Мир богов

Глава 15

Как обычно, миссис Вейс обошла свои владения. После раздачи подробных указаний слугам и проверки, как они исполнили предыдущие, она, стараясь не обращать внимания на жалобный рёв Мушки, направилась не в драконью конюшню, а в сад.

Подойдя, к тюльпанному дереву, она села на скамейку и открыла книгу, которая должна была помочь ей скоротать время, но надолго её не хватило. Ожидание мужа с каждым днём давалось ей всё тяжелей.

Вифания легла на скамейке и, расправив подол платья, подложила книгу себе под голову. Думая о Чаке, она с нежностью погладила золотого дракончика, свернувшегося вокруг её запястья.

Эолова арфа, которая тонко чувствовала настроение хозяйки, немного помузицировала, а затем запела грустную песню о тоске и страданиях, которые любовь приносит с собой.

Голос волшебной певицы дрожал от переполнявших её чувств и Вифания расплакалась бы, если бы не рёв обиженного Мушки.

Она поморщилась и, сев, вновь открыла книгу. Вот только смысл прочитанного ускользал от её понимания. К тому же дракон не унимался и продолжал реветь всё на той же заунывной ноте.

«Вот ведь чешуйчатая скотина!» — пробормотала оскорблённая эолова арфа, лексикон которой основательно подпортил хозяин дома, и взяла самую высокую ноту.

Мушка было смолк на минуту, а затем набрал полную грудь воздуха и рявкнул так, что с тюльпанного дерева посыпались листья и разнообразная живность, что нашла приют в ветвях древесного гиганта.

Последним, что свалилось на голову миссис Вейс, было осиное гнездо, размером со жбан для воды. Поскольку магия на насекомых действовала слабо, она взвизгнула и, подобрав подол длинного платья, помчалась прочь, преследуемая роем крылатых мстительниц, и… с разбегу влетела в объятия мужа.

«Чак!» — чуть слышно воскликнула Вифания, всё ещё не веря, что он вернулся. Но её потрясение длилось недолго. Оттолкнув мужа, она вздёрнула подбородок и окинула его ледяным взглядом.

— Не смей дотрагиваться до меня!

Удручённый мистер Вейс опустил руки.

— Прости, дорогая! — пробормотал он, виновато глядя на сердитую супругу.

— Что?! Прости и это всё? — угрожающе прошипела миссис Вейс и упёрла руки в боки, готовясь к полноценному скандалу. — Вот только не нужно оправдываться ревностью к этому дураку Лиланду Бону! Тебе это не поможет!

— Но ты же с ним переспала! — воскликнул мистер Вейс, не столько обвиняя жену, сколько обороняясь.

— И что? — осведомилась миссис Вейс и зловещим тоном добавила: — Чак, лучше не зли меня! Если я сейчас вспомню, со сколькими ты мне изменял, мало тебе не покажется.

— Это всё твои фантазии, дорогая, — вздохнул мистер Вейс и, призвав терпение, сложил руки на груди.

Глядя на разгневанную чернокудрую красавицу, мечущую громы и молнии, он вдруг понял, что ни при каких обстоятельствах не сможет отдать её другому мужчине — даже если она сама об этом попросит. К тому же супружеские перепалки это было так по-домашнему, что растроганный до глубины души, он шагнул к жене и крепко её обнял.

— Вифания! Как же я соскучился по тебе! Даже по твоим скандалам!

— Прямо-таки соскучился? Что ж, не буду обманывать твоих ожиданий!

Вошедшая в раж миссис Вейс начала было превращаться в фурию, но тут появилась Люсиль Кром и испортила ей весь спектакль.

— Ваше… милорд! Какое счастье, что вы вернулись! — просияла кухарка, затем глянула на хозяйку и, пряча улыбку, с церемонным поклоном добавила: — Вы явились вовремя, завтрак ещё не успел остыть.

— Да? — сварливо воскликнула миссис Вейс, ещё не успевшая остыть, но взяла себя в руки и посмотрела на солнечные часы. — Завтрак должны подать только через час, а у тебя он, видите ли, ещё не остыл! Люсиль, это что такое? Ты же знаешь, я не ем разогретое, — проговорила она тоном избалованной аристократки, какой и была на самом деле.

