Начало пути (СИ)

2

Знахарка всю ночь оставалась возле Эдвина, чтобы врачевать его, и к утру жар у него спал. Стало ясно, что кризис у юноши, слава богу, миновал, и теперь он пойдёт на поправку. А ещё через некоторое время принц пришёл в себя и когда узнал, что они должны будут остаться в этом лагере, пока он не поправится, едва слышно от слабости, но, тем не менее, весьма бурно запротестовал. Но Дэлия, с которой познакомился Эдвин, и которую он горячо поблагодарил за спасение, осталась непреклонна. А все остальные эти протесты своего предводителя просто проигнорировали.

На всякий случай девушке не стали говорить, кем является Эдвин. Ей назвали только его имя. Ведь хоть она и вытащила его с того света, но полностью доверять ей было пока рановато. К этому времени все члены отряда уже стали хорошими друзьями, невзирая на чьё-либо происхождение, и положение в обществе, поэтому всё чаще стали называть друг друга просто по именам, даже принца. И всё шло к тому, что это вскоре станет постоянным обращением между ними, по крайней мере, если среди них не будет чужих. Через неделю принц поправился в достаточной степени, чтобы смочь самостоятельно ехать верхом. Правда, он был, ещё, очень слаб, и быстро скакать ему было пока затруднительно.

Ещё через несколько дней неспешного передвижения Эдвин, наконец, полностью выздоровел. После этого, чтобы наверстать упущенное время, решено было ехать вдоль опушки леса и прятаться в нём, если увидят людей, поэтому они смогли существенно увеличить скорость. Как-то так получилось, что Делия осталась с ними. Всем было интересно кто она такая и почему путешествует одна, ведь это очень опасно. Но из деликатности вопросов ей не задавали, ожидая пока она сама захочет рассказать о себе. И Делия наконец рассказала:

— Я сирота. Моя мать умерла, когда мне не исполнилось и четырех лет. А отца я лишилась в пять. Он был наемником и охранял торговые караваны и однажды с одного из своих выездов не вернулся. Своих родителей я почти не помню. Росла я семье дяди, брата отца, но растила меня в основном бабушка, очень образованная женщина и всему, что я знаю и умею, я обязана ей. Когда мне исполнилось семнадцать лет, дядя решил выдать меня замуж за нашего соседа-булочника. А он уже пожилой, у него пятеро детей, все старше меня. Он уже успел похоронить двух жен и вот теперь решил жениться на мне. А мне он ужасно не нравится. Хотя считается, что булочники все добродушные люди, но он как раз очень сварливый человек и прижимистый, гроша медного голодному ребёнку не подаст. Но моему дяде, отчего-то, был выгоден этот брак. Он мне что-то объяснял, но я не слушала. Мне было без разницы, я не хотела выходить замуж за такого человека. Если бы была жива моя бабушка, она бы встала на мою защиту, но, увы, к этому времени она уже умерла. Поэтому мне пришлось сбежать из дома. Вот и вся нехитрая история моей жизни. Как видите, ничего особого в ней нет.

Всех вполне удовлетворил рассказ девушки. Тем более, что вылечив Эдвина, она уже доказала, что ее можно было не опасаться. Хотя колдуны могли и подослать к ним Дэлию, но как-то на их агента она не тянула. А принц по дороге размышлял о немаловажной проблеме — стоит всё-таки или нет рассказать своим соратникам о том, куда и зачем они едут. С одной стороны это очень опасно и может подорвать всё дело, причём навсегда. Но с другой стороны, то, что с ним случилось или вернее не успело случиться, показало всю ненадёжность имеющегося плана. Ведь обо всем знает только он один, а его могут убить при любом столкновении либо с охотниками за их отрядом, либо с какой-нибудь нежитью, либо ещё как-то. Но их цель в любом случае обязательно должна быть достигнута!

И все-таки, как следует, обдумав эту дилемму, Эдвин пришел к выводу, что говорить, однако, не стоит. Никто, к сожалению, не гарантировал им, что колдуны их никогда не сцапают, и тогда всё будет очень плохо. Враги легко получат всю необходимую информацию, и им даже пытать никого не придется. Пытки его друзья может и выдержат, а вот ментального проникновения в мозг нет. И, после этого, узнав обо всём, колдуны перероют весь Гелис и окрестности, но своего добьются, тем более на собственной территории. К тому же у них тоже может быть такой амулет, какой висел на шее у принца. А вот если он никому ничего не скажет и произойдёт самое плохое и его убьют, то его товарищи вынуждены будут вернуться домой и регент в следующий раз просто пошлет другую группу. Хотя это будет огромной потерей времени и есть опасность, что колдуны успеют раньше сотворить своё колдовство, чем артефакт попадет к магам Леорнии и тогда, возможно, они захотят сразу же воспользоваться магической беззащитностью его страны.

Но ещё гораздо хуже будет, если артефакт проснётся сам по себе и в мир выбросится громадная, неуправляемая сила! В таких случаях говорят, что из двух зол надо выбирать меньшее, но что делать, если меньшего зла просто нет? Если они одинаковые? Вот и выбирай тут! А ведь на нём одном лежит ответственность за правильный выбор. Ох, нелегкая это ноша! Значит надо изо всех сил постараться выполнить это задание с первого раза и при этом не позволить себе умереть. Но как это сделать реально? Вот вопрос! Не может же он отсиживаться за спинами своих соратников и друзей, пока они сражаются за него, защищая своего предводителя. Хорош предводитель при таком раскладе! Да к тому же, это даже с практической точки зрения не выгодно, если оставить в стороне нравственную. Их очень мало и каждый меч на счету, не говоря уж о том, что он маг и может случиться ситуация, когда только у него и получится справиться с ней. И если он останется в стороне и будет беречься, не вступая в схватку, то разделавшись с его товарищами, враги примутся за него. А вообще, всё это совершенно бессмысленные рассуждения.

Не сможет, никогда он не сможет оставить своих людей без помощи, спасая свою жизнь, и прячась за их спинами, даже если ему будет грозить смертельная опасность! Может быть, это и не правильно, если иметь в виду высшую цель. Но кому нужны такие цели, если они вынуждают становиться трусом и предателем! Вот такие мысли мучили в дороге принца. Но он, в силу возраста, забыл еще об одном обстоятельстве — в случае его смерти могут погибнуть тысячи, ни в чём не повинных и ничего не подозревающих людей, либо из-за действий колдунов, либо из-за самого артефакта. И тогда, чего будут стоить его смелость и благородство?! Но он был ещё очень юн, и эта мысль не пришла ему в голову.

Ещё два дня прошли спокойно, а вечером третьего дня, когда люди уже расположились лагерем на очередной поляне, разожгли огонь и варили нехитрый ужин, на них напали оборотни. Это были какие-то странные существа — не волкодлаки, а чудовищная помесь людей и животных. Звериные морды, заросшие густой и длинной темно-серой шерстью с внушительного вида клыками и острыми зубами, но человеческое тело с мощными руками, оканчивающимися крепкими и длинными когтями. Напали они неожиданно, подойдя к стоянке отряда совершенно бесшумно, прячась в темноте за деревьями, и сразу же окружили людей. И хотя Эдвин, конечно же, поставил магический охранный круг против нежити, как это делал всегда, они прошли через него, даже не заметив. Потом, много позже, принц сказал своим товарищам, что это были не истинные, врожденные оборотни, являющиеся просто ещё одной расой Ларта и даже не их лунные собратья, которые становятся таковыми после укуса, а магически изменённые люди. Их ещё называют харитами. Для того, чтобы сотворить такое с человеком потребна некромантия, а это является прерогативой черных колдунов, которых назвали так за их приверженность к такого цвета, мантиям. Тогда у принца спросили, чем отличаются чародейство и колдовство.

