На Грани. Книга вторая

Глава 8

Изображение погасло, вернулась темнота. Валтор с Лотэссой стояли, глядя друг на друга, никто не решался первым высказаться по поводу увиденного.

— Значит, кольцо, сгубившее Анборейю, было вручено первому Ильду за столь ничтожную услугу, — король покачал головой. — Кто бы мог подумать! Но важнее то, что Дренлелор получил подарок от Изгоя до того, как тот стал Изгоем, а значит, короля Элара не в чем винить.

— Ну конечно! — пылко возразила Тэсса. — А узнав о предательстве, он не мог выбросить кольцо? Или уж по меньшей мере не передавать потомкам с подробными инструкциями по вызову Изгоя?

— А вы так уверены, что падение Дэймора произошло при жизни первого Ильда?

— Тогда это должны были сделать его потомки, знающие историю страшного дара, — упорствовала девушка.

— Вспомните историю, Тэсса. Сын Дренлелора, Решевилар, являл собой полную противоположность отцу: властный, жадный до богатств и преклонения, невоздержанный и неумный. Как вы думаете, способен подобный человек отказаться от дара Странника, пусть и запятнавшего свое имя?

— Тогда почему он им не воспользовался? В то время это принесло бы неизмеримо меньше бед.

— Элар и так процветал благодаря заботам Дренлелора и, как мы теперь знаем, покровительству Маритэ. Должно быть, Решевилару так и не представилось достойного случая воспользоваться кольцом. У него и так было все, о чем можно только мечтать. Несмотря на бездарное правление, он всю жизнь пожинал плоды трудов своего великого отца.

— Может, вы и правы, — Тэсса испытывала смущение. Уроки истории никогда не вызывали в ней живого интереса, а потому она напрочь забыла, что представлял собой преемник великого короля. — В любом случае теперь мы знаем немного больше. Только что толку нам в этом знании? Какая теперь, в конце концов, разница, как проклятый рубин попал к Дренлелору? Я уже порядком устала от этих бесполезных картинок. Почему бы любезному зеркалу не показать нам Маритэ?

«Любезное зеркало» словно задумалась ненадолго, а затем явило взору зрителей ту самую комнату, где Лотэсса побывала во сне. Богиня, именно такая, какой запомнила ее Тэсс, сидела в глубоком кресле, больше напоминающем трон. В этот миг Маритэ не выглядела величественной, скорее, казалась маленькой и хрупкой. Она, как ребенок, подобрала под себя ноги и куталась в длинную вуаль. Внезапно богиня, словно почувствовав чужое присутствие, подняла взгляд и посмотрела так, как будто могла видеть Тэссу со спутником. У девушки создалось впечатление, что Маритэ смотрит ей прямо в глаза. Вряд ли так оно и было, но это странное ощущение побудило Тэсс заговорить со Странницей, словно та могла слышать.

— А вот и сама богиня-созидательница! — ядовито воскликнула она. — Созидательница, равнодушно взирающая, как гибнет ее мир. Зачем тебе я? Ведь это я тебе нужна, а не ты мне. Мне от тебя ничего не нужно! Но между тем я прошла полмира… то есть мы прошли, — девушка оглянулась на короля. — Мы столько преодолели, чтоб выполнить твою волю, даже не будучи до конца уверены, что ты существуешь. А ты даже не соизволила защитить тех, кто нам дорог! И теперь мы — пленники зеркала тегнари, а ты будешь безмятежно взирать, как мы плутаем в темноте и сходим с ума? Если я все еще нужна тебе, ты вытащишь нас отсюда, причем немедленно! А если нет — будь добра, убей меня прямо сейчас. Прояви милосердие, хотя оно тебе вроде бы и не свойственно.

— Лотэсса, одумайтесь! — прервал ее тираду Дайриец.

— Нет, пусть она одумается, — девушка кивнула в сторону Маритэ, все еще внимательно наблюдающую за ними, по крайней мере, так казалось. — А мне все это надоело до смерти! Неужели ты совсем ничего не можешь, всемогущая? Даже вытащить нас из этого зеркала, куда мы сунулись ради тебя?

Богиня, естественно, не ответила. Лишь едва заметно наклонила голову, кивая в ответ то ли гневным словам Лотэссы, то ли каким-то своим мыслям. Затем Маритэ поднялась со своего кресла, сделала шаг в направлении людей и… исчезла. Но через мгновение на смену комнате явилась другая картина — та самая, что они видели в доме Уивинорэ. Звездная ночь, берег моря и серебряная лодочка без весел, мерно покачивающаяся в набегающих волнах. Тэсса вдруг испытала горячее желание шагнуть навстречу изображению, погрузиться в него. Как и в прошлый раз, картина манила ее, и невозможно было устоять перед этим зовом. Не успела девушка сказать спутнику, что они должны идти туда, как он сам сделал шаг в направлении изображения, увлекая ее за собой. Очевидно, Дайриец чувствовал то же, что и она. Будет ужасно обидно, если это окажется лишь очередной призрачной ловушкой коварного зеркала.

