Мой невыносимый сводный дракон

Глава 19. Вместе мы непобедимы!

Вокруг суета, громкая музыка и причудливые женские шляпки. Можно подумать, местные аристократки собрались здесь не ради летних гонок, а для того, чтобы выгулять свои наряды. У меня на голове тоже возвышалось нечто, привезённое мамой из Уиклоу. Эл сказал, будто «нечто» очень мне идёт. Эйб тактично промолчал, а Виви прыснула со смеху при виде фетрового дракончика с раскрытой книгой в передних лапах. Дракон этот занимал всю левую сторону шляпки, а посеребренные страницы в его книге переворачивались и звенели на ветру, но, как оказалось, моя шляпа была далеко не самой оригинальной. Вон у Лайлы, которая почти не сводит с меня глаз, на шляпке красовались декоративные сардельки, яичница-глазунья и стручковая фасоль. Другие дамы щеголяли в шляпках в виде цветочных венков, еды, посуды, различных зверей и даже обуви.

Но странная шляпка – далеко не самая примечательная деталь в моём образе.

Я давно заметила, что линхольдские красотки обожают открытые платья. Чем меньше на их телесах шёлка и атласа, тем дороже считается образ. Даже тётушки Имельда с Инельдой, которым лет под сто, выставляли напоказ морщинистые плечи, а у Лайлы белый лоскут на груди держался исключительно на честном слове. Рут тоже красовалась в серебристом платье с округленным вырезом до самой поясницы. Так что я в своём жакете поверх нового коктейльного платья чувствовала себя ещё хуже, чем на вечеринке у Брена, когда все принимали меня за обслугу. Нет, пальцами в меня аристократки не тыкали, но их полные презрения взгляды были красноречивее слов.

– Не хочешь снять это безобразие? – время от времени спрашивала Рут. – Жакет красивый, не спорю, но в данном случае совершенно неуместный.

Уверена, она не подозревает об истинной причине моей излишней «скромности», а я не решалась признаться, только отнекивалась, мол, здесь ветрено и прохладно, не хочу подхватить насморк перед соревнованием.

– Отвяжись от моей сестры, Рут, – бросил Эл, устав слушать мои отговорки, – её, в отличие от тебя, любовь не греет.

Вот нахал!

– Просто кто-то очень плохо старается, – ответила подруга и обратилась ко мне, будто бы продолжая прерванный разговор: – А я ей и говорю, когда изобретут коммуникаторы с видеоэкраном, я куплю его первой!

– Зачем тебе видеть того, кому ты пишешь? – удивился Брен.

– Чтобы знать, где он и с кем, когда не со мной, – объяснила Рут.

– Было бы неплохо, – поддержала подругу я, поправляя шляпку так, чтобы она закрыла сидевшего по правую руку «братца».

– Тебе принести что-нибудь? Мороженое? Сок? – заботливо спросил у жены Шейн.

– Нет, дорогой, спасибо, – отозвалась Рут, – хотя, постой, если у них есть мороженое со вкусом ежевики, тогда я хочу сразу две порции.

Шейн, не переставая обнимать свою хорошенькую жену, жестом подозвал официанта.

– Никогда не пробовала мороженого со вкусом ежевики, – сказала я, – с черникой, брусникой и смородиной – сколько угодно, а с ежевикой – ни разу.

– Вот и я о том же, – надула губки подруга, – ежевика – самая вкусная ягода, а мороженого с таким вкусом нет.

Я бы поспорила насчёт «самой вкусной ягоды», но у Рут в её положении проявились весьма специфические вкусы. Она успела прожужжать мне все уши о том, как Шейн посреди ночи летает в круглосуточный магазин то за клубничным мороженым, то за устрицами, то за маринованными грибами, которыми ей приспичит полакомиться.

– Он душка, – подытожила подруга и добавила: – Что бы я без него делала?

– Не мучилась бы по утрам от токсикоза? – съехидничала я.

Моё неуместное замечание неожиданно вызвало громкий смех и у Рут с Шейном, и у Брена. Один только Эллиот делал вид, будто занят чтением программки. Откуда я это знаю? Да потому что треклятая шляпа ни черта не защищает меня от Эла, только звенит зря над ухом.

