Мой Проклятый Север

Глава 5

Три года назад

— Золотинка, не на меня надо смотреть, а на город, — с улыбкой произнес Тарий, показывая рукой на раскинувшийся перед нами вид.

Когда дверь башни распахнулась — а вместе с ней в изумлении распахнулись мои глаза, Тарий завел меня внутрь. Свет вспыхивал по ходу нашего движения, и крохотные шарики, закрепленные на стенах, освещали изящную круговую лестницу. Я порывалась рассмотреть, заглянуть в каждый уголок этого загадочного места; но мужчина крепко держал за руку и уверенно тянул наверх.

Город с высоты, несомненно, был потрясающе красив, но разве могло это сравниться с тем, что мы находились внутри Колокольни, на самом верхнем ее ярусе? С тем, что, прижавшись друг к другу плечами и свесив ноги вниз, сидели на площадке под колоколом, тем самым, что бьет лишь раз в год? Я продолжала восхищенно глазеть на удивительного мужчину, показавшего мне чудо.

— Как это возможно? Она же считается… считалась… запертой? Недоступной?

Он рассмеялся, наслаждаясь произведенным впечатлением и моим восторгом.

— Считается, Золотинка. Но факт и истина — две разные вещи. Факт — башня закрыта. Истина в том, что не для всех. — Помолчав, добавил: — Факт — у Проклятых темная сила, отличная от силы Одаренных. Истина — мы ничем друг от друга не отличаемся.

— Ты шутишь? — Я шокировано посмотрела на него.

— Ничуть.

— Одаренные не пьют силу Проклятых! Не высасывают их! Не лишают дара!

Вскочив, я начала нервно расхаживать по площадке. Сравнить Проклятых и Одаренных, сравнять их!

— Но точно так же могут убить, с помощью своей магии. В чем тогда разница? — повернулся ко мне Тарий.

— Нет, — помотала я головой. — Нет.

Сев напротив, задумалась. А затем резко выдохнула, решившись.

— Мне было двенадцать, сестре — шестнадцать. Май в тот год стоял нестерпимо жарким, и мы с Элирой сбежали из дома в любимую джелатерию, полакомиться мороженым. Элира с неделю как поступила в Академию Одаренных и с нетерпением ждала осень: штудировала книги, практиковалась в заклинаниях. Ее считали одной из самых перспективных студенток грядущего первого курса. Талантливая, необыкновенно живого ума и обладающая колоссальным для своего возраста магическим резервом.

На обратном пути мы решили срезать через пустырь — знали, что родители не одобрят, если обнаружат — но что могло случиться в центре столицы, в двух шагах от главной площади, да еще и в середине дня?

Проклятый.

Мы заметили его слишком поздно: странного иссиня-бледного шатающегося человека. Элира, еще не осознав, что это Проклятый, почувствовала опасность и толкнула меня в сторону, мгновенно набросив заклинание, отводящее глаза — совсем слабенькое, но оно меня и спасло.

Сестра была сильна для своих шестнадцати, но разве могла она справиться с мощью отчаявшегося, умирающего от слабости Проклятого, увидевшего шанс на спасение? Даже с нулевым резервом Проклятые способны высосать мага!

Я стояла, укрытая магической пеленой, не в силах сделать и шагу, и наблюдала за ужасной, пугающей сценой. Страх сковал меня, поглотил; я беззвучно плакала. Где-то глубоко билась мысль, что надо бежать и звать на помощь, но я продолжала оставаться на месте.

Помню, Проклятый шарил вокруг своими сумасшедшими глазами, ощущая мое присутствие, но не мог сосредоточиться достаточно, чтобы меня увидеть. Спугнула его большая шумная компания, решившая, как и мы, выбрать короткий путь — и он, достаточно восстановивший силы, скрылся.

А Элира осталась без магии. Из юного дарования превратилась в нулевку.

— Ненавижу Проклятых. — Я покачала головой. — Они — чудовища, и место им всем на севере, с остальными чудовищами из Гнатской Пустоши.

— Мы не все такие, Золотинка, — с грустью прошептал Тарий, нежно проводя рукой по моей щеке.

«Мы». Слово ударило плетью, пронеслось вихрем внутри, закручивая боль в тугой комок. Я подняла на него глаза, еще недоверчиво, неверяще. Моя горесть отразилась в его взгляде. Он сделал осторожное движение вперед — я дернулась назад, больно упав на локти. Тут же вскочила.

— Не подходи ко мне, Тарий.

Я не верила. Не хотела знать. Как я не хотела знать!

— Ты Проклятый? — чужим холодным голосом спросила я.

— Да, Золотинка.

