Наследница крови

Глава 12

От регенерации я проголодалась. Как бы жутко это ни звучало, но мне пришлось вырастить заново несколько фунтов кожи, и мой желудок вопил набить его калориями. Если я не подкреплюсь, то просто потеряю сознание.

Я съела остаток ветчины с хлебом, который испекла вчера вечером. Часы подсказали мне, что я проспала до полудня, почти шесть часов. Это стоило мне изрядной доли времени, но ничего не поделаешь. Теперь мое тело болело, знакомая боль после заживления, которая немного напоминала волны мелких мышечных спазмов, прокатывающихся по мне. Все прекратится, как только я начну двигаться.

Травяная смесь была чрезвычайной мерой. Ее долго готовили и дорого продавали. У меня был всего один мешочек, а теперь не осталось и его.

Тому, кто поглотит сердце зверя, будет дано краткое представление об истинном будущем. Неудивительно, что Молох послал верховного жреца разобраться с этим. Теперь, когда его атакующая собака была мертва, Молох послал бы еще одного тяжелого нападающего, если бы тот уже не был в Атланте. На его месте я бы послала больше одного. Я не могла позволить, чтобы меня снова заманили в ловушку. У меня не было под рукой другого мешка с травами.

Осмотр моих дверей не дал никаких подсказок относительно того, как Дерек проник внутрь. Ни на одном из замков не было никаких признаков взлома. Если бы он попытался прорваться сквозь мои чары, удар разбудил бы меня. Должно быть, он сделал это во время главенства технологии, но как, оставалось загадкой. Неприятное развитие событий. С этого момента мне придется нажимать на осадный засов на двери каждый раз, когда я запираю ее изнутри.

Пока еда оседала, мне нужно было сделать несколько звонков. Телефон работал, что было небольшим чудом, или, как объяснил бы мой дедушка, прямым результатом того, что вся моя магия была истощена ниже любого разумного порога в процессе регенерации. Я так устала и хотела спать, что мне нужны были спички, чтобы держать глаза открытыми. Жаль, что я не была мультяшным котом.

Сначала я набрала больницу методистов.

— Меня зовут Аурелия Райдер. Я звоню насчёт Дугласа.

— Пожалуйста, подождите.

Я вся сжалась. Пожалуйста, будь жив. Пожалуйста, будь жив…

На линии раздался другой женский голос.

— Кэрол Вуд у телефона. Я медсестра отделения интенсивной терапии. Тематическая команда магов работала над ним во время волны. Он стабилен.

Стабильность не означала «добиваться прогресса» или «чувствовать себя лучше». Скользкое тошнотворное беспокойство пронзило меня.

— Можно мне его проведать?

— Да, но он под действием сильных снотворных.

— Спасибо.

Орден был следующим на очереди. Стелла ответила после второго гудка.

— Глава Ордена милосердной помощи в Атланте.

— Как я вижу, ты жива-здорова.

— Это всё ещё под вопросом.

— Для меня пришло что-нибудь из Биозащиты? Документы, досье?

— Большой, как задница, конверт?

— Ага, оно. Я приду за ним.

— Я буду на месте.

Кто бы сомневался.

— Скоро увидимся.

Если бы магический артефакт с таким количеством энергии появился на рынке, люди знали бы об этом. Я позвонила Надеру Юсеффу, который выступал в качестве агента по закупкам Нового Шинара, когда мы хотели приобрести что-то, связанное с магией. Я объяснила, чего хочу, и он велел мне сидеть тихо.

Далее я сравнила список подельников Джаспера со списком охотников за реликвиями, который мне передали помощники епископа через Стеллу. Ни одного совпадения.

Кто-то отправил Джаспера поохотиться на меня и Куницу. Кто-то, у кого денег куры не клюют.

Я позвонила в полицию, использовав свой значок и имя Лютера, и получила контактную информацию на четверых человек из списка Джаспера. Четыре звонка спустя я узнала, что из сотрудников, связанных с Джаспером, двое были мертвы, один заключен в тюрьму, а четвертый уехал из штата, бросив супругу и троих детей. Я получила пятиминутную тираду от его жены с подробным описанием недостатков соответствующих частей его анатомии и его морального характера.

Тупик.

Зазвонил телефон, и я подняла трубку.

— Они починили линию и расставили вокруг ловушки, — доложил Конлан. — Я снова перерезал провод прошлой ночью и выбросил ловушки в Улей.

Он повесил трубку. Конлан Леннарт, мастер тайных операций. Я немного посмеялась и сделала себе бутерброд с олениной.

Покончив с сэндвичем, я достала листок бумаги, написала на нем «Потенциальные заказчики» и подчеркнула.

Во-первых, нынешний обладатель сундука. Похоже, он здорово перепугался, когда убили пастора Хейвуда, и нанял Джаспера замести любые следы, способные привести расследование к нему.

Во-вторых, первоначальный владелец сундука. Если сундук был украден, прежний владелец мог искать наводки, кто его забрал.

В-третьих, некто, желающий заполучить сундук для себя.

