Нарушая правила

Глава 25

Натали ждет меня у кофейной палатки на фермерском рынке на Юнайтед-сквер, в одной руке у нее пакет с клубникой, а в другой — стаканчик. Она приветственно машет, затем передает мне его.

— Именно так, как тебе нравится, — говорит она, и от ее комментария у меня ёкает в груди.

То, что кто-то заказывает тебе кофе, не имеет большого значения в грандиозной схеме жизни, но приложенные усилия, чтобы получить правильно приготовленную чашку кофе, — это одна из тех мелочей, которые могут заставить улыбнуться.

Тем не менее, улыбка сейчас кажется ужасно неуместной. Мы занимаем один из маленьких зеленых столов, установленных на краю рынка, в окружении хипстеров, жующих фалафель и пьющих имбирную содовую. Я разворачиваю стул и сажусь на него, положив руки на спинку. Делаю глоток кофе и снова ее благодарю.

Заправив за ухо прядь своих светлых волос, Натали быстро улыбается и кладет клубнику на стол. Запустив руку в сумочку, она достает какие-то бумаги.

— Я вчера загрузила пакет документов для развода по обоюдному согласию. В нем масса форм, и большинство из них не используются, но мы в любом случае должны их заполнить. Насколько я понимаю, весь процесс может занять от шести недель до нескольких месяцев.

— Ого. Почему так долго?

— Нью-Йорк заставляет тебя из кожи вон лезть.

Она просматривает формы о разделении имущества супругов, об ответственности за совместные долги, об опекунстве и поддержке детей, о материальном содержании, о страховых выплатах и массу других юридических тонкостей, и мне кажется, что моя голова сейчас начнет крутиться, как в фильме «Экзорцист». О, да, также они напоминают мне о том, что я — полный придурок, предложивший нам тогда пожениться. То, что должно было быть веселым и смелым, превратилось в узел, который чертовски трудно распутать.

Я качаю головой.

— Проклятье, я реально чувствую себя идиотом мирового масштаба, в первую очередь потому, что именно я сделал предложение. Я понятия не имел, что это превратится в такую катастрофу, — говорю я, тяжело вздохнув.

— Я тоже не думала. Но что еще ты можешь сделать, кроме как засучить рукава? — Натали выдавливает улыбку, и я должен сказать, что впечатлен тем, что она не пускает на самотек тот беспорядок, который мы устроили, будучи взрослыми людьми. Затем она заговорщически шепчет: — Мы словно непослушные дети, которые поздно выбрались из дома, взяв машину. Но вместо того, чтобы наслаждаться острыми ощущениями полуночной езды, мы сбиваем почтовый ящик соседа, а теперь делаем дополнительную работу по дому, чтобы за него заплатить.

Я хохочу.

— Почему у меня такое чувство, что ты говоришь, вспоминая собственный опыт?

Она показывает на себя пальцем.

— Эта девушка такое сделала.

— Серьезно?

— В шестнадцать, рисковала свой репутацией.

— Поскольку мы играем в признания, — выдаю я, растягивая слова, — я ничем не лучше.

У Натали отвисает челюсть.

— Ты тоже?

— Мы поехали летом в дом моего дяди, и я угнал его «Кадиллак» и случайно переехал кусты его соседа. Он не был счастлив. В то лето я должен был каждую субботу садиться на поезд до Джерси, чтобы косить газон того соседа и подстригать кусты, чтобы компенсировать стоимость роз.

Натали поднимает руку, и я хлопаю по ее ладони.

— Это делает нас паршивыми овцами в наших семьях?

— Бе-е... — блею я, как овца.

У нее сияют глаза.

— Ты можешь подражать звукам животным?

— Хочешь большего?

Она возбужденно кивает.

— Лошадь, пожалуйста.

Я быстро качаю головой и подражаю лошадиному ржанию.

Подняв палец, Натали просит еще. Я решаю выдать крик тюленя, с горловым «арф, арф, арф», из-за чего она смеется до упаду.

— Бис, бис!

— На данный момент это все, что ты получишь от «Мира животных звуков Уайата». Если будешь хорошей девочкой, то позже я покажу тебе льва в своем исполнении, — говорю я, качая головой.

