Начало пути (СИ)

7

А тем временем отряд уходил на север Долины, стараясь не задерживаться, как и просил их Эдвин. Все сильно тревожились за принца, которого опять пришлось оставить одного в очень опасной ситуации. Справится ли он с виверной или погибнет? За себя они особо не беспокоились. Все их мысли были связаны с их юным другом. Им не нравилось, что все сложилось так, и они не смогли помочь ему в сражении, но, к сожалению, Эдвин был прав. Они бы только путались у него под ногами. Это стало им особенно ясно, после того, как они некоторое время понаблюдали за схваткой. Поэтому без всяких колебаний, но с сожалением в душе, они и уехали с того места. Ехали они не только до темна, но и немного после. И вот, наконец, решили остановиться.

Разбили лагерь, поели и начали ожидать своего отставшего товарища. Теперь это стало делать намного труднее, чем в пути. Тогда их отвлекала сама дорога, если так можно было сказать о полном бездорожье. Они следили за тем, чтобы не попасть на такой скорости в многочисленные норы. Но сейчас дел никаких не осталось, и это было хуже всего. Конечно, можно и нужно было лечь спать, но им всем не спалось. И, в конце концов, Ник, самый импульсивный из них, сказал, что сидеть здесь, на месте и ничего не делать нельзя, и вообще бессмысленно. Может быть Эдди нужна их помощь. Возможно, он ранен и истекает кровью, а рядом с ним никого нет. Его друзья, которые в глубине души соглашались с Ником и хотели бы последовать на розыски Эдвина, ели уговорили его остаться и не нарушать инструкции принца. К тому же они могли разминуться.

В этой долине почти не было никаких ориентиров, и, желая помочь Эдвину, они, наоборот, только помешали бы ему добраться до них побыстрей. А на счет его ран, как раз, волноваться было незачем. Из такого боя он либо выйдет невредимым, либо не выйдет совсем. Не спали долго, но потом проделанный путь и напряженное ожидание, все же, сделали свое дело. Люди были слишком утомлены, чтобы совсем не спать и постепенно уснули, разумеется, за исключением часового. Первым дежурил Лоран, который опасался, что Ник все-таки предпримет попытку, когда все уснут, уйти на поиски Эдвина. Хотя сам юноша заверил всех, что он все понял и никуда не пойдёт. К рассвету, принц так и не появился, и все с очень тяжелым сердцем позавтракали и начали долго собираться в дальнейший путь, задерживаясь с выездом, с осознанным или с бессознательным желанием все же дождаться своего предводителя.

Снова, раздались предложения, все же отправиться на поиски Эдвина или вернуться на место схватки, но, большинством голосов было решено, этого не делать. Принц, недвусмысленно, предупредил их, чтобы они не вздумали возвращаться. Прошло уже часа три после их подъема, когда они, наконец, собрались взбираться на лошадей. И только тогда Ален заметил еле тащившегося принца. Вот он-то первым и встретил нашедшего их лагерь Эдвина. Ален так обрадовался, что его друг жив, что, закричал:

— Эдди! Живой! Вернулся! — Ален крепко обнял юношу и учинил допрос. — Где ты был так долго?! Мы так волновались за тебя!

Все обступили своего горячо любимого друга и по очереди обняли его, от всей души радуясь тому, что снова видят его живым и здоровым, и что он вновь среди них. Но потом все потребовали объяснений его, такого долгого, отсутствия. Конечно, некоторым оправданием служило то, что он остался безлошадным, и ему пришлось весь путь до них проделать на своих двоих, но это было не всё.

— Простите, так получилось, — смущенно, от того, что заставил своих друзей беспокоиться о нем, ответил Эдвин. — Понимаете, когда я разобрался с первой виверной и уже хотел начать ваши поиски, прилетела вторая. Пришлось сражаться и с ней. Ну и силы магической мне не хватило, понадобилось зачерпнуть внутреннюю, свою. И после того, как я сразил и эту виверну, я попросту потерял сознание. А когда очнулся, поспешил найти вас.

Эдвин выглядел очень усталым. Ему подали вина, купленного в Церене, и расспрашивать ни о чем больше не стали. Друзья сказали принцу, что ему нужно лечь спать, а они подождут, пока он выспится. И потом уж поедут дальше. Но он заявил, что не стоит задерживаться в Долине мертвых, и лучше будет, Алену взять его на свою лошадь, и он поспит на ходу. Если, конечно друг не против. Ален, конечно, согласился, и они отправились в путь. За все время до вечера с ними ничего серьезного не произошло. Они уже начали было думать, что недобрая слава Долины мертвых преувеличена, и они так и доедут до ее конца спокойно, но не тут-то было. Долина наказала их за излишний оптимизм.

Когда стемнело, друзья, как всегда расположились лагерем, запалили на собранных травах магический костер, поели, и еще некоторое время после этого поговорили. Они настолько успокоились и расслабились, что позволили себе шутить и петь песни. Леру попросили исполнить что-нибудь и она спела несколько лирических и веселых песен. Всем очень понравилось и все ее слушатели чуть ли ни в один голос принялись заверять девушку в том, что она прекрасно поет и вполне может стать менестрелем. А потом у Леры начали допытываться кто же тот счастливец, на которого она положила глаз. Но, она, смеясь, отвечала, что не скажет, пусть догадается сам. Все почему-то стали поглядывать на Геора, а он под этими взглядами только краснел, благо в свете костра этого не было особенно видно. Так они и проводили этот поздний вечер перед сном, казалось, на время, забыв, где они и для чего здесь находятся.

Один только Эдвин, хоть и шутил со всеми, но не расслаблялся, как остальные и был насторожен, ожидая очередных неведомых неприятностей, но давая друзьям отдохнуть от постоянной тревоги. То ли принц был так настроен — постоянно ощущать чего-то нехорошее, то ли сыграло свою роль предчувствие, то ли еще по какой причине, но он чувствовал приближающуюся опасность, правда, не зная, какого она рода. Он бы предпочел, чтобы их в Долине преследовали несколько мелких неприятностей, а не одна крупная, но это от него не зависело. Поэтому он решил дежурить один всю ночь, боясь, что ребята в таком настроении будут слишком беспечны. А Долина мертвых такого не прощает. Спать Эдвин не хотел, за целый день, выспавшись в седле. У него до сих пор после боя с вивернами, еще не было ни времени, ни возможности для медитации, чтобы заполнить маной свой даже не оскудевший, а полностью исчерпанный резервуар. Чем он теперь и занялся, когда все, наконец, улеглись.

