На Грани. Книга вторая

Глава 22

Элвир злился. Какого Изгоя понадобилось Валтору все-таки притащиться к этой эларке и удостоить ее беседы? Теперь его величество пребывает в уверенности, что девушка не совсем в своем уме, отказываясь верить в ее причастность к шпионажу или иным действиям, направленным против Дайрии. Будто девица не могла разыграть спектакль с безумием ради того, чтоб ее отпустили. Ведь своего-то она уже добилась, ей удалось-таки встретиться с королем. Но неужели эта встреча так нужна была Лотэссе Линсар только для того, чтоб, ссылаясь на какие-то мистические видения, умолять Валтора Малтэйра отказаться от войны? Глупо и лишено смысла. Если ее безумие не притворство, им можно объяснить любые нелогичности ее слов и поступков. Но если все же исходить из обратного? При встрече Элвиру девушка показалась странной, но впечатления сумасшедшей отнюдь не произвела. Торн не верил ни в видения, ни в безумие. Главное — понять, какую цель преследовала Лотэсса, настаивая на встрече с королем. Если она не совсем дурочка, то не могла не понимать, что Валтор не примет ее просьбы всерьез. Хотя кто знает, как далеко может зайти наивность юного избалованного потомка древнего рода? Вполне возможно, энья Линсар просто привыкла, что все ее желания удовлетворяются, стоит лишь высказать их вслух, а то и просто намекнуть. Особенно если обратить просьбы к мужчинам. А дайрийский король — мужчина. Не в этом ли все дело?

Внезапная догадка осенила Элвира. А если все сказанные слова вообще не имеют никакого смысла? Ведь главная цель девушки состояла в том, чтобы увидеться с королем, то есть дать ему возможность увидеть себя. Либо эларка рассчитывала, что плененный ее красотою король враждебной державы тут же отменит планируемую войну в угоду прекрасной просительнице, либо ее смелые планы простирались еще дальше. Иному мужчине достаточно взглянуть на такую красотку, чтоб потерять голову. Девица Линсар вполне могла на это рассчитывать, надеясь заполучить сердце короля, а то и его руку. В любом случае, при таком раскладе у нее появилась бы возможность вертеть его величеством. Точнее, она могла думать, что обретет подобную возможность. На самом деле Валтор — не Искель Табрэ. Ни одну женщину он не поставит выше государственных интересов и своих представлений о долге правителя. Но прелестная эларка могла попросту об этом не знать. Тем более что на родине от нее теряли голову все, включая принца. Новая версия выглядела довольно правдоподобно, объясняла некоторые странности, но все-таки что-то здесь не сходилось. Торн никак не мог понять, что именно, и это его злило.

Наивная эларская девочка благородных кровей решает пожертвовать собой и стать любовницей враждебного короля ради спасения родной страны — да уж, страшная жертва, ничего не скажешь. Особенно учитывая, что происхождение Лотэссы Линсар таково, что дайрийский король гипотетически может даже жениться на ней. Возможно, девушка пожертвовала видами на эларский престол, при этом держа в уме возможность взойти на дайрийский. И заодно остановить войну, заведомо проигрышную для ее страны. Вполне недурной план, надо признать. Если бы, конечно, Валтор Малтэйр был падок на женскую красоту и склонен терять голову из-за хорошеньких женщин. Благо это не так.

План настолько простой, бесхитростный и наивный, что девушка вполне могла разработать его сама. Затем тайно бежала от родных и жениха, зная, что они никогда не позволят ей пожертвовать собой подобным образом. Потом в одиночестве преодолела несколько княжеств Элара, пересекла дайрийскую границу, добралась до Тиариса. Ну, может, не совсем в одиночестве. Захватила с собой парочку служанок и, главное, нескольких надежных охранников. В противном случае она бы далеко не уехала. При таком раскладе многое становится на свои места.

И все-таки что-то продолжало тревожить Элвира, какое-то мучительное несоответствие не давало ему покоя. А если девчонка не сама надумала все это? Если предположить, что в «жертву» ее решили принести Ильды? Маловероятно, конечно, но полностью сбрасывать со счетов такой вариант тоже нельзя. Выходит, что Лотэсса Линсар — не шпионка, не провидица и не сумасшедшая. Слова и действия — лишь ширма, которой она прикрывала свои истинные намерения. И что с ней в таком случае делать? Может, правда отпустить домой, предварительно убедившись, что именно такую цель она и преследовала, и дав понять, что цель эта недостижима? В любом случае стоит пойти к Валтору и поделиться с ним своими соображениями, а он уж пусть решает, что делать с эларкой.

