Мой невыносимый сводный дракон

Глава 15. Он не огонь, а вулкан. Разбудишь – сто раз пожалеешь

День-другой я ещё держалась. Нормально держалась, правда. О сводном братце, отправившемся покорять гоночную дистанцию без меня, почти не думала. Да я бы напрочь забыла о его существовании, если бы мне постоянно не напоминали о нём! То тётушки, то мелкие братья, то друзья, то общие знакомые. Эллиот то, Эллиот сё. Ну просто кумир миллионов, а не поцелуйный маньяк!

Анализировать ситуацию и своё к ней отношение реально некогда было. До завтрака мы с Эйбом разучивали танцевальные движения и упражнения на превращение. Мальчик выкладывался на все двести процентов и его старания приносили результаты. Затем мы с Бреном летели по заданному маршруту, с каждым днём продвигаясь всё дальше и дальше, пока однажды не решились лететь до самого пункта назначения. Это заняло у нас почти трое суток с учётом на отдых и ночёвку в деревеньке Грейсхилл, откуда до Глейнсборо оставалось всего семь часов пути.

Вернулись тем же маршрутом за два дня до начала Малых драконьих гонок. А Эллиота в Хансарде до сих пор нет. Да, Эйдан говорил, мол, он писал, что задержится в Глейнсборо, но всё дело в том, что там он не появлялся от слова совсем. Откуда я знаю? Просто знаю. Успела обзвонить все гостиницы и больницы, пока Брен спал без задних ног. Что он о себе возомнил, бессовестный тип?! Нарочно выводит меня из себя?

А тётушки, похоже, всерьёз вознамерились устроить мою личную жизнь. Пригласили на чай старушку Ханниган с внучатым племянником. Но перед этим всё ахали и охали, мол, я сильно похудела, загорела и стала похожа на чумазого мальчишку-трубочиста. Соорудили мне гнездо на голове, сделали макияж в стиле «ужаснись и беги» и вручили какие-то обрывки шёлковой ткани, призванные прикрыть в основном то, что находится ниже пупка. Это шёлковое безобразие я наотрез отказалась надевать. На удивление, тётушки не настаивали, наоборот, умилялись и восторгались моей скромностью. Но правы они лишь наполовину. Раз уж смотрин с потенциальным женихом не избежать, то лучше выглядеть так, чтобы у парня не возникло по отношению ко мне абсолютно никаких намерений, кроме одного – держаться как можно дальше.

Впрочем, до сих пор так и было. Пересекаясь в небе и прежде, мы демонстративно игнорировали друг друга, а тут неожиданно начали общаться.

– Прошу прощения за тот случай на моём острове, – любезничал Гриан, – надеюсь, я не сильно тебя обжёг.

– Пустяки, – ответила я. – На самом деле это я должна извиниться за вторжение на частную территорию.

– Считай, что извинения приняты.

– Взаимно.

– После гонок я обычно устраиваю у себя на острове вечеринку. Приходи вне зависимости от результата.

– Ты же не собираешься как-то на этот результат повлиять?

Гриан окинул меня пристальным взглядом – но взгляд этот и вполовину не ощущался таким обжигающим и волнующим, как у Эла, – а затем рассмеялся и сказал, что это будет зависеть от меня.

– Эла нет дома? – как бы между прочим поинтересовался Гриан. – Когда вернётся, не в курсе?

– Из-за чего вы повздорили? – спросила я, оставив вопрос без ответа.

– Повздорили – слишком мягко сказано. Если ты хоть немного успела узнать Эллиота Уэстмита, то наверняка поняла, что по-хорошему с ним нельзя.

– Это я уже поняла, – кивнула я.

– Ну вот, – улыбнулся парень, – на самом деле мы не ладим с детства. Но пару лет назад действительно произошёл один случай, после которого мы стали открыто враждовать. Наверняка Бреннан тебе рассказывал, вы же теперь друзья не разлей вода. Или вы пара?

– Мы не пара. И он ничего мне не рассказывал.

