Мышеловка для троих

Глава 10

— Слушай, Тай, — взмолилась я, — а можно я их пока просто пронумерую? Я клянусь, что до прилета на Иттею вызубрю и имена, и всю инфу, что ты нам с Риком дашь, но на данный момент я уже безнадежно запуталась, кто есть кто!

Тай замер на мгновение, потом посмотрел на меня, в сиреневых глазах стыла настороженность, но парень очень быстро перевел взгляд на Рика. Сегодня утром некоторое время мы вообще стеснялись друг друга. Стеснялись заговорить, смущенно отводили глаза, избегали прикосновений. Ночью, хотя это понятие на корабле весьма относительное, парни очень быстро вдвоем довели меня до того состояния, когда голова не соображала вообще и разум не властвовал над телом, которое требовало только одного: удовлетворения. В лицо мгновенно бросилась краска, стоило только вспомнить, что мужья вытворяли со мной на просторном двуспальном ложе.

Мужья… Сердце в груди екнуло. Тай сказал, что, во избежание целого вороха проблем, межгалактический брак мы зарегистрируем с корабля уже когда будем практически на орбите Иттеи. А для самого иттейского общества важен именно тот обряд, что мы провели ночью. Что в любом храме подтвердят легитимность этого обряда. А больше для Иттеи ничего и не нужно.

— Лорентайн, Тай, тут такое дело, — Рик неловко взъерошил себе волосы, он явно чувствовал себя не в своей тарелке, — я понимаю, что вы уже привыкли к имени Риккардо, но дело в том, что я использовал свое второе имя в надежде скрыть то, как я глупо вляпался с этим шоу. На самом деле я довольно публичная личность. Конечно, каждый рхаш в Содружестве меня не знает. Но в бизнес-кругах я известен. И известен под именем Максимилиан. Поэтому, во избежание всяких глупых недоразумений, вам лучше начать называть меня Макс. — Он криво усмехнулся. — Извините, но я никак не мог предугадать, к чему приведет вся эта ситуация.

В течение двух-трех секунд над столом, за которым мы собрались, чтобы обсудить ситуацию на Иттее в целом, висела тишина. Потом Тай вздохнул:

— Разумно. Значит, привыкаем к Максу. Если кто ошибется, сразу же поправляем друг друга. И еще, — мой первый… муж повернул ко мне голову и заглянул в глаза, — Лорентайн, у тебя красивое имя, звучное, но его желательно бы сократить как-то. — И Тай смущенно опустил глаза.

Рик… Макс хмыкнул:

— Тай прав. Может, Лорен? Или Лори?

Я невольно содрогнулась:

— Только не Лори! Пожалуйста! Меня… меня так мама называла… а сейчас ее нет…

Мамочка… Холод потери накрыл меня с новой силой. Мамы не было уже несколько лет. И я запрещала себе думать об этой утрате. Так было проще. Казалось, что мама жива и по-прежнему живет на Венере, воспитывает братьев и отца. И ждет от меня весточки. Это успокаивало. Давало иллюзию того, что мой мир почти прежний. Но неосторожно оброненное банкиром слово вновь воскресило призрак невосполнимой утраты.

— Не плачь, — меня с двух сторон обняли уже знакомые горячие руки, — все будет хорошо.

Рик… Макс поцеловал меня в висок, прижимая к своему телу. Тай коснулся губами открытого участка кожи на плече. Но ни в одном, ни во втором поцелуе не было ни грамма сексуального подтекста. Парни просто меня утешали.

Задержав дыхание, я постаралась унять подступившие к горлу слезы. А когда спазм отпустил, я рвано вдохнула воздух и обвела взглядом пустую столовую шаттла, в которой мы и засели на совещание. Пилоты нас не беспокоили, один из них постоянно находился в рубке управления кораблем. Второй, свободный, быстро ел сам и брал еду для товарища, оставляя небольшое, на три столика, помещение нам.