Здесь, в Долине, это было сделать очень легко и вместе с тем трудно. Легко, потому что сила окружала его со всех сторон — бери, не хочу. А трудно, потому что она находилась в совершенно хаотическом состоянии, и упорядочить ее было очень сложно, но он справился, и через некоторое время его резервуар был наполнен под завязку. Потом еще час все оставалось спокойным и Эдвин даже начал подумывать, что вся ночь так и пройдет хорошо, но, увы, интуиция его не обманула. Неожиданно из-под земли начали вылезать умертвия. Эдвин сразу же поставил вокруг лагеря купол, чтобы нежить не набросилась на его спящих друзей и лошадей, потому что защитный круг, который он ставил каждый раз на ночь, был способен защитить их от какой-нибудь мелкой нежити, но не от умертвий Долины, для которых он был вполне преодолим. Слишком уж здесь сильна была магия. Эдвин срочно разбудил ребят и девушек, сказав, что к ним пришли «гости».

— О, бог мой! Кто это, зомби? — Спросил проснувшийся и увидевший окруживших их умертвий, Нэт.

— Нет, это не зомби. Судя по тому, как они быстро двигаются, это глоты-упыри. И, к сожалению, магия их не берёт. Так что придётся полагаться только на наши мечи и кинжалы, — ответил Эдвин.

— А может, пересидим под куполом, а утром они сами уйдут? — С надеждой предложил Ник.

— Не получится, — с сожалением отозвался принц, — глоты не обычные упыри и солнца не боятся. И сами они не уйдут. Они очень любят не только кровь, но и человеческое мясо. А здесь, как вы знаете, такую добычу найти трудно. А, кроме того, дело не только в их вечном голоде, но и в том, что они постоянно обуреваемы жаждой убивать все живое, как, впрочем, и все умертвия.

— Да, тогда они, может быть, смогут устроить себе настоящий праздник и пир, — невесело пошутил Лоран.

— Ну ладно, ждать под куполом долго нет смысла, — еще раз сказал Эдвин, — Мы только подъедим свои запасы, и даже если глотам все-таки надоест нас караулить, что вряд ли, нам не хватит еды и воды на дальнейший путь. И так экономить приходится. Да и лошадей кормить будет нечем, а это особенно плохо. Да что я вам говорю, вы и без меня все это прекрасно знаете. Лера, Делия, Вил, идите к лошадям. Я поставлю над вами купол, а вы постарайтесь их успокоить, насколько это возможно.

Девушки поспешили к лошадям, которых решено было на ночь не стреножить для того, чтобы была возможность срочно удрать, если понадобится, хотя обычно Эдвин стреножил лошадей чарами. Сейчас кони сбились в кучу, как будто поддерживая друг друга, истерично ржали и били копытами. Да, в общем-то никакой особой необходимости как-то успокаивать лошадей не было. Это скорее нужно было самим испуганным Лере и Делии, чтобы у них было на это время какое-то занятие, чтобы они могли хоть немного отвлечься от происходящего, и чтобы им было не так страшно как сейчас. А напугаться было чего.

Вид глотов был ужасен — на одних еще сохранялось полусгнившее мясо, и гниющие язвы, другие вообще больше напоминали скелеты, были умертвия без руки или ноги, но они тоже ползли, пытаясь добраться до лакомой добычи. Они облепили невидимый магический купол, и это было отвратительно и очень страшно, потому что казалось, что между ними и людьми нет никакого препятствия. Эдвин не боялся, что глоты начнут вылезать из земли прямо внутри купола, до того, как воины будут готовы к сражению, поскольку магическая сила купола распространялась и под землю. Впрочем, скоро все равно надо будет его убирать. Но тут совершенно неожиданно возникла проблема с Вилом, который был категорически не согласен с тем, что он снова должен прятаться за спины своих товарищей.

— У меня есть кинжал, вполне годный для сражения с нежитью. А у глотов нет мечей, так что я смогу поучаствовать в общей схватке, — запальчиво заявил он.

— Послушай, у них нет мечей, зато есть острые и длинные когти и такие же зубы, а твой кинжал слишком короткий и тебе придется очень близко подпускать их к себе. К тому же девушкам нужна помощь. Им рядом с мужчиной будет легче. Но я обещаю, что если мы не будем справляться или кто-то из нас погибнет, то мы позовем тебя, — заверил его принц.

Вилу ничего не оставалось, как послушаться его. А Эдвин начал давать инструкции воинам:

— Глоты магические существа и магия против них почти бессильна, но и серебра они тоже почти не боятся. Так что старайтесь сразу отрубать им руки, это их главное оружие, а затем срубать головы. Когда я уберу большой купол, мы встанем в полукруг, спиной к малому. Тогда мы сможем время от времени по очереди уходить под купол, который я буду на мгновение убирать и снова ставить, и там немного отдыхать.

— Но зачем? Мы просто перебьем всех тварей и все. Не так уж их и много, — Удивился Ален.

— Это сейчас их столько, но мы не знаем, сколько их всего, может намного больше. Света они не боятся, могут подолгу обходиться без еды, они быстры и неутомимы и могут просто измотать нас, если мы не будем отдыхать иногда, а это, сами знаете, чревато ошибками.

— Понятно, — протянул Ален, — тогда будем делать, как ты сказал.

— И ещё, самое главное — ни в коем случае не давайте им укусить себя. Их когти не так опасны. Ими глоты могут наносить только обычные раны, а вот их укус сделает из вас упырей, если вы выживете, конечно. И я не смогу вам помочь. Это неизлечимо! — Предупредил товарищей принц. — И я прошу вас, если такое случится со мной — убить меня. Не хочу дальше жить злобным умертвием.

Все остальные попросили друг друга о том же и пообещали сделать для каждого в таком случае то же самое, потому что никому не хотелось в дальнейшем, возможно очень долго, существовать упырями. После этого Эдвин сотворил несколько магических огней-пульсаров, которые слегка мерцали, испуская довольно яркий, но приятный для глаз свет, сделал малый купол над лошадьми, убрал большой, и к отвратительному виду умертвий, теперь видных еще лучше, добавился и невыносимый, особенно при полном безветрии, смрад.

А глоты почувствовав, что их ничего больше не держит, сразу же бросились в атаку. Они старались достать людей когтями и укусить, они двигались споро, но воинам удавалось опережать их, не настолько уж они были проворны, как представлялось. Но, как известно, лучше переоценить противника, чем недооценить. Лишь бы это не вызывало слишком сильный страх. Но эти воины уже прошли сквозь огонь и воду, и запугать их было невозможно. В этом бое не было искусства, это скорее напоминало однообразную и утомительную мясницкую работу. Хотя, конечно, надо было стараться увильнуть от их когтей и зубов. Бой шел почти всю ночь и продолжился на рассвете. Люди рубили умертвия, а тех, как будто не становилось меньше. Они лезли и лезли, казалось, что сюда собрались все глоты долины. И если бы воины не имели возможности иногда отдыхать, им пришлось бы туго.