— В принципе, природа силы, которую еще называют магической маной, у них одна и та же. И те и другие пользуются энергетическими или, по-другому, силовыми потоками, окружающими Ларт. Так что и тех и других можно называть магами. Но чародеи напрямую пользуются ими, запасая силу в своих внутренних, магических резервуарах, в которых мана преобразуется особым образом, и затем, с помощью определённых манипуляций, называемых заклинаниями, они её выпускают, творя чародейство. Это можно делать тремя способами. В зависимости от того, насколько большой у чародея дар и насколько хорошо он им владеет. Например, адепты только недавно начавшие изучать магию, должны пользоваться жестами, чтобы помогать себе концентрироваться. Многие из них даже пользуются для этой цели посохами или волшебными палочками. Магистры уже обходятся только одними словами, проговаривая их вслух, а архимаги могут произносить заклинания мысленно, что действует на много быстрее. Самые могучие из них не нуждаются даже в этом. Они используют не слова, а образы, плетя магическое кружево, что даёт гораздо более мощный результат. Среди чародеев даже ходит такая байка, что в древности архимаги могли колдовать якобы с помощью одного только желания, вообще ничего не используя. И более того, они могли напрямую, без применения резервуаров или других накопителей работать с силовыми потоками, пропуская их через себя.

— Это действительно так и было? — Поинтересовался один из лучников — Якоб.

— Кто знает? В давние времена магия была гораздо мощнее и маги творили такие удивительные вещи, что в пору за голову хвататься! А с тех пор все несколько измельчало. И может это и к лучшему. — Ответил принц.

— А ты как чаруешь Эдвин? — Спросил у него в тот раз Керт.

— Только одними словами у меня пока не получается, и жестами я себе еще немного помогаю — отчего-то смутился юноша и продолжил, — У чародеев есть и слабое место — если они исчерпают свой резервуар, то больше не смогут творить заклинания и становятся беззащитны, как магически не одарённые люди. А это очень опасно во время боя. Но, правда, если в этом возникает такая необходимость, то маг может зачерпнуть свою собственную жизненную энергию, но это очень ответственный и серьезный шаг, ведь если использовать её всю, он умрёт. Но иногда выбора нет. Колдуны же для накопления магической энергии пользуются амулетами, которые приходится заряжать довольно долго. Амулеты настраиваются для определённого магического действия, и бывают одноразовыми и многоразовыми, на несколько заклинаний, а также и длительного воздействия. Есть амулеты очень мощные и колдун, имеющий хотя бы парочку их вполне может сравнится с очень сильным чародеем. Но они весьма дорогие и их не так уж много. Вряд ли они имеются у рядовых членов гильдии.

А изменённых людей, вроде тех, что мы с вами видели, колдуны могут создавать с помощью некоторых некромантских ритуалов и особых приспособлений, в основном силой принуждая постоянно носить их своих подопытных пленников. А способов, чтобы заставить несчастных делать это, они знают множество. Так что у колдунов и чародеев не просто разные принципы воздействия на окружающую среду, а еще и разные жизненные позиции. Колдуны спокойно делают то, до чего чародеи никогда бы не опустились, и чем бы побрезговали, например той же некромантией, хотя должен признать, в некоторых, строго определённых случаях она полезна, поэтому мы тоже изучаем её. Если захотите, я потом расскажу об этом немного подробнее. Но всё же, в большей степени чародеи делают это для того, чтобы знать, как с ней бороться. А вообще, изначально, в колдуны в основном идут слабо одаренные люди, которые не могут напрямую работать со своим резервуаром.

— А чем чародейство и колдовство отличаются от волшебства? — поинтересовался Ален.

— Волшебство вообще-то, практикуют только эльфы, если они, конечно, существуют сейчас. Их уже много тысяч лет никто не видел. А может они и вовсе, как считается, сказочные существа. Кто знает. О них сохранились только предания и легенды. Так вот, судя по тому, что я читал о них, они использовали магию природы или скорее природное чародейство, потому что принципы действия магии и волшебства немного различаются. Насколько я понял, они могли брать энергию не только из силовых потоков, а вообще, из всего, что их окружало. И по степени воздействия на живую и не живую природу им не было и сейчас нет равных. И животные, растения и, например, мёртвое дерево или даже камни охотно воспринимали их манипуляции. Чародеи природного направления тоже так могут, но только с живой природой и гораздо менее совершенно и в меньшем объёме. Жаль, если эльфы являются всего лишь сказками.

— А орочьи шаманы? — спросил мечник Торн.

— Чародейство шаманов чем-то сродни колдовству, но они применяют в своих действиях не амулеты, а различные ингредиенты, что роднит их с ведьмами. Это очень длительный процесс, целый ритуал, но, зато, наиболее мощный по результату, — пояснил Эдвин.

Но когда на принца и его друзей было совершено нападение, им, разумеется, было не до разговоров. Всё происходило стремительно. Хорошо, что они ещё не успели лечь спать, иначе это могло бы закончиться совсем плачевно. Хариты просчитались, не дождавшись, когда люди уснут, что говорит об их невысоких умственных способностях. Но схватка получилась скоротечной и жаркой. Оборотней было много, в несколько раз больше, чем людей. Они не пользовались мечами или кинжалами, но их очень сильные руки с крепкими, бритвенноострыми когтями сами по себе были серьёзным оружием. А их зубы могли за один укус отхватить целый кусок человеческого тела. Парни сражались отчаянно, стараясь уберечь единственную среди них девушку. Наконец всё закончилось.

К общему сожалению двое их товарищей погибло, и никто не избежал серьёзных ран от зубов и когтей монстров. Но принц, даром, что сам тяжело израненный, как всегда собрал всю свою волю в кулак и заставил себя исцелить своих друзей, отдав этому последние силы. А вот самому себе он помочь не мог, и о нём позаботилась Делия, принявшаяся незамедлительно лечить его различными мазями, порошками и примочками, сначала тщательно промыв каждый порез и укус. Но это не помогло. На следующий день Эдвин слегка опух, и кожа его приобрела голубоватый оттенок. В дальнейшем она становилась всё более синюшного цвета и отёчность тоже увеличилась. В конце концов, он начал походить на утопленника, который довольно долго пролежал под водой. Но Делия ещё утром первого дня, после нашествия харитов, поняла, что случилось с юным воином.

— У этих тварей на зубах и когтях был яд. Бабушка рассказывала мне про такое и как это лечить, — воскликнула девушка, — Я промыла все без исключения раны, но яд уже успел впитаться. Если мы не сможем ему помочь, то, — знахарка замолчала, не решаясь продолжить, ведь она знала, как огорчит всех, слушающих её, людей.

— Он умрет, — мрачно предположил Лоран.

— Хуже, — тяжело вздохнула Делия.

— Хуже?! Что может быть хуже смерти?! — Удивленно вскричал Ник, озвучив общее недоумение.

— Если нам не удастся его вылечить, то он умрёт не сразу. Это непременно произойдёт, но только через одну-две недели, но до этого он превратится в одержимого. Эдвин постепенно, но довольно скоро, перестанет узнавать нас, станет свирепым и озлобленным, начнёт кидаться на всё, что двигается, и его укусы станут смертельно опасными, ведь его тело тоже начнёт вырабатывать яд. У нас в запасе всего три дня. После этого процесс будет необратим, — объяснила девушка.

