Мир богов

Глава 5

Из кухонных дверей пахнуло такими потрясающе вкусными запахами, что миссис Вейс спешно сглотнула слюну, хотя была совсем не голодна. Напустив на себя озабоченный вид, она ещё немного побродила вокруг хозяйственных построек — будто осматривает их на предмет необходимости ремонта, а затем села на лавочку у колодца.

Вифания скучала и была не прочь поболтать с Люсиль, но та строго придерживалась правил и не одобряла, когда хозяева вторгались в её кухонное царство — во всяком случае, без веского на то предлога.

Так уж вышло, что кухарка по положению в доме стояла выше всех остальных слуг. Это страшно раздражало дворецкого и экономку, но они, зная крутой нрав хозяина, не смели открыто возмущаться. Мистер Вэйс очень гордился тем, что у него работает сама Божественная Люсиль. Слава о кухарке разошлась по всей Фандоре, и кое-кто поговаривал, что её не прочь заполучить к себе даже обитатели Небесных домов.

Прославилась Люсиль Кром, когда работала у Руперта Грозелинда. Могущественному герцогу принадлежали все земли в округе, за исключением нескольких поместий, в числе которых было и поместье Вейсов, издревле носящее название Вечерней Звезды. От Руперта Грозелинда Люсиль и получила своё прозвище Божественная. Официальная версия гласит, что она, как никто другой, умела угодить хозяйскому желудку. Но злые языки поговаривали, что ещё искусней она была в кровати. В молодости Люсиль была редкой красавицей, это уж потом она растолстела и подурнела. И всё равно Вифания терялась в догадках, как образом Чаку удалось умыкнуть у герцога его знаменитую кухарку. Но сколько она ни пытала мужа, тот не открывал ей своего секрета. Правда, слухи утверждали, что Люсиль выжила новая жена герцога, но Вифания не слишком этому верила. В великосветских кругах ревновать к прислуге было моветоном.

Как бы то ни было, но привередливую кухарку никто не смел раздражать. Вдруг Божественная Люсиль разобидится и потребует, чтобы её вернули в герцогский дворец?

Чтобы скоротать время в ожидании мужа, Вифания вызвала из библиотеки одну из новых книг. Она пролистала любовный роман, но тот показался ей скучным и бестолковым. Отвратительные иллюстрации, пошлые до невозможности, решили судьбу книги. Брошенная в кусты, она превратилась в таксу, и собачонка с визгливым тявканьем затрусила к яме, где прел компост для васильков, страстно обожаемых садовником. Этот престарелый болтун воображал себя семнадцатилетней девицей, и видел в них символ невинности, но хозяева мирились с его чудачествами, — ведь наряду с кухней их сад считался самым лучшим в Грозелинде. Вифания была тщеславна, ей нравилось паломничество знакомых и малознакомых людей, желающих попасть в Вечернюю Звезду. Особое удовольствие ей доставляли несколько завистливых соседок, которые при каждом визите пытались найти недостатки в её не слишком большом, но прекрасно отлаженном хозяйстве.

Делать было нечего и Вифания, зевнув, встала и сладко потянулась. Она собралась было уйти, но тут донёсся долгожданный зов: «Миссис Вейс! Если вы никуда не спешите, то давайте обсудим закупки на следующую неделю!» — выкрикнула Люсиль, желая посплетничать с хозяйкой.

Войдя в кухню, Вифания окинула её подчёркнуто небрежным взглядом. К её удовольствию, в огромном помещении всё сияло чистотой, включая рожицы мальчишек-поварят.

— Здравствуй, Люсиль, — сказала она тем вежливо-отстранённым тоном, каким у хозяев принято разговаривать с прислугой.

Пройдя к столу, она с брезгливым видом присела на краешек стула, отодвинутого для неё шустрым мальчишкой-поварёнком.

— Я спешу, поэтому давай покороче.