В какой-то момент свободное место в ряду занял Вил, давая возможность отдышаться еще одному своему товарищу. Он взял один из свободных мечей и начал отбиваться от нежити. Эдвин сразу это не заметил, а потом, увидев, что у Вила получается неплохо, не стал отсылать его. Они еще довольно долго дрались утром, а потом, вдруг оказалось, что глотов больше нет. Все повалились совершенно без сил. Слава богу, никто в этом бою не погиб и самое главное не был укушен. Иначе этого человека пришлось бы убить, и никто не мог даже представить себе, как бы он это сделал.

После того, как Эдвин исцелил раны всем, кто в этом нуждался (сам он для разнообразия получил только один порез), члены отряда устроили небольшое совещание и все решили, что сейчас никуда ехать не стоит. Надо как следует отдохнуть. Только, конечно, вначале необходимо было перенести лагерь, но не очень далеко, лишь бы не было видно трупов, и не чувствовалась бы идущая от них вонь. Потому что, как это ни странно, упокоенные умертвия служили им хорошей защитой — скорее всего отряд перебил всех глотов в округе, а никого другого здесь не было. Когда они перебрались на новое место, мужчины и Сандра не знали, чего им хочется больше — есть или спать, но решили прикорнуть, пока девушки готовят еду и задремали. Потом поели и легли спать снова, оставив одного часового. Когда все выспались, было еще достаточно светло, и они решили ехать дальше, чтоб не терять понапрасну время. На этом отрезке пути нор было особенно много, поэтому отряд ехал в основном шагом, стараясь объезжать их и внимательно следя за тем, чтобы ноги лошадей не попадали в эти довольно глубокие ямы.

Поэтому они не сразу заметили одиноко бредущую за ними фигуру. Только Ник, в какой-то момент зачем-то обернувшийся, увидел ее и удивленно вскрикнул, обратив на нее внимание своих товарищей. За медленно едущими людьми, в некотором отдалении, шел какой-то человек. Откуда он здесь взялся, они не поняли, ведь совсем недавно никого, вокруг не было. Отряд повернул назад, чтобы узнать, что с ним случилось и позаботиться о, несомненно, нуждавшемся в этом бедняге, ведь он шел совершенно один по долине смерти, но когда он приблизился к ним, стало ясно, что это не человек, а зомби.

При свете дня спутать их было невозможно. Представшее перед людьми умертвие когда-то, и, похоже, не так давно, было девушкой. Сейчас ее полная нагота не скрывала, что при жизни она была хороша собой. Она обладала хорошеньким, юным личиком, обрамленным неожиданно седыми, но пока еще густыми кудрями, тонкой талией, широкими, крепкими бедрами и длинными, стройными ногами, покрытыми засохшей и еще не успевшей окончательно обсыпаться кровью. У нее были высокие, упругие даже теперь груди с немногочисленными еще трупными пятнами, которые были так же и на плоском животе и плечах. На шее остались четкие следы от пальцев, как будто ее кто-то душил.

Кожа у девушки-зомби была очень бледная с синеватым отливом, движения замедленны, а взгляд неподвижен, как у слепых. Но слепой она не была, и когда лошади остановились, тоже встала, не делая попытки подойти поближе. Поскольку одинокое умертвие не представляло для отряда никакой опасности, люди вновь возобновили прерванный ход. Зомби, зачем-то потащилось за ними. Так они и следовали до темноты в этом порядке. Потом люди обустраивали лагерь, а зомби так и стояло неподолеку, как будто-то чего-то дожидаясь. Всем это, в конце концов, надоело, и первым не выдержал, как не удивительно, самый флегматичный из всех, Керт.

— И чего она увязалась за нами? Мне не нравится подобное соседство! От нее трупом несет! — С раздражением сказал он и начал доставать свой меч, — надо прикончить это отродье.

— Погоди, Керти, она явно чего-то от нас хочет, — остановил друга Эдвин.

— Да чего она может хотеть? Она же зомби!

— Но, кажется, еще не так давно она была живой девушкой и, по-моему, не успела забыть этого. И, похоже, ее убили, — пояснил Эдвин, глядя с состраданием, на бедняжку, в которой все меньше видел умертвие.

— А перед этим, видимо изнасиловали, а она, кажется, была до этого девственницей.

— Ублюдки, кто бы они ни были, ублюдки! Такую девушку загубить! — Скрипнул зубами Вил, — найти бы подонков и проучить, как следует, чтоб и на том свете им тошно было, и чтоб другим неповадно было так с людьми поступать!

А девушка, как будто ждала именно этого момента, медленно и безбоязненно подошла к костру, возле которого сидели люди, и сказала, вернее, попыталась сказать:

— Пм…гте мне!

— Чего она хочет? Что-то не понятно, — с недоумением сказал Ален.

— Кажется, она хочет, чтобы мы ей в чем-то помогли, — догадался Эдвин. И, поощряя ее рассказать, как она сможет, о том, что с ней произошло, спросил у несчастного умертвия — скажи, милая, в чем мы тебе должны помочь? Да ты садись вот сюда, к нам поближе, не бойся, — и Эдвин указал ей на место возле себя, немного отодвигаясь в сторону, чтобы девушка могла сесть.

И вопреки представлениям людей о том, что все зомби донельзя тупые и злобные твари, бедняжка все поняла и, подойдя к принцу, села около него. Никто, даже на этот раз и Керт, не выказал протест против этого, хотя от умертвия ощутимо попахивало. Всем было любопытно, что приключилось с несчастной и всем было очень жаль ее, может быть еще и потому, что она вела себя скорее как живой человек, хотя каждый понимал, что это не надолго. Пройдет какое-то время и она станет обычным умертвием, тем самым — тупым и злобным. Но пока что этого не произошло, так почему бы не послушать ее?

— М…ня уб…ли пл….хие л…ди! Они сн…ча. л сд…лали мне б…лно меж…д ног, а пот…м уб…ли! — с трудом произнесла зомби, честно стараясь, как могла объяснить людям, проявившим к ней доброту, о которой она, видимо еще не успела забыть, что она от них хочет. Эти слова не нуждались в пояснении, они были очевидны и их все поняли. А девушка меж тем продолжала:

— М…ня зо…вт Ди…на. Мы с бр…тм ж…ли в од….м гр…де. Бр…т б…л ку…пцм. У н. го х…ршо шли д. ла и мы б…ли бг…ты, — девушка замолчала, переводя дух, и всхлипнула. А Эдвин воспользовался паузой, чтобы расшифровать сказанное ею своим друзьям, поскольку видел, что не все ее понимают.