— Называйте меня Лорен, Лора или Ло, как вам больше нравится. Только, пожалуйста, не Лори…

Мы просидели так еще, наверное, пару минут. Молча делясь теплом тел и душ, молча поддерживая друг друга. Первым отстранился Тай:

— Ну что, успокоились? Продолжим? — Он посмотрел главным образом на меня. — Я тут подумал, Лора права: надо составить схему. Имена, род, кто и за что отвечает.

— А еще хотя бы краткую характеристику, что собой представляет человек и что от него ждать. — подхватила я.

— Согласен, — медленно кивнул банкир, — нам с Ло так будет проще все заучить и не запутаться впоследствии. Особенно когда тебя, Тай, вдруг не окажется рядом.

— Мы-то с тобой почти все время, во всяком случае в начале, — медленно протянул Тай, обращаясь к Максу, — будем вместе. Лорен сложнее. Женщины у нас политикой обычно не занимаются. Так что ей придется много времени проводить среди первых матерей тех родов, которые сейчас занимают кресла в Совете Иттеи. — Я невольно скривилась. Вот радость-то! — И я, честно говоря, не знаю, чем здесь можно помочь. Как вы понимаете, про женщин я ничего не знаю.

Перспективка для меня вырисовывалась безрадостная. Стая незнакомых, но родовитых куриц, источающих яд, на одну маленькую и несчастную меня. Я жалобно посмотрела на Тая:

— Слушай, а может, они без меня обойдутся? А я займусь чем-нибудь другим? Я понимаю, что у вас это не принято. Но ведь и семьи, как у нас, у вас тоже не приняты. Так может, можно отступить от обычаев еще чуть-чуть? Мне даже с ровесницами было очень сложно, а уж с женщинами постарше я вообще не знаю, что делать.

Тай ошарашенно захлопал глазами. Рик… Тьфу ты, Макс задумчиво потер потемневший от щетины подбородок. Небритость лишала банкира того лоска, который поразил меня при нашей первой встрече, но добавлял сексуального шарма.

— А безопасностью ты могла бы заняться? Я понимаю, что те знания, которые ты получила в гильдии, несколько специфичны, скажем так, но даже в этом случае ты все равно понимаешь в этом больше, чем я и Тай вместе взятые. Верно, Тай?

Иттеец сначала глупо хлопал глазами. Но потом, очевидно, овладев своими эмоциями, задумчиво хмыкнул:

— Безопасность — это было бы очень неплохо. Если осилишь. Я сам, к сожалению, в этом тоже не разбираюсь. Не повезло вам и Иттее со мной. — И тут же как-то сокрушенно крутнул головой: — Но советника Нургена удар хватит отчитываться перед женщиной!

Я пожала плечами:

— Привыкнет. Отказаться, я так понимаю, он не сможет? Потребовать, чтобы безопасность полностью передали ему? Или отчитываться кому-то из вас?

— Требование полной передачи безопасности планеты в руки советника, неважно какого, это — государственная измена, — немедленно откликнулся Тай. — Этого можно не ждать. А вот попытаться отказаться отчитываться перед тобой может, саботировать твои приказы тоже может попытаться. Но с этим можно справиться. У нас существует система поощрений и наказаний для родов, уверен, Нурген еще не готов расстаться с таким трудом добытым креслом в совете.

Мы переглянулись. Я хищно усмехнулась:

— Ну что ж. Значит, будем воспитывать. — И тут же нахмурилась: — Законы Иттеи за время перелета я выучить не успею. Это однозначно. Надо хотя бы ознакомиться с обычаями, заучить то, что точно запрещено, чтобы не попасть впросак, и…

— Не нервничай, Лора. — Макс мягко сжал мои пальцы. — Первое время мы все равно будем постоянно вместе. И только когда к нам привыкнут, когда хотя бы сделают вид, что нас приняли, можно будет двигаться дальше.

Я кивнула. И добавила:

— Первое время нам нужно держаться друг друга и по соображениям безопасности. Троих одолеть сложнее, чем каждого поодиночке. Правда… — я замялась, но потом решительно закончила: — Меня беспокоит возможность повтора теракта. Если один раз вышло со взрывом дома, то почему не повторить еще раз?