— Миледи, вам я готовлю в последнюю очередь, так что не думайте, что я не исполняю своих обязанностей, — парировала кухарка, напустив на себя оскорблённый вид.

— Тогда для кого ты приготовила то, что предлагаешь моему мужу? — спросила миссис Вейс прокурорским тоном. — Если это для слуг…

— Вот ещё! Стану я кормить моего мальч… хозяина тем, что едят слуги! — в сердцах вскричала кухарка и мистер Вейс обнял её за плечи.

— Идём, Люсиль! Честно говоря, я не припоминаю, когда нормально ел в последний раз. И вообще, я страшно соскучился по твоей стряпне, — проговорил он, признательно глядя на ту, что была верна ему с самого его рождения.

Миссис Вейс это не понравилось; она ревновала мужа к кухарке, хоть не признавалась в этом даже самой себе. С тех пор как Люсиль Кром поселилась у них, он слишком явно выделял её из всех остальных слуг. К тому же Вифания не одобряла панибратства с простолюдинами.

— Чак! — строго воскликнула она, но её голос предательски дрогнул. — Ладно, иди ешь; после поговорим, — смилостивилась она.

Напустив на себя величественный вид, Вифания грациозно развернулась и прогулочным шагом пошла по красной кирпичной дорожке, к которой с обеих сторон примыкали клумбы с цветущими жёлтыми хризантемами. Как только зелень скрыла её от глаз мужа и кухарки, она просияла и, подхватив подол платья, со всех ног бросилась бежать к драконьей конюшне.

Для Люсиль Кром никакие деревья не были препятствием, и она с осуждающим видом покачала головой.

— Лицемерная девчонка! Ведь страшно рада, что вы вернулись, но ни за что не покажет, что сходила с ума, думая, что вы её бросили.

— Полно тебе! — улыбнулся мистер Вейс, наблюдая за полётом Мушки, обалдевшего от счастья. — Главное, что Вифания по-прежнему любит меня. Так! Что случилось? Рассказывай! — потребовал он.

На лице кухарки, промелькнуло замешательство.

— Ваше величество, это всё моя вина, — пробормотала Люсиль и попыталась было упасть на колени, но мистеру Вейсу пришлось не по душе её верноподданническое рвение.

— Люсиль! — рявкнул он.

— Простите, ваше… милорд!

Выбора не было и кухарка, скрепя сердце, рассказала, что случилось.

— Кто же знал, что распроклятый Лиланд Бон так силён, что его хрустальное око проникнет даже в ваш дворец, — завершила Люсиль свой рассказ и тяжело вздохнула. — Так что Вифания теперь знает, кто вы такой.

Некоторое время мистер Вейс пребывал в раздумье, а затем махнул рукой.

— Не переживай, нянька! Пусть всё остаётся, как есть.

Обрадованная тем, что он не злится, Люсиль облегчённо выдохнула.

— Вот и я подумала, что не стоит стирать ей память! — она вопросительно посмотрела на могущественного питомца. — Ваше величество, а как же девочки? Может…

— Нет! — последовал категоричный ответ. — Пусть сначала свыкнется с новым положением вещей.

— Это запросто! — фыркнула императорская кормилица и по совместительству кухарка. — Вифания жуть как властолюбива. Ваше возвышение лишь потешит её самолюбие, но не забывайте, что она ещё злопамятна. Как бы она ни натворила дел, узнав, что у неё отобрали даже память о дочерях. Ведь она мечтает о детях с самого начала вашего брака.

«Что?! — потрясённый Лиланд Бон, прячущийся поблизости, прижал пальцы ко рту. — Бедная Вифания! Кругом неё сплошной обман!» — расстроено подумал он. О том, что он сам её обманывал, маг старался не вспоминать. Себя он оправдывал тем, что это было для блага его возлюбленной.

Тем временем ничего не подозревающая миссис Вейс с радостным нетерпением погоняла Мушку, стремясь вернуться домой как можно быстрей.

