Мир богов

Глава 13

Эта сука улыбалась! Улыбалась, глядя на меня и страдания феникса! «Пусти!» — прорычала я, но Лотико лишь сильней прижал меня к себе. «Успокойся, такота-дота! Князю Фонгу ничего не стоит вырастить потерянную руку, а вот тебе придётся несладко, если плеть Немезиды прогуляется по тебе, — проговорил он вполголоса и чуть слышно добавил: — Сирин, ты можешь умереть. Не заставляй Немезиду делать то, чего она не хочет». Проверяя его слова, я быстро глянула на женщину с плетью. На её классически правильном лице не дрогнул ни единый мускул, тем не менее мне показалось, что она едва приметно кивнула.

Хорошо! Вообще-то, я не самоубийца и сразу вняла призыву Лотико, а рвалась к двойняшке больше из-за самолюбия. Эта дрянь, которую у меня не поворачивался язык назвать сестрой, уже бесила меня до потери пульса. Ладно, терпение только терпение! Пусть она пока ликует, но будет праздник и на моей улице. «Я поняла! Можешь теперь отпустить меня», — сказала я как можно спокойней. «Очень на то надеюсь», — ответил Лотико. Опустив руки, он шагнул назад и снова опустился на колени.

— Ваше величество! Понимаю, мне нет прощения, но мы выросли вместе с Алконост и я не хочу, чтобы потом она расстраивалась из-за своего опрометчивого поступка.

— Так ты переживал за Алконост? — наконец заговорил Золотой император.

Поскольку в его густом звучном голосе прозвучали нотки явного сарказма, я тут же задалась вопросом, что здесь делает Лотико и почему он единственный из всех стоит на коленях. Вот только ответа у меня не было.

Встревожившись, я вгляделась в золотого истукана, окружённого сиянием. Чёрт! Лотико в опасности. Нутром чую, нужно что-то предпринять, чтобы отвлечь от него внимание и срочно… Ладно, будет что будет!

— Прошу прощения, ваше величество, но не могли бы вы сначала ответить на мой вопрос? — пошла я ва-банк.

В установившейся мёртвой тишине мои слова прозвучали так громко и отчётливо, что даже мне они показались редким хамством.

— Извините! — брякнула я совсем уж ни к селу ни к городу.

Ничего, ничего! Как там говорится? Стыд не дым, глаза не ест. И всё же есть ощущение, что нужно было послушать князя Фонга и сначала попросить об аудиенции у предполагаемого отца, а не врываться к нему на заседание. С другой стороны, если вчерашнее нападение повторится, то кто знает доживу ли я до следующего утра. К тому же нутром чую, что Лотико придётся туго, если я сейчас не вмешаюсь.

Когда я уж думала, что не дождусь ответа, Золотой император наконец подал голос.

— Да, ты действительно моя дочь, — изрёк он громовым голосом и, подавшись вперёд, угрожающе добавил: — Что тебе нужно? Хочешь занять то же место, что Алконост?

Хотя все вокруг твердили, что я дочь Золотого императора, тем не менее его признание почему-то застало меня врасплох. Перед глазами промелькнуло детство, изобилующее постоянными колотушками, голодом и смертельными ловушками и так мне стало горько, что я развернулась и пошла к выходу.

— Такота-дота! — позвал князь Фонг и взял меня за руку. — Нельзя вот так уходить, вы должны получить разрешение его величества.

— Надо так надо, — согласилась я и повернулась к трону. — Ваше величество, думаю, вы будете не против, если я уйду. Да, вы спрашивали, что мне нужно и не хочу ли я занять то же место, что и ваша дочь. Нет, не хочу. У меня к вам лишь одна просьба: верните меня и моих паладинов обратно на Землю.

«И можете забыть о моём существовании!» — добавила я, естественно, уже про себя.

Не знаю, показалось или нет, но было такое чувство, что Золотой император вроде как смутился, хотя он с прежней недвижностью сидел на троне, и что-либо прочесть на его лице, закрытом маской, было невозможно. Думаю, всё же показалось. Против логики не попрёшь, а она говорит, что совесть у власть имущих это такая мутная субстанция, что доверяться ей могут лишь идиоты. Конечно, это боги, но, глядя на всю эту свистопляску в Небесном дворце, есть ощущение, что вряд ли они столь уж кардинально отличаются от нас, простых смертных.

— Князь Фонг, проводите её в павильон Водяных цветов, — снова раздался голос Золотого императора.

— Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество.

Феникс склонился в низком поклоне и попятился прочь от трона. Когда я поравнялась с ним, решив, что мне тоже можно уйти, он взял меня под руку и буквально потащил к выходу.

— Такота-дота, больше ни слова! Если не хотите погубить себя и тех ребятишек, что вы опекаете, — прошипел он, видя, что я замедлила шаг.