Настоящее время

— Еще раз! Райас, что ты вечно валишься на землю, ноги не держат? Ариджи, а ты нападай в полную силу, не сдерживайся! — орала на нас Тиала.

— Да как же в полную, — возмущался Мизар, помогая мне подняться. — Жалко ведь, а если поломаю ей что-нибудь?

— То в нашей замечательной лечебнице ее вылечат. Нападай. В полную. Силу. Начали!

— Извини, — беззвучно шепнул парень и встал в боевую стойку.

Ну все, мне трындец.

В самом начале тренировки Седые поделили нас между собой и сформировали совместные двойки Проклятых и Одаренных. Я попала в группу к Тиале, а моим партнером по спаррингу оказался Мизар. Правило было одно: в бою использовать новые плетения, показанные Шаримом; в остальном же — никаких запретов. Можешь свернуть противнику шею без магии? Пожалуйста, сворачивай.

Тиала, в отличие от сдержанного и уравновешенного брата, спокойно разъясняющего ошибки своей группе, неистовствовала: носилась между нами, критиковала и ругалась. И очень, очень злилась на Мизара за его осторожные, ослабленные заклинания.

Мне, правда, и их хватало: каждый раз на землю падала я, а не мой соперник. Судя по остальным парам, у всех Одаренных дела шли не очень. Нам недоставало скорости, быстроты реакции, но главное — практики с измененными магическими схемами.

Я плюнула на защиту — все равно щиты рассыпались за пару секунд — и решила атаковать. Мизар с легкостью отбивался, блокируя мои едва долетающие чары. После очередного грозного выкрика Тиалы он перешел в нападение и выпустил огненную молнию. Боковым зрением я увидела, что у Седой зажглись глаза, и она метнула к молнии что-то свое.

Мой щит, естественно, развалился не вовремя, поэтому ударило меня знатно: перекувыркнуло в воздухе и приложило о землю. Не знаю, на сколько я вырубилась, но когда способности видеть и слышать вернулись, вокруг меня была суета.

— Убили! — в панике кричала Лейра.

— Тихо, не ори. Никого не убили. Альяра, не шевелись, — голос Тария долетал словно через пелену. — Тиа, какого гната ты сделала?

— Да я лишь капельку усилила Мизара, а то что он с ней нежится! Они же должны осознавать реальность.

— Вы совсем чокнулись, мы впервые с таким плетением работаем, тут осознавай не осознавай, защита от этого не улучшится! — негодовал Нэйр.

— Ужасная, непростительная и непозволительная ситуация. Я требую встречи с представителем Одаренных, — взволнованно вещал Эйджел. — Теперь не удивительно, откуда в Гнатской Пустоши столько случаев исчезновения магов, вы же их еще на практике изводите!

— Альяра, посмотри на меня. Говорить можешь? — Тарий склонился надо мной, обеспокоенно всматриваясь в лицо.

— Могу, — прошелестела я. — Почему тебя два?

— Потому что голову ты все-таки отшибла, — хмыкнул он. — Я отнесу тебя к целителям.

— Думаю, это лучше сделать мне. — Рядом с двумя головами куратора появилось два Нэйра.

— Вы, практикант Ларейн, остаетесь здесь и продолжаете тренироваться. — Тарий осторожно подхватил меня на руки и понес.

— Твои друзья поставили своей целью меня прибить? Сначала Кирис, теперь Тиала, — задумчиво произнесла я.

Двоиться в глазах почти перестало, и я внимательно следила за выражением его лица, особенно при упоминании Седой. Мысль о том, что между этими двумя что-то есть, неприятно царапала внутри. Но Тарий лишь пожал плечами.

— Не держи на Тию зла, она слегка переусердствовала. Не привыкла работать с Одаренными.

— Почему у них с Вороном седые волосы? — полюбопытствовала я. Этот вопрос мучил меня с момента знакомства с Седым. — Это влияние Гнатской Пустоши?

— Нет. Они все детство прожили у свихнувшегося Одаренного — тот искал способ избавить Проклятых от темной силы и экспериментировал на них. Обшил стены их комнат виррилом — камнем, впитывающим магию. Так, например, оборудованы камеры в Хагратской тюрьме. И в течение семи лет держал их магический резерв на нуле. Когда их спасли, Ворону исполнилось четырнадцать, Тие — двенадцать. Оба были практически при смерти: истощенные, одичалые и седые.

Я в немом ужасе уставилась на Тария. Он повернул ко мне голову, все такой же бесстрастный и невозмутимый; однако крылья его носа дрожали, и мне стало понятно, каких сил ему стоит сохранять хладнокровие.

— Светлая Мать, как они, должно быть, ненавидят Одаренных!