Вот только заупрямившийся дракон не желал расставаться с любимой хозяйкой, считая, что она и так слишком долго не уделяла ему внимания, переживая из-за своего зловредного мужа. Зная, что она обожает слушать песни Пана, он полетел к горам Забвения — туда, где находилось Расомское поместье.

О том, что задумал дракон, Вифания догадалась, когда услышала свирель, а по выводимой ею мелодии она поняла, что музыкант пребывает не в духе.

— Нет, Мушка, летим домой. Когда Пан не в настроении, лучше к нему не лезть, — сказала она, но дракон так жалобно посмотрел на неё, что она сдалась. — Ладно, давай послушаем. Только недолго, хорошо?

Мушка радостно мотнул головой и, вняв предупреждению, как можно тише опустился на верхушку скалы. Вопль рассерженного Пана нагонял страх даже на него.

Осторожно ступая, Вифания подошла к греческому богу и, сев поодаль, устремила взгляд на водопад. Пан покосился на неё, но продолжал музицировать. Уныние и беспокойство, отражавшиеся на его игре, противоречили её счастливому состоянию, и она поднялась, собираясь уйти.

В руке Пана тут же появилась пышная белая роза.

— Останьтесь, миссис Вейс, — попросил он и с галантной улыбкой протянул ей цветок. — Красавица красавице. Примите этот небольшой подарок, хотя бы в знак того, что вы не сердитесь, что я испортил вам настроение.

— О, какое чудо! Спасибо!

Вифания поднесла розу к лицу и с наслаждением вдохнула её изысканный аромат.

— Мистер Фьюстер, мне не за что на вас сердиться. Это вы простите, что помешала вашему уединению. Вообще-то, я хотела выразить вам свою признательность за ноты, которые вы прислали. Сказать, что я восхищена вашими гениальными произведениями, значит ничего не сказать. Ваш подарок станет нашим семейным сокровищем.

— Вы преувеличиваете, миссис Вейс. Мои скромные таланты не заслуживают ваших похвал.

— Я так не считаю.

Польщённый Пан прижал руку к сердцу и поклонился.

— Благодарю вас, миссис Вейс! Вы самая благодарная слушательница из всех, что у меня есть.

— Что вы, мистер Фьюстер! Это всего лишь скромная дань вашему музыкальному гению, — совершенно искренне проговорила Вифания и озабоченно посмотрела на Пана.

Она впервые видела неунывающего ловеласа в таком расстройстве чувств.

— Простите за бестактный вопрос, но у вас какие-то неприятности? — осторожно поинтересовалась она.

— Хотел бы я сказать, что это не так, — грустно улыбнулся рогатый красавец. — Видимо, вы ещё не слышали, что Золотой император приговорил моего сына к ссылке в Тартар.

— Не может быть! — воскликнула удивлённая Вифания. — Лотико — такой милый мальчик! Не понимаю за что ему такая немилость.

— Любовь, миссис Вейс, любовь! Лишь она одна виновата, — вздохнул Пан и поднёс к губам свирель.

Мелодия, которая он заиграл, была настолько грустной, что нимфы заплакали и в ясном до того небе заклубились дождевые тучи. Вифания, которая по-прежнему была не сильна в водной магии, собралась было удрать, но тут мимо неё пронёсся стремительный вихрь, и она едва устояла на ногах.

— Спасибо, мистер Фьюстер! — поблагодарила она Пана, который не дал ей упасть. — Право, не стоило беспокоиться, я бы справилась сама, — добавила она и с извиняющейся улыбкой высвободилась из объятий любвеобильного бога, который не спешил её отпускать.

— Ну что вы, миссис Вейс! Как джентльмен, я просто обязан прийти на помощь даме, — галантно произнёс Пан, любуясь зрелой красотой одной из самых прелестных женщин Фандоры.

— Эй! Хватит любезничать со смертной букашкой! — бесцеремонно воскликнула возникшая белокурая девушка.

Она как две капли воды походила на сбежавшую рабыню, которая оказалась такотой-дотой, и всё же Вифании показалось, что это не она.

— Пошла вон, пока я тебя не прибила! — нахамила ей вновь прибывшая и, не удовольствовавшись словами, на этот раз уже намеренно её толкнула.