Пока что все ниточки вели обратно к охотникам за реликвиями или к коллекционерам. Все, кто работал на любую из церквей, отпадали. У них был свой метод ведения подобных дел, и они никогда о нем не распространялись. Если бы им нужен был сундук, они бы наняли не Джаспера.

Телефон стоял напротив меня. Прошел почти месяц с нашего последнего разговора с Кейт. Мне очень хотелось позвонить домой.

Нет, нельзя.

Телефонная компания заверила меня, что обратный звонок был невозможен, но риск все равно оставался слишком велик.

Мне нужно было вернуться обратно в Улей. На свою вылазку Джаспер взял с собой двоих, которых наверняка просветил о своей работе. Кто-то в Улье должен был об этом знать.

Одеваться было непросто. Я прошла через это на чистой воле и отправилась в конюшню. Густые тучи, беременные дождем, заволокли небо. Воздух был неподвижным и влажным, пропитанным удушающей жарой. Скоро начнется шторм.

Тюльпан стояла в своем стойле, но ее морда снова была в крови, а значит, она явно отправлялась погулять с утра.

— Ты это видела? Идеальная кормовая смесь. Овес премиального качества. Вкуснющее сено. Неужели так сложно набить себе брюхо ими?

Тюльпан фыркнула в ответ. Я почистила ее, оседлала и мы тронулись в путь.

Мой бездомный приятель все так же сидел на своем посту, на перекрестке, выглядя голодным и несчастным. Я проехала мимо него, снова купила пару здоровенных калачей в киоске, и привезла ему один. Он смотрел на меня так, словно я была коброй Софии, но, тем не менее, принял горячую выпечку.

— Скоро пойдет дождь, — сказала я. — Тебе стоит найти укрытие.

Он как всегда не обратил на меня внимания.

Методистская больница была моей первой остановкой. Я сидела у кровати Дугласа, держала его вялую руку и смотрела, как жидкость медленно капает из его капельницы.

Он был хорошим парнишкой. Смелым, добрым. Он пытался защитить кого-то, кто был меньше и слабее его, даже зная, что это ему навредит. Он пытался защитить меня, хотя совсем меня не знал и ничего не был мне должен. В его короткой жизни было мало поводов для радости.

Мне очень хотелось, чтобы он выжил, но все, что я могла сделать — это сидеть у его постели и смотреть на него в бессильной ярости. Я помнила, как точно так же сидела за решеткой камеры в цитадели Молоха, и смотрела, как люди вокруг меня гнили заживо. Избитые, измученные, грязные, они сдавались. У них не было имен и воспоминаний. Они не жили, а существовали в агонии, желая умереть.

Было почти невозможно убить надежду в человеческих существах. Она неудержимая часть нашего духа. Надежда поддерживала нас, но, сидя посреди этого моря человеческих тел, я с абсолютной уверенностью знала, что их надежда умерла. Я видела, как они страдают, и плакала, чтобы не дать беспомощной ослепляющей ярости разорвать меня на части.

Каким бы могущественным ты ни был, жизнь всегда найдет способ ударить тебя ножом и провернуть его в ране. Никто не был неуязвимым.

* * *

Я РЕШИЛА ехать в Улей длинным путем. Дорога заняла у меня лишних десять минут, зато я смогла заехать в «Пекарню Галины». Маленький магазинчик всё ещё был на своем месте спустя все эти годы. Я купила пирожок с клубникой, и пока Тюльпан несла меня по улицам, принялась его уминать, параллельно размышляя о сундуке, божественной твари, чудаковатом оттенке жёлтого, в который кто-то выкрасил ехавшую впереди меня машину… О чем угодно, лишь бы не думать о Дереке.

У меня было много слабостей, и непреодолимая потребность контролировать себя, была одной из них. Меня не волновал контроль над другими людьми. Я не занималась управлением и не делегировала полномочия, когда кто-то другой лучше подходил для задачи, но мне приходилось постоянно держать себя в руках. Вероятно, за этой потребностью стояло множество глубоко укоренившихся психологических проблем, разобраться с которыми смог бы разве что десяток психиатров, но все сводилось к одному: я держала свои эмоции в стороне от своих действий. Я скрывала свои слабости. Даже когда гнев накатывал на меня горячей красной волной, я не отступала. Я никогда не теряла самообладания перед другими людьми, если только они не были членами семьи. Если я кричала, то это был расчет. Если я плакала, то сугубо ради влияния.

Дерек заставил меня потерять мое самообладание. Я продолжала проигрывать наш разговор у себя в голове. Дело было в том, как он смотрел на меня. Как он сидел, улыбался, как говорил. Все, что он делал, напомнило мне о том, от чего я избавилась. Каким-то образом, он пробил плешь в моей броне и добился от меня честной, инстинктивной реакции. Как же я это ненавидела.

Он был одной из причин, почему я научилась себя контролировать. Не главной причиной, далеко не самой важной, но все равно одной из них. Даже ребенком я понимала, что если я открыто признаюсь ему, как сильно я его люблю, как я рада видеть его каждый день, это сделает наши отношение необратимо неловкими. Я не хотела, чтобы он меня избегал.

Сейчас я бы отдала что угодно, лишь бы с ним не встречаться.