После того памятного утра, когда он застукал меня за просмотром рисунков, мы ни на минуту не оставались наедине, только вот от этого совсем не легче. Сколько бы раз я ни повторяла успокаивающие мантры, они не помогали. Несмотря на страшную занятость, не думать о том, что случилось, я попросту не могла. Меня разрывало от противоречивых желаний поблагодарить его за то, что на моём банковском счёте снова появились деньги, извиниться, влепить пощёчину и зацеловать. Ничего из этого сделать не получалось, так как Эллиот проходил производственную практику в суде, а мне, поскольку мама никогда не утруждала себя ведением домашней бухгалтерии, пришлось разбираться с отчетами и счетами сэра Рональда самостоятельно, и до того, как документами заинтересовалась полиция, я успела обнаружить в них кучу ошибок и фальсификаций. Оставшееся время занимала подготовка к соревнованиям и занятия с Эйбом.

Судьбой миссис Лейтер и её сына сэр Рональд распорядился по-своему. Долги Лайдона полностью оплатил и обратился в полицию, было возбуждено уголовное дело о мошенничестве. Кухарку миссис Хьюз с позором уволили, такой же участи подверглись и некоторые другие слуги, так что замок Хансард переживал непростые времена. Питались мы готовой едой из доставки или довольствовались стряпнёй горничных Мэри и Рози.

Но основное наше внимание в эти дни, конечно же, было приковано к нашим юным участникам.

Вот-вот начнётся второй тур Малых линхольдских драконьих гонок. Желающие понаблюдать за этим зрелищем приветствуют друг друга, рассаживаются по местам. Дамы сплетничают, обмахиваясь веерами, джентльмены обсуждают последние новости. Все малые острова заняты зрителями и самые лучшие места, разумеется, давно выкуплены аристократами. В их распоряжении тенты от солнца и расторопные официанты с прохладительными напитками и десертами. Зрителям попроще отведены задние ряды либо места на крышах ближайших многоэтажек. Вооружившись биноклями, некоторые предприимчивые горожане облюбовали окна, балконы, фонарные столбы и даже деревья. Воздушное пространство свободно – во время гонок летать запрещено всем, кроме участников, арбитров и фельдшеров скорой помощи.

Моя мать, отчим и тётушки разместились в первом ряду неподалёку от растяжки с надписью «ФИНИШ». Эйбу полагалось место рядом с леди Уэстмит, но он, точно неприкаянный, ходил вдоль ограждения, всматриваясь в голубую безоблачную даль, вызывая у меня смутное беспокойство.

И вот, наконец, грянули фанфары. Ведущие по громкоговорителю объявили старт. Зрители вытянули шеи, боясь пропустить появление первых участников, но с нашего островка их ещё было не видать. В зоне нашего внимания находился лабиринт – самая сложная, но и самая зрелищная часть дистанции, и с четыре десятка свободных ярдов пространства до финиша.

– Так я и знала, – с досадой протянула Рут, когда официант принёс ежевичное желе и брусничное мороженое. – Ничего я из этого не хочу. Тори, ты что-то будешь?

– Нет, – покачала я головой.

– Принесите лучше бананового сока. Что? Нет такого? Только яблочный и апельсиновый? Это точно ложи для аристократов? Я уже очень сильно в этом сомневаюсь!

Пока Шейн и Брен успокаивали не на шутку разволновавшуюся Рут, в поле зрения появились драконы: чёрный с золотом, тёмно-синий с белыми полосами, землисто-зелёный и золотистая драконица – Виви. Лидировал Эйдан.

Не сдержавшись, я захлопала в ладоши и затянула кричалку, которую придумали мы с Эйбом:

– Гранты и Уэстмиты из Хансарда – сила, вместе мы непобедимы! Эйдан, Вивьен, Эймар – да! Вместе мы одна семья!

Придуманная наспех, она противоречила смыслу одиночного соревнования, но так понравилась Эйбу, что мы не стали её менять.