— Не могу дождаться.

Я потираю ладони.

— Вернемся на «Взрослую землю».

Мы возвращаемся к бумагам, просматриваем их. Мое внимание привлекает одна из форм — разделение имущества супругов. Прищурив глаза, я тыкаю пальцем в страницу.

— Что это? Это типа про мою квартиру, бизнес или что-то еще?

Натали ласково похлопывает меня по руке.

— Не волнуйся. Я не собираюсь претендовать на твой бизнес.

Я выпрямляюсь.

— И не думал, что будешь, — раздраженно говорю я и беру кофе, но, видимо, поднести стакан к губам — это слишком сложный процесс, и я проливаю немного на джинсы. — Блядь! — ругаюсь я, и Натали достает из сумочки салфетки и передает их мне.

— Все в порядке? — спрашивает она, пока я вытираю джинсы.

— Да. — Я встречаюсь с ней взглядом. — Одна из моих бывших пыталась запустить когти в мой бизнес. Увидеть эту бумагу, это словно…

— Задевает за живое? — тихо говорит она.

Я киваю.

— Глупо, я знаю.

— Это не глупо. Это то, что ты чувствуешь. Вероятно, я была бы такой же.

Я провожу рукой по волосам.

— Ты не такая. Мне даже не следовало думать об этом.

Натали потирает мою руку.

— Ты прав. Я не такая. Но я понимаю. Клянусь, понимаю.

— Правда?

— Вполне логично, что ты так себя чувствуешь. И знаешь, на твоем месте я бы тоже немного испугалась. Ты создал успешный бизнес. Но даю тебе слово, Уайат, я не пытаюсь получить часть твоего бизнеса. У нас не было настоящего брака. Просто возмутительно смешная свадьба — наш брак должен был продлиться только двадцать четыре часа. Я тоже хочу, чтобы этот процесс прошел как можно более гладко.

— Спасибо за понимание. Просто это была одна из тех вещей, которые я не предвидел, — говорю я, а затем рассказываю еще несколько подробностей о Рокси.

— Это безумие, — говорит Натали, качая головой. — Неудивительно…

Я наклоняю набок голову, когда она внезапно замолкает.

— Неудивительно что?

Она машет рукой перед страницами.

— Неудивительно, что это задевает за живое, вот и все. Если ты хочешь, чтобы этим занялся адвокат, я понимаю.

Я усмехаюсь и поднимаю руки.

— Нет. Клянусь, нет. У меня было более чем достаточно адвокатов из-за выходок Рокси. А также с той, которая несколько месяцев назад взломала мой сайт. Тогда мне тоже пришлось задействовать адвоката. Я не понимаю, почему так трудно просто придерживаться плана. Вполне уверен, что контракт на веб-сайт не включал в себя то, что позднее она его хакнет, — с сарказмом говорю я. — Я просто хочу оставить все это позади.

Натали одаривает меня слишком сияющей улыбкой.

— Согласна. Не нужно никаких акул. Продолжим двигаться вперед.

Следующие двадцать минут мы просматриваем документы и подписываем их. Когда заканчиваем, и Натали убирает бумаги, я поднимаю свой стакан.

— Расскажи мне что-нибудь забавное. Что-нибудь, чтобы избавиться от привкуса развода во рту.

Натали берет клубнику, отрывает зеленную верхушку и обхватывает ягоду губами.

— Клубника вкусная. Но на самом деле клубника — не ягода. Ты это знал?

— Не знал. Но мне нравится, к чему это ведет. Продолжай.

— Подумала, тебе понравится это, раз уж ты коллекционируешь причудливые факты.

— Так что это, если не ягода? Просто обычный фрукт?

Натали качает головой и кладет еще одну сочную ягоду между своих красных губ. Съев ее, она отвечает:

— Мясистый сосуд для семян.

Я морщу нос.

— Это довольно мерзко. Откуда ты это узнала?

— Я узнала об этом на днях. Наверное, из-за тебя мне интересны причудливые факты. — Она протягивает мне красную ягоду. Пока ем, не могу не ухмыляться из-за чего-то такого простого, как то, что Натали исследовала странности жизни по этой причине. — Твоя очередь, — говорит она. — Расскажи мне что-нибудь из «Энциклопедии Уайата о причудливых фактах, касающихся животных».