У нас не было причин снова общаться. Рано или поздно, Асканио доберется до него и его разношерстной команды оборотней. У Дерека появятся другие заботы, и он оставит меня в покое.

Мы приехали к зданию с телефонной линией. Я сунула остатки пирожка в рот, спрыгнула со спины Тюльпан и направилась к разрушенной лестнице. В очередной раз починенный телефонный кабель свисал со столба. Люблю, когда план идет как по маслу.

Скинув плащ, я полезла на столб. Я преодолела две трети, когда знакомый хриплый голос спросил:

— Чем это ты занята?

Только благодаря отточенным рефлексам я не свалилась со столба и не приземлилась на задницу.

Вот же сукин сын!

Дерек стоял, прислонившись к разваливающейся стене. На нем были рабочие штаны цвета хаки, запачканные цементной пылью и ржавчиной, зелёная кофта с длинным рукавом, и «Робин Гуд» — капюшон, наброшенный поверх плечей и переходящий на лице в маску, закрывающую рот и нос. Их носили восстановительные бригады, чтобы уберечь лёгкие от пыли и лицо от солнца. Он выглядел, будто только что покинул одну из спасательных бригад с Тед Тренер Драйв. Я не могла даже разглядеть его лица, не говоря уже о шрамах.

Зачем он здесь? Зачем, зачем, зачем, зачем, зачем…

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Ты не успела мне все рассказать. Поскольку ты похожа на человека, который не любит оставлять дела незаконченными, я решил сэкономить тебе время на мои поиски.

Держи себя в руках.

— Как великодушно с твоей стороны.

— Само собой. Я могу быть хорошим другом или ужасным врагом.

— Хочешь сказать, у тебя не очень получается враждовать?

Он пожал плечами.

— Можно было бы узнать мнение моих противников, но вот незадача — никого не осталось в живых.

Конечно. Я продолжила подъем, старательно сохраняя невозмутимый вид.

— Мы договорились обменяться информацией. Свою порцию ты получил. Можешь быть свободен.

— Ты продолжаешь скрывать от меня важные детали.

— Например?

— Например, парнишку в больнице Святого Луки и девчонку, которую охраняют Гиллиамы.

И как, скажите на милость, он это узнал?

— Это не твоё дело.

Его глаза сверкнули.

— Это очень даже мое дело.

Он не зарычал, сохраняя совершенно спокойный тон, но в его голосе таилась скрытая угроза, которая не была всецело человеческой. В нем чувствовался волк — наблюдающий, выжидающий своего часа, отделенный от мира лишь тонким слоем человеческой кожи.

Мои руки соскользнули. Они вымазали верхнюю треть столба смазкой WD-40. Вот уроды.

Он наблюдал, как я пытаюсь вскарабкаться вверх.

— Каждый раз, когда я встречаюсь с вами, мисс Райдер, вы пытаетесь от меня убежать. Что-то во мне заставляет вас чувствовать себя неуютно?

Все в нем вызывало у меня чувство дискомфорта.

Я опять соскользнула. Твою мать.

Дерек подпрыгнул на добрых три метра и одним взмахом рассек провод.

Я съехала со столба, и, приземлившись, развернулась спиной к дереву. Дерек стоял тут же, всего в футе от меня. Его капюшон был опущен, а глаза горели огнем.

— Что за возня со столбом?

— Я люблю лазить по столбам в свободное время.

— Вчера кто-то убил железную гончую в полутора милях от церкви Святого Луки и вызвал Биозащиту для зачистки.

Если вы убивали странную магическую тварь в городской черте Атланты, вам следовало оповестить об этом Биозащиту, чтобы они могли забрать труп и поместить его в карантин, на тот случай, если он решит отрастить двенадцать ног и усеянный зубами рот, и отправится поискать закусок из человечины. Я вызвала Биозащиту из регистратуры госпиталя.

— Улей — единственное место в Атланте, порождающее железных гончих. — Голос Дерека стал опасно тихим. Если бы он кого-то искренне ненавидел, то говорил бы с ним точно таким же тоном, прежде чем их убить. — А сейчас ты пыталась перерезать кабель, ведущий в Улей. Это телефонная линия?

Я не ответила.

— Я жду, — напомнил он.

— Чего?

— Подтверждения.

— Разве мне нужно что-то подтверждать? Ты и сам прекрасно соображаешь.

Его хладнокровие дало трещину и наружу выплеснулось разочарование.

— Черт, ты испытываешь мое терпение.

Тревога подстегнула мои чувства с тройной силой.

— Ты дал мне смутное описание сундука, не сказав ни слова, что этот сундук делает, из чего он сделан или кто им обладает. По сравнению с той крохой информации, что рассказал ты, моя доля рассказанного тебе более, чем справедлива. Прекращай ходить за мной по пятам. Неужели ты сам не можешь найти зацепку?

Его глаза вспыхнули.

— Не в этот раз.

Вибрация передалась моей спине через телефонный столб. Ещё одна. Лёгкая дрожь пощекотала ступни ног. Что-то встряхнуло здание.

Дерек закрыл рот и прислушался.

Я затаила дыхание, слушая.

Низкий грохот оповестил о том, что справа осыпаются камни, как раз там, где расщелина Улья уходила в пропасть.