– Тот случай Эла не красит. Он всегда был беспредельщиком. А тут у него совсем тормоза отказали и он стал приставать к моей девушке у меня на глазах. Естественно, стерпеть я не мог. Да и кто бы стерпел? В драке мы разнесли полклуба. Хозяин вызвал полицию, но Элу удалось отмазаться, должно быть, целое состояние комиссару отвалил.

Это заявление, каюсь, ужалило в самое сердце. Мне бы и хотелось оправдать поступок Эла, но, зная его взрывной характер, я поверила Гриану. А кто бы не поверил?

– Тори, – окликнул меня Гриан, – хочешь полететь со мной?

– С тобой? Куда?

– В Глейнсборо.

– Ты предлагаешь лететь вместе на гонках?

– Именно.

– Я думала, у тебя есть напарник.

– Это не имеет значения. Если хочешь, полетим только вдвоём. Ты и я. И небо над нами.

Нет, не могу я ему нравиться с такой-то причёской и монашеским платьем. Я же видела девушек из его компании – все как одна модницы и красавицы. В его предложении явно кроется какой-то подвох.

– Спасибо за приглашение, но я уже обещала Брену.

– У тебя ещё есть время подумать.

Сегодня Гриан чересчур хорош. К его манерам не придраться. Взгляд тёплый и влажный, как будто он линзами с очаровывающим эффектом пользуется. И голос с хрипотцой, которая обычно нравится девушкам. Но мне не нравится. Наоборот, раздражает до невозможности. И чем дольше я общаюсь с Грианом, тем больше он напоминает мне Итана.

После этого чаепития я с особой тщательностью смыла макияж, привела в порядок волосы, переоделась в спортивный костюм и, не в силах оставаться на острове, понеслась наматывать круги вокруг Линхольда.

Преодолевать огромные расстояния мне доводилось и прежде, дома хранится бронзовый кубок призёра Малых столичных драконьих гонок, который я выиграла в шестнадцать. Но сейчас, вспоминая урывками наш долгий перелёт с Бреном, я бы ужаснулась трудностям дистанции Линхольд-Глейнсборо, если бы моя голова не была забита другими, более тяжёлыми мыслями.

«Встретимся в небе, Тори».

Я когда-нибудь забуду эту фразу? Перестану воскрешать в памяти силу и глубину тона, которым она была сказана? Вспоминать выражение лица и особенно раскрасневшиеся губы, которые я перед тем целовала?

Боги, как стереть себе память?

Но как забыть, если проклятый сводный братец портит мне жизнь даже своим отсутствием? Как его прикажете понимать?

И почему всей семейке Уэстмитов наплевать на то, куда подевался Эллиот? Один Эйб поддерживает меня в намерении обратиться в полицию. Тётушки живут в своей реальности и пересекаются с нашей только в определённые промежутки времени. Эймар призывает не истерить понапрасну. Эйдан убеждает, будто такое поведение для Эла в порядке вещей. «Исчезнуть перед самыми гонками – неплохой ход. Гриан со своей бандой наверняка сбиты с толку», – твердят в один голос Рут и Шейн. А Брен в ответ на мои расспросы только глаза закатывает и говорит, мол, раз Эл исчез с радаров, значит, так надо.

Восемь дней прошло, а его всё нет. Он собирается возвращаться вообще?

Вчера я даже опустилась до того, чтобы узнать его номер и написать пару строк. Он не ответил, хотя Эйд клянётся, будто брат пишет ему чуть ли не каждый день.

Ну и ладно, если «братец» добивается, чтобы я окончательно его возненавидела, то у него это отлично получается.

Поздно вечером, когда я, едва дыша от усталости, прилетела домой, в холле меня поджидал дворецкий Киллоуэн.

– Добрый вечер, мисс Грант, – обратился он ко мне.

– Добрый вечер, Киллоуэн. Вы что-то хотели?

– Вам звонил мистер Фицпатрик, мисс, по очень срочному делу, по его словам.

Фицпатрик – владелец адвокатской конторы «Фицпатрик и сыновья» и по совместительству адвокат Итана. По какому срочному делу он может звонить мне? Разве что угрожать и требовать срочно погасить долг.

