Не бойся, тебе понравится!

Глава седьмая, семейная

— Итак, ты победил, — признала Халлела через некоторое время, расслабленно лёжа на груди любовника и ленясь шевелиться.

— Предлагаю боевую ничью, — отозвался он, медленно поглаживая её поясницу.

— Вот ещё! Не надо мне этих снисходительных поощрений, я умею признавать поражение, — фыркнула она и, подумав, призналась: — Тем более я всё равно не знаю, чего у тебя просить, а что придумаю — интереснее так выбить. А у тебя явно какой-то план. Я заинтригована.

Шахаб усмехнулся, но заговорил серьёзно:

— Я хочу, чтобы ты жила в этом доме.

— Интересно. А сейчас я что делаю? — насмешливо уточнила она.

— Жила, — с нажимом повторил шайтар, — а не сидела в заключении, как пленница. Свободно. Как гостья.

— Ты нормальный вообще? — задумчиво уточнила Халлела, от изумления даже приподнявшись на локте. — Шахаб, я месяц назад над тобой эксперименты ставила!

— Про нормальность мне будет говорить женщина, которая сидит на цепи, потому что так ей спокойнее, — невозмутимо напомнил он.

— Это я! Мне можно! — возразила эльфийка. — А тебя брат не одобрит.

— Скажи спасибо, что я не предлагаю тебе познакомиться с матерью, — отбил Шахаб.

— Спасибо, — послушно сказала Халлела через мгновение, прикинув варианты. Лично с Великой Матерью Кулаб-тана она знакома не была и вообще ничего о ней не слышала, но слабо верилось, что устроить государственный переворот и поднять под свои знамёна местных дикарей под силу доброй, кроткой и покладистой женщине. — Какая вообще разница, где я сижу, если мне и так неплохо?

— Мне не нравится, что моя женщина сидит на цепи. — Сознаваться, что к этой мысли подтолкнули слова брата, он, конечно, не стал.

— Ещё лучше! — проворчала Повилика. — Я своя собственная женщина, что за замашки вообще?

Но с места при этом не сдвинулась, наоборот, улеглась поудобнее, мысленно примеряя новое определение. Вообще-то звучало неплохо, волнующе. Как в «Добыче для орка».

На этой мысли Халлела едва не захихикала и порадовалась, что Шахабу не видно, а то с него сталось бы обидеться. А он ещё, очень кстати, обнял её покрепче, явно опасаясь более бурной реакции, но, не дождавшись, через пару мгновений ослабил хватку.

— Обычные. Причём формально — последние полгода.

— Нет, ты точно ненормальный, — насмешливо пробормотала Халлела после короткой паузы, потраченной на осознание.

— Плевать.

На этом разговор иссяк сам собой. Повилика пыталась приладить на место отношение шайтара и его собственнические порывы, но получалось плохо: для таких серьёзных рассуждений было слишком томно, мысли ворочались тяжело, и подзуживало отложить анализ на потом.

Мысли Шахаба в этот момент текли немногим более энергично, но отличались большей приземлённостью. О том, что эльфийку-то он себе, конечно, завёл и от своих слов отказываться не собирался, но всё это накладывало новые обязательства. Хотя бы в том, что касалось обеспечения женщины необходимым. Работа на стройке пошла шайтару на пользу, позволила восстановить токи энергии и контроль над ней, и самое время не просто задуматься, куда всё это можно применить с большей пользой, но начать это делать.

Через некоторое время они, по настоянию Шахаба, всё-таки перебрались в более удобную и широкую постель, не забыв прихватить одежду. Эльфийка отказалась куда-то идти, но милостиво разрешила отнести себя на руках. Заснули они, впрочем, еще не скоро: сначала «переезд» взбодрил шайтара, потом их обоих — совместный душ, и заснули любовники глубокой ночью.

Последний раз Халлела страдала проблемами со сном много лет назад, в первые годы своего заключения, а уж после такой жаркой ночи — и вовсе спала как убитая, поэтому не проснулась, когда уходил Шахаб. Глаза она продрала в неопределённое время суток, но с мыслью, что дело наверняка к обеду. Успела задаться вопросом, всё ещё выходной у шайтара или он опять куда-то удрал, лениво потянуться и поворочаться в широкой постели, признавая её явное превосходство над койкой внизу: на той звездой по диагонали не вытянешься.

Местные осветительные кристаллы прекрасно отзывались на лёгкий магический импульс, как и в человеческих артефактах, чем Халлела пользовалась всё время заключения, облегчая себе жизнь. Хорошо, когда не надо идти и руками тыкать управляющую панель! Сработало и сейчас, тусклый свет медленно разгорелся, отвечая на пожелание мага и позволяя глазам привыкнуть.

Новая деталь в почти пустой спальне бросилась в глаза сразу. На зеркальной ширме в углу висел не только брошенный вчера Шахабом тёмный сцар, но и нечто изумрудно-зелёное с жёлтым. Конечно, пройти мимо Халлела не смогла, и сунула нос в незнакомую ткань.