Дерек стянул капюшон. Я достала половинки «Даккана» из ножен и скрутила их в копьё.

До нас докатилась волна густого, едкого запаха. Завоняло мокрой шерстью, болотной тиной и гнилой рыбой, с завершающим аккордом вони скунса.

Меня затошнило.

Дерек рядом со мной мужественно стиснул зубы, так что мышцы на его челюсти вздулись желваками. Резкие запахи и звуки воздействовали на оборотней намного сильнее, а эта вонь была просто невыносимой. Она липла к вам, обволакивая собой изнутри нос и рот.

Здание слегка содрогнулось. Сухой скребущий звук донесся от стены, выходившей на расщелину — хруст ломкого бетона под когтями. Звук сдвинулся влево, и мы перевели взгляд следом за ним.

Хруп.

Хруп. Будто какая-то огромная ящерица карабкалась на здание, поднимаясь по его стенам ленивой спиралью.

Хруп. Крохотные кусочки бетона задрожали на полу. Мы развернулись на сто восемьдесят градусов, следуя за звуком. Теперь мы смотрели на улицу.

Хруп.

Тишина.

Мы ждали.

Небо над нами затянули рваные облака. Крикнула стимфалийская птица, скользя на воздушных потоках. Оса приземлилась на бетон рядом со мной и поползла вперед на своих сегментированных лапах.

Дерек поднял голову.

Здоровенная полутораметровая жабья морда, покрытая лохматой темно-зеленой шерстью, уставилась на нас со стены большими красными глазами. По бокам у нее торчали два изогнутых жёлтых рога, покрытых засохшей кровью. Два саблезубых клыка, почти такого же размера, красовались в огромной пасти, усеянной коническими зубами. Зубы стояли один ко одному неестественно ровно, словно зубья медвежьего капкана. Если бы эта штука поймала вас своим ртом, то запросто перекусила бы напополам.

Хвала вселенной, что я взяла с собой лимонный сок. В следующую нашу встречу с Сиенной я привезу ей вагон марципанов.

Ходаг потянул воздух своим плоским, черным собачьим носом размером с баскетбольный мяч. Капля слизи потекла из его левой ноздри. Фууу. Я уже видела его собрата много лет назад. Они водились в Висконсине, и Улей был последним местом, где я ожидала его встретить, да ещё и такого огромного. Вымахать до таких размеров ходаг мог лишь в одном случае.

Дерек переступил с ноги на ногу.

— Не вздумай его кусать, — пробормотала я. — Он ядовитый даже для тебя.

Ходаг двинул вперед, и стена задрожала под вонзаемыми в нее когтями. Чудовище выгнуло спину, демонстрируя гребень рогов, торчащих из спины. Его толстое тело стояло на четыре мощных лапах, вооруженных непомерно длинными когтями. Длинный хвост динозавра вильнул вправо, давая ему рычаг для прыжка.

Мир вокруг замедлился, став четким и ясным.

Ходаг спрыгнул со стены, целясь прямо на нас.

Дерек отскочил в сторону. Я отпрыгнула назад, нанося удар «Дакканом», и чудовище понеслось за мной, отбивая копье своими когтями. Быстрый гад. Я развернула «Даккан» и треснула им ходага по носу. Тот взревел, как разъяренный аллигатор, и бросился на меня.

В это время слева от нас Дерек снял свою футболку.

Я уклонилась влево. Ходаг развернулся, делая взмах своим толстым хвостом. Шипы прорезали воздух всего в шести дюймах от моего живота.

Дерек стянул ботинки. Да ты издеваешься.

Я бросилась влево и перескочила через дыру в полу. Бетон просел под моим весом, и я чуть не провалилась сквозь пол. Позади меня ходаг влетел в яму, но сумел зацепиться и выкарабкаться назад, возобновив погоню за мной, будто гигантский геккон-мутант, преследующий сверчка. Я прыгала взад-вперед, уклоняясь от его лап.

Дерек снял штаны, сложил их пополам и аккуратно пристроил поверх ботинок.

Я его придушу. Съезжу кирпичом по его смазливой самодовольной роже. Думаешь, это у тебя шрамы, приятель? Ты только подожди.

Ходаг сделал выпад, пытаясь поддеть меня своим бивнем. Я кувыркнулась в сторону, вскочила на ноги и пырнула «Дакканом» пальцы на лапе монстра. Ходаг взвыл.

Дерек показал мне «Класс!»

— Труп! — Я танцевала и так и эдак, пятясь назад и уворачиваясь от ударов ходага.

— Чего?

— Ты труп!

Дерек протянул руку.

— Давай пять!

— Подавись.

Я обежала вокруг дыры с ходагом на хвосте, и бросилась влево, в сторону Дерека. Разъяренная тварь пронеслась мимо нас.

Дерек помахал мне рукой.

— Как скажешь.

Ходаг затормозил и развернулся, оказавшись невероятно подвижным. Красные глаза нашли меня, и из его горла вырвался глубокий рык. Пожалуйста, только не это.

Тварь вдохнула, втягивая сопли.

Я бросилась в сторону.