Это он зря. Лишь дураки провоцируют могущественных родственников и этим нарываются на неприятности. Я всего лишь хотела попрощаться с императором, поскольку не собиралась идти ни в какой павильон Водяных цветов. Да и видеться с ним в дальнейшем у меня нет никакого желания.

Ну и ладно! Не попрощались и не надо. В конце концов, какое мне дело до золотого истукана, который даже не скрывает враждебного отношения ко мне… И всё же обидно до соплей, но тут уж ничего не попишешь. Как говорит народная мудрость: насильно мил не будешь.

Когда мы вышли за дверь, я повернулась к фениксу и обеспокоенно глянула на его руку, заканчивающуюся пустым рукавом.

— Вы как, господин Фонг?

— Всё хорошо, — ответил феникс. Конечно, солгал, но от его улыбки у меня полегчало на душе.

— Даже не знаю, как вас благодарить… Спасибо, господин Фонг! Думаю, вы спасли мне жизнь, — искренне проговорила я и в знак признательности поцеловала феникса в щёку.

— Вот ведь глупый ребёнок! — он обнял меня здоровой рукой и, прижав к себе, по-отечески чмокнул в лоб. — Я же сказал, что вы мне как дочь. Так разве я могу бросить вас в беде?

— Спасибо, — снова поблагодарила я и поспешно отвернулась.

Терпеть не могу реветь на людях и совсем уж не переношу, когда меня жалеют. К тому же не хотелось расстраивать князя Фонга, единственного из богов, кто отнёсся ко мне по-человечески.

— Что-то в глаз попало, — соврала я и феникс понимающе кивнул.

— Бывает. Хотя есть такие соринки, от которых так сразу не избавишься.

— Это верно, — вздохнула я и на этот раз сама взяла его под руку. — Ну что, идём?

— Идём, — согласился феникс.

Как все знакомые мне боги, он был ростом за два метра, причём основательно. Поняв, что при его размашистой походке мне скоро придётся перейти на бег, я попросила его идти помедленней.

Нужно было видеть, как смутила моя просьба светлейшего князя! Вплоть до того, что на его горбоносой физиономии заполыхал предательский румянец, и, главное, нет ощущения, что это притворство.

До этого боги виделись мне исключительно прожжёнными циниками и вот на тебе!

Всё больше прихожу к мысли, что мне очень повезло, что князь Фонг Лин Гуан на моей стороне. Не знаю, чем я приглянулась ему, но он действительно отнёсся ко мне, как к родной дочери. Вон даже собственной руки не пожалел для моего спасения, и не важно, что она снова вырастет. Кое-кто даже задницы не приподнял, не говоря уж о том, чтобы приструнить Алконост, свою любимую доченьку.

— На самом деле я вам и отец, и мать и даже брат, — сказал феникс, вновь приобретший нормальный цвет лица, и заговорщицки подмигнул. — Ведь яйцо, из пепла которого я возродился и которое породило вас, было и моим родителем. Осложняется дело ещё тем, что тот, кто сгорел в собственном огне, это тоже был я. Так что кем мы другу приходимся это ещё вопрос. Что, сбил вас с толку? — усмехнулся он.

— Выходит, я не погрешу против истины, если назову вас мамой, — поддержала я его шутливый тон и тут поняла, что ни разу не спросила о той, что меня родила. — Господин Фонг, вы знаете, кто моя мать? — постаралась я исправить своё упущение.

Феникс отрицательно качнул головой.

— Нет, такота-дота! О ней известно лишь то, что она смертная, — сказал он, что, естественно, не удовлетворило моё любопытство.

Господи! Как всё мудрёно с моими родителями! Чтобы появился ребёнок от союза бога и смертной, нужен напиток из пепла феникса. Вот только после его возрождения этого самого пепла остаётся буквально считанные крохи. Чтобы насобирать необходимое для зачатия количество нужно ждать примерно пару-тройку тысячелетий, ведь феникс обновляет свою личину только раз в пятьсот лет.

К тому же князь Фонг сказал, что временами фениксы гибнут безвозвратно, и чтобы сохранить семью, ему периодически нужно восполнять убыль в их рядах. Понятное дело, что он крайне неохотно расстаётся с драгоценным порошком, но, как я понимаю, с верховной властью не поспоришь. Правда, Золотой император попросил его лишь раз, что наводит на мысль, что он очень привязан к смертной женщине… Да нет! Он не просто к ней привязан, он её любит. Причём любит настолько, что захотел от неё ребёнка, да не какого-нибудь, а такого же бессмертного, как он сам. Смертный ребёнок ему не нужен. И то верно! Зачем богам такие дети? Только лишнее расстройство из-за их уязвимости и смертности.

— Ну вот, опять вы загрустили! — сказал феникс, сочувственно глядя с высоты своего роста. — Не переживайте, такота-дота, в жизни всякое случается. Может так статься, что вы ещё подружитесь с сестрой и отцом.

Я бросила на него скептический взгляд.

— С вами, богами, думаю, всякое случается, но лично я вряд ли доживу до таких чудес, разве что в роли привидения.

