Мотель «Биттеррут»

Глава 1

Мейзи

Три с половиной года спустя…

— Как ты думаешь, они когда-нибудь смиряться с этим? — спросил Майло.

— С тем, что я переименовала мотель?

— Да.

Я улыбнулась и пожала плечами.

— Вероятно, нет.

Мы с Майло сидели в кабинке кафе Прескотта и подслушивали разговор кофейного клуба, пока они обсуждали, приведет ли меня к банкротству решение переименовать мой мотель из «Фан Маунтин Инн» в мотель «Биттеррут»¹. Они вели одну и ту же дискуссию уже больше года и до сих пор не пришли ни к какому решению.

— Клянусь, у этих ребят заканчиваются сплетни, — сказал Майло. — Я помню, что раньше их встречи были гораздо более информативными. Теперь они просто перерабатывают старые темы.

Я хихикнула.

— Это просто потому, что Сет Балан в отпуске. Как только он вернется, я уверена, что он принесет в группу свежий материал. Он их главарь, ты это знаешь.

Он кивнул.

— Верно.

Кофейный клуб был основой Прескотта, мельницы сплетен в Монтане. Сколько я себя помню, группа местных мужчин каждое утро собиралась здесь, в кафе, выпить кофе. Поскольку клуб в основном состоял из вышедших на пенсию фермеров и владельцев ранчо, сначала они обсуждали рынок крупного рогатого скота и цены на зерно, ругая погоду. Но после того, как все эти темы были обсуждены, они переходили к самому интересному. Как они получали информацию, я понятия не имела. Даже клуб квилтинга² моей мамы не узнавал все так быстро, как эти мужчины.

— Итак, ты решил, что подарить Саре на день рождения? — спросила я, меняя тему. Он несколько недель мучился из-за того, что подарить своей жене.

— Нет. — Он откинулся на спинку кабинки, повернувшись, чтобы посмотреть в окно рядом с нами. — Ей невозможно ничего купить в магазине, — сказал он стеклу. — Если ей что-то нужно, она покупает это сама, поэтому мне остаются подарочные карты на спа-процедуры и украшения, которые она редко носит. Я хочу подарить ей что-нибудь особенное в этом году. Что-нибудь большое. Есть какие-нибудь идеи?

Я покачала головой. Сара была хорошей подругой, но Майло был прав, было очень трудно найти для нее что-нибудь в магазине, и я изо всех сил пыталась сама придумать ей подарок на день рождения.

— Почему бы тебе не поговорить с Ником? — предложила я. — Он всегда перегибает палку ради Эммелин. Держу пари, он мог бы придумать что-нибудь грандиозное.

Майло повернулся обратно к кабинке и нахмурился.

— Он будет смеяться надо мной, если я зайду в его гараж и спрошу идеи подарков для своей жены.

— Нет, не будет. Он обязательно поможет. — Я точно знала, что Ник Слейтер ничего так не любил, как делать все возможное, чтобы сделать каждый день Эммелин особенным, и он бы с удовольствием помог Майло. У меня было смутное подозрение, что Ник был вдохновителем многих подарков на день рождения и годовщины, которые мои подруги получали от своих мужей.

— Я подумаю об этом. — Майло полез в карман и вытащил пригоршню наличных. — Сегодня я плачу за кофе.

Я улыбнулась.

— Спасибо.

Он бросил на стол несколько купюр, затем выскользнул из нашей кабинки и подошел к стойке, чтобы заплатить три доллара за наш графин с кофе.

Майло Филлипс и я встречались за кофе раз в неделю с тех пор, как нам было чуть за двадцать. Поскольку наши матери были близкими подругами, мы выросли вместе. Будучи молодыми людьми, мы на несколько лет потеряли связь. Он уехал из Прескотта в полицейскую академию, а я уехала в колледж, но, когда мы оба вернулись домой, мы начали этот еженедельный ритуал в кафе.

Тогда обе наши матери были вне себя от того, что мы проводим время вместе, пользуясь любой возможностью, чтобы не очень тонко намекнуть на их мечту о том, чтобы мы поженились. К несчастью для наших мам, Майло всегда был скорее братом, чем любовным увлечением.

Кроме того, в ту минуту, когда он привез Сару в Прескотт, все увидели, что он нашел подходящую женщину. Она была его второй половиной. Добрая и милая, она любила Майло всем своим сердцем. Все, чего она хотела, — это чтобы он был счастлив, а, посплетничав со мной в течение часа, он был счастлив.

