Мой опасный возлюбленный

ГЛАВА 2

— Ты, должно быть, шутишь? — прошипел Томас в телефонную трубку, едва услышал, как закрылась дверь в ванную комнату. — Ты считаешь возможным, чтобы в поисках тетушки Маргарет мне помогал человек, который представления не имеет о том, кто мы такие? О чем только ты думал?

- Я...

— Кроме того, я полагал, что все старшие администраторы «Аржено энтерпрайзис» знают о... нашей особенности. — Томас, поморщившись, замолчал. — Разве Инес не вице-президент какого-то филиала или чего-то в этом роде? Значит, она должна быть в курсе.

— Да, должна, — согласился Бастьен. — Сотрудника, который идет на ответственную должность, мы под предлогом знакомства с головными офисами, как правило, приглашаем в Канаду или в Нью-Йорк и там открываем ему правду, потом в течение недели постоянно читаем мысли кандидата, чтобы понять, как он воспринял информацию. Если претендент в состоянии не только принять эту новость, но и не разглашать ее — все хорошо, и он или она занимают новый кабинет. Если же нет...

Томас снова поморщился. «Если же нет...» означало, что память человека стирали и повышения он не получал. Вскоре после этого какой-нибудь хед-хантер[2] замечал, не без помощи бессмертных, разумеется, какой это блестящий специалист, и бывший кандидат на высокую должность получал весьма неплохое место в другой компании, чьи интересы никак не пересекались с интересами «Аржено энтерпрайзис». Трудно, да и рискованно работать с человеком, который пришел в ужас, узнав, кто ты такой на самом деле.

— Я знаю, — сухо произнес он. Каким же образом мисс Урсо получила повышение без предварительной подготовки?

— Ты где с ней встречался, Томас? — тихо спросил Бастьен.

— В Нью-Йорке, — ответил Томас.

Бастьен редко появлялся в нью-йоркском офисе и, как правило, задерживался там ненадолго. Его штаб-квартира располагалась в Канаде, оттуда он и руководил делами фирмы, но в Нью-Йорке вся семья собралась на свадьбе Люцерна и Кейт, и именно там Бастьен встретился со своей суженой, Терри.

— Инес прилетела в полдень, было видно, что она утомлена полетом, — спокойно объяснял ему Бастьен. — Я проводил совещание, на котором собирался представить Инес административному совету, в этот момент ты и появился в офисе, затем, пожалев девушку, отправил ее в отель, решив дать ей инструкции на следующий день, но из Англии прилетела Терри, и... я закрутился. Нужно было провести обращение Терри, и дел было по горло... — На другом конце линии послышался вздох. — Дело кончилось тем, что я сообщил Инес о ее повышении и отправил девушку обратно. Я позвонил в Англию и велел Уайатту держать мисс Урсо подальше от любой информации, которая может открыть наше существование, и пообещал, что, как только представится возможность, прилечу и проведу инструктаж. Но потом опять навалилось множество дел — сначала возникла проблема в Калифорнии с саботажником у Винсента, затем Морган совершил серьезную ошибку и сам себе создал трудности, а теперь еще мама пропала. Томас, пойми, мне нужно подготовить все к свадьбе, тем более что теперь это будет двойная свадьба с Люцианом и Ли, к тому же Донни просто сводит меня с ума, и...

— Бастьен, — прервал Томас его разглагольствования, — я понял. Несмотря ни на что, ты вовсе не совершенство, старик. Ты облажался. Все. Проехали.

Из трубки послышался еще один долгий вздох. Затем раздалось тихое:

— Томас...

— Да? — спросил он с любопытством, уловив нотку обиды в голосе кузена.

— Нет, ничего, — пробормотал Бастьен, однако продолжил: — Как ты собираешься искать маму? У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Кое-какие есть, — неохотно признался Томас. — Я собирался обзвонить лондонские отели, чтобы проверить, не сменила ли она гостиницу. Если это не даст никаких результатов, проверю агентства по сдаче недвижимости, затем регистрационные базы вокзалов и аэропортов...

— Это же безумное количество звонков. Даже если вы будете заниматься этим вдвоем, вам не справиться. В Лондоне сотни отелей, — сказал Бастьен.

— Да, — спокойно согласился Томас, мысленно возвращаясь к той мысли, которая возникла у него еще в самолете. Он не был уверен, что стоит упоминать об этой идее, поскольку Бастьен сочтет ее бестолковой, но, поразмыслив, все же решился: — Пока я летел сюда, у меня появилась одна мысль.

— Какая именно? — с надеждой спросил Бастьен.

— Пару месяцев назад я прочел статью о появившейся возможности довольно точно определять местоположение сотового телефона. Если я смогу узнать, откуда в последний раз звонила тетя Маргарет, возможно, удастся найти ее гораздо быстрее.