Время летит очень быстро и совершенно незаметно, когда у тебя есть чем заняться. До Иттеи мы летели девятнадцать дней. На старте этот отрезок времени казался мне приличным запасом, чтобы разобраться с большинством проблем, но…

С того момента, как Тай согласился отдать мне безопасность планеты, что меня в принципе немало удивило само по себе, ведь иттеец не скрывал своего отношения к моей персоне, у меня совершенно не осталось свободного времени. Не только ради того, чтобы оправдать доверие Тая, почему-то вдруг рискнувшего доверить свой тыл, всю безопасность планеты такой, как я, но больше ради того, чтобы сберечь Рика-Макса, я зубрила имена и всю доступную информацию по аристократии Иттеи, которая будет нас окружать во дворце. Пользуясь тем, что на шаттле мне никто не мешает, никто не выглядывает у меня из-за спины, я перерыла весь галанет в поисках информации по системам безопасности.

Рик-Макс был прав: я мало что знала по официальной части, но мне были известны многие фишки гильдии, раскрывающие принципы и системы безопасности совершенно с другой стороны, дающие доступ к мягкому подбрюшью, позволяющие незаметно подобраться к самым уязвимым местам. Комбинируя свои знания с тем, что я смогла накопать в галанете, я вдруг совершенно неожиданно для себя составила целый план по охране дворца, в котором нам придется первое время жить, и по выявлению заговорщиков. Парни, выслушав мою взволнованную и сбивчивую презентацию задумки, удивленно переглянулись, но признали, что план жизнеспособен. А Тай вообще вскочил, не в силах усидеть на месте, и возбужденно забегал по небольшому свободному пространству нашей каюты, заставляя меня и Макса поджимать ноги, чтобы он их нам не оттоптал.

В тот момент я не осознала, что происходит. Голова была настолько забита планами и схемами безопасности, что я даже на пожатие Рика-Макса ответила рассеянной улыбкой, а ведь наш банкир обладал удивительной способностью заводить меня одним только взглядом. Понимание пришло несколько позже.

Отношение Тая ко мне после презентации моего дилетантского «плана» изменилось. Нет, иттеец после «заключения» брака больше ни словом, ни взглядом не дал мне понять, что недоволен, что жалеет о том, что нас связала судьба. Он был вежлив и предупредителен, в первую очередь заботился о моем комфорте, а потом уже о потребностях своих и Макса, терпеливо отвечал на все вопросы, не выказывая раздражения. Но все это оказалось ничего незначащей ерундой по сравнению с тем, что началось после озвучивания моей придумки.

В сиреневых глазах Тая с тех пор горел, не угасая, серебристый огонек надежды. Надежды на то, что будущее все-таки есть. Или будет. Что нам удастся выскользнуть из захлестнувшей нас петли без потерь. А еще в глазах иттейца появился восторг. И относился этот восторг не только ко мне. Рик-Макс тоже что-то придумал по экономической части, я так и не смогла понять, в чем именно заключался его план, ибо в финансах я понимаю только как их считать, но Тай, услышав подробности, от переизбытка чувств полез к банкиру целоваться.

Опешивший от неожиданности Макс, сидевший рядом со мной на краю кровати, завалился на спину. Тай упал сверху. А я, в первые секунды смотревшая на все это безобразие выпучив глаза, истерически расхохоталась. Зря. Парни заговорщицки переглянулись между собой, а потом Макс, зловеще прищурившись, вдруг резко выбросил руку вперед. Мгновение, и хохочущая я оказалась под парнями. Закончилось в тот день наше оперативное совещание банально и предсказуемо: сексом.

Именно с Таем и Максом я узнала всю глубину и справедливость выражения «предало тело». Если к Максу меня влекло изначально, еще там, на самом старте съемок шоу, то Тай вызывал во мне попеременно то жалость, то раздражение, то отвращение. Если бы не Рик-Макс в тот, самый первый наш раз, вряд ли бы у Тая получилось вызвать во мне желание, вряд ли бы у нас с ним что-то вышло. Но Макс… В его карих глазах я тонула. Ему хватало одного взгляда, одного жеста, одного прикосновения, чтобы я превращалась в сгусток огня. Моя кожа горела, я сама вся пылала как сверхновая, когда Макс, глядя мне в глаза полыхающим взглядом, медленно двигался во мне. С ним я легко достигала вершины и улетала в бескрайний космос оргазма.