Это оказалось платье, и, если бы она страдала проблемами с памятью, непременно решила бы, что сама его купила. Летящее, прямое, открывающее руки, из нежной ткани, приятной к телу. Не официальное для приёма, повседневное, но — красивое. Не приходилось сомневаться, кто и зачем его принёс, а вот почему вообще об этом подумал…

Халлела приложила платье к себе перед зеркалом. Красиво. Ей подходили эти цвета.

Вчерашние слова Шахаба смазались удовольствием и желаниями, а сегодня вспомнились отчётливо и заставили задуматься. Повилика видела всего одно объяснение его упрямому желанию держать её рядом теперь, когда он забыл о мести, и вот это платье красноречиво подтверждало предположение: молодой дикарь умудрился влюбиться. Насколько всё это всерьёз на самом деле — она бы судить не взялась, но пока что он не шутил. А вот как быть ей?

Ещё мгновение поколебавшись, Халлела пренебрежительно фыркнула в адрес собственных утренних мыслей. Ей нравится? Нравится. Платье красивое? Красивое. А на остальное плевать, Шахаб достаточно большой мальчик, чтобы соображать, что делает.

К платью прилагались лёгкие плетёные сандалии, но их женщина проигнорировала, ей больше нравилось ходить по дому босиком. Чувствовались какие-то простенькие чары, вплетённые прямо в камень, не позволявшие ему остывать.

Шайтар никуда не удрал, нашёлся в кухне с парой газет и книгами. Здесь были окна, и они давали понять, что на улице уже день, а витавшие вкусные запахи намекали, что завтрак тоже ждёт. Кажется, в виде простой яичницы, но Халлела ничего не имела против.

— Чем ты таким занят? — полюбопытствовала она и, не удержавшись, приблизилась вплотную к сидящему мужчине, чтобы воспользоваться случаем и огладить широкие плечи: он сидел в одних штанах, тоже босой — решительно невозможно пройти мимо.

Шахаб отодвинулся от стола, обнял эльфийку одной рукой, удовлетворённой улыбкой отметил платье и потянул её к себе для поцелуя, так что разговор немного отложился. Ненадолго: запахи разбудили голод.

— Так что это у тебя? И что у нас на завтрак? — вернулась к делу Халлела.

— Прикидываю варианты, — туманно отозвался он и поднялся. — Садись, сейчас.

— Ты еще и готовить умеешь? — задумчиво проговорила эльфийка, наблюдая за манипуляциями мужчины.

На сковороду были накинуты простые изолирующие чары, замедлявшие остывание. Перед тем, как Шахаб разрушил их лёгким мановением силы, Повилика успела отметить лёгкость и изящество конструкции, а после, получив порцию дымящейся яичницы с толстыми ломтями колбасы, — оценить эффективность.

— Смотря что, — со смешком ответил шайтар. — Чтобы не суметь яичницу сделать — надо быть совсем безруким.

— Мать-Природа, ты смог его почистить?! — Поставленный рядом десерт Халлела встретила изумлением.

— Кого? — озадачился Шахаб.

— Гранат. — Повилика попробовала на зуб крупное, тёмное гранёное зёрнышко. — М-м, а они бывают сладкими?!

— Если спелые, а сейчас как раз урожай. — Он пожал плечами. — Хорошие уродились. Сосед похвастался, думал, в этом году совсем никчёмные будут, только в вино, а они вон как налились. А в чём проблема его почистить? Разломить пополам да вытряхнуть.

Халлела смерила взглядом его ладонь, посмотрела на свою.

— Ну да, кому я это говорю! — протянула она. — Ты, пожалуй, и выжать кулаком сможешь. Какие у нас планы на сегодня?

— Ты же хотела применить мою силу к эльфийской магии, этим и займёмся. Кофе сварить?

— Давай! — Халлела волевым усилием заставила себя успокоиться. Любопытство опять проснулось и подзуживало мчаться экспериментировать, бросив всё, но это не повод лишать себя удовольствия от вкусного завтрака, заботливо приготовленного кем-то другим.

Повилика не спешила озвучивать собственные выводы относительно причин формирования связи, возможности её повторения и использования. Делала вид, что не помнит, что случилось во время ритуала, что никак этой связи не ощущает и не контролирует, и недвусмысленно давала понять, что плевать она хотела на последствия для себя и шайтара. Врала напропалую, но вот как раз на это ей на самом деле было плевать.

Халлела слишком давно, плотно и старательно работала над собой, своей магией и исследованиями магии чужеродной, чтобы действительно не заметить, не понять и не оценить. Но этот козырь она предпочитала сохранить на будущее, на тот случай, когда придётся торговаться с шайтарами за место в жизни, да и как бы не за саму жизнь, учитывая правительницу Кулаб-тана, которая вряд ли обрадуется такой любовнице сына и его серьёзному настрою. Во всяком случае, пока — серьёзному, а о планах на дальнейшее будущее, его и своих, Халлела предметно не задумывалась. Жизнь отучила её загадывать наперёд.

Современная наука накопила достаточно много информации о видах и проявлениях магии, установила участок мозга, отвечающий за управление энергетическими потоками, описала механизмы накопления её в энергетических оболочках тела, способы «раскачки» резерва и тренировки мозга для работы с магией. Да, некоторые споры всё еще велись, и не всё было очевидно, но в целом общая магия никого не удивляла.