— Привидений не бывает. Это всё сказки, придуманные вами, смертными, — надменно произнесла Ланьсу, которая вместе с сестрой присоединилась к нашей процессии.

— Вот именно! — поддакнула Лисода и украдкой состроила мне страшные глаза, мол, не спорь, а то хуже будет.

Неразлучная парочка девиц-фениксов увязались за нами во дворец Золотого императора. Причём их пустили внутрь, а моих паладинов — нет. Стража причислила мою троицу к оружию, и парни с Дашкой осталась ждать меня на площадке перед дворцом.

Кстати, о паладинах. От мистера Вейса до сих пор нет вестей. Столь долгое его отсутствие начинает уже тревожить. Вдруг с ним случилось что-нибудь нехорошее, а я о том ни сном ни духом. Чёрт! Когда волнуюсь, из меня как из рога изобилия сыплются присказки и поговорки. Нужно будет выбрать подходящий момент, и поговорить с князем Фонгом. Может, он что-нибудь разузнает о моём четвёртом паладине и заодно о Дэви с сыном.

В сопровождении фениксов я благополучно миновала дворцовые коридоры, и мы вновь оказались на площадке перед дворцом.

Тигрёнок бросилась было ко мне, но, остановленная ледяным взгляд Ланьсу, повернула обратно и с обиженным сопением спряталась под крылом у Эдика.

Зловредная синяя жар-птица успела основательно прочистить мозги моим паладинам. Пока мы добирались к дворцу, она всю дорогу читала им нотации на предмет того, как должны вести себя слуги дочери Золотого императора и не важно, что она всего лишь смертная (читай, никчемная букашка). Особенно доставалось Алексу, который с угрюмым видом шёл позади меня, причём держался так близко, что пару раз наступил на хвост моего пышного наряда — уверена, что он сделал это нарочно, чтобы и мне жизнь не казалась мёдом.

Лисода, зелёный феникс, лишь посмеивалась, глядя на весь этот цирк. В отличие от Ланьсу львиную долю её внимания получал Эдик. Она с такой открытостью стоила ему глазки, что бедняга вскоре засмущался и покраснел как варёный рак. Видимо, у мужчин-фениксов скромность — это наследственное.

Причём сам Эдик гораздо чаще посматривал на светлейшего князя, чем на девиц. Не похоже, что в его интересе есть сексуальный подтекст. Скорей это почтительное восхищение младшего старшим… хотя кто знает. Как показала школьная практика, мальчишки не столь уж редко испытывают нежные чувства к властным мужчинам.

Что примечательно, феникс и Эдик похожи между собой, как отец и сын. Оба пламенно-рыжие, остролицые и горбоносые. К тому же оба высокие, тонкие и гибкие как танцоры. Правда, Эдик ниже, чем Лин Гуан; сейчас он чуть выше меня, тем не менее в нём без малого два метра, причём такое ощущение, что он основательно вытянулся уже здесь, на Фандоре. Да и глаза у него зелёные, в отличие от огненно-золотых глаз Лин Гуана.

Очень надеюсь, что фениксы возьмут моего паладина под опеку и научат его всем своим премудростям. А то Эдик кажется мне настолько хрупким, что во время боя я переживаю за него даже больше, чем за Дашку.

В отличие от ребятишек, Алексу были по боку все нравоучения Ланьсу. Он игнорировал даже светлейшего князя. Не обращая внимания, что я держусь за руку феникса, сволочной дракон встал передо мной, как лист перед травой… тьфу! и бросил вопрошающий взгляд.

— Ну?.. Чем дело кончилось? Батя признал тебя или как?

— Признал, — коротко сообщила я, стараясь не обращать внимания на грубый тон Алекса.

Чтобы избежать дальнейших расспросов и заодно эксцессов — судя по напрягшейся руке феникса до них недалеко — я направилась было к центральной лестнице, но меня придержали меня за локоть.

— Такота-дота, государь велел проводить вас в павильон Водяных цветов.

— Зачем? Не вижу смысла в повторной встрече, — возразила я, настроившись уйти, но феникс был непреклонен.

— Я не могу позволить вам игнорировать распоряжение его величества, — сказал он и развернул меня к боковой лестнице слева. — Такота-дота…

— Зовите меня Ириной, — перебила я его.

Феникс глянул на меня и выражение его лица заметно смягчилось.

— Хорошо, такота-дота, тогда вы тоже зовите меня по имени.

— Спасибо, господин Фонг, — улыбнулась я.

— Итак, на чём мы остановились? — поинтересовался феникс и я вздохнула.

— Вы сказали, что нельзя игнорировать распоряжения его величества.

— Верно! Как правило, это плохо кончается, и родственники здесь не исключение, — отозвался князь Фонг и его рассеянный взгляд вновь обрёл остроту и живость.