— Она сказала, что ее зовут Диана. Она вместе с братом жила в одном городе, и ее брат был купцом. Дела у него шли хорошо и они с сестрой были богаты. Я все правильно рассказал? — Спросил Эдвин у Дианы. Та кивнула и продолжила свою историю. А принц, который понимал ее все лучше и лучше, взял на себя обязанности переводчика.

— У Эвена — брата Дианы, был партнер — друг детства, которому Эвен полностью и во всем доверял. И этот Миэл, как потом выяснилось, захотел стать единоличным хозяином всего накопленного богатства. И для этого он сделал все, чтобы дела у них Эвеном значительно ухудшились. И хотя, как Миэл позже признался брату Дианы, их вполне можно было поправить в том же городе, где они жили, он уговорил Эвена переехать в другой, в котором дела пойдут у них на много лучше. И, кроме того он сказал, что надо поторопиться с переездом, потому что если они этого не сделают, то потеряют возможность очень выгодно вложить деньги, что в их ситуации, когда они и так понесли большие убытки недопустимо. Поэтому Миэл предложил, чтобы не тратить слишком много времени на дорогу, поехать через Долину мертвых перед этим наняв достаточное количество охраны, сказав, что у него на примете есть подходящие люди.

Эвен поверил ему, продал все, что у них с Дианой было в том городе, собрал вместе с сестрой обоз необходимых им для обустройства на новом месте вещей и с большой суммой денег отправился в путь. Сначала все шло хорошо, но потом, через четыре дня после того, как они заехали, в Долину, люди Миэла набросились на охранников Эвена, которых было намного меньше, и перебили всех. А после этого Миэл сам, своей рукой убил своего ни о чем до той поры не догадывающегося и не о чем не подозревающего друга, перед этим обо всем рассказав. И он при этом очень громко и радостно смеялся, упиваясь тем, как сумел обдурить такого умника! А когда Миэл покончил с Эвеном и его людьми, он взялся за Диану, над которой сначала всем скопом надругались больше трех десятков мужиков, а потом он ее так же, как своего бывшего друга, собственноручно задушил. Диана не знает сколько с того момента, как её убили, прошло времени, сколько она была совсем мёртвой, но однажды она как будто проснулась, встала и увидела себя такой. Все остальные и брат в том числе, остались просто трупами и уже начали разлагаться. Почему она одна восстала, а другие нет, Диане не известно. Миела и его людей уже нигде не было.

И вот теперь она просит нас сжечь трупы погибших, пока они не восстали. Может быть, этого так и не произойдет, но лучше не проверять. Она уверена, что никто из них не захотел бы такой псевдожизни. Она уже ощущает, как воспоминания покидают ее и чувства тоже и понимает, что в ней остается все меньше и меньше от того человека, которым она раньше была. И поэтому она просит убить ее окончательно. Она не хочет жить такой. Но перед этим Диана хотела бы, чтобы мы отомстили за них с братом и его людей их обидчикам за такое подлое предательство, и она желала бы увидеть это! За это мы сможем взять все деньги Миэла, а их теперь у него много. А ей теперь эти деньги, из-за которых все произошло совершенно не нужны. И будь они прокляты вместе с убийцами! Ну вот, — закончил свое повествование Эдвин и добавил, — мне лично эти деньги тоже ни к чему, и дело вовсе не в них. Конечно, такое преступление не должно оставаться безнаказанным! Жаль, что у нас не получится казнить их. Ведь они должно быть уже давно покинули Долину, а если даже и нет, то у нас все равно нет времени их разыскивать и преследовать. А все остальное, о чем просит Диана, мы обязательно сделаем.

И тут Диана заговорила вновь. Она говорила торопливо, явно волнуясь, и никто ничего кроме Эдвина не понял. А он внимательно слушал и по мере ее рассказа всё выше поднимал брови. Все были заинтригованы и наконец, не выдержав, потребовали перевода. Эдвин послушал еще чуть-чуть, кивнул и сказал:

— Если говорить коротко, то эти подонки никуда не ушли и находятся не очень далеко от нас. Поэтому Диана и обратилась именно к нам. Ей удалось незамеченной подкрасться к ним, и она сумела подсмотреть за ними и подслушать о чем они говорят. И она выяснила, что они собираются разбойничать на дорогах, а здесь в Долине устроить себе базу и схрон для похищенных товаров, с тем чтобы потом, их потихоньку, ничего не опасаясь, продавать. Миэл, оказывается, не очень-то хорошо разбирается в коммерции и Эвен держал его при себе и даже сделал его своим деловым партнером просто по старой дружбе. Но Миэлу надоело зависеть от Эвена, надоело быть на вторых ролях в торговом доме и заниматься делом, которое ему не нравится, и в котором он плохо разбирается. И вообще он завидовал Эвену и давно хотел его прикончить. И заодно его строптивую сестру, которая отворачивала от него свой слишком гордый нос, а ведь он честно предлагал ей выйти за него замуж! Он, наконец-то, осуществил свою мечту, и вот теперь он сможет делать то дело, которое ему по душе, и которое у него получается. Они будут здесь, в Долине, прятаться. Сюда точно их никто искать не придет, здесь они будут в безопасности. Миэл считает, что все эти ужасы Долины преувеличены, да и справятся они с ними. Их достаточно много для этого. Уже кое-кого сумели уничтожить и остальных уничтожат тоже, и через некоторое время к ним больше никто не сунется! — Эдвин помолчал немного, а потом спросил у своих друзей, — ну что какие будут предложения? Кто, что думает?

— А что тут думать-то, если эти нелюди не слишком далеко, то покарать их и дело с концом, — воскликнул импульсивный Ник.

— Я тоже так считаю, — спокойно сказал Эдвин и спросил у остальных, — ребята, девушки, а вы как?

Все согласились с их мнением, и Эдвин продолжил:

— Тогда сделаем так: пусть Диана покажет нам дорогу к своим убийцам, и мы сначала вступим в бой с Миэлом и его командой. И постараемся покарать их. Жаль что у нас мало времени, а то мы могли бы выбивать их понемногу и не вступать в открытый бой. Ну да ладно, не так их и много, всего-то тридцать с небольшим. Бывало и гораздо хуже. Хотя эти могут быть и более умелыми воинами, если таким словом уместно называть насильников, разбойников и убийц. После этого мы сожжем и их тела, и останки их жертв, а вот потом придется упокоить Диану, хотя мне очень не хочется этого делать!

— Эх, как жалко Диану! Такая хорошая девушка. Смелая, умная, красивая даже сейчас, а какая же она была при жизни! — Вздохнул Вил, — если бы можно было снова сделать её живой! Жаль что это невозможно.