— Нет, Альяра, не ненавидят. Один жестокий маг — не причина ненавидеть всех. Даже им, пережившим такую травму, удалось это осознать.

Я вспыхнула, мгновенно поняв, что куратор намекал на меня.

— Прости, я не хотел тебя задеть, — тут же добавил он. — Но возможно, эта история поможет тебе пересмотреть свои взгляды. А нахождение в лагере покажет, что не все Проклятые — чудовища.

Прикрыв глаза, я прислонилась щекой к лацкану его пальто.

Не хочу думать. Ни о ненависти, ни о прошлом.

— Тарий, а почему Ворона так зовут?

Тот неожиданно развеселился.

— А эту историю, в отличие от трагической детской, он хранит очень ревностно. Так что придется тебе сначала завоевать его доверие.

— Старосте, представляешь, снова очки разбили, — сообщил Киш.

— А Иллат — он в паре с таким невысоким светловолосым Проклятым стоял — психанул в конце тренировки. Что-то они не поделили и сцепились, наплевав на новые плетения, — добавил Нэйр.

Я сидела на кровати, переводя взгляд с одного на другого и оценивая услышанное.

Меня уже проверили на внутренние повреждения, исцелили внешние и накачали снадобьями для восстановления, обещая отпустить совсем скоро. Ребята пришли ко мне после ужина и, ожидая выписки, развлекали новостями.

— Он в порядке?

— Чего ему сделается! Поныл, конечно, из-за своих стекляшек, но… А. Ты про Иллата, — сконфузился рыжий.

— Проклятый не сдержался, присосался к его силе. Но Ворон их быстро разнял. Иллат, конечно, взбешен. Его в целом ситуация с совместным обучением злит. Он даже отцу написал, попросил разобраться, какого гната нас сюда так спешно закинули.

Ого. Отец Иллата состоял в Королевском Совете, и отношения между ними были напряженными. Иллат всю жизнь пытался доказать, что и без высокопоставленного родственника сможет достичь всего, что захочет. Как же сильно он раздражен, что решился воспользоваться статусом Иртона-старшего.

— А еще куратор Ош объявил, что утренние тренировки теперь будут проходить с шести до девяти! — Киш сокрушенно всплеснул руками. — Мы, мол, такие неумехи, что стандартная программа не подходит, и нас надо гонять еще больше.

Я застонала.

— Слушайте, а выходные нам положены? Завтра же воскресенье!

— Ты прямо как Эйджел, — хохотнул рыжий. — Он спросил, свободны ли мы завтра, а то ему библиотеку посетить некогда!

— Утренние тренировки и вечерняя практика проходят ежедневно. А занятия с Шаримом теперь только по будням, — объяснил Нэйр.

Понятно, выспаться нам в ближайшее время не грозит.

— Когда тебя уже отпустят? — Киш нетерпеливо заходил по комнате. Потрогал картину на стене. Подвигал по подоконнику горшок со страшненьким, почти высохшим цветком. Открыл и закрыл окно. Зашел в крохотную ванную комнату и закричал оттуда: — Жаль, что ты на ужин не попала! Нас кормили таким вкуснющим шоколадным тортом, умереть можно! Я четыре куска слопал. А пятого мне не дали. Сказали, обойдусь!

— Я попросил Лейру захватить тебе кусочек, — обрадовал меня Нэйр.

— А если тебя на ночь в лечебнице оставят, можно я его съем? Пропадет ведь, — заныл услышавший это рыжий.

Наконец вернулась целительница-Одаренная.

— Может, вы до утра ее подержите? — с надеждой спросил Киш. В его глазах плясали маленькие шоколадные тортики.

— Командир Ош приказал поставить вас на ноги максимально быстро, — с улыбкой сказала мне девушка. — Так что вы можете идти. Постарайтесь сегодня больше не падать.

На входе в корпус мы столкнулись с куратором. Посмотрев на ребят, застывших, словно стражи, с обеих сторон от меня, он хмыкнул.

— Практикантка Райас, на два слова.

Нэйр сильнее сжал мой локоть; я осторожно высвободилась, кивнув друзьям — мол, встретимся в комнате.

Тарий стоял совсем близко — серьезный, задумчивый и очень уставший. Он выглядел таким замученным, что мне ужасно захотелось его обнять. Я отогнала от себя навязчивую мысль, и излишне резко спросила:

— Что ты хотел?

— Пойдем. — Он протянул мне руку.

Тело внезапно стало ватным и перестало мне подчиняться. Безропотно вложив свою ладонь в его, я крепко ее сжала, готовая последовать за ним, куда угодно. Кончики моих пальцев слегка подрагивали, и Тарий это почувствовал.

— Замерзла? — спросил мужчина, останавливаясь возле одной из дверей на втором этаже.