Я уже заметила, что периодически он отключается: не то чтобы уходит в себя, а будто бы ведёт мысленный разговор. Возможно, так оно и есть, ведь это же боги. Кстати, о мистике. Пора прояснить один животрепещущий вопрос.

— Господин Фонг… Лин Гуан, — поправилась я, — могу я узнать, почему здесь не действует магия?

— Потому что в Небесных владениях Золотого императора установлены подавители магии.

Что ж, вполне разумно, когда имеешь в качестве подданных сплошных суперменов. Я бы тоже обезопасила себя на случай дворцового переворота.

— Но я видела, что кое-кто по-прежнему ею пользуется, например, мой паладин мистер Вейс.

При этом сообщении на лице светлейшего князя мелькнула сильнейшая заинтересованность, но он лишь пожал плечами.

— Совсем без магии обойтись нельзя, потому существуют нейтрализаторы её подавителей. Самыми маломощными пайцзами[12] пользуются довольно широко. Они есть у стражи, дворцовой прислуги и вообще много у кого в Золотом городе. Ну а самыми мощными пайцзами, дающими полный доступ к магии, владеют только сам император и его доверенный круг. Короче, это привилегия, которую нужно заслужить… — князь Фонг глянул на меня, затем на Алекса, и предостерегающе добавил: — Никто из смертных не имеет права пользоваться пайцзами, нейтрализующими подавители магии. Нарушителей запрета казнят, независимо от положения и родства с богами.

— Не боги, а какие-то фашисты! Им, значит, можно использовать магию, а нам фиг с маслом, — пробурчала сзади Дашка, озвучив наше общее мнение.

— Как-то совсем уж нечестно выходит. Мы и так слабее богов, так они ещё запрещают пользоваться магией.

По лицу феникса скользнула снисходительная улыбка.

— Не нужно расстраиваться, такота-дота! Бессмертных тоже наказывают, если выясняется, что для убийства они использовали магию, поэтому они предпочитают посылать смертных убийц.

Вот оно что! Теперь понятно, почему напавшие на нас в лесу не использовали магию. Иначе чёрта с два мы выбрались бы оттуда живыми.

Как опытный царедворец, князь Фонг ушёл от острой темы, чреватой неудобными вопросами, и заговорил о предстоящих празднествах во дворце Золотого императора. Естественно, они интересовали меня примерно столько же, сколько осадки на луне. Тем не менее мне удалось вклиниться в поток его красноречия, и я спросила не знает ли он чего о мистере Вейсе и моей индийской служанке. Оказалось, что не знает, но обещал узнать, невзирая на предостерегающее покашливание Ланьсу. Что ж, спасибо ему и на этом.

Павильон Водяных цветов оказался ещё одним дворцом. Оправдывая своё название, он стоял посреди озера, заросшего громадными розовыми лотосами, и у меня возникло ощущение, что я снимаюсь в китайской дораме. С другой стороны, это действительно сказочно-красивые цветы, так что неудивительно, что боги их тоже любят.

Мы прошли по деревянному мостику и вошли внутрь дворца. Несмотря на некоторую запущенность, всё же он был в гораздо лучшем состоянии, чем тот, что предоставили в моё распоряжение. Во всяком случае, не казалось, что его ковры и драпировки вот-вот рассыплются от дряхлости. Вроде бы мелочь, но все эти унизительные подробности понемногу накапливались, грозя переполнить чашу моего терпения.

Парни и Даша остались снаружи павильона, вроде как охранять меня от ворогов, а я и троица фениксов уселись за белый лаковый столик, щедро разукрашенный цветочным орнаментом, впрочем, как и всё помещение. Чувствовалось, что в изображениях цветов отражена какая-то символика, но какая именно, я не имела ни малейшего понятия.

Светлейший князь, судя по взгляду, вновь был занят на стороне, и разговор за столом поддерживали его девицы. Одна по-прежнему долбала меня нравоучениями, а другая стремилась расспросить о жизни в мире без магии. Узнав, что земляне сумели расщепить атом и летают в космос, Лисода восторженно заахала, а Ланьсу надменно заявила, мол, совсем людишки распустились и им не мешает устроить очередной потоп, чтобы они знали своё место. После её слов я порадовалась, что каким-то чудом Земле удалось избавиться от своих богов. Представляю, какой бы ужас там творился, если бы все эти могущественные существа продолжали напрямую вмешиваться в жизнь людей.

Когда я спросила фениксов, что произошло и почему боги ушли с Земли, они уклонились от ответа. Ну и ладно. И так понятно, что это как-то связано с единобожием, распространившимся среди землян. Кстати, у меня сложилось впечатление, что за этим символом веры нет реального существа; впрочем, был же Христос, смертный с душой бога. Думаю, аватара не появляется сама по себе, а исполняет волю своего создателя…

— Такота-дота? — со сдерживаемым смехом окликнула меня Лисода.

Интересно, как давно я выпала из общего разговора? Впрочем, не суть. Если отвлеклась, значит, нечего было слушать, а пустая болтовня не входит в разряд моего любимого времяпрепровождения.

