Надежные мужские объятия

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

День поминовения. По идее нужно было гулять и радоваться празднику вместе со всеми.

Однако Элли предпочла остаться дома, чтобы заняться… просто делами. Если честно, она чувствовала себя разбитой, опустошенной.

Наверху Коннор упаковывал вещи… А Элли сидела на кухне и размышляла над тем, сколько они не успели еще сказать друг другу. Нет, она не хотела, чтобы Рафферти уезжал.

Всего месяц назад сама идея жить с ним под одной крышей казалась ей глупой и невероятной.

Но тогда никто еще не знал, что судьба сведет их вместе, подарит невероятный секс и… что Эллисон влюбится в своего верного телохранителя.

Он проник в сердце девушки совершенно незаметно — а может, никогда и не покидал его?

Тот факт, что Рафферти отказался от денег за свои услуги, давал некоторые основания надеяться. Хотя, скорее всего, окажется, что он поступил так потому, что привык переживать за маленькую несмышленую принцессу, как и остальные члены семьи Уиттейкер. Теперь, узнав о мужчине несколько больше, Элли поняла, что именно так проявляется его забота о ближних, о тех, к кому Коннор особенно привязан. В этом был он весь сын полицейского, погибшего на боевом посту, защищая интересы общества.

Разумеется, многое объяснялось тем, что парень воспринимал Уиттейкеров практически как собственную семью и поэтому не мог брать с них деньги. Он просто помог своим родственникам в трудную минуту.

И все же внутренний голос подсказывал Эллисон, что есть и другое объяснение такого поведения. По крайней мере ей очень хотелось надеяться, что это объяснение существует. Ведь Рафферти мог просто предложить услуги своей компании, прислать кого-то из детективов — наверняка у него и без Элли хватало забот в фирме. Однако Коннор настоял на том, чтобы лично заняться безопасностью девушки. И теперь Эллисон хотела бы верить, что дело в его стремлении быть рядом с нею… ну и так далее.

В памяти снова всплыл вопрос брата: «Почему бы тебе самой не спросить его об этом?»

Наверху что-то упало. Хозяйка взглянула на потолок. Коннор заканчивал укладывать вещи, а она все сидела здесь, теряясь в догадках и дрожа от волнения. Внутри все переворачивалось — необходимость начинать трудный разговор вызывала необъяснимую робость.

Ругая себя за нерешительность, Элли со злостью отшвырнула кухонное полотенце, которым рассеянно протирала стол.

Поднимаясь по ступенькам, девушка обдумывала то, что должна сейчас ему сказать. «Я неожиданно поняла, что люблю тебя»? «Возможно, наша встреча была ошибкой, но тогда я готова ошибаться всю оставшуюся жизнь»? Или стоит просто начать со слов: «Не уезжай. Прошу тебя, останься»?

Эллисон поднялась на второй этаж и переступила порог гостевой комнаты. Коннор складывал брюки в чемодан. Сердце девушки болезненно сжалось. Он выглядел суровым и неприступным.

А еще невероятно сексуальным в своей облегающей голубой футболке и джинсах — просто воплощение женской мечты.

Рафферти поднял взгляд и, заметив на пороге хозяйку дома, замер на секунду со сложенными брюками в руках.

— Если ты пришла, чтобы помахать мне рукой на прощание, то сделала это слишком рано. Я не смогу порадовать тебя своим отъездом еще примерно полчаса.

Элли вытерла внезапно вспотевшие ладони о джинсы и вошла в комнату.

— Я здесь по другой причине.

— В самом деле?

Элли закусила губу и сложила руки на груди.

— Чтобы поблагодарить тебя. А еще — извиниться.

Коннор удивленно вскинул бровь.

— Поблагодарить? За что?

— Прежде всего за помощь. — Эллисон глубоко вздохнула:

— За то, что добился ареста Кендэлла.

А про себя добавила: «И еще принял мою сторону в споре с родственниками. К тому же оказался потрясающим любовником».

— Так. А за что ты хотела извиниться?

— Все это время я причиняла тебе сплошные неприятности.

— Это уже второе извинение, которое я слышу от тебя за последние две недели, принцесса, — заметил Коннор, иронически улыбаясь. — Идешь на рекорд.

Несмотря на свои добрые намерения, Элли почувствовала, что начинает закипать от его насмешливого тона. Если по-честному, ей было проще ссориться с Коннором, чем вести с ним мирные переговоры. «Трусиха», — упрекнула она себя, а вслух произнесла с некоторым вызовом:

— А как насчет встречных извинений, Рафферти? От тебя я еще ничего подобного не слышала.