— Неужели это можно определить? — спросил Бастьен.

— Да, впрочем, лишь в том случае, если звонок сделан на номер 911с телефона в Штатах ил и в Канаде. Но я собираюсь все это проверить. У меня есть приятель-компьютерщик, он в прошлом году вернулся в Англию, думаю, если такое в принципе возможно, он сможет мне помочь. Во всяком случае, хочу попытаться отыскать ее именно таким способом.

— Хорошая идея, — сказал Бастьен.

Томас поморщился, уловив в его тоне некоторое удивление, и произнес:

— Время от времени мне приходят в голову стоящие мысли, Бастьен. Вы с Люцерном считаете меня бездельником и недоумком, но...

— Мы так не считаем, — прервал его Бастьен. — Более того, мы знаем, что ты умный и одаренный парень.

— Прекрати, — остановил кузена приятно удивленный Томас.

— Мы действительно так считаем. Правда, мы... Послушай, Томас, мы с Люцерном знаем о твоих занятиях музыкой.

— В самом деле? — Томас ушам своим не поверил.

— Да. Винсент как-то упомянул об этом, но он не знал, что это секрет, — произнес Бастьен, заранее отвечая на подразумевающийся вопрос.

Не одно десятилетие он писал музыку для пьес Винсента. Ему и в голову не приходило, что Винсент и Бастьен после стольких лет размолвки снова общаются, Поэтому Томас не счел нужным предупредить Винсента, что его увлечение музыкой — тайна.

— Почему ты не рассказал нам? — спросил Бастьен. — К чему эти секреты?

— Это почти все знали, — спокойно ответил Томас. — Тетушка Маргарет и Лисианна были в курсе. Как и Жанна-Луиза, и Мирабо, да и Этьен, — добавил он.

— Значит, только мы с Люцерном не знали о твоем творчестве?

— Послушай, старик, ты никогда не спрашивал, чем я интересуюсь, чем занимаюсь, когда не работаю на «Аржено энтерпрайзис», — сказал он.

Последовало минутное, молчание, наконец Бастьен, хмыкнув, произнес:

— Только мы с Люцерном занимаемся исключительно этим долбаным бизнесом.

Томас скривил губы, но ничего не сказал.

— Я знаю, что таким языком ты разговариваешь исключительно для того, чтобы донимать меня и Люцерна.

- С чего ты взял? — удивился Томас.

— Мне это впервые пришло в голову, когда Лисианна искренне удивилась, услышав от тебя подобные словечки. Помнится, и Грег тогда удивился не меньше, кроме того, ты постоянно забываешь вставлять свои «чувак» и «лажа». Я слышал, как ты разговаривал с Лисианной, да и с другими, и ни разу не использовал эти жаргонизмы, а значит, ты говоришь на этом приблатненном языке, только общаясь с нами, причем делаешь это, точно зная, что подобная лексика выводит нас из себя.

— Гм, — только и смог произнести Томас.

— Послушай, я понимаю, что в течение многих десятилетий я и Люцерн порой вели себя так, словно считали тебя сопливым ребенком. Но просто... — Бастьен помолчал, а когда снова заговорил, Томас услышал в голосе кузена скрытое недовольство собой — конечно, ведь Бастьен Аржено не привык объясняться. — Ты нам как младший брат, Томас. Когда ты рос, ты боготворил Люцерна и старался во всем подражать нам.

— Ну, боготворил — это несколько преувеличено, но я действительно восхищался вами обоими, — признался он.

— Да, мы действительно относились к тебе с таким, я бы сказал, снисходительным раздражением, то есть вели себя так, как обычно ведут себя старшие братья.

Томас молчал, понимая, что именно так все и было. Они действительно обращались с ним как с младшим братом, точно так же они относились к Этьену.

- Но тебе уже больше двухсот лет, и, полагаю, мы должны признать, что за это время ты несколько повзрослел. Так что если ты перестанешь использовать жаргонные словечки, я приложу все усилия, чтобы отказаться от своей снисходительности и оставить тон «старшего брата».

Томас удивленно поднял брови.

— Договорились? — спокойно спросил Бастьен.

— Договорились, — сказал Томас.

— Ну ладно, с этим разобрались... Поскольку тебе придется провести следующие несколько дней

с Инес и ты увидишь ее реакцию, почему бы тебе не объяснить ей все насчет нас и... — Он замолчал, услышав, как Томас расхохотался.

— Нет уж, спасибо, — сказал Томас. — Хотя, надо признать, ты ловко попытался свалить на меня одну из своих проблем.

— Я подумал, что стоит попытаться, — рассмеявшись, признался Бастьен.

Томас с улыбкой заметил:

— Но ведь в компании наверняка найдется человек, который мог бы этим заняться?

