На Грани. Книга вторая

Глава 3

Раздражение настолько глубоко поселилось в душе Лотэссы, что казалось неотъемлемой частью ее существа. Девушку бесило все. Необходимость ехать в карете, вызванная плохой погодой. Сидеть рядом с Нармин, усиленно пялясь в разные окна и демонстративно не замечая друг друга, — та еще пытка. Она бы, подобно Малтэйру, предпочла ехать верхом, даже под дождем, но король категорически запретил ей это, ссылаясь на не проходящую простуду. Самонадеянная жрица, разумеется, не смогла исцелить изрядно надоевший Тэссе кашель. Впрочем, ничего другого девушка от нее и не ждала. Она уже имела возможность убедиться, что все эти «дары Маритэ» на деле ничего не стоят. Лотэсса смутно понимала, что кашель и боль в горле — не совсем обычная болезнь, и связывала ее с кошмарными снами, особенно после визита Энлил. Но со жрицей, самоуверенно заявившей, что может исцелить ее недуг, девушка, естественно, своими подозрениями не поделилась. Особенно после того, как Нармин обвинила ее в притворстве и попытках сыграть на жалости короля.

Еще девушку до ужаса злил уродливый наряд, особенно кошмарный головной убор. Внутри кареты или в комнатах гостиниц она тут же скидывала ненавистный берет, освобождая волосы. Король, кстати, поступал точно так же. Правда, потом снова приходилось натягивать это убожество и выглядеть полной дурой. Синие пятна над глазами лишь усугубляли досаду той, что привыкла мнить себя первой красавицей королевства.

Короче, причин для злости было более чем достаточно. А для радости — только одна. Король милостиво разрешил ей переписываться с Альвой и даже благородно обещал воздерживаться от прочтения писем. Удивительная все-таки вещь — этот колдовской свиток, с помощью которого письма могли мгновенно достигать адресата. Будь ее воля, Тэсс целыми днями бы только и делала, что вела на письме разговоры с подругой, но ей ясно дали понять, что у Альвы есть в столице дела поважнее. Поэтому Лотэсса писала своей бывшей фрейлине лишь вечерами, да и то не каждый день. Как раз сейчас она планировала взяться за очередное послание. Был довольно поздний час, давным-давно стемнело, и Нармин собиралась отойти ко сну. Почему бы не доставить себя маленькое удовольствие не гасить свечи, мешая жрице заснуть… Исполненная предвкушения, она направилась к Дайрийцу.

Тэсса робко постучала в дверь комнаты короля. Ей не открыли, даже шагов не было слышно, зато из глубины комнаты донесся знакомый голос:

— Кто это?

— Лотэсса, — ответила девушка, недовольная тем, что приходится разговаривать через дверь.

— Входите.

Тэсс толкнула дверь. Оказалось, что та не заперта. Малтэйр в полурасстегнутой рубашке сидел, развалившись в кресле, с глиняным кубком в руке. Рядом на столе стоял кувшин. В таком виде она Дайрийца еще не видела. Девушка несколько секунд стояла, ошарашенно пялясь на короля, а затем решительно подошла к столу и заглянула в кувшин. Как она и предполагала, тот был пуст больше чем наполовину.

— Что-то не так? — насмешливо поинтересовался мужчина.

— Нет, отчего же… Все прекрасно, — с сарказмом ответила она. — Его величество, повелитель Дайрии и Элара, изволит напиваться, как последний… — подходящее сравнение не шло на ум.

— Зачем вы пришли, Тэсса? — король вел себя прямо-таки по-хамски. Не встал ей навстречу, назвал «Тэссой», хотя она никогда не позволяла подобной фамильярности. — Не можете заснуть? Только не думайте, что я вам не рад, — хмыкнул Валтор, с явным удовольствием рассматривая Лотэссу, ошалевшую от подобного тона. — Располагайтесь. Можете остаться на ночь, я отнюдь не против. Хотите вина?

— Вы с ума сошли, эн Малтэйр?! — прошипела Тэсс. — Можете напиваться сколько угодно, но не смейте разговаривать со мной в таком тоне! Я вам не трактирная служанка!

— Ну конечно же нет! — его величество соизволил наконец-то подняться. Но лучше бы он сидел. Девушке совсем не понравился взгляд направившегося в ее сторону Дайрийца. — Ты — моя дорогая сестричка, Тэсс, — с этими словами король попытался обнять Лотэссу за плечи.

Она с силой отпихнула его, испытывая сильнейшее желание еще и надавать пощечин.

— Ну что ты, сестренка! — рассмеялся Валтор.

— Не смейте называть меня сестрой! — медленно, разделяя слова, произнесла Тэсс, задыхаясь от гнева.

— Почему? — король мгновенно стал серьезен. — Разве не вы предложили эту идею, отказавшись представляться моей женой?

— Я, — она не стала спорить. — На людях мы вынуждены изображать родственные отношения, но наедине больше никогда не зовите меня сестрой.

