвения. Стоит в неё войти и назад пути уже не будет.

Плохо дело! Кто же знал, что башни Руха — это вход на тот свет?

Стоп! Лиланд Бон говорил, что в древности фандорийские маги беспрепятственно пользовались башнями. Значит, молва не лжёт и изначально это была транспортная система. Надеюсь, хранитель ещё жив и адские псы (шолоицкуинтли, пришло ко мне их название) его не сгрызли.

Ладно, для начала попробую выйти, как вошла. Я вызвала кэм и, создавая щит, крутанула его в руках. Нет, мои краснокожие собратья, больше никакого потустороннего мира: катитесь туда сами, а мне за глаза и за уши хватило Тартара.

«С дороги!» — выкрикнула я и поднялась на ступеньку выше.

Огненная стража ощетинилась мечами и слаженно двинулась мне навстречу. Я рванулась вверх, под потолок. Увы, расчёт на неожиданность не оправдался: я налетела на стену из мгновенно выстроенных щитов. Несколько кувырков в воздухе, с риском врезаться в каменный свод подвала, и я благополучно вернулась на исходную позицию. Благодаря крыльям мне удалось избежать падения в опасную воду. Но везение не вечно. К тому же магия, как норовистый конь, требует неусыпного внимания; малейший промах и жди беды.

Итак, шолоицкуинтли полностью контролируют выход. Что ж, не вышло напролом, попробуем по-другому. Взлетев под потолок, я с максимально возможной скоростью устремилась в подвал. Вслед мне полетели молнии (не иначе дядюшка расстарался!), но крутой вираж и боковой проход спасли меня от участи обугленной головёшки. Огненные снаряды ударили в стену подвала, и ударная волна, догнав, сбила меня вниз. Кончиком крыла я чиркнула по мёртвой воде, и оно тут же отказало. Каким-то чудом я сумела удержаться в воздухе и, обернувшись, обрубила омертвевшую часть крыла. Это вернуло ему лётные качества, и я снова пустилась наутёк.

Несмотря на стремительное бегство, погоня приближалась. Шолоиц… тьфу! адские псы упорно шли по моему следу. Судя по отблескам факелов на стенах и плеску воды, расстояние между преследователями и мной неуклонно сокращалось. Проклятье! Меня поймают быстрей, чем я найду того, кто мне нужен.

«Хранитель! Отзовитесь! Мне нужна ваша помощь!» — мысленно воззвала я, правда, без особой надежды на отклик. Вполне возможно, что Огненная стража уже успела загнать его в свой загробный мир, который, по всей видимости, служит у Золотого императора тайной тюрьмой.

Помощь пришла с неожиданной стороны; меня дёрнула чья-то рука и я оказалась в каменном мешке — носом к носу с Юйту. Тут же были мистер Тофус и карп Кои, который не преминул состроить обиженную мину, мол, спасай тут всяких проходимок, которые платят тебе чёрной неблагодарностью. Вот ведь зловредная рыбина! Я улыбнулась, и Лунный кролик прижал палец к губам, призывая меня к молчанию.

Всё бы ничего, если бы не ужасная теснота. От долгого сидения в скрюченном состоянии у меня онемело тело, но я не шевелилась, боясь придавить кого-нибудь из малышей. Да! Сейчас не помешало бы уменьшающее зелье Алисы, но сказочные глупости не всегда возможно реализовать. Магия, как все прочие явления природы, подчиняется определённым законам, потому её изучают как ту же физику или химию. Сложность магии, как науки, состоит в том, что на неё оказывает влияние тот, кто ею пользуется. Это свойство роднит её с искусством; поэтому одного прилежания недостаточно, к магии нужно иметь талант.