— Ты так считаешь? — с сомнением спросил Бастьен. — Полагаю, никто не станет этого делать. Такими вопросами обычно занимался я, и, думаю, все рассчитывают, что так будет и впредь.

— Замечательно, — сказал Томас, мысленно чертыхнувшись.

— Да уж, — вздохнул Бастьен. — Ладно, давай договоримся так: ты просто сделаешь все возможное, чтобы девушка ничего не заподозрила. Стирай ее память, как только она увидит или услышит что-то, чего ей не следует знать, а как только вы найдете маму, я сразу же вызову ее и дам все необходимые инструкции.

Томас молча кивнул, но, вспомнив, что Бастьен его не видит, сказал:

— Да, конечно.

— Вот и хорошо. Звони своему компьютерщику, а затем постарайся немного поспать, пока есть такая возможность. Но обязательно позвони мне, если выяснится, что он действительно может узнать, откуда мама звонила в последний раз.

— Ладно. Позвоню.

Томас нажал кнопку отбоя, и его взгляд упал на записную книжку. Нахмурившись, он протянул руку и захлопнул блокнот. Сейчас он работал над музыкой к комедии, и ему хотелось, чтобы музыка получилась легкой, живой, веселой и полностью соответствовала духу пьесы. К сожалению, трудно писать легкую и живую музыку, когда голова забита тревожными мыслями. И как бы он ни старался, вряд ли ему удастся написать что-нибудь стоящее, пока он не найдет свою тетю. К счастью, Винсент его не торопит.

Вспомнив о телефонном звонке, Томас открыл телефонную книжку мобильника и стал искать номер своего приятеля-компьютерщика.

Его звали Герберт Лонгфорд. Бессмертный, который несколько лет прожил в Торонто, на время покинув свою родную Англию. Томас познакомился с ним пару лет назад, когда доставлял кровь — этим ему периодически приходилось заниматься, когда курьеры Бастьена запаздывали или один из них уходил в отпуск. Они разговорились и подружились. Герб — англичанин, 280 лет от роду — был еще большим компьютерным фанатом, чем Этьен. Если кто-то и способен определить, где Маргарет в последний раз воспользовалась своим мобильным, то только Герб.

Нажав кнопку вызова, Том опустился на один из диванчиков и стал мысленно подбирать слова извинения за то, что будит парня в дневное время, когда почти все бессмертные, как правило, спят.

Когда Томаса разбудил очередной телефонный звонок, ему снилась музыка. Несмотря на то что в Европу его привели печальные обстоятельства, это был легкий приятный рефрен, продолжавший звучать у него в голове, даже когда Томас открыл глаза. Он сел, его взгляд упад на блокнот, он схватил лежавшую рядом ручку и начал набрасывать ноты, одновременно открывая продолжавший звонить телефон.

— Да? — раздраженно буркнул он в трубку, всецело поглощенный переносом приснившейся ему музыки на бумагу.

— Томас? Поскольку ты не позвонил, подозреваю, что мамин телефон отследить не удалось, — расстроенно произнес Бастьен. — Но я все-таки решил позвонить, так, на всякий случай, и еще — я договорился, что кровь доставят тебе в номер. Ее привезут на заходе солнца или чуть позже.

— На заходе солнца? — удивленно переспросил Томас и отложил ручку в сторону. — Думаю, к этому времени меня здесь уже не будет. Кстати, система определения местонахождения сотового работает. Я звонил тебе домой, но пообщался только с автоответчиком.

— А я все утро сижу в офисе и жду от тебя звонка. Так, значит, твой парень отследил ее телефон? — с надеждой спросил Бастьен.

— Да. Но ты никогда не догадаешься, где она сейчас находится, — с легким смешком ответил Томас.

— И где же она? — спросил Бастьен, в его голосе слышалась озабоченность.

— В Амстердаме.

— В Амстердаме? — удивился Бастьен. — Нет. Это, должно быть, ошибка. Пусть перепроверят...

— Уже перепроверили, — недовольно ответил Томас. — Оба раза звонили из Амстердама, правда, из разных районов города.

— Из Амстердама, — повторил Бастьен, явно разочарованный результатами поиска. — Будь это Италия или, допустим, какой-то отдаленный район Англии, я бы еще поверил, но Амстердам?

Томас представил, как Бастьен качает головой, произнося название голландской столицы. Он произнес это слово так, словно говорил о библейском Вавилоне. Пользуясь тем, что Бастьен его не видит, Томас усмехнулся и продолжил:

— Они с Тайни здесь, в Европе, разыскивают биологическую мать Кристиана. Может быть, женщина сейчас живет именно там.

— Возможно, — неохотно согласился Бастьен. — В таком случае я должен организовать тебе перелет...