– Он так настаивал, мисс, что я имел смелость пообещать, что вы перезвоните ему, как только сможете. Прошу меня простить, если позволил себе слишком много.

– Спасибо, Киллоуэн. Я перезвоню.

За всеми этими треволнениями я почти не обратила внимания на то, что моим курсовым проектом кто-то заинтересовался. Мне написали с незнакомого номера и предложили кругленькую сумму, чего проект, конечно же, не стоил. Я так и написала в ответ. Покупатель согласился немного снизить цену, прислал почтовый адрес и внёс предоплату. Я попросила Киллоуэна этим заняться и с неспокойной душой отправилась спать.

Спала я плохо, накручивая себя и придумывая массу ситуаций с неблагоприятным исходом, жутко переволновалась и утром, собравшись с духом, позвонила, наконец, в Даллингар.

– О, мисс Грант, я бесконечно рад, что вы перезвонили, – заискивающим тоном, что совершенно не было на него похоже, проговорил Фицпатрик. – Жаждал сообщить вам чудесные новости при личном разговоре, а не бездушным сообщением, но сперва хочу извиниться за причиненные вам неудобства из-за чудовищной бюрократической ошибки и предложить свои услуги, если вы будете подавать встречный иск.

– О чём вы говорите? – не поняла я. – Какой иск? Против кого?

– Против Итана Лайнотта, разумеется.

– Зачем?

– Как зачем, дорогая мисс Грант? Исковое заявление против вас аннулировано. Деньги, которые были вами уплачены в счёт погашения неустойки, вернутся на ваш банковский счёт в самое ближайшее время. Я предлагаю подать встречный иск и взыскать с мистера Лайнотта не только неустойку, но и моральный ущерб. Когда вы сможете приехать в Даллингар подписать бумаги?

– Значит, его всё-таки признали виновным в неверности?

– Да, мисс Грант, мне прислали доказательства весьма, так сказать, неопровержимого характера. Мистер Лайнотт виновен в нарушении договора, а не вы. Мне очень жаль…

Я прервала его назойливые извинения:

– Вы чрезвычайно обрадовали меня, мистер Фицпатрик. И кто же, позвольте спросить, прислал вам эти доказательства?

– Простите, мисс, но источник пожелал остаться инкогнито. Так что насчёт встречного иска?

– В ближайшее время я не планирую возвращаться в Даллингар. А когда вернусь, найму себе другого адвоката. Прощайте, мистер Фицпатрик.

Я положила трубку. Новости, конечно, в моём положении лучше не придумаешь, но кого мне благодарить за помощь? Есть несколько человек, имена которых сразу приходят на ум, однако сейчас меня волнуют совсем другие вопросы.

Всю детскую компашку за исключением Эймара нахожу в малой гостиной. Развалившись в кресле, Виви делает вид, будто читает журнал, но на самом деле перебрасывается с мальчишками колкостями. Эйдан глядит в экран коммуникатора.

Интуиция тут же вопит: «Письмо от Эла!» Разум отвечает: «До которого тебе нет никакого дела». Сердце сходу берёт самый сложный режим, мол, понимайте как хотите.

– Эл пишет, что вернётся в пятницу, – сообщает Эйдан, когда я сажусь рядом.

– Можно взглянуть? – тянусь к коммуникатору.

Хочется саму себя по руке треснуть, но Эйд неожиданно сдаётся:

– Только не всё.

Всё меня не интересует.

«Меня не будет несколько дней. Ты за старшего, Эйд. По прилёте спрошу с тебя со всей строгостью», – гласило первое сообщение. И шрифт вроде бы стандартный, но отчего-то кажется, что написано как-то иначе. Чётче, что ли. Ярче. Весомее. И читаются фразы голосом Эллиота. Ну, в принципе, мамины сообщения я тоже её голосом прочитываю, так что тут всё в порядке.

В ответы Эйдана особо не вчитываюсь. Читаю следующее письмо от Эла, которое он прислал спустя два дня после первого: «Мне придётся задержаться ещё на пару дней. Надеюсь, дома все здоровы и живы. Если не так, ты знаешь, что я с тобой сделаю».