Кстати, заметила, что в каменном мешке меня оставило беспокойство, что время, отпущенное мне, вот-вот истечёт. Оно будто остановилось, что вполне возможно, когда имеешь дело с такими существами, как Юйту, Тофус и Кои. Ещё в Небесных владениях Золотого императора я обратила внимание, что они постоянно крутятся около меня. В основном это был мистер Тофус, который присвоил себе звание моего личного лекаря. Поначалу слежка божков раздражала меня, но они всегда были готовы прийти на помощь, и я смирилась с их присутствием.

Когда из Тартара меня переселили в Вечернюю Звезду, неразлучная троица объявилась вновь. Стоило Алконост поранить меня и мистер Тофус уже тут как тут; стоит в сторонке и роется в сумке с лечебными мазями.

Юйту и Кои тоже не замедлили с появлением. Юйту разгуливал в образе белого зайца и, невзирая на жалобные вопли садовника и сыплющиеся стрелы, прыгал по роскошному парку, гордости моей матушки, и объедал приглянувшиеся ему травку. Кои занимался тем же самым; а именно разбойничал в водоёмах Вечерней Звезды. Под видом громадного карпа он дочиста обгладывал водяные растения и при этом счастливо избегал сетей и прочих рыбацких ловушек.

В общем, божки развлекались тем, что своей безнаказанностью доводили слуг до белого каления. Не знаю, чем уж я заслужила их расположение, но сейчас была чертовски благодарна им за спасение.

Когда сведённая судорогой нога самопроизвольно дернулась, я виновато посмотрела на мистера Тофуса, но тот не остался в долгу и вонзил в меня когти. Правда, это была не столько месть, сколько благодеяние. После когтей мистера Тофуса судороги как рукой сняло, точнее, лапой.

Не знаю, сколько мы просидели в каменном мешке, как вдруг Юйту открыл глаза и к чему-то прислушался. После этого он посмотрел на Кои, видимо, спрашивая его мнения, и когда тот кивнул, на мордочке мистера Тофуса отразилось облегчение. Он от души пнул меня и сладко потянулся.

— Всё! Хватит сидеть в этой мышеловке! Прихвостни Золотого императора уже полчаса как ушли.

— Нет-нет! Давайте ещё подождём. Вдруг шолоицкуинтли хитрят? Вдруг они где-то спрятались? — запричитал осторожный карп.

— Ну и что? Они могут веками сидеть в засаде. Нам что, похоронить себя здесь? — проворчал мистер Тофус. — И вообще, что тебе ад? Столько лет на сковороде не сравнятся ни с какими пытками.

— Чего-то нет желания сравнивать, — вздохнул Кои и, глянув на меня, мечтательно добавил: — Вот бы вас разок на раскалённую сковороду, знали бы, каково это!

Мистер Тофус фыркнул.

— Нет уж, спасибо! Мне и на моём месте хорошо.

— Слушайте, мистер Кои, не так уж сильно я вас стукнула. Сколько можно поминать? — возмутилась я.

— Да хоть всю жизнь извиняйся, я всё равно тебя не прощу!

— Ну, знаете! Тогда вы просто вредный старикашка!

— Нужно было оставить её шолоицкуинтли. Кстати, ещё не поздно, — зловеще проговорил Кои.

— Прекращайте ругаться, выходите! — прервал Юйту нашу перепалку.

Первой из норы пришлось выбраться мне, поскольку я была последней, кто в неё залез. Затем оттуда выпрыгнули Юйту и мистер Тофус. Последним с кряхтением и превеликими трудами спустился Кои. Я посмотрела на его усталое лицо, и мне стало стыдно. Вот чего я на него злюсь? Старик хоть и вредный, но добрый. Даже рискнул собственной шкурой, чтобы спасти меня.

— Спасибо, мистер Кои! Простите, что обидела вас. Честное слово, это не со зла, — сказала я и, поддавшись порыву, поцеловала старикана.

Коснувшись щёки в том месте, куда пришлись мои губы, он не преминул поворчать:

— С этими глупыми икринками вечная головная боль, того и гляди, чтобы они не попали в беду.