Мужчина вздохнул.

— Хорошо, давай обсудим. За что я должен просить прощения? За то, что переспал с тобой?

Эллисон поджала губы.

— Ты нарочно ввел меня в заблуждение по поводу своих намерений. Квентин не нанимал тебя, ты сам предложил услуги телохранителя.

Он сложил руки на груди и кивнул.

— Все верно. Я признаю, что виноват, и приношу свои извинения. Ты пришла только за этим?

— Но почему? — спросила Элли.

— Что — почему?

— Почему ты так поступил?

Коннор некоторое время смотрел на собеседницу, прежде чем ответить. Лицо его при этом сохраняло непроницаемое выражение.

— Я просто выполнил обещание, которое дал своему другу, — обеспечить твою безопасность.

— Нет, я не о том. Почему ты делал это бесплатно? Ведь Квент вполне мог себе позволить оплатить твои услуги. И почему занялся этим сам вместо того, чтобы прислать одного из сотрудников «Рафферти секьюрити»? А потом еще настоял, чтобы поселиться здесь, со мной, хотя в этом не было необходимости?

«Ну вот, — подумала она, — теперь самое трудное позади».

Мужчина опустил руки и произнес мягким, почти вкрадчивым тоном:

— Я думаю, ты сама знаешь ответ на все эти вопросы.

Эллисон вздернула подбородок.

— Нет, не знаю. Может, просветишь меня?

— Давай начнем с твоих собственных предположений.

Он сделал шаг вперед, и по телу девушки пробежала нервная дрожь.

— Ты хотел оказать услугу другу, которого воспринимаешь почти как брата.

Рафферти кивнул, продолжая задумчиво смотреть на собеседницу.

— Для начала неплохо. Ты в это веришь?

— А мне стоит верить? — задала Элли встречный вопрос.

— Нет.

Она отступила назад, а Коннор продолжал приближаться.

— Вряд ли это можно назвать основной причиной, хотя я очень хорошо отношусь к твоей семье.

Девушка обогнула край дивана и оказалась зажатой в угол.

— Значит, не так уж хорошо относишься, — возразила она едва слышно.

Рафферти оперся рукой о стену, а согнутыми пальцами другой начал нежно поглаживать ее по щеке.

— Просто ты мне нравишься больше.

Сердце оборвалось у нее в груди. «Значит, только нравлюсь», — пронеслось в голове. Эллисон оттолкнула Коннора и попыталась выбраться из ловушки, но он схватил ее за руку и, резко развернув лицом к себе, снова прижал к стене и начал страстно целовать. У них иначе и быть не могло. Элли почувствовала, как по телу прокатилась горячая волна желания. Мир вокруг перестал существовать, остались только эти ненасытные губы и нежные, сильные руки возлюбленного. Девушка слегка высвободилась из объятий Коннора, чтобы обхватить его за шею и ответить на ласки со всем жаром, который так долго сдерживала внутри себя.

Встретив такой восторженный прием, Коннор застонал от наслаждения и еще сильнее прильнул к ее губам. Его руки заскользили по телу возлюбленной. Подхватив Элли ладонями под попку, Рафферти прижал ее к себе, недвусмысленно дав почувствовать, насколько она желанна.

Наконец он ослабил объятия, и они слегка отстранились друг от друга, тяжело дыша.

— Ты самая умопомрачительная женщина, которую я когда-либо встречал, принцесса, — произнес Коннор.

— О тебе могу сказать то же самое.

Но в ответ губы Рафферти не сложились в привычную сардоническую ухмылку. Напротив, выражение его лица заставило сердце Элли забиться сильнее.

— Ты хочешь, чтобы я произнес все вслух, красавица?

Он помолчал, глядя девушке прямо в глаза.

— Причина, по которой я вызвался быть твоим телохранителем, состоит в том, что я страшно волновался за тебя. При мысли, что какой-то урод может причинить вред моей принцессе, у меня кровь начинала закипать внутри; поймай я его тогда — порвал бы на куски.

— Коннор…

— Подожди, дай мне закончить, — резко оборвал он. Я вряд ли когда-нибудь стану таким же вежливым и прилизанным, как твои приятели из частных клубов. Зато сейчас у меня есть куча денег, которые трудно будет потратить без твоей помощи.

Элли кивнула. Сердце восторженно забилось в груди. И дело было не в деньгах — девушка не могла поверить, что Рафферти наконец-то открыл перед ней свою душу.