— Я уже это сделал, — раздраженно прервал его Томас. — Насколько мне известно, самолет компании, доставив меня сюда, сразу же вылетел в Канаду, поэтому, когда подтвердилось, что звонки были сделаны из Амстердама, я просто забронировал билет на рейсовый самолет.

— Забронировал билет? — переспросил его кузен и ворчливо добавил: — Нужно было позвонить мне, я бы все устроил.

— Бастьен, я не беспомощный калека и в состоянии забронировать себе авиабилет, — рассердился Томас. — Я вылетаю в шесть пятьдесят вечера.

— Я знаю, что ты не беспомощный, но я бы мог заказать билет через компанию. Ты делаешь это ради семьи и вовсе не должен тратить свои личные средства. Я мог бы... Ты сказал, в шесть пятьдесят? — вдруг спросил Бастьен.

— Да, — удивленно ответил Томас. — А в чем дело?

— Разве английское время не на пять часов отличается от времени Торонто? Я уверен...

— Да. Англичане на пять часов опережают вас — канадских парней, — терпеливо подтвердил Томас, неожиданно осознав, что понятия не имеет, который сейчас час. Инес должна была разбудить его, после того как примет ванну, так что сейчас, наверное, около восьми или чуть позже. Звонки по телефону заняли у него так много времени, что, когда ему наконец удалось прилечь, он был уверен, что девушка вот-вот придет будить его.

Томас обвел взглядом комнату, пытаясь отыскать часы, сам он никогда их не носил. В его обычной жизни не было такой необходимости, но сейчас он пожалел об этом. Он увидел часы на каминной полке, и в этот момент Бастьен закричал:

— Так уже половина пятого, Томас!

— Да, вижу, — пробормотал Томас, удивляясь, почему Инес не разбудила его после ванны. — Что ж, тогда мне нужно поторапливаться. До аэропорта добираться час, а я должен быть там за час до вылета.

— Но ведь кровь еще не привезли, — возразил Бастьен. — Привезут только вечером.

Томас нахмурился, подошел к занавешенным окнам, занимавшим почти целую стену, и отдернул тяжелые шторы. В комнату мощным потоком хлынуло яркое еще солнце. Он быстро задернул плотную ткань, и в комнате снова воцарился приятный полумрак.

— До захода солнца еще как минимум два часа, так что если нет возможности привезти кровь в ближайшие двадцать минут, мне придется обойтись без нее.

— В Лондоне слишком оживленное движение, курьер не сможет добраться до «Дорчестера» за двадцать минут. А без крови ты не можешь ехать.

— Бастьен, если курьер не успеет до моего отъезда, выбора у меня не остается. Чтобы успеть на регистрацию, я должен выехать без десяти пять, ни минутой позже, — заметил он терпеливо, хотя и сам был не рад своим словам. Обычно ему требовалось три, а то и четыре пакета крови в день, в самолете компании, на котором он прилетел в Англию, мини-холодильник был буквально забит пакетами с кровью, но он был настолько обеспокоен пропажей тети Маргарет, что выпил только один. Поэтому Томас уже испытывал незнакомый простым смертным голод.

— Ладно... — Бастьен замялся, потом спросил: — Инес все еще у тебя?

— Инес? — удивился Томас, не понимая, какое отношение к их проблеме имеет девушка. В поисках Инес он пошел по номеру, на ходу осматривая комнаты. — Нет, не думаю. Я надеялся, что она меня разбудит, когда выйдет из ванной, но это должно было произойти уже несколько часов назад.

— Полагаю, ты не успел сказать ей, что тебе придется продолжить поиски в Амстердаме. Наверное, мисс Урсо решила дать тебе поспать, а сама договаривается насчет моей персональной машины.

Томас фыркнул при этих словах, в этот момент он как раз входил в столовую. Теперь персональная машина с тонированными стеклами не имела никакого значения, поскольку он все равно летит в Амстердам.

— Очень жаль, что ее нет, — продолжил Бастьен. — Думаю, перед тем, как ехать в аэропорт, ты мог бы подпитаться от нее.

— Что? — изумленно воскликнул Томас, выйдя в холл и остановившись перед дверью в ванную.

— Нечего удивляться, — с раздражением произнес Бастьен. — Тебе необходима подпитка.

— Да, но ситуация пока отнюдь не чрезвычайная, — возразил Томас. — Совет мне голову оторвет, если я...

— Ты в Англии, Томас, — напомнил ему Бастьен. — У Европейского совета другие правила. В Старом Свете немалое количество древних бессмертных. Они чтут традиции и не очень любят перемены. Многие из них отказались даже обсуждать билль о запрете подпитки от смертных. Так что в Европе подобные вещи до сих пор разрешены, в пределах разумного, конечно.

— Да, но наш совет...

— Не может наказать тебя за поступок, который полностью приемлем в стране пребывания, — твердо произнес Бастьен. — Ну, так ты будешь подпитываться?

