Мой босс по прозвищу Сатана

Глава 21

Разговор не клеится. Я прячу глаза за солнцезащитными очками, как впрочем и Сата́нов. Его спина пряма, а сам он невозмутим и мрачен как и большую часть времени, что я его знаю. Он не упоминает в разговоре тот факт, что между нами случилось. Почти случилось.

Похоже крепкие, длительные отношения для моего босса табуированная тема. Как он в лице переменился и как же быстро отпустил меня!

От досады прикусываю губу, вспоминая как он касался и целовал меня. Тело и сейчас пульсирует бешено разгоняющейся по телу кровью только от одного вида его крепкой, облепленной материалом белой футболки, мощной груди и сильных рук, увитых венами, длинных, узловатых пальцев, способных творить с моей женской сутью такие вещи, что я…

Я встряхиваю головой, пытаясь перестать думать о том, что было и что могло бы быть, будь я сговорчивее.

Трусики с крупными бусинами жемчугами вместо ластовицы приятно давят на клитор, а ещё непривычно, так что я всё время ёрзаю. Что естественно не ускользает от внимания моего босса.

Я не вижу его глаза, но его чувственные, искусно умеющие целоваться губы растягиваются в лёгкой улыбке. Типа всё равно брошусь в его объятия?! Да я боюсь его, хочу безумно, он настолько сексуальный, что я чувствую зуд по всему телу, но такой же непредсказуемый… Наверняка женщин на раз бросает, как только пресыщается, поэтому и один.

Надо выкинуть из головы Сата́нова. Я исполню свою часть сделки и с чувством выполненного долга смогу и дальше продолжить работать с ним в одном офисе. Как будто ничего и не было. Но смогу ли? Готова взвыть от того, что похоже Сата́нов уже глубоко сидит у меня не только в печёнках, но и в голове и…и… в сердце… Чёрт возьми!

— Маргариту, пожалуйста, — говорю я мимо проходящему официанту, снимаю очки и небрежным жестом кидаю их на стол.

Я не знаю почему именно этот коктейль, может быть слышала в каких-то фильмах про сильно богатую жизнь.

— Иванова, не налегай, — сквозь зубы говорит мне Сата́нов.

Официант непонимающе смотрит на меня, а я готова стукнуть себя в лобешник. Пока я вспоминаю всё что знаю с уроков английского, босс говорит за меня. А через некоторое время мне приносят фреш из апельсина.

— Это не коктейль, — капризно и недовольно бурчу я, отпивая глоток.

— Алкоголь тебе и не нужен, — строго произносит он, — по крайней мере не сейчас.

Сата́нов резко смотрит в сторону и быстро произносит:

— Сядь ко мне на колени.

— Чего? — непонимающе произношу я, — вот ещё! — и снова отпиваю глоток фреша.

— Я. Сказал. Быстро, — затем повернув ко мне голову и приспустив очки с глаз, добавляет, — иначе исполню то, что не завершил в спальне, — голос при этом бархатный, с хрипотцой на последнем слове.

Я медлю, а его губы медленно расплываются в улыбке.

— Мне нравится ход твоих мыслей, Иванова, — добивает он меня.

Тело и вправду мой главный предатель. С недовольным видом плюхаюсь на его колени, скрестив ноги и от неожиданности от такой близости замираю.

— Не сиди бревном, Таня, дай мне почувствовать, что я самый твой желанный мужчина, — командует Андрей Александрович.

Наши взгляды встречаются, я решительно снимаю очки с его лица и они летят на стол.

— Ты можешь мне сказать, что происходит? — перехожу на шёпот.

Одна его рука по-собственнически ложится на мою попу, а вторая властно обхватывает колено и медленно двигается под юбку.

— Нет, — также шепчет он, — но доверься мне, ни на что не реагируй, как бы тебя не триггерило.

Ага, самому непредсказуемому, опасному, дерзкому, притягательному мужчине на свете, сатане во плоти?! Хм… Конечно, да!