То ли дело расовые таланты. Предполагалось, что умение это наследственное и генетически запрограммированное, но ясности в вопросе было куда меньше, кроме одного обстоятельства: это либо дано, либо нет. Халлеле было дано, как и её любовнику, пусть и в куда меньшей степени, только, в отличие от него, она давно задалась вопросами, почему и как это работает. Одновременно с этим Повилика с упорством истинного фанатика оттачивала собственные навыки работы с энергиями — всё, до чего могла дотянуться. Тоже форма сопротивления, способ не сойти с ума после потери связи со священной рощей.

Разрыв не причинял физической боли, он в первый момент вообще не ощущался. Осознание всегда приходило к отрезанным через некоторое время, когда гасли последние отголоски связи. С Повиликой это произошло через двое суток. Просто она проснулась утром — и поняла, что умерла. Ничего по-прежнему не болело, не ушла магия, но мир померк. Пропали ощущения. Странное чувство: одновременно видеть всё вокруг по-прежнему чётко — но понимать, что ты ничего не видишь, ощущать запахи — и не чувствовать ничего. Неожиданно помогли встряхнуться обязательные работы на плантациях: хочешь не хочешь, а встать и идти заниматься делом приходилось, иначе погонят силой.

Сейчас собственное тогдашнее состояние Халлела вспоминала со снисходительной жалостью и насмешкой. Понадобилось несколько месяцев, чтобы понять простую вещь: ничего не пропало, просто стало совсем другим. Она стала другой. Не только внешне, отчего первое время рыдала ночами, но и внутри. И тогда пришло всё остальное, что помогло: упрямство, протест и желание выжить назло всему миру.

Отправляясь отбывать срок, Халлела была просто одарённой молодой девушкой. Садовым цветком, выдранным из земли и выброшенным в пустыню на медленную смерть. До замужества её не очень-то старательно учили, только сетовали, что такие резерв и склонности бы её старшему брату, зачем они девчонке!

Лучшей она стала уже потом. Не Халлела Лейдиль, не Халлела Безродная — Повилика. Кошмар садовника, отчаянно живучий паразит, процветающий назло тем, кто пытается разорвать его на части, и прекрасно обходящийся без корней.

Могла ли лучшая из лучших, само совершенство, не заметить в собственных энергетических потоках, досконально изученных и отточенных до неестественной безупречности, новую нить? Разумеется, нет. А Шахаб не замечал.

Сначала эльфийка терпеливо объясняла и тыкала пальцами, потом ехидничала, потом ругалась, но шайтар оказался непрошибаем. Он умел манипулировать малыми энергиями и неплохо справлялся, это признавала даже Халлела, но никогда не был упрямым фанатиком, мечтающим доказать всему миру свою исключительность. Поэтому филигранно разделять потоки шайтар не умел, при необходимости хватал ближайший пучок, да и общий стиль его чар был таким — немного небрежным, отчасти по наитию, кое-где — тяп-ляп.

Они уже не меньше двух часов сидели наверху под навесом в буйно зеленеющем садике и под тихий шелест слабого, но упорного дождя пытались обернуть связь. Повилика, подобрав ноги, окуклилась в огромной тяжёлой меховой шкуре, вынесенной шайтаром специально для неё, так что не пришлось даже накидывать что-то более тёплое поверх платья, а самому мужчине как будто хватало плотного сцара и потрёпанного долгополого жилета, отороченного облезлым мехом.

— Кусок гранита! — Когда провалилась очередная попытка, Халлела негодующе стукнула сидящего рядом мужчину кулаком в плечо. — Слепой к тому же!

— Ты очень талантливый педагог, — восхитился тот в ответ со спокойным ехидством. На насмешки и негодование временной наставницы он реагировал с редким спокойствием, отчего та чувствовал себя глупо, но всё равно не могла сдержаться.

— Пф-ф! — Сдувшись, Повилика уткнулась в его плечо лбом. — Ладно, сдаюсь. Я иссякла. Больше идей, как заставить тебя быть аккуратнее, у меня нет. Пока не научишься разделять потоки, а не хватать их горстями, не видать тебе эльфийской магии.

— Меня устроит эльфийка, — заверил он и, прежде чем она успела заметить подвох, просунул руки под шкуру, схватил женщину и потянул к себе.

— Ай! — взвизгнув, Халлела отчаянно забилась. — Ты холодный! Пусти, ой. Пусти, репей!

Вместо того чтобы внять и устыдиться, Шахаб только рассмеялся, без малейшего усилия преодолевая сопротивление добычи. Перетянул к себе на колени, завернул в полы жилетки…

Повилика вспомнила, что она вообще-то сильный маг, но было уже поздно: холодными у шайтара оказались только руки, а сам он под жилеткой — вполне тёплым, и шкура не упала, а всё ещё прикрывала ноги и бёдра. Да и к рукам Халлела притерпелась, или просто они вскоре нагрелись. Но всё равно сделала единственное, что пришло в голову: от души мстительно грызанула негодяя куда достала — у основания шеи. Не игриво, а со всей силы, так что он даже ругнулся от неожиданности, но снова засмеялся и плотнее укутал её в шкуру.