— Нет, — внезапно охрипшим голосом ответила я.

И шагнула за ним в комнату.

Жестом указав мне на широкий диван, Тарий отошел к заваленному горой папок и документов столу. Я присела, с любопытством озираясь вокруг. Гостиная (или же кабинет?) была просторной и уютной. Вдоль одной из стен стоял гигантский книжный шкаф, полностью забитый книгами, чуть дальше — практически вплотную к окну, находился массивный деревянный стол с таким же солидным стулом. В камине, располагавшемся напротив дивана, ярко горел огонь; от него шло приятное, расслабляющее тепло. Зарывшись в мягкие подушки, я прикрыла глаза.

Тарий шуршал бумагами, бормоча себе под нос:

— Да где же… Вот гнат, куда подевалась? Здесь ведь была. Аа, нашел!

Он подошел ко мне и вложил в руки лист бумаги, исписанный аккуратным почерком. Я пробежалась взглядом по строчкам, выхватывая отдельные фразы и ничего не понимая.

«Студентка пятого курса Академии Одаренных Альяра Райас…»

«…перенаправить в столицу…»

«…восстановить на практике в Магбюро…»

«…приказ вступает в силу незамедлительно…»

«…одобрено Королевским Советом и ректором Академии Одаренных…»

В самом низу переливалась печать Королевского Совета — такую ставили на все официальные документы, одобренных Советом. Подделать ее было невозможно.

— Это что? — потрясла я приказом.

— Твое отстранение от боевой практики. Завтра с утра ты отправишься в Угрест, а оттуда вернешься в столицу. Поздравляю, практикантка Райас, вы свободны. Желаю успехов в Магбюро и карьере Хранителя.

Я растерянно вглядывалась в застывшее ледяной маской лицо куратора. Он серьезно?

— Когда ты успел? Почта же раз в неделю ходит, — невпопад заметила я.

— У должности главнокомандующего есть свои преимущества, — равнодушно пожал плечами он.

Нет, он правда серьезно? Он выгоняет меня из лагеря, отсылает обратно? Я прислушалась к себе, пытаясь отыскать радость. Я же терпеть не могу этот лагерь, этих Проклятых и эту холодную Гнатскую Пустошь! Но внутри все кипело от обиды и злости; хотелось то ли закричать, то ли ударить этого высокомерного гада.

— Спасибо, я не хочу. — Я кинула дурацкий документ в него. Пусть сам уезжает!

Тот даже не шевельнулся, а выражение его лица осталось таким же бесстрастным. В полной тишине листок бумаги медленно опустился на пол между нами.

— Это не обсуждается. Это не предложение, а приказ.

— Я! Не! Хочу! — схватив листок, я начала рвать его на части.

Тарий, приподняв бровь, следил за моими усилиями.

— Гнатова бумага, почему она не рвется! — выбесилась я.

— Она защищена от любого воздействия. Чтобы впечатлительные практикантки не уничтожали важные документы.

— Знаешь, что, Тарий, — разъяренно прошипела я, подходя вплотную к нему. — Ты настолько сильно меня ненавидишь, что даже два дня не смог вытерпеть? Где твоя хваленая идеальная актерская игра?!

Запрокинув голову, я смотрела в его черные пульсирующие зрачки.

— Дело не в ненависти, Альяра, — наконец выдохнул он. И большим пальцем правой руки коснулся моего виска, слегка поглаживая кожу. — Не спорь со мной, девочка. Уезжай.

Он склонился ниже, оказавшись так близко, что я ощутила его горячее дыхание на своих губах. В груди сладко заныло — то ли от волнения, то ли от ожидания — и я подалась ему навстречу.

— Ошик, милый, ты срочно нужен! — Дверь в комнату распахнулась, и мы с Тарием тут же отскочили друг от друга, приняв невозмутимый вид. — У нас прорыв в западном секторе, и… — увидев меня, Тиала оборвала себя на полуслове. — Ты занят?

Девушка буравила меня недружелюбным взглядом, явно пытаясь понять, что я здесь делаю.

— Нет. Практикантка Райас уже уходит, — бесцеремонно ухватив за плечо, он потащил меня к выходу. После фразы Седой его лицо мгновенно стало жестким, собранным.

— Что такое прорыв в секторе? — тихо бормотала я. — Прорыв границы?

— Да, — поморщился он. — Иди в комнату. О прорыве никому ни слова — это закрытая информация, ясно?

Я кивнула. Тарий посмотрел на меня, будто собираясь сказать что-то еще, но затем лишь развернулся и закрыл дверь прямо перед моим носом. Последним, что я успела разглядеть, была Тиала, по-свойски достающая из шкафа мужскую одежду.