— Да, миссис Вейс, — с обманчивым смирением ответствовала кухарка и протянула хозяйке, свёрнутый в трубочку список с покупками. — Я тут набросала что нужно, но магические компоненты ещё нужно уточнить.

Вифания бегло глянула на каракули кухарки, а затем развернула свиток до конца, ища там итоговую сумму закупок. Увидев её, она внутренне застонала. Люсиль готовила божественно, но стоило это уйму денег. Каждый раз Вифания пыталась сократить расходы и каждый раз терпела фиаско, но не сдавалась.

Вот и на этот раз она собралась с духом и приступила к очередному заведомо проигрышному сражению.

— Люсиль, — сказала она терпеливым тоном, — давай обсудим меню.

— Да, миледи! — с готовностью откликнулась кухарка и щёлкнула пальцами, подзывая мальчишку-поварёнка.

С преувеличенно-почтительным выражением на лице она поставила перед хозяйкой поднос со специально приготовленными блюдами, которые источали такой изумительный запах, что устоять не было никакой возможности.

Держа список, Вифания машинально отщипнула кусочек пирога. Поскольку она знала лишь простейшие продукты, такие как: мясо, мука, соль и сахар и некоторые из круп, то она ткнула в строчку, напротив которой значилась солидная сумма.

— Камедия курловая. Это для чего?

— Для «мауроли жэ муа», — ответила кухарка, глядя на хозяйку преданным взором. — Попробуйте, это очень вкусно.

— Так это и есть «мауроль жэ муа?» — холодно осведомилась Вифания, и протянула руку, собираясь отодвинуть от себя тарелку-искусительницу, где высился золотисто-оранжевый замок.

В недоумении она глянула на прореху, которой обзавёлся кулинарный шедевр, и лишь тогда осознала, что держит ложку у рта. Она не знала был ли это пресловутый «мауроль жэ муа», но это было безумно вкусно.

«О боги!» — потрясённая Вифания закрыла глаза. Как могла она боролась с собой, а затем схватила отложенную ложку и забыла обо всём, пока не съела всё, что подсунула ей хитрая кухарка.

— Ну так что, вы ещё будете проверять счёт? — деловито поинтересовалась Люсиль и потянулась к крышке следующего блюда.

— Нет! Только не это! — испугалась Вифания, которой и так до самого вечера предстояло вытряхивать из организма лишние калории, которые из-за магических добавок покидали его крайне неохотно. — Пусть остаётся всё как есть, — сдалась она и, продублировав сумму счёта, поставила размашистую подпись. — Вот, держи!

— Премного благодарна! — степенно поклонилась Люсиль, принимая свиток из хозяйских рук, и её склонённое лицо просияло победной улыбкой. Она любила ставшие уже традиционными схватки с хозяйкой, которые позволяли ей ставить её на место.

— Миледи, — приступила кухарка к главной части разговора, — тут намедни у меня болтался конюх, который из драконьей конюшни. Такой лохматый и кривой на левый глаз. Всё упрашивал меня испечь торт дочке на день рождения. Вы же не против, если я это сделаю?

— Конечно, нет! — Вифания поудобней села на стуле и взяла в руки чашечку с кофе. — Маурис просто замечательная малышка, — добавила она, и в предвкушении свежей порции слухов, гуляющих среди слуг, воззрилась на Люсиль.

— У тебя есть ко мне ещё какая-то просьба?

Видя, что хозяйка пребывает в благодушном настроении, навеянной симфонией вкуса под названием «мауроль жэ муа», кухарка ненадолго приложилась к громадной кружке с кофе, а затем с церемонным видом выпрямилась на стуле.

— Миледи, я не сплетница, но вы же знаете, что я отношусь к вам, как к родной дочери. Разве я могу промолчать, когда такое творится?

— Что-то случилось? — спросила заинтригованная Вифания.

— Да ваш благоверный снова загулял! — с искренней досадой воскликнула Люсиль.