— Почему? — Дайриец повторил свой вопрос.

Похоже, не так уж он и пьян. Скорее рисуется из желания досадить ей.

— Потому что у меня был брат! — Тэсса не выдержала, и ее голос сорвался на крик. — Родной! Которого вы убили!

— Я не убивал вашего брата, энья Лотэсса, — ну вот, его величество изволил вспомнить о вежливости. — Я приказал казнить короля и принца, вы вправе ненавидеть меня за это, но в смерти вашего брата я неповинен.

— Да? — на глаза девушки навернулись злые слезы. — Разве не вы развязали эту проклятую войну? Разве не вы командовали сражением, в котором погибли Эдан, Рейлор и другие лучшие рыцари Элара? Вы же берете на себя ответственность за смерть Йеланда и Нейри, хотя не вы опускали меч на их головы, а ваш любимый Торн…

— Я отдал приказ о казни.

— Как и приказ о начале военных действий, — Тэсс сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. — Имейте же честность признать, что на ваших руках кровь каждого эларца — от первых рыцарей до последнего солдата… и каждого дайрийца, — неожиданно добавила она. — Мне вовсе не жаль дайрийцев, я лишь хочу, чтобы вы осознали, что несете вину за каждую смерть в этой войне, развязанной в угоду вашему властолюбию!

— А если бы ваш брат погиб на войне, развязанной Йеландом или, что более вероятно, прежним королем — Лендером, вы бы ненавидели эларских монархов так же сильно, как меня? — спросил Валтор.

— Нет… Я не знаю, — подобная постановка вопроса не приходила ей в голову. — И знать не хочу! Потому что не Ильды развязали эту проклятую войну, а вы! Я никогда не узнаю имени того, кто всадил меч в грудь моего брата, но винить в его смерти буду именно вас! Вы отняли у меня Эдана! Оставив вместо него раздирающую боль и пустоту, которая будет со мной до конца дней! И после этого вы еще удивляетесь, что я так мало ценю свою жизнь?! — с горькой усмешкой вопросила она.

— Я не знал, — тихо произнес король. — Не знал, что вы любили его так сильно.

— Не сомневаюсь, — с горечью воскликнула Тэсс. — Конечно, не знали. Разве вы вообще знаете, что значит любить? Разве вы любили кого-нибудь в своей жизни? Вы же король! Вы не можете позволить себе подобную роскошь. Любовь делает человека слабым и уязвимым. А монарх должен быть сильным! Особенно монарх, планирующий покорение соседних держав. Но мы — простые смертные — живем по-другому. Мы позволяем себе эту безумную слабость и величайшее счастье — любовь. Пусть даже после этого остаются кровоточащие раны на сердце. Оно того стоит!

Валтор шагнул к ней, и Тэсса против воли утонула в его зеленых глазах, смотревших так пристально и странно.

— Лотэсса, — голос Дайрийца звучал как-то хрипло. — Я ведь совсем не знал вас, — он, не отрывая взгляда, провел тыльной стороной ладони по ее щеке. А она стояла, завороженная, не в силах шелохнуться. — Но и вы не знаете меня так хорошо, как полагаете, — продолжал король. — Я не настолько неуязвим, как может показаться.

— Разве? — девушка наконец вышла из оцепенения, тряхнув головой. — Неужели у хладнокровного и расчетливого монарха тоже есть слабости?

— Есть, — кивнул Валтор. — Одна из этих слабостей — вы…

Лотэсса не знала, что ответить. Да и стоит ли тратить время на беседу с пьяным мужчиной? В конце концов, она пришла сюда не за этим.

— Дайте мне свиток, — отведя глаза, тихо проговорила девушка. — Я хотела написать Альве.

Малтэйр отошел и, вернувшись, молча протянул ей свиток. Похоже, извиняться за хамское поведение его величество не собирается. Ну и Изгой с ним! Нужны ей очень его извинения! Тэсса схватила бумагу, гордо развернулась и вышла, хлопнув дверьми, благо здесь не королевский кабинет.

Вернувшись к себе, Лотэсса обнаружила, что невыносимая жрица уже погасила все свечи. О чем эта нахалка думала? Решила, что не будет ничего страшного, если Тэсс придется вернуться в темную комнату? Или подумала, что она останется у короля на всю ночь?! От последнего предположения Тэссу передернуло. Она с трудом сдержалась, чтобы не растолкать Нармин с целью прояснения вопроса. Однако, взяв себя в руки, девушка ограничилась тем, что зажгла все имеющиеся в комнате свечи и принялась как можно громче скрипеть пером по бумаге. Со злобным удовлетворением Лотэсса обнаружила, что добилась своего, разбудив жрицу. Письмо к Альве вышло длинным и обстоятельным, правда, о последней ссоре с королем в нем не было ни слова, как и вообще о короле. Тэсс все-таки не до конца верила в благородство его узурпаторского величества и опасалась, что он все-таки читает ее переписку с подругой или подобное желание может его посетить. Девушка знала, что написанное тут же проявляется на свитке, оставшемся в Эларе, и исчезает лишь после того, как адресат (или тот кто в данный момент держит свиток) начинает писать ответ. Но шансов, что сейчас магическая бумага конкретно у Альвы, очень немного, да и, скорее всего, та давно уже спит. Значит, ответ будет написан лишь утром или даже днем, а до того момента Дайриец будет иметь возможность ознакомиться с содержанием письма. Кроме того, парный свиток может находиться в руках как у Энлил, так и у протектора. А уж последнему вовсе не обязательно знать лишние подробности.