Услышав прямой вопрос, Томас недовольно нахмурился:

— А что, разве в Амстердаме у нас нет поставщиков?

— Есть. Но это будет только через несколько часов. Томас, не забывай, ты будешь находиться в самолете, где полно людей, и ты будешь голоден.

— Я смогу выдержать.

— Когда ты летел в Лондон, ты принял только один пакет крови.

Томас поморщился:

— Считываешь меня?

— Не обращай на это внимания, — сказал Бастьен, но в голосе послышалась неловкость. — Главное то, что ты принял только одну порцию, а если Инес там нет...

— В любом случае я не стал бы кусать Инес, — заверил его Томас.

— Отчего же? — спросил Бастьен.

Томас недовольно поморщился, уловив в его тоне явную заинтересованность.

— Потому что она показалась мне очень милой, — ответил он уклончиво.

— Милой? Когда Инес приехала в отель, она костерила тебя на чем свет стоит, — заметил Бастьен.

— Да, но, ругая меня, она выглядела весьма привлекательно, — пробормотал Томас и добавил: — К тому же не думаю, что это входит в ее должностные обязанности.

— Не входит, — со вздохом согласился Бастьен. — И в любом другом случае мне бы это и в голову не пришло, но мама пропала, и чем дольше задержка... К тому же это не причинит Инес никакого вреда. И ситуация того требует. — Томас продолжал молчать, Бастьен вздохнул, признав свое поражение, и сказал: — Тебе придется забронировать билет на более поздний рейс.

— Нет, — тотчас возразил он. — Все будет в порядке, Бастьен. Я смогу продержаться до Амстердама.

— А если рядом с тобой в самолете окажется человек, который боится летать? — спросил кузен. — Он будет нервничать, покроется испариной, его запах раздразнит тебя. А если стюардесса порежет палец или произойдет что-то вроде этого? Черт побери, а если у кого-то просто пойдет кровь из носа, пока ты будешь ожидать приглашения на посадку? Нет. Это слишком рискованно, Томас.

— Бастьен, — сердито начал Томас, но замолчал, когда увидел, что в спальне зажегся свет. Он нахмурился и, подойдя к двери, заглянул в комнату. К своему удивлению, он увидел Инес, сидевшую за небольшим столиком, настольная лампа была включена. Очевидно, до этого она работала при солнечном свете, но когда солнце начало опускаться за горизонт и сумерки сгустились, девушка включила лампу. Инес что-то быстро писала и одновременно говорила по телефону.

— Что там у тебя? — спросил Бастьен.

Инес посмотрела на дверь, увидела Томаса и, улыбнувшись ему, продолжила разговор.

Томас улыбнулся ей в ответ и, повернувшись, отошел на несколько шагов.

— Она здесь.

- Мама? — радостно воскликнул Бастьен. 45

- Нет, Инес, — пояснил Томас.

— А... Ладно... Хорошо. Подпитайся от нее. Чтобы хватило на все время полета, тогда не придется кусать кого-нибудь в самолете, — быстро добавил он, прежде чем Томас успел возразить. — Не забудь стереть ее память и отправляйся в аэропорт. — Поскольку Томас молчал, Бастьен, вздохнув, продолжил: — Я понимаю, что тебе не хочется этого делать, Томас. Но ты же знаешь, что это лучше, чем оказаться в окружении смертных, будучи голодным.

— Ты прав, — сдался Томас. — Пусть будет так.

Он не стал ожидать продолжения разговора, захлопнул телефон и некоторое время просто стоял, раздумывая, что же ему делать. Он поймал себя на том, что недовольно морщится при мысли о необходимости укусить Инес. Он был вампиром и раньше легко подпитывался от смертных, пока не появились разбросанные по всему свету банки крови, правда, произошло это всего лет пятьдесят назад. С тех пор столь необходимое бессмертным питание поступало в готовых упаковках, и он понял, что сейчас нервничает при мысли о необходимости укусить кого-либо. И не потому, что ему придется это сделать, а потому, что укус может разбудить почти уснувшие чувства и доставить ему удовольствие.

Томас очень опасался, что забытый вкус свежей крови может ему понравиться. Консервированная кровь не шла ни в какое сравнение с настоящей, она была холодной, поскольку ее приходилось хранить в холодильниках, и практически безвкусной. Она не имела запаха владельца, никаких индивидуальных особенностей и не доставляла того удовольствия, которое испытываешь, когда в твой рот и твое тело поступает живая, теплая, пульсирующая кровь. Разница была почти такой же, как между домашней едой и той невыносимой снедью, которую подают в самолетах.