Ходаг плюнул. Комок слизи размером с баскетбольный мяч пролетел по воздуху. Дерек подпрыгнул вверх, и ядовитый плевок шмякнулся под ним, расплескавшись по бетону. Он приземлился рядом с лужей и глянул на свою одежду. Жирная сопля ходага скатилась с его сложенных штанов и капнула на пол.

Я показала Дереку большие пальцы.

Его глаза полыхнули огнем оборотня. Он открыл рот и зарычал. Рык начался как человеческий звук, и едва он вырвался из его рта, как его тело взорвалось. Кости выросли в мгновение ока, образуя огромную грудную клетку. Мышцы закрутились вверх по новому скелету, а густой серебряный мех погнался за ними следом, покрывая чудовищное тело. Когти размером с мой палец прорезались из его новых рук. Длинные и зубастые волчьи челюсти выступили из его головы, и последние звуки этого жуткого рычания возвестили о том, что на поле битвы появился высший хищник.

Ходаг раскрыл свою огромную пасть и заревел.

Черные губы Дерека дернулись, и он зарычал, скаля морду, словно волк в лесу, защищающий свою добычу.

Ходаг бросился в атаку. Время потянулось невероятно медленно, и я увидела каждую мучительную деталь: несущийся вперед ходаг — с раскрытой пастью и налитыми кровью глазами, готовый рвать и метать своими когтями, и Дерек — даже не пытающийся отступить в сторону.

Я без оглядки кинулась вперед, но не успела добежать, когда его настиг ходаг. Плавно, как ни в чем не бывало, Дерек ускользнул с пути твари и выбросил вперед левую лапу. Жуткие когти рассекли спутанный мех, словно папиросную бумагу. Кровь и кишки монстра посыпались наружу сквозь рваную рану. Он разрезал его от переднего плеча до паха.

Ходаг продолжил бежать по инерции, волоча за собой свои кишки, и врезался в стену. Полетели куски бетона. Стена задрожала, зашатавшись, словно гнилой зуб, и рухнула, унося ходага с собой.

Дерек промчался мимо меня и прыгнул следом за ним.

* * *

Я ПЕРЕГНУЛАСЬ через край и посмотрела вниз. Искореженное тело ходага валялось на обломках тремя этажами ниже, где разрушенный дом медленно сползал в расщелину. Кошмарная помесь волка и человека в лице Дерека сидела на корточках у его головы, методично кромсая шею ходага.

Он убил ходага одним взмахом когтей. Даже не сорвавшись вниз, тот был бы мертв. У ходага были крупнее зубы и длиннее когти, и он перевешивал его десять к одному, но все это было бестолку. Из них двоих, Дерек был лучшим монстром.

Было что-то прекрасное в этом сочетании точности, скорости и силы. Когда я увидела это удар, у меня по коже пробежали мурашки. На короткий миг, я одновременно испытала ужас и восхищение.

Дерек взялся за голову ходага и оторвал ее с влажным хрустом. Она была размером с кабину грузовика, а он держал ее одной рукой.

Что же с тобой все-таки случилось, Дерек?

Он поднял голову и наши взгляды встретились.

— Что ты делаешь? — крикнула я.

Он открыл рот. Большинство оборотней с трудом удерживали свою боевую форму, и немногие из них, будучи в ней, могли говорить. Их челюсти не смыкались должным образом, или их языки были слишком длинными. Дерек мог говорить, но его слова звучали рваными. В сочетании с его повреждёнными голосовыми связками, его голос напоминал хруст щебня, но он без проблем мог поддерживать разговор.

— Даю понять очевидное.

Я еле удержалась, чтобы не посмотреть на него снова. Его голос был низким и мощным, а дикция была просто идеальной.

— Кому?

— Всем, кто смотрит.

Он с разбега прыгнул и взобрался на стену, волоча голову следом за собой. В мгновение ока, оборотень перебросил ее через край и сам приземлился рядом со мной. Он подбежал к столбу, подпрыгнул, ухватился за него свободной лапой, и, подтянувшись, с размаху насадил голову ходага на его верхушку. Гной закапал вниз, падая на его шерсть.

Над нами прогремел гром, и я посмотрела вверх. Небо клубилось плотными темными тучами.

Дерек спрыгнул на землю. Он был самым большим оборотнем, какого я когда-либо видела. Во мне было сто шестьдесят семь сантиметров роста, а он возвышался надо мной как минимум на полметра. Он был почти таким же высоким, как Кэрран в своей боевой форме, но более поджарым, с более длинными конечностями, мощными, но не такими бугристыми. Кэрран был сильнее, но Дерек явно был быстрее.

Он шел ко мне, смахивая кровь ходага со своих когтистых лап. Какая прелесть.

— Мертвый он воняет ещё хуже, чем живой.

— Его кровь попала тебе в рот?

Он стоял слишком близко, и мне пришлось поднять голову.

— А что?

— Она очень ядовита. Даже для оборотней. У меня есть противоядие. — Я подняла вверх маленькую пробирку, которую выудила из кармана на поясе.

Он поднес окровавленную лапу к своей морде, понюхал кровь, скривился, и лизнул ее от локтя до кисти.

— Ты совсем рехнулся? — Я сунула пробирку ему в лапу.