Невольно цокаю языком и перевожу взгляд на Эйда.

– И что же Эл пообещал тебе?

Паренёк шмыгает носом. Отводит взгляд. Но отвечать всё же приходится.

– Да так. Пообещал аннулировать штраф.

– Вот как! Несправедливо, не находишь? Тебе аннулируют штраф, если никто не заболеет, а Виви нет.

– Несправедливо! – поддерживает сестрёнка.

Эйдан брови сдвигает и раздувает ноздри.

– Это не я придумал, а Эл. И вообще. Этот придурок где-то лихорадку подцепил, так что Эл мне башку снесёт за то, что не доглядел.

– Лихорадка – это серьёзно, – тут же реагирую я. – Ты об Эймаре сейчас? Где он?

– У себя в комнате, где ему ещё быть? – отзывается Эйб.

– Это просто температура, ничего серьёзного, – отбривает Эйдан. – Как пришла, так и уйдёт. Первый раз, что ли.

– Сама не уйдёт. Нужно срочно позвонить врачу, – настаиваю я. – Болезнь ни в коем случае запускать нельзя.

– Да что ты как мамочка суетишься! – бросает Эйдан и замирает. Я тоже дышать перестаю. – Извини. Для всех нас это больная тема. Я скажу миссис Лейтер, чтобы записала Эйма к врачу.

– Пожалуйста, Эйд, и как можно скорее. Я тоже скажу. Нет, возьму справочник и позвоню сама.

Собираюсь вернуть Эйду коммуникатор и покинуть гостиную, как меня останавливает его фырканье:

– Я уже сочувствую твоим будущим детям. Ты их залечишь до стерильности.

– Просто так, к сведению: мои дети будут твоими племянниками.

Эйдан вопросительно округляет глаза.

– Мы же одна семья, – поясняю я, – братья и сёстры. Если у меня когда-нибудь и родятся дети, тебе, Эйбу и другим придётся любить их как родных племянников.

– Круто! – восхищается Эйб. – И я уже не буду самым младшим в семье?

– Конечно, нет, ты станешь дядей – это почётная и ответственная должность. А когда дети появятся у тебя…

– Фу, какие дети? Нормальные темы закончились? – отмахивается Эйд.

– А разве дети – не нормальная тема? – кричит на него Виви.

Никогда не подозревала в ней любви к абстрактным младенцам, но, думаю, ей просто лишний раз охота задеть Эйда.

– Детопроизводство – это отвратительно, – упрямо повторяет тот, – мне двух младших братьев с головой хватило.

– Отлично. Тогда я позабочусь о том, чтобы их у тебя никогда не было.

– Ви! – ахаю я.

А Эйд моментально багровеет и рычит:

– Ты бессмертная, что ли?!

– Ты первый о детях заговорил! – парирует сестра. Внешне спокойная, в отличие от Эйда, но в глазах пламя так и бушует.

– Да просто к слову пришлось!

– Следи за своим языком, урод.

– А твой вырву тебе сейчас! Достала!

Эйд реально подрывается с места и бросается к сестре. Она визжит. Самый мелкий тоже визжит. Я ору как ненормальная, в эту минуту будто впервые увидев Эйдана и в ужасе понимая, что никакой он не мальчишка, а очень даже крупный парень с перекачанными плечами и выше меня на целую голову, который в гневе может много бед натворить. Не понимаю, каким образом оказываюсь у него на спине. Мелкий Эйб бесстрашно мельтешит впереди, закрывая собой Виви. Эйдан пыхтит и пытается отцепить обвившие его шею руки, но как-то вяло.

– Пусти, – глухо говорит он и дёргает плечом.

– Остыл? – уточняю, но слезать не спешу.

– Да. Нормально всё.

– Вот видишь, – победно сообщает сестра, – ты ничего не можешь мне сделать по-настоящему плохого.