Меня это тоже делало счастливой.

Мы безжалостно дразнили Кофейный клуб, но факт был в том, что мы с Майло были ненамного лучше. В нашем маленьком городке происходило не так уж много такого, о чем никто из нас не знал. Хотя, в отличие от Клуба, мы делали все возможное, чтобы не распространять слухи. Когда мы были моложе, мы оба были более неразговорчивыми. Но теперь, по большей части, наши сплетни оставались между нами двоими и кабинкой, в которой мы сидели каждую неделю.

Когда Майло отвернулся от стойки, я схватила свою сумочку со скамейки и направилась к двери, помахав на прощание нашей официантке, которая стояла за стойкой в задней части ресторана.

— Джентльмены. — Поздоровалась я с кофейным клубом за рядом квадратных столиков, которые они сдвинули вместе в центре ресторана.

Хор «Доброе утро» и «Привет, Мейзи» заполнил комнату.

— Какие сегодня новости? — спросила я. Я ухмыльнулась, зная, что никто не ответит и не признается в том, что они сплетничали обо мне.

Как я и ожидала, меню, бумажные салфетки и солонки, внезапно привлекли все их взгляды. Эти ребята, казалось, никогда не осознавали, насколько громкими они были или что мы с Майло были хроническими подслушивателями.

— Может быть, в один прекрасный день вы пригласите меня и Майло за свой столик. — Я изо всех сил старалась, чтобы в моем голосе звучала надежда, хотя я и шутила.

Пара мужчин что-то пробормотали, но Дин Тейлор вступился за группу.

— Ты же знаешь, как это работает, Мейзи. Мы сидим здесь часами. Ты должна быть на пенсии, чтобы у тебя было время присоединиться к этой старой группе.

— Ну, когда мотель обанкротится из-за своего нового названия, может быть, тогда я получу право. — Пара лиц покраснели, а у Дина отвисла челюсть. Я хихикнула и помахала рукой, направляясь к двери, крикнув через плечо: — Хорошего дня!

Маленький колокольчик на двери звякнул, когда Майло распахнул ее передо мной.

— Ты не должна их провоцировать.

Я пожала плечами и вышла на тротуар.

— Не похоже, что они собираются сказать мне в лицо, чего уже не было сказано или напечатано в еженедельной газете.

— Хорошее замечание. — Он надел солнцезащитные очки и направился к своей патрульной машине.

Иногда мне приходилось напоминать себе, что Майло был полицейским, а не просто долговязым мальчишкой с короткой стрижкой, который гонялся за мной по детской площадке. У него все еще была короткая стрижка, и он был таким же долговязым, как и раньше — коричневая полицейская рубашка, казалось, никогда не подходила к его худощавой фигуре, — но, стоя у своей полицейской машины, он выглядел гораздо более официально и взросло.

— Что ты делаешь сегодня? — спросила я. Майло всегда был откровенен со мной о своей работе, настолько откровенен, что несколько лет назад это привело его к неприятностям. Я все еще спрашивала, и он все еще отвечал мне, но я была более осторожна и держала рот на замке в присутствии других, особенно его босса, шерифа, который являлся мужем моей лучшей подруги.

— Я сегодня в патруле, так что пойду зарегистрируюсь в участке, а потом отправлюсь восвояси.

— Тогда я пожелаю тебе удачи. Пусть твой день будет наполнен множеством штрафов за превышение скорости.

— Спасибо. — Он улыбнулся, но улыбка погасла, когда он посмотрел на сиденье машины. — Черт. Мне нужно бежать домой. Я забыл свой солнцезащитный крем, и Сара злится, когда я не беру его с собой в дни патрулирования.

Мои глаза сразу же наткнулись на морщинистый шрам на лбу Майло и тот, что под его челюстью. Его руки были прикрыты длинными рукавами, но под накрахмаленным хлопком виднелся узор из шрамов от ожогов после взрыва, в который он попал много лет назад. Солнечный ожог был очень опасен для его шрамов, и Саре хватило ума настаивать на солнцезащитном креме.

— Ладно, пока. — Я помахала рукой. — Подумай о том, чтобы поговорить с Ником о ее дне рождения.

— Подумаю. Пока. — Он помахал в ответ, прежде чем сесть в свою машину, выехать задним ходом на Мэйн-стрит и помчаться к своему дому.