Эйдан влетел в лабиринт как крокетный шар в воротца. А уже за ним образовалась куча мала. И пока синий и землистый драконы соревновались за право войти в ворота лабиринта вторым, а Виви пыталась протиснуться между ними, подоспели и другие драконы. Началась давка. Синего, а за ним и землистого пропихнули внутрь навалившейся массой. Кто-то, решив обмануть систему, поднырнул под сеть лабиринта и тут же был дисквалифицирован свистком арбитра. Ещё двое получили штрафные очки за драку. Я испугалась за Виви, на какое-то время потеряв её в толпе, но оказалось, что она уже внутри. Сгруппировавшись, сестрёнка летела след в след за упитанным драконом малинового цвета с жёлтым брюшком, который разносил выстроенные препятствия в щепки. И свистел арбитр совершенно напрасно – объёмы дракона не позволяли ему протискиваться во вращающиеся цилиндры и уклоняться от деревянных маятников.

– Неплохая тактика, – похвалила Рут.

– Главное, чтобы они нашли выход оттуда, – поддержал Шейн, – потому что кое-кто явно свернул не туда. А жаль.

Наблюдая за Виви, я совершенно выпустила из внимания Эйдана, а ведь Шейн наверняка говорил о нём. Парень избрал не тот путь и, пройдя все препятствия, вылетел неподалёку от входа и чуть ли не нос к носу столкнулся с Эймаром. Вчера из-за болезни Эйм показал слабый результат, чудом попав в последнюю пятёрку, но сегодня значительно улучшил показатели. Эйд слегка кивнул Эйму, предостерегая от пути по ложному маршруту, но этот жест не ускользнул от вездесущих арбитров. Тотчас последовали свист и крик:

– Участнику под номером девятнадцать начислено десять штрафных очков за подсказку другому участнику!

Но если бы можно было давать штрафные зрителям!.. Они подбадривали своих любимчиков, давали советы и подсказки, визжали и скандировали кричалки, а конкурентам, наоборот, всячески мешали. Одна зрительница даже запустила в тёмно-синего дракона веером, но промахнулась.

– Гранты и Уэстмиты из Хансарда – сила, вместе мы непобедимы! – надрывался Эйб, размахивая двумя флажками. На одном полотнище красовался герб Уэстмитов в виде огнедышащего дракона с расправленными крыльями, на другом – герб Грантов. На нашем тоже был изображён дракон, но смиренно сидящий на огромном шаре. Виви шутила, что именно поэтому я неравнодушна к крокету, но лично я считала, что шар на гербе символизирует планету Земля.

Между тем малиновый дракон, за которым следовала Виви, угодил в тупик и запутался в оградительной сетке.

– Ви, поворачивай обратно! – не удержалась я и замахала рукой, отчего моя шляпка ответила переливчатым звоном. Впрочем, не думаю, что во всеобщем гвалте сестра разобрала мой голос, тем не менее, молчать я попросту не могла. – На развилке поверни влево! Давай, Ви! Я с тобой!

Сложность данного лабиринта заключалась в том, что он оказался подвижным. Там, где пять минут назад дорожка заканчивалась тупиком, внезапно открывался проход и наоборот. Мало того, откуда ни возьмись на участников брызгали струи воды либо краски, летели резиновые мячи или выпадало препятствие в виде качающегося маятника, сужающегося прохода и захлопывающейся клетки. Особенно обидно было завершить соревнование, угодив в клетку за пять минут до финиша.

Утешало пока только одно: выхода из лабиринта ещё никто не нашёл.

– А есть ли выход? – спросила Рут.

– Выход есть всегда, – философски заметил Эл.

Я попыталась проследить взглядом единственно верное направление пути, но, во-первых, из нашей ложи просматривалось далеко не всё, а во-вторых, из-за подвижности лабиринта сложно было что-то предугадать заранее.

– Смотри, – Эл неожиданно придвинулся ко мне близко-близко, почти касаясь виском моего виска, и показывал направление сложенной в трубку программкой, – вон в той стороне, сразу за красным вращающимся цилиндром, оградительная сетка тонкая, в один слой, выдвигающихся ловушек там быть не может.

– А что с другой стороны? – пробормотала я.

– Не видишь? Держи лорнет.