Конечно, такие, как он, могут пойти в ночной клуб, где подают специальные напитки, которые в какой-то степени сохраняют характерные особенности донора. У диабетиков кровь была сладкой, и так далее, но и эта кровь была холодной и далеко не такой ароматной, как кровь, текущая из живой плоти. С последнего укуса прошло так много времени. А что, если он не сможет остановиться и выпьет слишком много, а вдруг он уже утратил навык и, забывшись, не сможет сделать так, чтобы она не почувствовала боли?

— Томас!

Резко повернувшись, он увидел, что Инес стоит у двери, ведущей в спальню, и с любопытством смотрит на него. Увидев застывшее на его лице виноватое выражение, она удивилась. Томас чуть заметно улыбнулся, стараясь скрыть свое смятение.

— Я не знал, что вы еще здесь, — сказал он и, чтобы девушка не заметила его голодного взгляда, быстро отвел глаза. Продолжая смотреть мимо Инес, он с деланным раздражением проворчал: — Вы должны были разбудить меня после того, как примете ванну.

— Да, конечно, но я подумала, что вы, вероятно, устали после полета. Кроме того, мы не могли пользоваться телефоном отеля одновременно, поэтому я дала вам возможность поспать, — объяснила Инес. — Я провела весь день на телефоне: сначала обзванивала гостиницы, чтобы узнать, не переехала ли Маргарет в другой отель, но найти миссис Аржено не удалось. Тогда я начала обзванивать агентства по сдаче автомобилей напрокат, но и с этим мне пока не повезло. — Она нахмурилась. — Конечно, Маргарет могла зарегистрироваться в отеле или взять напрокат автомобиль на имя своего напарника, но единственное, что мне о нем известно, — это то, что его зовут Тайни. Фамилии его я не знаю, я даже не знаю, настоящее ли это имя, поэтому и спрашивать о нем не могла.

— Вообще-то его действительно зовут Тайни. Тайни Макгро. Я думаю, это его настоящее имя, — сказал Томас и нахмурился, подумав, что имя Тайни на самом деле может быть прозвищем.

— Значит, Макгро?

Томас отмахнулся от этой мысли и посмотрел на Инес, которая, неожиданно повернувшись, быстро скрылась в спальне. Озадаченно поглядев ей вслед, Томас подошел к двери, за которой исчезла девушка, и заглянул в комнату. Мисс Урсо уже склонилась над своим импровизированным рабочим столом и перебирала какие-то листки, делая пометки. Немного поколебавшись, он вошел в спальню.

Томас остановился за спиной Инес, буквально в шаге от нее, и почти сразу же его ноздри дрогнули от исходившего от девушки запаха. Это не был аромат дорогих духов. Не взволновало его и слабое дуновение мыла и пены для ванн, тем более что после целого дня, проведенного у телефона, этот оттенок запаха почти исчез с ее кожи. Но вот ее естественный запах, этот приятный, немного сладковатый, с легким оттенком мускуса аромат, тщетно пытавшийся скрыться под иными запахами, витавшими в воздухе, почти ворвался в его нервно затрепетавшие ноздри.

Быстро записав новое для нее имя — Тайни Макгро, Инес, опершись ладонями о стол, задумчиво смотрела на аккуратно разложенные листки. Волосы скрыли ее лицо, обнажив изящную шею. Томас как завороженный смотрел на эту тонкую шею с идеально гладкой и чистой кожей, которая обтягивала мускулы и голубоватые вены. Именно на вене остановился его взгляд, он почти видел, как по этой бьющейся жилке, пульсируя, стремительно несется кровь девушки.

Когда Томас осознал, что это зрелище и доносящиеся до него запахи заставляют его жадно облизывать пересохшие губы, он понял, что голод способен в любую минуту полностью овладеть им. Мысль о том, что здесь, в Англии, он может позволить себе укусить эту девушку, туманила разум Томаса. Бастьен был прав: он не сможет стоять в очереди на посадку в оживленном аэропорту или спокойно сидеть рядом со смертными в тесном салоне самолета, еле удерживаясь от соблазна укусить кого-нибудь, воспользовавшись первым удобным моментом. Но даже думать об этом было глупо во времена тотального засилья камер видеонаблюдения, полицейских и агентов в штатском, бдительно высматривавших возможных террористов в толпе снующих по аэропорту людей.

Инес неожиданно выпрямилась и, отступив от стола, наткнулась на Томаса, упершись спиной ему в грудь.

— О! — Отшатнувшись, Инес быстро повернулась и с улыбкой посмотрела на него. — Извините, я не думала...