— Говори! — прошипела Вифания и по столу разлилась кофейная лужица, натекшая из треснувшей чашечки.

— Конюх сказал, что хозяин летал куда-то на запад, к границе герцогства. Похоже, он навещал белобрысую девку, которую этот ваш дружок Лиланд Бон притащил сюда. Ох, чует моя душа, что рабы сбежали не сами! — сокрушённо сказала Люсиль и покачала головой.

— На ком он летал? — спросила Вифания, мрачная как туча.

— Вроде как на Мушке, но точно не знаю, врать не буду.

В следующее мгновение хозяйка испарилась со стула, и поварята, подслушивающие их разговор, злорадно захихикали.

Кухарка тяжело вздохнула и, прикрикнув на распустившихся мальчишек, достала из фартука тряпку, чтобы вытереть кофейную лужу. Она и в самом деле симпатизировала хозяйке и во всём остальном, кроме кухни, держала её сторону.

Первым делом Вифания бросилась в конюшню и с дотошностью палача допросила злосчастного конюха. Когда он проговорился, что хозяин, прежде чем лететь, исследовал следы рабов и нашёл обрывок одежды одного из парней, у неё не осталось сомнений, что Люсиль права. Ведь скрыться от Чака Вейса, идущему по следу, было по силам только могущественным магам. Тем не менее он ни словом не обмолвился, что нашёл рабов. Расстроенная Вифания попыталась вспомнить как выглядит девушка, с которой, по мнению прислуги, ей изменяет муж, но кроме того, что она высокая и светловолосая, в её памяти ничего не отложилось.

Пока миссис Вейс гадала, где муж прячет рабов, прислуга усердно перемывала косточки хозяевам. Большинство склонялось к мнению, что хозяин сам инсценировал побег рабов, чтобы скрыть девушку от глаз ревнивой жены. Служанки, когда разговор заходил о мистере Вейсе, многозначительно переглядывались и хихикали: почему-то за ним закрепилась слава здоровенного чёрного кота, которого звали Бродягой, и от чьих серенад по весне страдала вся округа.

На самом деле мистер Вейс был не настолько подвержен приступам кошачьей любви, как думали его домашние и соседи, но что бывало, то бывало: порой он срывался, и чаще всего это случалось по весне — так что слухи о его любовных подвигах были не столь уж беспочвенны. Правда, в последнее время загулы случались всё реже и реже. Как правило, миссис Вейс успевала вычислить соперницу и нанести превентивный удар. Слуги-мужчины относились к этому неодобрительно, мол, нельзя слишком долго держать котёл под паром, а то это плохо кончится. Оттого в убийстве девушки-рабыни они увидели замаскированное предупреждение хозяйке: уж слишком внешне они походили друг на друга.

Вифании тоже не понравилось, что Чак убил рабыню прямо на её глазах, но, в отличие от слуг, она не увидела в этом угрозы для себя.

Чтобы найти рабов, она оседлала Мушку и велела ему лететь туда, где недавно был хозяин. В ответ на это на морде дракона появилось озадаченное выражение. «Р-р-р?» — вопросил он. Словечко «недавно» не имело для него определённых временных рамок. «На запад, к границе герцогства! Мушка, ищи рабов!» — воскликнула Вифания и ткнула анком в нужном направлении. «Р-р-р!» — согласно пророкотал дракон и взмахнул крыльями. Он не забыл обиду, нанесённую хозяином, и во что бы то ни стало хотел сожрать раба, которым его раздразнили, а съесть не дали.

Лишь к вечеру Вифания добралась до одного из отрогов гор Забвения, где, по мнению Мушки, находились сбежавшие рабы. Когда дракон опустился возле башни Руха, которая носила название Расомской, её кольнуло нехорошее предчувствие. Слишком уж далеко забрались беглецы, да ещё за столь короткое время.