Да не в том дело! Всё я вижу. Точнее, совсем не то. Мне надоели наши эмоциональные качели. Эл то насмехается надо мной, то самым наглым образом вскрывает мои тайны, то вдруг прорывает броню своей нежностью и участием. Я теряюсь. Не знаю, как правильно реагировать, чтобы не выдать своих истинных чувств. Продолжаю убеждать себя в том, что делать этого не стоит ни в коем случае. В конце концов, мы с ним соперники в предстоящих соревнованиях. Нельзя поддаваться эмоциям и вестись на манипуляции.

– С другой стороны, – продолжал Эл, – ступенчатый туннель. Крепить ловушки там не к чему. Вон там за туннелем с маятниками может скрываться ловушка. Если проскочат её, открывается прямой путь к выходу.

– В любой момент всё может измениться, – возразила я.

– За всё то время, как в лабиринт влетел первый дракон, этот путь не изменился ни разу.

– Подсказывать не честно.

Он развернул ко мне лицо. Я чувствовала его взгляд, его дыхание, жар его тела. И только чудом сохраняла неподвижность, делая вид, будто слежу за участниками, барахтающимися в сетях коварного лабиринта, точно подопытные кролики. Повернусь – захлебнусь в жаркой глубине его глаз, а мне это не нужно.

– Никому подсказывать я не собирался, – тихо произнёс Эл, но в его тоне слышался упрёк. – Но ты вольна делать всё что угодно.

– Ах так! – Повернувшись, я чуть не задела своим носом его нос. – Конечно, я болею за Виви и это естественно, потому что она моя родная сестра. Но у меня также болит сердце и за твоих братьев, ведь у меня, в отличие от тебя, не булыжник в груди! И если Ви уступит кому-то из них, я буду радоваться победе парней так же, как радовалась бы победе сестры. Но это вовсе не значит, что я ей не посочувствую.

Мне показалось, радужка в его глазах чуть изменила цвет. Потеплела, насытилась оттенками. Не знаю, что творилось с моей радужкой, знаю только, что периферическое зрение отключилось напрочь. Я сконцентрировалась исключительно на глазах напротив, манящих и бесконечно глубоких. Весь остальной мир подёрнулся дымкой, звуки поутихли. Мои слуховые рецепторы перестроились на одного-единственного человека и в данную минуту, к моему стыду, этим человеком являлась вовсе не младшая сестра. Кажется, мне слышно, как грохочет сердце в его груди. Как раздуваются на вдохе лёгкие. Как он говорит мне: «У нас всё взаимно, Тори».

Конечно, не говорит. Не по-настоящему. Но если бы я обладала телепатией, уверена на все сто, я услышала бы именно это.

Слышит ли он то же самое?

Думаю, что слышит… Конечно же, слышит.

«У нас всё взаимно».

В моих лёгких его дыхание. В его глазах моё отражение. Мы оба тонем и захлёбываемся в водовороте чувств. Летим, подхваченные мощнейшим воздушным потоком, и сопротивляться ему нет ни сил, ни желания.

Всё взаимно. Взаимно. Взаимно…

– Я не помешал?

Мы с трудом, будто с эффектом замедленной съёмки, отвернулись друг от друга, высекая при движении невидимые, но такие ощутимые искры!

В нашей ложе появился Гриан Ханниган со своей бандой. Честное слово, сыновья мэра выглядят как настоящие бандиты – широкоплечие, короткостриженые, с мощными шеями и непропорционально маленькими по отношению к остальным частям тела головами. Черты лица грубые, глазки узкие и хитрые. Не хотелось бы с такими драконами оказаться в том горном ущелье – мало ли что взбредёт в их недоразвитые головы!

– Ты, как всегда, не вовремя, Ханниган, – произнёс Эл.

– Ты ложи не перепутал? – бросил Брен.

– Я зашёл поздороваться с Тори, – хладнокровно ответил Гриан. – Привет, соседка. Шикарная шляпка.

– Привет, Гриан, – отозвалась я и почувствовала, как напрягся сидевший рядом Эл.