В галерее, ведущей к покоям его величества, Элвир встретил старшего Табрэ и раскланялся с ним. В принципе, отношения Торна с канцлером были лучше, чем с прочими сановными старцами. Во-первых, эн Фрэлом при отдельных своих недостатках отличался более острым умом, чем большинство его ровесников, занимающих посты при дворе, во-вторых, двух самых близких к королю людей роднила зависть всех остальных. Да и соперничество между этими двумя было меньше, чем можно предположить. Напротив, они часто сотрудничали, хотя без эпизодических недоразумений тоже не обходилось.

Король сидел за письменным столом, склонившись над кипой бумаг. В этот момент Торн прямо-таки узнал в друге себя самого.

— Табрэ подкинул? — Элвир кивнул на документы.

— Кто же еще? — вздохнул в ответ Валтор. — Это ты у нас умеешь действовать самостоятельно, избавляя меня от части забот, а эн Фрэлом всегда оставляет окончательное решение любых вопросов на мое монаршее усмотрение.

— По крайней мере, его нельзя обвинить в самоуправстве, — Торн решил вступиться за канцлера. — Вот Мертон или Сворн не обременяют Йеланда Ильда участием в государственных делах. Не думаю, что ваше величество мечтает о подобных помощниках.

— Мое величество порой мечтает о нескольких свободных часах в сутки, которые можно было бы потратить на книги, сон или хорошеньких женщин.

— Кстати, о хорошеньких женщинах, — воспользовавшись случаем, начал Элвир.

— Сейчас опять поднимешь вопрос нашей эларской гостьи?

— Ваше величество, как всегда, проявляет редкостную проницательность, — нарочито подобострастным тоном ответил Торн.

После этого он поведал другу о своих догадках и подозрениях относительно истинных целей Лотэссы Линсар.

— Оригинальная версия, — выслушав, усмехнулся Валтор. — Мне бы самому в голову такое объяснение не пришло.

— Зато тебе пришло в голову решить, что энья Линсар — блаженная бедняжка, и преисполниться жалости к ней. Я вот ни на граль не верю в ее безумие, а тебе хватило одного упоминания о Закате Мира. Уверен, девчонка просто провела тебя.

— Ты знаешь, я и сам начинаю так думать, — задумчиво отозвался король. — Для блаженной бедняжки, как ты выразился, она слишком хорошо осведомлена о наших планах. Но именно по этой же причине она не может быть просто наивной девицей, рассчитывающей охмурить меня, тем самым оградив свою страну от дайрийского вторжения. Если бы ты только послушал ее. Говоря о будущем, она не просто сказала, что мы захватим Элар. Откуда ей знать, к примеру, что я останусь в Вельтане? Если честно, я и сам пока до конца не принял решение. Она рассказала о казни короля и принца. Понятное дело, что это единственно верное, хоть и крайне тяжелое решение, но, если честно, я даже наедине с собой пытаюсь пореже об этом думать. Ладно, допустим, что подобный ход не так уж трудно просчитать. Но назначение тебя протектором! Об этом вообще никто не знает, кроме нас с тобой. Я пока об этом серьезно не думал и уж тем паче ни с кем не обсуждал. А ты?

— Разумеется, и я не бегал по дворцу, оповещая всех и каждого, какой пост мне предназначен после захвата Элара. Что ты хочешь этим сказать? Ее степень осведомленности превышает возможности даже опытного шпиона, ибо в головы они залезать не умеют, и единственный шанс узнать такие вещи — подслушивать наши с тобой разговоры, что также находится на грани невозможного. Но это же возвращает нас к версии о провидице. Так?

— Или к идее о невероятно талантливой и удачливой шпионке. Правда, при этом настолько глупой, чтоб тут же выложить все добытые сведения главным врагам. В общем, как ни крути, не сходится. По крайней мере, одно ясно совершенно точно: отпускать эту загадочную энью нельзя ни за что. И я не собираюсь этого делать, даже если Элар поднимет шум на всю Доэйю. Пусть странная красавица погостит у нас. Отведем ей комнаты, достойные принцессы, дадим служанок и фрейлину.

— Только одну? — хмыкнул Элвир. — Принцессе вроде положено побольше.