С Таем все было по-другому. Поначалу Макс с непроницаемым взглядом помогал иттейцу возбуждать меня, но постепенно надобность в этом отпала. И я на собственной шкуре ощутила, что такое «гаремное воспитание» мужчин на Иттее. Про гаремное однажды проболтался Тай. Нечаянно. Ляпнул и тут же об этом пожалел, я больше не смогла вытянуть из него ни слова. Но зато он мне наглядно продемонстрировал это воспитание, когда мы с ним остались вдвоем.

Я не отталкивала иттейца, понимая, что это попросту глупо после того, как сама согласилась на брак. Но и особого восторга не испытывала, влечения, как с Риком-Максом, не было. Однако, Тай сумел это изменить. Хитро усмехаясь, он стянул с меня одежду прямо посреди нашей тесной каюты, три четверти которой занимала кровать, и опустился передо мной на колени.

Его пальцы легко, самыми кончиками, очертили контуры моих бедер. Невесомые касания вызвали у меня на коже целый табун марширующих как на параде мурашек. Тай усмехнулся, заметив мою реакцию, и снова легко скользнул руками в ласкающем жесте. Вверх. Вниз. И еще раз вверх. У меня перехватило дыхание, так как пальцы Тая вызвали в теле легкие сладкие судороги. А иттеец улыбнулся еще шире и еще хитрее и вдруг к его пальцам на моих бедрах присоединились губы Тая.

Я ахнула. Губы парня блуждали по чувствительной коже. Исследовали, пробовали, прокладывали дорогу. Иногда Тай слегка прикусывал тонкую кожицу зубами, заставляя меня судорожно втягивать воздух ноздрями. А потом… Я до последнего не догадывалась, что собирается сделать этот мальчишка. А Тай, в последний раз пройдясь языком по бедрам, вдруг припал губами к моему лону и скользнул языком внутрь.

В первое мгновение меня будто током ударило. Это был мой первый опыт подобного рода. Раньше мне оральные ласки никто не дарил. И я замерла. Будто кролик перед удавом. В то время как Тай уверенно нащупал кончиком языка клитор и медленно очертил его контуры…

Сначала шокировала сама ситуация. Я смотрела на стоящего передо мной на коленях и целующего меня в лоно Тая широко раскрытыми глазами. А потом пришли ощущения. Вот то самое «тело предало». Внизу, от каждого уверенного прохода языка парня, рождались сладкие и жгучие одновременно импульсы. Сердце в груди колотилось как бешеное, грозя проломить мне ребра. Дыхание срывалось. Комната все быстрее кружилась вокруг нас. А Тай с каждым разом проникал все глубже и глубже. Словно где-то там, глубоко внутри меня, находилась сладкая, вкусная, опьяняющая сердцевина. И он стремился добраться до нее. Выпить меня. До дна. В какой-то момент у него получилось.

Меня накрыл сокрушительнейший оргазм, тараном ударив под дых, разрывая мою связь с реальностью. Зато пришел он. Бескрайний и ласковый океан наслаждения…

Три недели спустя. Иттея…

До боли сцепив в замок руки, я вглядывалась в медленно тающие сиреневые сумерки Иттеи на обзорном экране. Если бы я не знала, что за бортом сейчас утро, сама никогда бы не догадалась. Казалось, на планету медленно опускалась ночь, размазывая по всем поверхностям черничное варенье, разливая по небу фиолетовые чернила. Однако, из роликов в галанете я знала, что это не так. Это была характерная особенность планеты: каждый раз перед наступлением нового дня на короткое время тьма будто сгущалась, становилась концентрированной. Мрак владел планетой пять-семь минут. А потом резко, будто кто-то включал рубильник, в течение минуты становилось светло. Смотреть на это вживую, не на экране, было странно и непривычно.