Эйд снова дёргается, отпихивает мелкого в сторону, я крепче стискиваю ему шею, но он всё равно прёт, как бульдозер. Я в ужасе. Да что там, я в настоящем шоке. Не столько из-за реакции парня, сколько из-за родной сестры. Провокаторша мелкая! Ладно бы с огнём играла, только вот Эйдан не огонь, а настоящий вулканище. Такого разбудишь – сто раз пожалеешь.

– Скажи ей, чтоб ушла, – хрипит он, – не то реально по лбу получит.

– Это дом моего отчима, а значит, и мой дом тоже, – не унимается Виви. – Пусть сам уходит, если что-то не нравится.

– Ведьма бешеная! – рычит Эйд.

– Сам ты бешеный! У тебя вон даже слюни текут, как у больного пса.

– Виви, пожалуйста, уймись! – кричу я. – Эйдан, остынь. Сейчас мы все разойдёмся по своим комнатам и успокоимся.

Тут Эйд с каким-то звериным рычанием сбрасывает меня на диван, выхватывает из рук Виви журнал и с треском рвёт его на кусочки, которые, точно снежные хлопья, осыпаются ей на голову и платье. Нужно отдать сестре должное, она сидит с гордо поднятым подбородком как настоящая королева.

Эйд уходит, с шумом опрокинув по пути журнальный столик. А у меня поджилки трясутся и колючий ком в горле стоит. Испугалась за сестру страшно, а той хоть бы хны.

– Ну и хорошо, лучше книжку почитаю, он всё равно неинтересный был, – констатирует Виви, отряхивая подол, тогда как я с трудом справляюсь с эмоциями.

– Так нельзя, Ви, – хриплю я так, будто мне шею удавкой сдавили.

– Ладно, – вздыхает она, – может быть, я и перегнула палку, но он тоже не прав!

– Почему вы не можете нормально общаться? – ноет Эйб.

– Подрастёшь – узнаешь! – фыркает Виви.

У меня нет сил учить их уму-разуму. Я истощена и физически, и морально. До основания потрясена. Чувствую себя преданной тем, кто в отсутствие мамы и сэра Рональда должен был помогать мне с детьми. Я не справляюсь с ними. Уделяя больше внимания одному, невольно забиваю на остальных. Вон Виви с Эйданом чуть не подрались, а Эймара совсем прозевала.

Какие родные дети, о чём вы? Из меня нянька, как из Эйдана балерина.

Рассеянно подбираю упавший на ковёр коммуникатор.

– Скоро завтрак, – всё, что удаётся вспомнить.

– Я так понимаю, занятий сегодня не будет? – упавшим голосом спрашивает Эйб.

– Пока Эймар не поправится, боюсь, что не будет, – отвечаю я, – а ты, Ви, будешь завтракать у себя. И запрись на замок.

– Я всегда запираю дверь! – говорит она. – Но есть и окна.

– Что ты имеешь в виду? – моргаю я.

Виви не удостаивает меня ответом. Я провожаю её до телефонного аппарата, стоящего на тумбочке в холле.

– И лучше не выходи сегодня из комнаты, – говорю сестре.

Она оглядывается.

– Я наказана?

– Считай, что так и есть.

– А Эйда тоже накажешь?

– Его Эллиот накажет, когда вернётся.

– О, я хочу на это взглянуть! – и сестрёнка в приподнятом настроении взбегает вверх по лестнице.

А я нахожу в справочнике телефон семейного доктора и прошу срочно прилететь.

На лестничной площадке натыкаюсь на тётушек, щеголяющих волосами цвета мяты и медного купороса.

– Кто-то кричал? Что-то произошло? – в один голос кудахчут они.

– Вам лучше спросить у Эйдана, – поджимаю губы я, – я буду у Эймара, ему нездоровится.

– А кто же будет играть с нами в крокет? – всё, что говорит синеволосая.

– Сегодня мы приглашены к Лавинии Ханниган на чай, – подхватывает та, что с волосами цвета мяты, – пожалуйста, будь готова к половине пятого, милочка. Гриан тоже там будет.

– Вы прекрасно смотритесь вместе, – дополняет первая.