— Вообще-то есть способ вернуть ее к жизни, обратный некромантии — так называемая оборотная магия. Плюс очень древняя, и давно забытая, магия крови. Вернее, забытая не совсем, иначе мы бы о ней совсем ничего не знали. Но эта магия малоизученная и сейчас почти не известная. Но я кое-что знаю, так что мог бы попробовать. — Задумчиво произнес принц.

— Но Эдвин, ты ведь не собираешься, в самом деле, заняться этим, — взволнованно воскликнул Нэт, — я кое-что слышал в юности от знакомых чародеев. Я тогда очень надеялся развить свой дар и очень интересовался магией. Задавал магам многочисленные вопросы, читал книги. И сейчас я вспомнил, что магия крови была очень мощная, но при этом очень рискованная и даже опасная. Маги, применяющие эту магию, не так уж редко гибли, если теряли над ней контроль, и это те, кто уже раньше пользовался ею, а не новички как ты! Ведь ты же ни разу не использовал эту магию, не так ли? А насчет оборотной магии я тоже как-то разговаривал с одним чародеем, и он мне сказал, что ее в основном применяют при регенерации и маги крайне редко прибегают к ней, потому что платят за это несколькими десятками лет жизни, но здесь-то даже не регенерация, а все значительно серьезней! Да что я тебе рассказываю, ты ведь и сам обо всем этом прекрасно знаешь!

— Ну, если это так рискованно, то тогда не надо, — испугался за друга Вил.

— Да мне самому хочется вернуть ей жизнь. Это удивительно, что Диана так долго сопротивляется магии Долины и остается во многом человеком! Было бы очень жалко, либо допустить, чтобы она окончательно стала умертвием, вроде глотов или других зомби, либо упокоить ее. А что касается риска — что ж, весь наш поход очень рискованная вещь. Если боишься риска, так сиди дома и носа никуда не высовывай. А раз уж мы здесь, в самом центре самой опасной земли Яонора, то значит, риска не боимся. А если говорить об оборотной магии и потерянных годах, то маги живут до ста двадцати — ста пятидесяти лет. И потеря половины этой жизни не такая уж страшная цена за возможность вытащить человека почти с того света! Я просто проживу обычный человеческий срок, — горячо сказал Эдвин.

— Это ты сейчас так говоришь, когда ты столь юн, и тебе семьдесят лет кажутся очень серьезными, может даже, древними годами. А что ты, интересно, скажешь, когда тебе исполнится, скажем, шестьдесят и останется жить какой-нибудь несчастный десяток жизни, а? — Спросил у Эдвина Керт, самый старший из них.

— То же самое, — твердо ответил принц, — так что я попробую. Но это будет в самом конце. А до этого разберемся с бандой Миэла, — подвел итог обсуждению Эдвин.

На следующий день вся команда отправилась вслед за Дианой к месту предполагаемой встречи с Миэлом и его людьми. Эдвину и его друзьям это направление было почти по пути. Правда, пришлось забирать немного западнее и, по словам девушки, от места вчерашней стоянки до базы ее убийцы надо было ехать, с такой скоростью, которой они придерживались, примерно сутки. Это должно было несколько увеличить путь отряда и задержать их в Долине, но никто об этом не думал. Всем хотелось помочь Диане и покарать ее убийц. Девушки нашли для Дианы что-то из одежды, не потому что она в ней так уж нуждалась — умертвия не чувствовали ни жару ни холод, просто ее нагота, даже такая, мертвая, смущала мужчин.

Наверное от того что они все меньше воспринимали ее как зомби, и все больше видели в ней человека, который, допустим, чем-то болен. К тому же они знали, что Эдвин собирается вернуть ей подлинный человеческий облик, и если у него все получится, Диана не будет отличаться от других людей. Сама девушка-зомби ничего против одежды не имела и оделась, не сопротивляясь, видимо еще помня как когда-то носила ее. Хотя таких понятий как стыд или стеснительность для нее уже не существовало. Вернутся ли к ней, потом, нормальные человеческие чувства никто не знал, но все надеялись, что вернутся. И поняла ли она из их разговора, что задумал сделать с ней принц, тоже было не ясно. Да сейчас это и не имело значения. Ведь у Эдвина могло ничего и не выйти, так что не нужно было подавать ей преждевременную и возможно ложную надежду. Эдвин подсадил Диану на свою лошадь, которая нервно всхрапывала от такого седока, чувствуя в нем умертвие, но особо не сопротивлялась управляемая твердой рукой опытного всадника.

Сам он старался не обращать внимания на довольно сильный уже трупный запах, хотя это было довольно трудно делать, тем более на таком расстоянии. Но юноша как всегда терпел. В этот день с ними тоже случились два примечательных события. Отряд как всегда должен был выехать на рассвете, но утром всех разбудил выкрик часового. Когда люди вскочили, то увидели, что их защитный круг со всех сторон обступают какие-то огромные, больнее ладони размером, муравьи, как сказал Эдвин — магически измененные животные. Их уже было очень много, но они все прибывали и прибывали, и с каждым мгновением их становилось все больше и больше. А люди не знали, что им делать. Как бороться с этой напастью? Ведь известно, что некоторые виды обыкновенных муравьев во время миграции обгладывают на своем пути всех животных до костей, и все живое стремится убраться от них подальше. А тут не просто муравьи, а муравьи-гиганты и они очень быстро расправятся и с людьми, и с лошадьми, и с припасенной едой. Спасаться от них мечами и стрелами бессмысленно — их тут целая армия. Муравьи просто сразу облепят и мечников и лучников и начнут пожирать их. Остается магия. Но эти магически измененные животные могут быть не восприимчивы к ней. И тогда людей ждет гибель. Но попробовать было необходимо, поэтому Эдвин сказал:

— Я сейчас выйду за пределы круга, а над вами на всякий случай поставлю купол, а то вдруг муравьи смогут проникнуть сюда через границы круга.

— Но зачем так рисковать? Ведь ты говорил, что круг проницаем изнутри, вот и стой под его защитой и чаруй себе на здоровье, — возразил Ник.

— Ничего не получится. Как только я начну чаровать круг тут же развеется, и вы останетесь один на один с полчищами муравьев, и я не смогу вам помочь, — объяснил Эдвин и сделал так, как и сказал. И его битва со зловредными насекомыми началась. Поначалу она была неравной и складывалась не в пользу Эдвина. Он начал читать заклинания, делая определенные пассы руками, но на муравьев, казалось, все эти заклинания не возымели никакого действия. Они быстро облепили принца, и стали, видимо, пребольно кусать его. И друзья Эдвина, стоя под защитой купола, с ужасом увидели вместо своего командира кокон из насекомых. Они ели удерживались от того, чтобы ни бросится ему на помощь, понимая, что ничем не помогут, потому что сами в мгновения ока окажутся в таком же положении и Эдвину придется вместо борьбы с муравьями как-то спасать их. Впрочем, все совершенно забыли, что без разрешения принца из-под купола они выйти все равно не смогут. А еще, все потом удивлялись, как Эдвину удалось сберечь глаза, нос и уши.