— И что необходимо сделать, чтобы этого не случилось? — В сильнейшей тревоге спросил Нэт.

— Нужно найти одну траву, называется она огневик, — ответила знахарка, — но дело в том, что она довольно редкая, хотя и не чересчур, и только в этом наш шанс. Но растёт она, к сожалению, исключительно на берегах болот и заболоченных озер.

Эдвин, тоже слышавший слова Дэлии, и, не желающий рисковать, ни своими друзьями, ни полученным им заданием, в отношении которого сейчас принял очень рискованное, но видимо всё же необходимое решение, рассказать обо всём Лорану, но только ему, с непременным условием ни в коем случае не попадаться в руки колдунов, тихо сказал:

— Вы должны оставить меня здесь, а ещё лучше убить, иначе я могу причинить вам вред. Я расскажу о цели нашего пути Лорану, и вы сможете всё сделать уже без меня.

Граф достал из седельного мешка одну из карт империи, которыми их снабдили перед походом, и, не обращая ни малейшего внимания на слова принца, вызвавшие ропот всех его соратников, сказал:

— Болото мы уже давно прошли. Можно было бы конечно вернуться, но за три дня нам туда, ни какими силами, не успеть, даже если мы поедем по дорогам со всей возможной скоростью. Но впереди есть озеро. Я не знаю, какое оно, но другого выхода у нас всё равно нет. Правда, это озеро расположено тоже довольно далеко, но за три дня мы, наверное, сможем, если поторопимся, до него доехать.

Так и порешили, и, не слушая протесты принца, который заявил, что никуда не поедет, демонстративно усевшись на землю и, предупредив его, что они его просто скрутят, если он продолжит действовать в том же духе, споро собрались и двинулись в путь. Ехали они настолько быстро, насколько могли, учитывая состояние Эдвина, которое стремительно ухудшалось.

На второй день он стал время от времени впадать в забытье, и тогда не имея возможности контролировать себя, начинал кричать от боли, чего никогда не позволял себе, будучи в полном сознании. Обычно он только скрипел зубами и тихонько стонал. Они успели добраться до озера вовремя, к вечеру третьего дня. Теперь надо было найти огневик, а задача эта была нелёгкой, и они молились богу, чтоб он послал им удачу. Хорошо, по крайней мере, что пока еще не наступила середина осени, и хотя трава уже начала понемножку жухнуть, вокруг ещё стояло богатое разнотравье, и темнело не так рано, как в более позднее время года. Но все равно, сроки их поджимали. Эдвин всё чаще и чаще начинал впадать в настоящее безумие и в эти моменты он рычал, визжал, царапался и кусался, а то и вовсе принимался прыгать, то, как лягушка, то, как вообще непонятно кто, откидывая самые странные колена и совершая разные кульбиты.

Это было ужасно, особенно в исполнении принца, которого все привыкли глубоко уважать. Они, конечно, понимали, что он очень болен, вернее отравлен, но смотреть на это всё равно было невозможно, и каждый старался отводить глаза. Неплохо еще то, что пока не произошло его полного обращения и у него ещё не отрасли когти и клыки, как у харитов, и царапины с укусами были не ядовиты и не могли причинить большого вреда. Подъехав к озеру, друзья быстро спешились, и, не разворачивая лагерь, бросились на поиски нужной травы, которую им подробно описала Делия. Теперь оставалось только надеяться, что кто-нибудь, из искателей, принесёт её знахарке. Сама она осталась ухаживать за Эдвином, который стремительно терял силы, поскольку не мог уже есть, а болезнь изнуряла его. И это было последним признаком скорого перерождения.

Мужчины разбрелись по берегу небольшого лесного озера и искали до темноты, но даже когда совсем стемнело, они не прекратили поиски, не желая признавать, что все было напрасно. На ясном небе ярко светили обе луны и сверкали звезды, отражаясь в водах озера, а по поверхности пробегали лунные дорожки, так что полного мрака не было. К тому же воины запалили факелы. Но время стремительно уходило, его оставалось всё меньше и меньше. Повезло Нику. Именно он нашёл нужное им растение, которого было не очень много, но, как оказалось впоследствии, вполне достаточно, чтобы сварить из него необходимое зелье. Он собрал весь огневик, который увидел, принес его Делии и крикнул своим товарищам, чтобы они возвращались. Когда они все собрались возле Эдвина, Делия, которая уже давно успела разжечь костёр, готовила лекарство. После того, как оно сварилось и остыло, девушка процедила его и сказала:

— Ребята, вы должны схватить Эдвина и держать его как можно крепче. Он будет вырываться, драться и кусаться, его отравленная кровь станет сопротивляться изменению. Сейчас его силы, в отличие от предыдущего времени, начнут возрастать и вам, даже всем вместе, будет очень трудно удержать Эдвина, но это обязательно надо сделать, иначе, если он вырвется и не выпьет всё зелье до конца, всё будет напрасно. Да и поймать его мы уже не сможем, он убежит, а потом, вскоре, вернется, но к этому времени он уже будет для нас крайне опасен. И вам останется только убить его, да и то, если это получится.

Все прониклись серьезностью этих слов и незамедлительно приступили к делу. Всё происходило так, как и предсказывала Делия. Эдвин, как только его прижали к земле, раздвинули зубы и влили первый глоток варева, тут же начал брыкаться и попытался выплюнуть зелье. Так что влить его в юношу оказалось очень сложно, но, все же, это было сделано. Теперь оставалось только ждать — либо лекарство поможет, либо нет. Это будет ясно по поведению Эдвина. Зелье должно очистить всю его кровь от яда, если ещё не стало поздно. Делия этого точно не знала, ведь всё было на грани. Прошло примерно два часа. Сначала юношу били сильные судороги, мышцы скручивало, он, то дрожал в ознобе, то метался в жару, то стонал, то рычал.

Но мало-помалу принц начал успокаиваться, а потом и вовсе потерял сознание. Все напряжённо ждали, чем всё это закончится. Никому и думать не хотелось, что им придётся убить любимого друга или наоборот спасаться от него бегством. А потом ни с чем возвращаться домой, так как Эдвин не успел рассказать обо всём Лорану. Ребята почти не разговаривали и конечно не ложились спать, они смотрели на принца и, наконец, увидели, как он открыл глаза. Лоран с некоторой опаской подошёл к нему первым и помог ему усесться.

— Как ты себя чувствуешь, Эдди? — Спросил он.

Все окружили их и смотрели на юношу с тревогой. Эдвин покосился на них с недоумением и ответил:

— Хорошо, только слабость какая-то и раны болят немного, и ужасно есть хочется, но почему вы так смотрите на меня?

Все вздохнули с огромным облегчением. Принц явно был в порядке.

— А ты что, не помнишь что с тобой было? — полюбопытствовал Свит.

— Нет, последнее, что я помню, это бой с харитами.

— С кем, с кем? — удивились все. И вот тут Эдвин и рассказал, кем были те оборотни и как они были созданы. А его слушатели в свою очередь описали ему, что с ним случилось. Эдвин сожалел, что они из-за его болезни и ранений они опять потеряли много времени, ведь чтоб добраться до озера им пришлось сделать большой крюк. Принц потребовал, чтобы они утром сразу же отправились дальше, несмотря на его, ещё незажившие ранения и общее ещё очень плохое состояние после пережитого. И хотя все возражали, он, тем не менее, настоял на своем.

— Лечиться буду по дороге, — твёрдо сказал юноша, и остальным пришлось смириться с этим, поскольку все возражения он отмёл, как не заслуживающие внимания.

