Мой любимый враг

Глава 14. Андрей

— Андрей, ты дома что ли?

— А где я должен быть ранним утром?

Отвечаю матери немного нервно, отчего она осекается и тут же замолкает. Понимаю, что был грубым, поэтому просто отрываюсь от монитора и смотрю на нее виновато:

— Извини. Не понял твоего вопроса.

Мама смотрит на меня чуть ли не с жалостью. Но голос ее вполне уверен.

— Я просто подумала, что ты с утра уже будешь у наших соседей. Там работы много. Доска в заборе выломалась. Надо бы починить.

— Им надо, пусть и чинят сами, — отвечаю слегка грубее, чем было до этого, и отворачиваюсь.

Оставляю мать в смятении, но она не уходит. Вот что значит адвокат. Ничем ее не сломить. Даже мой резкий ответ, хоть и приводит ее в недоумение, может быть даже к возникновению незначительной обиды на меня, но не заставляет отступить. Поэтому приходится на ходу придумывать отговорку моего отсутствия в подмастерьях у соседей. Хотя и говорить о них совсем не хочется.

— У меня работы много, мам. Только и всего. Мне заказ нужно доделать, а я уже не укладываюсь в сроки.

Такой ответ вполне устроил мать, поэтому она кивает головой и уходит. Но есть доля сомнения, что это действительно так. Скорее всего, она просто делает вид, что верит мне. Верит и не хочет больше настаивать на выуживании из меня настоящей информации. Мне же приходится остаться наедине со своими думами. Хотя мне уже кажется, что я не только думаю, а ору на всю округу о том, что творится у меня в душе в действительности.

Вот ведь вляпался. И зачем я сунулся им помогать? Теперь тот факт, что Никонов всерьез взялся за Катю, покоя не дает. Казалось бы, чего мне нервничать? Ну оприходует еще и эту дуру. Так если она дура, чего с нее взять-то? Мне-то что из этого?! Можно даже сказать, что так ей и надо! Не будет руки распускать. Не будет орать на того, на кого не следовало бы. И вообще, дополнительный урок в жизни будет полезным. Будет лучше в людях разбираться.

На этом решаю забыть о своей новой соседке и приступить наконец-то к работе.

А в душе все равно гложет…

И теперь не могу понять, отчего больше я нервничаю. То ли, что Никонов просто видит в Кате очередную жертву. А может быть и, что он видит очередную жертву именно в Кате…

Казалось бы, умная женщина, мать маленького Тимурика, жена, причем законная жена! А ведет себя таким некрасивым образом. Ходит с ним на свиданки. Меня обсуждает. Чего я ей сдался-то?! Ненавидит она меня, это понятно. Есть, наверное, даже за что. Хотя с другой стороны, я не сбивал ее племянника! За что меня винить?! Только по тому, что я сын виновницы?! Хорошо, что хоть вчера Нина на меня с кулаками не бросилась.

Сразу, как только Катя прыгнула в машину к Никонову, даже не предупредив никого, Тимурик начал сильно капризничать. Я колотил на улице скамейку, поэтому не решался подойти к Любови Михайловне. Ей явно было не до меня. А тут еще и Нина с матерью приехали.

Удивились моему присутствию. Удивились отсутствию Катюши дома. Нина с тетей Дусей общались со мной сдержано, но не проявляли ненависти или негатива. Разумеется, напряжение было в сложившихся обстоятельствах. Оно сквозило постоянно. Было понятно, что им неприятна сложившаяся ситуация. Но и последним гадом они меня не выставляют.

Хотя и им сразу стало не до этого. Похныкивания Тимурика сплотили нас всех. Видя, что ни на руках у тети Дуси, ни на руках у Нины малыш не успокаивается, пришлось вмешаться мне, и пригласить всех к себе во двор. У нас есть качели, которые и помогли укачать Тимурика. Любовь Михайловна была благодарна за помощь.