«Конечно, это совершенно не реально, но вдруг?» — подумала Вифания и запустила магический поиск. Следы беглецов привели её к одному из проёмов. Она посмотрела на лестницу, уходящую в темноту и, ощутив ответное любопытство, тут же отпрянула. «Нет, нет! Мне никуда не нужно!» — пробормотала она.

Пока Мушка жевал кабана, отобранного у дросеры, плотоядного дерева, нашедшего приют во дворе, Вифания присела на камень и озабоченно нахмурилась. Смутное подозрение, что для бегства рабы воспользовались Грозолинской башней Руха, превратилось в уверенность. Открытие было тревожным и в будущем грозило обернуться большими неприятностями.

Башни Руха, если верить слухам, создал сам Хуань-ди, Жёлтый император, который был прародителем всех четырёх Небесных домов азиатского пантеона богов. И это походило на правду. Древний мегалит позволял перемещаться не только в пространстве, но и во времени. Потому говорили, что башни Руха предназначены не для людей, а для богов. Правда, сильные маги тоже могли ими пользоваться, но даже для них риск был слишком велик. Хранитель башен Руха мог доставить по назначению, а мог заслать туда, откуда нет возврата. В прошлом такое случалось и не раз. И поскольку магам тоже не чуждо чувство самосохранения, то при поездках на дальние расстояния они, как простые смертные, предпочитали использовать ездовых животных или заговорённые предметы, вроде тех же ковров-самолётов. Правда, это не мешало им хвастаться друг перед другом, что они хоть раз да спускались в подвалы башен Руха. Но Вифания знала лишь одного человека, который на это отважился. Как-то раз она разыскивала мужа и через магическое зеркало увидела, как Верховный маг входит в Грозолинскую башню.

Всячески ругая Лиланда Бона, который подсунул их семейству ненужный и вдобавок опасный товар, Вифания полетела домой. Прежде чем воевать с рабыней, которая покусилась на её мужа, она хотела разведать обстановку.

Как только дракон приземлился, она соскользнула с его спины и бросилась в свои покои. Подойдя к бюро из розового дерева, она подняла крышку и нажала на одну из многочисленных загогулин на позолоченной накладке. В открывшемся потайном ящичке стояла шкатулка из змеевика, внутри которой хранились предметы, составлявшие её самое ценное приданое. Там лежали: небольшое мутное зеркальце в скромной серебряной оправе, швейная игла и колода старых гадальных карт. Вифания проткнула себе палец иглой и размазала выступившую кровь по шлифованному хрусталю.

«Покажи мне девушку-рабыню и того, кто владеет магией!» — приказала она и поверхность зеркала, впитав каплю её крови, снова посветлела.

Посланник, как чёлн по реке, заскользил по потокам сырой магии и скрупулёзно повторил действия Ирины — он вошёл в Грозолинскую и вышел из Расомской башни Руха. Тогда Вифания остановила посланника и обратилась к картам Судьбы. Поскольку к тому времени Ирина ещё не ушла от Фьюстеров, то они указали ей на Расомский замок. Тогда посланник вновь ожил и заскользил верх по реке. Наяда попыталась его остановить, но он заглянул ей в глаза, и она застыла каменным изваянием. Избавившись от речной богини, он заскользил по коридорам дворца и остановился у дверей, ведущих в покои Лотико. Охранные чары не дали ему проникнуть внутрь и тогда он превратился в зеркало. Оно в обратном порядке отразило процесс наложения чар и когда те развеялись, посланник скользнул в щель между створками дверей и остановился у кровати.

«Вот ты где, голубушка!» — усмехнулась Вифания, глядя на страстное сексуальное действо. Разглядев, кто партнёр сбежавшей рабыни, она окончательно успокоилась. Насколько она знала, ещё никому не удалось избавиться от чар того, с кем считались даже надменные обитатели Небесных домов.