Неожиданно Инес осеклась, и ее глаза широко раскрылись. Томас понял, что, испытываемый им голод, по всей видимости, проявился на его лице, поэтому нисколько не удивился, почувствовав, как испуганно забилось сердце девушки. Это была естественная реакция человека, оказавшегося один на один с хищником, а то, что в состоянии голода Томас становился таковым, являлось непреложным фактом. Его до предела обострившееся чутье, позволившее ему почувствовать ее учащенное сердцебиение, свидетельствовало о том, что в нем просыпаются древние хищнические инстинкты бессмертных. Особые способности «других», в том числе и сверхтонкий слух, в старые времена очень помогали вампирам, особенно во время охоты, но с тех пор, как по всему миру стали появляться банки с кровью, Томас начал сознательно блокировать большую часть своих возможностей.

Сейчас стук сердца Инес отзывался в его голове частой барабанной дробью. Не удержавшись, Томас подошел еще ближе, и тут ее сердечко вдруг прекратило свою бешеную пляску, затрепетало, затем подпрыгнуло и забилось в новом — четком и быстром ритме. Он увидел, как она бросила нервный взгляд на огромную, почти королевскую кровать и быстро опустила глаза. Томас улыбнулся, почувствовав, как изменился ее запах. Теперь Инес источала сложную смесь резкого запаха животного страха и глубокого мускуса желания. Он не только пугал Инес, но и вызывал желание, и сейчас оба этих чувства боролись у нее внутри.

— Вы не попили чаю.

Услышав эти странные слова, Томас удивленно поднял брови, но тут Инес неожиданно резко повернулась и почти бегом пересекла комнату. Он тотчас последовал за ней — дурманящий запах девушки не позволил ему удержаться от преследования. Она стала косулей, а он волком. Инес верила, что спасение рядом, буквально за дверью спальни, и Томас позволял ей так думать. Когда огромная кровать осталась за спиной девушки, она немного успокоилась, почти поверив в свое спасение, и именно в этот момент Томас Аржено, схватив за руку, привлек ее к себе.

Инес удивленно охнула и открыла было рот, но Томас не дал ей возможности произнести ни слова. В жадном, почти диком поцелуе он обхватил ее губы своими губами. Девушка попыталась отвести его неожиданно цепкие руки, но столь стремительное нападение лишило ее воли, и она буквально оцепенела. Томас сомкнул объятия и крепко прижал ее к себе, по-хозяйски положив одну руку на ягодицы Инес, а другую запустив в пышную гриву ее волос. Нависнув над своей жертвой, он продолжал страстно целовать ее.

Инес застонала, почувствовав, что не в силах больше сопротивляться этому напору. Ее чувства пребывали в полном смятении. Ноздрями она вдыхала его запах, а ее тело жадно, словно губка, впитывало его прикосновения.

Застонав, Инес обняла его за плечи, потом обхватила шею и, наконец, впилась пальцами в его мягкие темные волосы.

Инес никогда прежде так сильно и так быстро не реагировала на мужчину. Все ее тело покалывало, страстное желание огнем разливалось внизу живота.

Обычно осторожная и достаточно сдержанная, Инес сейчас была просто не способна хранить хладнокровие. Ей было безразлично, что она целуется с кузеном своего босса и что эта история может в конечном итоге запросто погубить ее карьеру. Ее кожа горела, голова, в которой не осталось ни одной мысли, гудела, а когда он, протиснув свое бедро между ее ног, коснулся ее плоти, сердце Инес почти остановилось.

Когда Томас прервал поцелуй, она застонала от разочарования, но когда он, подхватив Инес за ягодицы, приподнял ее так, что своим бедром она прижалась к его эрегированному естеству, она едва не задохнулась от мощного всплеска желания. И тут его губы скользнули по ее щеке, затем легко коснулись мочки уха и жарко припали к горлу. Инес в изнеможении застонала и запрокинула голову так, что увидела открытую дверь в ванную.

Увидев в большом зеркале отражение их переплетенных тел, она изумилась глубокой эротичности этой картины. Они стояли к зеркалу боком, и Инес пожалела, что не видит лица Томаса, который, забыв обо всем на свете, целовал ее в шею. Когда его зубы царапнули тонкую чувствительную кожу, она содрогнулась, омытая волной страсти, и, окунувшись в сладкую истому, медленно закрыла глаза, но уже в следующую секунду Инес вздрогнула от несильной, но острой боли, которая была похожа на укол тонкой иглы. Но прежде чем Инес успела полностью осознать эту боль или как-то отреагировать на нее, неприятное ощущение исчезло, сменившись настоящим фейерверком наслаждения и страсти.

Инес слышала тихие постанывания, доносившиеся сквозь чье-то хриплое дыхание, и только с большим трудом ей удалось осознать, что это ее собственное тело дрожит и извивается в его объятиях. Она хотела вплести свои пальцы в его мягкие волосы и привлечь к своим губам лицо Томаса, но не могла пошевелиться, дрожа от страсти.