— Одну, зато какую! — король в ответ торжествующе улыбнулся. — Шалену Эрбер. Мне показалось удачной идея приставить к ней девушку Риза Нолана.

— Ну, вообще-то в последнее время Шалена была скорее твоей девушкой, — лукаво заметил Торн.

— Ой, когда это было, — Валтор махнул рукой. — Очаровательной подопечной эна Нолана давным-давно дана отставка, хотя, признаюсь, избавиться от нее оказалось сложнее, чем я полагал. Шалена зачем-то под конец решила разыграть искренние чувства — любовь, ревность, отчаяние. Понятное дело, я же ей не говорил, что знаю о ее настоящем ремесле и службе у Нолана. Кстати, я до сих пор не в восторге от идеи твоего любимца следить за собственным королем, да еще с помощью женщины. Я знал, кто такая Шалена Эрбер, еще когда она ходила во фрейлинах моей матушки. Но желание эна Риза приглядывать за королевой я мог понять и даже одобрял. Матушка всегда была себе на уме, и от нее приходилось ждать любых неожиданностей — от нового брака до желания править именем сына, то есть моим. Шалена отчитывалась перед Ноланом, тот перед тобой, а через тебя уже я узнавал все, что нужно. Помня прошлое королевы и их непростые отношения с моим отцом, приставить к ней Шалену было целесообразно, но подсылать такую особу ко мне со стороны эна Риза — явный просчет и недопустимая вольность.

— Но он по-прежнему упрямо отрицает собственную причастность, говоря, что возвышение его подопечной до королевской фаворитки произошло без малейшего его вмешательства. И, знаешь, я ему верю.

— А я — нет, — жестко отозвался король. — Вряд ли Шалена, отчаянно соблазняя меня, действовала исключительно по собственной инициативе. Ясное дело, эн Риз тебе не признается, что это он ее послал, зная, как ты близок ко мне.

— А ваше величество не допускает возможности, что девушка могла просто влюбиться в столь неотразимого мужчину, который к тому же еще и король?

— Даже если и могла, то лишь с благословения своего патрона. Без его распоряжений она бы и шагу не ступила.

Элвир промолчал, но остался при своем мнении. В принципе, мысль приставить к энье Линсар недавнюю фаворитку короля, по совместительству работающую на Риза Нолана, и впрямь стоило признать недурной.

— Только сообщать малышке, что от нее требуется, придется тебе. Поскольку считается, что я не в курсе рода деятельности своей бывшей пассии. Не стоит расстраивать дэнью Эрбер тем, что ее маленький секрет мне известен. Жестоко с моей стороны будет задеть ее чувства, — заметив заинтересованный взгляд друга, Валтор пояснил. — Разумеется, я имею в виду профессиональную гордость.

— Экий ты деликатный, — Элвир усмехнулся. — Ладно, признаю, с Шаленой ты хорошо придумал. И все же проблем с эларской девчонкой это не решает. Ведь не до конца жизни ты планируешь держать ее в Ортейне?

— А что? — король явно пребывал в веселом расположении духа. — Сделаем ее придворной предсказательницей. Плененная принцесса, всю жизнь томящаяся в заточении и предсказывающая победы своим врагам. Сюжет, достойный пера валэйнских поэтов, не находишь?

— Во-первых, Лотэсса Линсар — не принцесса, да и ее дар пророчицы довольно сомнителен.

— Да брось, — король махнул рукой. — Ее происхождение позволяет ей стоять вровень с принцессами и, в принципе, спокойно примерять короны. Если учитывать бездетность эларского монарха, то со временем она могла бы стать королевой Элара. А знаешь, что? — зеленые глаза Валтора азартно блеснули.

— Что? — спросил Элвир, отчего-то предчувствуя, что услышанное не придется ему по вкусу.

— Лотэсса Линсар — это просто бесценная находка! — редко король выглядел столь одержимым какой-то мыслью. — Редкая удача, что она попалась к нам в руки. Сам подумай… Если мы проиграем войну, то она станет ценной заложницей, которая позволит нам торговаться и выставлять условия капитуляции. Впрочем, я бы не хотел, чтоб до этого дошло.

— Я тоже. Надо полагать, у вашего величества есть план, связанный с этой девушкой, и на случай нашей победы?

— Есть. Точнее, только что появился, — король довольно улыбнулся. — В случае нашей победы я женюсь на ней!