С появлением Дэлии в их отряде, жизнь мужчин в бытовом плане стала немного полегче. Она взяла на себя всю готовку, чего, как выяснилось ещё в самом начале их похода, никто толком не умел делать. Поэтому все тогда питались в основном мясом в различных его вариациях. Теперь их меню стало на много более разнообразным. Девушка не только варила каши из той крупы, которая была у них с собой, и которую припасла она сама, убегая из дома, но и готовила различные блюда даже из копчёного мяса и солонины. К тому же она знала множество трав и не только тех, что годились для лечения, но и тех, что можно было есть, поэтому она частенько баловала мужчин вкуснейшими супами.

Кроме того, Делия занималась починкой их одежды, и её то и дело можно было увидеть с иголкой в руке за штопкой чьей-нибудь куртки или рубахи, особенно после очередного столкновения с новым неприятелем. И вообще, присутствие в отряде девушки было очень приятно, не говоря уж об её знахарских способностях. Хотя, разумеется, ее сразу же, как только она попросила разрешение остаться с ними, предупредили, что это может быть очень опасно. Но она ответила на эти слова, что путешествовать одной ещё опаснее. Возразить на это, конечно, было нечего. К тому времени, как Эдвин выздоровел от еще одного ранения, ей уже полностью все доверяли, и так получилось, что она окончательно влилась в состав их отряда. Хотя первоначально Делия собиралась только попросить, чтобы её доставили в какой-либо большой город, в котором она могла бы затеряться и дядя бы её не нашёл. Но теперь речь об этом не шла. Отряду она была необходима, да и сама девушка не хотела уходить от ребят, потому что у неё никогда ещё не было таких хороших друзей и к тому же у неё завязались отношения с Ником.

Постепенно отряд продвигался вперед. Ехали они в северо-восточном направлении, так как слишком сильно уклонились на запад. Иногда они выезжали на просёлочные дороги, надеясь, что их не ждут на них враги, но на всякий случай, чтобы всем вместе не напороться на засаду, высылали вперед двух человек для патрулирования дороги. Вообще их поход, даже если не говорить о разнообразных нападениях, был довольно трудным. Одно дело, ехать по тракту, останавливаться на ночь в трактире и спать в мягкой, сухой и тёплой постели на чистом или, хотя бы, относительно чистом белье и иметь возможность помыться, когда того захочется. И совсем другое дело передвигаться по пересечённой местности, ночевать у костра, завернувшись в плащ и тонкое одеяло, тем более, что стояла осень, а они ехали на север и даже костёр большой нельзя было запалить, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Лес постепенно менялся. Поход их начался в конце лета, в последние дни ябловня[3] ещё в Леорнии, намного южнее тех мест, где они были сейчас. И тогда было очень тепло, настолько, что они иногда даже не разжигали костра на ночь. Везде, и в лесу в том числе, пели птицы, благоухали полевые и лесные травы с цветами, можно было поплескаться в чистом, звонком ручье или лесном озере, а ночью наблюдать за звездопадом, если не спалось, хотя такое случалось редко и ощущать разлитый в прозрачном воздухе аромат ночных цветов. Над путниками простирался полог леса, о чем-то шептала сначала зелёная, а потом разноцветная листва под легким ветерком. Днем их грели золотые лучи солнца, просачивающиеся сквозь резные и гладкие листья. Высокое небо было голубым, чистым, умытым по-летнему ещё тёплыми, недолгими или иногда бурными с громом и молниями, ливнями. В ясные дни по небу проплывали белые, пушистые облака, которые только подчеркивали синеву своей вечной обители. А по ночам сияли обе луны, освещая все окружающее пространство не ярким, призрачным, но приятным светом и сверкали звезды, убаюкивая неугомонных, вечно куда-то спешащих людей. И если бы не опасность, подстерегающая их и не необходимость торопиться, можно было бы проводить время с полным удовольствием.

Теперь же в середине осени на севере, хотя шёл только второй её месяц, под названием листопадень[4], в самом начале которого Эдвину исполнилось пятнадцать лет, воздух резко похолодел, а по ночам случались и заморозки. И если в Леорнии в это время только, только начинали падать листья, то тут они уже успели почти полностью облететь, и лес стоял сиротливо голый, а травы пожухли и шуршали под ногами людей и лошадей. Низкие тучи висели над головой, готовые в любой момент пролиться мелким и злым осенним дождём. Или небо просто было неприветливо хмурым, серым и скучным, окрашивающим всё вокруг в унылые цвета. Оно изредка пропускало лучик солнца, как прощальный привет от далеко ушедшего лета. Было как-то неуютно и холодно и чувствовалось, что не за горами зима, но уже сейчас, особенно по ночам, приходилось натягивать на себя тёплые вещи, которые, к счастью, путешественники не забыли взять с собой. Но люди не жаловались, они были крепкими, сильными и тренированными мужчинами, и знали, на что шли, тем более что это было далеко не самое тяжёлое и страшное в их походе. Да и единственная девушка в их отряде тоже отличалась величайшим терпением. К тому же она-то заранее знала, какова осень в их краях и насколько сурова зима и, как следует, подготовилась.

Пару раз за это время людям приходилось переправляться через вставшие у них на пути реки. Причем у Ветлянки брода они так и не нашли, хотя искали его долго и тщательно. Поэтому первую водную преграду отряд преодолел с помощью маскировочного заклинания, превратившего оба их плота, которые друзья сооружали, постоянно рискуя, особенно во время рубки деревьев, обнаружить себя конной стражей, часто патрулирующей побережье, в плавучие островки. Недолгую часть своего пути отряд проделал на плотах, так как некоторое время направление русла реки совпадало с их собственным. Правда, им пришлось постоянно идти на веслах против течения, ведь Ветлянка впадала в Великое болото, которое она и питала. Но все равно плыть по реке было намного быстрее, чем ехать по лесу, по которому из-за зарослей кустарника и буреломов зачастую случалось передвигаться пешком, иногда даже ведя лошадей в поводу. К тому же течение равнинной части реки было спокойным и неспешным, а почти все члены маленького отряда были молодыми, полными сил мужчинами и им не трудно было грести широкими веслами, которые они вырубили перед отплытием.

Так они и шли по Ветлянке два дня, с раннего утра и до позднего вечера, прикидываясь при помощи чар и наброшенных на плоты веток обычными плавучими островками, только на ночь сходя на землю и вставая лагерем. И за все это время никто ни на берегу, мимо которого они проплывали, ни на лодках и речных суденышках, проходящих недалеко от них, так и не обратил на леорнийцев своего внимания, несмотря на то, что на борту находились кони, которые иногда довольно громко ржали. Возможно, маскировочное заклинание одновременно как-то скрадывало, а то и вовсе полностью поглощало звуки, хотя на воде они разносятся достаточно далеко. Ребята и дальше с удовольствием продолжили бы свое путешествие по реке, но она на третий день наконец повернула на юго-восток к Серым горам, откуда начала свой путь. Так что отряд вынужден был пристать к правому высокому берегу и отправиться дальше снова по суше, что люди с некоторым сожалением и сделали.

