Мой любимый враг

Глава 11. Катя

Находясь в смятении от проведенного с Никитой вечера, вхожу в дом. Тихо и на носочках, поскольку вместо рассчитанного мною часа, мы разговаривали больше двух. В итоге отсутствовала дома я почти три часа. За это время мама мне ни разу не позвонила. Я же посчитала это хорошим знаком. Значит, все в порядке. Тимурик ведет себя хорошо, и нестись, сломя голову домой, нет необходимости. Хотя и угрызения совести меня грызли.

Я никогда не убегала из дома без предупреждения. Да еще и оставляя своего сына, не объяснив ничего матери. Мама хоть и живет со мной последние почти три недели, но за Тимуриком больше смотрю именно я. Сегодня маме приходилось сидеть с внуком чуточку больше. Но кормление, смена подгузника и все другие хлопоты были только на мне. Я даже следила за временем, когда Тимуру нужно лечь спать, и не голодный ли он. Поэтому сейчас мама могла столкнуться с некоторыми сложностями. Даже не сложностями… Ей просто нужно было бы проконсультироваться со мной в вопросах ухода за ребенком. А звонков от нее не было. Значит, все в порядке, и они оба справились с задачей.

Но зайдя в дом, чуть ли не подпрыгнула от неожиданности.

— Явилась? — шепчет гневно мать, встречая меня на веранде.

— Д-да… — я даже испугалась ее настроя. — А что? С Тимуриком что-то?

— Вспомнила про сына? — удивляется теперь, отчего понимаю причину ее плохого настроя.

Да, мама у меня строгая. Хоть и дает мне свободу действий. Вот так вот в человеке может сочетаться два совершенно противоположных качества. Отсюда у нас и возникают скандалы. Поскольку на одну и ту же ситуацию мама может среагировать по-разному. Потом уже я понимаю, что она учитывает каждый раз те или иные мелочные факторы. Но это же потом. Сначала у нас с ней идет спор. А уже потом полное осмысление.

— Мам, я по делу с ним общалась, — стараюсь пройти мимо, но она выставляет руку вперед, уперевшись в дверной косяк, и не пропускает меня.

— Сейчас веди себя тихо и спокойно, — практически цедит сквозь зубы мама, — а потом мы поговорим с тобой.

Понимаю, что в доме кто-то есть. И этот кто-то мне должен не понравиться. Разумеется, первой же мыслью возник Андрей. Или его мама. Ни того, ни другую видеть сейчас не хочется. Уже поздно. После вчерашней ночи жутко спать хочу. А тут придется себя сдерживать. А впрочем, сил ругаться сейчас нет совсем. Поэтому, не споря с матерью, просто вхожу в дом, убрав ее руку.

В проходной комнате горит тусклая лампа. В комнатах, где спим мы с Тимуриком и мама, темно. Только на кухне яркое освещение. Заглядываю и вижу заманчивую картину. Посреди кухни стоит холодильник, а из-за него выглядывает нижняя часть туловища. Причем самая выпуклая часть оттопырена больше всего. В результате получается заманчивая картинка, когда обе булочки обтянуты спортивными трико. И я бы залюбовалась картиной, если бы не узнала владельца этих булок в трико…

— Проголодалась? — вдруг чуть ли не рывком выглядывает Андрей из-за холодильника с огромным фонарем.

По его интонации понимаю, что он рассержен. Он опять, словно жену, отчитывает меня. Претензии, что уехала без предупреждения? Наверняка, мама пожаловалась, что я вот так просто прыгнула в машину и скрылась в неизвестности. Или же Андрей рассержен, что я уехала именно с Никитой. В любом случае, это начинает надоедать.

— Мам, почему он здесь? — спрашиваю мать, которая сидит в проходной комнате и делает вид, будто нас с Андреем не подслушивает.

— Потому что холодильник действительно ревет, как голодный лев, — пожимает плечом мама.

Я не буду кричать, но выгнать этого наглеца просто необходимо. Спать по ночам спокойно не буду, если буду знать, что в любой момент этот человек может заявиться к нам под видом помощи. Ведь я у нее ее не прошу. А когда вот так навязчиво, мне не нравится. Хотя…

Катя, не ври себе. Ты все воспринимаешь в штыки. Просто потому, что у тебя нездоровая ненависть к этому человеку. Ты готова растерзать его сейчас на месте. И даже выпуклые булочки в обтянутых трико не спасают ситуацию. Хотя смотрелись они довольно аппетитно.