А принц в отчаянии, стараясь сбросить с себя этих здоровенных, кусачих существ, решился применить голую силу вместо заклинаний. Опасность этого метода была в том, что часто при использовании чистой энергии, она выходила из-под контроля и пользоваться ею могли только очень сильные и опытные, прекрасно контролирующие свою силу маги. Но у Эдвина не было другого выхода, и он послал чистую энергию во все стороны в муравьев, и она проявилась как всепожирающий огонь. Насекомые тут же вспыхнули, а Эдвин, срывая с себя последних животных, кинул их в яростный огонь. Затем он на мгновение развеял купол, шагнул к друзьям и поставил купол обратно. И люди, оставшись на спасительном пятачке земли, смотрели, как вокруг них бушует неистовое пламя, из которого успели выскочить несколько мелких зверьков и нежить, проживающих в норах в этом месте.

После того, как все муравьи были уничтожены, жалостливый Эдвин погасил огонь и печально сказал:

— Сколько живых существ пришлось погубить.

— Да ладно тебе, это же Долина мертвых. Здесь нет нормальной живности, а нежить и вовсе жалеть не стоит, — заметил Торн.

Так этот эпизод из жизни этих отважных людей и завершился, а у принца прибавилось на теле множество мелких ранок от укусов муравьев. И они нестерпимо и не милосердно жгли кожу и чесались, и даже Делия в этом случае мало что могла сделать, чтобы помочь другу, хотя, конечно, она попробовала, намазав Эдвина какой-то пахучей мазью. Так что тому, как всегда, пришлось терпеть и эти крайне неприятные ощущения.

Но это было не последнее происшествие на сегодня. Отряду надо было ехать дальше и приблизительно в полдень неожиданно все услышали далекий, на грани слышимости крик, полный ужаса «помогите, кто-нибудь! спасите!» Поскольку человеческий голос слышали все, они поняли, что им не почудилось и, не раздумывая, бросились вперед на эти вопли, уже не думая о том, что лошади могут сломать себе ноги, а они шеи. И в те мгновения они больше всего боялись, что этот крик оборвется, ведь это будет означать, что человек погиб. А еще они тогда не задумывались над тем, что этот кто-то, молящий о помощи, может быть членом шайки Миэла. Его сначала нужно было спасти, а потом уж разбираться кто он такой. Тем более, что это возможно был совершенно посторонний человек. Хотя все это было довольно странно — не такое уж это, похоже, заброшенное место, эта Долина мертвых. В ней оказывается достаточно интенсивное движение в сравнении с тем, что они предполагали.

Когда отряд подъехал туда куда стремился, ему открылась страшная картина: перед людьми разверзлась гигантская и очень глубокая яма, на дне которой они увидели огромную пасть, полную острых и больших как колья зубов. И в эту пасть медленно, но неотвратимо съезжал человек, скользя по песчаному склону, на котором и уцепиться, было не за что. Видимо под тонким слоем почвы располагался песок, в котором устроила ловушку мерзкая тварь. Мужчина не упал в пасть сразу только потому, что стенки ямы были очень пологими. Он пытался вылезти, подняться повыше, он барахтался, но это лишь ухудшало его положение, он начинал еще быстрее опускаться вниз. Но не мог же он сползать на верную гибель, и не пытаться, при этом, спастись!

Бедняга был уже почти у самой пасти, еще немного и он упадет в нее. Эдвин, увидев это, крикнул мужчине, чтобы он ничего не делал и не двигался, что они спасут его, скоро кинут ему веревку. Человек, который от ужаса уже и кричать перестал, даже в таком состоянии оказался понятливым, воспрянул духом и постарался распластаться на песке и совсем не шевелиться. Ребята быстро достали припасенную веревку и кинули ее конец в яму, но оказалось, что она короче, чем надо. Мужчина никак не сумел бы дотянуться до нее. Все, кроме Эдвина на мгновение растерялись, но принц крикнул бедолаге, что он сейчас слевитирует к нему и постарается поднять. Эдвин научился левитировать примерно год назад, но пока не слишком высоко и далеко. И он никогда еще не делал этого при таких драматичных обстоятельствах, когда бы надо было кого-нибудь спасти, тем более, поднять и перенести на другое место. Он не был уверен, что у него это получится, но делать что-то надо было, не смотреть же, как человек гибнет без всякой помощи.

Эдвин поднялся в воздух, принял горизонтальное положение, и быстро начал опускаться в яму. Все остальные заворожено смотрели, как он это делает. Никто из них ни разу не видел левитацию, и зрелище оказалось удивительно захватывающим. Они даже на несколько мгновений забыли о человеке, позвавшем их на помощь, и об ужасной пасти внизу. Ребята, правда, видели, как принц левитировал во время его сражения с ринкастой. Но тогда всё происходило так стремительно, что им не удалось ничего толком рассмотреть, да и походило это больше на затяжные прыжки, как будто Эдвин ненадолго зависал в воздухе, а сейчас было плавное скольжение. Но вскоре юноша подлетел к мужчине, который находился всего в паре шагов от чудовищных зубов, и схватил его за руки, а потом с огромным трудом и медленно начал поднимать его.

Человек был вовсе не грузный, наоборот, вполне стройный и тонкокостный, но вс равно, очень тяжелый и Эдвин, как заклинание повторял про себя: «только не уронить, только не уронить». Он не уронил и наконец, опустил на твердую почву спасённого им счастливчика. И воистину, этому человеку перепала невероятная удача, если учесть, что по этой Долине полной разнообразной нежити, никто не ходит, а если уж это случается, то очень редко. И поскольку дорог здесь никаких нет, то они могут делать это где угодно, и скорее всего, далеко от этого места. А тут люди не просто путешествовали по этой опасной Долине, но и находились в пределах слышимости его криков, и успели подъехать вовремя!

Они поспешили убраться от ямы подальше, и не увидели, как огромная пасть разочарованного чудовища захлопывается и скрывается под землей, а потом оттуда, фонтаном, выбрасывается песок, и яма постепенно выравнивается. Когда все отъехали на достаточно большое расстояние от негостеприимного места и остановились, чтобы чуть-чуть передохнуть, Эдвин сначала спросил Диану, не входил ли спасенный в число бандитов, а когда получил отрицательный ответ, немного расслабился и поинтересовался у молодого ещё парня кто он такой и как попал в подобную переделку. Мужчина за это время уже смог прийти в себя настолько, чтобы быть в состоянии познакомиться со своими спасителями и рассказать о себе.