А вот во второй раз группе принца так не повезло. Друзья выехали из леса в том месте, где река Забродня делала поворот с юго-запада на юг, образуя изогнутую в нужную им сторону петлю. И в этом месте реку пересекал большой и хорошо охраняемый мост. Эдвин, посоветовавшись со своими людьми, решил прикинуться аристократом-имперцем, нанявшим отряд наемников, что являлось в империи обычным делом, благо он хорошо знал велеринский язык, да и на всеобщем тут, как и в Леорнии говорили повсеместно. И все бы им, наверное, сошло с рук, хотя их остановил охранник-лейтенант, который поговорил с принцем, представившимся ему бароном Дубаи, и их вроде бы уже собирались спокойно пропустить мимо поста охраны, чтобы они могли перебраться на другой, северный берег, но толи караульные были настороже и предупрежденные начальством, задерживали сколько-нибудь большие группы вооруженных людей до выяснения о них всей подноготной, толи их командир что-то заподозрил, но без боя отряду уйти не удалось. Впрочем, уровень подготовки гвардейцев и стражников был несопоставим, и на этот раз обошлось без потерь и почти без раненых, которых вскоре исцелил Эдвин.

Следующее происшествие случилось с ними через восемь дней после боя на мосту. Ничто не предвещало беды. Всё шло своим чередом, как обычно. Они ехали, разговаривая, временами подшучивая, и подтрунивая друг над другом, где возможно увеличивая скорость, где нельзя снижая, иногда даже переходя на шаг, там, где это было необходимо. Конечно, по началу, они постоянно помнили об опасности, подстерегающей их, и даже ожидали ее, но все было спокойно, и постепенно их настороженность стала притупляться. Сейчас они вновь скакали по редкому лесу, скорее роще и делали это довольно быстро. Но вдруг Эдвин натянув уздечку, остановил своего коня и замер. Остальные члены их славной команды не сразу заметили, что оставили принца позади, но потом спохватились и повернули назад.

— Что случилось Эдвин? — За всех спросил Лоран, — ты чего стоишь?

— Подожди, — прислушиваясь к чему-то, шикнул на него юноша, — я что-то почувствовал.

— Да что произошло-то, ты можешь толком объяснить? — С недоумением спросил граф.

— Потом объясню, сейчас нет времени, нам надо срочно уносить отсюда ноги. Нужно успеть найти густой кустарник, тогда у нас может быть будет шанс уцелеть.

Удивлённые друзья, привыкшие полностью доверять чутью и знаниям своего юного предводителя, не говоря ни слова, пришпорили своих скакунов, на что те ответили обиженным ржанием и фырканьем, поскольку приучены были к более мягкому обращению, и помчались вперед. Они успели-таки найти нужное место и спрятались в нём. А потом потребовали объяснений. Эдвин торопливо рассказал своим спутникам о причине их поспешного бегства.

— Я почувствовал характерный магический импульс, присущий только одной нежити, которую зовут ринкаста. Я, конечно, раньше не встречался с ней и знаю об этом из описания, но уверен, что не ошибаюсь. И, самое главное в этом то, что она испускает этот импульс, если почует добычу. Это очень вредная и крайне опасная нежить. Слух и нюх у нее отменные. Она может почувствовать запах даже за целую лигу. И бегает она очень быстро, так что совсем скоро она будет здесь, хотя я почувствовал её на границе восприятия. Ринкасты очень сильны — им ничего не стоит разорвать человека пополам, и у них почти нет слабых мест, да и в те, что есть нужно ещё суметь попасть, а твари эти, как я уже сказал, очень проворны. К тому же они умеют высоко и далеко прыгать, почти левитировать. Поразить их можно только оружием против нежити, заговоренным, которое могут изготовить только ведьмы или посеребрённым, а такого у нас нет. Вообще-то, ее конечно, можно было бы убить, будь нас раза в четыре-пять больше и сколько бы тогда погибло людей, пока мы смогли бы её завалить! Такие охоты случались. Выходило сорок-пятьдесят человек, а возвращалось в два, а то и в три раза меньше.

— Но может мы, всё же, сумеем ускакать и оторваться от неё, вместо того, чтобы сидеть и дожидаться её здесь? — предложил Свит.

— Нет, не получится. Очень скоро она нас настигнет. К тому же она отличается упорством в охоте на людей, которых обожает, это их любимое лакомство, и сев кому-то на хвост, уже не отвлекается на любую другую добычу, даже если это тоже люди.

— Но может быть мы, наоборот, сможем отсидеться в этом укрытии, — спросил Тимус.

— Может быть, но вряд ли. Она, скорее всего, почует нас здесь, несмотря на завесу из чужого запаха, которую я сделаю. Но я не слишком на неё рассчитываю. Так что надо быть начеку. Но мечами мы эту тварь всё равно не возьмём, только зря погибнем, — покачал головой Эдвин.

— Но что мы будем делать, если она поймет, что мы здесь. Позволим ей съесть себя? — мрачно пошутил Геор.

— Нет, конечно, если она нас почует, я выйду к ней один, — сказал принц и, переждав возмущённые восклицания друзей, добавил, — а над вами я поставлю магический купол, непроницаемый, ни для магии, ни для физического воздействия, и вы не сможете покинуть его. Я постараюсь убить её, но если я при этом погибну сам, то через несколько часов купол без дополнительной подпитки исчезнет, и вы будете свободны.

— Но может быть ты сразу, прямо сейчас поставишь этот купол, и тогда тебе не придётся выходить, и мы просто переждём здесь в нем и всё, — предложил Лоран.

— Нет, это сделать не получится, — возразил Эдвин.

— Почему? — зашумели все.

— Потому что ринкаста, как я уже говорил, ни за что не упустит добычу, если уж наткнулась на неё. Она может не есть очень долго. Мы гораздо раньше умрем если не от голода, то от жажды, не говоря уж о провале нашей миссии. Кроме того, эта нежить очень хорошо чует магию, так что, поставив магический заслон сейчас, я наоборот привлеку её внимание к нам.

— А как же завеса из запаха? — Напомнил Ален.

— В неё вкладывается очень мало силы, — пояснил Эдвин.

— А может она вовсе и не нас почуяла, — усомнился Керт, — мало ли кто ещё здесь может быть.

— Нет, ринкаста обладает собственной врожденной магией, правда отличной от магии людей, и ее могут почуять только те, кого она выбрала своей добычей. Так что скоро даже вы, не обладающие магическим даром, ощутите ее присутствие — вы почувствуете все нарастающий зуд.

— Неприятно, — передернул плечами Ник. — Но как ты собираешься выйти с ней один на один, если говоришь, что даже все вместе мы потерпим поражение в этой схватке?

— Ты хочешь сразиться с ней магией? — сообразил Торн.

— Да. Сейчас это единственный способ победить эту нежить. К счастью она весьма восприимчива к чародейству. Если мы поймём, что наша уловка её не обманула, то я поставлю силовой купол и выйду ей на встречу. Я, к тому же, в числе прочего, ещё умею левитировать и надеюсь, мне это поможет. Вы-то ей будете на один укус, а я не смогу действовать в полную силу, боясь зацепить вас. И ещё, Лоран, я тут подумал и решил всё же рассказать тебе о цели и конечной точке нашей экспедиции. Если я погибну, она всё одно должна продолжиться. Слишком опасно возвращаться ни с чем. Но ты должен поклясться, что, во что бы то ни стало, постараешься избежать пленения у колдунов. Даже ценой бесчестия, если тебе придётся оставить товарищей им на растерзание, сбежав с поля боя. Они ничего не знают и от них колдуны ничего не добьются, а вот твою память прочитают легко. Если со мной на этот раз ничего не случится, я постараюсь заблокировать твои воспоминания, так на всякий случай. Я, правда, никогда этого не практиковал, знаю о том, как это делается только теоретически и поэтому не уверен в своей способности сделать это. Ведь мне-то ставил такую блокировку сам архимаг Сибелиус. Но надеюсь, у меня всё получится, хотя со всеми вами экспериментировать не решусь.