Но уже через пару мгновений теплый ветерок ласкал ее лицо и играл волосами. Под ногами мягко проседал песок, забиваясь в туфли. Король наконец-то разжал руки, тем самым признавая, что опасность миновала. Тэсс от неожиданности шлепнулась на землю, но это обстоятельство вместо того, чтобы вызвать досаду, только рассмешило девушку. Она смеялась, пропуская влажный песок между пальцами. Валтор опустился рядом.

— Мы свободны, — сказал он, убирая волосы от лица. — Маритэ вытащила нас. Впрочем, непонятно почему мы не могли оказаться тут сразу же, как только ступили в зеркало.

— Чего ж тут непонятного? — усмехнулась Тэсса. — Благостной богине нравится играть с нами, как кошке с мышатами. Видно, ее забавляют людские страдания. Маритэ, должно быть, полагает, что мы тут же заберемся в лодку и отправимся к ней. Но я намерена прежде насладиться этим местом, где есть краски, звуки, воздух, в конце концов.

— Не стану спорить, — согласился король. — Хотя и затягивать я бы не стал.

— А куда нам теперь спешить? — смеяться больше не хотелось. — Понятия не имею, что делать после встречи с Маритэ. Будь у меня выбор, я хотела бы вернуться в Норту.

Чтобы спокойно умереть, добавила она про себя. Теперь, когда Энлил, скорее всего, мертва, король не сможет совершить убийство, ценой которого хочет выкупить жизнь своей невесты. А у Маритэ она не станет просить исцеления. Ей действительно ничего не нужно от богини, кроме одного: чтобы та наконец оставила ее в покое.

— Что бы там ни было, одну я вас никуда не отпущу, Тэсса, — Дайриец взял ее за руку. Так нежно, будто не он давеча оставлял синяки на ее плечах.

— Почему? — она знала ответ, но хотела его помучить… или услышать еще раз о его любви. — В политической свадьбе больше нет смысла. Хотя в чем он теперь есть?

— Думаю, я найду, куда приложить силы. А вы все равно останетесь со мной.

— Отчего вы так уверены? — вскинулась девушка. — Разве я ваша пленница?

— Нет. Вы — моя хранимая, — он улыбнулся. — И моя любимая.

— Вы знаете, что между нами всегда будет развязанная вами война, — с печалью произнесла Тэсса. — Та самая, которая не только убила моего брата, но и стала причиной, пусть косвенной, всех ужасных событий. Неужели вы не раскаиваетесь в том, что начали эту кампанию? Знай вы заранее, как все сложится, неужели и тогда решились бы захватить Элар?

— Как вы думаете, куда завела бы Элар власть Йеланда Ильда? — Дайриец предпочел не отвечать прямо на вопрос.

— Сколь бы сильно не ухудшилось положение Элара под властью законного, — она выделила это слово, — короля, никогда бы моя страна не оказалась на краю гибели вместе со всей Анборейей. Я просто не могу поверить, что вы не жалеете о развязанной войне.

— Я поступил, как требовал от меня мой долг.

— И поступили бы так снова?

— Представься мне шанс что-то изменить, я бы приставил на поле боя охрану к вашему брату, чтоб Эдан Линсар не получил даже случайной царапины. А к вам посватался бы до начала военных действий. Не думаю, что ваша честолюбивая матушка не предпочла бы эларскому принцу дайрийского короля. Тогда к началу войны вы были бы уже моей женой…

— И что?! — девушка задохнулась от возмущения. — Думаете, в этом случае я бы простила вторжение в мою страну? Или, может, даже была бы с вами заодно?

— В любом случае, все было бы иначе, — уклонился от прямого ответа Дайриец.

Девушка замолчала. А что она ждала услышать? Что ради нее Малтэйр отказался бы от своих захватнических планов в отношении Элара? На самом деле Тэсс хотела именно такого признания и злилась на себя за то, что слишком хорошо это понимала. Хуже, что король, похоже, тоже понимал.

— Я бы очень хотел сказать вам, что ради ваших прекрасных глаз я не начал бы войну, сделавшую нас врагами и лишившую меня шанса завоевать вашу благосклонность. Я бы даже мог сказать вам это сейчас. Но я бы солгал. В объединении некогда разделенных государств я видел свой долг правителя. Этим же жили мой отец и дед.

— И вы так же казнили бы Ильдов? — она понимала, что лучше закрыть эту тему, что сейчас совершенно неподходящее время, и все же продолжала допытываться.