Мы опустились на планету минут десять назад. Парни вместе с пилотами решали какие-то проблемы прибытия. А я, не утерпев, едва только стало возможно, выбралась из кокона и уставилась в ближайший обзорный экран, жадно изучая свою новую Родину. Как бы ни сложилась в дальнейшем моя судьба, Иттею я уже не покину. Час назад, перед вхождением в атмосферу планеты, мы трое, Макс, Тай и я, зарегистрировали брачный союз согласно букве закона Содружества. Теперь уже хода назад не было точно. Аристократия Иттеи вот-вот узнает о том, что последний живой представитель правящей династии женат и возвращается на планету с семьей. По спине пробежал озноб. Как нас встретят?

— Нервничаешь?

Горячее дыхание бесшумно подкравшегося ко мне Макса щекотно шевельнуло волоски на моей шее. Я испуганно дернулась.

— Вижу. Нервничаешь. — Макс усмехнулся. — Не тебе одной, малышка, сейчас нервно. Главный советник, когда принял звонок и услышал нашего Тая, целых две минуты не мог выдавить из себя ни слова, молча хватая ртом воздух. Кажется, парня здесь уже похоронили и списали со счетов. — Чуть поколебавшись, Макс положил руку мне на плечо и заглянул в глаза: — По-моему, нам здесь не рады. Будет трудно.

В этот момент обзорный экран резко посветлел. На планете настало утро. Но не это удивило и напугало меня: ночная тьма, сдернув свое покрывало, обнажила космодром, на который мы приземлились, и копошащихся на нем людей. Сразу я не придала увиденному значение. Космодром есть космодром, на нем должен быть в любом случае обслуживающий персонал. Вот только у технарей не бывает оружия!

— Макс… — У меня нехорошо екнуло сердце, я ткнула пальцем в экран. — Посмотри туда. Мне кажется?

Макс всмотрелся и… скривился от отвращения:

— Все-таки прислали почетный караул… А мы с Таем так надеялись, что получится проскочить без них.

Моя тревога слегка утихла. Но в этот момент к нам широким шагом приблизился хмурый Тай:

— Вот вы где! Выходим! У нас мало времени. Надо успеть до того, как советник Виллард пришлет сюда никому не нужный почетный эскорт и соберет Совет на внеочередное совещание без нас. Мы просто обязаны присутствовать на совете и сразу расставить все точки. Надо сразу же показать…

— Эскорт уже здесь, — спокойно вклинился в эмоциональный монолог Тая Макс и кивнул на обзорный экран.

Тай скривился как от зубной боли:

— Швах! Не успели проскочить! Теперь нянчись с ними! Наверняка же устроят парадное возвращение, давая возможность советникам приготовить нам пару пакостей!

— Мы еще успеваем попасть на совет, — успокоил его Макс. — Идемте, чем быстрее выйдем, тем быстрее доберемся до дворца. Или совет собирается в другом месте?

— Нет, — покачал головой Тай, беря меня под локоть, — совет всегда заседает во дворце. Ты прав, Макс, нам нужно спешить.

По обычаям Иттеи я должна была бы идти в середине группы своих мужей. Но нас было лишь трое. И еще неделю назад, в космосе, мы договорились, что выйдем все одновременно, втроем. Так что парни сейчас подхватили наши вещи и выстроились по бокам от меня. Сердце в груди нервно споткнулось. Начинается. Мы выходим…

Короткий коридор звездолета до шлюза для меня промелькнул как в тумане. Прохождение шлюза тоже не отложилось у меня в голове. Опомнилась только тогда, когда свежий иттейский ветер вдруг бросил мне в лицо пригоршню невесть откуда взявшихся цветочных лепестков пополам с одуряюще-сладким ароматом. На мгновение я опешила. Даже дыхание перехватило. Но эта невольная пауза позволила мне взять себя в руки, собраться с мыслями, оглядеться по сторонам.

Нас ожидали. Более десятка вооруженных солдат, вернее, гвардейцев дворцовой стражи, выстроилось внизу у трапа в старомодный квадрат, именуемый каре. Скользнув по ним взглядом, я отметила помимо вычурной формы очень яркого синего цвета, петлиц, эполет и аксельбантов совершенно неуместные на этом кричащем фоне бластеры и парализаторы, нелепо сочетающиеся с украшенными перьями киверами. А если еще учесть, что бластеры и парализаторы находились у всех на виду, протяни руку и бери… В общем, я разозлилась на это павлинье стадо и, повернув голову к Таю, пробурчала:

— Что это за сборище стойких оловянных солдатиков? Для чего они здесь?