— Но как же он мог заблокировать твои воспоминания, если ты все помнишь? — Удивился Лоран, — и мне ты поставишь такой же блок?

— Нет, так я еще не умею, это высшая ментальная магия — оградить воспоминания человека от чужого проникновения так, чтобы сам он все помнил. Мне придется полностью лишить тебя памяти на эту часть воспоминания, так что любой менталист сразу поймет, что ты ничего не помнишь. И когда я сниму блок, эти знания к тебе не вернутся. Но это и к лучшему. По крайней мере, если ты попадешься в лапы колдунов, они поймут, что пытать тебя бессмысленно. Надо будет только попытаться пробить твой блок, проникнуть за преграду. Но я постараюсь этого не допустить. Но все эти рассуждения хороши, на тот случай, если я останусь жив. А вот если я в этом бою погибну, все твои знания останутся при тебе. Так что господин граф, хотите вы того или нет, но вы должны дать мне и всем нам необходимую клятву! И сделать это как можно быстрей. — Твердо закончил принц, напоминая титул своего друга и подчеркивая тем самым невозможность для дворянина нарушить данное им слово.

— Клянусь сделать всё, что возможно, чтобы не попасть в руки колдунов. — Торжественно произнёс Лоран и тяжело вздохнул, очень быстро и чётко представив себе, как он будет жить с этим дальше, если ему и впрямь придётся предать своих друзей.

Но граф одновременно понимал, что по-другому он поступить не в праве, в душе молясь о том, чтобы ему никогда не понадобилось пойти на это. Эдвин очень тихо, так чтобы этого больше никто не услышал, поведал обо всем Лорану, и как будто дожидаясь конца этого разговора, невдалеке показалось чудовище, невероятно отвратительное, ни на что не похожее, как-то карикатурно изломанное, и искривленное. У ринкасты была большая, тыквообразная, уродливая голова с огромной пастью, полной бритвенно-острыми зубами, которыми она все время в предвкушении щелкала. Она обладало тощим, обросшим густой серой шерстью телом, горящими кровавым огнём глазами и вывернутыми голенастыми ногами с длинными, крепкими когтями. Принц велел всем затаиться и не шуметь, а лучше даже не дышать. И ждать. Может быть, им повезет, и ринкаста пройдет мимо.

— Ну и страхолюдина, — не удержавшись, прошептал Тим.

— Тише, — одними губами произнес Эдвин.

Нежить, дойдя до кустарника, хотела вроде бы пойти дальше, но все же остановилась, и стала поводить носом, принюхиваясь к незнакомым запахам. Все затаили дыхание. Вот она вроде бы дернулась в сторону и люди уже хотели облегченно выдохнуть, но не тут-то было. Проклятая тварь ещё раз понюхала воздух и уже целенаправленно вернулась к укрытию людей. Принц более не раздумывал. Бросив заранее подготовленное заклинание, чтобы создать защиту своим друзьям, он вскочил и выбежал из-за кустов. Всё это было проделано очень быстро, а потом состоялся бой, который зрители никогда бы не забыли, даже если бы захотели этого.

Ринкаста и правда оказалась очень проворной. Она стремительно поворачивалась во все стороны, и иногда трудно было уловить её движения. Но и Эдвин тоже действовал молниеносно. Ловко уклоняясь от зубов и когтей твари, он старался успевать произносить нужные заклинания и поражать её, то в одном месте несуразного тела, то в другом, причём самыми разнообразными способами. Позже он рассказал друзьям, что хотел сначала вымотать нежить, а уж потом нанести ей один, решающий удар. Хотя утомить её было сложно, но все же, принцу это удалось. Внимание ринкасты немного ослабло, совсем немного, честно говоря, чуть-чуть, но Эдвину этого хватило. Он изловчился и срубил ей магической бритвой голову, которую отбросил подальше, поскольку чудище обладало, кроме всего прочего впечатляющего набора возможностей ещё и повышенной регенерацией, и вполне могла прирастить её на место. А потом он, из последних остатков сил, невзирая на мучительную боль из-за полученного тяжелейшего ранения, изрубил ее, окончательно уничтожая, чтобы тварь уж точно никогда больше не восстала. К сожалению, флейта сумела под самый конец боя глубоко вонзить огромные, острейшие когти в плечо своего противника, чуть полностью не оторвав его.

Эдвин едва не остался без руки и спас ее только потому, что, как раз в этот момент убил кошмарного врага и с трудом оторвал его конечность от своего тела. К счастью зубы и когти ринкасты были не ядовиты, по крайней мере, новое отравление принцу не грозило. Но и того, что он получил, было более чем достаточно. Когда всё закончилось, принц из последних сил снял магический купол и все ринулись из кустов к своему раненому другу. Товарищи Эдвина так были рады тому, что он остался жив, что не слишком огорчились из-за его очередного ранения. Делия тут же начала обрабатывать плечо Эдвина, который почти сразу же после схватки повалился без сознания на землю. Она, осмотрев юношу, попутно выяснила, что он получил ещё и глубокий, длинный порез от когтей твари, начинающийся на груди, тянущийся через весь живот и заканчивающийся на правой ноге, а также глубокий укус на боку. Видимо Эдвин, в горячке боя, не обратил внимания на эти раны. И хорошо, что сражение было столь скоротечным, иначе юноша успел бы истечь кровью и сильно ослабеть еще до того, как довел бы дело до конца.

Знахарка распоряжалась своими добровольными помощниками, как командир на поле битвы распоряжается своими подчинёнными. Да она и была сейчас их командиром, потому что девушка лучше всех знала, что надо делать с повреждениями принца. Когда Делия всё обработала и перевязала Эдвина, все вскочили на лошадей, сначала подсадив своего спасителя на скакуна Алена, поскольку Эдвин самостоятельно ехать бы не смог и продолжили свой путь. Остановка у них была не долгой, но их юный предводитель опять вышел из строя. Он к этому времени уже пришел в себя, что было не слишком-то хорошо. Принцу дорога давалась с большим трудом. Раны ещё кровоточили и мучительно болели, что отнимало у него много сил, да и предыдущие порезы и укусы, оставленные харитами, напоминали о себе, так как полностью ещё не зажили. Но он, как всегда, мужественно терпел всё это, даром что к такой боли привыкнуть невозможно. Все прекрасно понимали, что в таком состоянии Эдвин долго не продержится, как бы ни ухаживала за ним Делия. Слишком опасные были у него повреждения, одно плечо, которое было почти оторвано, чего стоило. Он реально мог потерять руку, о чем не хотелось даже думать. Им необходимо было посетить какой-нибудь достаточно крупный город, как бы это ни было для них опасно и показать Эдвина целителю.

Принц не возражал против этого, не столько потому, что у него не хватало на это сил, он бы в любом состоянии смог бы запретить своим подчиненным делать это, если бы посчитал необходимым, сколько из-за того, что их запасы почти подошли к концу и их надо было пополнить. К тому же они не могли ждать, когда Эдвин поправится сам с помощью знахарки, оставаясь на одном месте, чего бы потребовало лечение. Это заняло бы слишком много времени, а его-то, как раз оставалось очень мало. Мэтр Сибелиус связался с Эдвином и сообщил ему, что артефакт еще больше активизировался и надо поспешить. Кроме того перед предстоящей дорогой им нужно было подготовить своё оружие, посеребрив его, чтоб, при следующей встрече с нежитью, которая могла случиться в любой момент, не предстать перед ней вновь почти безоружными, завися исключительно от магии. Тем более что магия не всегда оказывалась действенной, так как некоторые виды нежити были весьма к ней устойчивы или даже вовсе полностью не восприимчивы и им могло не повезти наткнуться именно на таких. Вообще-то, это надо было сделать ещё в самом начале перед походом.