— О, простите! — тем не менее сказала я и потянулась к полупрозрачной нефритовой чашечке.

Служанка, стоящая наготове, тут же склонилась и налила в неё чай из низенького пузатого чайника, расписанного пионами. Почти такой же был у меня дома. И тут меня впервые настигла ностальгия по Земле. Мне до смерти захотелось оказаться в своей небольшой уютной квартирке и позабыть о Фандоре, как о страшном сне.

Вот на кой чёрт мне сдалась такая родина? Одни только драки и переживания. Ладно, если бы мне было хоть какое-то дело до местных разборок, а то ведь чужой среди своих и свой среди чужих. Я усмехнулась. В конце концов, так оно и есть. Чужачка там, чужачка здесь. Мой дом, моя родина — это всего три человека. Они смысл моей никчемной жизни, а я держу их за порогом, будто сторожевых псов. К чёрту это ожидание неизвестно чего и кого!

От стука моей чашки князь Фонг вздрогнул и сфокусировал взгляд на моём лице.

— Простите, такота-дота, что манкирую своей обязанностью развлекать прекрасных дам, но я исправлюсь…

— Нет, это вы простите меня!

Я поднялась с твёрдым намерением уйти и тут появился тот, кого я уже не чаяла увидеть.

Мистер Вейс перешагнул порог и направился к нашему столику. Подойдя, он отвесил общий поклон и, встретившись взглядом со мной, чуть приметно улыбнулся.

— Ваша светлость, если не возражаете, то позвольте мне сопроводить такоту-доту к Золотому императору, — сказал он, обращаясь к фениксу, и протянул ему золотую табличку.

Кажется, это и есть так называемая пайцза.

Князь Фонг смерил моего фандорианского паладина внимательным взглядом, а затем столь же тщательно изучил табличку, испещрённую затейливыми иероглифами. Лишь после этого он согласно кивнул.

— Как будет угодно их императорскому величеству.

— Идёмте, такота-дота, — сказал мистер Вейс и, ещё раз поклонившись фениксам, направился к выходу.

На всякий случай, я обняла князя. Кто знает, чем закончится встреча с Золотым императором. Затем я попрощалась с девицами. Правда, к Ланьсу я подошла с некоторой опаской, но ничего, она стойко выдержала мои объятия. Лисода сама обняла меня и звонко чмокнула в щёку. Такое ощущение, что зелёный феникс ненамного старше Дашки, либо у детей богов сильно растянутое детство. Если судить по моей стервозной сестричке, то так оно и есть. Девке почти тридцатник, а она ведёт себя, как тинейджер. Всыпать бы этой великовозрастной дуре, да так, чтобы на задницу сесть не могла, глядишь, дури бы поубавилось. Но куда там! У нас же папочка император!.. Кстати, у меня тоже, чёрт бы его побрал!..

«Кхм!» — донеслось до меня многозначительное покашливание мистера Вейса, и я поспешила к нему. На пороге павильона я обернулась, но фениксы уже исчезли. Радужные всполохи, оставленные ими, погасли и мне показалось, что мир сразу же потемнел и будто выцвел.

— Чего такая кислая? — поинтересовался Алекс, пристроившись рядом со мной.

— Да вот, сказочные жар-птицы куда-то улетели и теперь без них как-то скучно и одиноко, — призналась я.

— Никак влюбилась в очередного божка? — съязвил Алекс.

— Твоё какое дело? — фыркнула я и он, обидевшись, сразу же отстал.

Чёрт знает что! У меня на физиономии что ли написано, что я думаю о другом? Иначе откуда Савенков сразу просекает это? Ну и ладно, пусть ревнует! Крепче будет любить.

Перед моим внутренним взором вновь возник коленопреклонённый Лотико. Как же мне узнать, в чём он провинился перед Золотым императором? Нужно будет расспросить мистера Вейса и желательно, когда Алекса не будет поблизости; не стоит слишком сильно злить дракона, а то как бы он не сорвался с поводка.

Размышляя об Антеросе, я с тревогой прислушивалась к себе, ожидая, когда настигнет прежнее безумие… но нет. Любовь не исчезла, но больше не причиняла той сумасшедшей боли, что была раньше. Ну и слава богу! Я облегчённо выдохнула. Сейчас мне как никогда нужна ясная голова.

— Как скоро мы встретимся с Золотым императором? — спросила я мистера Вейса, и он бросил на меня любопытный взгляд.

— Мне велено проводить вас домой, так что не сегодня, — ответил он.

— Ура, свобода! — обрадовался ребёнок и, похоже, все остальные, включая меня.

Дашка забежала вперёд и, обняв меня, задрала голову и заканючила:

— Ир, а Ир! Я есть хочу! Давай зайдём куда-нибудь и поедим, а? Дома мы подмели всё до крошки, а когда принесут обед, хрен знает.