«Что ж, если у девчонки были шашни с Чаком, то она за них уже наказана», — с мстительным удовольствием подумала Вифания. Но тут она увидела спину рабыни и зеркало, которое стоило целое состояние, выпало у неё из рук и брызнуло мелкими осколками. Звон стекла привёл Вифанию в чувство, и она в тот же миг исчезла из комнаты, чтобы затем материализоваться уже у драконьей конюшни.

— Мушка, летим в Лягушачью Заводь! — закричала Вифания, взлетая в седло, и дракон, заразившись её нетерпением, сразу же взял разбег для взлёта.

***

В Лягушачьей Заводи лягушки стонали так громко и страстно, что Мушка, который терпеть их не мог, прежде чем спуститься вниз, дохнул огнём. С земли рванулись вверх густые клубы горячего пара — это испарилось пристанище любвеобильных квакушек — и вслед за тем раздался возмущённый вопль мага: «Вифания!.. мать твою!.. Убери с глаз свою скотину или я не ручаюсь за себя!»

Вифания глянула вниз и округлила глаза. «Мушка, ты чего творишь? — укоризненно сказала она и похлопала дракона по шее. — Проказник! Пожалуй, тебе не стоит спускаться. Когда Лиланд злится, он может наложить такое заклятие, что потом замучаешься его снимать. Лучше полетай где-нибудь поблизости, пока он не остынет, хорошо?» Страшно довольный дракон кивнул, и она прямо в воздухе соскользнула с его спины и уже на собственных крыльях спланировала вниз.

— Прости, Лиланд! Я немного отвлеклась и не уследила за Мушкой.

Пряча улыбку, Вифания подняла голову, любуясь питомцем. Прежде чем отправиться на охоту, дракон устроил небольшое представление. Кувыркаясь в небесной синеве, омытой весенней грозой, он штопором пошёл вниз, пронёсся над головами зрителей и свечкой взмыл вверх. После чего он покачал крыльями и вслед за ветром отправился на запад.

— Мощная зверюга! — восхитился маг, но тут его взгляд упал на опалённые тушки лягушек, и он сморщился. — Нет, ну какая скотина этот твой дракон! Вот что ему сделали мои бедные девочки, что он взял их и поджарил? — запричитал он плачущим голосом, собирая любимиц в подол балахона.

Вифания посмотрела на бесстыдно обнажённые ноги мага, бледные и кривые, и, борясь со смехом, снова подняла голову к небу, но Мушки уже и след простыл.

— Лиланд, прекрати! Ты что, собираешься есть эту дрянь? — она дёрнула его за подол, и собранные лягушки горкой просыпались на землю. — Лучше скажи, что за рабов ты нам всучил?

— Ты их нашла? — осведомился маг, с любопытством глядя на гостью.

— Найти-то нашла, да только не горю желанием их возвращать.

— Почему?

— Ну, знаешь! Я ещё не сошла с ума, чтобы связываться с такотой-дотой.

Маг фыркнул.

— Не выдумывай, Вифания! Скажи уж прямо, что передумала и не хочешь заниматься работорговлей, боясь, что это уронит твой престиж.

— Да, не хочу! Короче, Лиланд, верни задаток, нам не нужен этот мир.

— Вот с этого нужно было начинать, а то придумала такоту-доту.

— Ничего я не придумала! Помнишь ту высокую светловолосую девицу, что смотрела на нас так, будто понимала, что мы говорим?

— Ну? — насторожился маг.

— Через зеркало я нашла её у хозяина Расомского замка, — Вифания расплылась в улыбке. — Застала их в самый интимный момент.

— Не повезло девчонке.

— Кто знает, кому больше не повезло! — перебила она и многозначительно глянула на недоверчивого собеседника. — Лиланд, я видела знак феникса, огненные крылья на её спине.

— Ерунда! Этого просто не может быть! — выкрикнул маг и в волнении забегал вокруг гостьи. — Такота-дата, такота-дота, такота-дота… — бормотал он, глядя невидящим взглядом себе под ноги. — Нужно проверить!