Не знаю, осознанно или нет, он чуть подался вперёд, при этом коснувшись меня и бедром, и плечом. До этого мы не касались друг друга и это его действие пробудило дремавший внутри вулкан. В груди зародилась дрожь, настолько сильная, что я удивилась, почему тело до сих пор не рассыпалось на атомы.

– У вас отсюда неплохой обзор, – протянул Гриан, бросая взгляд поверх моей шляпки. – Видно, как Эйдан безуспешно пытается выбраться из лабиринта и как прилетело маятником Эймару по башке… Ой, простите, по голове.

Бандиты дружно загоготали, а Эл бросил неприязненно:

– Во всяком случае, здесь всё честно.

– Не то, что во взрослых гонках, да, Эл? – прищурился Гриан. – Ты успел рассказать прекрасной Тори о том, как Питер Уитлис сломал обе ноги по твоей вине?

– И вовсе не по вине Эла! – заступилась за друга Рут.

– Напарники друг другу не няньки, – выпалил Брен, – если кто-то калечится, другой за него не в ответе.

– Ну конечно, расскажите об этом невесте Питера, бросившей его накануне свадьбы, – ехидно улыбнулся Гриан.

– Убирайся, – процедил Эл.

– С удовольствием, как-то душно здесь у вас, – ответил Гриан. – Не хочешь присоединиться к нам, Тори?

– Нет, спасибо, я останусь с братом, – ответила я, сделав акцент на последнем слове.

– Не забудь, красавица, вечеринка после объявления моей победы. Жду тебя, – и он, отсалютовав, убрался восвояси.

За ним, подхихикивая, убрались и сыновья мэра.

– Козёл! – фыркнула Рут. – Не верь ему, Тори. Эл ни при чём, то был несчастный случай. Питер покалечился уже на обратном пути – попал в воздушный поток и неудачно приземлился.

– Я не нанимал тебя в биографы, Рут, – ответил Эл.

– Отвали от моей жены, Эл, – подал голос Шейн.

– Извини, Рут. А тебе, сестрёнка, – «братец» повернулся ко мне, – желаю хорошенько повеселиться на вечеринке.

Что такое? Неужели приревновал? Вот это номер – самовлюблённый Эллиот Уэстмит ревнует меня к бандиту Ханнигану! Я не против, пусть ревнует. Немного сбавить с него спесь не помешает. Поэтому и отвечаю как можно любезнее:

– Спасибо за пожелание, братец. Сделаю тебе такое одолжение, повеселюсь за двоих.

Я слышала, как он скрипнул зубами и отвернулся. В этот момент ситуация в лабиринте резко изменилась. Всё наше внимание переключилось на сестру и братьев, остальное отошло на второй план. Среди зрителей поднялся неимоверный шум. Одни ликовали, другие наперебой подсказывали своим любимчикам направление пути. Эйб прыгал, скандировал кричалку и размахивал флажками одновременно.

Эйдан нашёл выход из лабиринта. Но к финишу не стремился. Летел медленно, задом наперёд, явно высматривая в давке лабиринта младшего брата. Хотя… нет. Эймар был на верном пути. Ему оставалось пройти туннель с маятниками и постараться не угодить в скрытую ловушку. Смотрел Эйд точно не на родного брата. Виви от Эйма отделял лишь тонкий слой металлической сетки, но в условиях лабиринта эта пара дюймов превращалась в десятки лишних футов пути и кучу препятствий.

Виви сориентировалась мгновенно. Повернула обратно, лавируя между препятствиями и безошибочно находя правильный маршрут. Наверное, за то время, пока она находилась внутри, успела запомнить малейшие детали. Как по мановению волшебной палочки перед ней открывались новые ворота, сокращая путь к выходу, а соперники один за другим попадали в ловушки.

В тот момент, когда Эймар вылетел за пределы лабиринта, Виви повернула в туннель с маятниками. Я затаила дыхание, наблюдая за последним рывком сестры. Сердце рвалось на волю, ногти впились в ладони, но боли я не замечала вовсе. Слышала только, как дурацкая шляпка вопросительно звенела над ухом: «Дзынь? Дз-з-зынь?»