Я улыбнулась его настойчивости. Не многие мужчины поставили бы рекомендации своей жены по уходу за кожей выше того, чтобы вовремя прийти на работу, но Майло сделал бы все, чтобы Сара была счастлива. Если бы постоянное использование солнцезащитного крема вызывало у нее улыбку, он был бы первым, кто намазал бы его.

Видя их отношения, я затосковала по своим собственным. Я хотела, чтобы в мою жизнь ворвался сильный и честный мужчина. Я хотела, чтобы меня закружил вихрь романтики. Но больше всего на свете я хотела найти человека, которому могла бы полностью доверять. Мужчина, который не стал бы ничего от меня скрывать.

К сожалению, в маленьком городке Монтана выбор был невелик, и я не собиралась соглашаться ни на что, кроме идеального. На кону было не только мое сердце. Сначала мне нужно было подумать о маленьком мальчике. Мой трехлетний сын Коби заслуживал самого лучшего, и поскольку я наделала достаточно ошибок с его биологическим отцом, я поклялась не впутывать в это дело недостойного отчима.

Даже если это означало, что я останусь одинокой на всю оставшуюся жизнь.

Во всяком случае, у меня были свои мечты. В настоящее время я лелеяла надежду, что клон Криса — Крис Эванс, Крис Хемсворт или Крис Пайн — забредет в город и безумно влюбится в меня и моего сына. И если бы у меня совершенно случайно не было свободных номеров в мотеле в то время, когда он приехал в город, я бы с радостью предложила ему свою собственную спальню бесплатно.

— Доброе утро, Мейзи!

Я отвернулась от улицы и улыбнулась миссис Коннелли, когда она открыла дверь своего магазина керамики и кухонной утвари.

— Доброе утро!

Магазины в центре города не сохранились бы в большинстве маленьких городков, но благодаря большому наплыву летних туристов такие предприятия, как ее, процветали в Прескотте.

— Ты не могла бы оказать мне услугу? — спросила она. — В следующий раз, когда будешь разговаривать со своей мамой, скажи ей, что я только что купила кусок гималайской соли, которую она давно хотела попробовать.

— Нет проблем. — Я улыбнулась и направилась в мотель.

Воздух в начале апреля был прохладным, но ярко светило солнце, согревая меня в джинсах, кроссовках и светло-серой куртке на молнии. Я любила такие утра, как это, когда я могла отвезти Коби в его детский сад в «Куэйл-Холлоу», а потом прогуляться по центру города. Эти утра давали мне возможность по достоинству оценить мой маленький городок.

В Прескотте мало что изменилось, а любые перемены, которые произошли, заняли время. Предсказуемость — вот что делало это место родным. Скоро старомодные фонарные столбы будут увешаны цветочными корзинами. Весенние товары на витринах будут заменены на летние. Туристы наводнят этот причудливый район и будут толпиться на узких тротуарах.

Вместе с ними придет и мой плотный график, и у меня не будет времени на эти маленькие утренние прогулки. Я буду слишком занята в мотеле, отчаянно пытаясь успеть за регистрацией и выездом. Мне будет нахватать дополнительных десяти минут, чтобы обновить бронирование или сложить стопку постельного белья.

Туризм был полезен не только для магазинов в центре города, но и для меня. Через три недели туристический сезон будет в самом разгаре, поскольку приезжие будут стекаться в Прескотт по пути в Йеллоустоунский национальный парк. Я была полностью занята все лето, и к тому времени, когда наступала зима, я меняла свои утренние прогулки на дневной сон в попытке наверстать упущенные месяцы сна.

Но сейчас я наслаждалась весенним воздухом и своей легкой утренней рутиной.

— Доброе утро, Мэйпл, — сказала я, проходя мимо нее, устанавливающей доску для сэндвичей возле ее кофейни.

Она выскочила из-за вывески, вьющиеся седые волосы развевались во все стороны, и улыбнулась.

— Привет, милая.

— Хорошего дня! — крикнула я, не останавливаясь, чтобы поболтать. Я любила свои прогулки, но если бы я не была осторожна, то могла бы часами болтать со всеми на Мэйн-стрит.

Главная улица была центром города, его сердцем. Сама улица начиналась на одном конце общественного пруда для рыбной ловли и заканчивалась на другом парой заправочных станций, владельцы которых были вовлечены в нескончаемую битву за самую низкую цену на бензин или специальное пиво. Мимо заправочных станций и вверх по закругленному склону тянулось шоссе, которое вело из города. Мой мотель находился ближе всего к Мэйн-стрит от шоссе, поэтому я с гордостью считала его неотъемлемой частью очарования делового района Прескотта.