Немного погодя к гостям, опасаясь гневной реакции, вышла мама. Но никто из женщин не стал говорить с ней грубо. Наоборот, они с долго общались, тихонько раскачивая качели, тем самым укачивая Тимурика. Если Любовь Михайловна была матери одноклассницей и общалась с ней с пониманием с момента их встречи. То тетя Дуся с матерью тесно не дружила. Но вчера она спокойно и тихо разговаривала с нами со всеми. Тему гибели не затрагивали. Всем тяжело. Все больше разговоры сводились именно к уходу за Тимуром. К уходу и неожиданно найденному способу укладывания спать.

Малыш славный. Он быстро успокоился и проспал почти два часа. Перед уходом Любовь Михайловна посетовала на то, что их холодильник рычит, словно самый натуральный лев. Его и включать страшно. Того и гляди ребенка разбудит. А на дворе лето. Продукты держать в подполе несподручно. Да и не купить все впрок, потому как могут испортиться. Я не такой человек, который оставляет людей в беде. Кто бы это ни был. Даже настоящим врагам помогу, если это будут две беспомощные женщины с младенцем в доме без удобств.

Взяв инструменты и мощный фонарь, в сопровождении целой толпы женщин пошел ремонтировать холодильник. Такие модели практически не встречал. Это старый советский холодильник, который, чтобы закрыть, нужно хорошенько хлопнуть дверцей. Пришлось искать информацию в интернете. Примерно через полчаса разобрался в механизме и даже понял, что нужно, чтобы хоть немного сделать работу холодильника тише. По-правильному, в нем нужно заменить кое-какие детали. Но найти их будет сложно. Да и не буду я этим заниматься. После вчерашнего…

Я все понимаю — меня можно недолюбливать. Меня можно ненавидеть. Но если ты видишь, что человек пытается тебе помочь, зачем об него ноги-то вытирать? Катя — девушка горячая. Но что-то мне подсказывает, что с Никоновым она себя так не ведет. Вот и я себя не на помойке нашел. Поэтому прекращаю мелькать на соседнем участке. У меня свой есть. На нем тоже можно найти, что починить и доработать. Сейчас проект доделаю и выйду. Но лучше бы не выходил…

Ближе к вечеру, когда я действительно доделал проект раньше срока, вышел во двор, чтобы занять себя чем-нибудь еще. Пока работал за компьютером, о Катерине и ее уничижительном в отношении меня поведении даже не думал. Отсюда прихожу к выводу, что нужно больше работать. Польза для души и кошелька. Тем более, что Катерина здесь надолго не задержится.

Сейчас ее Никонов поимеет пару раз на заднем сиденье, и ей от стыда из города бежать придется. Не убежит сама, так Кеша заставит. Не позволит он, чтобы кто-то очернял его честное имя. В свое время он даже Нине не дал самостоятельно с мужем разобраться.

Как только у них начались проблемы в отношениях, от которых Нина стала скрываться за полуночными посиделками в кафе с алкоголем и свободными подружками, Кеша начал наседать на сестру, чтобы она прекратила вести себя подобным образом. У тебя есть муж? Терпи и веди себя достойно. Почему-то в голове Кеши, впрочем, как и у Никонова, в голове отмечен пунктик — муж может и даже должен изменять своей жене. На то он и мужик. А вот женщина должна быть самой настоящей половой тряпкой. Рожающей детей, не взирая на обстоятельства. Мужа Нины я знаю. Детей не хотел. По кабакам с посторонними женщинами шлялся. Ни одного замечания Кешей сделано ему не было. Нина же пострадала больше всех… Все закончилось разводом. И хоть Нина сейчас страдает от одиночества, но я рад за нее, что она вырвалась из этих отношений.

Когда перестал терзать себя мыслями и сомнениями, и уже нашел, чем заняться во дворе, услышал, как к соседям подъехала машина. Мне было достаточно подняться на две ступеньки крыльца, чтобы увидеть гостей. Опять Никонов…

Кто бы сомневался…

Он ласково берет Катю за руку, шепчет что-то на ухо. Я не вижу ее реакции, но понимаю, что ей все нравится, поскольку она быстро переодевается и опять едет с ним. Смотри-ка… Даже сарафан красивый надела. А не как вчера в спортивном костюме…

Отъезжающая машина пробудила во мне странное чувство. Дежавю какое-то… Точно так же почувствовал ненависть и злость. А главное, полное отсутствие желания вмешаться в ситуацию. Лишь живот заныл от боли, что вот так опять Никонов творит свои нехорошие делишки, а очередная девчонка ведется.