Поскольку миссис Вейс была истинной леди, она окинула грубиянку ледяным взглядом и потребовала извинений.

— Извинения? — издевательски протянула девушка, и на её ладони вырос яркий шар. — Сейчас я так перед тобой извинюсь, что мало тебе не покажется, — прошипела она с ядовитой улыбкой на губах.

Пан тем временем бросил быстрый взгляд на девушку, а затем на миссис Вейс и на его лице промелькнуло изумление. Он спешно загасил магический огонь на ладони Алконост и, вклинившись между воинственно настроенными женщинами, подхватил их под руки.

— Дорогие леди! Умоляю вас, не нужно ссориться! Давайте я представлю вас друг другу. Миссис Вейс, это Алконост, дочь Золотого императора, — сказал он и, повернув голову к девушке, многозначительно добавил: — Ваше высочество, это миссис Вифания Вейс, жена Чака Вейса.

Несмотря на избалованность, Алконост дурой не была. Она окинула Вифанию внимательным взглядом, ища, кто прячется за её личиной. Убедившись, что перед ней обычная смертная женщина, она презрительно фыркнула.

— Плевать как её зовут! — заявила Алконост и возмущённо посмотрела на Пана. — Рогатый, ты случаем не забыл, что Лотико скоро отправляют в Тартар? Или тебе наплевать на сына?

— Извините, мистер Фьюстер, но я больше не в силах выносить присутствие этой невоспитанной девицы, и, выражаясь её языком, мне плевать, что она дочь императора, — отчеканила Вифания дрожащим от негодования голосом.

— Да как ты смеешь! — прорычала Алконост и занесла руку, чтобы ударить ту, что была в её глазах полным ничтожеством.

Вифания тоже не бездействовала и призвала магию, готовясь дать достойный отпор наглой богине. К радости Пана, который не знал, что ему делать, битва между ними не успела разгореться. Алконост вдруг упала и схватилась за щёку.

Кто дал ей затрещину, долго гадать не пришлось. Появившийся мистер Вейс встал рядом с женой и так посмотрел на девушку, что она раздумала кидаться на него и ограничилась злобным взглядом.

— Ну погоди, скотина! Ты не всегда будешь в фаворе у отца, — пробормотала Алконост, сидя на земле.

После её слов Вифания в удивлении приподняла брови и бросила на мужа насмешливый взгляд.

— О! Я не знала, что ты в фаворе у Золотого императора, — язвительно сказала она. — Дорогой, обязательно передай их величеству, что его дочь плохо воспитана. Таких грубиянок, как она, ещё нужно поискать.

— Обязательно передам! — пообещал мистер Вейс, глядя на Алконост с такой зловещей миной, что та не выдержала и опустила глаза. — А ещё я позабочусь, чтобы кое-кто больше не высовывал носу из своего дворца.

— Только попробуй! Тогда я с твоей жёнушки шкуру сдеру и пущу её на перчатки! — выкрикнула девушка.

Она храбрилась, тем не менее чувствовалось, что она боится Чака Вейса.

— Тронешь её хоть пальцем, и я сам сдеру с тебя шкуру! — рявкнул он таким голосом, что Алконост мгновенно исчезла, а Пан с трудом удержался от желания упасть на колени и взмолиться о прощении сына. Тем не менее он сделал вид, что не знает, кто перед ним, и виновато улыбнулся Вифании.

— Уважаемая миссис Вейс, понимаю, мне нет прощения. Я не сумел оградить вас от оскорблений. Чтобы хоть немного реабилитировать себя в ваших глазах, позвольте мне сочинить гимн в вашу честь.

— Ну что вы, мистер Фьюстер! Вы берёте на себя чужую вину, — вздохнула Вифания. — В дурном воспитании Алконост виноваты её родители, а не вы…

Она немного помедлила.

— Кстати, вы ничего не слышали о матери принцессы?

Стараясь не глядеть на мистера Вейса, чьё лицо превратилось в ничего не выражающую маску, Пан отрицательно покачал головой.

— Не слышал, чтобы кто-нибудь упоминал о матери Алконост и Сирин.