Подъехав к шоссе, я проверила, нет ли машин, затем трусцой пересекла почти пустынную дорогу, улучив момент, чтобы оценить свое самое ценное материальное достояние.

Мотель «Биттеррут».

Каждый лишний цент, который я могла наскрести, шел на улучшение моего мотеля. Я убирала комнаты, стирала постельное белье и драила туалеты вместо того, чтобы платить уборщице за полный рабочий день. Я бронировала номера и сам вела всю бухгалтерию, так что мне не пришлось нанимать офис-менеджера. И вместо того, чтобы платить профессиональным подрядчикам, я обратилась за помощью к своим братьям и друзьям-парням.

Если я могла сделать что-то своими собственными руками, я делала. Я красила. Я заменяла светильники. Я даже сама научилась укладывать плитку в ванной.

Я надрывалась почти три года, и мои усилия, наконец, начали приносить плоды.

Количество бронирований было выше, чем когда-либо, я создала солидную репутацию своему бизнесу, и мой список оставшихся улучшений был почти завершен.

Пройдя мимо лестницы, которая вела на верхний этаж, где жили мы с Коби, я обогнула здание сбоку и отперла застекленную дверь вестибюля. Перевернув табличку в вестибюле с надписью: «Открыто», я пересекла маленькую комнату, бросила сумочку за высокую стойку и просмотрела список бронирований, который распечатала прошлой ночью.

На данный момент у меня было всего четверо гостей, еще двое приедут завтра на выходные. Небольшое количество гостей означало, что я не буду проводить ночи за стиркой, а вместо этого смогу добиться большего прогресса в ремонте еще одной комнаты для гостей. Я составляла список дел на день, когда дверь вестибюля открылась и мой брат Бо вошел внутрь.

— Эй! — Я оторвалась от своего списка, чтобы обнять его. — Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен был сегодня ехать в Бозмен на примерку смокинга?

Он нахмурился, но кивнул.

— Да, но у меня есть лишние пятнадцать минут. Я подумал, что стоит проверить и посмотреть, как выглядит плитка в седьмой комнате.

— Потрясающе! — Я радостно хлопнула в ладоши. — Моя лучшая работа на сегодняшний день. Дай-ка я возьму ключ. — Я вернулась за прилавок и сняла ключ с крючка. Хотя в наши дни это было не модно и не распространено, в моем мотеле были настоящие металлические ключи. Когда они терялись, менять замки было сущим мучением, но очарование настоящих ключей того стоило.

— Я разговаривала с Сабриной прошлой ночью, — сказала я, выходя вслед за Бо на улицу. — Она сказала, что ты уступил живой группе.

Он вздохнул и провел рукой по своей густой темной бороде.

— Это сделает ее счастливой.

— Ты ведь понимаешь, что она собирается заставить тебя танцевать, верно? — При росте шесть футов шесть дюймов он был огромным мужчиной, и, как и у нашего отца, у Бо было телосложение не для грациозных танцев. Лучшее, что он мог сделать, — это неуклюжий двухступенчатый и медленный джиттербаг³.

— В настоящее время мы ведем переговоры о танцах.

Я поджала губы, чтобы скрыть улыбку, точно зная, чем закончатся эти переговоры.

— Верно.

Свадьба Бо и Сабрины должна была состояться через месяц, и она обещала стать экстравагантным мероприятием, что в здешних краях редкость. В то время как Сабрина наслаждалась каждой минутой планирования свадьбы, мой брат, который был далек от экстравагантности, отсчитывал миллисекунды до медового месяца.

Бо обнял меня за плечи, когда мы шли через прямоугольную парковку к седьмому номеру.

— Все это место выглядит великолепно.

— Я как раз думала об этом раньше. Все действительно складывается. — Я улыбнулась, оглядывая фасад двухэтажного L-образного здания.

Его с трудом можно было отличить от мотеля, который я купила. Некогда выцветший желтый кирпич теперь был белоснежным. Все столбы, поддерживавшие балкон второго уровня, были ободраны, отшлифованы и окрашены в белый. Их основания были облицованы красивой серо-коричневым камнем.