— Ты знаешь, почему кошки могут проскользнуть под туалетный столик в ванной, словно у них нет костей? — начинаю я, и нет ничего лучше, чем старый факт о кошках-без-ключиц, чтобы смягчить боль от развода с женщиной, которую я трахал на столе на прошлой неделе. На самом деле, кошки-без-ключиц — это чистое золото, когда вам нужна «разговорная смазка». Также я рассказываю небольшой пикантный факт о домашних индейках (они не могут летать), факты о слонах (в их хоботах сорок тысяч мышц, они могут использовать их для сбора мелких предметов, включая небольшие монеты) и немного о сущности рыб (они пьют воду через жабры, а не через рот).

Натали улыбается и смеется во время моего урока, как она это называет.

— Твое увлечение фактами о животных… откуда оно взялось?

— В детстве я читал «Нэшнл Джиографик». Что, наверное, звучит странно, поскольку все думают, что Ник и Джози — самые умные.

Она бросает на меня вопросительный взгляд.

— Кто так думает?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. Но, наверное, все, я полагаю, потому что они умнее. Джози отлично ладит с книгами, а Ник просто… ну, он — Ник. Его старый добрый мозг отлично на него работает. В школе они учились лучше меня.

— Ты уже знаешь про меня на этом фронте, — говорит Натали и поднимает кулак. — Паршивые овцы объединяйтесь.

Мы стукаемся кулаками.

— Кажется, у нас есть кое-что общее, почти бывшая миссис Хаммер.

— Какой позор, потому что это забавная фамилия.

— Так и есть. Кстати, принимая во внимание факт, что мы встречаемся на фермерском рынке, а не в офисе, это значит, что мы пытаемся больше не трахаться, как кролики? — спрашиваю я, стараясь прояснить ситуацию.

Натали хохочет и указывает на палатки, где торгуют спаржей, рукколой и артишоками.

— Что? Ты думаешь, я не затащу тебя за одну из палаток с овощами, чтобы мы могли заняться этим за коробкой с шампиньонами?

Я тотчас же осматриваю рынок.

— Где эти проклятые грибы?

Натали сильно меня шлепает, и мы выходим из рынка.

— Я, правда, думаю, что мы должны стараться быть хорошими мальчиком и девочкой, — говорит она более серьезным тоном. — Тебе это подходит?

Я обнимаю ее одной рукой.

— Подходит. И, похоже, мы выжили, держась подальше друг от друга, и все благодаря твоей стратегии с грибами. Не думай, что осталось незамеченным то, что здесь нет палатки с грибами.

— Ты вывел меня на чистую воду. — Она опускает взгляд на мою руку, лежащую на ее плече, словно говоря, что она меня поймала.

Я убираю руку, признавая свою вину.

— Я пытаюсь, женщина. Я пытаюсь быть хорошим парнем.

И я очень-очень пытаюсь. Я изо всех сил стараюсь не перекинуть Натали через плечо, не потащить ее через толпу и не зацеловать нахрен на ящиках с ягодами, со спаржей или за ящиками с гроздями бананов.

Потому что в действительности, делать «это» с ней, за палаткой с бананами было бы абсолютно в нашем стиле.

— Зацени эту палатку с бананами, — говорю я, касаясь ее рукой и поигрывая бровями.

Натали шлепает меня по руке.

— Ты плохой. Мы пытаемся быть друзьями.

Я выпрямляюсь и говорю серьезным тоном:

— Конечно, я имел в виду, как друзья. Я хочу, чтобы мы с тобой были «друзьями» за палаткой с бананами.

Она закатывает глаза.

— Говоря о том, чтобы быть друзьями, позже я пришлю тебе свои видеоролики. Я готова их тебе показать.

Когда тем же вечером я кликаю на письмо от Натали, то обещаю себе сосредоточиться на том, чтобы ей помочь, а не том, чтобы трахать.

Потому что Натали нужна помощь.

Эти видеоролики — отстой.