— Кроме того, — продолжал он, — мы не можем жить друг без друга. Это любовь, которую люди ищут всю жизнь — а находят только единицы.

Элли снова кивнула, чувствуя, как сердце тает от восторга.

— Да, и еще. Тебе все равно никогда не найти другого мужчину, который будет любить тебя так же, как я. Второго такого в природе не существует. Я люблю тебя безумно, до самозабвения.

В этом был весь Коннор: даже делая такое признание, он выражался четко и кратко. Другого Эллисон и не ждала. У нее на глаза навернулись слезы радости.

Рафферти сурово взглянул на подругу.

— Так что постарайся привыкнуть к этому, красавица: ты находишься под защитой своего телохранителя на всю оставшуюся жизнь.

— Можно мне вставить словечко? — попросила она, робко улыбаясь.

— Только если ты собираешься сказать то, что я надеюсь от тебя услышать. Ты готова произнести это слово, принцесса? Потому что в противном случае… — он заглянул в лицо девушке, — мне придется научить тебя манерам.

— Оставь это, Рафферти, — прервала Эллисон, часто мигая, — я сейчас разрыдаюсь.

Он смахнул слезинку со щеки возлюбленной и нежно поинтересовался:

— Неужели из-за меня?

— Да, — всхлипнула она, давая волю слезам. Ты — самый отвратительный, самодовольный тип, какого я когда-либо встречала. И я люблю тебя, страстно и самозабвенно.

Коннор счастливо улыбнулся.

— Похоже, страсть и сумасшествие — синонимы наших отношений.

— Да уж, скучать не придется, — согласилась Элли.

— Не могу поверить, что ты собиралась дать мне уйти.

— Не могу поверить, что ты хотел уйти от меня, — парировала она.

Мужчина лукаво усмехнулся.

— Даже если бы это случилось, у меня был готов план возвращения.

— Вот как? — удивилась она. — И в чем же состоял твой план?

— Затащить тебя в постель и не отпускать, пока не признаешь, что мы созданы друг для друга.

— Я так и думала, — ответила девушка, хитро улыбаясь.

Коннор удивленно посмотрел на нее.

— Не может быть.

В такой момент Эллисон не могла скрывать правду.

— Я влюбилась в тебя, еще когда была подростком.

Парень удивленно хмыкнул.

— Вот этому я точно никогда не поверю.

— Придется, — серьезно ответила она. — Как ты думаешь, зачем я отправилась в бар той ночью?

Если бы ты знал, как меня задело то, что именно ты, а никто другой, нажаловался на меня родителям!

— Неужели ты пришла туда ради того, чтобы встретить меня? — переспросил Рафферти, не в силах скрыть удивления.

Элли кивнула.

— Мне казалось, что, если буду вести себя как взрослая, ты тоже перестанешь считать меня маленькой девочкой. А вместо этого ты взвалил меня на плечо и притащил домой, как мешок картошки.

Коннор покачал головой.

— Знай я, что ты пришла в бар ради меня, вряд ли смог бы столько лет сдерживать свои желания.

Теперь для Эллисон настала очередь удивляться.

— А я-то была абсолютно уверена, что ты на меня никакого внимания не обращаешь.

— Я только делал вид, что не обращаю. За все эти годы я привык относиться к тебе как к избалованной богатой наследнице. Так было легче не приходилось вникать в собственные чувства.

Элли провела ладонью по его щеке, нежно коснувшись шрама на подбородке.

— Почему ты никогда не говорил со мной об этом?

Мужчина вздохнул, пристально глядя на нее.

— Ты же была младшей сестрой моего университетского приятеля. Любимая дочь именитых родителей — людей, которые заменили мне родных отца с матерью. — Он на мгновение замолчал. Я не мог обмануть их доверия.

— Иногда я даже жалела, что папа с мамой так сильно меня любят, — мрачно заметила Эллисон, добавив про себя, что такая верность слову делает Коннору честь.

Будь это иначе, она не смогла бы так дорожить им.

— Я знаю, красавица, — ответил он, целуя ладонь девушки. — Но они не могут не любить тебя.

— Поначалу мне казалось, что и тобой тоже руководит родительское стремление оградить меня от любых неприятностей. А потом я поняла: именно так проявляется твоя любовь.

— Это точно, — подтвердил Рафферти, целуя ее в губы. — И когда же пришло прозрение?

— В ту ночь, в Беркширсе. Когда ты рассказал о своем отце и что вернулся в свой район, чтобы сделать жизнь людей более безопасной. Я поняла, что так у тебя выражается любовь — в стремлении защищать ближних.