— Мы здесь для вашей же безопасности, алиа, — раздалось прохладное за спиной. — Мы вас охраняем.

К моей чести, я даже не дрогнула. Повернув голову и прищурившись, окинула внимательным взглядом одного из гвардейцев, бесшумно подобравшегося ко мне со спины. Он снял свой смешной головной убор с длинным белоснежным пером, прикрепленным по центру лба какой-то золотой пакостью, и сейчас держал его под мышкой на манер мотоциклетного шлема, тем самым окончательно лишая себя возможности быстро дотянуться до бластера. Решение созрело внезапно. Но я честно дала гвардейцу шанс реабилитироваться в наших глазах:

— От кого вы нас охраняете, господин гвардеец?..

Военный не понял, что я имею в виду, и надулся как индюк на ярмарке:

— От любой угрозы! — отчеканил он. — Мы — ваш живой заслон!

Я вздохнула:

— Понятно. Любого врага заболтаете до смерти.

Военный, не удосужившийся даже представиться, снова не понял чувства юмора. Парни молча наблюдали за мной. И тогда я, хмыкнув, одним слитным движением выхватила бластер у горе-вояки и наставила ему прямо в лоб:

— Убит. И ты, и мы вместе с тобою.

Гвардеец побагровел:

— Да я…

— Ты еще скажи, что так нечестно. — С показным любопытством я уставилась ему в лицо. Гвардеец побагровел, но промолчал. Я вздохнула: — Разбаловались вы здесь, как я посмотрю, без верховной власти. Ну ничего. Это поправимо, к счастью. Я вами займусь.

— В-вы-ы-ы?!..

— Я! — Жестко обрезала я горе-вояку, уже прикидывая, что нужно будет в первую очередь изменить, если окажется, что вот эти разряженные павлины несут не декоративную функцию во дворце, а на самом деле должны нас охранять. — Но это будет не сейчас. Сейчас вам дается одна минута для погрузки личного состава в мобили. Мы выезжаем во дворец.

На гвардейца было жалко смотреть, но другого выхода я просто не видела. Конечно, я могу и ошибиться, но, кажется, встречать нас направили самых бестолковых и самых амбициозных, точно зная, что это лучший способ вставить нам палки в колеса и тем самым выиграть время. Вопрос, для чего?

Увы и ах, но за минуту погрузиться на транспорт у нас не вышло. То напыщенное чучело без имени, что гордо вещало о защите, вместо толковых команд подчиненным суетилось и квохтало как тетерев на току. В итоге я плюнула на дипломатию и рявкнула на всю округу, что на посадку отвожу тридцать секунд, а затем мы уезжаем. Отставшие будут добираться своим ходом.

Это подействовало. Все быстренько погрузились на смешные куцые мобильчики на воздушной подушке, но без верха, будто тележки на аэроходу. А я приготовилась сражаться за скорость и маршрут к дворцу. Нам нужно было торопиться. Теперь это ощущала и я.

Мы миллион раз обсуждали, что необходимо сделать в первую очередь по прибытии на Иттею. И самым важным, самым главным в списке дел было объявить о возврате власти правящей семье по праву крови, и закрытие планеты для посторонних. Это был вопрос выживания для нас. Но глядя сейчас на наше нерасторопное «сопровождение», я, как никогда остро, понимала — просто не будет. Нам попросту не дадут спокойно сделать все необходимое, чтобы защититься от гильдии и Синдиката.

Усаживаясь в отведенный для нас троих транспорт, я судорожно соображала, как выкрутиться из ситуации, настоять на своем, не опускаясь до споров и дрязг. Нам было крайне важно как можно скорее легализоваться на Иттее как власть имущим. Вот только в голову, как назло, ничего не приходило. В отчаянии от собственной беспомощности, я посмотрела на устраивающегося по правую руку от меня Тая и поинтересовалась:

— Как далеко отсюда дворец? — Вышло довольно громко и холодно. Тай даже вздрогнул. — Сколько по времени мы будем в пути?