Но он готовился в такой спешке, что для этого важного дела не хватило времени. И вот из-за этих обстоятельств отряд вынужден был пойти на огромный риск. На общем обсуждении возникшей проблемы, сначала прозвучало предложение послать в город только двух человек с принцем, чтобы как можно меньше привлекать к себе внимание, но потом, подумав, решили не разделяться, тем более, что вдвоём никто из них со всеми делами бы не справился. Необходимый им город как раз находился относительно недалеко от них, тем более, что он как раз, был им по пути, хотя на то, чтобы доехать до него потребовалось какое-то время, за которое несчастный принц совсем измучился, впрочем, как всегда внешне незаметно. К вечеру третьего дня после ранения Эдвина, они въехали в город под названием Церен.

Перед этим юный маг, собрав все свои невеликие сейчас силы и знания, наложил крепкий блок на часть памяти Лорана, касающуюся полученного ими задания, а также заблокировал воспоминания остальных друзей, о том, что он принц. Защиту остальным своим товарищам он поставил минимальную, почти незаметную для ментального сканирования, хотя имелась опасность, что её могут вскрыть, попади они в руки колдунов. Но на большее он сейчас был не способен. А может это было даже к лучшему. Ведь колдуны могли просто не обнаружить эти блоки и посчитать, что товарищи Эдвина вообще ничего не знают. И все же с блоком Лорана принц так рисковать не стал и поставил на его память мощный, непробиваемый ментальный щит. Так что теперь, попадись они, не к ночи упомянутым колдунам, от Лорана и других они бы ничего особенного не получили. Только то, что они и так, по всей видимости, знают — о том, что у группы есть какое-то задание, и они едут куда-то на север. Может быть, нужно было заблокировать и эти воспоминания, чтоб лишить колдунов всей информации и запутать их, но у Эдвина уже не хватило на это сил. Но, конечно же, друзья очень надеялись, что колдунов они не встретят, а ещё лучше было бы, если бы те вообще здесь не жили или, по крайней мере, им ничего о леорнийцах не было известно.

Путники нашли хорошую гостиницу, в которой сытно поели и сняли несколько комнат на два дня. Принц и остальные его спутники не собирались задерживаться здесь дольше, чем необходимо, поскольку отдыхать им было некогда. Они рассчитывали, что на всё, про всё им хватит двух суток. Оставив Эдвина и Дэлию в номере, все остальные разошлись по городу на поиски целителя, собираясь утром всей кампанией зайти на рынок и запастись провизией и фуражом для лошадей. А потом, отнеся всё в гостиницу, посетить местного кузнеца и оставить ему своё оружие, чтобы он привёл его в нужный им вид. Так они и поступили. Для начала разыскали опытного целителя, что, оказалось, сделать очень легко, потому что он проживал на соседней улице. Это тоже, само по себе, было очень опасно, поскольку целители также являлись колдунами, и им могло быть известно об Эдвине и его отряде. Но обычно целители не вмешивались в дела других колдунов.

Это была обособленная каста. И они дорожили платёжеспособными клиентами. Далеко не каждый человек способен был заплатить за их услуги, а брать меньше, целителям не позволяли профессиональные честь и гордость. Это снизило бы их ценность в глазах людей. Поэтому можно было надеяться, что никаких дурных последствий обращение друзей к целителю не принесёт. Вскоре после его прихода, Эдвин был снова полностью здоров и он уже давно так хорошо себя не чувствовал, как после этого лечения.

Теперь пришло время обсудить их дальнейший маршрут. У них было три возможных пути, чтобы продолжить их продвижение на север. Один, самый короткий шёл через Снежные горы, другой, самый длинный в обход их и наконец, третий по Долине мёртвых. Это был очень важный вопрос, от которого многое зависело. У всех трех вариантов были свои плюсы и минусы. И им пришлось выбирать один из них, так же, как раньше они выбирали между Серыми горами и озёрным краем.

Снежные горы недаром носили такое название. Они были очень высокими, с ледяными пиками, подпирающими небо. Их вершины постоянно покрывал не тающий снег, с них часто сходили лавины, случались и нередкие камнепады. А самое главное в них почти не было перевалов, да и те, что были принц и его друзья не знали, поэтому преодолеть эти горы самостоятельно они никак не могли. Искать же проводника было во-первых долго и трудно, ведь они даже понятия не имели с чего начать поиски, да и есть ли здесь вообще нужный им человек, поскольку местные жители ездили по широкому и удобному тракту и им не приходило в головы идти напрямик по такому опасному пути. И в любом случае это означало бы задержку во времени, чего они никак не могли себе позволить. А во-вторых их расспросы привлекли бы к ним лишнее внимание и могли бы вызвать опасное для них подозрение. И хотя этот путь — самый короткий, он по этим причинам был, увы, не приемлем.

Второй маршрут, как уже было сказано, пролегал в обход гор, вдоль их подножия и был очень продолжительным, потому что он увёл бы их далеко на восток, а после им опять пришлось бы возвращаться на запад. И, не говоря уже о том, что у них совершенно не было все того же проклятого времени тащиться по нему, по этому тракту ездило множество людей в обе стороны, ходили медлительные караваны, которые мешали бы их быстрому передвижению. Но хуже всего было то, что спрятаться на нем или свернуть с него было совершенно некуда, и колдунам отыскать их на нем не составило бы труда. Так что, несмотря на всё удобство и предпочтительность этого варианта, выбрать его тоже было невозможно.

Оставался только вариант номер три, самый неприятный — загадочная Долина мертвых, о которой толком никто ничего не знал, поскольку мало кто из нее выходил живым. Свое название она получила из-за того, что в очень давние времена на них отгремела великая битва между двумя империями, которые тогда располагались на этих землях. В той войне принимало участие огромное количество магов и колдунов, гораздо более знающих, чем сейчас и все вместе обладающих непомерными и непредставимыми силами.

И вот они все сошлись однажды в этой долине, тогда еще не мертвой, и на ней состоялась грандиозная магическая битва, как последний аргумент, который смогли предложить друг другу два императора, так и не сумевшие в трёхдневном противостоянии выяснить кто же из них сильнее. Это сражение тоже длилось три дня, и после него энергетический фон как будто взорвался, магические потоки перемешались, перепутались, и это поле битвы стало порождать чудовищ. Сперва незаметно, а затем все чаще и чаще начала появляться нежить и возникать умертвия из магически изменённых животных и павших воинов, и, в конце концов, люди перестали ездить через эти земли. Этот путь стал слишком опасен. И все дороги, которые имелись здесь раньше, уже давным-давно заросли дикой, не съедобной для обычных животных, отравленной травой. Здесь протекали реки и многочисленные ручьи, впадающие в озера, воду из которых ни в коем случае нельзя было пить. Повезло только в том, что по какой-то причине все эти реки оставались в пределах долины, а то даже страшно себе представить, что было бы если бы вся эта отравленная вода начала поступать в другие водоёмы за её пределы.