Эта мысль не давала мне покоя весь вечер. Я слонялся по двору, пытаясь взяться за дело, но бросал сразу же, как только понимал, что это затягивает. Странно. Еще час назад понял, что нужно занимать себя работой, чтобы не думать о Катерине, а теперь не хочу уходить с головой в ремонт теплицы, у которой дверца практически отвалилась.

Мама понимает мое состояние. Возможно, додумывает лишнее, но уже даже во двор не выходит, чтобы не нарваться на мой гневный взгляд. А злость так и прет из меня. Хочется уже чего-нибудь сломать или доломать. Например, забор, разделяющий наши участки. Почему мы не заменили его раньше? Почему именно эта сторона нашего участка не претерпела изменений? Надо бы возвести новое ограждение. Высотой в два метра. Сплошное. Чтобы ни единой щели не осталось!

С твердым намерением снести все к чертям и построить новое подхожу к ограждению с инструментом, но опять слышу звук подъехавшего к воротам соседей авто. Уже стемнело. Поэтому, не боясь быть рассекреченным, опять поднимаюсь на две ступеньки своего крыльца и вижу заманчивую и вполне ожидаемую картину.

Катерина выходит из машины. Сразу же после Никонова, который галантно подает ей руку. Они о чем-то мило воркуют, даже немного хихикают. Никонова слышу больше и отчетливее. Катя держится уверенно, но видно, что старается быть тише. Наверное, материнский инстинкт не умер совсем. Хочется верить, что думает она сейчас именно о сыне, опасается разбудить его, ведь время позднее. Ну или женщина просто вспомнила о наличии штампа в паспорте. И ей сейчас стыдно немного перед самой собой. Отсюда и общается сконфуженно.

Но все мои мысли о ее благоразумности рушатся… Именно в тот момент, когда Никонов лезет искривленными в улыбке губами целовать Катерину. Она не отстраняется, но и страсти не проявляет. Хотя от этого совсем не легче.

Чувствую, как руки в кулаки сжимаются. Это происходит непроизвольно. От одного только вида этой картинки наизнанку выворачивает. Будь моя воля, так бы и врезал ему. Но хотя бы мое благоразумие меня не оставляет. И это радует. Поэтому я просто дожидаюсь окончания поцелуя.

Никонов довольный собой прощается и уезжает. Прощание двух голубков проходит быстро. Но реакция Кати меня просто удивляет. Сразу после отъезда Никонова она начинает вытирать губы. Сначала руками, потом достает из сумочки платок. Можно было бы посчитать, что Катя вытирает таким образом помаду, которая во время поцелуя могла размазаться. Но я вижу ее лицо. Именно сейчас уличный фонарь, горящий у нас в городе даже не через один столб, а через два, хорошо освещает лицо девушки. Она недовольна.

Она недовольна поцелуем? Или что он все же произошел возле ее дома. Ведь мама могла видеть. А мама у нее старой закалки. Она негативно отзывается о попытках Катерины устроить свою личную жизнь, не разобравшись с прежними отношениями. Уж не знаю, что у них произошло с мужем, но знаю, что Катя и слышать ничего о нем больше не хочет. Но и с Никоновым у нее не все гладко сейчас. Будто с некоторой брезгливостью морщится.

Как только Катерина входит в калитку, меня посещает шальная мысль. Сиюминутный порыв выходит в мой бег. Сначала я бегу к двери в разделяющем наши участки заборе. Потом оказываюсь на территории участка соседей. И вот я уже не помню, как оказался перед Катей, которая за это время успела преодолеть только три метра дорожки от своей калитки до веранды дома. Она поражена моему неожиданному появлению. Я же поражен своими дальнейшими действиями.

— Сравним? — обхватив Катерину за талию и прижав к себе крепко, впиваюсь в ее губы.