— Занятно! Оказывается у императора даже не одна дочь, а целых двое, — процедила Вифания и с решительным выражением взяла мужа под руку. — Извините, мистер Фьюстер, но нам пора домой. Мушка, ко мне!

Дракон с сожалением глянул на норки жаб, которые при его появлении мгновенно попрятались, и взмахнул крыльями.

Когда удивительная чета улетела, Пан в раздумье поднёс к губам свирель. «Так-так! Выходит, миссис Вейс даже не знает, что она мать Алконост и Сирин… Очень интересно!» На этот раз в его мелодиях звучали радость и надежда, а не уныние и грусть.

Слушая волшебное пение свирели нимфы перестали плакать и, танцуя, снова взялись кокетничать с сатирами, а там, стоило им только засмеяться, и набежавшие тучи незаметно рассеялись. С чистого синего неба на землю обрушились яркие солнечные лучи и крохотные феи, спящие в цветах, поспешили раскрыть их лепестки для утренней просушки.

***

Седло, прикреплённое к дракону, было рассчитано на одного, поэтому мистеру Вейсу пришлось оседлать драконью шею. Так что он не видел выражения лица жены, но прекрасно знал, чем заняты её мысли.

— Вифания! — позвал он, но она не откликнулась.

Это был плохой признак. Когда она вот так затихала и начинала вести себя предельно воспитанно, означало лишь одно — скоро грянет буря и не шуточная. На его памяти самый тяжёлый случай был, когда она приняла решение о разрыве отношений с Лиландом Боном и объявила, что принимает его предложение. Потом мистер Вейс не раз пожалел, что дал ей полгода на проверку чувств. Облачившись в броню воспитанной леди, Вифания держала его на расстоянии, и он даже не поверил своим ушам, когда она сказала заветное «да» в ответ на его повторное предложение руки и сердца.

— Вифания! — снова позвал мистер Вейс. — Пожалуйста, не сердись! Всё не так, как ты думаешь.

— И что я, по-твоему, думаю? — наконец отозвалась она.

— Ты думаешь, что я тебя обманываю.

— Разве это не так?

В голосе любимой женщины было столько печали, что у мистера Вейса защемило сердце. В то же мгновение он оказался рядом с ней и, выдернув из седла, крепко обнял.

Прекрасная фандорийка подняла голову и пытливо посмотрела в лицо того, кого до недавнего времени считала своим мужем.

— Чак, я одного не понимаю, зачем я тебе? Ведь я обычная смертная женщина. Пройдёт ещё несколько десятков лет, и уже никакая магия мне не поможет. Я состарюсь и умру, — с грустью сказала она.

— Даже думать не смей о смерти! Ты всегда будешь рядом со мной.

— А как же та, что родила тебе дочерей? — всхлипнула Вифания. — Что ты молчишь? Ну, конечно! Кто она и кто я…

— Да что б тебя! Это твои дочери! — не выдержал мистер Вейс и тут же обругал себя за несдержанность.

— Как это мои? — непонимающе воззрилась на него Вифания.

Когда до неё дошёл смысл сказанного, она недобро прищурила глаза.

— Чак, милый! Лучше не молчи, а то хуже будет! — пропела она зловещим голосом. — Рассказывай, гад! Иначе я не знаю, что я с тобой сделаю!

— Ладно, ладно, родная!.. А вот в василиска превращаться не нужно!

Мистер Вейс прямо из воздуха вытащил чёрного петуха и, когда тот задушено прокукарекал, швырнул его Мушке; тот не зевал и мгновенно повернул голову, не забыв при этом пошире распахнуть пасть.

«Р-р-р!» — проурчал довольный дракон и с надеждой глянул на мистера Вейса, но увы! Тем не менее он был рад его возвращению и даже успел соскучиться по их совместным полётам. Поняв, что ему больше ничего не обломится, дракон с шумом выдохнул и вдогонку облачку чёрных перьев послал клубок огня. В воздухе запахло палёной курицей, что заставило Вифанию недовольно поморщиться (она ненавидела куриц в любом виде), зато на морде дракона появилось блаженное выражение. Для него этот запах был как редкие духи для богатой модницы.