— Все в порядке, — отмахнулся он. — Просто немного щиплет.

Уфф.

— И на вкус как дерьмо. Будто свинью скрестили с аллигатором.

— Выпей антидот.

Он встрепенул ушами.

— Или что?

— Или я использую Орден, чтобы подать официальную жалобу в Стаю.

Он поддел пробку кончиками когтей и залпом проглотил содержимое.

— Лимонный сок?

— Лимонный сок — единственный известный антидот для яда ходага.

— Ты же понимаешь, что это звучит как бред?

— Все, что касается ходага, звучит как бред.

— Почему?

— Потому что это современный американский миф. В 1890-х некий Юджин Шепард, землемер из Райнлендера, города в Висконсине, заявил, что поймал ходага. Он описал ожесточенную борьбу с ужасным чудовищем с головой жабы, мордой слона, спиной динозавра и хвостом аллигатора. У него были рога на голове и вдоль спины, саблезубые клыки и невероятно длинные когти. Юджин утверждал, что ходаги бродят по болотам Верхнего Висконсина, питаясь болотными черепахами, водяными змеями и быками, но их любимой едой были белые бульдоги. Убить их можно было лишь с помощью динамита, хлороформа или лимонов.

Дерек протянул лапу и потрогал мой лоб. Я отпрянула.

— Температуры нет, — констатировал он. — А тебе кровь в рот не попала?

— Зачем я вообще с тобой разговариваю?

Я развернулась, но он преградил мне путь.

— Как от Юджина Шепарда все дошло до такого? — Он указал на голову.

— Шепард заплатил таксидермисту, чтобы тот соорудил ему чучело ходага, а затем выставлял его на ярмарках следующие несколько десятилетий. Ученые из Смитсоновского университета уличили его в обмане, и он сознался, что это была мистификация, однако он не перестал ее выставлять, а люди не перестали платить, чтобы ее увидеть.

— Понятно. Что именно он показывал на выставке?

— Понятия не имею. Я видела фотографию чучела, и оно напоминало огромного бульдога с приклеенными к его голове рогами.

Я подошла к краю здания и посмотрела вниз на труп ходага.

— Значит, это было забавной местной байкой. Что было дальше?

Почему он продолжает расспрашивать меня о дурацком ходаге?

— Лесоповальный бизнес исчерпал себя, и город переключился на туризм, посвященный ходагу. Сотню лет спустя, они обзавелись Фестивалем ходага, Парком ходага, Клубом BMX ходага… Талисманом старшей школы был ходаг. Они даже поставили его огромную статую перед городской ратушей, и с ней любили фотографироваться туристы.

— Дай угадаю — произошел Сдвиг, и существо обрело жизнь.

— Что-то вроде того. Местные жители, может и не верили в ходага, зато в него верили дети, и некоторые туристы тоже. В какой-то момент, вся эта коллективная вера набрала критическую массу, и стая ходагов выбежала из леса и погналась за толпой на Ярмарке ходага. Город Райнлендер сейчас обнесен стеной. Плохая новость — ходаги откладывают по двадцать пять яиц за раз. Хорошая новость — их кожа и мех продаются по хорошей цене. Итак, леса вернулись, но теперь они полны ходагов.

— Кто-то продал обитателям Улья яйцо ходага с черного рынка, — предположил он.

— Возможно.

— Зачем им посылать за тобой ходага?

— Потому что я уже в третий раз перерезаю их телефонную линию. Мне нужно узнать, кто нанял Джаспера…

Я остановилась и уставилась на него.

Он улыбнулся, показав мне чащу клыков, от вида которых любого нормального человека до конца жизни мучили бы кошмары.

— Хорошая попытка, — заметила я.

— Кто такой Джаспер?

— Никто.

Я вытащила тряпку из кармана и протерла лезвие «Даккана». От вони у меня заслезились глаза.

— Давай работать вместе.

— Давай без «давай».

Он снова встал передо мной.

— Нам удалось поддержать вежливый взрослый разговор целых пять минут.

Я моргнула.

— Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Ты отвлеклась, и к удивлению, не стала требовать, чтобы я ушел, и сама не попыталась от меня сбежать. По-видимому, ты все-таки можешь контролировать себя в моем присутствии.

— Поверь мне, я прикладываю супер усилия, контролируя себя сейчас. Когда я потеряю контроль, ты об этом узнаешь.

— Давай объединим усилия. Чем скорее мы найдем убийцу пастора Хейвуда, тем скорее я покину город, и твоя жизнь снова станет блаженно свободной от меня, как ты и любишь.

Он снова планировал уехать.

— Куда ты отправишься?

Зачем я это спросила?

Оборотень пожал плечами.

— Домой.

— Где твой дом?

— Не здесь.

Это был словно удар в сердце. Атланта была его домом. Кейт, Кэрран и Конлан были все еще здесь. Я была… Точно. Меня здесь не было.

Я узнала взгляд в его глазах. Дерек сосредоточился на цели, и избежать его будет невозможно. Я истощила все мои моральные ресурсы, пытаясь столкнуть его с моей орбиты. Он был сильным. Он был полезным союзником. Мы поможем друг другу, а затем он уедет.