Вместо Тая мне неожиданно ответил тот самый гвардеец, в котором я заподозрила старшего:

— Дворец недалеко. Но мы еще сначала посетим Сенатскую площадь, на вас должен посмотреть народ…

Ничего неожиданного, я подозревала такую подставу. Но как-то не ожидала, что даже Тая здесь не ставят ни в грош. Ладно мы, чужаки. На мгновение стало интересно: этот гвардеец настолько тупой? Или просто бессмертный? Потому что у меня лично возникло жуткое желание откусить дураку голову, все равно не пользуется ей по назначению. Но с полета мысли меня сбило ледяное и разъяренное от Тая:

— Кто дал вам право, капитан-адъютант, в таком тоне разговаривать с алиа Лорентайн? За время моего отсутствия на Иттее отменили заветы предков? Или женщины уже не являются главной ценностью нашей нации?

Я невольно заслушалась. Тай в этот момент был просто великолепен: грозный, внушительный, заставляющий с ним считаться. Капитана-адъютанта точно проняло. Гвардеец слегка смутился, склонил голову, но пробормотал совсем не то, что я от него ожидала:

— Простите, алиа, виноват, забылся! Но… но у меня приказ…

Происходящее, чем дальше, тем больше напоминало мне театр абсурда. Вот только цель была очень даже неабсурдная, а здравая: задержать нас. Вопрос, для чего? Что такого хотят провернуть за нашими спинами? Я не знала, но очень хотела узнать.

— Так, ребятки, — я гулко шлепнула кулаком по собственной ладони, — мне это все надоело. Объявляю первый и последний раз, дальше передавайте как хотите: то, что вы сейчас делаете, называется красивым словом «саботаж». А саботаж по законодательству Иттеи приравнивается к государственной измене. Вопросы есть?

Я обвела внимательным взглядом тех, кто стоял рядом. Макс и Тай стояли спокойно, слушали внимательно, но не скрывали готовности меня защищать. Безымянный командир гвардейцев, капитан-адъютант хмурился. Несколько его подчиненных приобрели интересную бледность лица различной интенсивности. Но никто не двигался. И я с горечью подумала о том, что до них не дошло. Либо же Совет вояки боятся больше, чем последнего представителя правящего рода. К счастью, я ошиблась.

Он выглядел заметно старше других гвардейцев, наверное, даже старше капитана-адъютанта. Если бы был землянином, я бы сказала, что ему около сорока. Наверное, поэтому к нему прислушались все без исключения. А капитан-адъютант только отчетливо скрипнул зубами на прозвучавшие слова:

— Парни, не знаю как вас, а меня с детства учили, что предки завещали именно Шалосским править Иттеей мудро и справедливо. И я вам скажу, что пока у руля стоял правящий род, я не переживал чем буду кормить свою семью. А что сейчас?

Я заинтересовано изучила спокойное, мужественное лицо:

— Как вас зовут, гвардеец?

Солдат, сделав шаг вперед, припал на одно колено, прижав кулак правой руки к груди, а в левой сжимая мгновенно сдернутый с головы кивер:

— Трент, алиа, Трент Торокс!

Я кивнула:

— Встаньте, Трент! Вы мне понадобитесь! Завтра, или как только закончится ваша вахта, найдите меня! А сейчас едем наконец! — Я отвернулась от Трента и скрежещущего зубами капитана-адъютанта и посмотрела на Тая: — Есть шанс, что через пять минут мы войдем во дворец?

Окаменевшая челюсть Тая смягчилась, он улыбнулся мне и поцеловал кончики пальцев:

— Нет, за пять не выйдет точно. Но минут через семь-восемь, если постараемся…

Я улыбнулась еще шире в ответ:

— Тогда нужно очень постараться!

Больше никто не спорил и никого не задерживал. Сдувшегося капитана-адъютанта свои же под белы рученьки запихнули на одну из тележек-платформ. Тай и Макс заняли места по бокам от меня. И меньше, чем через минуту мы сорвались с места, сразу же развив довольно приличную скорость.