Коннор улыбнулся, качая головой.

— Прежде чем ты меня совсем захвалишь, должен признаться: я не всегда вел себя по-джентльменски. Например, недостаточно доверял твоей способности постоять за себя. И если хочешь продолжать работать в прокуратуре…

Девушка приложила палец к его губам:

— Ш-ш.

Она знала, сколько волнений доставляет Коннору ее работа. Потеряв отца, парень будет постоянно думать, как бы с любимой тоже чего-нибудь не случилось.

— Что касается работы в прокуратуре, я собираюсь еще некоторое время там задержаться. Теперь, когда Кендэлл арестован, мне пока ничто не будет угрожать.

Мужчина согласно кивнул.

— Не могу дать стопроцентную гарантию, но обещаю постараться не слишком досаждать тебе своей опекой.

Эллисон улыбнулась, чувствуя, как слезы вновь наворачиваются на глаза.

— А я большего и не прошу. Если бы ты по-прежнему относился ко мне как к подростку с непредсказуемым поведением, то Мы не смогли бы построить взрослые отношения, основанные на уважении и взаимном доверии.

Коннор заглянул в глаза любимой.

— Но я полностью доверяю тебе. Можешь быть уверена в этом так же, как и в моей любви.

Кстати, насчет любви…

Он взял Эллисон за руку и повлек за собой к постели. Она нисколько не сопротивлялась, напротив, быстрым движением сбросила сандалии и брюки, стянула через голову футболку и предстала перед ним в одном нижнем белье.

— А ты ничего не собираешься снять? — поинтересовалась Элли ироничным тоном.

— Мм, — сладко протянул мужчина, поглаживая бархатную кожу ее плеч. — Поскольку на тебе остались только бюстгальтер и трусики, выбор не велик.

Девушка рассмеялась.

— Коннор, я имела в виду…

— Ну, пожалуй, я начну сверху, — добавил он, ловким движением руки расстегивая лифчик.

Кружевная вещица соскользнула на пол, обнажив упругую грудь. Глаза парня потемнели от желания.

Тяжело дыша, Элли прошептала:

— Теперь твоя очередь.

Он расстегнул джинсы, сбросил ботинки и, не тратя времени на пуговицы, стянул рубашку через голову. В это время нетерпеливые пальчики Элли помогали ему расстаться с плавками. Протянув руку, девушка нежно коснулась неопровержимого доказательства его страсти.

— О, красавица, — только и смог вымолвить Рафферти.

— Я хочу тебя, — выдохнула она.

Склонившись над кроватью, Коннор быстро смахнул на пол сумки и разложенную одежду.

Потом легко, как пушинку, поднял возлюбленную на руки и бережно уложил на постель.

Горячие губы припали к набухшим женским соскам, и по телу Эллисон прокатилась волна невероятного удовольствия. Когда же ей начало казаться, что она больше не вынесет эту сладкую пытку, Коннор стал покрывать все тело любимой долгими, страстными поцелуями.

Мускулистые, необыкновенно чувствительные мужские руки медленно двигались по бархатистой коже, безошибочно находя самые нежные местечки, отчего партнерша начинала сладко стонать:

— О, Коннор!

— Да, — глухо отзывался он и начинал прокладывать дорожку из поцелуев на шее возлюбленной.

Ладони ее страстно скользили по спине Рафферти, по его накачанным мышцам, которые еще сильнее напрягались от этих прикосновений.

— Ну пожалуйста, — попросила Элли, не в силах больше сдерживаться.

Коннор мягко провел рукой вниз по телу партнерши. Девушка в ответ выгнулась и томно застонала, притягивая возлюбленного ближе к себе.

Рафферти надел презерватив и, прежде чем оказаться внутри призывно вибрирующего тела возлюбленной, припал к ее губам жарким поцелуем.

— О, Коннор…

Они начали двигаться в унисон, вначале медленно, потом все ускоряя темп, и одновременно оказались на вершине блаженства. Мир вокруг окрасился в яркие тона, а тела влюбленных обрели восхитительную невесомость.

Придя в себя, Эллисон прижалась к мускулистой груди мужчины.

— Эллисон!

— Да?

— Ты выйдешь за меня замуж?

Она приподнялась на подушке и заглянула в светло-карие глаза.

— Ты хочешь сказать, что собираешься всю жизнь провести в спорах со мной? Но ведь я своенравная, упрямая и вообще — заноза в одном месте.

Рафферти насмешливо приподнял бровь.

— Да, пожалуй, ты права.