Тем не менее Кои остался доволен и бодро подкрутил ус; затем он глянул по сторонам и вытаращил глаза.

— Где это мы? — булькнул он.

Меня это тоже интересовало. Судя по синему небу над головой, мы были уже не в подвале. Впрочем, не были мы и на Фандоре. Конечно, если она не обзавелась вторым солнцем за время нашего отсутствия и целой прорвой звёзд, что были видны даже днём. И вообще, мы стояли на крохотном островке, окружённые со всех сторон бескрайней водной гладью, сияющей тем же звёздным светом, что и небо.

— Где это мы? — продублировала я вопрос рыбьего патриарха.

— Видимо, в раю для Кои, — съехидничал мистер Тофус и, лизнув шёрстку на ладони, подмоченную ленивой волной, добавил: — Лично я не знаю ни одного пресного океана на Фандоре.

Мучимая жаждой, я зачерпнула ладонями воду и мы все трое вопросительно посмотрели на мистера Тофуса, нашего эксперта по медицине. Он пожал плечами.

— Обычная вода. Вредных примесей точно нет.

Слава богу! Я выпила всё до капли и зачерпнула по новой. Замечательно! Такое ощущение, будто напилась из родника — вода кристально чистая, холодная и вкусная.

— Что будем делать? — спросил Юйту.

— Не имею понятия. Может, напросимся в гости вон к тому чудику?

Я ткнула в направлении купола в середине островка. Там стоял длинный тонкий мужчина, прозрачный как мыльный пузырь, и молча глядел на нас.

И тут снова включился мой внутренний таймер. Времени было очень мало, счёт шёл буквально на секунды. Раздираемая тревогой, я не знала, что мне делать и куда бежать, чтобы успеть убраться с Фандоры.

— Хранитель! — радостно булькнул Кои.

«Хранитель?» — воспрянула я духом и со всех ног устремилась к тому, кого уже не чаяла найти.

— Сэр!.. Пожалуйста, помогите! Я должна попасть на Землю! — выкрикнула я на бегу.

— Сирин! Отдай хранителю порошок бессмертия, который я тебе дал! — донёсся до меня голос Юйту, Лунного зайца.

Не раздумывая, я рванула с шеи крошечную нефритовую ступку. Стоило её положить на ладонь прозрачного чудика и в тот же миг водяной столб рванул меня ввысь. На мгновение я зависла в небе и тут на островок ворвались шолоицкуинтли. С гневным криком Кецалькоатль сорвал с плеча лук и выстрелил в меня молнией.

На этот раз он не промахнулся. Стрела вошла мне под лопатку и я, задохнувшись от боли, потеряла сознание.

***

Девушка исчезла, и Кецалькоатль нацелил лук на Руха, хранителя времени и пространства. На троицу мелких божков он не обратил внимания, иначе им было бы несдобровать. Индейский бог не заметил, что мистер Тофус успел рассеять энергию выпущенной им молнии — во всяком случае, большую её часть — и она не убила Ирину, а всего лишь обожгла ей спину.

В отчаянии Рух попробовал было растечься водой, но Кецалькоатль не дал ему освободиться от человеческой формы. Покорившись ожидающей его участи, хранитель замер — больше ему было негде прятаться. Шолоицкуинтли, преследовавшие его из века в век, открыли его последнее убежище. Но не зря говорят, что надежда умирает последней. Спасение пришло от того, от кого он не ожидал.

Позади Кецалькоатля разлилось золотое сияние и шолоицкуинтли с благоговением преклонили колени. При этом один из них нечаянно задел Кецалькоатля, который собрался выстрелить в хранителя. Толчок был совсем лёгким, но этого хватило, чтобы стрела ушла мимо цели. Взбешённый Кецалькоатль резко обернулся, собираясь наказать виновного, и Рух, ощутив, что свободен, моментально растекся водой и ускользнул в звёздную синеву океана. Трое божков тоже не стали мешкать и, пользуясь моментом, переместились на Фандору.