Маг испарился и Вифания вслед за ним переместилась в его дом.

— Лиланд! Ты где?.. В кабинете или в лаборатории? — вопросила она, стоя в пыльном коридоре, забитом рухлядью.

— В лаборатории! — донёсся невнятный отклик.

Вифания перенеслась в лабораторию и ностальгически вздохнула. С её последнего визита сюда прошло уже больше двадцати лет, но здесь всё было по-прежнему. Не изменилось ничего. Вдоль каменных стен с осыпающейся кладкой вились трубы, выходящие из жуткого железного монстра, приткнувшегося в углу. Между трубами беспорядочно торчали рычаги, от самых крошечных, как раз под руку лилипута, до гигантских, провернуть которые было под силу только великану. На центральном столе стояли разнокалиберные тигли и реторты со спиртовками. Под потолком мирно спали летучие мыши, они висели между старых досок, накиданных между балками.

Но прошлое отступило под напором настоящего, и она поискала взглядом хозяина обветшавшего замка.

Нацепив специальный рогатый шлем, карлик стоял у слесарного верстака и неотрывно смотрел в увеличительную лупу — по своим она размерам превосходила тележное колесо. Вифания подошла и заглянула через его голову.

— Действительно, народу как муравьёв в муравейнике, — заметила она, с интересом наблюдая за людьми в Москве.

— Ничего не понимаю! — растеряно пробормотал маг, и между рогами его шлема заискрила молния.

— Чего ты не понимаешь?

— Это один из тех уникальных миров, где нет поточной магии, а это означает, что там нет её концентраторов. Понимаешь, Вифания, их там нет! Но это же невозможно! Нонсенс! Так не бывает! На заре зарождения любой цивилизации обязательно возникают верования!

— Если нет магии, значит, оттуда невозможно что-либо извлечь, — пришла Вифания к выводу; правда, она не поняла, из-за чего расстраивается маг и о каких концентраторах он ведёт речь. — Ну вот, Лиланд, так или иначе, но тебе придётся возвращать золото — резюмировала она.

На физиономии мага появилась смущённая мина, что очень не понравилось прижимистой по натуре Вифании, и она напустила на себя чопорный вид.

— Мистер Бон! В чём дело? — вопросила она ледяным тоном светской дамы, которая вдруг обнаружила что стоит посреди кошачьей лужицы.

— Прости, но сейчас я никак не могу вернуть вам золото. Я его уже израсходовал, — признался маг. — Вифания, ты только посмотри! — сказал он с воодушевлением и в его руках появилась колба.

На дне посудины сидела головастая большеглазая малышка с простодушным выражением на плоском личике. При виде склонившейся к ней Вифании она жалобно заверещала и маг, чтобы успокоить её, напустил в колбу мошек. Малышка сразу успокоилась и занялась отловом любимого лакомства. «Какая гадость!» — подумала Вифания, брезгливо глядя на гомункулуса, чьё родство с лягушками выдавали лысая голова и склизкая кожа, отливающая зелёным цветом.

— Это ridibunda sapiens![6] — с гордостью произнёс маг, взирая на своё создание.

— Говоришь, ridibunda sapiens? — вопросила Вифания с показным спокойствием и мгновенным броском выхватила колбу из его рук. — Твоей царевне-лягушке придётся погостить у меня. Так что будь хорошим мальчиком и поскорей приезжай за ней. Только будь добр, не забудь прихватить с собой пятьсот монет, которые ты нам должен.

— Отдай!

Маг подпрыгнул, намереваясь забрать у неё своё сокровище, но она подняла колбу вверх и, придерживая горлышко двумя пальцами, сладко улыбнулась.

— Не суетитесь, мистер Бон! Не приведи создатель, я уроню вашу склизкую красотку.