Путешествовать здесь было смерти подобно, но зато, если поехать напрямик, это могло существенно сократить отряду путь. Правда не так, как переход через Снежные горы, поскольку дорога занимала несколько дней, а потом необходимо было бы проехать ещё на северо-восток, но, тем не менее, это было гораздо быстрее, чем путь по тракту. Город, в который они приехали, как раз находился почти на стыке гор и долины, и из него можно было отправиться как на восток, так и на запад. Обсуждение вышло долгим и бурным. Все приводили свои аргументы, как за, так и против тех или иных вариантов, уверенные в их неотразимости, но на них неизменно находились другие контрдоводы. Но, в конце концов, все сошлись на том, что они итак потеряли много времени и надо его как можно быстрее наверстать, и, кроме того, как это ни странно, путь через Долину смерти был в определённом смысле более безопасным. Во всяком случае, можно было не опасаться колдунов или их охотников, или, по крайней мере, надеться на это. А если им не повезёт наткнуться на гильдейца, то Эдвин сумеет с ним справится.

Так или иначе, но другого выбора у них все равно не было. Поэтому к такому путешествию надо было, как следует подготовиться и пополнять запасы с учётом того, что в Долине мёртвых они не смогут подстрелить дичь, что парни иногда делали, пока ехали по лесу, и брать воду из тамошних рек и ручьев. И поить в них лошадей они тоже не смогут. Да и провиантом для своих коней надо было запастись, имея в виду, что кормить их местными травами тоже было нельзя. А значит, им надо было купить выносливых вьючных лошадей. А так же в оружейной лавке они должны были приобрести побольше хороших стрел, которые могли им пригодиться в Долине смерти, поскольку их колчаны почти опустели.

Кроме того им надо было присмотреть себе кое-какую одежду, особенно нужную Делии, потому что собиралась она в спешке и кое-что не взяла. Вот всем этим они с утра и занялись. После посещения рынка вся дружная компания молодых людей и прекрасной девушки, которая не захотела оставаться одна в гостинице, дожидаясь их, отнеся все покупки в свои комнаты, и захватив с собой лошадей, которых следовало перековать, отправилась на поиски здешних кузнецов. Впрочем, искать долго не пришлось, поскольку они подробно расспросили трактирщика, где те находятся и, подойдя к самой ладной да справной на вид кузнице, постучались в ворота. Открыли им быстро, проводили к хозяину, которому ребята объяснили, чего от него хотят. Торговаться особо не стали, хотя посеребрение такого количества оружия стоило очень дорого. К тому же они платили за срочность. Но деньги у них еще были, ведь Эдвин к тем средствам, которые распорядился выдать им скупой регент, прибавил свои собственные, положенные ему по содержанию. Сейчас они им пригодились. Так что дело вполне заладилось.

Кузнец им попался толковый и он заверил их, что успеет всё сделать к вечеру следующего дня, и это их очень обрадовало, так как означало, что задерживаться в этом городе лишнего им не придётся. После этого они оставив хозяину кузни своих пока ещё неподкованных скакунов и, разумеется, всё оружие, включая кинжалы, пошли обратно в гостиницу, потому что просто так гулять по улицам им не стоило, как бы всем не хотелось немного развеется перед очень опасной и трудной дорогой впереди и не менее тяжелой и, в общем-то, однообразной дорогой сплошь по лесам, позади. Конечно, им хотелось побродить по незнакомому городу чужой страны, непохожему на города Леорнии, посмотреть на местные достопримечательности, если они здесь были, хотя судя по размеру Церена, вполне могли быть. Но все же, этого лучше было не делать. Не нужно было привлекать к себе лишнего внимания. Каким бы ни был этот город большим, всё же он не был настолько велик, чтобы в его улочках легко можно было затеряться. Кроме того, здесь возможно жили колдуны, которым могло быть о них известно. Так что рисковать не стали и в хорошем настроении от славно проведённого дня пошли назад. Но, как известно, всему хорошему, как и плохому наступает конец. Вот так произошло и на этот раз.

Вечерело, на город медленно, как бывает на севере, наползали сумерки, но народу на улицах не только не уменьшилось, но наоборот прибавилось. Все спешили после тяжёлой работы остаток дня провести, как им хочется. Мастеровые торопились в трактиры посидеть за кружечкой, другой, третьей в тёплой компании, поговорить о-том, о-сём, обстоятельно обсудить животрепещущие новости, а то и поспорить или даже размяться в трактирной драке. А почему бы и нет? Тоже развлечение не хуже других. Хозяйки, переделав всё по дому, и скинув своих чад для присмотра старикам родителям, пока их благоверные пропадают в питейных заведениях, собирались у кого-нибудь из подруг, а то и просто на улице, чтобы поболтать о своих женских делах, или перемыть косточки той, или иной соседке. В общем, как говорят эти не благодарные и вечно недовольные мужья, почесать без толку языками. Девушки, если им удавалось ускользнуть из-под назойливого присмотра взрослых, тоже образовывали свои стайки, чтобы пококетничать с парнями, построить им глазки, и вообще пообщаться с ними. И когда же ещё это делать, как не в юности, а то ведь, выдадут замуж за какого-нибудь старика, и прости, прощай молодость.

Дворянские сынки проводили время по-другому. Они, в тайне от своих благонравных маменек и строгих отцов, а иногда и с их ведома (отцов конечно) или даже вместе с ними, случалось и такое чудо, отправлялись в различные притоны и другие злачные места, чтобы сыграть в карты, или напиться в сласть и вусмерть, или сделать ещё чего-нибудь эдакое, одним словом, пощекотать себе нервы. А иногда они с диким гиканьем проносились по улицам, пугая прохожих или посещали бордели, гостеприимно распахивающие свои нарядно украшенные двери и зазывающие посетителей побогаче. Конечно, нельзя забывать и о гулящих девках, слоняющихся по улицам в ожидании клиентов. И о другом, не слишком законопослушном народе, болтающемся по городу в поисках неправедного заработка. Не говоря уж о многочисленных коробейниках и лоточниках, спешащих урвать свой кусочек пирога. Поэтому всякого люда в этот час на улицах Церена было полно. И вот на одном из перекрёстков путь всей дружной компании преградил, быстро окружая её, сдвоенный патруль из дюжины стражников, половина из которых была вооружена остро наточенными алебардами, а другие шесть человек держали в руках направленные на путников арбалеты.

— Стойте, вы кто такие? Назовите ваши имена. А так же, откуда приехали в наш город. — Строго сказал командир патруля.

— В чём дело? Почему вы нас задержали? Мы жители Церена. А зовут нас обычно, как всех. Меня, например, Роном кличут и у моих друзей такие же немудрёные прозвания, — спокойно ответил Эдвин, и, невзирая на то, что стоять под почти впритык наставленным на него арбалетом было ему весьма неприятно, столь же невозмутимо перечислил первые пришедшие к нему в голову имена, никакого отношения не имеющие к его друзьям, хотя и сам не знал, есть в этом какой-то смысл или нет.

— А мне сдаётся, что вы врете, — еще более строго сказал десятник. Затем неожиданно гаркнул, — вы арестованы и советую не делать лишних движений, а то мои парни могут ненароком и выстрелить.

— Это какая-то ошибка. Мы не сделали ничего плохого! — Удивлённо воскликнул Эдвин, у которого неприятно засосало под ложечкой. Впрочем, он старался сохранять спокойствие, что при его умении держать себя в руках у него очень неплохо получалось, по крайней мере, внешне.

— Никакой ошибки. Приказ вышел на ваш розыск, — спокойно объяснил патрульный, и усмехнулся, — подкреплённый хорооошими премиальными.

— На наш розыск? — Переспросил юноша и снова повторил, — это какая-то ошибка.