— Меня зовут Теодор Танор. Я работаю приказчиком и первым помощником у одного купца, который торгует драгоценностями и ювелирными изделиями. Мы живем в городе Адине на юге империи и обычно ездим по восточной дороге в обход Снежных гор. Но в этот раз господин Делир узнал, что один аристократ из одного северного города, собирается продать фамильную реликвию, совершенно уникальное, единственное в своем роде украшение, которое мой господин уже давно хотел заполучить. И он послал меня к этому дворянину. Он доверил мне очень большие деньги и, зная меня как честного человека, не побоялся отпустить с ними, дав мне, в сопровождающие пятнадцать охранников. Только господин Делир очень переживал, что пока я буду добираться до того аристократа, он успеет продать украшение кому-нибудь другому. Ведь и до купца эта новость дошла с большим опозданием. Ее привез хозяину его торговый агент, а он ехал долго, как и обычно. Поэтому господин Делир попросил меня сократить путь и отправиться на север через Долину мертвых. Он сказал, что может быть все, что про нее рассказывают, всего лишь сказки, что рассказчики сами там не бывали и все это выдумали. Что вполне возможно и, даже, скорее всего, в этой долине ничего опасного нет, а если и было, то раньше, давно, а теперь все там спокойно. Но как же он ошибался!

Со мной было пятнадцать человек и двадцать лошадей и, как видите, я остался один. Кто только на нас ни нападал — и дракон, который убил и съел сразу семь человек, а остальным с трудом удалось удрать, хотя поначалу мы и пытались с ним сражаться. Потом была ещё какая-то нежить. В конце концов, я остался совсем один с двумя лошадьми. Мои люди защищали меня и все погибли. Последние три человека — день назад. И вот, сегодня я приехал к тому проклятому месту, где вы меня обнаружили. Ничего не предвещало беды. Место было ровное, такое же, как и вокруг и вдруг земля ушла из-под моих, вернее лошадиных ног, ушла в прямом смысле этого слова и случилось это очень быстро. Я в это время сидел на второй, запасной лошади, так как моя накануне слегка повредила ногу, и я ее щадил, она везла только мой дорожный мешок. И она успела отскочить в сторону, а я вместе с жеребцом ухнул в разверзшуюся под нами яму. Когда вы подъехали, жеребец уже погиб, а я должен был последовать за ним. И если бы не вы…, — и Теодор, молча, выразительно покачал головой. А потом продолжил, — зачем я стал звать на помощь я и сам не понимал. Ведь я знал, что никого вокруг нет, и никто не придет ко мне на выручку. Но чудеса, все же, случаются! Вы услышали мой крик и поспешили спасти меня, и я очень благодарен вам всем и в особенности вам, господин Эдвин!

— Просто Эдвин, и не стоит благодарности. Уверен, что любой нормальный человек и, вы в том числе, на моем месте поступил бы также, господин Теодор.

— Тогда называйте меня тоже просто Тэо. А насчет вашего замечания, позвольте с вами не согласиться. Не у каждого, пусть и хорошего человека, хватило бы на это духа. Поэтому еще раз спасибо. Но теперь я не знаю, что мне делать. Моя лошадь ускакала с моим дорожным мешком, а в нем были все деньги, которые доверил мне господин Делир, и я не могу вернуться к нему с пустыми руками. Я вообще-то уже давно подумываю уходить от него. Как мне кажется, я уже достаточно научился всему, чему он мог меня обучить, и поскольку являюсь его старшим приказчиком и первым помощником, довольно часто веду все дела в его отсутствие. Я хочу открыть свое дело, и он об этом знает. Но у меня пока не хватает начального, стартового капитала, поэтому я все это время и не уходил от него, надеясь скопить нужную сумму. Мне уже удалось кое-что отложить, но хотя я не устану благодарить бога и вас за то, что остался живым, теперь у меня нет, ни работы, ни капитала. Но это ничего, работу я найду, голова на плечах пока есть, но мне нестерпимо думать, что господин Делир будет считать меня бесчестным человеком, обманувшим его доверие, будет считать меня вором! Ведь он не знает, как здесь опасно и не верит в это. — Печально сказал Тэо.

— Тео, а вы не боитесь рассказывать о том, что везли большие деньги и остались одни, совершенно незнакомым вам людям, о которых вы ничего не знаете? Что нам мешает убить вас, разыскать вашу лошадь и завладеть вашими деньгами? — строго спросил Лоран.

Тэо побледнел и немного неуверенно сказал:

— Но, господа, вы же этого не сделаете, правда? Вы ведь только что спасли меня! И потом, сейчас у меня нет ни лошади, ни денег, и я понятия не имею где и как искать их. Вы просто можете оставить меня одного, и если вам повезет найти мою кобылу, то сможете забрать и всю сумму. А я итак, без вашей помощи отсюда не выберусь, но хоть попытаюсь, особенно если вы оставите мне капельку воды и еды.

— Разумеется, с вами Тэо, все будет хорошо. Мы не убийцы и не разбойники. И мы не оставим вас одного без помощи. И лошадь вашу постараемся найти. Может быть, она не убежала слишком далеко. И деньги вы получите назад в целости и сохранности. Но все же, нельзя быть таким доверчивым с незнакомыми людьми, тем более будущему купцу! И, кстати, Тэо, тут неподалеку, меньше чем в дне пути, находятся как раз настоящие убийцы и будущие разбойники, которые уже обагрили свои руки в крови. Мы как раз ехали, чтобы наказать их, а вы вполне могли бы стать их следующей жертвой. И не стоит так уж уповать на то, что тебя не сможет убить тот, кто недавно тебя же спас. Мотивы у людей могут быть разными. И пожалуйста, прошу вас, не обижайтесь на мои слова. — Еще строже заметил граф.

— Вы, безусловно, правы, и я не обижаюсь. Я и сам, обычно вовсе не такой уж доверчивый. Просто со мной, наверное, дурную шутку сыграло приключение, в котором я побывал. Я, наверное, рассказал все так откровенно на волне эйфории, которую испытывал. Но теперь это уже проходит. А вы, в самом деле, думаете, что мою лошадь еще можно отыскать?

— Думаю, не нужно расстраиваться раньше времени, — мягко сказал Эдвин, — я, конечно, ничего не обещаю, но может быть, она осталась где-нибудь в округе и даже еще жива. Ведь все, что произошло с вами, было не так давно. Мы ее сейчас поищем. Жаль, что нельзя разделиться, так шансов найти беглянку было бы больше, но это чересчур рискованно, даже если мы поедем лишь двумя группами.

— Да, нам лучше держаться вместе, — поддержал принца Нэт и все остальные с ними согласились.