Я даже потратила деньги, чтобы заменить белые двери с пустотелой сердцевиной на массивные деревянные, окрашенные в тон стойкам. С черными ставнями на окнах всех номеров, железными перилами вдоль балкона и причудливыми номерными знаками, которые я повесила снаружи четырнадцати номеров, мой мотель был далек от невзрачного здания, каким он когда-то был.

— Итак, что у тебя в списке на выходные? — спросил Бо, зная, что мой список задач никогда не был коротким.

— Я подумывала о том, чтобы начать подготовку к лету. Клумбе вокруг вывески нужна свежая почва, и я собираюсь вытащить цветочные горшки из сарая. Я надеюсь заняться уборкой комнат и стиркой белья, чтобы начать красить здесь. — Я вставила ключ в номер семь и толкнула дверь. Тусклый запах, наполнявший мой нос, скоро останется в прошлом.

У меня было три недели, чтобы закончить отделку этого номера, прежде чем он понадобится мне для бронирования. С помощью Бо я уже переделала ванную, но оставалось еще много работы по отделке спальни. Покраска. Ковер. Отделка. Мебель. Декор. Это должно было стать толчком к завершению всего этого, но я привыкла полагаться на свои перегруженные списки дел.

Время простоя не пойдет на пользу моему психическому здоровью.

Бо прошел мимо меня и направился прямиком в ванную в задней части комнаты, остановившись в дверях, чтобы полюбоваться на мой последний шедевр.

— Самый потрясающий пол в ванной на свете?

Он усмехнулся.

— Чертовски верно.

Я нашла эту великолепную плитку ручной работы с замысловатым рисунком из угольных геометрических дуг на белом фоне. Восемь плиток, сложенных вместе, создали два разных рисунка, которые придали полам в ванной комнате характер и класс. Когда я осознала это, то стала немного выше ростом.

— Я горжусь тобой, Мейз.

— Я тоже. Но я бы не продвинулась так далеко без твоей помощи.

Несмотря на то, что я сама выкладывала пол в ванной, Бо потратил бесчисленное количество часов, помогая переделывать другие части здания. Вся работа, которую он проделал, сэкономила мне тысячи долларов. Раньше я платила ему бесплатными обедами, но теперь, когда Сабрина готовила для него, мне пришлось придумать другой способ отблагодарить его за работу.

— Я всегда рад внести свой вклад, — сказал он. — Особенно, если ты держишь тарелку с печеньем в вестибюле полной.

— Я могу это сделать. — Печенье за строительство. Сегодня вечером я бы испекла дюжину его любимого печенья.

Я обвила руками его талию, чтобы еще раз обнять. Я любила обоих своих братьев, но Бо всегда был для меня больше, чем просто старшим братом. Он был моим героем, и я была невероятно счастлива, что он нашел Сабрину. Она была замечательной подругой, тетей и новым членом нашей семьи, но, что более важно, она сделала Бо счастливее, чем он когда-либо был.

Звон его умных часов прервал наш разговор, и я откинула голову назад, чтобы одарить его улыбкой.

— Время примерки смокинга.

Он застонал и отпустил меня, проведя рукой по своим темным волосам.

— Наверное, мне не следует это пропускать.

— Вероятно, нет. — Я встала у него за спиной и положила обе руки ему на спину, а затем точно так же, как делала в детстве, попыталась подтолкнуть его. Собрав все свои силы, я изо всех сил оттолкнулась, упираясь ногами в землю. Как обычно, он начал смеяться, но не сдвинулся с места.

— Давай. Же. — Я хмыкнула и надавила еще сильнее, но он едва ли сдвинулся с места.

— Уже сдалась? — поддразнил он.

— Никогда! — Я переставила ноги и навалилась всем своим весом, затаив дыхание, когда толкала, но он по-прежнему не двигался.

— А теперь сдаешься?

Последний безуспешный рывок, и я опустила руки, тяжело дыша, когда выпрямилась.

— Ты как будто сделан из камня.

Он ухмыльнулся.

— Нет, это потому, что я великан.

Я рассмеялась, проходя мимо него к двери. У Коби и Бо была давняя игра в великанов. Если они были вместе, Коби всегда сидел верхом на плечах Бо, притворяясь великаном, когда они вдребезги разбивали домики из конструктора «Лего» или разбивали машины на воображаемых дорогах.

Заперев комнату, я проводила Бо до его массивного зеленого грузовика.

— Что ж, веди машину осторожно.

— Принято. Позвони нам, если тебе понадобится помощь в эти выходные.

— Хорошо. — Я помахала ему, когда он садился в свой грузовик, а затем вернулась в вестибюль.