Золотой император тем временем перехватил смертельный заряд, предназначенный неловкому шолоицкуинтли и, положив ладонь на его плечо, ободряюще улыбнулся.

— Успокойся Кецалькоатль! — сказал он брату. — Звёздный Ветер не заслужил твою немилость; у каждого из нас бывают свои неудачные дни.

Провинившийся шолоицкуинтли с такой преданностью поглядел на Золотого императора, что Кецалькоатль вновь ощутил острый приступ ревности, но на его лице не дрогнул ни единый мускул. Огненная стража слушалась его, но и только. Любовь и преданность шолоицкуинтли, причём всех без исключения, принадлежали лишь Золотому императору, и как ни старался повелитель мира мёртвых переманить их на свою сторону, у него ничего не получалось.

С непроницаемым выражением на лице Кецалькоатль повесил лук на плечо и преклонил колени.

— Вы правы, ваше величество, я погорячился. Даю слово, впредь это не повторится.

— Забудь. Главное, на этот раз ты не подвёл меня и сделал всё как нужно, — бесстрастно проговорил Золотой император.

Когда он исчез, Кецалькоатль, скрипнул зубами. «Даже не смотрит, будто я ему пустое место. Проклятый могильщик! Сорвать бы с тебя золотую драконью маску и сказать всю правду!» — внутренне кипел прославленный бог краснокожих, шагая впереди отряда Огненной стражи.

Действительно, во время своего визита Золотой император ни разу не глянул на брата. Правда, тот ошибался, думая, что он ничего не знает.

Золотой император знал, что Кецалькоатль возненавидел его ещё в утробе матери. Ведь он унаследовал пророческий дар отца и уже тогда ему было ведомо, что мир мёртвых это его царство, а не брата. Желая избежать смерти, он сделал так, чтобы жребий пал не на него, а на Шолотля.

Их отец Мишкоатль[30]опечалился, но не раскрыл обман сына. Ведь он был богом судьбы и знал, что со временем каждому из его сыновей воздастся по заслугам. Шолотль создаст новый мир и назовёт его Фандорой,[31] где братья займут места, предназначенные им судьбой, Шолотль будет царствовать, а Кецалькоатль станет владыкой мира мёртвых.

Знал Золотой император и о том, что брат до сих пор страстно его ненавидит и желает занять его место. Знал, но мирился с амбициями Кецалькоатля. Ведь Шолотль, как никто другой, понимал, как трудно тому, кто привык к созиданию, наполненному светом и радостью, находиться в мире вечной тьмы, печали и тлена. Понимал и в тоже время не мог простить брату его предательство.

***

Больше всех исчезновение Ирины опечалило князя Фонга. Она действительно была для него как дочь. Ведь в порошке, что он дал Золотому императору, был не только его прах, но и прах Луань, его возлюбленной.

Феникс последовал за божеством солнца и спустился в потусторонний мир. Принесённая им гармония подарила надежду несчастным душам, томящимся в вечном заключении, и они, видя в его появлении благоприятный знак, воспрянули духом. А вот он был совсем не рад. Сколько феникс ни искал, он не нашёл среди душ ни Ирину, ни Луань.

Потерявший надежду на встречу с теми, кто был ему дорог, князь Фонг окончательно затосковал. После возвращения из мира мёртвых, он бесцельно побродил по улицам Золотого города, а затем направился к павильону Водяных цветов. Стоя в дверях, он с печалью глянул на место, где когда-то сидела девушка и закрыл глаза. «Прости, Луань, я не сумел сберечь ни тебя, ни ту, что был бы рад назвать нашей дочерью», — прошептал он вне себя от горя.

«Постой, Лин Гуан, она жива!» — выкрикнул Золотой император, но было уже поздно. Феникс вспыхнул ярким пламенем и сгорел дотла. На том месте, где он стоял, осталось лишь золотое яйцо, замурованное в цельный чёрный алмаз.