На лице девушки расплылась бесконечно счастливая улыбка.

— Разумеется, выйду.

ЭПИЛОГ

— Куда же девалось все твое высокомерие? — спросил с улыбкой Ной Уиттейкер.

Эллисон перебросила волосы через плечо и, оторвавшись от чтения журнала для невест, взглянула на него. Стоял тихий воскресный вечер. Братья вместе с Лиз зашли к ней в гости, чтобы перекусить и поболтать о том о сем. После ужина молодые люди уселись в гостиной, а маленький Николас уснул в своей переносной кроватке.

— Не обращай на него внимания, Элли, — посоветовала подруга, взглянув на Ноя с упреком. Любовь — это прекрасно.

Парень торжественно поднял свой бокал.

— Согласен. Только для меня это «прекрасно» почему-то никак не хочет наступать, — пожаловался он с улыбкой, олицетворявшей абсолютное блаженство.

Элли лукаво сощурилась.

— Смейся, смейся, рыжий, бесстыжий, — бросила она брату, волосы которого действительно были медного оттенка — гораздо светлее, чем у остальных детей Уиттейкеров.

Эллисон после удачи с организацией брака Квентина и Лиз в шутку грозилась найти пару и для Ноя — отчасти в отместку за его циничные шутки. Но получилось так, что теперь она сама собиралась под венец. Сам Ной не скрывал своей радости по поводу того, что ему удалось — на время — избежать брачных уз.

В комнату вошел Коннор с двумя открытыми бутылками пива. Одну из них он протянул Мэтту и спросил:

— О чем это вы?

Сердце Эллисон радостно встрепенулось при виде любимого. Далеко не каждой женщине выпадает шанс выйти за героя своих девичьих грез.

— Знаешь, Ной безмерно счастлив, что это мне предстоит идти под венец, а не ему.

— Еще бы, ведь он сам немало способствовал такому повороту, — ответил Рафферти, садясь рядом с невестой на кушетку.

— Э-э, Коннор… — вмешался Ной.

— Так что ты имел в виду, Коннор? — подключилась Лиз, бросая на шурина любопытный взгляд.

— Ну, скажем так: у нас с Ноем произошел один интересный разговор в День поминовения.

Это касалось…

Рыжеголовый брат Эллисон застонал и откинулся в кожаном кресле.

-..касалось того, что все члены вашей семьи будут очень рады, если я женюсь на тебе, — закончил Рафферти.

Лиз удивленно охнула, а Элли открыла рот в изумлении.

Уставившись в потолок, главный виновник спора задумчиво произнес:

— И что происходит с понятием мужской дружбы? Оно просто деградирует на глазах.

— Ной, как ты мог? — воскликнула его сестра и, не дожидаясь ответа, продолжила:

— Впрочем, что я спрашиваю? Мы знакомы уже тридцать лет.

Пора понять, на что ты способен.

Квентин рассмеялся.

— Ну, конечно, ты ведь привыкла сватать других, Элли. Как тебе нравится оказаться по другую сторону баррикады?

— Разница в том, что я знала, насколько вы с Лиз подходите друг другу, — фыркнула она.

Рафферти нежно провел рукой по волосам подруги.

— Я рассчитываю, принцесса, на твое отмщение. Мне показалось, что, если я расскажу о хитром плане Ноя, вы с Лиз не успокоитесь, пока не жените его. Тогда он сможет испытать такое же сказочное блаженство, как и я.

Ной расхохотался во весь голос, а Квентин хмыкнул.

Лиз повернулась к Ною.

— В самом деле, пора тебе поумнеть.

Тот содрогнулся, словно от ужаса.

— Ну да, если верить светским сплетням, я не пропускаю ни одной юбки, пытаясь найти свой идеал. Один репортер так и вовсе преподносит меня кем-то вроде Казановы или Рудольфе Валентино.

Эллисон рассмеялась.

— Какая прелесть!

— Как бы там ни было, — продолжал Ной, — все в порядке, не так ли? По собственному признанию, Коннор испытывает сказочное блаженство, да и тебя я тоже не видел такой счастливой с тех пор, как… — он притворился, что вспоминает, э-э, с тех пор…

Элли швырнула в брата подушкой, но тот ловко увернулся.

— А знаешь, милый братец, можешь смеяться сколько хочешь, но иногда и ты оказываешься прав. Я еще никогда не была так счастлива.

В подтверждение своих слов она прильнула к Коннору и растворилась в его поцелуе. Да, любовь прекрасна. Теперь она может сказать это с уверенностью.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.