У меня нет сил повышать голос. Я настолько устала, что сейчас просто упаду прямо здесь. Но сдержаться тоже не могу…

— А мне Никита кое-что про тебя рассказал, — начинаю язвить без повышения голоса, встав в дверном проеме кухни.

— Неудивительно! — отвечает Андрей, не меняя своего положения.

Он продолжает что-то делать с холодильником, при этом стараясь не шуметь. По тихой атмосфере понимаю, что Тимурик спит. Значит, буду говорить еще тише. Замолчать не могу. Хочется его уколоть.

Присаживаюсь на корточки возле оттопыренной части половины туловища и начинаю практически шептать:

— Ты местный задрот?

В этот момент начинает гудеть холодильник. Неприятного и громкого рева нет. Невероятно, но мужчина смог починить агрегат советского производства. Откуда он в них только разбирается?

Пока заслушивалась тихой, насколько это возможно, работой холодильника, Андрей уже выключил фонарь, от которого света было больше, чем от лампы. Он выпрямляется, появляясь из-за холодильника полностью. Я же во время его подъема невольно засмотрелась на выпуклость, отчего чуть ли не сгорела со стыда, когда поняла, что Андрей заметил мой взгляд.

Он лишь слегка ухмыляется, и я уже не уверена, что на слова о задроте.

— Тебя чмырили в школе? — тут же нахожусь и смотрю ему в глаза. Стараюсь быстро перевести тему в свое русло. В то, которое нужно мне.

— Если у человека есть собственное мнение, и он не собирается прогибаться под негласных лидеров класса, значит, он местный задрот, — кивает головой, собирая принесенные инструменты.

Андрей соглашается с каждым моим словом. Не понимаю, что это? Тактика? Или просто сказывается усталость за день? Он просто встает и, попрощавшись с моей мамой, уходит.

— Катюша… Мне очень стыдно за тебя, — выдает мама тихо-тихо, после чего уходит к себе.

Остаюсь съедать саму себя. Андрей не задвинул холодильник, оставив его по середине кухни. Быть может, если бы я не полезла к нему со своей язвительностью, он и убрал его на место. Наверное, это его маленькая месть за мой длинный язык. Но и поделать я с собой ничего не могу. Во мне сейчас два чувства. Ненависть и страсть…

Ой. О чем это я?

Так ладно. Холодильник стоит. Ничего не остается, как надрываться самой. Попробовав сдвинуть холодильник с места, терплю поражение. Решив, что завтра мне это удастся сделать, хочу отправиться спать. Но замечаю на кухне электроплитку на две конфорки. Этакий дачный вариант. В голове сразу проносятся тысячи мыслей. Они еще не успели пробежать, как я понеслась следом за Андреем.

Догнала его уже возле забора, видя, как он отходит от нашего колодца. Он весь день ходил через смежную калитку, словно добрый друг-сосед, что очень сильно раздражало. Успеваю его нагнать без дополнительных окликов.

— Стой! — хватаю за рукав толстовки. — Забери свою плиту, если не хочешь, чтобы я тебе все глаза расцарапала.

Андрей опять ухмыляется и собирается уйти. Но на этот раз я хватаю его за шиворот и тащу назад, отчего он теряет равновесие, но удерживается на ногах.

— Ты одурела что ли?! — в полголоса восклицает он.

— Да… — пытаюсь ему сказать что-нибудь гневное, но Андрей быстро опережает меня.

— Если бы ты провела вечер с ребенком, а не убежала бы раздвигать ноги перед главным городским магнатом, ты бы знала, что плитку вам привезла твоя тетка, — сквозь зубы цедит.

Что? Да как он посмел обо мне такое подумать?! Да кто он вообще такой, чтобы меня отчитывать?! Я могу раздвинуть хоть ноги, хоть руки! Это мое личное дело!

Взгляд Андрея не меняется. Он смотрит с дикой ненавистью в мои глаза. Когда же морщит нос и оголяет зубы, показывая всю свою брезгливость в отношении меня, не выдерживаю и просто даю пощечину наглому мужлану, задроту или как его еще назвать?!

Андрей молча поджимает губы, но даже не трет щеку. Он лишь отворачивается от меня и уходит на свой участок, при этом сильно хлопнув дверью. Да так, что одна доска забора не выдерживает вибрации и буквально выламывается вместе с гвоздем, падая на территорию нашего участка.

Ничего. Сам виноват. Не будет в следующий раз требовать с меня, как с жены.