— Йеланда — безусловно, — жестко ответил мужчина. — Насчет вашего любимого принца… — голос Валтора дрогнул. — Возможно, я бы решился оставить ему жизнь при условии публичного отречения от права наследования и принесения присяги.

— А затем отправили бы в глушь, томиться в какой-нибудь крепости?

— Я не такой глупец, чтобы оставлять без надзора наследника престола, пусть даже и отрекшегося. Напротив, я держал бы младшего Ильда при дворе, устроил бы ему брак с высокородной дайрийкой…

— Нейри ни за что бы не согласился! — пылко воскликнула Тэсса, но тут же пожалела о своей горячности.

— Ну разумеется, — язвительно протянул король. — Ваш Нейри не женился бы ни на ком, кроме вас… даже если бы это решение стоило ему жизни.

— Оставим этот разговор, — потребовала девушка, которая сама же его и начала.

— Действительно, глупо сейчас обсуждать, как все могло бы сложиться, учитывая то, как все сложилось на самом деле.

И все-таки Валтор неправ в своем упорстве, подумала Тэсса. Ведь именно дайрийское вторжение напугало Йеланда так, что заставило прибегнуть к кольцу Изгоя. Впрочем, это давным-давно было предсказано и случилось бы так или иначе. С другой стороны, не захвати Малтэйр Вельтану, она бы никогда не узнала его. И что с того? Подумаешь, какое ценное знакомство! Век бы его не знать — узурпатора дайрийского! Но, даже пытаясь разозлиться, девушка понимала, что Валтор стал слишком дорог ей, и ничто, наверное, этого уже не изменит. Если даже сцена смерти брата смогла воскресить старую ненависть лишь ненадолго, то все прочее и вовсе бессильно против доброго отношения к врагу.

Лотэсса поднялась, отряхивая одежду от налипшего мокрого песка.

— Пожалуй, все-таки пора в гости к нашей богине, — она повернулась к спутнику. — Вы идете?

Король тут же легко вскочил и направился вслед за ней к кромке воды, где терпеливо поджидала лодочка.

Волны как раз вынесли серебристый челнок на сушу больше, чем наполовину, и Тэсса умудрилась вскочить в него, практически не коснувшись воды, и в нетерпении повернулась к Дайрийцу, который почему-то замешкался.

— Боитесь замочить ноги, ваше величество? — насмешливо поинтересовалась она.

— Как вы подошли к этой лодке? — вместо ответа спросил король. Его озабоченное выражение лица позабавило Тэсс. — Здесь как будто невидимая стена.

— Не говорите ерунды! — возмутилась девушка. — Какая еще стена?

— Я не знаю, — он растерянно пожал плечами. — Но не могу сделать дальше и шагу.

— Ох, — Лотэсса скорчила страдальческую гримасу и выбралась из лодки. — Ну что там у вас?

Подойдя к Валтору и, естественно, не наткнувшись ни на какие невидимые преграды, она подала ему руку. И вот тут, попытавшись шагнуть вперед, как будто уперлась в стекло — прозрачное, но твердое. Отпустив руку короля, девушка легко пересекла невидимую линию.

— Что же это получается? — в растерянности пробормотала она. — Выходит, я могу пройти, а вы — нет? Это значит, что я должна идти одна, так?

— Одна вы не пойдете! — уверенно заявил Дайриец.

— Мы оба знаем, что пойду, — вздохнув, возразила Тэсса. И, тем не менее, сделала шаг назад, вновь оказавшись рядом с Валтором. — Мы слишком много сделали, чтоб я добралась до Маритэ. В конце концов, она звала только меня.

— Но я ваш хранитель!

— Вы и хранили меня на протяжении всего пути. Без вас я бы никогда не добралась сюда. Очевидно, богиня хотела именно этого. Она уже успела показать себя бездушной и безжалостной, поэтому глупо судить ее за последнюю пакость.

В каком-то смысле девушку даже устраивал такой расклад. Ведь она не желала просить Маритэ об исцелении, а король наверняка поднял бы этот вопрос. С другой стороны, Лотэсса так привыкла к тому, что он всегда рядом, привыкла доверять ему и полагаться на него во всем, что остаться одной, да еще наедине со странной недоброй богиней ей вовсе не хотелось.

— Как я смогу отпустить вас? — он притянул Тэсс к себе.

— Сможете, — она старалась держаться и говорить уверенно. — У нас все равно нет выбора. Вы отпустите меня, а через некоторое время я вернусь. Вряд ли Маритэ заставила меня проделать такой путь только для того, чтоб убить. Ей гораздо проще было бы не спасать нас на мосту или оставить навеки в плену у зеркала.

