Не играй со мной, мажор

Глава 14

Лютаев

Любое общество, даже самое благопристойное и интеллигентное с виду, способно обнажить свои худшие стороны. Внутри каждый человек — хищник. В данном случае у нас хищница. Отец Риты наверняка лишит директрису «прибавки» к зарплате, которую регулярно кидал на личную карту.

Обычно я не действую импульсивно. Мои поступки — результат взвешенных решений. Видана девочка, а девочек нужно защищать. Мне не понравилось, как с ней собирались поступить. Вопрос можно было бы легко закрыть, стоило только обо всем рассказать отцу, и Валентину Михайловну попросили бы написать заявление. Директриса не самый приятный человек, но достаточно неплохой управленец, школу она вытянула на хороший уровень. Её увольнение вряд ли пойдет на пользу бизнесу.

Главное, чтобы до Валентины Михайловны дошло, что Видана под моей защитой. Сплетники не должны подвести, донесут и приукрасят правду.

Входя в класс, я не знал, как именно собираюсь помочь Видане. Воевать с педагогами, руководством и раздолбаями-одноклассниками? Я вывезу, но они ведь будут бить по девочке, а ей к экзаменам надо готовиться. Нужны Видане лишние переживания? Судя по тому, что она в семнадцать лет оказалась в интернате, переживаний там хватает. Были наметки в голове, как поступить, но идеального выхода я не видел. При любом раскладе Виду будут продолжать дергать, а значит, я на эти месяцы должен быть рядом с ней. Вроде все логично, но внутри я ощущал внутреннее беспокойство, которому никак не мог найти определения.

В моих планах точно не было поцелуя, но он случился. Чистейший экспромт. Перемкнуло что-то в голове, когда я оказался так близко к ней. Хотя какой поцелуй…. так — прижался к губам, а она заледенела в моих руках, превратилась в статую. Впервые мне так сложно было бороться с инстинктами, которые требовали разморозить ледышку. Вовремя себя тормознул. Целоваться по-дружески я не умею, поэтому не стоит больше экспериментировать. Надеюсь, получится. Слишком вкусные и мягкие у нее губы, сложно будет удержаться и не захотеть снять с них сладость.

Учитель распинается, рассказывает новую тему, а я думаю о том, как мне приятно было к ней прикасаться, как её аромат заполнял мои легкие, а я не мог им надышаться. Раньше со мной не происходило ничего подобного. Не хотел её отпускать. Впервые стало понятно выражение — теряю голову. Любая красивая девочка может завести меня с пол-оборота, но тут что-то другое. Я до сих пор представляю, что мог быть с ней прямо там….

Стоит выбросить эти мысли из головы. Я предложил ей помощь и защиту. Отец правильно говорит: «инстинктами нужно учиться управлять». Мы друзья, а я с друзьями не трахаются.

Со звонком мы идём в класс. Видане неловко оттого, что я сажусь за парту рядом с ней. Она смущается от внимания, что мы привлекли, но в девочке чувствуется сила и стойкость. Вида не прячет голову в песок, она открыто смотрит в глаза одноклассникам.

Чтобы понять её, мне нужно знать о ней чуть больше, но Вида ничего не рассказывает о себе, уходит от прямых вопросов. В её глазах застывшая печаль, а это значит, что события, которые с ней произошли, до сих пор причиняют боль…

Только что это за события?...

— Я отвезу тебя домой, — запихивая тетрадку в рюкзак, предлагаю в конце последнего урока.

— В интернат, ты хотел сказать? — улыбаясь только губами, глаза остаются грустными.

— В интернат, — исправляюсь.

Подходим вместе к двери. Распихав грубо в стороны, между нами пробегает Авдеенко. Меня сложно сбить с ног, а вот Вида летит плечом и головой на косяк двери. Успеваю схватить ее до того, как она ударится.

— Спасибо, — выдыхает Вида. За реакцию стоит благодарить боксерскую школу, а не меня.

— Не обращай внимания, она немного расстроена, — заступается за подругу Камилла.

— Расстроена? Из-за меня? — останавливаясь в коридоре, спрашивает Камилла.

Подозреваю, что злится и обижается Настя на меня. Я знаю о чувствах Авдеенко, она и не скрывает свою влюбленность, но я не могу ответить взаимностью. Хорошая девочка… но я могу предложить ей только дружбу.