Пока хозяева выясняли отношения, Мушка, проникшийся драматичностью момента, летел так медленно и плавно, что парочка, стоящая на его спине, даже не ощущала его движения. И хотя он особо не слушал, о чём они говорят — слишком многое ускользало от его понимания, но, когда в голосе хозяйки зазвучали ругательные интонации, он сразу догадался, что кризис миновал.

На радостях дракон крутанул бочку, а затем стрелой взмыл вверх.

Естественно, хозяева не пришли в восторг от его выходки. Правда, мистер Вейс ругался исключительно для виду. На самом деле он был благодарен дракону за то, что он прервал их тягостное объяснение.

— Пусти! — попросила Вифания, но он лишь крепче прижал её к себе.

— Чак, прекрати эти глупости! Я способна удержаться в воздухе без твоей помощи.

— Не пущу! Пока не скажешь, что простила меня.

— И даже не надейся! Так легко ты у меня не отделаешься… Чак, ты всё мне рассказал?

— Клянусь нашими девочками! — мистер Вейс немного выждал. — Больше ты ни о чём не хочешь спросить?

— Нет, — равнодушно отозвалась Вифания.

— Дорогая, ты ни разу не спросила про Золотого императора…

— Даже не начинай!

— Но…

— Нет! — Вифания заткнула уши. — Для меня ты Чак Вейс.

Она озабоченно глянула на ту часть дома, где находилась кухня. Струйка дыма, что поднималась из трубы, окончательно иссякла. Это означало, что Люсиль закончила кашеварить, что, в свою очередь, говорило о том, что у неё всё готово и им пора полдничать.

— Хорошо, — сдался мистер Вейс, несколько удивлённый её реакцией. — Угораздило же меня! Кажется, я влюбился в ту единственную женщину, которая не рвётся в императрицы, — проговорил он с ласковой насмешкой и, преисполненный благодарности, чмокнул жену в макушку.

В ответ на это Вифания лишь фыркнула. Дракон собезьянничал и тоже фыркнул. Правда, из-за огня у него это вышло куда эффектней, чем у хозяйки. Но он своего добился.

— Мушка, ещё один такой фокус и можешь больше не рассчитывать на прогулки со мной, — строго проговорила миссис Вейс.

Присмиревший дракон тут же выровнялся и плавно замахал крыльями.

— Умница! — похвалила его Вифания и почесала анком за ухом. — Хватит уже летать вокруг дома. Полдник готов. Опоздаем, он остынет, а я не люблю, когда Люсиль даром переводит продукты.

«Р-р-р!» — одобрительно прорычал дракон. Он знал, что его тоже ждёт сытный перекус, как правило, это была овца.

Сделав ещё один круг, Мушка пошёл на посадку. Мистер Вейс первым спрыгнул на землю и приготовился ловить жену. Придерживая пышную юбку светлого утреннего платья, она, как настоящая богиня, плавно спускалась вниз.

К его досаде, Вифания уклонилась от его рук. Правда, обретя опору под ногами, она как ни в чём не бывало взяла его под руку.

По пути к дому она с привычной лёгкостью болтала о всяких пустяках, но он видел, что она возбуждена, а её глаза блестят так, будто она пьяна. По опыту он знал, что её мысли заняты чем-то совершенно иным, чем то, о чём болтает её язык.

В столовой мистер Вейс снова поднял тему своего императорства.

— Дорогая, я не хочу, чтобы ты превратно меня поняла…

— Чак, я же просила! — запротестовала Вифания, догадавшись, о чём пойдёт речь.

— Погоди, не затыкай меня! — возвысил голос мистер Вейс.

Чтобы подчеркнуть, насколько это важно, он шлёпнул ладонью по столу. После чего дружно подпрыгнувшие тарелки, бокалы и прочие предметы сервировки попытались вернуться на прежнее место, но повезло далеко не всем, и неудачники с разноголосым звоном попадали на узорные каменные полы.

— Я же говорила, что в столовой давно пора постелить ковёр, — огорчилась Вифания. Посуда была старинной и составляла часть её приданого.

— Извини!

