Мой Орк. Другая история

Глава 50

Эйва с трудом приоткрыла глаза и сейчас же снова зажмурилась от сильной головной боли. Почему ей так плохо? Почему вокруг все трясется и качается? Что вообще происходит? Но скоро в нос ударил запах прелой травы, следом до ушей донеслись странные звуки — скрипы, шелест, треск. А когда все-таки смогла открыть глаза, обнаружила вокруг себя сено. В детстве она частенько забиралась внутрь высокого стога, после чего могла долго-долго чесаться. Только, откуда здесь сено? Кое-как перевернувшись на живот, еще раз осмотрелась, а руками расчистила траву и обнаружила под собой доски. Доски! Тряска! Сено! Она что? В телеге какой-то?

— Какого беса? Где я?

И недолго думая, поползла назад, а через пару секунд уже валялась на земле все еще накрытая пластом сухой травы.

— Э! Мехарас ба нак! (О! В себя пришла!) — раздалось откуда-то сверху.

В этот момент кто-то взял и стряхнул с нее сено.

— Ирхат? — Эйва с открытым ртом смотрела то на орчанку, то на здоровенного орка рядом с ней, то на орка поменьше, которому поему-то было очень весело, ибо улыбка не сходила с лица. — Что? Как… где я?

— Ты с нами идти, — орчанка опустилась на корточки и вытащила из ее волос несколько соломинок. — К катаганам и людям. Это Радул, — коснулась ноги орка, — он катаган и отвести нас всех на плато. А это Сакар — племянник Радула.

— Я что-то ничего не поняла, — не без труда поднялась на ноги, отряхнула подол ночной рубахи. — Где Кархем?

— Эйва, — посмотрела на нее строго, — мы тебя забрать от вожака. Считай спасти. Он тебя держать при себе как зверушку.

— Какая зверушка? Я жена его! И ты это прекрасно знаешь.

— Я знать одно, орук тебя притащить в гарем, склонить к постели и сказать, что ты жена. Только вот ваш обмен кровью не делать тебя свободной. Тебя бы все равно не признать народ, потому Кархем и не рассказывать никому. И еще, если бы мы не помочь, сейчас ты бы ехать не с нами, а с Таросом.

— Да что ты городишь? Я… — и тут вернулась память. Вспомнила, как проснулась, как выпила воды, потом пошла в купальную, где ей поплохело. — Вы меня усыпили что ли?

— Не мы. Тарос. Мой брат хотеть забрать тебя и давно. А как Кархем отправиться в поход, он и затеять все это. Но мы тебя перехватить.

— Почему было просто не рассказать обо всем Фарате? Почему вы забрали меня?

— Ты когда падать, головой удариться, да? — нахмурилась. — Я же тебе говорить, не быть тебе свободной ни с Таросом, ни с Кархемом.

— Так, — начала оглядываться, — где мы сейчас?

— В чаще. На пути к Карстовому лесу.

— В чаще, значит. А обратно далеко?

На что Радул резко переменился в лице:

— Что она там сказала про жену? Девчонка жена Кархема?

— Ну, они кровью обменялись, — Ирхат посмотрела на него виноватым взглядом, — полноценного обряда не было.

— Ты хоть соображаешь, что мы наделали? Мы нарушили древнейший когум. Украли чужую жену. И украли не абы у кого, а у вожака, да еще и хавата. Ваши мужики становятся немного того, когда у них забирают женщин. С Кархемом вообще шутки плохи, его если разозлить, знаешь, что случается?

— Что?

— Города выгорают дотла.

— Что сделано, то сделано, — села на землю. — Я как лучше хотела.

— Вопрос, кому лучше в итоге стало, — принялся чесать затылок. — Но возвращаться нам никак нельзя.

— Значит, остается одно — продолжить путь, — и перевела взгляд на Эйву, — я тебе добра желать, но решать тебе. Мы обратно не идти, так что, думать… и побыстрей.

— Отлично! — всплеснула руками. — Выходит, обратно мне топать одной? Сквозь чащу?

— Я тебе не советовать идти обратно, — вступил Радул. — Ты подумать, хотеть ли быть рабыней или все-таки обрести свободу среди своих. Аранхарм в руках свирепых оруков, не забывать. Это Фаргар не хотеть войны. А Кархем наоборот, он задумать нечто большое, очень большое.

— Что же?

— Кархем собраться покорить континент. Образовать царство, которое назвать Хайвит. Царство оруков, где не будет места людям. Людей он продолжать использовать как скот и только. Разве ты такой участи хотеть?

— Я… я, — захлопала глазами, — я не знала. Не думала… но мы ведь муж и жена, — вконец растерялась.

— Союз, где муж использовать жену как наложницу и держать ее сородичей в страхе, это плохой союз, гнилой. Неужели ты этого не понимать?

— Просто мне казалось… не важно, — как ни печально признавать, но орк прав. Для Кархема равной она никогда не будет, как бы ни любила его.

— Так что? Идти с нами? — поднялась Ирхат.

— Да, наверно, — начала тереть глаза, лишь бы не расплакаться.

— Габан. Сакар, — обратилась к пареньку, — распрягай лошадей. Телега нам больше не нужна.

Эйва смотрела, как они отвязывают лошадей, как Сакар с Радулом разбивают телегу и прячут обломки в густых зарослях, как Ирхат проверяет ремни у седла, после чего идет к своей котомке и достает оттуда вещи:

— Это тебе, — протянула Эйве, — в рубахе по лесу ходить не дело.

— Спасибо, — и устремилась за высокий пушистый куст.

Штаны пришлось подогнуть, а вот жилет сел как родной. И чтобы не надевать его на голое тело, Эйва оторвала у ночнушки подол и получила рубаху, на нее-то и нацепила жилет. Подол оторванный тоже пришелся к месту, из него получилось исподнее, все ж негоже таскать штаны без белья.

— Готова? — заглянула за куст Ирхат. — Ох, ты! А тебе хорошо. Только волосы мешать.

— Что же я с ними сделаю?

— Отрезать надо, остальное заплетать в косы. Давай, я тебе помогать.