— Хорошо, что эльфы травоядные, а не хищники, — заметил Шахаб и, поудобнее перехватив кокон, поднялся.

— Сам ты травоядный! — буркнула она. — Куда собрался?

— В дом. Если мы больше не пытаемся повелевать растениями, делать это приятнее под крышей.

— Ладно, я тебе пару упражнений покажу на разделение потоков, будешь… Ай! Да что ты делаешь?! — возмутилась она, потому что шайтар бесцеремонно закинул ношу на плечо.

— Выражаю готовность учиться, — припечатал он и под ругань Халлелы спустился вниз.

Далеко, впрочем, не понёс, аккуратно поставил на ноги в гостиной, был еще раз укушен, но в итоге милостиво прощён после честного признания, что эльфийская магия ему не интересна, он бы лучше чему-то более практическому поучился.

Тактический ход оказался грамотным. Попытайся Шахаб увильнуть вовсе, Повилика бы совсем разворчалась и, может, даже всерьёз обиделась бы. Для неё готовность учиться и принимать новое была одним из ключевых признаков пригодного к общению существа, и, окажись шайтар совсем нелюбопытным и бестолковым, это непременно разочаровало бы. Интерес же к другим областям магической науки Халлела приняла благосклонно и легко переключилась на новую тему.

При всей сообразительности, редкой силе и отточенных навыках работы с энергией магом Шахаб оказался бестолковым. Он не сразу смог признаться себе в этом, но тщательное изучение объявлений о вакансиях в газетах заставило прийти к неутешительному выводу: пока что он бесполезен, и перед тем, как замахиваться на что-то серьёзное, надо восполнить пробелы. Беда в том, что сделать это быстро — невозможно. Требовалось или несколько лет отучиться по выбранной специальности, или тщательно изучить нюансы на практике с толковым наставникам.

Халлела с её предложением научить чему-то полезному оказалась неплохим вариантом для начала, а озвученный в итоге вердикт лишь сформулировал его собственные смутные подозрения.

— Первый раз такое вижу! — заявила Повилика, снова кутаясь в уже знакомую шкуру. — Как можно так ловко сплетать тонкие чары, вообще не понимая, что именно делаешь, и будучи таким морёным дубом в теории?!

— Я с двадцати лет в «Байтале», — спокойно пояснил Шахаб. — Как школу с общемагическим курсом кончил, так и ушёл. Да и учили там… Почти всё, что я умею, это или отец дал, пока был жив, или сам где-то нахватался.

На крышу они вернулись, когда устроили перерыв на обед и шайтару захотелось повозиться с мясом, а для этого требовался открытый огонь. Повилика пыталась возражать, но он оставался непреклонен, пришлось торговаться. Сошлись на обещании не хватать её холодными руками и не тащить на плече.

О согласии своём она в конце концов не пожалела: шкура грела, дождь тихо шелестел по навесу, потрескивали угли, да и вид открывался приятный. Погода совсем не подходила для того, чтобы оголяться, но рукава Шахаб закатал по локоть, и смотрелось это волнующе приятно: сначала как он уверенно и точно колет дрова, и массивное топорище толще руки эльфийки в могучих лапах выглядит неудобно тонким, потом — разводит огонь, а потом — орудует здоровенным ножом и священнодействует над мясом. Восхитительно первобытное зрелище!

— Байтала… Знакомое что-то, — нахмурилась Халлела.

Шахаб в ответ хохотнул.

— А ты, я гляжу, знала, куда ехала, да? Это наша повстанческая армия, которую у вас террористами называют.

— А-а, вспомнила! Дикие парни в халатах! — обрадовалась она. — Точно, газета какая-то попадалась, или по трещалке говорили…

— Только эти парни в халатах натянули эльфам уши на задницу, — самодовольно припечатал мужчина.

— Я за вас рада, — рассмеялась Повилика.

Мелкая обида шайтара выглядела забавно, но Халлела предпочла его не цеплять. Не из вежливости и душевной доброты, просто дразнить мужчину с таким ножом и грязными руками — всегда чревато. Этот, конечно, с ножом не бросится, но вот схватить точно попытается, а ей было сейчас слишком уютно, чтобы лишний раз шевелиться, выдираться, отмываться потом… да ну, оно того не стоило.

Халлелу считали безумной, и достаточные основания для этого эльфийка старательно подкидывала, но обычно провоцировала она окружающих не бездумно, а с какой-то целью. И уж точно не собиралась делать это в ущерб собственному удовольствию.

— Значит, с двадцати лет ты в партизанах… А где в таком случае наловчился магичить? Ты очень умелый практик для своей базы.

— Там же. Хорошая школа: либо сможешь сделать, либо сдохнешь. Я жив.

— Чтобы что-то сделать, даже в таких условиях, надо понимать, что именно, — недовольно качнула головой Халлела. Она уважала строгость, но такой подход вызывал недоумение.

— Многому старшие товарищи научили, без теории, конечно, до чего-то сам дошёл, что-то подметил. — Шахаб вновь пожал плечами: он такую школу странной не считал.

— Прогнать бы тебя по университетскому курсу… — мечтательно пробормотала Халлела.

— Прогони, — легко согласился он.

— Ты серьёзно? — растерялась она.