Мистер Вейс щёлкнул пальцами, призывая магию созидания. Черепки поползли по полу, но сколько они ни попробовали объединиться, у них ничего не получалось. Вместо того, чтобы срастись, они сталкивались с такой силой, что их количество только множилось.

— Оставь, не мучайся! Я сама восстановлю, — смилостивилась Вифания.

— Фу! Проще создать новый мир, чем починить эту распроклятую мелочь, — мистер Вейс смахнул пот со лба и признательно глянул на жену. — Если честно, то я на своём веку больше привык громить, чем созидать.

Рука Вифании, держащая бокал с вином, непроизвольно дёрнулась и она, глядя на растекшуюся лужицу, слабо улыбнулась.

— Как подумаю, кто ты, так сразу же становится не по себе. Чак, лучше остановись! Или ты хочешь расширить пропасть между нами?

— Наоборот! Я не хочу, чтобы она возникла! Как говорит мой советник Гуань Джун, ни к чему взращивать цветы обиды на почве недоговорённостей.

— Вроде бы мы уже всё обговорили? Да и сделанного уже не воротишь, — на лице Вифании промелькнула обеспокоенное выражение. — Или ты и это можешь? Ой, нет! Даже не хочу знать! Будь добр, ничего не говори.

— Хорошо, — усмехнулся мистер Вейс. — Вифания, я хочу, чтобы ты знала, единственная женщина, которую я люблю, это ты, что бы ни говорили тебе другие.

— Не думаю, что…

— Поверь, такие всегда найдутся.

— Да, здесь я тебе жена, но…

— Нет, ты жена мне не только здесь, ты будешь ею и в Небесных пределах.

— Чак, я же смертная! С самого начала подразумевалось, что наш союз не вечен и однажды мы расстанемся, — сказала Вифания и вопросительно посмотрела на мужа: — В МАГе нас учили, что души смертных за гранью теряют память? Это правда?

— Да, — помедлив, подтвердил мастер Вейс. — Даже я не могу сохранить тебе память. Некоторые законы нельзя нарушать, иначе мироустройство потеряет устойчивость.

По лицу Вифании снова скользнула тень печали.

— Вот видишь! Так или иначе, но расставание неизбежно.

— Есть способ избежать этого, так сказать, одним ударом убить сразу двух ястребов,[19]— мистер Вейс заколебался. — Если принести искупительную жертву, ты сразу же войдёшь в пантеон богов и вдобавок не забудешь жизнь, которую прожила, как человек. Но жертва должна быть очень и очень значимой… Лучше всего родная кровь. Не беспокойся, достаточно одной из них! — решившись, быстро добавил он.

Несколько мгновений Вифания непонимающе смотрела на него.

— Святые Небеса! — поражённо вскрикнула она. — Чак, неужели ты думаешь, что я отдам на заклание собственных дочерей?

— Почему бы нет? — жёстко проговорил мистер Вейс. — Сирин смертна. Рано или поздно она всё равно умрёт. Так какая разница? — при виде ужаса, промелькнувшего на лице любимой женщины, он досадливо поморщился. — Дорогая, никто не собирается её убивать.

«Во всяком случае, очень надеюсь, что до этого не дойдёт; добровольная жертва была бы гораздо действенней», — добавил он про себя.

— Я так понимаю, Сирин была изначально уготовлена роль жертвенного агнца, который подарит мне бессмертие и введёт в пантеон богов, — отрешённо проговорила Вифания.

Поднявшись, она заходила по гостиной, а затем подошла к мистеру Вейсу и, сев рядом, взяла его за руку.

— Ведь ты не отступишь от задуманного? — она пытливо глянула на каменное лицо мужа и утвердительно кивнула: — Не отступишь! Я так и думала.

С выражением глубокого раздумья она ещё немного походила по столовой, а затем потянулась за шалью, висящей на спинке стула.

— Извини, я хочу побыть одна. Пожалуйста, не ходи за мной!

Выведя Мушку из конюшни, Вифания без промедления запрыгнула в седло. Прежде чем поднять дракона в воздух, она взяла анк и пребольно стукнула его по носу.

— Отвези меня к Лиланду и не смей безобразничать по дороге, понял? Я очень спешу.