Я кладу на его скулы ладони и ласкаю, наслаждаясь колкой щетиной, уже грозящей вырасти в бороду, которая его совершенно не портит. Прохожусь по его щеке своей, ластясь. По глазам вижу, что такого он явно не ожидает, но по сначала напрягшемуся торсу, а затем расслабившемуся понимаю, что ему нравится. Легко задеваю его губы своими и ёрзаю на нём.

— Мля, Иванова, — на лице такая мука, что я хихикаю в ладошку и сижу смирно, обвив его шею рукой, нежно царапая его затылок.

Я едва не йокаю, когда к нам за стол садится Оболенский и господин «Жирный затылок». Я наконец-то вижу его обрюзгшее лицо с несколькими подбородками, маленькие глазки похотливо бегающие по моей фигуре, и пухлые ручки с кольцами поспешно вытирающими пот.

— Оболенский сказал, что вы тот, кто многое знает и многое может, — произносит жирный затылок.

Сата́нов сжимает моё бедро.

— Что конкретно вас интересует? — спокойно произносит мой босс.

Тот смотрит на Оболенского, затем на меня.

— Хороша девка, — взгляд до омерзения липкий.

Сата́нов ничего не отвечает, лишь ещё сильнее сжимает моё бедро, к сегодняшним засосам прибавится ещё и синяя медвежья пятерня босса. Попрошу за это прибавку к зарплате, а также за весь этот спектакль — премию.

— К сделке хочу её, — неожиданно произносит он, затем продолжает, раздевая меня глазами, — классно ебётся? А сосёт?

Оболенский и Сата́нов переглядываются. Я растерянным взглядом смотрю на Андрея Александровича, памятуя о том, что реагировать ни на что нельзя.

— А то, — коротко произносит Сата́нов.

Мои глаза превращаются в огромные круги. Я вцепляюсь в волосы босса мёртвой хваткой, а его губы чуть подрагивают в улыбке, реагируя на меня. У него всё под контролем или это хорошая мина при плохой игре?!

— По рукам, — отвечает он.

Что?! По каким рукам?! Я уже хочу вскочить как Андрей Александрович сильнее сживает мою кожу.

— Тогда вот, — жирный затылок достаёт из чемоданчика, поданного Оболенским бумаги, — тут все счета и все транзакции. Многих нужных чиновников можно годами вертеть на причинном месте.

Сата́нов спокойно достаёт из кармана какое-то устройство и кладёт его перед жирным затылком.

— Где деньги, Сата́нов? — прищуривает тот и без того маленькие глазки.

А я кажется начинаю догадываться, как и Оболенский, который вскакивает с места, но поздно. Как из-под земли выбегают ребята в масках и на разных языках кладут этих двоих на пол. Интерпол, наш ОМОН и ещё какая-то местная служба видимо окружают их и тут же сковывают в наручники.

Мы с Сата́новым встаём и отходим на безопасное расстояние.

Жирный изрыгает проклятия в сторону Сата́нова, а Оболенский перед тем как его увести обращается к моему боссу:

— Помоги сестре, — умоляюще.

— Уже, она в безопасном месте.

И я с ужасом понимаю, что та хрупкая девица на руках жирного затылка и есть сестра Оболенского.

— Ты мне не советовал лезть в это дерьмо…

— Я думал, что тебе достаточно тех денег, что ты заработал.

Оболенский горько сглатывает.

— Ты как всегда умён и осторожен, — произносит Оболенский, затем смотрит на меня, — хорошая девочка, Сата́нов, не потеряй.

На что Андрей Александрович ничего не отвечает.

Жирного затылка и Оболенского уводят.

Когда всё стихает Сата́нов обращается ко мне:

— Вот теперь можно выпить.

— Выпить? — раздаётся со спины.

— Твою же мать! — тихо ругается Сата́нов.

Мы оборачиваемся к источнику звука.