«Такую же дружбу, как предложил Видане?» — ехидно звучит в голове вопрос, на который мне не хочется отвечать.

— Вы должны мне объяснение, — подхватывая Виду под руку, меняет тему Камилла.

— Объяснение? — Андрей непонимающе смотрит на свою девушку.

— Я сегодня с Ваней домой поеду, — уходит мастерски от ответа. Ками не делится с ним нашими секретами. — Вечером жду в гости, — Шахова переводит взгляд на меня. Веду плечами.

— Вечером он дерется с Кастером…. — заявляет Андрей. — Несмотря на то, что Иван сильнее, исход поединка…

Ками взглядом просит его заткнуться, я не настолько деликатен.

— Не обязательно озвучивать все свои мысли, — обрубаю зануду, пока он не продолжил философствовать на эту тему.

— Андрей.… — пихает локтем в бок Ками своего бойфренда. Я бы тоже дал ему локтем.… в нос.

Спускаемся на первый этаж. В холле прямо напротив входных дверей стоит Валентина Михайловна, о чём-то негромко общается с Маргаритой.

— Я забыла извиниться перед ней, — шепчет Видана, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Не шарахайся от меня, — наклоняюсь к самому уху Виды. Рита смотрит на нас. Со стороны это выглядит так, будто я шепчу что-то интимное, на деле тихо произношу: — Я приобниму тебя, — предупреждаю и обнимаю за плечи.

Недотрога напрягается, как только моя рука ложится ей на плечи.

— Расслабься, — негромко.

Валентина Михайловна поджимает губы, смотрит недовольно на Виду. Я тоже умею взглядом ставить людей на место. Поглаживая плечо Виданы, перетягиваю на себя внимание директрисы. Ловит мой взгляд, тут же меняется в лице, пытается улыбнуться, но выходит гримаса, видимо, ее челюсть свело судорогой.

— Видана, мы вроде с тобой договаривались, что ты извинишься перед Ритой? — поет сладким голосом, от которого сводит скулы.

— Видана должна извиниться? — не дав никому вставить даже слово, оттолкнув руку Андрея, который пытается остановить Шахову, Камилла выступает вперед. — А ты не должна перед ней извиниться? — вскинув голову, смотрит на Маргариту.

— Камилла… — примирительным тоном обращается к Шаховой директор школы.

— Вы были в раздевалке, когда между девочками случился конфликт? — наезжает на директрису. Валентина Михайлова пожалела, что открыла рот. — А я была. Видела и слышала, кто начал ссору. У нас правила действуют для всех учеников или есть те, на кого правила не распространяются? — сузив глаза, спрашивает Шахова. — Так вы скажите, что есть избранные, кто может оскорблять и обижать других, а перед ними ещё извиняться должны. Я думаю, об этом должны узнать… — набирает в легкие воздух, но продолжить не успевает, Валентина Михайловна начинает сбивчиво говорить:

— Не надо никому ничего знать! О конфликте я судила со слов Маргариты и ее подруг, но если ты, Камилла, утверждаешь, что Вида не виновата, я постараюсь во всем разобраться.

— Ваше мнение должно быть беспристрастным, Валентина Михайловна, — медленно тяну. В глазах директора школы плещется паника. Контрольный пакет акций этой школы принадлежит нашим семьям, мы об этом не распространяемся, нигде этим не кичимся, но знаем, что можем повлиять на судьбу школы. Видана не понимает, что происходит, но интуитивно жмется ближе ко мне.

— Я беспристрастна, — заявляет она, но в голосе прорезываются истеричные ноты.

— Мне не нужны извинения Виданы, — вмешивается в наш спор Маргарита. — Ками права, ссору начала я, — своим признанием и спокойным ровным тоном удивляет всех присутствующих, кроме Камиллы. Та скептически смотрит на Коваленко. — С моей стороны…. это была банальная ревность, и, как видим, не зря, — опустив голову, Рита прячет слёзы. Не ожидал, что она может быть настолько честной. Своим признанием Рита поставила всем нам шах. Ее откровения смущают Валентину Михайловну, она теряется, не знает, как себя вести. Я испытываю чувство вины.

Маргарита разворачивается и уходит. Провожая ее взглядом, думаю о том, что поступил с ней жестоко.

— Не ведись, — Ками хватает меня за руку и сжимает пальцы до ощутимой боли. — Не верь ей….