— Иванова, не смей ругаться! — строго сказала я.

Дашка сразу же включила дурочку и непонимающе захлопала глазками. Вот поросёнок!

— Ирина Феликсовна, это не ругательство, а растение…

— Врунья! — пожурила я девчонку. — Вообще-то, я тоже не прочь поесть, вот только где?

Естественно, владения Золотого императора не ограничивались одними дворцами. Наверняка это громадное поместье, ведь не зря его называют Золотым городом. Вот только мне сомнительно, что на его территории поощряют общепит. Я посмотрела на наш личный путеводитель.

— Мистер Вейс, вся надежда на вас. Если честно, то я тоже умираю с голода.

На лице фандорийца появилось озадаченное выражение.

— Еда?.. Поблизости можно поесть только в чайных домиках, — он с сомнением оглядел нашу компанию и потянулся к затылку. — Даже не знаю, как быть. В чайных домиках собираются постоянные посетители. Они не любят, когда в их компанию вторгаются чужаки. Думаю, там мы получим только колотушки.

После некоторых раздумий он повёл нас обратно к дворцу Золотого императора, но не к его парадной части, а к тыловой — туда, где располагались хозяйственные службы.

Красивая постройка, к которой примыкал обширный огород, судя по витающим вокруг умопомрачительным запахам, была дворцовой кухней. Именно туда нас и привёл мистер Вейс.

— Постойте здесь, а я схожу узнаю насчёт еды, — сказал он и исчез за дверью, роль которой выполнял водопад.

Вода струилась из разинутой пасти большой оранжево-золотой рыбы и на пороге полностью уходила в землю. По-моему, это был прародитель всех карпов и карасей, причём вполне себе живой.

При нашем появлении рыба слегка повернула голову и выпучила глаза. Она выглядела так забавно, что Дашка и Эдик покатились со смеху и даже Алекс соизволил улыбнуться. Вот только рыба оказалась обидчивой и обрушила на нас ледяной поток воды. Дашка завизжала, Эдик с Алексом от души матюгнулись, а я подскочила к рыбе и съездила ей кулаком по морде. «Такота-дота!» — возмущённо булькнула она. «Заткнись!» — рявкнула я, трясясь от холода. Конечно, не стоило обижать кухонный талисман, но что сделано, то сделано.

Трясясь как цуцик, я не сразу заметила, что рыба послушалась и действительно закрыла пасть, отчего она раздулась от переполнявшей её воды, и когда на пороге появился мистер Вейс, то ему перепал уже целый океан ледяной воды. На мгновение его лицо исказилось такой яростью, что я даже оторопела, но затем он увидел нас; видимо, до него дошло, что случилось, и он захохотал. Некоторое время мы с возмущением смотрели на него, а затем и нас пробило на смех.

Обессиленные от смеха и мокрые до нитки мы расселись по скамейкам и тут на нас с Дашкой напала икота. Мы задерживали дыхание, доброхоты лупили нас по спинам — всё впустую. Проклятая икота, невзирая на наши горячие мольбы, не хотела переходить на Федота. Парни, глядя на наши мучения, вновь захохотали. Ну а затем наше терпение кончилось, и мы с Дашкой вооружились инвентарём, забытым садовником. Алекс с Эдиком позорно бежали и мы, горя мщением, бросились их догонять.

Похоже, мистер Вейс решил, что наши забавы его не касаются, но мы быстро избавили его от этого заблуждения. Нужно было видеть его физиономию, когда мы подкрались к нему и с воинственным криком взмахнули: я — граблями, а Дашка — метлой. Зато как красиво фандориец ушёл от нас, просто загляденье! С такими сальто-мортале, как у него, можно смело выступать в цирке.

Вскоре наши игрища переросли в полноценную тренировку рукопашного боя. Руководил им, естественно, мистер Вейс. Н-да, подготовка у него не чета нашей. Ну ничего! Думаю, со временем мы будем ничем не хуже его.

Активные упражнения привели к тому, что мы согрелись, пообсохли и тут Дашка вновь вспомнила о еде. Она закапризничала, и я её поддержала. Алекс с Эдиком, вошедшие во вкус занятий с мистером Вейсом, не хотели прерываться, но лично мне уже надоело сверкать нижним бельём. Спасибо Ланьсу, которая настояла на том, чтобы я его надела, а то во время переворотов у меня был бы тот ещё видок. Конечно, восхищённые взгляды парней тешили моё самолюбие, но всё хорошо в меру. Да и как-то неудобно перед мистером Вейсом. К тому же чувствовалось, что у него тоже азарт пошёл на убыль. Возможно, ему неловко из-за зрителей, которые незримо наблюдают за нами. В общем, я его понимаю. Если он входит в ближний круг Золотого императора, то его здесь многие знают.

— Всё, заканчиваем балаган! — твёрдо сказала я. — Мистер Вейс, вы обещали нас покормить. Буду признательна, если вы сдержите слово.