– Летите без меня, и без вас проблем выше крыши, – огрызаюсь я и убегаю в мужское крыло.

Доктора, к счастью, долго ждать не приходится. Он диагностирует у Эймара ангину, прописывает лекарства и щадящий режим. Я сижу у постели Эйма, пока тот не засыпает.

Тогда-то я и нащупываю у себя в кармане позабытый коммуникатор Эйдана. И невольно зачитываюсь.

Эллиот: «Сестёр не обижаете?»

Эйдан: «Да кому они сдались!»

Эллиот: «Даже если вражду начал не ты – но мы оба знаем, что это не так, – ты должен её закончить».

Эйдан: «Не лезу я к ней. Она сама начинает истерить по поводу и без. И старшая тоже».

Эллиот: «Веди себя как подобает джентльмену всегда и везде».

– Кто бы говорил! – не сдерживаюсь я. – Джентльмены не пристают к чужим девушкам у всех на глазах, не дерутся в клубах, а ещё не набрасываются на сводных сестёр с поцелуями и не исчезают без предупреждения.

Эллиот: «Что там со старшей?»

Эйдан: «Достаёт постоянно расспросами, где ты и с кем. Может, сам ей напишешь?»

– Я ни разу не спрашивала, с кем он! – возмущаюсь я.

Эллиот: «Скажи всем, что вернусь в пятницу».

Смотрю на дату. Последнее сообщение отправлено три часа назад, когда мы вчетвером сидели в гостиной. Значит, с Эллиотом всё нормально. Он просто, значит, развлекается с кем-то неделю напролёт, когда в замке полно враждующих подростков и озабоченных устройством чужого счастья тётушек, когда кухарка с каждым днём готовит всё хуже, а Эйб в любой момент может превратиться и в попытке самостоятельно подняться в воздух сломать себе шею, когда Эйму нужна врачебная помощь, когда, наконец, родители в отъезде, а рядом нет сильного плеча. Я всё ему выскажу, пусть только вернётся!

Вздохнув, прикладываю ладонь ко лбу спящего Эймара. Температура спала, но я-то знаю, что холодный компресс может понадобиться в любой момент. Поэтому решаю переодеться и запастись крепким кофе. По пути проверяю, всё ли в порядке с сестрой. Но красотка и не думает скучать. Через дубовую дверь слышно, как она поёт.

Оказываясь у себя, с какой-то трепещущей внутри надеждой проверяю коммуникатор. Помимо спама от Фицпатрика вижу входящее от самого старшего из сводных братьев.

«Извини за то, что случилось в нашу последнюю встречу. Я не должен был этого делать. Надеюсь, мы сможем общаться, как будто ничего не произошло. И спасибо за заботу о младших братьях. Вернусь на днях. Эллиот».

Ах вот как, значит. Он обдумал всё на свободе, отдохнул и решил всё забыть. А я тут волнуюсь, отвечаю за мелких, готовлюсь к гонкам, варюсь в котле собственных чувств. Да, чёрт возьми, внутри полыхает так, что бригада пожарных не поможет. Кислород вокруг моментально испаряется – иначе я не могу объяснить накрывший меня приступ удушья. Всё лишнее сгорает в адском котле и обнажаются чувства, не оставляя никаких сомнений об их природе. Сама от себя в шоке. Обещала ведь не влюбляться – и на тебе. В собственного сводного брата вляпалась. А этот пень крылатый ещё и извиняется. Забыть желает и общаться как прежде. Да чтоб ему на собственной шкуре прочувствовать хотя бы часть того, что испытываю я!

И ничего не придумываю лучше, чем ответить фразой: «Какой такой Эллиот? Старшего сына моего отчима вроде бы тоже так звали. Если это действительно ты, можешь не спешить, мы прекрасно справляемся и без тебя».

Выдыхаю и отправляю сообщение Брену: «На сегодня отбой. Прости. Эйм серьёзно болен». И вдогонку набираю второе: «А если твоё предложение насчет клуба всё ещё в силе, я не против развеяться, когда Эйму полегчает».

И стираю неотправленным.