«Р-р-р!» — обижено пробурчал чешуйчатый гад, но послушался хозяйку и домчал её до Лягушачьей Заводи гораздо быстрей, чем обычно.

Когда мистер Вейс остался один, в столовой появилась громадная чёрная зверюга, отдалённо похожая на собаку. Невзирая на десятидюймовые когти, она бесшумно приблизилась к нему и, подняв уродливую голову, заглянула ему в лицо горящими красными глазами.

— Надеюсь, вы знаете, что ваша благоверная помчалась к любовнику? — осведомился ночной кошмар голосом кухарки.

Когда-то, на заре времён, у Люсиль Кром было другое имя, внушительное и трудно выговариваемое, но это было так давно, что порой она сама не сразу его вспоминала. К тому же ей нравилось человеческое имя.

— Не беспокойся, нянька, я знаю. Вифания хочет встретиться с Сирин и решила обратиться за помощью к Лиланду. Так что всё идёт по плану, — мистер Вейс потрепал зверюгу по голове. — Теперь главное, чтобы смертная девчонка не спутала мне карты.

— А она может? — удивилась его наперсница.

— Эх, нянька, сердце-то не камень! — вздохнул мистер Вейс. — Понимаешь, чем больше я узнаю Сирин, тем всё трудней, — пожаловался он той, что заменила ему родную мать и которая ради него была готова растерзать любого.

— Вы же специально отправили её в мир, который магическая пустышка.

— А толку? Стоило девочке появиться и всё, я уже начал к ней привязываться. Да и как ею не восхищаться? Такая хрупкая и уязвимая, и в то же время настоящая воительница.

Ночной кошмар вновь обрёл черты человека и Люсиль загремела посудой, собирая её со стола.

— Вижу, Бабочка-однодневка пришлась вам по душе. Но лучше не показывайте этого Алконост, а то она не посмотрит на ваш запрет и вмиг её прикончит, — предупредила она.

— Тогда ей самой не жить! — с угрозой проговорил мистер Вейс.

— Имейте в виду, Вифания ещё переживёт потерю одной дочери, но не двоих. И вообще, если хотите знать моё мнение, то лучше ей не видеться с Сирин. Будь это Алконост, я бы не беспокоилась, уж к ней она точно не привяжется, во всяком случае так быстро, а к этой, кто знает. Если Сирин, как и вам, придётся ей по душе, то дело плохо. Она пойдёт на всё, чтобы её спасти. Вы же знаете, Вифания с характером и очень целеустремлённая.

— Думаешь, она откажется от бессмертия?

— Да запросто! — уверенно заявила Люсиль.

Поднос с посудой исчез, переместившись в кухню, и в её руках появились совок и щётка.

— Сами подумайте! С чего ей за него держаться? Ведь она даже не представляет, что теряет, — сказала она, сметая с пола разбившуюся посуду.

— Пожалуй, ты права, — призадумался мистер Вейс, а затем с яростью грохнул кулаком по столу. — Проклятье! Ну почему именно Сирин воплощает в себе всё то, что я хотел бы видеть в её сестре? — воскликнул он и растворился в воздухе.

— Святые Небеса! Мальчик настолько расстроился, что даже толком не поел, — вздохнула Люсиль и, сев за стол, поставила перед собой пойманное блюдо.

***

Когда Алконост вновь появилась на скале, Пан перестал играть и в его взгляде, устремлённом на юную красавицу, промелькнуло нечто, что говорило о том, что он колеблется.

— Ну, в чём дело, рогатый? Зачем ты звал меня?

— Я тут кое-что узнал. Думаю, это можно использовать для спасения Лотико.

— Говори! — приказала Алконост.

Пан поведал ей, кто такие мистер и миссис Вейс, и она победно просияла.

— Не беспокойся, рогатый, теперь я знаю, как спасти Лотико.

После исчезновения своенравной богини, Пан снова заиграл на свирели. Мелодия, выводимая ею, была полна тревоги, а мысли музыканта — мучительных раздумий. Интуиция нашёптывала Пану, что он принял неправильное решение, но сожалеть об этом было уже поздно.