— Джаспер был самопровозглашенным королем Улья, — сдалась я. — Маленькая девочка-беспризорница видела, как пастор Хейвуд садился в автомобиль к толстяку, возившему его для опознания артефакта. Кто-то нанял Джаспера, чтобы найти ее, поэтому тот прихватил двух своих шестёрок и выбрался в город. Я нашла девочку первой. Когда Джаспер не смог ее найти, то поймал другого беспризорника. Парень не стал им ничего рассказывать про девочку или меня, поэтому эти уроды избили его до полусмерти.

Шерсть Джека встала дыбом.

— Джаспер выследил меня с помощью железной гончей до собора Святого Луки. Когда я столкнулась с этой троицей, они волокли за собой парнишку на цепи. На нем не было живого места. Он не мог стоять, потому что ему сломали ногу и руку. Переломали все ребра…

Мой голос вот-вот мог сорваться. Нет. Этому не бывать. Я изо всех сил постаралась сохранить подобие самообладания. Дерек сделал шаг вперед.

Пуля впилась в бетон в дюймах от моей ноги. Я бросилась влево и нырнула за стену.

Чертыхнувшись, Дерек спрыгнул с края обрыва.

* * *

Я РАЗГЛЯДЫВАЛА парочку, которую Дерек уложил на бетон. Он поднялся по лестнице, неся обоих за пояса штанов, и сгрузил их передо мной. Они выглядели слегка помятыми, но их внутренности все еще были внутри, что было большим плюсом.

Тот, что помоложе, щеголял короткими каштановыми волосами и бронзовой кожей, и вероятно, был девочкой-подростком, одетой в мужскую одежду не по размеру. Тот, что постарше, был парнем примерно моего возраста, светлокожим, с темными волосами и темной бородой, и, судя по взгляду, уже смирившийся с судьбой быть избитым.

— Вы натравили на нас ходага.

Парень развел руками.

— Вы перерезали наш кабель три раза. Честное слово, леди, чем мы вам не угодили? Вы всем людям перерезаете телефонные линии или только нам?

— Только вам.

Он откинулся назад.

— Что мы вам сделали? Я вас даже не знаю. — Он повернулся к девочке. — Ты ее знаешь?

Девочка покачала головой.

Он снова повернулся ко мне.

— Видите? Мы вас не знаем. Нам нужен телефон, чтобы выжить. Нам нужна еда, одежда, оружие, ведь с одного огорода сыт не будешь.

— Занимаетесь садоводством, значит?

— Да, выращиваем всякое, огурцы-помидоры. Мы мирный народ, в чужие дела не лезем.

Я указала на голову ходага.

— Чтобы вырастить ходага до такого размера, вы должны были кормить его человеческим мясом.

Девочка побледнела.

В глазах парня на секунду промелькнуло удивление, но он быстро спохватился.

— Было дело, он сожрал пару трупов. Но они бы все равно сгнили. Понимаете, леди, это просто жизненный круг.

Ну да, ну да. Жизненный круг.

— Как тебя зовут?

— Не говори ей, Сефус, — шепнула девочка и тут же испуганно закрыла рот ладошкой.

Сефус зыркнул на нее.

— Я хочу узнать о Джаспере, — сказала я.

— Мы не знаем никакого Джаспера, — ответил Сефус.

Над ним навис Дерек.

— Отвечай или твоя голова окажется у меня во рту.

Сефус сглотнул.

— А, Джаспер? Так вы о том Джаспере… Ну да… Мы знаем Джаспера. А что с ним?

— Вчера он взял двух ваших и отправился на задание. Мне нужно узнать, кто его нанял.

Сефус воздел руки к небу.

— Кто знает? Джаспер неразговорчивый тип. Его не слишком любят, и у него было тяжёлое детство. У мужика проблемы с выражением чувств, поэтому, когда они у него появляются, это выводит его из себя. А когда он выходит из себя, то на всех срывается.

— Когда я вышла из себя последний раз, Джаспер лишился своей головы. Сейчас она покоится на металлическом подносе в морге Ордена.

Девочка вцепилась в Сефуса. Он обнял ее рукой и скорчил обиженную мину.

— Не нужно угроз. Мы тут все друзья. Телефонная линия у нас в общем пользовании. Ты платишь в копилку за телефонный звонок. Иногда деньги идут на покупку лекарств. Иногда их забирает Джаспер. У него паршивые навыки лидера. Я не знаю, кто нанял Джаспера. Но знаю некоторых людей, с которыми он работал.

— Назови мне их имена.

Он посмотрел в небо.

— Кристи Констанса, Даллас Карен, Бемби Ноуластнейм, Марк Рудольф, Феликс Госвин…

— Ладно, — кивнула я. — Можете идти.

Сефус посмотрел на меня, оглянулся на Дерека, снова глянул на меня, схватил девчонку за руку и бросился бежать. Мы слышали их топот по лестнице до самого низа Разрыва.

— Они разбиты кончиной Джаспера, — сказал Дерек. — Я чувствую их скорбь.

— Ты сам слышал — у мужика были проблемы с выражением чувств. Наверняка держал дистанцию с большинством людей и не создавал прочных связей со своим окружением. Что поделаешь, не задалась у него жизнь.