— Не сомневайтесь, такота-дота! Я всегда держу своё слово, — отозвался фандориец, вроде как уязвлённый, что я усомнилась в его слове.

— Вот и славно! Тогда ведите нас. Да, если вас не затруднит, передайте рыбёхе, чтобы она больше не безобразничала. Апчхи!.. Спасибо, — откликнулась я на пожелания здравия.

Чёрт, не хватало ещё заболеть! Ей-богу, если рыба снова обольёт нас водой, лично пущу этого карася-переростка на жаркое и плевать, кем он тут служит у Золотого императора.

«Невоспитанная девчонка!» — донёсся до меня ворчливый старческий голос, и я погрозила рыбе пальцем: «Но-но, поговори ещё у меня!» — «Грубиянка! Никакого почтения к старшим!» — «Сам виноват! Не облил бы нас водой, нос был бы сохранней».

Несмотря на препирательство, на этот раз рыба проявила благоразумие, и мы благополучно миновали водяную завесу. Во всяком случае, лично на меня не упало ни капли — специально шла последней и задержалась на пороге. Прежде чем его перешагнуть, я подняла голову и подмигнула зловредной рыбине, мол, так держать! В ответ на это раздался мощный выдох (ну просто кит, а не карась-переросток), а затем всё тот же старческий голос удручённо проговорил: «Эх, такота-дота! А я уж было подумал, что вы поумней своей сестры».

Всё же рыбина уела меня, но не ругаться же с ней, стоя на пороге, тем более что моя компашка уже нетерпеливо поглядывала на меня. «Ладно, мы ещё как-нибудь побеседуем!» — пообещала я и когда догнала своих, обернулась. Там, где раньше струился водопад, стояла обычная двухстворчатая дверь. Правда, я успела заметить низенького китайца, который нырнул в боковую дверь. На старичке был приметный оранжево-золотой халат и вислые белые усы, очень похожие на те, что были у рыбины. Но это ладно, вслед за китайцем в ту же комнату прошмыгнул мистер Тофус, а за ним Юйту Лунный заяц. Всё это произошло так быстро, что, думаю, кроме меня троицу никто не заметил.

Итак, мистер Зловредный Карась, мистер Тофус и мистер Юйту по прозванию Лунный заяц зачем-то встретились. Не удивлюсь, если они что-то замышляют. С другой стороны, какое мне дело до их делишек? Ровным счётом никакого!

— Эй! Чего ты снова застряла? — донёсся до меня недовольный голос Алекса.

— Ищу, где туалет, — зачем-то соврала я, хотя тут же поняла, что это уже не враньё, а насущная необходимость.

— Тогда давай догоним остальных. Думаю, мистер Вейс знает, где здесь отхожее место.

Мистер Вейс, наша личная палочка-выручалочка, знал и это. Всё больше прихожу к мысли, что он — очень полезный член команды. Даже не знаю, как бы мы обходились без него. Наверняка остались бы с переполненными мочевыми пузырями и урчащими от голода желудками. Кстати, туалет в золотом раю оказался на уровне; главное, там был привычный для нас унитаз. Единственно, что краны заменяли уже знакомые нам пузатые медные чайники со шнурами, висящими в воздухе. Слава богу, мы уже освоились с их прихотливым управлением, называемым: «Дёрни за верёвочку и получи по заслугам». Я дёрнула витой шнур и, опасаясь мести зловредной рыбы, поспешно шагнула назад, но чайник повёл себя примерно. Вместо ожидаемого ливневого душа из носика полилась нормальная струйка воды. Вот и славно!

После чрезвычайно вкусного обеда, состоящего из множества блюд, большинство которых я не знала, мы поблагодарили кухарку, улыбчивую красивую блондинку средних лет, и мистер Вейс окольными путями повёл нас к дворцу, отведённому нам для постоя. Когда я спросила, что написано на табличке, висящей над входом, он вроде как заколебался, но затем сказал, что бабочка-однодневка. Ну, понятно! Для Золотого императора смертная дочь — это всего лишь жалкая подёнка.

Войдя внутрь, я отмахнулась от моли.

— Одного не понимаю, почему мой дворец рассыпается от старости? Никак Золотой император решил сэкономить и мне отвели эту рухлядь…

— Не неси ерунды! — перебил меня Алекс и наставительно добавил: — При большом хозяйстве за всеми мелочами всё равно не уследишь, для этого нужны помощники, а тут уж как повезёт. Кто-то добросовестно делает свою работу, а кто-то лишь пускает пыль в глаза.

— Так оно и есть, — подтвердил мистер Вейс.

Скрестив руки на груди, он стоял посреди моего однокомнатного дворца, который, как мне показалось, с его появлением сразу же уменьшился в размерах.

— Не переживайте, такота-дота! Я постараюсь донести до Золотого императора, что вы недовольны жильём, и вам выделят другой дворец.

— Не нужно, — подумав, отказалась я. — На самом деле мне здесь нравится, разве что моль надоела.