Телефонный звонок вернул Инес к действительности. Инес в замешательстве снова увидела в зеркале их слившиеся в страстном объятии тела. Несмотря на раздражающий звонок телефона, эротичность увиденного вновь подстегнула желание, но Томас уже ослабил объятия и несколько отстранился от нее. Когда он поднял голову, в его раскрытом рту она мельком увидела два длинных окровавленных клыка, потом они словно втянулись внутрь и Томас сомкнул губы. По-прежнему глядя в зеркало, Инес бросила взгляд на собственное горло, но в зеркале отражалась не та сторона шеи, и она ничего не увидела. Секунду спустя Томас поставил девушку на ноги и, обхватив ладонями лицо Инес, пристально посмотрел ей в глаза, но уже через мгновение его взгляд переместился на ее лоб.

Инес видела, что его глаза замерли на какой-то точке в центре ее лба, взгляд его потемнел, и возникло ощущение, что Томас пытается заглянуть в ее мозг. Инес едва успела уловить эту мысль, когда он вдруг нахмурился. Он тряхнул головой и вновь сосредоточил внимание на ее лбу, но по выражению его лица она поняла, что что-то идет не так. Нет, ее совсем не беспокоило то, что возникли какие-то непонятные ей сложности. Теперь, когда она освободилась от магии его объятий, ее голова вновь заработала, а мысли понеслись с бешеной скоростью. Она заметила клыки. Длинные, тонкие, окровавленные клыки — как у вампира. Это была ее кровь? Неужели Томас Аржено вампир?

Эта мысль показалась ей безумной. Инес попыталась выбросить ее из головы, но неожиданно некоторые моменты представились ей в совершенно ином свете. У Томаса была «аллергия» на солнце, а когда утром он заказал ей завтрак, сам он ничего не съел, даже чашки чая не выпил. Но у Бастьена тоже была аллергия на солнце, вспомнила она. Да, ее боссу не раз приходилось участвовать во встречах с высокопоставленными представителями других компаний, и, как правило, эти встречи проводились в дневное время, впрочем, изредка их удавалось перенести на вечер, во всех остальных случаях Бастьен Аржено предпочитал работать по ночам. Кроме того, она никогда не видела, как босс ест. О да, он ковырялся в тарелке, позволяя себе один-два крошечных кусочка во время деловых обедов, она сама присутствовала на нескольких таких обедах, когда Бастьен приезжал в Англию, но как он ест, ест по-настоящему, она действительно никогда не видела. И еще Маргарет, которая выглядит не старше двадцати пяти, хотя у нее четверо взрослых детей.

На самом деле все это не имело особого значения, рассуждала Инес. Но вот от того факта, что у Томаса есть клыки и что, похоже, он укусил ее, нельзя было отмахнуться. А все это в совокупности означает, что Томас Аржено вампир.

Разум Инес тотчас попытался пойти по рациональному пути, напомнив ей, что вампиры — это мифические создания, которые существуют только в книгах и фильмах. Но легкое жжение в шее, именно в том месте, к которому припадал своим ртом Томас, говорило об обратном.

— Какого черта? — Томас прошептал эти слова с каким-то испуганным удивлением, и Инес, забыв о своих размышлениях, сердито посмотрела на него, подумав, что это ей впору чертыхаться. Это ведь ее укусили. Может быть...

Намереваясь разрешить свои сомнения, Инес высвободилась из его рук и бросилась в ванную. Стоя перед зеркалом, она отвела в сторону пряди волос и внимательно осмотрела шею. На коже были достаточно хорошо заметны две небольшие красные точки.

— Инес! — позвал ее Томас.

Она повернулась к нему, и ее взгляд полыхнул гневом.

— Ты меня укусил?!

Он открыл было рот, но так ничего и не сказал. Сейчас Томас выглядел как потерявшийся щенок. Этот человек кровожадный вампир, но, честное слово, он стоял перед ней и выглядел совершенно потерянным, казалось, он абсолютно не представлял, что говорить и что делать.

И это почему-то привело Инес в ярость. Может быть, потому, что некая ее часть хотела обнять, приласкать и успокоить этого... человека? Черт, это было бы по меньшей мере глупо. Это он должен успокаивать свою жертву, подумала она с раздражением. И тотчас разразилась фомкой тирадой. Почти не осознавая, что говорит, Инес начала махать пальцем у него перед носом и, наконец, вытолкала Томаса из ванной.

Он отступил в холл, и в это время снова зазвонил телефон. Словно за спасательный круг, Томас схватился за мобильник.

— Это, должно быть, Бастьен, — с нескрываемым облегчением сказал он, прерывая гневную тираду Инес. — Он сообразит, что делать.

Инес замолчала и озадаченно уставилась на Томаса.

— Он сообразит, что делать? Но, черт побери, это же ты меня укусил! — выпалила она гневно и захлопнула дверь перед его носом, громко щелкнув задвижкой.