— А ты? — Шахаб бросил насмешливый взгляд исподлобья и продолжил своё шаманство.

— Я прикину программу, — многообещающе сощурилась Повилика, а он только коротко кивнул в ответ. — Ты что, правда не против?

— А почему должен? — в свою очередь озадачился он, сосредоточенно натирая мясо крупной солью.

— Это тебя не унижает? — продолжила допытываться Халлела.

— Унижает? — опешил Шахаб и, прервавшись, поднял недоверчивый взгляд. — Чем?

— Я женщина, — напомнила она.

Он пару мгновений смотрел на неё выжидательно, но продолжения не последовало, и шайтар ругнулся под нос.

— Эльфы — идиоты, — проворчал, наконец сообразив, почему Халлела подняла эту тему. — Какая разница, если ты хорошо знаешь общую магию, а я понимаю, что мои познания состоят из дыр и мой предел как мага сейчас — тупая монотонная работа по укреплению стен?

— Потрясающая самокритичность, — всё еще с лёгким недоверием протянула Повилика и улыбнулась. — Да в общем и эльфы тоже не все идиоты, но я всё равно приятно удивлена. И чему ты хочешь посвятить свои удивительные магические таланты?

— Который день об этом думаю, — признался он. — Но вообще-то идея заниматься строительством мне нравится. Что в этом забавного? — он вопросительно приподнял брови, потому что Халлела улыбнулась на этих словах.

— Скорее, милое, — возразила она задумчиво. — Когда грозный боевой маг, да ещё такой наружности, хочет созидать, а не ломать, это… приятно.

— Ты не очень-то высокого мнения о боевых магах, — сообразил Шахаб и вернулся к мясу.

— Я о них очень низкого мнения, — спокойно призналась она. — Но твой пример заставляет меня верить в лучшее.

Ещё больше пример Шахаба восхитил её, когда мясо оказалось над углями, и над крышей поплыл сногсшибательный запах, и чуть позже, когда Повилика получила тяжёлую глиняную тарелку с несколькими сочными, обжигающими кусками и не получила вилки. Есть вот так — держа тарелку на коленях, обжигаясь и дуя на пальцы, бесцеремонно облизывая их, — был новый, удивительный и занимательный опыт.

Мстительная мысль о том, что бы сказали правильные до тошноты родители, если бы смогли увидеть её такой, привычно согрела. Каждый раз, делая что-то неправильно и не так, Халлела вспоминала юность и продолжала делать это с удвоенным воодушевлением.

В этом ли причина или в талантах повара, или добавилась обстановка, но такого вкусного мяса она не ела никогда. Нежное, с духом огня, с незнакомыми специями, не забивающими, но оттеняющими вкус. И горячо, и сок бежит по пальцам, и страшно неаккуратно капает на шкуру, но до того хорошо и вкусно, что на это плевать.

Жизнь в шайтарском плену с каждым днём нравилась ей всё больше.

— Шахаб, ты — идеальный мужчина, — умиротворённо вздохнула Халлела, доев первую порцию и наконец обратив внимание на окружающий мир. Шайтар, который тоже ел руками, не отходя от жаровни и приглядывая за следующей партией мяса, как-то умудрился не изгваздаться по локоть. Опыт, не иначе. — Ну, насколько это возможно. Полноценный идеал недостижим, он аннигилирует при появлении, — критично добавила она.

— Хорошо, что ты это понимаешь! — засмеялся он, но тут и слепой бы заметил, как приятна ему похвала. — Это ты ещё палахи не пробовала, в следующий выходной сделаю, там возни много.

Халлела с трудом удержалась, чтобы не захихикать над самодовольной физиономией, но — удержалась. Заслужил. Стремление готовить стоило всячески поощрять, тем более когда выходит такая вкуснятина. Сама она терпеть не могла кулинарную возню и, хотя при необходимости могла состряпать почти любой сложности блюдо, не зря её воспитывали как будущую идеальную жену, избегала этой необходимости всеми силами.

В архитектуре и строительстве Халлела понимала еще меньше, чем шайтар, но зато она отлично разбиралась в теории составления заклинаний, общей вне зависимости от области применения и даже от типа магии, и уже через несколько дней у Шахаба наметился серьёзный прогресс. Отчасти благодаря усилиям эльфийки, отчасти — вопреки им. Объясняла она понятно, но преподавателем оказалась плохим, несдержанным и нетерпеливым и очень быстро начинала ехидничать и насмешничать, если подопечный не понимал чего-то, на её взгляд, очевидного, а в её представлении очевидным считалось почти всё. Шайтар в мирной жизни оказался на редкость невозмутимым типом, так что на подначки не обижался, но в конце концов отвлекался, и заканчивалось это приятно, но часть ценного времени терялась.

Шахаб, легко схватывавший чужие заклинания целиком, часть теории, конечно, знал, но ему никогда не приходило в голову собрать познания воедино, приложить к знакомым конструкциям и задуматься, что вот эта встрёпанная энергетическая петля в простых чарах для поддержания температуры продуктов — не просто небрежная нить между двумя узлами, а обратная связь, которая сравнивает температуру снаружи кокона и внутри и позволяет дозировать силу, а вот этот укрепляющий материал контур не выходит не потому, что Шахаб не справляется со сложной конструкцией, а потому, что в ней два базовых блока перепутаны.