— Ну это дело поправимое! — самонадеянно произнёс мистер Вейс и щёлкнул пальцами.

В следующее мгновение с потолка обрушился дождь из дохлой моли, древоточцев и отожравшихся белесых личинок, а уши заложило от Дашкиного визга. Мы с такой скоростью вымелись из дворца, будто к нам вернулись магические способности.

Спешно отряхнувшись от почившей дряни, я укоризненно глянула на фандорийца.

— Мистер Вейс!

— Извините, такота-дота, — состроил тот покаянную мину. — Честное слово, я не нарочно…

Прижав руку к губам, фандориец хрюкнул раз, другой, а затем не выдержал и захохотал.

И тут внутри дворца что-то подозрительно громко заскрипело; раздался панический писк и в траве замелькали спасающиеся бегством мыши и какие-то странные существа.

Разинув рты, мы смотрели, как стены дворца, будто в танцевальных «па», плавно повело сначала вправо, затем влево, после чего они почти беззвучно рассыпались. Помпезная золотая крыша несколько мгновений ещё постояла, но затем столбы надломились, и она с жутким грохотом рухнула на землю.

— Пожалуй, не стоило трогать основной строительный материал, — произнёс Эдик с глубокомысленным видом и мы, сообразив, что он имеет в виду, дружно расхохотались.

Затем мистер Вейс вытер выступившие слёзы и сказал, что раз он разрушил дворец, то ему и чинить его и тут же, как человек слова, приступил к делу. От него ощутимо повеяло силой и место, где почило моё родовое гнездо, окутало густое облако. Когда оно рассеялось, выяснилось, что дворец Бабочки-однодневки восстал из праха, причём в его первозданном виде. Самое удивительное, когда мы вошли внутрь, то на нас пахнуло свежеструганным деревом, да и краски на росписях блестели как новые. Скорей всего, так оно и было.

Алекс с уважением посмотрел на фандорийца и завёл разговор о тонкостях магических штучек. Эдик поначалу только слушал, а затем присоединился к их обсуждению. Судя по оживлённым репликам, мужчины нашли общий язык.

Поскольку я использовала магию больше интуитивно, то решила, что мне это не надо и мы с Дашкой отправились исследовать наши владения. Благо, что появились три новых двери, которых не было раньше, причём две из них располагались у входа. Как сказал мистер Вейс, они ведут в комнаты, одна из которых предназначена для мужчин-паладинов, а другая — для женщин. Третья дверь находилась рядом с альковом. Там стояла роскошнейшая кровать под балдахином, не чета той, что была раньше. За альковной дверью обнаружились гардеробная, туалет и ванная комната. Судя по вещам, всё это богатство предназначалось лично мне. У паладинов были те же удобства, но скромней, чем у меня.

Как только мистер Вейс начал демонстрировать магические приёмы на практике, мы с Дашкой сразу же забросили нашу экскурсию и присоединились к компании мужчин. Это было так здорово, что оставалось лишь жалеть, что нам самим нельзя их опробовать. Правда, мистер Вейс выступал в роли симулятора и со стороны выглядело так, будто это мы сами используем магию. Так что наглядность приёмов была нам обеспечена. Я заметила, что он больше уделял внимания защите, чем нападению, потому попросила его рассказать, что может жезл силы или концентратор магической энергии. Фандорийцу моя идея почему-то не понравилась, но он всё же показал, как вызвать кэм и несколько приёмов боя с его помощью, а затем вновь переключился на отработку совместных действий паладинов по моей защите.

Ладно, если мистер Вейс не хочет учить меня владению оружием, придётся тогда брать уроки у Алекса: благо, что он орудует мечом, как бог. Естественно, мой взгляд тут же обратился к нему, и я ощутила прилив гордости. Поскольку мы не успели переодеться после похода во дворец Золотого императора, то на Алексе по-прежнему был диковинный наряд из бирюзового шёлка и белой тиснённой кожи, который превращал его в настоящего небожителя. И вообще, по красоте и мужественности мой дракон ничуть не уступал богам, и это видела не только я одна, если судить по восхищённым взглядам девиц, которые в последнее время взяли моду прогуливаться у моего дворца.

Да, фандориец сказал, что Золотой император простил Лотико, хотя тот основательно насолил ему тем, что влюбил в себя сразу обеих его дочерей, но при этом не отдал сердце ни одной из них. При этом он пытливо посмотрел на меня, и я снова прислушалась к себе. Нет, я больше не сходила с ума по Лотико. Пламя любви горело ровно, больше не грозя спалить без остатка. И даже больше. Тяга к Алексу выросла настолько, что я уже не знала, кто из них мне дороже.

Когда я спросила про Дэви и Майю, мистер Вейс пожал плечами, мол, он точно не знает, но, скорей всего, их отправили к Шиве, поскольку это его слуги и им здесь делать нечего, а затем добавил, что в Золотом городе и без них хватает шпионов.