— А если она пожелает оставить вас у себя? — в зеленых глазах короля читались тревога и тоска.

— Зачем ей это? — Тэсс пожала плечами как можно беззаботней. — Не бойтесь за меня, ваше величество.

Произнеся это, Лотэсса осознала, что сама боится, но не за себя, а за него. Сев в лодку, она окажется под покровительством Маритэ, а Валтор останется здесь, в этом непонятном месте, где царит ночь, даже когда вся Граайя находится во власти дня. Зачем все-таки этой злой Страннице разлучать их в самом конце? Разве нет других способов поговорить наедине? Однако выбора им не оставили, и ей пора идти. Отчего же так мучительно не хочется покидать объятия своего врага?

— Мне нужно уходить, — не поднимая глаз, прошептала она, не делая, между тем, попыток освободиться.

— Нет, — Валтор зарылся лицом в ее волосы. — Маритэ ждала долго, подождет еще немного. Это при условии, что я вообще решусь вас отпустить. Я еще не решил.

— Маритэ все решила за нас, — грустно ответила Тэсс. — Но я вернусь. Я обещаю.

Девушка была не так уж уверена в своих словах и понимала, что не в ее власти давать подобные обещания. Но надо же было хоть как-то успокоить короля… и себя.

— Кроме того, мы понятия не имеем, как отсюда выбираться, — Тэсс ухватилась за этот веский аргумент. — Только Маритэ сможет вернуть нас обратно. Именно поэтому мы должны подчиниться ее требованиям.

— Что ж, иди, — сдался наконец король, очевидно, сам не замечая, что обращается к ней на «ты». — Я буду ждать.

— Я вернусь, — еще раз повторила девушка. — Обязательно.

— Могу я тебя поцеловать на прощание? — прошептал Валтор, склоняясь к ее лицу.

— Нет, — девушка слегка отстранилась. Но неподдельная боль, мелькнувшая в глазах короля, смягчила ее. — Мы поговорим об этом после, когда я вернусь.

Если вообще вернусь, добавила она про себя.

— Не о поцелуях, — она зарделась, заметив, что отчаяние в глазах Валтора сменяется лукавым любопытством. — Обо всем. О нас.

— Обещаешь? — его губы почти касались ее уха, и от этого так сладко замирало сердце.

— Обещаю, — так же шепотом ответила Тэсса.

— Что ж, твое обещание скрасит мне одиночество ожидания.

Валтор все-таки поцеловал ее — в висок, отведя в сторону прядь темных волос жестом, исполненным бесконечной нежности. Затем он нехотя разомкнул объятия, отпуская девушку.

Лотэсса, не оборачиваясь, поспешила к воде, запрыгнула в лодку, словно боялась, что, помедлив, не сможет решиться.

Не успела она задуматься о том, как будет управлять лодкой без весел и куда, собственно, плыть, как челн отчалил и беззвучно заскользил по воде, удаляясь от берега. Только теперь Тэсс решилась поднять глаза и взглянуть на мужчину, оставшегося стоять у невидимой черты. Валтор смотрел на девушку в лодке, слегка прищурив глаза, ночной ветер безжалостно трепал его волосы. Встретившись с Тэссой глазами, он улыбнулся. Улыбка, наверное, должна была казаться ободряющей, но вместо этого вышла нежной и печальной.

И в этот миг Тэсс отчетливо осознала, что видит этого человека в последний раз. Откуда пришла к ней эта уверенность, девушка не понимала, но сердце сжалось от безысходности и ощущения безвозвратной потери. Бесполезно было уговаривать себя не обращать внимания на глупые предчувствия.

— Я хочу вернуться назад! — приказала она лодке, почему-то решив, что может управлять ею.

Однако челнок продолжал скользить вперед, даже, кажется, чуть быстрее прежнего.

— Тогда я прыгну в воду! — она сама не понимала, кому угрожает — лодке или Маритэ.

Но до берега было уже слишком далеко. Темная земля слилась с темной водой, а фигура короля растворилась в этой темноте. Девушка не решилась прыгнуть. Она умела плавать, но не слишком хорошо, а Валтор при всем желании не смог бы помочь ей. Возможно, он еще видел с берега серебристое пятнышко лодочки. Не было ничего более глупого и жестокого, чем утонуть у него на глазах. Так она и осталась сидеть неподвижно, устремив взгляд туда, где остался далекий невидимый берег и мужчина, стоящий у воды. Тот, которого ей никогда больше не суждено увидеть.

По щеке девушки медленно скатилась слеза, затем еще и еще… Устав сдерживаться, Лотэсса дала себе волю и разрыдалась.

— Ты не понимаешь, — кричала она, обращаясь к незримой богине. — Ты ничего не понимаешь! Я же люблю его!