Даже в его простой и примитивной работе новые знания принесли ощутимую пользу. Разобрав с помощью Халлелы основные чары, их слабые и сильные места и все недочёты, он под чутким руководством эльфийки собрал новую конструкцию, здорово экономившую время.

Старый маг, под началом которого Шахаб работал, поначалу отнёсся к предложению скептически, не ожидая от исполнительного и ответственного, но, на первый взгляд, неумелого мага ничего полезного. Однако, рассмотрев и оценив, проникся и принялся расспрашивать.

Присваивать себе чужие достижения Шахаб не стал, честно рассказал, что пошёл учиться к опытному магу, подтягивать теорию, с его помощью и собрал новые чары. А начальник заинтересовался еще больше, обнаружив, что, несмотря на чужую помощь, подопечный разобрался в чарах досконально.

В итоге проговорил с ним молодой шайтар больше часа, по ощущениям — выдержал сложный экзамен, а потом старик долго причитал, что едва не упустил такой талант, и кто же знал, что этакий увалень не только в каменотёсы годится. Пригрозил взять в ученики и в помощники, раз так тянется к знаниям. Шахаб легко согласился: после язвительной эльфийки напугать его строгостью наставника было сложно.

Свободного времени после всего этого стало гораздо меньше, но шайтар не расстраивался: в жизни появилась определённость, а мрачные мысли о собственной бесполезности незаметно поблекли. Так и выходило, что приготовить в выходной обещанный палахи, блюдо сложное и праздничное, велели сами Предки: есть что отметить.

— Я… что должна сделать? — остолбенела Халлела, за что и поплатилась: не успела отбрыкаться, как в руку уже сунули небольшой узкий нож, а на стол перед ней плюхнули разделочную доску и большую глиняную тарелку.

— Почистить и порезать лук.

Невозмутимый шайтар вывалил горсть предметов обсуждения прямо на стол рядом с доской. Его горсть, а Повилика оценивающе посмотрела на шесть крупных луковиц. Мысль попыталась соскользнуть на практический вопрос, как Шахаб умудрялся удерживать всё это одной рукой, но женщина тряхнула головой, возвращая себя к более серьёзным проблемам.

— Ты издеваешься?! — она вскинула возмущённый взгляд на стриженый затылок: шайтар даже не соизволил дослушать всё, что она имела сказать, и отвернулся к столу.

— Ты же эльфийка, — бросил он через плечо. — Вы ладите с растениями. А я дикарь, я мясо разделываю, — и даже выразительно продемонстрировал здоровенный окровавленный кусок, идентифицировать который вот так с ходу Повилика, конечно, не сумела.

— Тебе не кажется, что «ладить» и «расчленять на мелкие кусочки» — это о разном?! — проворчала Халлела и, прижав луковицу к доске, отхватила хвостик, полоснув ножом. Очень острым ножом.

— Одно другому не мешает, — рассмеялся Шахаб.

— Я ненавижу лук, давай ты не будешь его использовать? — еще раздражённее предложила она и отчекрыжила второй кончик луковицы.

— Значит, в твоих интересах резать мельче, — заявил шайтар.

— Не боишься, что я после этого мельче порежу тебя?

— Ты сначала с луком справься, — не проникся угрозами Шахаб, но обернулся, пару секунд понаблюдал. — Ты это делаешь специально или правда первый раз видишь луковицу? — Он вздохнул. — Давай сюда, не можешь — так и скажи…

— Уйди! — Халлела вцепилась в располовиненную, но еще не очищенную луковицу и выразительно наставила нож на шайтара. — Ты мне дал резать, вот и не лезь!

— Видишь, общий язык вы уже нашли, — снова засмеялся он. — Вон как самоотверженно ты её защищаешь!

— Эта твоя пахаль должна быть чем-то исключительным! — пробурчала эльфийка. — Иначе, видит Мать-Природа, я правда зарежу тебя во сне! Или что-нибудь пострашнее придумаю. Пригрозила бы кастрировать, но жалко.

Шахаб благоразумно не стал её поправлять и даже обошёлся без ответного ехидства: в любимом национальном блюде Кулаб-тана он не сомневался. Да и Халлела занялась делом, даже почти без возражений, зачем напоминать ей, что могла вообще отказаться?

Он как раз успел управиться с мясом, когда сосредоточенный хруст лука под ножом оборвался вскриком. Звякнул нож, грохнул упавший стул…

Шахаб от неожиданности едва не отхватил себе полпальца, бросил нож и резко обернулся.

— Что?..

Эльфийка с полными слёз глазами стояла рядом со столом, по-простецки сунув палец в рот.

— Халлела? — Мужчина стремительно подошёл, окинув быстрым взглядом стол в поисках как минимум отрезанного пальца, но заметил только несколько капель крови и немного успокоился. — Покажи, — попросил мягко, осторожно потянул за запястье.

Ответом ему стал обиженный подозрительный взгляд.

— Я обезболю и остановлю кровь.