Покончив с письмом, Тэсса погасила свечи и улеглась. Их путешествие длилось уже почти неделю, но она никак не могла привыкнуть к отсутствию привычного комфорта: удобной широкой кровати, вкусной и разнообразной еды, большого количества комнат и, главное, прислуги. Нармин четко дала понять, что она «жрица, а не служанка», и Лотэсса из гордости ни за что не согласилась бы воспользоваться ее услугами. Но она твердо решила не жаловаться и стойко переносить все дорожные тяготы, чтобы не дать повода упрекать себя в изнеженности и капризности. И вот теперь, ворочаясь в неудобной узкой постели, девушка безуспешно старалась заснуть. Да и сцена, разыгравшаяся между нею и Малтэйром, не давала покоя. Милосердный сон сморил ее ближе к рассвету, благо король никогда не настаивал на раннем отбытии из гостиниц, давая спутницам возможность выспаться.

Проснувшись за полдень, одевшись и с трудом запихнув волосы под ненавистный берет, девушка отправилась к королю, слегка опасаясь новой встречи после вчерашнего. Однако переживала она зря, король был настроен вполне благодушно и даже, кажется, испытывал некоторое раскаяние за свое давешнее поведение. По крайней мере, извинений его величества, хоть и весьма лаконичных, Лотэсса таки дождалась. А получив оные, решила перейти в наступление.

— Почему вы вчера пили? — она понимала, что вопрос звучит идиотски, но сожалеть о сказанном было поздно.

— Вино здесь, как ни удивительно, вполне приличное, — ответил король.

— Как я понимаю, вы не были пьяны, — Тэсс продолжала допрос. — Так зачем же притворялись?

— Вообще-то, если честно, был, — хмыкнул Валтор.

— Да ну? — девушка недоверчиво изогнула бровь. — А мне показалось, что вы прекрасно отдавали себе отчет в том, что делаете и говорите… с того момента, как разговор стал серьезным.

— Я действительно отдаю себе отчет в своих словах и действиях… что не мешает мне быть пьяным, — Малтэйр шагнул к ней и заправил под берет выбившиеся пряди.

— Разве так бывает? — она не скрывала своего недоверия, а слишком вольный жест мужчины предпочла оставить без внимания.

— Бывает, как видите, — Дайриец пожал плечами.

— Наверное, королей с детства обучают этому великому искусству, — с издевкой произнесла Тэсса.

— Нет, не думаю, — возразил Малтэйр. — Не уверен, что такому вообще можно обучить. Скорее, это моя индивидуальная особенность, не скрою, очень полезная временами.

— Особенно в моменты, когда нужно кого-нибудь обидеть, прикрываясь своей нетрезвостью. Мол, что вы ждали от пьяного мужчины… Да?

— Отчасти, — признал король, не скрывая ухмылки. — Правда, обидеть я вас не хотел, но было весело. Разве нет?

— Вы откровенно насмехались надо мной! — возмутилась девушка. — Зачем вам это?

— Вы же знаете, я люблю вас дразнить, — улыбнулся он. — Не мог упустить случая. Вы просто обворожительны, когда злитесь, энья Лотэсса.

— Да, — протянула Тэсс. — Как я посмотрю, угрызений совести вы не испытываете.

— Подобные душевные порывы мне вообще не слишком свойственны.

— Это возмутительно, — она понимала, что взывать к его раскаянию бессмысленно, но все же не могла остановиться. — Вы предложили мне остаться на ночь! Боюсь и думать, как бы вы развлекались дальше, не прими наша беседа иного направления.

— Скорее всего, запер бы дверь, — признался Дайриец.

— Вы уже запирали однажды, — Лотэсса намекала на историю с зеркалом.

— Было дело, — кивнул Валтор.

— Знаете, — девушка уже всерьез разозлилась, — подобные забавы не делают вам чести. Они недостойны рыцаря! Я уже привыкла к тому, что вы жестокий король и беспринципный политик, но как мужчина вы мне казались более благородным.

— Лотэсса, — Малтэйр внезапно стал серьезен. — Вы должны знать одно. Как бы я ни вел себя, что бы ни говорил, как бы ни злился… Я могу сколько угодно обижать вас как жестокий король и беспринципный политик, но никогда не обижу как мужчина.

— Учту, — хмыкнула в ответ Тэсса.