Кстати, мобили оказались с секретом. Стоящие без движения, они не имели верха и выглядели крайне непрезентабельно. Зато стоило только им сорваться с места… Нет, неказистость, насколько я могла судить, выглядывая наружу через Тая и Макса, так и осталась. Зато появился прозрачный купол-барьер наподобие стеклянного, предохраняющий пассажиров от падения и не дающий ветру и осадкам портить людям жизнь.

Немного непривычно было лететь всего лишь в каком-то метре от земли. За время учебы в колледже я успела привыкнуть к воздушным трассам на уровне сотого этажа и выше. Но зато сейчас я могла спокойно рассматривать мелькавшие по сторонам пейзажи. Тогда как на высотных воздушных трассах максимум, что можно было увидеть — это верхние этажи небоскребов. А то и вовсе приходилось довольствоваться небом. Здесь же, если бы не скорость, вполне можно было наслаждаться пейзажами и суетящимися по обочинам иттейцами. К сожалению, все, что я успевала заметить — это то, что в городе преобладали не слишком высокие здания, наверное, максимум, этажей сорок-пятьдесят, и то их было мало. Зато большая часть из них имела причудливую и непривычную для моего глаза форму: то гигантские сверла, то неправильной формы мыльные пузыри.

Заглядевшись в окно, я не заметила, как мы подлетели к месту моего нового жительства. Внезапная остановка застала в врасплох и, если бы не ребята, я бы позорно клюнула носом.

Мы стояли у подножия величественной лестницы из камня теплого оттенка топленого молока. Выбравшись из мобиля, я прошлась по ней потрясенным взглядом и едва не присвистнула: три больших пролета по десять ступеней, между пролетами широкие площадки, хоть танцуй вальс, а сама лестница была не менее десяти метров шириной. Венчал все это сооружение портик с витыми колоннами, закрывающий собой самую верхнюю площадку.

— Центральный вход во Дворец правительства всегда поражает воображение, — нервно выдохнул мне на ухо Тай. — Идемте. Чем быстрее мы войдем в зал заседаний, тем лучше.

Макс, с момента выхода из шаттла не проронивший ни слова, все так же молча пристроился с другой стороны от меня. И мы пошли. Краем глаза я успела заметить, что позади нас топает почетный караул из шести гвардейцев. И, кажется, капитана-адъютанта скрутили свои же и куда-то поволокли.

Мы без проблем преодолели шикарную лестницу и быстро пересекли роскошный и пустой холл. Не знаю, как здесь обычно бывает, но мне показалось очень подозрительным и весьма показательным полное отсутствие живых на нашем пути. Тай уверенно свернул куда-то налево. Стены и пол из кремовых стали коричнево-красными. Гулкое эхо наших шагов испуганно заметалось под потолком, и я почему-то подумала, что все идет слишком просто и без проблем. А так не бывает.

Увы, я оказалась права. Короткий, мрачный и пустой коридор закончился тупиком. Перед большой двустворчатой дверью стоял караул из четверых гвардейцев в такой же форме, что шагали сейчас у нас за спиной. Вот только те, что стояли у двери, решительно перегородили нам путь:

— Идет заседание Совета, — мрачно сообщил нам тот, что стоял по центру справа, — входить и выходить запрещено.

Мы сбились с шага. Тай холодно поинтересовался:

— Ты смеешь что-либо запрещать законному правителю? (20289)

Постановка вопроса явно смутила, гвардеец не нашелся с ответом. Но и с пути не ушел. Последняя преграда бесила. У нас не было оружия. Да и применять его против гвардейцев, даже если бы оно и было, мы точно не стали бы. Но и выхода из создавшегося положения я тоже не видела. Мысли с треском заполошно метались в голове, но дельных идей не было.

Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Пока я раздосадовано кусала губы, гвардейцы, тихо стоящие у нас за спиной, вдруг выступили вперед и в считаные мгновения блокировали своих сослуживцев, открывая нам путь. Радостно улыбнувшись Тренту Тороксу, я схватила за руки ребят и шагнула вперед:

— Всем привет! Заждались нас?