Эльфийка шмыгнула носом и уступила. Порез на последней фаланге указательного пальца действительно оказался глубоким — сбоку, аж до ногтя, и обильно кровоточил. Шахаб, баюкая пострадавшую руку в ладони, набросил лёгкие обезболивающие чары, остановил кровь — уж что-что, а оказывать первую помощь он умел прекрасно, а тут не осколок в груди, просто порез.

Халлела глубоко вздохнула, предплечьем утёрла глаза.

— Как ты умудрилась? — спросил он.

— У тебя ножи как бритва! — проворчала эльфийка. — Это ненормально!

— Ненормально резать тупыми, — возразил шайтар. — Сейчас, погоди, руки вымою — найду аптечку, уж бинты… — Его оборвал настойчивый трезвон от двери. — Кого там еще принесло?

— Может… — начала Халлела, но он только отмахнулся на ходу.

— Сейчас узнаем.

Чужих Шахаб не ждал. Враги не станут звонить, а кому-то постороннему вряд ли придёт в голову вот так явиться в выходной день, поэтому открыл дверь настежь не спрашивая.

Угадал, но отчасти: всё же орчанку Яраю он знал, и она точно не чужая, почти родственница. А вот касательно личности стоящего рядом с ней старого и удивительно тщедушного орка даже предположений не возникло.

— Вы к кому? — хмуро спросил Шахаб, но всё же проявил вежливость и впустил гостей.

— Где она?! — дрогнувшим голосом спросил незнакомец. — Что с ней?!

— С кем?

— Предки! С Халлелой, конечно!

— Страдает и истекает кровью, — мрачно пошутил шайтар, но реакцию на свои слова получил неожиданную: орк побледнел и схватился за сердце. — Уже не истекает, я кровь остановил! — поспешил заверить Шахаб, растерявшись от такой нервной реакции.

— Где она?! — выдохнул гость, нервно всплёскивая второй рукой в попытке ухватиться за воздух.

Встревоженная Ярая поймала его под локоть.

— Профессор, давайте вы присядете… Что у вас стряслось? — спросила она Шахаба, который, окончательно перестав понимать происходящее, тем не менее проявил уважение к старости и, подхватив орка под другой локоть, помог его вести.

— Да ничего такого… — озадаченно пожал плечами шайтар.

— Ты весь в крови. Может, нужно вызвать врача? — напряжённо предложила Ярая.

— А, да это не моя…

— Это-то и настораживает! — пробормотала женщина, бросив короткий взгляд на спутника, который на этих словах задрожал и закатил глаза, готовый отправиться в обморок.

Неизвестно, сколько бы они обсуждали проблему и пытались друг друга понять, прежде чем недоразумение разрешилось, но все вопросы сняла уставшая ждать Повилика.

— Шахаб, ну где тебя носит?! — возникла она в проходе, выразительно воздев пострадавший палец. — Покалечил и удрал. Ой, привет! — заметила она гостей и окинула незнакомца любопытным взглядом.

— Халлела! Вы живы! — длинно выдохнул старый орк.

— Привет, — улыбнулась Ярая, тоже не сдержав облегчённого вздоха. — Что у вас тут происходит? При виде Шахаба в крови по локоть мы подумали нехорошее…

— Конечно, нехорошее! — охотно подтвердила Повилика. — Меня пытают и заставляют делать ужасные вещи! Покалечили, — она недовольно скривилась, вновь предъявив боевое ранение.

— Лук резать, — устало пояснил Шахаб в ответ на озадаченный взгляд орчанки. — Я попросил её порезать лук. На свою голову. Пойдёмте в кухню.

— Палахи? — Ярая с интересом оглядела плиту и подготовленные продукты.

— Выходной, почему нет, — неопределённо пожал плечами шайтар.

— Помочь? — предложила она. — Надеюсь, в благодарность ты предложишь остаться и угостишь. Зря мы, что ли, с фуршета удрали, бросив всё на Чагатая! Я сейчас не то чтобы задумалась о том, что выбрала не того брата, но Шад меня так не балует. Видимо, все кулинарные таланты достались тебе.

— Помогай. — Шахаб и так не собирался выгонять гостей, но похвалой хитрая орчанка окончательно расположила родственника к себе. Он давно уже перерос детское стремление во всём быть как брат, угнаться за которым не получалось уже хотя бы из-за большой разницы в возрасте, но сравнение всё равно польстило.

Тщедушный старик носил громкое и совсем не подходящее ему имя Рузаль Красная Звезда, и оказался именитым ордынским профессором, который в составе делегации пару часов назад прибыл в Кулаб-тан и отчаянно рвался спасать гениального учёного от жестокости шайтаров. При виде почти семейной кухонной идиллии он долго, многословно и очень искренне извинялся перед Шахабом за то, что подумал о нём хуже, чем есть на самом деле. Настолько долго, что тот не знал уже, как от него избавиться, благо вскоре на помощь пришла эльфийка с перевязанным пальцем и отвлекла гостя на себя.

Халлела профессора ни разу не видела, зато по переписке много общалась с ним, и сейчас, обнаружив такое самоотверженное стремление встать на её защиту, непритворно удивилась. Настолько, что даже перестала строить из себя несчастную жертву. И даже изобразила смущение, признавшись, что Ярая предупреждала о приезде делегации, но у эльфийки вылетела из головы дата.