— Вифания, клянусь, я отдам тебе деньги! — взмолился маг и сложил пухлые ручки в просящем жесте. — Ведь ты знаешь, что драконью вытяжку практически невозможно достать, но мне невероятно повезло. Тут один гоблин, знаешь, ну тот…

— Не знаю никакого гоблина и знать не хочу! — Вифания присела, чтобы её глаза были вровень с глазами карлика. — Если ты забыл, то позволь тебе кое-что напомнить: Небесные дома очень не любят, когда мы вмешиваемся в дела, которые они считают своей привилегией. Особенно ревниво они относятся к экспериментам с живой материей.

— Вот почему им можно, а нам нельзя? — отозвался маг с тоскливым выражением на лице. — Поверь, Вифания, я не хуже их управляюсь с магическими процессами. Да будь у меня хоть половина их возможностей, я бы такое создал, что у них полезли бы глаза на лоб…

— Они полезут у тебя самого, когда в тюрьме до тебя доберётся палач, — перебила его Вифания. Смягчившись при виде неподдельного огорчения мага, она добавила: — Лиланд, я тебя прошу, не занимайся тем, что считается противозаконным. Иначе это плохо кончится для тебя.

— Разве тебе не всё равно, что будет со мной? — глухо спросил маг и, подпрыгнув, с понурым видом уселся на лавке.

Занозив палец отколовшейся щепкой, он слизнул выступившую кровь, а следующей каплей мазанул соломенную куколку, валяющуюся на столе. Она встала на верёвочные ножки и побрела среди лабораторной посуды, оставляя в слое пыли крохотные круглые следы.

— Как видишь, не всё равно, — Вифания села рядом и с жалостью посмотрела на толстого карлика. — Я уже забыла, как ты выглядишь по-настоящему.

Она смерила друга детства критическим взглядом. Из-за чрезмерной полноты маг при ходьбе тяжело переваливался с боку на бок и постанывал как любимые им болотные лягушки.

— Лиланд, может прекратишь вести себя как обиженный ребёнок? Неужели ты до сих пор надеешься, что я брошу Чака и вернусь к тебе?

Маг тяжело вздохнул.

— Нет, дорогая, я уже ни на что не надеюсь. Просто ты опять забыла, что мне не избавиться от наведённой личины, пока ты этого не пожелаешь.

— Неужели? — удивилась Вифания, которая впервые об этом слышала. — Так чего ты столько времени молчал?.. Знаю-знаю! Не утруждай себя объяснениями! Некоторые очень гордые и скорей откусят себе язык, чем попросят о чём-нибудь, особенно бывшую подружку. Что ж, Лиланд Бон, прими свой прежний облик, я освобождаю тебя от данного обета.

— Вот спасибо! — выдохнул маг и мгновенно исчез, почувствовав, что одежда карлика затрещала на нём по всем швам.

Скоро он вернулся и это был уже не карлик, а импозантный темноволосый мужчина — высокий и статный.

Одетый в нарядный камзол, основательно побитый молью, и белый парик, какие уже лет двадцать никто не носил, Лиланд Бон выглядел несколько смешно, но был по-прежнему красив, как бог. Вспомнив, что они на пару когда-то вытворяли, Вифания завздыхала.

По части любовного пыла и изобретательности в сексуальных утехах Лиланд Бон не уступал сатирам, конечно, если его не отвлекали книги по магии и… другие женщины. Вифания всей душой ненавидела многочисленных соперниц, но ревновать не смела: она ещё девочкой влюбилась в своего ветреного красавца-соседа, а когда они столкнулись в МАГе и начали встречаться, он сразу же предупредил, мол, один косой взгляд и между ними всё кончено.