Мои четверги были отведены для ведения бухгалтерии, и мне нужно было оплатить стопку счетов до обеда. Устроившись в своем кабинете рядом с вестибюлем, я, не теряя времени, погрузился в работу. Два часа спустя мой банковский счет опустел, и я встала из-за стола в поисках кофеина из мини-холодильника.

Открыв «Доктор Пеппер», я запрыгнула на один из барных стульев за стойкой в вестибюле и уставилась в окно на вывеску мотеля.

Она такая милая! Как она могла не нравиться людям?

Чуть больше года назад я удивила весь город, сняв старую вывеску. Она была слишком вычурной, почти такой же высокой, как уличный фонарь, и надпись на ней давно выцвела от многолетнего пребывания на солнце. Вывеска, которую я выбрала вместо старой, была неброской, но идеальной.

В центре приподнятой клумбы стояли два коротких белых столба. Между ними раскачивалась классическая белая вывеска на железной перекладине. Переполох вызвала не только новая вывеска, но и то, что было написано на ее лицевой стороне четкими черными буквами.

Мотель «Биттеррут».

Вывеска с новым названием мотеля две недели подряд появлялась на первой странице еженедельной газеты «Вторник».

По сей день мало кто понимал, почему я захотела переименовать мотель, тем более что я так долго сохраняла прежнее название. Но я потратила так много времени на то, чтобы сделать это место своим, что хотела, чтобы и название было моим.

Биттеррут был цветком штата Монтана и моим личным фаворитом. В тот момент, когда я записала эти слова на салфетке в кафе, я сразу поняла, что они идеальные.

На следующий день я заказала новую вывеску.

И начались сплетни.

Мотель был не единственной вещью, которая изменилась за последние три года. Я тоже изменилась. С каждым взмахом кисти, каждым взмахом молотка, каждым поворотом отвертки я менялась.

Исчезла незрелость двадцатилетней девушки — то, что она была матерью-одиночкой и владелицей бизнеса, прогнало ее прочь. Ушла наивная женщина, которая впустила монстра в свою жизнь — хотя и не раньше, чем получила то единственное хорошее, что он мог предложить. Ушла молодая медсестра, полная энергии, которая говорила без умолку — я научилась больше слушать и быть внимательной к людям, которых я приводила в нашу жизнь.

Я на собственном горьком опыте убедилась, насколько обманчивыми могут быть люди, когда ты слишком занят разговорами, чтобы обращать внимание на красные флаги.

Сделав вдох, я выдернула себя из своих мыслей, прежде чем они могли скатиться в дурное русло. Я потянулась за блокнотом для рисования на стойке и открыла пустую страницу. Я потратила все свое время и деньги на ремонт мотеля, но почти ничего не сделала со своим собственным лофтом. Теперь, когда, наконец, осталась последняя гостевая комната, я могла провести мозговой штурм, обдумывая все, что я хотела бы сделать для комнаты Коби и нашего дома.

Я так погрузилась в свои наброски, что вздрогнула, когда открылась дверь вестибюля, и мой карандаш соскользнул со страницы, оставив глубокий след, который не смог бы стереть даже ластик. Я нахмурилась на долю секунды, прежде чем поднять глаза, готовая поприветствовать своего посетителя мегаваттной улыбкой.

Улыбка сползла с моего лица вместе с подбородком.

Мой посетитель был прямо как из журнала. Его светло-каштановые волосы были собраны сзади в аккуратный мужской пучок. Его сильная челюсть была покрыта искусно подстриженной бородой. Его карамельно-карие глаза, обрамленные длинными темными ресницами, были устремлены на меня с такой силой, что я чуть не свалилась со стула.

Когда он повернулся, чтобы закрыть дверь, я вдруг отчетливо осознала тот факт, что на мне не было косметики, а моя одежда была такой же скучной, как лекция по экономике. Но эй! По крайней мере, ты сегодня вымыла голову. Слава богу, на мне не было моей обычной синей бейсболки.

Я бы выглядела полной дурой перед этим мужчиной.

В этом мужчине было все хорошее, что было в моей жизни, в одном флаконе. Этот мужчина должен быть в центре фотосессии для пятидесятифутового рекламного щита, а не стоять в вестибюле моего мотеля.

Этот человек вот-вот должен был получить бормочущую, неуклюжую версию Мейзи Холт, подобной которой никто никогда не видел.

Супер.