На насмешку шайтара, что устроила себе самострел, Повилика только показала язык и радостно устранилась от помощи, сосредоточившись на разговоре с пожилым орком. Если поначалу Шахаб еще пытался слушать и следить за разговором, то уже через пару минут сдался, когда парочка углубилась в малопонятные научные труды, фамилии и эффекты. С одной стороны, это вызывало досаду, потому что новый гость полностью завладел вниманием Повилики, а с другой — перестал донимать хозяина, да и эльфийка выглядела настолько оживлённой и заинтересованной, что неловко мешать.

— Так что со связью, всё-таки можно разорвать?

Ярая практично вернула разговор в нужное русло, когда палахи пыхтел под крышкой на плите, источая изумительный запах, а все присутствующие довольствовались чаем со свежими сдобными лепёшками и колбасой, чтобы не захлебнуться слюной в ожидании.

— Связью?.. — удивлённо приподнял брови Рузаль, но потом опомнился. — Ах да! Со стороны это всё…

— Незаметно, — строго перебила эльфийка, но орк не обратил внимания на прозвучавший намёк.

— Нет, почему же? Заметно и нетрудно разорвать при содействии участников, — заверил он. — Можно хоть сейчас. Она шаткая, и я пока не могу понять, отчего она так долго держится. Я так понимаю, уважаемая коллега строила связь на смешении крови, с высыханием которой всё должно было пройти само, но…

— Что-то пошло не так, — ещё мрачнее подсказала Повилика.

— Ну это уж я не знаю, не присутствовал, а оборвать даже со стороны можно. Против воли это, правда, может быть опасно и болезненно, так что я бы не решился. Но самой Халлеле это гораздо проще сделать, и я не понимаю, почему…

— Не проще! — Эльфийка раздражённо стукнула кружкой о стол, а Ярая наконец не выдержала и рассмеялась.

— Не дёргайся, все уже поняли, что вам и так неплохо, — заверила она, но тут же ради справедливости уточнила: — Ладно, почти все поняли и не все еще смирились, но они на пути к исправлению.

— Это ты о ком? — подозрительно насупилась Повилика.

— Шад всё ещё считает, что ты дурно влияешь на брата, — безмятежно улыбнулась орчанка. — Но я над этим работаю.

— А какой у тебя интерес? — нахмурился Шахаб.

— Честно? — задумчиво улыбнулась она. — Мне нравится Халлела, и очень утомила твоя мать. С большим нетерпением жду их знакомства.

Шайтар задумчиво посмотрел на Повилику, вздохнул и молча поднялся из-за стола, чтобы подогреть воды на чай.

— Это вот что сейчас было? — возмутилась Халлела. — Нашли, тоже мне, развлечение!

— Пока ещё не нашли, — педантично поправила орчанка. — Мутабар, кстати, в кулуарах так разрекламировал тебя перед ректором здешнего университета, Сарбаном Иллехом, что он отчаянно жаждет встретиться и заманить тебя к себе. — Смена темы оказалась настолько резкой, что даже эльфийка поначалу не поняла, почему «кстати», а потом ей уже и неинтересно стало. Так что «кстати» достигло своей цели: отвлекло Повилику от возможного скандала.

— Ярая, это возмутительно! — вставил Рузаль. — Ты ордынка или окончательно обжилась здесь? Сэла Халлела и в Семихолмице прекрасно устроится, и условия там куда лучше! Исследовательская база, и вообще…

— Рузаль, я понимаю, что вам не до таких мелочей, но сейчас сэлу Халлелу в Орду никто не пригласит. Слишком скандальная фигура.

— О чём ты? — озадачился он.

— Об опытах над военнопленными, из-за которых сейчас бушует серьёзный скандал. Табун сорвался в галоп, и вот эта дивная семейная идиллия уже никому ничего не докажет, — она выразительно обвела рукой кухню.

— Халлеле грозят неприятности? — тут же насторожился Шахаб.

— Не думаю, но всерьёз рассчитывать на официальную помощь Орды в этом деле не стоит, — честно призналась Ярая. — Научную делегацию удалось протащить только в рамках двустороннего сотрудничества, про пленную эльфийку не сказано ни слова, это уже личная договорённость.

— Жаль, это был бы неплохой выход, — хмуро проговорил шайтар себе под нос.

— Шаиста, конечно, сложная женщина, но своих детей она любит и желает вам добра, — попыталась утешить его орчанка. Вышло гораздо менее уверенно, чем хотелось бы.

— Так, как она сама его понимает, — скривился Шахаб.

— Что, прибить может? — заинтересовалась эльфийка.

— Это бессмысленно. А вот подороже продать сородичам…

— Нет уж! — воинственно вскинулся Рузаль. — Я все связи подниму, я до вождя дойду, но Халлелу мы этим остроухим не отдадим! — Эльфийка не сдержала смешка, он опомнился и постарался исправиться: — Прости, сэла, но сородичи тебя явно не ценят!

— Приятно, что готовы высоко оценить в других местах, — иронично заметила она, явно польщённая таким рвением.

— Да погодите вы тащить в шатёр трофейные эльфийские уши, — со смешком поддела учёного орчанка. — Её ещё, может, не отдадут!