Вифания долго терпела измены Лиланда, но любовь без счастья выдержит далеко не каждый. Именно в это время в МАГе появился Чак Вейс, который сразу же заприметил красивую студентку. Поначалу Вифания делала вид, что не замечает его расположения и как должное воспринимала поблажки с его стороны — Чак Вейс в то время преподавал водную магию, с которой у неё всегда было туго. Но он был настойчив, и она согласилась на свидание. В тот день она была особенно зла на Лиланда: ей не хватало его внимания, она ревновала его к другим девушкам, хотя он уверял, что любит только её одну. К тому же Вифании польстило то обстоятельство, что за ней ухаживает тот, в ком течёт кровь настоящих богов, пусть он и не так хорош собой, как её глупый и самоуверенный сосед. Впрочем, так считали далеко не все, и она нажила себе кучу недоброжелательниц не только среди студенток, но и среди сотрудниц МАГа. И в самом деле, высоченный мускулистый здоровяк пользовался у женщин не меньшим успехом, чем Лиланд Бон.

В общем, все преимущества были на стороне Чака Вейса, включая многочисленных родственников Вифании, которые наперебой уговаривали её не глупить и обеими руками держаться за такого завидного жениха. Некоторое время она колебалась, не зная, как поступить: послушаться зова сердца или поддаться доводам разума, который тоже говорил, что Чак Вейс — это куда лучшая партия, чем её неверный возлюбленный.

Решил всё сам Лиланд Бон. Когда Вифания, раздираемая противоречиями, пришла к нему за советом, он не открыл ей двери. Магическая защита не пустила её внутрь комнаты и она, уверенная, что Лиланд там не один, всю ночь проплакала.

Наутро она привела себя в порядок, надела лучшее платье и с твёрдым намерением навсегда отказаться от любви отправилась на поиски Чака Вейса. Найдя его, она заявила, что согласна выйти за него замуж. Он пригляделся к ней и сказал, что они поженятся через полгода, если она к тому времени не передумает.

Вифания не передумала, и они назначили день свадьбы. Когда она сообщила Лиланду, что выходит замуж, тот ей не поверил и, засмеявшись, попытался заключить в объятия. В то же мгновение рядом с ними появился Чак Вейс и с такой силой отшвырнул его от своей невесты, что тот отлетел в соседнюю комнату и, ударившись о стену, потерял сознание.

На их свадьбе Лиланд намеренно появился в образе безобразного карлика — лысого и толстого. Для большего эффекта бывший щёголь и красавец облачился в унылый серый балахон, подпоясанный куском верёвки. Всем своим видом он безмолвно кричал: «Посмотри, что ты со мной сделала!», но Вифания не прониклась его страданиями. «Почему он, почему не я?» — спросил обиженный Лиланд, не выдержав её молчания. «Потому что я дала себе зарок, что мой мужчина будет любить только меня одну, — спокойно ответила Вифания и добавила: — Чак пообещал мне, что не будет изменять с другими». — «Он лжёт! Вот увидишь, он не сдержит слова!» — вскричал Лиланд. «Возможно, — пожала плечами Вифания. — Главное, что он пообещал, а ты даже этого не сделал. Так что уходи, видеть тебя больше не желаю!»

— О! Кажется, я вспомнила, когда ты дал свой обет! По-моему, это было ещё на свадьбе, — оживилась Вифания, глядя во все глаза на красавца-мага.

— Бессердечная! — вздохнул тот и вкрадчиво поинтересовался: — А не продолжить ли нам воспоминания в моей спальне? На мой взгляд, там куда более уютная обстановка, чем здесь, в лаборатории.

— Почему бы нет? — ответила Вифания после некоторого раздумья.

Ожившие воспоминания волновали ей кровь. Старая любовь была как выдержанное вино, которое хотелось попробовать и убедиться, так ли оно прекрасно, как это казалось в юности.

Когда она и маг исчезли, в опустевшей лаборатории начал обретать вещественность силуэт крупного мужчины.

«Вот и кончилась моя семейная идиллия!» — угрюмо подумал Чак Вэйс, сгорбившийся на крышке железного монстра.