Они вначале решили поехать туда, куда приблизительно могла убежать лошадь, и по дороге любопытный Ник спросил у Эдвина:

— Эд, а как это могло все получиться с той жуткой пастью? Почему земля была ровная, а потом обвалилась?

— Ну, я точно не знаю, но думаю, что у той здоровенной твари несколько таких ловушек, и, возможно она достаточно долго ждет в каждой из них, когда же на ее территорию забредет кто-то достаточно тяжелый, чтобы она почувствовала вибрацию от прохождения своей будущей жертвы.

— Вибрация, это что такое? — Прервал объяснения Эдвина Ник.

— Это дрожь, — пояснил Эдвин и продолжил. — Это существо такое огромное и неповоротливое, что оно, скорее всего, очень редко, по многу лет, не посещает свои ловушки, песок в которых достаточно тяжелый, чтобы удерживать постепенно наслаивающуюся на него почву, которую приносит ветер. Потом она зарастает травой, которая хоть и выглядит мёртвой, но на самом деле жива, у нее есть семена и ее кто-то ест. Но слой почвы в таких местах очень тонкий и если кто-нибудь попадает туда, где ждет в засаде хищник, и тот чувствует это, и начинает втягивать в себя, засасывать песок, то его будущая жертва проваливается в образовавшуюся яму и постепенно попадает в его пасть.

— Да уж теперь и не знаешь, как ходить и ездить, а вдруг где-нибудь еще засел такой здоровяк! — воскликнул Ник, с недоверием глядя себе под ноги.

— Да нет, вряд ли. Они такие большие, что им нужна огромная территория, чтобы прокормится. Думаю, не меньше нескольких десятков миль во все стороны, и другой подобной нежити здесь нет, — успокоил его Эдвин.

Увеличившийся отряд, проехал недолго, и в скором времени увидел спокойно стоящую, но беспокойно пофыркивающую, прядущую ушами и иногда ржущую лошадь, ожидающую хозяина, с притороченным к её седлу дорожным мешком Тео. А он так обрадовался, что спрыгнув с кобылы Лорана, обнял своего жеребца и поцеловал его в морду. Потом он снял свой мешок и проверил его содержимое, и главное — на месте ли деньги, за которые он отвечал. И когда обнаружил что всё в порядке, облегченно вздохнул.

— Ну вот, все хорошо, так что вы сможете выполнить поручение господина Делира, — улыбнулся Эдвин.

— Да, и моя благодарность вам всем безмерна! — Горячо сказал Тео.

— Ну, будет. Лучше скажите нам, в какой город вы едете, — попросил его принц, — может быть, нам по дороге, и мы могли бы вас проводить, а то с такими деньгами небезопасно ездить одному.

— Одному ездить небезопасно и с небольшими деньгами. А еду я в Гелис, — ответил Тео.

Эдвин и вида не подал, что это название ему хорошо знакомо, только заметил:

— Нам, в самом деле, по дороге, так что если хотите, то мы можем поехать вместе и после Долины мертвых. Но должен предупредить вас о том, что с нами оставаться опасно.

— Почему, — спросил Тео, в котором тут же всколыхнулись все опасения, посеянные словами Лорана.

И Эдвин, сразу понявший это, поспешил его успокоить:

— Не с нашей стороны. Просто некоторые недоброжелатели открыли на нас охоту. Тэо немного подумал, а потом сказал:

— Все равно в хорошей компании путешествовать и приятней и спокойней. Тем более, как я погляжу большинство из вас воины.

Эдвин только кивнул на слова Теодора и улыбнулся ему. Друзья принца тоже, каждый по своему, выразили свое одобрение решением Тэо, принимая его в отряд, а потом они отправились дальше. Вечером, когда стемнело, и все снова, как и всегда, разбили лагерь, Тэо, который по дороге временами поглядывал на Эдвина и сидящую на его лошади Диану, подошел к принцу, и недоверчиво посматривая на необычную девушку, спросил:

— Эдвин, скажите, пожалуйста, мне, что такое с Дианой? Мне кажется с ней не все в порядке. От нее как-то странно и неприятно пахнет. Она чем-то больна? И это, видимо, не заразно, раз вы все так спокойны?

— Нет, она совершенно здорова. Просто Диана не совсем человек.

— А кто? — Заинтересовался Тэо, с любопытством ожидая ответа, потому что еще ни разу не видел нелюдей, не считая разную нежить. Но ее и вправду можно было не считать.

— Она зомби, — спокойно ответил Эдвин и чуть иронично улыбнулся, наблюдая за реакцией Тэо.

— …?! Кто, кто?! — Воскликнул пораженный парень и, вспомнив свою встречу с нежитью, сморщился и добавил, — мы с ними сражались. У нас в том бою два человека погибло.

— Мы тоже с ними встречались, но у нас, слава богу, никто не погиб. Но дело не в этом. Диана — зомби очень необычное, и больше похожа на живого человека, чем на умертвие.

И Эдвин рассказал историю несчастной девушки и закончил так:

— Мы как раз ехали на встречу с ее убийцами, чтобы покарать их, несколько отклонившись от нашего первоначального пути, когда услышали ваш зов о помощи.

— Значит, я жив благодаря этой трагедии и беде Дианы! Воистину говорят — не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Но, как же вы собираетесь сражаться с ними, да ещё и победить, если их в несколько раз больше, чем вас? — обеспокоенный за жизнь и судьбу своих новых товарищей, спросил Тэо. Он так же волновался и о себе, ведь он поедет вместе с ними и будет там во время боя. И если Эдвин и его друзья проиграют или того хуже, погибнут, то он окажется во власти злокозненного преступника. И пощады от него вряд ли дождешься. Конечно, можно было прямо сейчас или утром расстаться с отрядом, но этого делать не хотелось. И не только потому, что ехать куда-то в одиночку, тем более по Долине мертвых, было очень опасно, но еще и потому, что Тэо нравились все эти люди — такие честные, открытые, смелые.

— Ничего, мы вступали в сражения и при худшем соотношении сил и, как видите, мы здесь, перед вами. Правда трое человек погибло и все были ранены. Но я целитель, так что ставил всех на ноги.

— Даже тех, у кого были очень тяжелые и опасные ранения?

— И их тоже. Говорят я неплохой целитель, — скромно сказал Эдвин, и правильно истолковав обеспокоенность своего нового товарища, добавил, — так что не волнуйтесь, с нами все будет хорошо, а значит и с вами все в порядке. Только не подумайте, что мы относимся к завтрашнему бою как-то беспечно — ни в коем разе! Все настроены очень серьезно, просто мы знаем свои сильные и слабые стороны, и знаем себе цену.

Тэо выслушал этот ответ, подумал, и решил рискнуть и отправиться завтра с отрядом.