За третье место шла настоящая борьба! У Виви на хвосте сидели два крупных дракона – тот самый землистый и коричневый с оранжевыми пятнами. Буквально на пятки ей наступали, не реагируя на удары деревянных молотков. Но если таким увальням удар молотка был нипочём, один опрометчиво пропущенный удар мог стоить Виви победы.

Бамс! – такое впечатление, что удар достался мне. Сестрёнка чуть замедлила скорость, тряхнула головой и… пропустила землистого дракона вперёд. Да он самым наглым образом притиснул её к сетке, протискиваясь к выходу!

– Виви! Давай! Поднажми! Не останавливайся! Только вперёд, к победе! – кричала я, во всеобщем гвалте сама не слыша собственного голоса.

Полоса везения закончилась. Всё произошло слишком быстро, чтобы понять, угодила ли Ви в ловушку сама либо коричневый протолкнул её туда в последний момент, чудом избежав опасности. Огненная вспышка, свисток арбитра – и воротца ловушки с лязгом сомкнулись, точно акулья пасть, поглотив трепыхающуюся драконицу.

– Не-е-ет! Нет! Нет! – не понимаю, я кричу или кто-то другой.

Землистый и пятнистый вырвались на финишную прямую.

И… кто-то в здравом уме мог представить такое?!

Эйдан, всё так же пятясь и уже натягивая алую финишную ленту спиной, вдруг меняет направление и летит обратно к лабиринту. Эймар, по инерции пролетев мимо брата, замедляет скорость и, пропуская сперва землистого, а затем и коричневого с пятнами, устремляется за братом. Оба, игнорируя поток стремящихся к финишу драконов, атакуют несчастные ворота ловушки, пытаясь выпустить Виви на волю.

– Боги! Что творится вообще? – изумлённо произносит Рут.

– Участник под номером сорок шесть! Вы дисквалифицированы за намеренное причинение вреда другому участнику! Участники с номерами девятнадцать и восемьдесят восемь! Вернитесь на дистанцию, не ломайте инвентарь! – надрывается арбитр, но его крик тонет в ликующем вопле сотен зрителей – кто-то из драконов финиширует первым. С промежутком в полсекунды – второй, за ним и третий.

А братья всё ещё штурмуют ловушку с запертой внутри Виви.

– Эйдан, Вивьен, Эймар – да! Вместе мы одна семья! – успеваю разобрать крик Эйба, прежде чем вижу, как его спина резко расширяется, белоснежная рубашка лопается по швам и между лопатками прорезываются крылья.

Я срываюсь с места и перепрыгиваю через перила ложи, теряя шляпу. Пробираюсь к первому ряду, чтобы быть рядом с мальчиком, когда ему понадобится помощь. Эл делает то же самое, в спешке опережая меня на шаг-другой. Но, кажется, в помощи Эйб совсем не нуждается.

Он взлетает, боги, взлетает! Окончательно превращаясь на лету и вполне уверенно держась в воздухе. Красивый, как и все братья Уэстмиты, чёрный с золотым вкраплением, точёными рожками и острыми шипами вдоль позвоночника, тянущимися до самого кончика хвоста. Из ноздрей вырывается пар и пламя. Арбитр исступлённо свистит в свисток, какая-то чувствительная дама грозится упасть в обморок и требует виски со льдом, а я на радостях обнимаю Эла и кричу:

– Получилось! Получилось!

Каким-то чудом братья вызволяют Виви из коварной ловушки. Врата лабиринта пылают огнём. И наши младшенькие – все четверо, – образовав в воздухе правильный ромб, под крики и аплодисменты зрителей летят к финишу.

– Я так ими горжусь! – говорю я и смахиваю влагу из уголка глаза.

– А я горжусь тобой, Тори, ведь Эйб полетел только благодаря тебе, – отвечает Эл и я понимаю, что мы до сих пор стоим в обнимку.

– Он отлично потрудился, – возражаю я, но отпускать его не собираюсь, – и ты тоже, Эл. Спасибо тебе. Но тот факт, что на моём банковском счёте снова красуется весьма приличная сумма, не играет абсолютно никакой роли. Я не собираюсь тебе поддаваться.

– Вот как, – прищуривается «братец» и крепче меня обнимает, – тогда держись, Тори. Будет весело.