Порыв ветра растрепал мои волосы. Мир вокруг потемнел. Над нами готовился разразиться шторм.

— Как там парнишка? — спросил огромный оборотень рядом со мной.

— Не знаю. Мне сказали, что он стабилен. Я проведывала его этим утром. Он выглядит так, будто умирает. — Пора бы мне уже заткнуться.

— Предложение о хорошем медмаге всё ещё в силе.

— Спасибо. Если получится, то методисты его вылечат. Мне не дает покоя одна мысль. От Уайт-стрит до церкви Святого Луки минимум полчаса хода. Они волочили мальчика на цепи, и никто даже пальцем не пошевелил, чтобы ему помочь. Почему? Все в городе ослепли?

— Этот город всегда был слеп, — жестко ответил он. — Люди не хотят вмешиваться. Пока это их не касается, они делают вид, что ничего не происходит.

Люди знали о его семье и не помогли. Люди видели меня на улицах каждый день, и все равно проходили мимо.

Мы стояли рядом друг с другом. Ветер трепал его мех.

— Что будет, когда мы найдем убийцу пастора Хейвуда? — спросила я.

— Я вырву его сердце.

Это не был речевой оборот. Он говорил буквально.

— Это его не вернёт, — продолжил Дерек. — И мне не станет от этого легче. Но это нужно сделать.

— Это дело гадкое и запутанное.

— Как я люблю.

— Здесь замешан аватар.

— Я встречался с парочкой богов.

— Но не с этим. Если я скажу тебе не вмешиваться в бойню, ты это сделаешь?

— Конечно.

Слишком легко. Сидеть сложа руки было не в его характере.

— Обещай мне.

— Обещаю.

— Надеюсь, ты сдержишь слово. — Я протянула руку. — Аурелия Райдер.

Когтистые пальцы поглотили мою ладонь.

— Даррен Аргент.

Звучало знакомо. «Аргент» означало «серебро». Многие оборотни брали себе новые имена, когда присоединялись к новой стае, и я знала нескольких, кто выбрал «Аргент» своей фамилией. Серебро убивало Lyc-V — вирус, ответственный за их существование, и они считали подобное имя ироничным. Я не ожидала, что он выберет это имя для себя.

«Аурелия» означало золото, и я выбрала его, даже не задумываясь над его значением. Я хотела имя, которое будет напоминать мне о Джули, поэтому однажды просто просмотрела список римских имен и выбрала то, что приятно звучало. Наверное, я слишком зациклилась на его значении.

Мы пожали руки и отстранились.

— Так на каком из четырех имён, названных Сефусом, прозвенел звоночек? — поинтересовался он.

— Марк Рудольф. Он в списке охотников за реликвиями, который мне дала епископ Чао.

— Тогда нам стоит его навестить.

— Да, стоит. Я поеду в конец улицы, — сказала я.

— Не хочешь остаться и посмотреть, как я превращаюсь? — В его нечеловеческом голосе прозвучал намек на юмор.

— Нет.

— Вдруг на меня кто-нибудь нападет, пока я одеваюсь?

Я посмотрела на голову ходага, а затем снова на него.

— Брось в него голову ходага и зови на помощь. Увидимся внизу.

Я кое-как спустилась со здания и свистнула Тюльпан.

Кто-то превратил мышцы моих ног во влажную вату. Я потратила слишком много энергии, уклоняясь от ходага, и мое едва восстановившееся тело требовало за это расплату. Мое бедро чертовски болело.

Налетел порыв ветра, растрепав мои волосы. Мир сотряс раскат грома и тучи разверзлись, окатив меня теплым проливным ливнем. Я подняла руки, закрыла глаза и позволила ему омыть меня, желая, чтобы все мои проблемы утекли прочь вместе с водой.

Я могла бы стоять под дождем вечно.

Стук копыт Тюльпан приблизился и затих.

Судя по адресу, Марк Рудольф неплохо преуспел в своей жизни. Он жил в самом Маунт Паран-Нортсайд — богатом районе с особняками площадью в десятки тысяч квадратных футов и домами ценой в миллионы. Если с моего отъезда ничего не изменилось, то этот район охранялся лучше Белого дома. Они нанимали для патрулирования офицеров полиции, а их собственная служба безопасности охраняла стену по периметру и дозорные башни. Попытаться добраться отсюда до северного края Бакхеда, а затем попытаться получить туда доступ во время такого потопа, было практически невозможно

Мне оставалось вернуться домой и попытаться завтра.

По крайней мере, у меня появилась наводка. Моя первая настоящая наводка.

Я открыла глаза. Полностью очеловеченный Дерек стоял напротив меня. Его глаза горели, и он смотрел на меня так, будто я была тем, что он хотел больше всего на свете.

Я развернулась и забралась в седло.

— Дождь слишком сильный. Я еду домой.

— Тогда до завтра.

— До завтра. — Я дала ему свой номер телефона. — Позвони мне, если случится что-нибудь серьезное.

Я поехала прочь, а он остался стоять под дождем, глядя мне вслед. Затем я моргнула, и он исчез.